CC BY
844
УДК 342.5
ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ КОНСТИТУЦИОННОГО СУДЕБНОГО КОНТРОЛЯ И ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО ОРГАНА В ЗАРУБЕЖНЫХ СТРАНАХ
INTERACTION OF THE CONSTITUTIONAL JUDICIAL CONTROL AND LEGISLATURE IN FOREIGN COUNTRIES
И. Ю. ОСТАПОВИЧ (I. Y. OSTAPOVICH)
Приводится анализ взаимодействия органов конституционного судебного контроля с законодательным органом в Великобритании, Австралии, Индии, Новой Зеландии, Канаде, США. При исследовании законодательства и практики в обозначенной области этих стран проводится сравнение с полномочиями Конституционного Суда РФ в этой сфере.
Ключевые слова: конституционный судебный контроль; законодательный орган.
In article the analysis of interaction of bodies of the constitutional judicial control with legislature in Great Britain, Australia, India, New Zealand, partly Canada is carried out. At research of the legislation and practice in the designated area of these countries comparison of powers of the Constitutional Court of the Russian Federation in this sphere is carried out.
Key words: constitutional judicial control; legislature.
В законодательстве зарубежных стран по-разному решен вопрос о взаимодействии органов конституционного контроля и законодательной власти. В одних странах действует презумпция фактически неограниченной власти парламента, в других имеют место определенные начала предварительного кон -ституционного контроля с преобладанием последующего.
Особенность взаимодействия в Великобритании. В целом общепринятым является утверждение о том, что в Великобритании конституционный контроль отсутствует, однако в свете конституционной реформы [1], проведенной в начале ХХ1 в., представляется, что он не просто существовал и ранее, более того, он эволюционировал, и на его базе была создана американская доктрина конституционного контроля и развивалось законодательство бывших английских колоний (Австралии, Индии, Новой Зеландии, отчасти Канады). Специфика этой модели обусловлена в целом тем, что британский конституционализм, как обращают внимание некоторые исследователи, представляет собой своеобразное явление правовой действи-
тельности [2]. Писаной Конституции в традиционном понимании в Великобритании нет, сами конституционно-правовые нормы разделяются на четыре самостоятельные группы: статуты, прецеденты, конституционные обычаи и доктринальные источники. Согласно концепции верховенства парламента (отличительная черта государственного права Великобритании) законодательный орган может принять решение практически по любому вопросу, вследствие чего предварительный конституционный контроль фактически исключается. Верховенство парламента, разделение властей и господство права позволили создать сбалансированные взаимоотношения между законодательной, исполнительной и судебной властью, обеспечив их независимость и относительную (с учетом специфики построения системы власти) автономность.
Традиционно этот баланс может быть отражен, по мнению Б. И. Исмаилова, следующим образом: во-первых, парламент, работая в обычном режиме, может изменить или отменить любые нормы действующего права; во-вторых, не существует формальноправовых различий между конституцион-
© Остапович И. Ю., 2015
ными (фундаментальными) нормами и нормами, основанными на источниках права, включая и судебные решения по принципиальным делам; в-третьих, ни один из органов исполнительной или судебной власти не может признать недействительным акт парламента по причине противоречия конституции (в материальном смысле) или по какой-либо иной причине [3]. В связи с этим одним из общепринятых утверждений относительно конституционного контроля в Великобритании является тезис о его отсутствии в связи с исторически провозглашенной концепцией верховенства парламента, равно как и об отсутствии писаной Конституции, соответствие которой различных нормативно-правовых актов можно было бы проверять [4]. Хотя английский юрист П. Брохмед иллюстрирует конечный результат взаимодействия прецедентного и статутного права путем сравнения общего права «со стеной, в которую постоянно добавляются кирпичи (в виде новых решений судов, содержащих прецеденты) и на которой появляются новые надписи (в виде названий принимаемых законов). Но сейчас большая часть стены покрыта надписями - растет она скорее за счет новых законов, чем за счет новых прецедентов» [5].
Тем не менее в связи с конституционной реформой, проведенной в начале ХХ1 в., а также по ряду иных причин, можно сделать и противоположный вывод. В связи с этим выделяется ряд черт, присущих именно английской модели конституционного контроля.
Так, в силу исключения судебной власти из законодательного процесса в Великобритании предусмотрен последующий конституционный контроль, осуществляемый судами [6]. Мы не можем утверждать, что на Тайный Совет в XVII в. или позже возлагались функции конституционного контроля, однако в тот период времени часть правовых источников, составляющих британскую Конституцию, уже была принята, и вплоть до создания в 2009 г. Верховного Суда, Судебный комитет Тайного Совета, например, рассматривал вопросы соответствия законодательства Уэльса, Шотландии, Северной Ирландии конституционному праву Соединенного Королевства. По сути, это не что иное, как конституционно-контрольные функции,
осуществляемые специальным органом в рамках последующего контроля.
Далее, концепция взаимоотношений между судами, монархом, правительством и парламентом, представляющая собой английскую версию принципа разделения властей, строится следующим образом. Как отмечал Д. М. Петрушевский, английский Парламент изначально реализовывал не только право принятия законов и установления налогов, но и судебные функции [7]. Взаимоотношения судебной и иных ветвей власти строятся, как указывает Т. В. Апарова, на паритетных началах: правительство включается в эту систему в режиме назначения судей, а парламент - в режиме их отставки [8]. Конституционный акт 1701 г. (Act of Settlement) определил, что судьи назначаются пожизненно, а их подконтрольность парламенту выражается в том, что он может их смещать по решению обеих палат, если будет установлен факт совершения судьей преступления (quam diu se bene gesserint -«пока они будут вести себя хорошо» [9]). Судьи высших судов назначаются королевой по представлению лорда-канцлера, а судьи низших судов - самим лордом-канцлером. Акт о конституционной реформе (Constitution Act, 2005) предусмотрел наличие в судебной системе Англии и Уэльса следующих звеньев: Апелляционного Суда, Верховного Суда, Суда короны, окружных судов, мировых судей. Согласно п. 5 ст. 40 Акта о конституционной реформе Верховный Суд в целях осуществления правосудия имеет право разрешить любой вопрос, мотивированный любым законодательным актом. В связи с вышеизложенным можно сделать вывод об устоявшейся системе разделения властей [10] с приданием законодательной власти части судебных функций и последующим их обособлением в рамках органов судебной власти, подконтрольных как парламенту, так и монарху и органам исполнительной власти. В ходе исторической эволюции законодательства и конституционной реформы ХХ1 в. был создан специальный судебный орган - Верховный Суд, в полномочия которого входит не только судебный нормоконтроль, но и элементы конституционного контроля.
Среди специфических черт английской модели можно отметить и то, что соотношение законодательного процесса и конститу-
ционно-контрольных начал предполагает естественно-пассивную роль судов и отсутствие предварительного контроля как такового. Законодательный процесс в деятельности английского Парламента строится следующим образом: до 95 % законопроектов поступают от правительства, хотя формально правом законодательной инициативы наделен монарх, отдельные члены Палаты Общин и Палаты Лордов, неправительственные организации; в палатах Парламента предусмотрено проведение трех чтений, далее - направление проекта монарху на утверждение.
Таким образом, в Великобритании участие органов конституционного контроля в законодательном процессе сведено к относительно небольшому объему полномочий и связано не с нормотворчеством, а с ретро -спективным признанием принятого закона нарушающим основные права и свободы, провозглашенные и признанные в государстве (по сути, это не участие в законодательном процессе, а проявление реституционных, восстановительных начал). Отмена такого закона - прерогатива Парламента, не связанного ни сроками, ни иными существенными условиями. При этом, как указывается в некоторых исследованиях, одной из причин конституционной реформы в Великобритании было возможное участие ординарных лордов, наделенных полномочиями по апелляционному разрешению судебных дел, в законодательном процессе (в частности, в обсуждении законопроектов) [11].
Особенность взаимодействия в Индии. Существование своеобразной модели конституционного контроля в англо-саксонской правовой традиции подтверждается и особенностями развития законодательства в бывших британских колониях. По объективным причинам, связанным с ролью колониальной Британской империи в развитии заморских территорий, ее нормотворческий опыт в определенной степени был заимствован Австралией, Новой Зеландией, Индией и Канадой, законодательство которых во многом (в том числе и в части конституционного контроля) является своеобразными версиями британской модели. Вместе с тем конститу -ционно-контрольная деятельность была построена в законодательстве этих стран более выраженно, поскольку на процесс формиро-
вания этого законодательства серьезное влияние оказал американский тип правотворчества. В рамках настоящего исследования полагаем выделить внутри англо-саксонской модели конституционного контроля: индийскую (представляющую во многом смешение англо-саксонских и американских конституционно-контрольных начал); канадскую (более ориентированную на американский правовой опыт); австралийско-новозеландскую (более ориентированную на законодательство бывшей метрополии). Среди особенностей конституционно-контрольной деятельности на территории Британского Содружества и бывших английских колоний можно выделить, в частности, следующие позиции.
Во-первых, отрицание «непогрешимости» законодательной власти (например, в ст. 13 Конституции Индии 1950 г. «Законы, не совместимые с основными правами, или умаляющие их» установлено, что государство не должно издавать законы, которые ограничивают основные права человека, и любой закон, принятый в нарушение этого правила, становится в этой части недействительным). Думается, что это связано с принятием Конституции Индии в тот исторический период, когда необходимость создания специального механизма правовой охраны Конституции и конституционных положений уже была относительно разработана и в некоторых странах были учреждены конституционные суды.
Во-вторых, такой особенностью выступает сохранение главенствующей роли парламента в системе разделения властей: так, ст. 138 индийской Конституции устанавливает, что юрисдикция Верховного Суда определяется Парламентом. Особенности законодательного процесса определяются ст. 79 Конституции Индии, которая включает в состав парламента три части: президента, Совет штатов (верхняя палата), Народную палату (нижняя палата). Законопроект проходит по три чтения в каждой палате, затем направляется президенту на подпись без какого бы то ни было участия органов конституционного контроля. При этом на процедуру формирования судейского корпуса, в том числе судей Верховного Суда и высших судов штатов законодательная власть не может оказать никакого влияния, их назначение является прерогативой президента страны.
В-третьих, следует обратить внимание и на такую особенность конституционно-контрольной деятельности в бывших английских колониях, как осуществление судебного конституционного контроля, но не всеми, а только высшими судами (в Индии конституционный контроль осуществляют Верховный Суд Индии и высшие суды штатов (в соответствии со ст. 141 Конституции Индии право, формулируемое Верховным Судом, является обязательным для всех судов на территории Индии)). Здесь можно отметить влияние американской правовой традиции, вследствие чего в системе конституционного контроля отсутствует контроль предварительный и доминирует последующий.
И наконец, в-четвертых, в зависимости от ранга суда в судебной системе предусматривается различный порядок осуществления конституционного контроля. В силу положений ст. 138 Конституции Индии предусмотрено, что Верховный Суд наделяется парламентом компетенцией союзного значения, причем имеет также такую юрисдикцию и такие полномочия в отношении любых вопросов, как Правительство Индии и Правительство любого Штата. Отдельно следует упомянуть о праве Президента страны прибегнуть к консультированию с Верховным Судом, предусмотренное в ст. 143 Конституции, при этом консультационное заключение дается по вопросам права или факта. Посредством конституционного контроля Верховный Суд Индии корректирует политические решения, принимаемые в других высших звеньях государственного механизма, в целях обеспечения социальной стабильности. При признании закона противоречащим Конституции Верховный Суд объявляет его антиконституционным и не подлежащим применению, при этом отмена или изменение закона является прерогативой парламента. Статья 32 индийской Конституции устанавливает гарантии осуществления конституционных прав: так, гарантируется право обращения в Верховный Суд; Верховному Суду предоставляется право издавать распоряжения, приказы или предписания, включая в зависимости от случая такие, как habeas corpus, mandamus, запретительный, quo warranto и certiorari. Парламент, в свою очередь, без ущерба для реализации этих полномочий
может законом уполномочить любой другой суд осуществлять в пределах территории, на которую распространяется его юрисдикция, все или некоторые из вышеперечисленных полномочий, осуществляемых Верховным Судом. Региональный Высокий суд не рассматривает вопрос о конституционности центрального (федерального) закона. Это полномочие предоставлено исключительно Верховному Суду.
Статья 228 Конституции Индии устанавливает, что если Высокий суд штата найдет, что дело, ожидающее решения в подчиненном ему суде, включает существенный вопрос права, касающийся толкования Конституции, он изымает из суда это дело и решает его сам или, решая конституционный вопрос, возвращает дело в подчиненный суд, что, по мнению индийских юристов, иллюстрирует намерение законодателя сделать Высокий суд единственным толкователем Конституции на уровне штата и запретить подчиненным судам толковать Конституцию, с тем чтобы достигнуть некоторой степени единообразия в отношении конституционных вопросов [12].
Как указывается в литературе, право Верховного Суда и Высоких судов штатов на осуществление конституционного контроля неоднократно пыталась использовать оппозиция против ряда решений правительства, однако в то же время известно немало прогрессивных решений Верховного Суда и Высоких судов штатов, которые расширили право на свободу слова и печати, на забастовки, минимальную заработную плату, на юридическую защиту граждан, выступали в защиту интересов национальных, кастовых или религиозных меньшинств [13]. С. Ю. Кашкин, предприняв фундаментальное исследование основных этапов конституционного развития Индийской республики, пришел к выводу о том, что до второй половины 70-х гг. ХХ в. положение Верховного Суда Индии характеризовалось слабостью по отношению к законодательной и исполнительной власти, кото -рые посредством инициирования и внесения поправок в Основной закон достаточно легко преодолевали его контролирующие позиции, однако после этого времени произошло некоторое усиление независимости и авторитета судебной власти [14]. Если 42-я поправка к Основному закону (1976 г.) предусмотрела
запрет оспаривания поправок к конституции в судебном порядке, то 43-я (1977 г.) и 44-я (1978) поправки несколько усилили контролирующие позиции высшего судебного органа государства. Среди эпохальных решений индийского Верховного Суда можно назвать толкование права на жизнь (нормативное закрепление в Конституции отсутствует), на юридическую помощь, провозглашение принципов «быстрый суд» и «справедливый суд».
Таким образом, индийская версия англосаксонской модели конституционного контроля предусматривает: 1) наделение конституционно-контрольными функциями высших судебных инстанций; 2) создание элементов конституционного контроля на уровне высоких судов штатов; 3) фактически полное устранение органа конституционного контроля из законодательного процесса, за исключением консультирования главы государства. Элементы независимости органов конституционного контроля от законодательной власти подчеркнуты невмешательством парламента в формирование состава Верховного Суда Индии и высших судов штатов.
Особенность взаимодействия в Канаде, Австралии и Новой Зеландии. Канадская, австралийская и новозеландская правовая традиция в части конституционно-контрольных полномочий обладает рядом особенностей, среди которых можно выделить различные подходы к вмешательству Великобритании в конституционный процесс [15] и различное толкование принципа разделения властей: в Канаде Актом о Британской Северной Америке 1867 г., принятым в соответствии с процедурами Парламента Соединенного Ко -ролевства Короной и двухпалатным Парламентом Англии, было создано квазинезависимое федеративное государство, находящееся под властью Британской Империи. В 1982 г. Акт о Британской Северной Америке был инкорпорирован в Конституционный акт английским и канадским парламентами. Конституционный акт 1982 г. провозглашает господство права, возможность ограничения основных прав и свобод человека - а) только нормами права; б) только в разумных пределах.
Кроме того, в этих странах предусмотрено разграничение компетенции между федерацией и субъектами федерации: в Австралии ни глава государства (монарх), ни иные феде-
ральные органы законодательной и исполнительной власти не имеют «прямых» рычагов влияния на политику штатов и самоуправляемых территорий [16], при этом монарх одновременно является и главой государства, и составной частью системы органов власти каждого из штатов. Основным способом разграничения компетенции является конституционное закрепление полномочий союзного законодательного органа, которое происходило посредством судебного толкования и шло по пути централизации полномочий.
Так, законодательная власть в Канаде осуществляется в соответствии с исключительными предметами ведения федерации и исключительными предметами ведения провинций; законодательная власть принадлежит парламенту; законопроект, прежде чем стать законом, должен получить одобрение всех трех компонентов парламента (Короны, Сената и Палаты Общин) [17].
В свою очередь, в Австралии ст. 1 Конституции 1900 г. провозглашает, что законодательная власть принадлежит двухпалатному Парламенту (Сенат и Палата представителей), исполнительная - генерал-губернатору, судебную возглавляет Высокий суд. Решение Высокого суда является окончательным, он может быть уполномочен парламентом на разрешение вопросов, связанных с толкованием Конституции или возникающих в связи с ее положениями либо с положениями любого другого закона (ст. 76). При этом решение Высокого суда относительно пределов конституционных полномочий Австралийского Союза и любого штата или штатов или же относительно пределов конституционных полномочий двух или более штатов не может использоваться в отношениях с исполнительной властью, пока Высокий суд не подтвердит, что данный вопрос должен определяться исполнительной властью (ст. 74). Таким образом, решение, принятое Высоким судом, может влечь за собой пересмотр конкретных дел, но по прямому указанию в судебном акте [18].
Еще одной отличительной чертой кон -ституционного контроля, созданного в развитие английской модели, является осуществление конституционного контроля высшими судебными инстанциями (в Канаде Верховным Судом, в Австралии - Высоким, в Новой Зеландии - Верховным Судом). Закон Кана-
ды «О Верховном Суде» выдержан в духе географического пропорционального представительства [19]. Верховный Суд Канады, учрежденный в 1875 г., наделен правом по просьбе Генерал-губернатора или Правительства в качестве консультативного органа рассматривать вопросы, связанные с толкованием конституционных актов, проверкой конституционности законов, принимаемых Парламентом и законодательными собраниями провинций, и споры между ними о компетенции. Кроме того, Верховный Суд может принять решение о противоречии какого-либо закона Конституции, а парламент обязан в течение года изменить или отменить этот закон. Это право достаточно активно используется, причем, в отличие от Индии, не в режиме «политического тренда» [20].
Следует обратить внимание и на возможность осуществления конституционного контроля и иными судебными органами, которая существует в Канаде как часть заимствованного американского правового опыта [21]. Канадская модель конституционного контроля предполагает проверку соответствия Конституции принятых законов, и сила принятого решения гарантируется обязанностью парламента отменить неконституционный закон. При этом, как и в Великобритании, конституционный контроль и законодательный процесс в целом не пересекаются. На примере Австралии же мы видим провозглашенное взаимодействие законодательной и судебной власти в части толкования Основного закона. Законодательный процесс и кон -ституционный контроль существуют автономно друг от друга.
В Новой Зеландии, так же как и в Великобритании, нет писаной конституции (конституционное законодательство представлено конвенциями, обычаями и прецедентами), а политическая система, как утверждает Р. Р. Габриелян, построена по британскому образцу, хотя с 1951 г. законотворческую деятельность осуществляет однопалатный парламент [22]. И. В. Шмелев отмечает, что Основной конституционный публичный закон Новой Зеландии 1986 г. закрепляет принципы государственного устройства, разделения властей, полномочия и способы избрания, а также действие законов Соединенного королевства на территории Новой Зеландии (акты
парламента Великобритании не распространяются на страну как часть ее права), провозглашает независимость судебной власти [23]. В целом некоторые начала конституционного контроля присутствуют в деятельности Верховного Суда, который формируется по закону 2003 г., судьи назначаются генерал-губернатором по представлению министра юстиции [24]. В юридической науке Новой Зеландии достаточно сильны позиции последователей Г. Харта в части соотношения действительного права и пределов законодательных полномочий: например, Дж. Голдсворт отмечает, что принципу верховенства парламента исторически следуют все три ветви власти, в связи с чем суды не могут изменять то, чего они не создавали [25].
Таким образом, из государств, входящих в британское Содружество, идея верховенства парламента максимально воспринята в Новой Зеландии, вследствие чего начала конституционного контроля там сформированы еще не в полном объеме.
Как констатирует И. В. Богдановская, в настоящее время Канада, Австралия и Новая Зеландия, оставаясь в рамках Содружества, имеют полностью самостоятельное национальное право [26]. Правовое регулирование вопросов осуществления конституционного контроля в Великобритании и ее бывших колониях позволяет говорить о существовании еще одной, своеобразной и достаточно непрозрачной, модели конституционного контроля, характеризующейся следующими чертами:
- сосредоточением законодательного процесса в рамках деятельности только органа законодательной власти;
- отсутствием предварительного конституционного контроля;
- провозглашением верховенства парламента с приданием ему прерогатив принятия, изменения и отмены закона;
- одновременным наделением высшей судебной инстанции (или органов судебной власти в целом) правом толкования Основного закона.
Определенная общность для российского механизма конституционного контроля в целом просматривается достаточно ярко. В России законодатель, по западно-германскому образцу, учредил специальный орган судебной власти, лишенный возможности
рассмотрения судебных дел других категорий, но базовая идея - судебный конституционный контроль - лежит в основе и английской, и российской модели правового регулирования. При этом в России Конституционный Суд наделен в определенной степени правом участия в законодательном процессе:
- правом законодательной инициативы по предметам своего ведения;
- в ограниченном объеме - правом предварительного конституционного контроля в отношении международных договоров до промульгации, вследствие чего международный договор может быть не введен в действие;
- правом признания не соответствующими конституции действующих законов, которые впоследствии должны быть скорректированы парламентом в соответствии с решением Конституционного Суда;
- правом официального толкования конституции, причем правовые позиции учитываются законодателем при принятии законов.
Особенность взаимодействия в США. В отличие от англо-саксонской модели конституционного контроля, существование которой, как уже отмечалось, оспаривается в российской юридической литературе, американская модель обосновывается как имеющая большой опыт и давние исторические традиции [27]. В ст. VI Конституции США 1787 г. закреплено, что конституция и законы Соединенных штатов, изданные в ее исполнение, все договоры, которые будут заключены властями Соединенных штатов, являются высшими законами страны, и судьи в каждом штате обязываются к их исполнению, даже если в конституции и законах какого-либо штата имеются противоречащие положения.
Непосредственно в законодательном процессе ни Верховный Суд США, ни иные суды не участвуют, поскольку в силу ст. I Конституции принятие законов проходит три стадии в Конгрессе: внесение законопроекта, обсуждение, принятие. Правом законодательной инициативы обладают члены обеих палат Конгресса; в законотворчестве палаты американского Конгресса равноправны: все законы принимаются с согласия обеих палат, а далее предусмотрено их направление на подпись президенту страны. Как указывает М. Л. Ломовцева, в США суды, осуществляющие конституционный судебный кон-
троль, сформированы и функционируют как на федеральном уровне, так и на уровне штатов [28]. Содержание конституционного контроля в США, по мнению Е. П. Борзовой, И. И. Бурдуковой, А. Н. Чистякова, включает три правомочия судов: властное толкование конституции, проверку конституционности законов Конгресса и легислатур штатов, нормативно-правовых актов исполнительной власти, установление норм права в форме судебных прецедентов. Особенностями конституционного контроля в США, утверждают данные авторы, является осуществление последующего контроля (по отношению к закону, вступившему в силу и применяющемуся на практике), установление неконституционности закона в связи с рассмотрением определенного судебного дела, утрата законом юридической силы вследствие признания его неконституционным [29].
В целом американская модель конститу -ционного контроля имеет определенные корни, сближающие ее с той правовой ситуацией, которая сложилась в Великобритании и странах Британского содружества, но со своей спецификой. Специфика эта обусловлена изначальным, от момента образования государства, пиететом к правам человека, уважением к писаному праву, провозглашением законно -сти избранной власти и ее непререкаемого авторитета. В США обжалование некоего законоположения происходит в рамках обычного судопроизводства в судах общей юрисдикции (это тоже может занять определенный и достаточно большой временной промежуток, но в течение этого времени жалобщик будет готовиться отстаивать свою позицию, а не сталкиваться с отказами судебных инстанций, мотивированных ссылкой на обжалуемый нормативный акт). В силу этого сложившаяся американская модель конституционного контроля выглядит отличительной и вряд ли имеющей перспективы развития в России, где организация конституционного контроля основана на других началах.
Сравнивая английскую традицию, воспринятую в бывших британских колониях, и американскую, признаваемую фактически родоначальницей судебного конституционного контроля, можно обнаружить определенное противоречие. Заключается оно в том, что правовая система США строилась на базе
общего права, фактически на английской правовой модели. Однако, впоследствии использовались более четкие формулировки принципа разделения властей, провозглашенного верховенства конституции и исключительных полномочий судов по ее правовой охране. В этой связи существование американской модели конституционного контроля не оспаривается, а в Великобритании конституционно-контрольные начала этого института фактически отрицаются. Данная ситуация представляется неправильной, поскольку на примере США, Великобритании и бывших английских колоний можно выявить родственные черты судебного конституционного контроля, объединенные такими признаками, как исключение судов из законодательного процесса и предоставление им контрольных полномочий.
1. Исследуя особенности проведения этой реформы, И. К. Иванова, например, обращает внимание на тенденцию к росту обращений английских граждан в суды по вопросам, связанным с публично-правовыми отношениями, что, по ее мнению, свидетельствует об усилении конституционной роли судов. См.: Иванова И. К. Конституционная реформа в Великобритании: трансформация судебной власти // Организация и функционирование публичной власти: конституционно-правовые аспекты : сб. - М., 2013. - С. 41-63.
2. Бэйджгот У. Государственный строй Англии.
- М., 1905. - 371 с. ; Dicey A. V. Introduction to the Study of the Law of Constitution. - L., 1897.
- 497 p. ; Милль Дж. Ст. Представительное правление. - СПб., 1897. - 192 с. ; Пифе-рун О. Европейские избирательные системы.
- СПб., 1905. - 372 с.
3. Исмаилов Б. И. Становление системы конституционного контроля в правоприменительной практике зарубежных государств. - URL: http://www.portalus.ru/modules/politics/rus_read me.php?subaction=showfull&id=1204930991&a rchive=&sta.. (дата обращения: 11.03.2014).
4. Казаков С. П. Правовая природа решений органов конституционного контроля и надзора : дис. ... канд. юрид. наук. - Казань, 2006. -С. 15.
5. Брохмед П. Эволюция Британской конститу-ции. - М. : Юридическая литература, 1978. -336 с.
6. Так, по утверждению М. А. Нуделя, истоки конституционного контроля можно обнаружить в деятельности Тайного совета, учрежденного в XVII в. в Великобритании, который мог признавать законы легислатур колоний
недействительными, если они противоречили законам английского Парламента в отношении этих колоний или общему праву (см.: Ну-дель М. А. Конституционный контроль в капиталистических государствах. - М., 1968. -С. 16). В этом же направлении рассуждает Ю. М. Опалев, ссылаясь на прецедент, созданный в 1610 г. английским судьей Эдвардом Коуком по делу Dr. Bonham в 1610 г., в котором было сформулировано три варианта, в которых суд может объявлять недействительными акты парламента: если они противоположны требованиям справедливости или разума, если они нарушают эти принципы или если их невозможно исполнить (см.: Опа-лев Ю. М. Конституционный контроль на Тайване : автореф. дис . канд. юрид. наук. -М., 2007. - С. 16 ; Юдин Ю. А., Шульжен-ко Ю. Л. Конституционное правосудие в федеративном государстве (сравнительно-правовое исследование). - М. : Институт государства и права РАН, 2000. - 107 с.).
7. Петрушевский Д. М. Очерки по истории английского государства и общества в Средние века. - М., 1937. - С. 216. И. К. Иванова в подробнейшем исследовании, посвященном роли Палаты лордов в развитии английского парламентаризма, делает вывод о том, что до начала ХХ1 в. Палата лордов была не только законодательным, но и судебным органом в связи с историческими особенностями развития английского парламента, а также с необходимостью иметь высшую судебную инстанцию, юрисдикция которой распространяется на всю территорию Соединенного Королевства, объединяя в единую систему региональные, самостоятельные судебные системы Англии и Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии (см.: Иванова И. К. Палата лордов как высшая инстанция Соединенного королевства и конституционная реформа 2005 года : дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 14.
8. Апарова Т. В. Суды и судебный процесс Великобритании: Англия, Уэльс, Шотландия. -М., 1996. - С. 28.
9. Акт об устроении // Конституции и законодательные акты буржуазных государств XVII-XIX в. - М., 1957.
10. При этом в силу исторических особенностей в английском праве не используется термин «разделение властей», и вплоть до сегодняшнего дня провозглашается верховенство парламента.
11. Иванова И. К. Палата лордов как высшая инстанция Соединенного королевства и конституционная реформа 2005 года. - С. 119.
12. Basu D. Constitutional Law of India. - New Delhi, 1978. - Р 274.
13. Галиуллин М. З. становление федеративной системы постколониальной Индии (50-70 гг.
ХХ в.) : автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Казань, 2007. - С. 5 ; Головастиков А. Г. История создания и основные принципы индийской конституции 1950 г. : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1992. - С. 9 ; Хода-тенко Е. Н. Конституция Индии и ее роль в становлении и эволюции индийской государственности : дис. . канд. ист. наук. - М., 2000. - С. 129 ; Шлыкова Н. Б. Избирательная система Индии : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2012. - С. 11.
14. Кашкин С. Ю. Конституционное развитие индийской республики: этапы, основные тенденции и проблемы : дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 1994. - С. 43.
15. Как указывает И. Ю. Богдановская, в Австралии эта возможность была сведена до минимума, а в Канаде, наоборот, преобладала тенденция к возложению внесения поправок в конституцию на английский парламент (Богдановская И. Ю. Классификация конституций стран «общего права» // Право. Журнал Высшей школы экономики. - 2012. - № 1. -С. 80-91).
16. Мочалов А. Н. Сравнительное конституционно-правовое исследование федеративных систем Российской Федерации и Австралийского союза : дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2009. - С. 26.
17. Симаева Е. П. Акт о Британской Северной Америке 1867 года в правовой системе Канады : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Волгоград, 2006. - С. 13.
18. Среди важных решений Высокого суда Австралии - признание наличия в тексте Конституции подразумеваемых полномочий и подразумеваемых запретов, что связано с обеспечением пропорциональности деятельности федеральной власти и власти штатов; толкование законодательных полномочий центральной власти в той части, которая прямо названа в тексте Конституции (Engineers Case, 1920 г.).
19. URL: http://laws-lois.justice.gc.ca/eng/acts/S-26/ page-1.html.
20. Например, в 2007 г. Верховный Суд признал несоответствующим Хартии Прав и Свобод (части писаной конституции Канады) право спецслужб осуществлять задержание без предъявления обвинения и без установления срока в отношении иностранцев, подозреваемых в терроризме, закрепленное в 1978 г. законом об иммиграции (Immigration and Refugee Protection Act).
21. Некоторые канадские юристы считают, что предоставление провинциальным судам общей юрисдикции права конституционного контроля, включая право контролировать не только провинциальные, но и федеральные законы, делает излишним существование отдельной системы федеральных судов, решающих «федеральные вопросы» (Hogg P. Constitutional Law of Canada. - Toronto, 1985. - P. 310).
22. Габриелян Р. Р. Влияние Британского Парламента на развитие парламентаризма в британских колониях (на примере государств Азиатско-Тихоокеанского региона) : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Ставрополь, 2004. - С. 19.
23. Шмелев И. В. Административная юстиция в Новой Зеландии : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2012. - С. 10.
24. В практике Верховного Суда Новой Зеландии одним из самых громких дел последних лет стало дело против кошерного забоя животных, инициированное еврейской общиной, в котором суд констатировал, что этот запрет нарушает религиозные права общины, гарантированные законодательством.
25. Goldsworthy J. The Sovereignty of Parliament: History and Philosophy. - Oxford, 1999. - P. 236.
26. Богдановская И. Ю. Источники права на современном этапе развития «общего права» : дис. ... д-ра юрид. наук. - М., 2007. - С. 242.
27. В юридической науке традиционно считается, что первый акт конституционного контроля в современном его понимании был принят в 1803 г. Верховным Судом США по делу Мэр-бери против Мэдисона (Murbury v. Madison): в решении по делу было указано, что любой закон Конгресса, противоречащий Конституции США, может быть признан неконституционным и не подлежащим применению (Конституционное (государственное) право зарубежных стран / под ред. И. Б. Страшуна. - М., 1995. - Т 2. - С. 322 ; Чернилов-ский З. М. От Маршалла до Уоррена: очерки истории Верховного суда США. - М. : Юрид. лит., 1982. 224 с.).
28. Ломовцева М. Л. Российская и американская системы конституционного судебного контроля : дис. ... канд. юрид. наук. - Екатеринбург, 2004. - С. 19.
29. Борзова Е. П., Бурдукова И. И., Чистяков А. Н. Политические и избирательные системы. Го -сударства Британского содружества. - Т. 1. -М., 2013. - С. 90-133.
