CC BY
0Выявление языковых маркеров конфронтационных стратегий в военно-политическом дискурсе: на примере английских и немецких текстов
Осипчук Ольга Сергеевна,
доцент, к.п.н., доцент, кафедра лингвистики и перевода, Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского (ОмГУ)
E-mail: osipchuki@yandex.ru
В статье рассматривается актуальность обеспечения безопасности в военно-политическом дискурсе, уделяется внимание потенциальной конфликтогенности высказываний представителей политического и военного руководства ряда государств, а также делается вывод о том, что вербальная агрессия может привести к проявлению военной агрессии. Рассматриваются конфронтационные стратегии, а также характерные для них маркеры конфликтных текстов. Указывается, что конфронта-ционные стратегии, а также характерные для них маркеры конфликтных текстов, активно используются как англоязычными, так и немецкоязычными политическими деятелями в военно-политическом дискурсе в качестве вербальной агрессии. Автор статьи приходит к выводу, что для обеспечения национальной безопасности необходимо обращать внимание на лингвистическую безопасность для противодействия использованию средств языка и иных знаковых систем в целях деструктивного воздействия на общественное, групповое и индивидуальное сознание.
Ключевые слова: лингвистическая безопасность, военно-политический дискурс, конфликтогенность высказывания, кон-фронтационные стратегии, языковые маркеры конфликтного текста.
Лингвистика и коммуникативистика в некоторых странах, например, в США, являются стратегическими областями научного знания, входящими в парадигму национальной безопасности. В США ведется активная разработка специальных технологий автоматического анализа текстов, позволяющих определять эмоциональное состояние автора материала и выявлять скрытые послания в тексте. Вместе с тем, конфликтогенному потенциалу политических и военно-политических иноязычных текстов в контексте Национальной безопасности России и сохранению данного потенциала при переводе уделяется достаточно мало внимания. Требуют более детального изучения грамматические и лексические актуализаторы конфликтогенного текста, с помощью которых реализуются различные конфронтационные стратегии.
Американский исследователь Джеффри Майклс указывает, что «in conflicts, discourse plays an essential role, both direct and indirect, and the principles of warfare are inseparable from the war language» (в конфликтах дискурс играет важную роль, как прямую, так и косвенную, и принципы ведения войны неотделимы от языка ведения войны) [1, p.1]. Таким образом, можно понять, что язык войны неразрывно связан с принципами и методами ведения войны, и языковая среда и процесс коммуникации играют значительную роль в формировании тех или иных образов в сознании общества и манипуляции им.
Многие исследователи изучают либо политический дискурс (А.П. Чудинов, Е.И. Шейгал и др.), либо военный дискурс (Ю.Ю. Дуброва, Д.Р. Фахрут-динова и др.), но в современных реалиях политика и военная сфера тесно взаимосвязаны. Карл Филипп Готлиб фон Клаузевиц, прусский военный деятель, военачальник, всемирно известный военный теоретик указывал, что «война есть продолжение политики иными средствами» [2].
Р.Р. Мавлеев указывает на концепцию военно-политического дискурса как важнейшей формы институционального дискурса, имеющей решающее значение для диалога между нациями по военным и политическим вопросам [3, с. 1]. Он отмечает, что уникальные культурные и лингвистические характеристики этого дискурса проявляются в различных текстовых формах, таких как официальные документы, относящиеся к военным и политическим вопросам, стенографические записи выступлений военных и политических деятелей и статьи в прессе [3]. В том же духе М.В. Дри-ги классифицирует военно-политический дискурс как многогранный и мультимедийный по своей
сз о со "О
1=1 А
—I
о
сз т; о m О от
З
ы о со
о с
U
см о см
природе, охватывающий выступления и публикации на различных платформах, включая журналы, газеты и онлайн-СМИ. В этих сообщениях часто используется специализированный военный и политический жаргон, а иногда и эвфемизмы с целью легитимизации военных действий и формирования общественного мнения [4, с. 71-72].
Следует отметить, что военно-политический дискурс может быть ориентирован как на внутригосударственные, так и на международные отношения, в частности межгосударственные и межэтнические конфликты. Основным объектом воздействия в данном виде дискурса является массовая аудитория, которая подвергается различным манипуляциям, осуществляющимся посредством подачи необходимой информации в искаженном или двусмысленном виде. Таким образом, можно полагать, что военно-политический дискурс является институциональным видом дискурса, который сочетает в себе характеристики как политического, так и военного дискурса, выражается, как правило, в устном формате, в виде выступлений, заявлений или докладов первых лиц государств или вышестоящих лиц тех или иных ведомств. И главной целью данного вида дискурса является стремление манипулировать аудиторией или собеседником, формировать соответствующие взгляды и установки на военно-политическую ситуацию внутри или за пределами государства.
На сегодняшний момент понятие военно-политического дискурса постоянно расширяется, и многие исследователи (Р.Р. Мавлеев, Т.Н. Хо-мутова, К.А. Наумова и др.) соотносят его с понятием национальной безопасности государства, что обусловлено как внешними, так и внутренними факторами. Можно согласиться с таким подходом. Кроме того, важно понимать, что военно-политический дискурс следует анализировать не только в рамках национальной безопасности, но и в равной степени с точки зрения лингвистической безопасности. Лингвистическая безопасность определяется как защита жизненно важных интересов государства, общества и отдельных лиц в сфере коммуникации, которая включает в себя, среди прочих аспектов, противодействие манипу-лятивному использованию языка и других семиотических систем, направленному на негативное воздействие на сознание общественности, групп и отдельных лиц [5]. Г.Н. Трофимова формулирует лингвистическую безопасность как состояние, при котором текст (или высказывание) обладает минимальным конфликтным потенциалом, тем самым снижая вероятность причинения ущерба его создателю, субъекту текста или получателю [6, с. 29].
В моменты нестабильности на военно-политической арене вероятность конфликтов между нациями имеет тенденцию к росту. Следовательно, переводчики должны хорошо разбираться в природе конфликтов, их отличительных чертах, в том, как они проявляются в коммуникации, и в стратегиях, которые следует применять при ра-
боте с лингвистически небезопасными, спорными текстами.
A.Я. Анцупов и С.В. Баклановский описывают социальный конфликт как интенсивный способ развития и разрешения существенных противоречий, порождаемых социальными взаимодействиями, характеризующийся противостоянием конфликтующих субъектов и подпитываемый их взаимной враждебностью [7, с. 39]. Г.С. Макаренко объясняет, что конфликтогенный текст возникает в результате словесной конфронтации между участниками коммуникации (отправителем и получателем), что потенциально может привести к юридическим спорам [8]. А.Н. Баранов настаивает на том, что конфликтные тексты заслуживают лингвистической экспертизы для решения практических вопросов, поскольку они представляют собой область применения языка; эти тексты могут быть намеренно или непреднамеренно конфрон-тационными, но они всегда учитывают присущие языку особенности [9, с. 3]. К.И. Бринев отмечает, что конфликтные тексты часто встречаются в средствах массовой информации, документирующих общественные, политические и другие дискурсивные взаимодействия или в сценариях официальной коммуникации [10, с. 47].
Конфликт - это, по сути, противостояние сторон с различными интересами и точками зрения, характеризующееся негативными эмоциями, а конфликтогенный или спорный текст возникает в результате коммуникативного несогласия, когда намеренно или непреднамеренно нарушаются нормы поведения и речи. О.В. Крамкова отмечает, что конфликтогенные тексты обладают целым рядом лингвистических особенностей, например, двусмысленные слова и омонимы без четкого контекста; ненормативная лексика; лексика с негативной коннотацией; слова, которые служат агнонима-ми; нестандартное использование языка (включая сленг, жаргонизмы и арго); а также слова, вызывающие неприятные, нежелательные или неэтичные ассоциации. В таких текстах также могут присутствовать негативные структуры [11, с. 333]. Кроме того, О.В. Крамкова выделяет прагматические элементы, которые способствуют возникновению конфликтов, включая различного рода несоответствия, неправильные толкования или нарушение установленных норм и интуитивно распознанных паттернов в речевом общении [12, с. 333].
B.С. Третьякова указывает на конкретные лингвистические элементы, которые могут провоцировать конфликты, такие как:
- выраженные различия в коммуникативных намерениях и целях участников;
- чрезмерное вербальное воздействие одного участника на другого для достижения своей коммуникативной цели;
- использование лексики, которая может нанести ущерб партнеру по общению (слова с негативными коннотациями, ненормативная лексика);
- совершение речевых актов, паралингвисти-ческого и невербального поведения, унижаю-
щих честь другого человека (дискриминационные стратегии, доминирование, соперничество, угрозы, диффамация, словесные оскорбления, а также враждебные жесты и интонации); - пренебрежение языковыми нормами, коммуникативными соглашениями и правилами [12, с. 137].
Важно отметить, что конфликтные тексты часто демонстрируют склонность к двусмысленности и используют ненормативную лексику или другие негативно заряженные термины, прибегая к антагонистическим вербальным и невербальным сигналам, используя различные оппозиционные стратегии и тактики. Природа и конечные цели таких текстов значительно различаются. Г.Г. Слышкин отмечает, что конфликтные тексты как коммуникативные феномены могут включать оценки, угрозы, оскорбления, крылатые фразы, оспаривающие претензии и призывы к действию [13, с. 56].
Анализируя признаки конфликтного текста, Г.С. Макаренко указывает на специфические черты, такие как прямое указание адресата, лингвистические знаки, сигнализирующие о вероятности конфронтации, и публичный аспект их распространения [8]. Лексические и синтаксические средства актуализации конфликтного потенциала в текстах имеют решающее значение для выявления намерения, стоящего за высказыванием. Г.С. Макаренко выделяет определенные лексические элементы как наиболее эффективные индикаторы конфликта: сленг, неформальная речь, ненормативная лексика; идиоматические выражения с оценочным подтекстом; образный язык, включающий многозначные слова; и инновации, расширяющие лексическое богатство языка, такие как специальные образования, аббревиатуры, неологизмы и заимствованные слова [8].
Кроме того, Г.С. Макаренко выделяет ключевые грамматические показатели, включая морфологические приемы (неправильное использование словоформ и грамматических значений, неправильное использование местоимений, частей речи, вступительных фраз и императивов); синтаксические приемы, такие как риторические вопросы, структурное изменение и лингвистическая компрессия; а также стилистические приемы, такие как анафора, антитеза и т.д. усиление, инверсия и многоточие [8]. Эта система лексических и грамматических актуализаторов конфликтного текста считается одной из наиболее исчерпывающих классификаций на сегодняшний день.
При переводе конфликтных текстов переводчики должны помнить о речевых стратегиях, используемых автором, которые направлены на то, чтобы создать благоприятное впечатление у адресата. О.С. Иссерс определяет речевую стратегию как серию словесных маневров, выполняемых для достижения определенной коммуникативной цели. В более широком смысле речевая стратегия представляет собой всеобъемлющий план вербального воздействия, применяемый коммуникатором для уточнения позиции собеседника, вклю-
чающий конкретные речевые действия и модели поведения, направленные на решение коммуникативных задач [14, с. 109-111]. Е.В. Фролова согласна с этим, предполагая, что стратегия включает в себя набор вербальных действий, направленных на достижение общей цели, тогда как тактика - это индивидуальные или групповые действия, направленные на реализацию указанной стратегии [15].
В этом контексте главной целью коммуникационной стратегии является решение различных задач в рамках коммуникационного процесса с использованием различных тактик для достижения результата. В качестве стратегий, характерных для конфликтного типа дискурса, принято выделять следующие:
1) стратегия дискредитации (подрыв доверия к оппоненту, умаление его качеств, приводящее к ощущению несправедливости) [15];
2) деструктивная стратегия (создание угрозы, манипулирование и обвинение) [15];
3) стратегия дистанцирования (отказ от диалога, игнорирование или выбор в пользу компромисса и уступки) [16];
4) инвективная стратегия (прямое оскорбление, унижение достоинства или насмешка над оппонентом) [8].
Основные тактические приемы, выявленные в текстах, склонных к конфликтам, отличаются особым разнообразием, включая: обвинение (подчеркивание неподобающего поведения адресата, приписывание нетипичных действий или признание вины); оскорбительные замечания (привнесение аспекта эмоциональной деградации); обличения (обвинения в преступных действиях, указание на вину с помощью фактических доказательств); сарказм (подчеркивая несоответствие между открытым посылом и скрытым подтекстом); а также методы упрека, критики, провокации, угроз и тактики устрашения.
Таким образом, основываясь на ранее выделенных стратегиях и тактиках, а также их особенностях, мы можем выделить следующие категории конфронтационных интенций:
1) Инвективная стратегия, цель которой оскорбить личность. Данная стратегия характеризуется употреблением бранных, грубых слов и выражений, уничижительных кличек, прозвищ, а также негативно-оценочной лексикой;
2) Стратегия дискредитация имеет целью создать отрицательный образ адресата, с помощью демонстрации его негативных качеств или же поступков личности;
3) Стратегия угрозы, предполагающая использование слов и выражений, связанных с насилием или нападением, условных конструкций с угрожающим подтекстом;
4) Стратегия обвинения и критики, использующая слова и выражения отрицательной оценки адресата, приписывающая негативные качества оппоненту, перечисляющая ошибки и недостатки личности.
сэ о со "О
1=1 А
—I
о
сз т; о т О от
З
и о со
о с
U
см о см
5) Стратегия иронии и сарказма предполагает использование иронических высказываний, насмешек, а также применение языковой игры для высмеивания оппонента;
6) Стратегия провокации и спора характеризуется употреблением риторических вопросов для вызова собеседника на спор и использованием полемических речевых актов (опровержение, возражение);
7) Стратегия категоричности и безапелляционности содержит большое количество категоричных утверждений без возможности возражения и использует повелительное наклонение и жёсткие директивы;
8) Стратегия манипуляции и давления предполагает использование лексики, связанной с принуждением и давлением, а также применение эмоционально насыщенных выражений.
Эти и другие стратегии помогают достичь цели конфликтного текста - спровоцировать конфликт, унизить оппонента и продемонстрировать агрессию.
Использование стратегии провокации и стратегии обвинения и критики можно наблюдать на следующем примере: "You know, one of the reasons why our economy is growing is because of you and many others. Why? Because we welcome immigrants. We look to - the reason - look, think about it - why is China stalling so badly economically? Why is Japan having trouble? Why is Russia? Why is India? Because they're xenophobic. They don't want immigrants" [17]. Перевод: «Одна из причин роста нашей экономики - это благодаря вам и многим другим. Почему? Потому что мы приветствуем иммигрантов, - сказал Байден на мероприятии по сбору средств для своей предвыборной кампании. - Причина - подумайте об этом - в том, почему Китай так сильно тормозит в экономическом плане? Почему у Японии проблемы? Почему Россия, почему кто-либо еще? Потому что они ксенофобы, они не хотят иммигрантов» [18].
В контексте данного примера использовались как грамматические, так и лексические маркеры конфликтогенного текста. В речи президента США неоднократно встречались риторические вопросы, характеризующие особенности стратегии провокации и спора: "Why is China stalling so badly economically? Why is Japan having trouble? Why is Russia? Why is India?". Кроме того, в вопросах использовалась такая стилистическая фигура, как анафора, поскольку все они начинаются с одной и той же вопросительной конструкции "Why is...", заменяется лишь вторая часть предложения. После данных вопросов последовал ответ, в котором президент США использовал стратегию обвинения и критики, обвиняя страны-союзники и недружественные страны в ксенофобии. Кроме того, использовался грамматический маркер - неуместное употребление личного местоимения, обобщающее перечисленные страны.
В качестве еще одного достаточно яркого примера можно привести одно из высказываний Ми-
нистра иностранных дел Германии Анналены Бер-бок. При обсуждении будущего Федерального бюджета Германии в Бундестаге 24.04.2024 она заявила: «...Die europäische Sicherheit ist unsere Sicherheit», sagte Baerbock. Sie warnte, wenn in der Ukraine »Putins Feldzug nicht zu stoppen ist», dann stehe er bei den Partnern in Polen und in den baltischen Staaten «direkt vor der Haustür» [19]. РИА Новости цитируют переводной вариант высказывания Бербок, не изменяя конфронтационную стратегию и воинственный настрой данного политика: «Мы должны объединить все силы сейчас, чтобы Украина могла выстоять <.> и чтобы войска Путина в ближайшее время не оказались у наших собственных границ», - обратилась она к международным партнерам [20]. В высказывании политика можно выделить стратегии дискредитации и стратегии угрозы, но угрозы идущей извне. Создается негативный образ России, с помощью устрашения «войска Путина могут оказаться у ворот партнеров по НАТО». В качестве лексических маркеров в данном случае использована метафора «Беда стоит у ворот». Россия (беда) стоит у ворот, нужно больше бюджетных средств на оборону. Создана конфликтогенная ситуация, а для ее создания использованы конфронтационные стратегии на самом высшем военно-политическом уровне.
Таким образом, можно заметить, что конфрон-тационные стратегии, а также характерные для них маркеры конфликтных текстов, активно используются как англоязычными, так и немецкоязычными политическими деятелями в военно-политическом дискурсе в качестве вербальной агрессии. Однако подобная вербальная агрессия создает конфликтные ситуации между государствами и может привести к проявлению физической агрессии. Именно поэтому сегодня особенно важно уделять внимание лингвистической безопасности, благодаря которой можно предотвратить ухудшение взаимоотношений и обеспечить мировую безопасность.
Литература
1. Michaels J. The discourse trap and the US military / J. Michaels. - New York: PALGRAVE MAC-MILLAN, 2013. - 267p.
2. Clausewitz C. Vom Kriege - 1832. - 462 s.
3. Мавлеев Р.Р. Военно-политический дискурс: социально-коммуникативные, лингвокогни-тивные и переводческие аспекты (на материале китайского и русского языков): ав-тореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.20. uRl: https ://www.dissercat. com/content/voenno-politicheskii-diskurs-sotsialno-kommunikativnye-lingvokognitivnye-i-perevodcheskie (Дата обращения 03.05.24)
4. Дрига М.В. Особенности использования коммуникативных стратегий и тактик персуазив-ности в текстах выступлений политических лидеров Турции // Военно-филологический журнал, № 2 2023. - Москва: Военный университет им. князя Александра Невского Минобороны
России, 2023. - 108 с. С. 71-82. URL: https:// vumo.mil .ru/upload/site57/WI34pFiVVD.pdf (Дата обращения 03.05.24)
5. Лингвобезопасность: Коммуникативные угрозы национальной безопасности. URL: https:// ilns.ranepa.ru/lingvolab/educ/index.php (Дата обращения: 20.02.2024).
6. Трофимова Г.Н. Лингвистическая безопасность: к проблеме толкования // Вестник РУДН. Серия «Русский и иностранный языки и методика их преподавания». - 2012. - № 1. - С. 29.
7. Анцупов А.Я., Баклановский С.В. Конфликтология в схемах и комментариях. - СПб.: Питер, 2006.- С. 30
8. Макаренко Г.С. Конфликтный текст как объект лингвистического исследования: структурно-семантический и прагматический аспекты: дис. канд. язык. наук: 10.02.01. - 2018. - 192 с
9. Баранов, А.Н. Лингвистическая экспертиза текста: теория и практика. / А.Н. Баранов. - М: Флинта: Наука, 2007. - 592 с.
10. Бринёв, К.И. Теоретическая лингвистика и судебная лингвистическая экспертиза: монография / К.И. Бринёв; под ред. Н.Д. Голева. - Барнаул: Алт ГПА, 2009. - 252 с.
11. Крамкова О.В. Языковые и прагматические факторы конфликтогенности // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. - 2011. - № 6 (2). - С. 332-335.
12. Третьякова, В.С. Конфликт глазами лингвиста / В.С. Третьякова // Юрислингвистика - 2: русский язык в его естественном и юридическом бытии. - Барнаул, 2000. - С. 127-140.
13. Слышкин, Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты: дис. ... докт. филол. наук / Г.Г. Слышкин. - Волгоград, 2004. - 323 с.
14. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. 5-е изд. - М.: URSS, 2008. - 288 с.
15. Фролова Е.В. Коммуникативные стратегии формирования имиджа регионального лидера в электронных СМИ: дис. канд. фил. наук: 10.02.01. - Омск, 2007. - 207 с.
16. Васильченко Е.Е. Особенности реализации стратегий и тактик англоязычного конфликтного дискурса // Филологический аспект: международный научно-практический журнал. -2023. - № 12 (104).
17. Biden calls US ally Japan 'xenophobic' along with India, Russia and China https://edition.cnn. com/2024/05/02/politics/biden-japan-xenophobic-us-ally/index.html (Дата обращения 03.05.24)
18. Байден объяснил проблемы в экономике Японии «ксенофобией» https://www.rbc.ru/politics/ 02/05/2024/663323979a7947a21 bf20700 (Дата обращения 03.05.24)
19. Annalena Baerbock fordert mehr Haushaltsmittel für Sicherheitspolitik https://www.zeit.de/ politik/deutschland/2024-04/aussenministerin-annalena-baerbock-sicherheitspolitik-haushaltsmittel-regierungsbefragung-bundestag (Дата обращения 31.05.24)
20. Бербок в Киеве сделала дерзкое заявление о России и Путине https://ria.ru/20240521/ berbok-1947369937.html (Дата обращения 31.05.24)
IDENTIFICATION OF LINGUISTIC MARKERS OF CONFRONTATIONAL STRATEGIES IN MILITARY-POLITICAL DISCOURSE: USING THE EXAMPLE OF ENGLISH AND GERMAN TEXTS
Osipchuk O.S.
Dostoevsky Omsk State University (OmSU)
The article examines the relevance of ensuring security in the military-political discourse, pays attention to the potential conflicto-genicity of statements by representatives of the political and military leadership of a number of states, and concludes that verbal aggression can lead to the manifestation of military aggression. Confrontational strategies are considered, as well as the markers of conflict texts characteristic of them. It is pointed out that confrontational strategies, as well as the markers of conflict texts characteristic of them, are actively used by both English-speaking and German-speaking political figures in military-political discourse as verbal aggression. The author of the article concludes that in order to ensure national security, it is necessary to pay attention to linguistic security in order to counteract the use of language and other sign systems in order to have a destructive effect on public, group and individual consciousness.
Keywords: linguistic security, military-political discourse, conflicto-genicity of utterance, confrontational strategies, linguistic markers of a conflict text.
References
1. Michaels J. The discourse trap and the US military / J. Michaels. - New York: PALGRAVE MACMILLAN, 2013. - 267 p.
2. Clausewitz C. Vom Kriege - 1832. - 462 s.
3. Mavleev R.R. Military-political discourse: socio-communicative, linguistic-cognitive and translation aspects (based on the material of Chinese and Russian languages): author's abstract. dis. ... candidate of Philology: 02.10.20. URL: https://www. dissercat.com/content/voenno-politicheskii-diskurs-sotsialno-kommunikativnye-lingvokognitivnye-i-perevodcheskie
4. Driga M.V. Features of the use of communicative strategies and tactics of persistence in the texts of speeches by political leaders of Turkey // Military Philological Journal, No. 2 2023 scientific peer-reviewed publication. - Moscow: Prince Alexander Nevsky Military University of the Russian Ministry of Defense, 2023. -108 p. 71-82. URL: https://vumo.mil.ru/upload/site57/WI34p-FiVVD.pdf
5. Linguistic security: Communicative threats to national security. URL: https://ilns.ranepa.ru/lingvolab/educ/index.php (Дата обращения: 20.02.2024).
6. Trofimova G.N. Linguistic security: on the problem of interpretation // Bulletin of the RUDN. The series "Russian and foreign languages and methods of teaching them". - 2012. - No. 1. - p. 29.
7. Antsupov A.Ya., Baklanovsky S.V. Conflictology in schemes and comments. St. Petersburg: Peter, 2006. - p. 30
8. Makarenko G.S. Conflict text as an object of linguistic research: structural, semantic and pragmatic aspects: dis. cand. language. Sciences: 02/10/2011. - 2018. - 192 s.
9. Baranov, A.N. Linguistic expertise of the text: theory and practice. / A.N. Baranov. - Moscow: Flint: Nauka, 2007. - 592 p.
10. Brinev, K.I. Theoretical linguistics and forensic linguistic expertise: monograph / K.I. Brinev; edited by N.D. Golev. Barnaul: Alt GPA, 2009. - 252 p.
11. Kramkova O.V. Linguistic and pragmatic factors of conflict // Bulletin of the Nizhny Novgorod University named after N.I. Lo-bachevsky. - 2011. - № 6 (2). - Pp. 332-335.
12. Tretyakova, V.S. Conflict through the eyes of a linguist / V.S. Tretyakova // Jurislinguistics - 2: the Russian language in its natural and legal existence. Barnaul, 2000. pp. 127-140.
13. Slyshkin, G.G. Linguocultural concepts and metaconcepts: dis. ... doct. Philol. sciences / G.G. Slyshkin. - Volgograd, 2004. -323 p.
C3
о
CO
-a
I=i А
—I
о
C3 t; о m О от
З
ы о со
14. Issers O.S. Communicative strategies and tactics of Russian speech. 5th ed. - Moscow: URSS, 2008. - 288 p.
15. Frolova E.V. Communicative strategies for the formation of the image of a regional leader in electronic media: dis. candidate of Philology: 02/10/2011. - Omsk, 2007. - 207 p.
16. Vasilchenko E.E. Features of the implementation of strategies and tactics of English-language conflict discourse // Philological aspect: international scientific and practical journal. - 2023. -№ 12 (104).
17. Biden calls US ally Japan 'xenophobic' along with India, Russia and China https://edition.cnn.com/2024/05/02/politics/ biden-japan-xenophobic-us-ally/index.html (Дата обращения 03.05.24)
о с
u
см о
CM 03
18. Biden explained the problems in the Japanese economy as xenophobia. URL: https://www.rbc.ru/politics/02/05/2024/66332397 9a7947a21bf20700 (Дата обращения 03.05.24)
19. Annalena Baerbock fordert mehr Haushaltsmittel für Sicherheitspolitik https://www.zeit.de/politik/deutschland/2024-04/ aussenministerin-annalena-baerbock-sicherheitspolitik-haushaltsmittel-regierungsbefragung-bundestag (Дата обращения 31.05.24)
20. Berbok in Kiev made a bold statement about Russia and Putin. URL: https://ria.ru/20240521/berbok-1947369937.html (Дата обращения 31.05.24)
