CC BY
51ORIGINAL RESEARCHES
Научная статья
https://doi.org/10.36233/0372-9311-47
Щ Check for updates
Выявление мутаций лекарственной устойчивости вируса гепатита С у пациентов с неэффективной терапией препаратами прямого противовирусного действия
Валутите Д.Э.1И, Семенов А.В.1-3, Останкова Ю.В.1, Козлов К.В.4, Борисов А.Г.5, Назаров В.Д.2, Тотолян А.А.12
1Санкт-Петербургский НИИ эпидемиологии и микробиологии имени Пастера, Санкт-Петербург, Россия 2Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет имени академика И.П. Павлова, Санкт-Петербург, Россия
3Северо-Западный государственный медицинский университет имени И.И. Мечникова, Санкт-Петербург, Россия 4Военно-медицинская академия имени С.М. Кирова, Санкт-Петербург, Россия
5Красноярский научный центр Сибирского отделения Российской академии наук, Красноярск, Россия
Аннотация
Актуальность. Появление препаратов прямого противовирусного действия (ПППД) стало большим достижением в лечении пациентов с хроническим гепатитом С. Однако выявляются случаи отсутствия ответа на лечение. В 5% случаев наиболее вероятной причиной вирусологического прорыва являются мутации устойчивости к ПППД в геноме вируса гепатита С.
Цель работы — выявить мутации лекарственной устойчивости вируса гепатита С у пациентов с неэффективной терапией ПППД.
Материалы и методы. Материалом исследования служили образцы плазмы крови 3 пациентов с подтвержденным диагнозом хронического гепатита С с вирусологической неэффективностью терапии ПППД. Генотип всех изолятов — 1Ь. Применяли метод определения мутаций лекарственной устойчивости на основе прямого секвенирования генов ЫБЭ, NS5A, NS5B, разработанный в НИИЭМ им. Пастера. Результаты. Мутации лекарственной устойчивости были выявлены во всех случаях. Согласно базе данных Geno2pheno [11су] 0.92, нуклеотидные замены были определены в разных генах вируса и, предположительно, обусловливали устойчивость или снижение чувствительности в отношении препаратов, как входящих в состав комбинированной терапии софосбувир + даклатасвир, так и отсутствующих в ней. Неэффективность терапии противовирусными препаратами у пациентов с хроническим гепатитом С обусловлена мутациями лекарственной устойчивости.
Выводы. Разработанный метод позволяет выявлять мутации лекарственной устойчивости в генах NS3, NS5A, NS5B при вирусологической неэффективности терапии ПППД.
Ключевые слова: вирус гепатита С, мутации лекарственной устойчивости, препараты прямого противовирусного действия
Для цитирования: Валутите Д.Э., Семенов А.В., Останкова Ю.В., Козлов К.В., Борисов А.Г., Назаров В.Д., Тотолян А.А. Выявление мутаций лекарственной устойчивости вируса гепатита С у пациентов с неэффективной терапией препаратами прямого противовирусного действия. Журнал микробиологии, эпидемиологии и иммунобиологии. 2021; 98(1): 18-27. DOI: https://doi.org/10.36233/0372-9311-47
Original article
https://doi.org/10.36233/0372-9311-47
Detection of drug resistance mutations of hepatitis C virus in patients with failure of the treatment with direct acting antivirals
Diana E. Valutite^, Aleksandr V. Semenov1-3, Yulia V. Ostankova1, Konstantin V. Kozlov4, Aleksandr G. Borisov5, Vladimir D. Nazarov2, Areg A. Totolian12
1Saint Petersburg Pasteur Institute, Saint Petersburg, Russia
2Pavlov Saint Petersburg State Medical University, Saint Petersburg, Russia
3North-Western State Medical University named after I.I. Mechnikov, Saint Petersburg, Russia
© Коллектив авторов, 2021
ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
4S.M. Kirov Military Medical Academy, Saint Petersburg, Russia
Krasnoyarsk Science Center of the Siberian Branch of the Russian Academy of Sciences, Krasnoyarsk, Russia
Abstract
Background. The development of direct acting antivirals (DAAs) has spurred a revolution in treatment of patients with chronic hepatitis C. However, there are cases showing no response to treatment. In 5% of cases, the viral breakthrough is most likely caused by DAA resistance mutations in the hepatitis C virus genome. The purpose of the study is to detect drug resistance mutations of hepatitis C virus in patients with DAA treatment failure.
Materials and methods. The study was performed on plasma samples from 3 patients diagnosed with chronic hepatitis C virus infection and demonstrating DAA virological treatment failure. All isolates had genotype 1b. Drug resistance mutations were detected by using direct sequencing of NS3, NS5A, and NS5B genome regions. The detection technique was developed at the Pasteur Research Institute of Epidemiology and Microbiology. Results. Drug resistance mutations were detected in all cases. By using the Geno2pheno [hcv] 0.92 tool, nucleotide substitutions were detected in different viral genome regions and presumably caused resistance or decreased sensitivity to antivirals both present and absent in the sofosbuvir + daclatasvir combination therapy. Antiviral treatment failure in patients with chronic hepatitis C is caused by drug resistance mutations. Conclusions. The developed technique is efficient for detection of drug resistance mutations in NS3, NS5A, and NS5B regions in cases of virological failure of DAA treatment.
Keywords: hepatitis C virus, drug resistance mutations, direct acting antivirals
For citation: Valutite D.E., Semenov A.V., Ostankova Yu.V., Kozlov K.V., Borisov A.G., Nazarov V.D., Totolian A.A. Detection of drug resistance mutations of hepatitis C virus in patients with failure of the treatment with direct acting antivirals. Journal of microbiology, epidemiology and immunobiology = Zhurnal mikrobiologii, epidemiologii i immunobiologii. 2021;98(1):18-27. DOI: https://doi.org/10.36233/0372-9311-47
Введение
Вирус гепатита С (ВГС) является одной из наиболее частых причин хронического заболевания печени1. После заражения ВГС манифестная инфекция развивается примерно в 20% случаев, а самопроизвольное выздоровление происходит у 15-45% пациентов в первые 6 мес. после заражения [1].
Отсутствие лечения и прогрессирование хронического процесса ведет к перерождению нормальной ткани печени в фиброзную, нарушению структуры паренхимы и в итоге приводит к фиброзу и циррозу печени в течение 25-30 лет. Как только заболевание прогрессирует до цирроза, риск развития гепатоцеллюлярной карциномы в течение года составляет 1-5% [2].
Длительное время стандартом лечения хронического гепатита С (ХГС) оставалась комбинированная терапия пегилированным интерфероном (еженедельные подкожные инъекции) с рибавири-ном (ежедневный пероральный прием) в течение 24-48 нед. Данное лечение обусловливало устойчивый вирусологический ответ (УВО) — не определяемую качественным анализом ПЦР вирусную нагрузку во время лечения, через 12 нед (УВО12) и 24 нед (УВО24) после него — у более чем 50% пациентов с генотипом ВГС 1 после 12 мес терапии и у более чем у 80% пациентов с генотипами ВГС 2 и 3 после 6 мес терапии [3].
Достижение успеха в виде полной эрадикации вируса может быть ограничено как по причине на-
1 ВОЗ. Гепатит C. Основные факты. Available at: https://www.who.int/ru/news-room/fact-sheets/detail/hepatitis-c
личия терапевтически сложного генотипа ВГС, так и по ряду других причин. Частые побочные явления в виде гриппоподобного, астеновегетативного, неврологического синдромов, снижения массы тела, лейкопении, тромбоцитопении приводят к необходимости снижения дозы препарата, ввода специфической медикаментозной терапии, а иногда — отмены основной терапии. Также более эффективно поддаются лечению люди молодого возраста, женского пола, европеоидной расы, с низкой вирусной нагрузкой ВГС в плазме крови и низким предсуще-ствующим уровнем фиброза [4]. Успех терапии препаратами интерферона с рибавирином в отношении пациентов с клинически выраженным циррозом печени составляет 21,5% для всех пациентов и 11,3% для пациентов с ВГС генотипа 1, что говорит о низкой эффективности лечения для данной когорты пациентов [5]. В случае отсутствия ответа на терапию пациентам была рекомендована длительная монотерапия интерфероном, что не приводило к эрадика-ции вируса, но снижало уровень аминотрансфераз в сыворотке крови [6].
Появление препаратов прямого противовирусного действия (ПППД) стало прорывом в лечении пациентов с ХГС. Благодаря появлению безинтер-фероновых схем терапии значительно увеличилась частота достижения УВО (более 90%), сократилась продолжительность курса (до 12 нед.), снизилось число побочных явлений (наиболее распространенными среди них были головная боль и повышенная утомляемость), режим приема препарата стал более удобен для пациентов (возможность приема лекарственных средств перорально 1 раз
ORIGINAL RESEARCHES
в сутки)2. Также использование новых лекарственных средств позволило обеспечить лечение пациентам с циррозом печени и другими осложнениями и достигать высоких значений УВО, что при предшествующей схеме терапии было проблематично [7].
Геном ВГС кодирует 4 структурных белка (core, E1, E2, P7) и 6 неструктурных белков (NS2, NS3, NS4A, NS4B, NS5A, NS5B) [8, 9]. В отличие от препаратов интерферона, механизм действия которых связан с опосредованным влиянием на репликацию и формирование вирусных частиц, ПППД влияют непосредственно на вирус, тем самым нарушая его жизненный цикл.
На данный момент выделяют 4 группы препаратов, нацеленных на 3 вирусных неструктурных белка-мишени: ингибиторы NS3-протеазы, ингибиторы NS5A-репликативного комплекса, нуклеотид-ные и ненуклеотидные ингибиторы NS5B РНК-по-лимеразы [10]. В 2011 г. были одобрены первые ПППД — ингибиторы NS3 протеазы телапревир и боцепревир [11]. Тройная терапия пегилирован-ным интерфероном с рибавирином и ингибитором NS3-протеазы на 25% повысила эффективность в отношении больных, инфицированных ВГС генотипа 1 и ранее не получавших лечение. Наряду с этим достижение УВО у пациентов с циррозом печени и пациентов, ранее не ответивших на лечение, было весьма низким [12].
В России в клиническую практику введено использование лекарственных средств из всех 4 групп ингибиторов. Основной стратегией терапии пациентов с ХГС стало применение комбинированных препаратов [13].
Одним из основных вариантов на сегодняшний день являются схемы терапии на основе пангено-типного препарата софосбувир [14]. Данные схемы оптимальны для пациентов с ВГС генотипов 1, 2 и 3, что актуально для России3. Тем не менее для части пациентов (около 5%) противовирусная терапия
2 Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата симепревир. Available at: http://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx-?routingGuid=17e9ef63-ea93-4c5a-8cc3-0e83bead0b61&t; Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата нарлапревир. Available at: http://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx-?routingGuid=f60ec227-9db2-4c73-9b6a-fd1694cfnd6&t; Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата даклатасвир. Available at: http://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx-?routingGuid=de1dd06c-e526-4e30-b8d8-794c2ade02f9&t; Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата софосбувир. Available at: http://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routing-Guid=354729ed-4d65-4c32-9af1-4799a7104d2c&t
3 WHO. Guidelines for the care and treatment of persons diagnosed with chronic hepatitis C virus infection 2018. Key facts. Available at: https://www.who.int/hepatitis/publications/hepati-tis-c-guidelines-2018/
оказывается неэффективной. Неудачи могут быть связаны с феноменом лекарственной устойчивости вируса к противовирусным препаратам [15]. По некоторым данным, в 83% случаев неудачного исхода терапии обнаруживались одна или несколько мутаций резистентности в участках генома, кодирующих белки-мишени для действия ПППД [16, 17].
Возникновение устойчивости вируса связано с наличием нуклеотидных замен, появляющихся ран-домно в генах N83, Ы35Л, №5Б ВГС при каждом цикле репликации. Некоторые замены препятствуют связыванию молекул препарата с их белковыми мишенями, тем самым делая вирус резистентным к данному препарату. Такие замены называются заменами, связанными с резистентностью. Большинство подобных мутаций в геноме нарушают способность вируса дикого типа выживать и размножаться в обычных условиях, но в условиях приема ПППД мутантные штаммы имеют преимущество перед вирусом дикого типа [18]. Важное значение имеют возможность обнаружения таких мутаций после неудачного лечения и наличие их у наивных в отношении терапии пациентов.
На данный момент в России и европейских странах не существует рутинного теста для определения мутаций лекарственной устойчивости ВГС к ПППД. Тем не менее его разработка проводится во многих странах, в том числе в России [19]. Согласно рекомендациям Европейской ассоциации по изучению печени по лечению гепатита С (2018) при наличии доступа у специалиста к надежным тестам на резистентность возможно использование полученных результатов анализа для принятия решения и определения дальнейшей тактики терапии как при планировании начала лечения, так и после рецидива [15].
Цель работы — выявить мутации лекарственной устойчивости ВГС у пациентов с неэффективной терапией ПППД.
Материалы и методы
В работе были использованы образцы плазмы крови от 3 пациентов с ХГС, не ответивших на лечение комбинированным препаратом софосбувир + даклатасвир. Образцы были предоставлены клиникой инфекционных болезней Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова (Санкт-Петербург, Россия) и больницей Красноярского научного центра СО РАН в 2018 г. У всех пациентов была выявлена вирусологическая неэффективность терапии.
Настоящее исследование выполнено в 20182019 гг. в лаборатории иммунологии и вирусологии ВИЧ-инфекции НИИЭМ им. Пастера. На проведение данного исследования было получено согласие локального этического комитета. Все обследованные дали письменное информированное согласие на участие в исследовании.
ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Данные пациентов Patients data
Данные Data Пациент 1 Patient 1 Пациент 2 Patient 2 Пациент 3 Patient 3
Возраст, годы Age, years 43 55 55
Пол Sex Мужской Male Мужской Male Мужской Male
Аланинаминотрансфераза, ЕД/л ALT, U/liter 190 66 131,1
Общий билирубин, мкмоль/л Total bilirubin, |jmol/liter 29,5 5,9 7,7
Стадия фиброза (METAVIR) Fibrosis stage (METAVIR) F1 F1 F2
Вирусная нагрузка до лечения, копий/мл Viral load before treatment, copies/ml 2,1 x 106 1,6 x 106 2,6 x 106
Генотип Genotype 1b 1b 1b
Схема лечения Treatment regimen Софосбувир + даклатасвир SOF+DAC Софосбувир + даклатасвир SOF+DAC Софосбувир + даклатасвир SOF+DAC
Для всех пациентов были определены биохимические показатели, стадия фиброза по классификации МЕТАУ1К, вирусная нагрузка и выполнено генотипирование вируса. Данные представлены в таблице.
Согласно Единым европейским рекомендациям всем пациентам была назначена терапия комбинированным препаратом софосбувир, 400 мг + даклатасвир, 60 мг, 1 таблетка 1 раз в день после еды [15].
Для мониторинга эффективности лечения и оценки УВО12 и УВО24 проведено измерение вирусной нагрузки через 12 и 24 нед. от начала терапии. Во время скрининга через 12 нед. после начала приема препаратов у пациента 1 вирусная нагрузка с помощью высокочувствительных тестов не детектировалась. При скрининге через 24 нед. вирусная нагрузка составила 1,1 х 106 копий/мл. Во время скрининга через 12 нед. после начала приема препаратов для пациентов 2 и 3 вирусная нагрузка составила 3,2 х 105 и 4,2 х 105 копий/мл соответственно.
На первом этапе анализа проводили определение вирусной нагрузки и генотипа вируса с использованием наборов реагентов «АмплиСенс НСУ-мо-нитор-FL» и «АмплиСенс HСV-генотип-FL» соответственно. Далее была получена РНК из плазмы крови с использованием набора реагентов для выделения РНК/ДНК из клинического материала «РИБО-преп» (ЦНИИ эпидемиологии, Москва).
На следующем этапе проводили постановку обратной транскрипции набором реагентов для получения кДНК на матрице РНК «РЕВЕРТА^» (ЦНИИ эпидемиологии, Москва).
Специфические праймеры для каждого генотипа были использованы с целью получения после-
довательностей трех регионов вируса, мутации в которых ассоциированы с резистентностью, — NS3, NS5A, NS5B. Продукты амплификации были очищены и оценены на предмет длины и концентрации фрагментов. Нуклеотидные последовательности определяли с использованием генетического анализатора «ABI Prism 3500» («Applied Biosystems»). Первичный анализ полученных консенсусных ну-клеотидных последовательностей проводили с помощью программы NCBI BLAST в сравнении с нуклеотидными последовательностями, представленными в международной базе данных GenBank. Фрагменты регионов NS3, NS5A, NS5B оценивали на наличие нуклеотидных замен, приводящих к мутациям лекарственной устойчивости, с помощью программы Geno2pheno [resistance] 3.44.
Результаты
Для всех 3 образцов с помощью прямого секве-нирования были получены нуклеотидные последовательности целевых генов NS3, NS5A, NS5B удовлетворительного качества протяженностью 800, 750 и 600 п.н. соответственно.
Филогенетические отношения между исследованными образцами, полученными от пациентов с ХГС из России, и референсными последовательностями из международной базы данных GenBank представлены на рисунке. Для сравнения были выбраны нуклеотидные последовательности ВГС генотипов 1а, 1b, 3a.
Из анализа дендрограммы следует, что последовательности гена NS5B ВГС трех генотипов
4 Geno2pheno [hcv] 0.92. Available at: https://hcv.geno2pheno.org/index.php
ORIGINAL RESEARCHES
84
k. 3 NSSB
AB189086.1:434-1031 Hepatitis C virus subtype 1b Japan KT872073.1:434-1031 Hepatitis C virus subtype 1b USA — MK291478.1 Hepacivirus C subtype 1b Russia Saint-Petersburg
— A 2 NSSB I-A 1 NSSB
I MK291477.1 Hepacivirus C subtype 1b Russia Saint-Petersburg
-MK29147S. 1 Hepacivirus C subtype 1b Russia Saint-Petersburg
MK291476.1 Hepacivirus C subtype 1b Russia Saint-Petersburg MK291474.1 Hepacivirus C subtype 1b Russia Saint-Petersburg
— LC210177.1:434-1031 Hepacivirus C subtype 1b Japan MK291473.1 Hepacivirus C subtype 1b Russia Saint-Petersburg
MH665992.1 Hepacivirus C subtype 1a
DQ313468.1 Hepacivirus C subtype 1a DQ313467.1 Hepacivirus C subtype 1a AF388516.1 Hepatitis C virus subtype 3a AF388513.1Hepatitis C virus subtype 3a r AF388515.1 Hepatitis C virus subtype 3a
99
100
94
92 AF388514.1 Hepatitis С virus subtype 3a
Филогенетический анализ нуклеотидных последовательностей фрагмента гена NS5B ВГС, выделенных от пациентов с ХГС из России, в сравнении с представленными в международной базе данных GenBank референсными
последовательностями.
Исследованные в настоящей работе образцы от пациентов с вирусологически неэффективной терапией ПППД обозначены
треугольниками. Даны значения bootstrap > 60%. The phylogenetic analysis of nucleotide sequences of the HCV NS5B gene fragment from CHC patients in Russia as compared to the reference sequences available in the international GenBank database. The samples collected from patients failing DAA treatment and examined in this study are marked with triangles.
The bootstrap value is > 60%.
кластеризуются отдельно друг от друга. Все три образца с вирусологической неэффективностью распределены на близлежащих ветвях дерева, относящихся к нуклеотидным последовательностям ВГС генотипа 1Ь, что соответствует ранее определенным с помощью коммерческой тест-системы генотипам.
При оценке мутаций лекарственной устойчивости у всех пациентов были выявлены следующие мутации резистентности к препаратам:
• пациент 1: обнаружена мутация У93И в регионе N85Л, обусловливающая резистентность вируса в отношении препаратов даклатасвир, входящего в схему терапии, и элбасвир, ледипасвир, омбитасвир, велпатасвир, не входящих в нее;
• пациент 2: мутация L31V в регионе N85Л привела к снижению чувствительности в отношении препаратов даклатасвир и омбитасвир;
• пациент 3: как и у пациента 2, была обнаружена нуклеотидная замена L31V в регионе N85Л. Наряду с этим в регионах N858 и N83 выявле-
ны мутации L159F и У56Е соответственно. Нуклеотидная замена L159F обусловливает снижение чувствительности в отношении препарата софосбувир. Нуклеотидная замена У56Е в регионе N83 является причиной снижения чувствительности к препарату гразопревир. Всем пациентам было назначено лечение комбинированным препаратом глекапревир (ингибитор N83) + пибрентасвир (ингибитор ^5Л), мутации к которым не были обнаружены. Пациенты 2 и 3 достигли УВО12 и УВО24 на данной схеме терапии. Пациент 1 принял решение не придерживаться рекомендаций и прекратить лечение.
Обсуждение
Терапия ХГС препаратами пегилированного интерферона с рибавирином не является абсолютно эффективным методом эрадикации вируса и вызывает ряд проблем. Решением некоторых из них стало появление группы препаратов прямого противовирусного действия. Софосбувир — ингибитор
ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
РНК-зависимой РНК-полимеразы №5В белка. Терапевтическая эффективность при софосбувир-со-держащих схемах достигается более чем в 95% случаев [20]. Для софосбувира характерна пангенотип-ная высокая противовирусная активность, что делает его препаратом выбора для большинства пациентов. Даклатасвир — прямой ингибитор белка №5А ВГС. В комбинации с софосбувиром достигается подавление вирусной репликации сразу двух регионов, что обеспечивает достижение терапевтической эффективности более чем у 90% пациентов [16].
Самыми актуальными являются комбинированные схемы ПППД, включающие ингибиторы NS5A. Согласно Единым европейским рекомендациям (2016) проведение анализа на резистентность вируса к ПППД до терапии целесообразно в случае, если схема лечения предполагает включение ингибиторов №5А [21].
Несмотря на высокий барьер к резистентности, обусловленный комбинацией двух противовирусных препаратов, во всех трех случаях, неэффективность терапии в виде обнаружения РНК вируса в плазме крови во время лечения может свидетельствовать о развитии доминирования резистентного штамма над диким в процессе приема препаратов и, как следствие, возникновении устойчивости к назначенной схеме. Нельзя исключить возможность наличия мутаций резистентности уже циркулирующего в организме штамма ВГС у этих пациентов до начала лечения, что также может стать причиной отсутствия ответа на терапию противовирусными препаратами. Для пациентов 2 и 3 резонно предположить вероятность циркуляции штаммов вируса с наличием мутаций резистентности к ПППД до лечения, что может объяснить отсутствие ответа на противовирусную терапию и недостижение УВО12. Напротив, поскольку у пациента 1 был достигнут УВО12, можно предположить развитие доминирования резистентного штамма ВГС над диким во время приема терапии. Но для данного пациента также нельзя исключить возможность реинфици-рования другим штаммом вируса. Таким образом, секвенирование генов ВГС, нуклеотидные замены в которых ассоциированы с резистентностью к ПП-ПД, перед началом терапии позволяет определить мутации к лекарственным препаратам, планируемым к назначению. Анализ нуклеотидных последовательностей позволяет избежать назначения неадекватной схемы лечения для пациентов, что также будет целесообразным для лечебного учреждения или отдельных пациентов в свете отсутствия необходимости смены схемы лечения. Кроме того, секвенирование ВГС до начала терапии дает возможность определить филогенетическую близость штаммов вируса в случае вирусологического прорыва, что позволит дифференцировать реинфекцию от рецидива заболевания на фоне терапии.
Штаммы ВГС с полиморфизмом У93И, выявленным у больного 1, связаны с высоким уровнем резистентности и обнаруживаются у пациентов, не принимавших терапию с участием ингибиторов NS5A [22]. Штаммы с данной мутацией способны сохраняться в течение длительного времени даже после прекращения терапии ПППД. Более того, указанная нуклеотидная замена обеспечивает повышенную продукцию резистентных к ПППД вирусов, но связана с более высокой восприимчивостью к ингибиторам протеаз. Таким образом, для оптимального выбора стратегии лечения пациентов с ХГС должны быть описаны подробные характеристики вариантов ВГС с полиморфизмом У93И.
После неудачной терапии препаратами 1-й линии целесообразно назначать пангенотипную схему 2-й линии. В России зарегистрированы препараты элбасвир5, ледипасвир6, омбитасвир7, велпатасвир8, которые входят в состав комбинированной панге-нотипной терапии [22]. Нуклеотидная замена У93И приводит к перекрестной лекарственной устойчивости в отношении вышеперечисленных препаратов. Таким образом, некоторые мутации, приводящие к перекрестной лекарственной устойчивости, могут обусловливать отсутствие успеха в лечении пациентов с ХГС при назначении как 1-й линии терапии, так и альтернативных вариантов лечения ПППД. В данном случае актуальными остаются проблемы фармакоэкономического характера в связи с необходимостью смены нескольких схем терапии и появлением осложнений вследствие отсутствия положительного воздействия препаратов.
Одиночная нуклеотидная замена L31V в регионе №5Л у пациентов 2 и 3 снижает чувствительность к некоторым ингибиторам. Однако комбинация мутаций L31V и Q54L может придавать устойчивость в отношении других ПППД [23].
В клиническом исследовании Р7977-2025 для 16 (26%) пациентов из 61 после трансплантации печени не наблюдали ответ на терапию софосбувир + рибавирин. Шесть (37,5%) пациентов из 16 не достигли УВО12, и, что характерно, у вируса детекти-
5 Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата элбасвир. Available at: https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routingGu-id=4d2cce52-e4e9-4349-acc8-73f0c84d52c3&t
6 Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата ледипасвир. Available at: https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routing-Guid=74291100-1fD6-4e05-9c49-a8fiD356170e&t
7 Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата омбитасвир. Available at: https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routing-Guid=ad5159a1-91c1-42ec-aec6-e65d4e5313dd&t
8 Государственный реестр лекарственных средств. Инструкция к медицинскому применению препарата велпатасвир. Available at: https://grls.rosminzdrav.ru/Grls_View_v2.aspx?routing-Guid=c9275dea-5954-42ea-97c1-cd9ae05ccfbe&t
ORIGINAL RESEARCHES
рована аминокислотная замена C316N. Для остальных 45 (74%) пациентов был достигнут УВО12 и не было характерно наличие замены C316N [24]. В клиническом исследовании NEUTRINO у 4 (6%) пациентов из 66 выявлены изоляты ВГС с мутацией C316N до начала лечения. Из них 50% не ответили на терапию софосбувир + рибавирин. Также в данном исследовании 85% пациентов со штаммом ВГС без мутации C316N достигли УВО12 [20, 25]. Таким образом, пациентам в состоянии после трансплантации, нуждающимся в терапии ПППД, целесообразно проводить анализ на резистентность ВГС к ПППД для исключения риска как вирусологического прорыва во время терапии, так и полного отсутствия ответа на нее.
Помимо мутаций, ассоциированных с лекарственной устойчивостью, в гене NS3 у пациента 1 был выявлен один полиморфный вариант, у пациентов
2 и 3 — 6 и 7 соответственно. Важно отметить, что мутация F147S была обнаружена во всех 3 случаях, а мутации S7A, A66G, K87A — в 2 из 3.
В гене NS5B у пациента 1 были выявлены 6 полиморфных вариантов, а у пациентов 2 и 3 — 6 и
3 полиморфных варианта соответственно. Мутации S231N и R254K обнаружены в 2 из 3 случаев.
В гене NS5A у пациента 1 выявлены 7 полиморфных вариантов, у пациентов 2 и 3 — 15 и 12 соответственно. Важно отметить, что мутации K6R, S17T, L34V, K44R определялись во всех 3 случаях, а мутации T64S, V164A, V174T, L183V — у 2 из 3 пациентов.
Высокий полиморфизм генов характерен для всех РНК-вирусов, в том числе для ВГС. Тем не менее не до конца изучен вопрос о часто встречающихся полиморфных вариантах, которые могут быть причиной как снижения чувствительности, так и снижения устойчивости к тем или иным препаратам. Важность анализа естественных полиморфных паттернов заключена в потенциальной роли последних как мутаций лекарственной устойчивости вируса. В связи с появлением новых препаратов и новых схем терапии нельзя исключать часто встречающиеся нуклеотидные замены, ранее не ассоциированные с резистентностью как мутации лекарственной устойчивости. Статистические данные по результатам терапии ПППД продолжают обновляться, и не исключено, что снижение или отсутствие ответа на существующие препараты может быть связано с мутациями, которые на сегодняшний день не ассоциированы с лекарственной устойчивостью, или с появлением новых мутаций.
Несмотря на то что софосбувир-содержащие схемы отличаются наличием высокого барьера к формированию генетической резистентности, продолжают регистрироваться случаи срыва терапии по причине мутаций лекарственной устойчивости в одном или нескольких регионах вируса. Пробле-
ма отсутствия рутинного метода анализа ВГС на резистентность к противовирусным препаратам не только усугубляет проблему выбора оптимальной схемы терапии, но и затрагивает фармакоэкономи-ческие аспекты в связи с вынужденным назначением других схем лечения после неуспешной терапии препаратами 1-й линии. Данные клинические случаи подчеркивают необходимость проведения теста на наличие лекарственной устойчивости к назначаемым препаратам как в условиях вирусологического прорыва и вирусологической неэффективности, так и до назначения лечения.
Уровень устойчивости к тому или иному противовирусному препарату складывается из нескольких факторов: генетический барьер устойчивости к препарату; тип нуклеотидной замены в геноме вируса; частота, с которой замена, связанная с устойчивостью, присутствует в популяции вируса; наличие комбинаций нуклеотидных замен, которые присутствуют в популяции вируса. Эти факторы могут значительно повысить устойчивость к некоторым методам лечения [26]. Высокая частота мутаций и скорость репликации РНК-содержащих вирусов лежат в основе генетического разнообразия вирусного пула, персистирующего в организме отдельного индивида. Поэтому мутации, в том числе связанные с лекарственной устойчивостью, могут самопроизвольно генерироваться у каждого пациента. Следовательно, в пуле близкородственных вариантов вируса, называемом квазивидом, могут существовать в виде небольшой популяции лекарственно-устойчивые варианты до начала лечения противовирусными препаратами [27].
Метод секвенирования по Сэнгеру позволяет отчетливо выявить мажорный вариант вируса (ква-зивид), который доминирует в вирусной популяции исследуемой клинической пробы, но не выявляет минорные геномы присутствующих в пробе резистентных к лекарственным препаратам квазивидов, составляющих в популяции менее 15% от общего вирусного пула, в то время как секвенирование следующего поколения позволяет идентифицировать с максимальной достоверностью минорные мутации от 1-2% в популяции, выявить частоту, с которой каждая мутация присутствовала в вирусной популяции, и определить возможность объединения в одном вирусном геноме нескольких мутаций. Это может влиять как на терапевтическую эффективность, так и на дальнейшую тактику лечения [28]. Тем не менее прямое секвенирование является более доступным и экономически целесообразным, особенно при работе с отдельными пациентами в популяции, где уровень лекарственной устойчивости вируса к противовирусным препаратам невысок.
Секвенирование генов вируса позволит не только получать данные о наличии мутаций резистентности, но и анализировать эпидемиологиче-
ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
скую ситуацию в стране и за ее пределами с помощью определения генотипов и субгенотипов вируса и выполнения филогенетического анализа [29].
Заключение
Разработка унифицированного теста на определение лекарственной устойчивости ВГС к ПППД остается актуальной задачей решения вопросов как назначения терапии, так и смены последней при необходимости.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Zabala V., Tong M., Yu R., Ramirez T., Yalcin E.B., Balbo S., et al. Potential contributions of the tobacco nicotine-derived nitro-samine ketone (NNK) in the pathogenesis of steatohepatitis in a chronic plus binge rat model of alcoholic liver disease. Alcohol Alcohol. 2015; 50(2): 118-31. https://doi.org/10.1093/alcalc/agu083
2. Bertino G., Ardiri A., Proiti M., Rigano G., Frazzetto E., Dem-ma S., et al. Chronic hepatitis C: This and the new era of treatment. World J. Hepatol. 2016; 8(2): 92-106. https://doi.org/10.4254/wjh.v8.i2.92
3. Vogel W. Treatment of chronic hepatitis C patients not responding to combination therapy with ribavirin and interferon alpha — hype or hope? Wien. Klin. Wochenschr. 2004; 116(15-16): 508-10. https://doi.org/10.1007/bf03217702
4. Strader D.B., Seeff L.B. A brief history of the treatment of viral hepatitis C. Clin. Liver Dis. (Hoboken). 2012; 1(1): 6-11. https://doi.org/10.1002/cld.1
5. Есмембетов К.И., Есмембетова Н.И. Противовирусная терапия цирроза печени в исходе хронического гепатита С препаратами интерферона. Клиническая медицина Казахстана. 2015; (4): 21-34.
6. Koike K. Antiviral treatment of hepatitis C: present status and future prospects. J. Infect. Chemother. 2006; 12(5): 227-32. https://doi.org/10.1007/s10156-006-0460-0
7. Ивашкин В.Т., Маевская М.В., Абдурахманов Д.Т., Баку-лин И.Г., Гейвандова Н.И., Зубкин М.Л. и др. Современные возможности противовирусной терапии с использованием даклатасвира при лечении больных хроническим вирусным гепатитом С: результаты программы индивидуального доступа. Российский журнал гастроэнтерологии, гепатоло-гии, колопроктологии. 2017; 27(6): 52-62.
8. Hijikata M., Kato N., Ootsuyama Y., Nakagawa M., Shimoto-hno K. Gene-mapping of the putative structural region of the hepatitis C virus genome by in vitro processing analysis. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1991; 88(13): 5547-51. https://doi.org/10.1073/pnas.88.13.5547
9. Lin C., Lindenbach B.D., Pragai B.M., Mccourt D.W., Rice C.M. Processing in the hepatitis C virus E2-NS2 region: identification of p7 and 2 distinct e2-specific products with different C termini. J. Virol. 1994; 68(8): 5063-73. https://doi.org/10.1128/jvi.68.8.5063-5073.1994
10. Aghemo A., De Francesco R. New horizons in hepatitis C antiviral therapy with direct-acting antivirals. Hepatology. 2013; 58(1): 428-38. https://doi.org/10.1002/hep.26371
11. Sarrazin C., Kieffer T.L., Bartels D., Hanzelka B., Müh U., Welker M., et al. Dynamic hepatitis C virus genotypic and phe-notypic changes in patients treated with the protease inhibitor telaprevir. Gastroenterology. 2007; 132(5): 1767-77. https://doi.org/10.1053/j.gastro.2007.02.037
12. Lin C., Kwong A.D., Perni R.B. Discovery and development of VX950, a novel, covalent, and reversible inhibitor of hepatitis C virus NS3.4A serine protease. Infect. Disord. Drug Targets. 2006; 6(1): 3-16. https://doi.org/10.2174/187152606776056706
13. Блохина Н.П., Малышев Н.А., Нурмухаметова Е.А. Лечение гепатита С: настоящее и будущее. Туберкулез и значимые инфекции. 2013; (1): 73-8.
14. Бурневич Э.З., Никулкина Е.Н., Филатова А.Л. Софосбувир-содержащие схемы противовирусной терапии хронического гепатита С, актуальные в Российской Федерации в 2018 г Клиническая фармакология и терапия. 2018; 27(2): 10-7.
15. European Association for the Study of the Liver. EASL recommendations on treatment of hepatitis C 2018. J. Hepatol. 2018; 69(2): 461-511. https://doi.org/10.1016/jjhep.2018.03.026
16. Vermehren J., Susser S., Dietz J., Von Hahn T., Petersen J., et al. Retreatment of patients who failed DAA-combination therapies: real-world experience from a large hepatitis C resistance database. Hepatology. 2016; 64(2): 188.
17. Кичатова В.С., Кюрегян К.К. Современный взгляд на резистентность к препаратам прямого противовирусного действия при лечении вирусного гепатита С. Инфекционные болезни: новости, мнения, обучение. 2019; 8(2): 64-71. https://doi.org/10.24411/2305-3496-2019-12009
18. Feld J.J. Resistance testing: Interpretation and incorporation into HCV treatment algorithms. Clin. Liver Dis. (Hoboken). 2017; 9(5): 115-20. https://doi.org/10.1002/cld.631
19. Валутите Д.Э. Апробация молекулярно-генетического метода выявления мутаций лекарственной устойчивости вируса гепатита С. В кн.: Сборник тезисов VIIIмеждународного молодежного медицинского конгресса «Санкт-Петербургские научные чтения». СПб.; 2019: 180.
20. Lawitz E., Mangia A., Wyles D., Rodriguez-Torres M., Hassanein T., Gordon S.C., et al. Sofosbuvir for previously untreated chronic hepatitis C infection. N. Engl. J. Med. 2013; 368(20): 1878-87. https://doi.org/10.1056/nejmoa1214853
21. European Association for the Study of the Liver. EASL recommendations on treatment of hepatitis C 2016. J. Hepatol. 2017; 66(1): 153-94. https://doi.org/10.1016/jjhep.2016.09.001
22. Nitta S., Asahina Y., Matsuda M., Yamada N., Sugiyama R., Masaki T., et al. Effects of resistance-associated NS5A mutations in hepatitis C virus on viral production and susceptibility to antiviral reagents. Sci. Rep. 2016; 6: 34652. https://doi.org/10.1038/srep34652
23. Lemm J.A., O'Boyle D., Liu M., Nower P.T., Colonno R., Desh-pande M.S., et al. Identification of hepatitis C virus NS5A inhibitors. J. Virol. 2010; 84(1): 482-91. https://doi.org/10.1128/jvi.01360-09
24. Charlton M., Gane E., Manns M.P., Brown R.S., Curry M.P., Kwo P.Y., et al. Sofosbuvir and ribavirin for treatment of compensated recurrent hepatitis C virus infection after liver transplantation. Gastroenterology. 2015; 148(1): 108-17. https://doi.org/10.1053/j.gastro.2014.10.001
25. Wang Y., Rao H.Y., Xie X.W., Wei L. Direct-acting antiviral agents resistance-associated polymorphisms in ^mese treatment-naive patients infected with genotype 1b hepatitis C virus. Chin. Med. J. (Engl). 2015; 128(19): 2625-31. https://doi.org/10.4103/0366-6999.166038
26. Amer F., Yousif M.M., Hammad N.M., Garcia-Cehic D., Gre-gori J., Rando-Segura A., et al. Deep-sequencing study of HCV G4a resistance-associated substitutions in Egyptian patients failing DAA treatment. Infect. Drug Resist. 2019; 12: 2799807. https://doi.org/10.2147/idr. s214735
27. Bellocchi M.C., Aragri M., Carioti L., Fabeni L., Pipitone R.M., Brancaccio G., et al. NS5A gene analysis by next generation sequencing in HCV nosocomial transmission clusters of HCV genotype 1b infected patients. Cells. 2019; 8(7): 666. https://doi.org/10.3390/cells8070666
28. Georg von Massow G., Garcia-Cehic D., Gregori J., Rodriguez-Frias F., Macia M.D., Escarda A., et al. Whole-genome characterization and resistance-associated substitutions in a new HCV genotype 1 subtype. Infect. Drug Resist. 2019; 12: 947-55. https://doi.org/10.2147/idr.s195441
29. Семенов А.В., Останкова Ю.В., Герасимова В.В., Бичури-на М.А., Козлов А.В., Мукомолов С.Л. и др. Молекулярно-эпидемиологические особенности изолятов вируса гепатита c из разных регионов Республики Саха (Якутия). Инфекция и иммунитет. 2015; 5(4): 359-72.
REFERENCES
1. Zabala V., Tong M., Yu R., Ramirez T., Yalcin E.B., Balbo S., et al. Potential contributions of the tobacco nicotine-derived nitro-samine ketone (NNK) in the pathogenesis of steatohepatitis in a chronic plus binge rat model of alcoholic liver disease. Alcohol Alcohol. 2015; 50(2): 118-31. https://doi.org/10.1093/alcalc/agu083
2. Bertino G., Ardiri A., Proiti M., Rigano G., Frazzetto E., Dem-ma S., et al. Chronic hepatitis C: This and the new era of treatment. World J. Hepatol. 2016; 8(2): 92-106. https://doi.org/10.4254/wjh.v8.i2.92
3. Vogel W. Treatment of chronic hepatitis C patients not responding to combination therapy with ribavirin and interferon alpha — hype or hope? Wien. Klin. Wochenschr. 2004; 116(15-16): 508-10. https://doi.org/10.1007/bf03217702
4. Strader D.B., Seeff L.B. A brief history of the treatment of viral hepatitis C. Clin. Liver Dis. (Hoboken). 2012; 1(1): 6-11. https://doi.org/10.1002/cld.1
5. Esmembetov K.I., Esmembetova N.I. Antiviral therapy of liver cirrhosis due to chronic hepatitis C with interferon. Kliniches-kaya meditsina Kazakhstana. 2015; (4): 21-34. (in Russian)
6. Koike K. Antiviral treatment of hepatitis C: present status and future prospects. J. Infect. Chemother. 2006; 12(5): 227-32. https://doi.org/10.1007/s10156-006-0460-0
7. Ivashkin V.T., Maevskaya M.V., Abdurakhmanov D.T., Ba-kulin I.G., Geyvandova N.I., Zubkin M.L., et al. The modern options of chronic hepatitis C antiviral therapy with daclatasvir: results of named patient program. Rossiyskiy zhurnal gastroen-terologii, gepatologii, koloproktologii. 2017; 27(6): 52-62. (in Russian)
8. Hijikata M., Kato N., Ootsuyama Y., Nakagawa M., Shimo-tohno K. Gene-mapping of the putative structural region of the hepatitis C virus genome by in vitro processing analysis. Proc. Natl. Acad. Sci. USA. 1991; 88(13): 5547-51. https://doi.org/10.1073/pnas.88.13.5547
9. Lin C., Lindenbach B.D., Pragai B.M., Mccourt D.W., Rice C.M. Processing in the hepatitis C virus E2-NS2 region: identification of p7 and 2 distinct e2-specific products with different C termini. J. Virol. 1994; 68(8): 5063-73. https://doi.org/10.1128/jvi.68.8.5063-5073.1994
10. Aghemo A., De Francesco R. New horizons in hepatitis C antiviral therapy with direct-acting antivirals. Hepatology. 2013; 58(1): 428-38. https://doi.org/10.1002/hep.26371
11. Sarrazin C., Kieffer T.L., Bartels D., Hanzelka B., Müh U., Welker M., et al. Dynamic hepatitis C virus genotypic and phe-notypic changes in patients treated with the protease inhibitor telaprevir. Gastroenterology. 2007; 132(5): 1767-77. https://doi.org/10.1053/j.gastro.2007.02.037
12. Lin C., Kwong A.D., Perni R.B. Discovery and development of VX950, a novel, covalent, and reversible inhibitor of hepatitis C virus NS3.4A serine protease. Infect. Disord. Drug Targets. 2006; 6(1): 3-16.
https://doi.org/10.2174/187152606776056706
13. Blokhina N.P., Malyshev N.A., Nurmukhametova E.A. Hepatitis C treatment: state-of-the-art and prospection. Tuberkulez i znachimye infektsii. 2013; (1): 73-8. (in Russian)
14. Burnevich E.Z., Nikulkina E.N., Filatova A.L. Sofosbu-vir-based antiviral regimens for chronic hepatitis C in Russia. Klinicheskaya farmakologiya i terapiya. 2018; 27(2): 10-7. (in Russian)
ORIGINAL RESEARCHES
15. European Association for the Study of the Liver. EASL recommendations on treatment of hepatitis C 2018. J. Hepatol. 2018; 69(2): 461-511. https://doi.org/10.1016/jjhep.2018.03.026
16. Vermehren J., Süsser S., Dietz J., Von Hahn T., Petersen J., et al. Retreatment of patients who failed DAA-combination therapies: real-world experience from a large hepatitis C resistance database. Hepatology. 2016; 64(2): 188.
17. Kichatova V.S., Kyuregyan K.K. Modern view on resistance to direct antiviral drugs in the treatment of viral hepatitis C: analytical review. Infektsionnye bolezni: novosti, mneniya, obuche-nie. 2019; 8(2): 64-71.
https://doi.org/10.24411/2305-3496-2019-12009 (in Russian)
18. Feld J.J. Resistance testing: Interpretation and incorporation into HCV treatment algorithms. Clin. Liver Dis. (Hoboken). 2017; 9(5): 115-20. https://doi.org/10.1002/cld.631
19. Valutite D.E. Testing the molecular genetic method for detecting mutations in the drug resistance of hepatitis C virus. In: Collection of Abstracts of the VIII International Youth Medical Congress «St. Petersburg Scientific Readings» [Sbornik tezisov VIII mezhdunarodnogo molodezhnogo meditsinskogo kongres-sa «Sankt-Peterburgskie nauchnye chteniya»]. St. Petersburg; 2019: 180. (in Russian)
20. Lawitz E., Mangia A., Wyles D., Rodriguez-Torres M., Hassanein T., Gordon S.C., et al. Sofosbuvir for previously untreated chronic hepatitis C infection. N. Engl. J. Med. 2013; 368(20): 1878-87. https://doi.org/10.1056/nejmoa1214853
21. European Association for the Study of the Liver. EASL recommendations on treatment of hepatitis C 2016. J. Hepatol. 2017; 66(1): 153-94. https://doi.org/10.1016/jjhep.2016.09.001
22. Nitta S., Asahina Y., Matsuda M., Yamada N., Sugiyama R., Masaki T., et al. Effects of resistance-associated NS5A mutations in hepatitis C virus on viral production and susceptibility to antiviral reagents. Sci. Rep. 2016; 6: 34652. https://doi.org/10.1038/srep34652
23. Lemm J.A., O'Boyle D., Liu M., Nower P.T., Colonno R., Desh-pande M.S., et al. Identification of hepatitis C virus NS5A inhibitors. J. Virol. 2010; 84(1): 482-91. https://doi.org/10.1128/jvi.01360-09
24. Charlton M., Gane E., Manns M.P., Brown R.S., Curry M.P., Kwo P.Y., et al. Sofosbuvir and ribavirin for treatment of compensated recurrent hepatitis C virus infection after liver transplantation. Gastroenterology. 2015; 148(1): 108-17. https://doi.org/10.1053/j.gastro.2014.10.001
25. Wang Y., Rao H.Y., Xie X.W., Wei L. Direct-acting antiviral agents resistance-associated polymorphisms in Chinese treat-ment-naïve patients infected with genotype 1b hepatitis C virus. Chin. Med. J. (Engl). 2015; 128(19): 2625-31. https://doi.org/10.4103/0366-6999.166038
26. Amer F., Yousif M.M., Hammad N.M., Garcia-Cehic D., Gre-gori J., Rando-Segura A., et al. Deep-sequencing study of HCV G4a resistance-associated substitutions in Egyptian patients failing DAA treatment. Infect. Drug Resist. 2019; 12: 2799-807. https://doi.org/10.2147/idr. s214735
27. Bellocchi M.C., Aragri M., Carioti L., Fabeni L., Pipitone R.M., Brancaccio G., et al. NS5A gene analysis by next generation sequencing in HCV nosocomial transmission clusters of HCV genotype 1b infected patients. Cells. 2019; 8(7): 666. https://doi.org/10.3390/cells8070666
28. Georg von Massow G., Garcia-Cehic D., Gregori J., Rodriguez-Frias F., Macià M.D., Escarda A., et al. Whole-genome characterization and resistance-associated substitutions in a new HCV genotype 1 subtype. Infect. Drug Resist. 2019; 12: 947-55. https://doi.org/10.2147/idr.s195441
29. Semenov A.V., Ostankova Yu.V., Gerasimova V.V., Bichuri-na M.A., Kozlov A.V., Mukomolov S.L., et al. Molecular and epidemiological features of hepatitis C virus isolates from different regions of the Republic of Sakha (Yakutia). Infektsiya i immunitet. 2015; 5(4): 359-72. (in Russian)
ОРИГИНАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ Информация об авторах
Валутите Диана Эдуардовнам — врач клинической лабораторной диагностики отделения ВИЧ-инфекции и СПИД-ассоци-ированных заболеваний НИИЭМ им. Пастера, Санкт-Петербург, Россия, dianavalutite008@gmail.com, https://orcid.org/0000-0002-0931-102Х
Семенов Александр Владимирович — д.б.н., зав. лаб. иммунологии и вирусологии ВИЧ-инфекции, зам. директора по инновационной работе НИИЭМ им. Пастера; доцент каф. иммунологии ПСПбГМУ им. акад. И.П. Павлова; доцент каф. клинической лабораторной диагностики СЗГМУ им. И.И. Мечникова, Санкт-Петербург, Россия, https://orcid.org/0000-0003-3223-8219
Останкова Юлия Владимировна — к.б.н., с.н.с. лаб. молекулярной иммунологии НИИЭМ им. Пастера, Санкт-Петербург, Россия, https://orcid.org/0000-0003-2270-8897
Козлов Константин Вадимович — д.м.н., доц. каф. инфекционных болезней (с курсом медицинской паразитологии и тропических заболеваний) ВМА им. С.М. Кирова, Санкт-Петербург, Россия, https://orcid.org/0000-0002-4398-7525
Борисов Александр Геннадьевич — к.м.н., в.н.с. лаб. молекуляр-но-клеточной физиологии и патологии НИИ медицинских проблем Севера, Красноярск, Россия; доц. каф. инфекционных болезней КрасГМУ им. проф. В.Ф. Войно-Ясенецкого, Красноярск, Россия, https://orcid.org/0000-0002-9026-2615 Назаров Владимир Дмитриевич — к.м.н., н.с. лаб. диагностики аутоиммунных заболеваний НМЦ молекулярной медицины ПСПбГМУ им. акад. И.П. Павлова, Санкт-Петербург, Россия, https://orcid.org/0000-0002-9354-8790
Тотолян Арег Артёмович — д.м.н., проф., акад. РАН, зав. лаб. молекулярной иммунологии, директор НИИЭМ им. Пастера; зав. каф. иммунологии ПСПбГМУ им. акад. И.П. Павлова, Санкт-Петербург, Россия, https://orcid.org/0000-0003-4571-8799
Участие авторов. Все авторы внесли существенный вклад в проведение поисково-аналитической работы и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию до публикации.
Конфликт интересов. Авторы декларируют отсутствие явных и потенциальных конфликтов интересов, связанных с публикацией настоящей статьи.
Статья поступила в редакцию 27.05.2020; принята к публикации 28.10.2020; опубликована 25.02.2021.
Information about the authors
Diana E. ValutiteM — doctor of clinical laboratory diagnostics, Department for diagnosing HIV infection and AIDS-related diseases, St. Petersburg Pasteur Institute, St. Petersburg, Russia, dianavalutite008@ gmail.com, https://orcid.org/0000-0002-0931-102X Aleksandr V. Semenov — D. Sci. (Biol.), Head, Laboratory of virology and immunology of HIV, Deputy director for innovation, St. Petersburg Pasteur Institute; Assoc. Prof., Department of immunology, Pavlov First St. Petersburg State Medical University; Assoc. Prof., Department of clinical laboratory diagnostics, North-West State Medical University named after I.I. Mechnikov, St. Petersburg, Russia, https://orcid.org/0000-0003-3223-8219
Yulia V. Ostankova — PhD (Biol.), senior researcher, Laboratory of molecular immunology, St. Petersburg Pasteur Institute, St. Petersburg, Russia, https://orcid.org/0000-0003-2270-8897 Konstantin V. Kozlov — D. Sci. (Med.), Assoc. Prof., Department of infectious diseases (with a course of medical parasitology and tropical diseases), S.M. Kirov Military Medical Academy, St. Petersburg, Russia, https://orcid.org/0000-0002-4398-7525
Aleksandr G. Borisov — PhD (Med.), leading researcher, Laboratory of molecular cell physiology and pathology, Scientific Research Institute of Medical Problems of the North, Krasnoyarsk, Russia; Assoc. Prof., Department of infectious diseases, Krasnoyarsk State Medical University named after Prof. V.F. Voino-Yasenetsky, Krasnoyarsk, Russia, https://orcid.org/0000-0002-9026-2615 Vladimir D. Nazarov — PhD (Med.), research fellow, Laboratory of autoimmune diagnostics, Center for molecular medicine, Academician I.P. Pavlov First St. Petersburg State Medical University, St. Petersburg, Russia, https://orcid.org/0000-0002-9354-8790 AregA. Totolian — D. Sci. (Med.), Prof., Academician of RAS, Head, Laboratory of molecular immunology, Director, St. Petersburg Pasteur Institute, St. Petersburg, Russia; Head, Department of immunology, Academician I.P. Pavlov First St. Petersburg State Medical University, St. Petersburg, Russia, https://orcid.org/0000-0003-4571-8799
Author contribution. All authors made a substantial contribution to the conception of the work, acquisition, analysis, interpretation of data for the work, drafting and revising the work, final approval of the version to be published.
Conflict of interest. The authors declare no apparent or potential conflicts of interest related to the publication of this article.
The article was submitted 27.05.2020; accepted for publication 28.10.2020; published 25.02.2021.
