CC BY
167
дача смысла, в отличие от передачи содержания, в принципе не может быть автоматизирована, поскольку предполагает оценку влияния множества разнородных факторов на восприятие текста перевода. Машинный (автоматический) перевод предполагает трансляцию содержания исходного текста на язык перевода, то есть в результате машинного перевода производится квазитекст на языке перевода, в котором отражены отношения и взаимодействие денотатов. Смысл в перевод привносит человек, профессиональный переводчик.
Примечания
1. Translation - Theory and Practice: A Historical Reader / ed. By D. Weissbort and A. Eysteinsson. Oxford University Press, 2006. 664 p.
2. Новиков А. И. Текст и его смысловые доминанты. М.: Ин-т языкознания РАН, 2007. 224 с.
3. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Изд-во «Искусство», 1979. 424 с.
4. Лобанов В. В. Льюис Кэрролл в России: аннотированная библиография переводов. М.: Макс-Пресс, 2000. 402 c.
5. Новиков А. И. Указ. соч.; Михайлов В. А. Смысл и значение в системе речемыслительной деятельности. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1992. 177 с.
6. ГарбовскийН. К. Теория перевода. - М.: Изд-во МГУ, 2004. 544 с.
7. Гарбовский Н. К. Указ. соч. ; Комиссаров В. Н. Современное переводоведение: учеб. пособие. М.: ЭТС, 2002. 424 с.; Латышев Л. К., Семенов А. Л. Перевод: теория, практика и методика преподавания: учеб. пособие. М.: Изд. центр «Академия», 2003. 198 с.; Миньяр-Белоручев Р. К. Как стать переводчиком? М.: «Готика», 1999. 176 с.
Notes
1. Translation - Theory and Practice: A Historical Reader / ed. By D. Weissbort and A. Eysteinsson. Oxford University Press, 2006. 664 p.
2. Novikov A. I. Tekst i ego smyslovye dominanty [Text and its semantic dominants]. M. Institute of linguistics RAS. 2007. 224 p.
3. Bakhtin M. M. EHstetika slovesnogo tvorchestva [Aesthetics of verbal creativity]. M. Publishing house "Iskusstvo". 1979. 424 p.
4. Lobanov V. B. L'yuis Kehrroll v Rossii: annotirovannaya bibliografiya perevodov [Lewis Carroll in Russia: annotated bibliography of translations]. M. Maks-Press. 2000. 402 p.
5. Novikov A. I. Op. cit.; Mikhailov V. A. Smysl i znachenie v sisteme rechemyslitel'noj deyatel'nosti [Meaning and significance in the system of rehabilitology activity]. SPb. Publishing house of St. Petersburg State University. 1992. 177 p.
6. Garbovskiy N. K. Teoriya perevoda [Theory of translation.] M. MSU Publishing house. 2004. 544 p.
7. Garbovskiy N. K. Op. cit.; Komissarov V. N. Sovremennoe perevodovedenie: ucheb. posobie [Contemporary translation studies: textbook]. M. ETS. 2002. 424 p.; Latyshev L. K., Semenov A. L., Perevod: teoriya, praktika i metodika prepodavaniya: ucheb. posobie [Translation: theory, practice and methods of teaching: tutorial]. M. Publ. center "Academiya". 2003. 198 p.; Minyar-Beloruchev R. K. Kak stat' perevodchikom? [How to become a translator?] M. "Gotika". 1999. 176 p.
УДК 81
Ф. Б. ^тдикова, Р. Н. Сабирова Вывод импликатуры как условие успешного акта коммуникации
Статья представляет исследование в области когнитивной лингвистики и линвгопрагматики и рассматривает проблему интерпретации имплицитного смысла высказывания участниками речевого акта, основываясь на теории релевантности Д. Спербера и Д. Вильсона. Наличие в высказываниях имплицитного смысла является одной из важнейших характеристик вербальной коммуникации. Под имплицитным смыслом понимается подразумеваемый смысл, который создается при взаимодействии языковых единиц высказывания с компонентами когнитивной среды. Имплицитный смысл представляет из себя сложное многоуровневое образование и включает в себя пресуппозиции, конкретно-контекстуальный смысл и импликатуру. Вывод импликатуры рассматривается как важнейшее условие успешности акта коммуникации. Дается классификация различных видов импликатур, в зависимости от соотношения между общим смыслом и импликатурой высказывания, подкрепленная языковыми примерами. Дана также статистика частотности указанных видов импликатур. Исследование выполнено на материале татарской художественной прозы.
© Ситдикова Ф. Б., Сабирова Р. Н. , 2015 72
The article presents a research in the field of cognitive linguistics and linguistic pragmatics and deals with the problem of interpreting implicit meaning of an utterance on the basis of the relevance theory developed by D.Sperber and D.Wilson. The presence of the implicit meaning in an utterance is one the most important features of the verbal communication process. The implicit meaning of an utterance is created as a result of interacting of the utterance language units with the cognitive environment elements. The implicit meaning of an utterance can be defined as a comlex multi-level semantic structure which includes presuppositions, specific contextual meaning and the implicature. Drawing an impicature is considered as the main condition for successful speech act. The classification of different kinds of implicatures is given depending on relations between the general meaning and the implicature of an utterance, supported by examples from fiction texts. Also some statistic data relating to impicature frequency are submitted in the article. The research was made using fiction texts by popular classical and modern Tatar writers.
Ключевые слова: имплицитный смысл, импликатура, вывод импликатуры.
Keywords: implicit meaning, implicature, implicature drawing.
В последние десятилетия произошли существенные изменения в исследовании языковых явлений - от преимущественно грамматического подхода исследователи перешли к комплексному подходу, включающему в себя элементы психолингвистики, социолингвистики, этнолингвистики, когнитивной лингвистики, а также лингвопрагматики, которая является одним из наиболее перспективных направлений современной лингвистики.
Лингвопрагматика изучает широкий круг вопросов, но мы остановимся на интерпретации высказывания реципиентом и выведении смысла в процессе акта коммуникации. Согласно теории релевантности английских психологов Д. Спербера и Д. Вильсона [1] образование и понимания смысла высказывания есть процесс выведения, или интерпретации, смысла. Интерпретация проходит в несколько этапов, каждый из которых связан с подразумеванием, иначе говоря, на всех этапах формирования смысла высказывания присутствует так называемый имплицитный смысл. Это не выраженный явно, но подразумеваемый смысл, который создается при взаимодействии языковых единиц высказывания с компонентами когнитивной среды. Само высказывание можно рассматривать как речевой стимул, привлекающий знания из когнитивной среды для образования смысла [2].
Наличие в высказываниях имплицитного, подразумеваемого смысла является одной из основных характеристик процесса вербальной коммуникации. Современный подход рассматривает имплицитный смысл как сложное многоуровневое семантическое образование, которое складывается из пресуппозиций, конкретно-контекстуального смысла и импликатуры высказывания.
Объектом нашего исследования, которое основывалось на материале татарских художественных текстов, являются импликатуры. Импликатура - это имплицитный смысл высказывания, т. е. дословно не выраженный в высказывании информационный комплекс, который извлекается в результате смыслового вывода (импликации) с привлечением дополнительных элементов из когнитивной среды, другими словами, фоновых знаний. Цели исследования - рассмотреть различные и различные аспекты, связанные с понятием импликатуры: вывод импликатуры, разновидности импликатур, статистика их употребления в языке.
Чтобы коммуникативный акт успешно состоялся, нужно, чтобы реципиент высказывания сумел извлечь из выраженного содержания конкретно-контекстуальный смысл и импликатуру. Отметим, что условие извлечения из высказывания импликатуры является не единственным. Прежде всего, должны соблюдаться постулаты, сформулированные философом языка Г. П. Грай-сом в работе «Логика и речевое общение» [3]. Это принципы Кооперации, Количества, Качества, Отношения и Способа, которые являются необходимыми предпосылками для успешности коммуникативного акта. Но все же главным условием является вывод реципиентом импликатуры.
Поясним процесс извлечения конкретно-контекстуального смысла и импликатуры на примере. Америкага... кайчан да булса килеп чыга алырмын дигэнуй башыма кереп чыкмады. Бездэ шундый мэкалъ бар - юрганына карап аяк сузасын (Ф. Яруллин. Яралы язмышлар. 182 б). Никогда не думала, что приеду сюда сама. У нас есть такая поговорка: по одежке протягивай и ножки. (Пер. Г. Магдеевой). Семантизация высказывания осуществляется с привлечением пресуппозиций - как языковых знаний (лингвистические пресуппозиции), так и знаний о мире (экстралингвистические пресуппозиции, например Америка) и т. д. Конкретно-контекстуальный смысл подчеркнутой фразы выводится из значения фразеологической единицы: Нужно житъ по средствам. Тогда импликатура высказывания такова: Героиня повести не думала, что поедет когда-нибудь в Америку, потому что ей это было не по средствам.
Если говорить о термине «импликатура», то данное понятие (трНсаШге) восходит к трудам П. Г. Грайса, который подразделял импликатуры на конвенциональные (выводимые из значений используемых слов) и коммуникативные (из знания контекста) [4].
В своей работе «Логика и речевое общение» П. Г. Грайс отмечал, что из одного и того же высказывания может быть выведено несколько импликатур. Выведение импликатур зависит как от объективных факторов (наличие определенных фоновых знаний), так и субъективных (способность реципиентов высказывания вывести импликатуру).
Импликатуры высказывания могут классифицироваться в соответствии с разными принципами: по виду передаваемой информации, по способу возникновения, по их роли в структуре глобального смысла высказывания, по их связям с другими частями смысла высказывания. Будем придерживаться классификации, предложенной известным специалистом по переводу В. Н. Комиссаровым, который делит импликатуры на виды, исходя из связей между общим содержанием высказывания и выводимым из него имплицитным смыслом [5].
Мы полностью разделяем его мнение о том, что существуют общекоммуникативные и контекстуальные импликатуры, которые соответствуют двум видам имплицитности: первый связан с языковым содержанием высказывания, а второй - с его индивидуально-контекстуальным содержанием.
Приведем пример общекоммуникативной импликатуры. В любом контексте постучать или покрутить пальцами у виска будет означать указание на человека со странностями - как в татарском, так и в русском языке: ...Кер, пнимаетели, биологиягэ. Бераз тегелэйрэк кешесе (директор имэн бармагы белэн чигедэн эстэрэк башына тукып курсэтте), но как специалист -квчле. ... Зайди, понимаете ли, на биологию. Немного странный человек (директоруказательным пальцем постучал чуть выше виска), но как специалист - сильный. (М. Магдеев. Фронтовики. Пер. Е. Леваковской). Итак, общекоммуникативные импликатуры сохраняют имплицитный смысл независимо от контекста и ситуации.
Рассмотрим второй тип импликатур - контекстуальный. Выведение контекстуальных импликатур объясняется тем, что в конкретном контексте любое высказывание может приобретать дополнительный смысл. В качестве примера рассмотрим следующий отрывок:
- Казанга еракмы соц?
- Ерак тугел! Ике сэгатьтэн анда булабыз.
- Ике сэгать?
- Аннан да алда барып булмый. Расписание (А. Гыйлэщев. Эч аршин щио. 9 б).
- А далеко до Казани?
- Часа через два будем.
- Два часа?
- Раньше никак. Расписание. (Пер. И. Гизатуллина).
Импликатура выделенного высказывания, которая выводится с привлечением фоновых знаний: Поезд должен соблюдать расписание.
Если исходить из соотношения между общим смыслом и импликатурой высказывания, то можно выделить три вида таких отношений, как это делает В. Н. Комиссаров: реальные (предметные), логические и конвенциональные. Последние он, в свою очередь, подразделяет на символические, этикетные и образные [6].
Часто имплицитный смысл основывается на предметных связях между объектами, которые позволяют установить тождество между описываемой и подразумеваемой ситуациями. Это тождество коммуниканты устанавливают исходя из своего жизненного опыта, т. е. когнитивной базы [7]. Например, повернуть ключ обычно означает закрыть или открыть дверь, нажать на тормоз означает остановить машину и т. д. Рассмотрим следующий пример: Йорт алдындагы бэлжэй генэ бакчада, буявы уцган эскамияда щемедэп торган тугэрж а к сакакллы, сул жинен чалбарына кустырган берэуутыра иде (А. Гыйлэщев. 0ч аршин щир. 72 б). В небольшом садике перед домом на зеленой полинявшей скамейке сидел старик с круглой, поблескиваюоей серебром бородкой. Его левый пустой рукав был заткнут за пояс брюк. (Пер. И. Гизатуллина).
Между эксплицитным и имплицитным смыслом могут существовать также логические связи, приводящие коммуникантов к установлению логических выводов из высказывания:
- Мине югалттыцмы? - диде егет.
- Югалтыр вчен башта табарга кирэк, - диде кыз (Н. Гыйматдинова. Парлы ялгыз. 103 б).
- Ты меня не потеряла? - спросил парень.
- Чтобы потерять, надо сначала найти, - ответила девушка. (Пер. Ф. Ситдиковой). Логический вывод из данного шутливого высказывания состоит в следующем: девушка утверждает, что не скучала и не думала о молодом человеке.
Конвенциональные связи между имплицитным и эксплицитным смыслом существуют в случае, когда высказывание служит для обозначения ситуации, которая в силу разных причин не называется прямо.
Как упоминалось выше, конвенциональные импликатуры могут быть символическими, образными и этикетными. Символические импликатуры чаще всего бывают связаны с описанием поведения человека, его жестов и мимики, т. е. кинем, набор которых специфичен для каждой лингвокультурной общности [8]. Например, кивнуть и помотать головой для носителя русского языка означает соответственно утверждение и отрицание, а для болгарина - наоборот. Пример символической импликатуры: Мирвэли кызга ияк какты да Шэмсиягаянга твкэлде (А. Гыйлэщев. 0ч аршин щир. 26 б). Мирвали кивнул девушке и посмотрел на жену. (Пер. И. Гиза-туллина).
Импликатуры могут возникать на основе образного значения высказывания, которое выводится из ситуации общения и контекста. Приведем пример образной импликатуры. Узе взгеч эчкертен сагыш бегвп аны Бэлкыйс дэ тэбриклэде. Менэ бит, Бэлкыйс монда аннан алданрак кил-ген иде. Э Нэркиснец килгэне нибары алты-щиде ай. Карточкац бер аска кумелеп калса, аны беркем эзлэп калмый инде. (М. Мэндиев. Фронтовиклар). Скрывая внутреннюю горечь, поздравила ее <с замужеством> и Балькис Вот ведь как, Балькис приехала сюда гораздо раньше, а Наркис в Акбалыке всего лишь шесть-семь месяцев. Конечно, если карточка залежалась в ящике картотеки внизу, ею никто не интересуется. (Пер. Е Леваковской). Залежавшаяся на дне картотечного ящика карточка символизирует судьбу уже немолодой учительницы, которая не смогла вовремя создать семью
В некоторых ситуациях по соображениям этикета коммуникантам приходится использовать эвфемизмы из-за невозможности передавать определенный смысл прямо, буквально. Такие связи между общим смыслом и импликатурой называются этикетными. Например, говоря о смерти, многие народы используют различного рода эвфемизмы, как это происходит в следующем примере: Мансурны юлдан алырга дигэн ныклы карарга килде Сэет. Ысулы бер генэ... "Ожмахка озату" (Т. Галиуллин. Тэубэ. 137 б). Саит пришел к твердому убеждению убрать с дороги Мансура. Способ один - «отправить в рай» (Пер. Ф. Ситдиковой).
Итак, мы рассмотрели различные виды импликатур в зависимости от связи между общим смыслом и имплицитным значением высказывания.
В нашем исследовании, основанном на языковых примерах из татарской художественной прозы, было выявлено 200 импликатур, относящихся к разным типам. Результаты исследования, в том числе и количественные, изложены ниже.
Выводы
1. Для успешности речевого акта, помимо выполнения постулатов Грайса, одним из главных условий является выведение реципиентом высказывания импликатуры. Воспринимая высказывание, реципиент извлекает не только значение языковых единиц, но с помощью ситуации, контекста и когнитивной базы извлекает невыраженную явно, дополнительную информацию, заложенную в высказывании - импликатуру.
2. Импликатуры высказывания делятся на общекоммуникативные и контекстуальные. Наше исследование показало, что количественно преобладают контекстуальные импликатуры. Из 200 отобранных в оригинальных текстах импликатур контекстуальные составляли 73% и лишь 27% были общекоммуникативными.
3. Если исходить из соотношения между общим смыслом и импликатурой высказывания, то импликатуры подразделяются на предметные, логические и конвенциональные (сюда входят символические, образные и этикетные). В результате нашего исследования больше всего было выявлено образных импликатур (53%), что, очевидно, объяснялось материалом исследования -текстами художественной прозы. На втором месте по количеству были логические (28%), далее символические(8%), предметные (6%) и этикетные (5%).
Примечания
1. Sperber D., Wilson D. Relevance. Communication and Cognition / D. Sperber, D. Wilson // Meaning and Interprétation. Oxford, 1986. P. 43-75.
2. Кашичкин А. В. Имплицитность в контексте перевода: дис. ... канд. филол. наук. М., 2003. С. 9.
3. Грайс Г. П. Логика и речевое общение. // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. С. 217-237.
4. Grice H. P. Logic and conversation // Syntax and semantics. V. 3 / ed. by P. Cole and J. L. Morgan, N. Y.: Academic Press, 1975. P. 43.
5. Комиссаров В. Н. Современное переводоведение: курс лекций. М.: ЭТС, 1999. 190 с.; Комиссаров В. Н. Современное переводоведение: учеб. пособие. М.: ЭТС, 2002. 420 с.
6. Комиссаров В. Н. Сопоставительно-переводческий анализ имплицитного смысла высказывания // Лингвистические и методические проблемы преподавания русского языка как неродного: сб. науч. трудов / АН СССР, Ин-т языкознания; редкол.: А. М. Шахназарович и др. М.,1991. С. 89-91.
7. Кашичкин А. В. Указ. соч. С. 39.
8. Там же. С. 40.
Источники
Оригиналы:
1. Бэширов Г. Намус: роман / Г. Бэширов. Тез. 2 басма. Казан: Татгосиздат, 1951. - 448 б.
2. Галиуллин Т. ТэYбэ: роман, хикэялэр / Тэлгат Галиуллин. Казан: Татарстан китап нэшрияты, 1997. -
240 б.
3. Гыйлэщев, А. М. Жомга кен, кич белэн...: Повестьлэр / А. М. Гыйлэж;ев. Казан, 1982. 360 б.
4. Гыйматдинова Н. Парлы ялгыз: Повестьлэр, хикэялэр / Нэбирэ Гыйматдинова. Казан: Татарстан китап нэшрияты, 2003. 191 б.
5. Еники Э. Сайланма эсэрлэр. 2 томда / Эмирхан Еники; Тез.: Э. Мотыйгуллина, Ф. Хисаметдинова. 2 т. Казан: Тарих, 2002. 2 т. 416 б.
6. Еники Э. Жиз кыцгырау: хикэялэр / Эмирхан Еники. Казан, 1995. 224 б. Ибранимов Г. Тирэн тамырлар: Эсэрлэр. 8 томда. Казан: Татар. кит. нэшр., 1975. 3 т. 455б.
7. Ибранимов Г. Тирэн тамырлар: Эсэрлэр. 8 томда. Казан: Татар. кит. нэшр., 1975. 3 т. 455б.
8. Мэндиев М. Сайланма эсэрлэр. 3 томда / М. МэЬдиев. Казан: Татарстан китап нэшрияты, 1996. 2 т. Фронтовиклар. 567 б.
9. Яруллин Ф. Яралы язмышлар / Фэнис Яруллин. Казан: Рухият, 2000. 440 б. Переводы:
10. Ибрагимов Г. Глубокие корни: романы / пер. с татар. Р. Фаизовой. М.: Сов. Россия, 1987. 363 с.
11. Магдеев М.С. Фронтовики (Большая земля под крылом): роман / пер. с татар. Е. Леваковской. 2-е изд. Казань: Татар. кн. изд-во, 1983. 304 с.
12. Еникеев А. Н. Глядя на горы: повести и рассказы. М.: Современник, 1974. 379 с.
13. Гилязов А. Три аршина земли: повести. - М.: Сов. Писатель, 1987. - 446 с.
14. Баширов Г. Б. Честь: Роман / пер. с татар. Р.Фаизовой. М.: Сов. Россия, 1988. 527 с.
15. Галиуллин Т. Петля: романы / пер. с татар. Ф. Ситдиковой, Ф. Фаизова. Казань: Татар. кн. изд-во, 1999. 479 с.
16. Гиматдинова Н. Одиночество вдвоем: повесть / пер. с татар. Ф. Ситдиковой // Идель. 2005. № 2. С. 2-13; № 3. С. 2-21.
Notes
1. Sperber D., Wilson D. Relevance. Communication and Cognition / D. Sperber, D. Wilson // Meaning and Interpretation. Oxford, 1986. Pp. 43-75.
2. Kashechkin A.V. [Implicity in the context of translation: dis. ... Cand. Philology]. M. 2003. P.9.
3. Grice G. P. Logika i rechevoe obshchenie [Logic and verbal communication.] // Novoe v zarubezhnoj lingvistike: Vyp. 16. Lingvisticheskaya pragmatika - New in foreign linguistics: is. 16. Linguistic pragmatics. M. Progress. 1985. Pp. 217-237.
4. Grice H. P. Logic and conversation // Syntax and semantics. V. 3 / ed. by P. Cole and J. L. Morgan, N. Y.: Academic Press, 1975. P. 43.
5. Komissarov V. N. Sovremennoe perevodovedenie: kurs lekcij [Modern translation: a course of lectures]. M. ETS. 1999. 190 p.; Komissarov V. N. Sovremennoe perevodovedenie: ucheb. posobie [Contemporary translation studies: tutorial]. M. ETS. 2002. 420 p.
6. Komissarov V. N. Sopostavitel'no-perevodcheskij analiz implicitnogo smysla vyskazyvaniya [Comparative analysis of the translation of implicit meaning of the statement] // Lingvisticheskie i metodicheskie problemy prepodavaniya russkogo yazyka kak nerodnogo: sb. nauch. trudov - Linguistic and methodological problems of teaching Russian as a foreign language: collection of scientific papers / AS SSSR, In-t of linguistics; editorial board: Shakhnazarov A. M. etc. M. 1991. Pp. 89-91.
7. Kalichkin V. A. Op. cit. P. 39.
8. Ibid. P. 40.
Sources
The originals:
1. Bэshirov G. Намус: роман / Bэshirov G. Тез. 2 басма. Kazan.Tatgosizdat. 1951. 448 p.
2. Galiullin T. ТэYбэ: роман, хикэялэр / Tэlgat Galiullin. Kazan. Татарстан китап нэшрияты. 1997. 240 p.
3. GyjlэщevA.M. Жомга кен, кич белэн...: Повестьлэр / GyjlэщevA.M. Kazan. 1982. 360 p.
4. Gyjmatdinova N. Парлы ялгыз: Повестьлэр, хикэялэр / ШЫгэ Gyjmatdinova. Kazan. Татарстан китап нэшрияты. 2003. 191 p.
5. Eniki Э. Сайланма эсэрлэр. 2 томда / Эmirhan Eniki; Тез.: Э. Motyjgullina, F. Hisametdinova. 2 vol. Kazan. Tarikh. 2002. 2 vol. 416 p.
6. Eniki Э. Is kyru: hiker / dmirhan Eniki. Kazan. 1995. 224 p.
Ibraimov G. Тирэн тамырлар: Эсэрлэр. 8 tomd. Kazan: Татар. кит. нэшр. 1975. 3 vol. 455 p.
7. Ibraimov G. Тирэн тамырлар: Эсэрлэр. 8 tomd. Kazan: Татар. кит. нэшр. 1975. 3 vol. 455 p.
8. MshdievM. Сайланма эсэрлэр. 3 vol. / MshdievM. Kazan. Татар. кит. нэшр. 1996. 2 vol. Frontoviklar. 567 p.
9. F. Yarullin Яралы язмышлар / Fenis Yarullin. Kazan. Ruchiat. 2000. 440 p. Translations:
10. Ibragimov G. Glubokie korni: romany [Deep roots: novels] / translated from Tatar R. Faizova. M. Sov. Russia. 1987. 363 p.
11. Magdeev M. S. Frontoviki (Bol'shaya zemlya pod krylom): roman [Veterans (Most of the land under the wing): a novel] / translated from Tatar E. Levakovskaya. 2nd publ. Kazan: Tatar publishing house. 1983. 304 p.
12. Enikeev A. N. Glyadya na gory: povesti i rasskazy. [Looking at the mountains: stories and tales]. M. Sovremennik. 1974. 379 p.
13. Gilyazov A. Tri arshina zemli: povesti [Three feet of earth: a novel] M. Sov. Pisatel. 1987. 446 p.
14. Bashirov G. B. CHest': Roman [Honor: a novel]/ translated from Tatar R. Faizova. M. Sov. Russia. 1988. 527 p.
15. T. Galiullin Petlya: romany [Loop: novels] / translated from Tatar F. Sitdikova, F. Faizova. Kazan. Tatar. publishing house. 1999. 479 p.
16. Gimatdinova N.Odinochestvo vdvoem: povest' [Loneliness together: a novel] / translated from Tatars F. Sitdikova // Idel. 2005, No. 2, pp. 2-13; No. 3, pp. 2-21.
УДК 81'22
Е. А. Должич
Научный текст как поле пересечения различных дискурсов
Статья посвящена актуальной проблеме изучения механизмов построения испанского научного текста через понятие интердискурса, что отвечает новым тенденциям развития лингвистической науки и собственно испанской лингвистики.
Целью данной работы является анализ испанского научного текста как результата актуализации интердискурсивных связей и изучение специфики функционирования данных связей в испанской академической сфере общения. Организация академического текста как научная проблема представляет сложный комплекс вопросов, который требует всестороннего обсуждения и междисциплинарного подхода. Эпиграф, интегрированный в научный текст, четко отделен от собственно авторского слова и, как правило, принадлежит к другому типу дискурса. Такая эксплицированная цитата характеризует пространственно-временную организацию испанских научных произведений и обладает сильным эффектом воздействия. Проведенное исследование позволяет сделать вывод о том, что научный текст является результатом взаимодействия различных дискурсов.
В качестве материала исследования использованы тексты испанских научных статей и диссертаций. Основными методами исследования стали ведущие для современной лингвистики дискурсивный и коммуникативный подходы, способствующие достижению поставленной цели работы.
This paper deals with scientific text building mechanisms through the concept of interdiscursivity on material of Spanish language and aims to analyze a scientific text as a result of interdiscourse relations.
Eхploration of the interdiscourse relations in Spanish scientific text is particularly relevant in terms of contemporary general linguistic development and in terms of the actual Spanish linguistics.
The scientific problem of academic text organization is a complex set of issues that requires discussion and an interdisciplinary approach. The epigraph, integrated into a scientific text, clearly separated from the actual words of the author as an explicate quote, characterizes the spatial and temporal organization of Spanish scientific text and has a strong impact effect. The conclusion of the research paper is that a scientific text is a result of discourse interaction.
The material used in the article is from Spanish scientific articles and theses. The main research methods followed are discourse and communicative approaches.
Ключевые слова: научный текст, интердискурсивность, интертекстуальность, эпиграф.
Keywords: scientific text, interdiscursivity, intertextuality, epigraph.
Дискурсивность является одним из свойств текста и соотносит его с другими текстами того же типа дискурса. Интердискурсивность, отражая взаимодействие различных систем знания,
© Должич Е. А., 2015
