CC BY
12
Вестник ПСТГУ
Серия II: История. История Русской Православной Церкви.
Мазырин Александр Владимирович, священник
гл. науч. сотрудник, зам. зав. Научно-исследовательским отделом
д-р церк. ист., канд. ист. наук, проф.,
2021. Вып. 103. С. 116-130
Б01: 10.15382Миг112021103.116-130
новейшей истории Русской Православной Церкви ПСТГУ,
профессор кафедры общей и русской церковной истории и канонического права ПСТГУ Российская Федерация, 127051,
г. Москва, Лихов пер., 6/1, комн. 219
am@pstbi.ru
ОИСГО: 0000-0002-6490-9745
Высылка патриарха Константина VI из Константинополя в январе 1925 г.: взгляд из СССР*
А. В. Мазырин
Аннотация: Статья посвящена реакции советских кругов на высылку турками патриарха Константинопольского (1924—1925) Константина (Арабоглу). Высшее партийное руководство — Политбюро ЦК РКП(б) — не стало вникать в проблему. Разбираться в вопросе пришлось главным образом НКИД СССР. Также особую озабоченность судьбой Константина VI проявили стремившиеся опереться на Фанар в борьбе с Православной Российской Церковью просоветские раскольники-обновленцы, негласно тесно связанные с органами ОГПУ. Высылка греческого патриарха и международная реакция на это событие достаточно подробно освещались ведущими партийно-советскими периодическими изданиями (газетами «Правда» и «Известия ЦИК»), причем если сначала подача информации носила сравнительно нейтральный характер, то затем стала более оправдываться позиция турецкой стороны. Решающим оказался взгляд на проблему наркома иностранных дел Г. В. Чичерина, который был убежден, что Советскому Союзу не следует «путаться в это дело» и «воспринимать старую царскую функцию покровительства православной церкви на Востоке». Профильной Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б), в которой было сильно влияние представителей ОГПУ, казалось, что можно использовать интригу вокруг Арабоглу в интересах СССР, но в итоге возобладала позиция НКИД. Призывы обновленцев к Чичерину заступиться за патриарха Константина были наркомом последовательно отвергнуты. Патриаршая же Православная Российская
© Мазырин А. В., 2021.
Вестник ПСТГУ. Серия II: История. История Русской Православной Церкви. 2021. Вып. 103. С. 116-130.
* Статья подготовлена в рамках проекта «Развитие взаимоотношений Русской Православной Церкви с другими Поместными Церквами в 1917-1945 гг. в свете изменений политической обстановки и особенностей экклезиологических воззрений ведущих церковных деятелей того времени» при поддержке ПСТГУ и Фонда «Живая традиция».
Церковь выступать в защиту Константина VI не стала, как по объективным, так и по субъективным причинам. В итоге кризис разрешился без каких-то далеко идущих церковно-политических последствий.
Ключевые слова: патриарх Константинопольский Константин VI (Арабоглу), Фанар, обновленческий раскол, «живоцерковный синод», греко-турецкий конфликт, НКИД СССР, Г. В. Чичерин, Антирелигиозная комиссия при ЦК РКП(б), ОГПУ.
Одним из наиболее резонансных мировых церковно-политических событий середины 1920-х гг. стала высылка турецкими властями из Стамбула-Константинополя греческого патриарха Константина VI. Эта акция вызвала очередную бурю в греко-турецких отношениях, вплоть до военных приготовлений. Свою позицию в разразившемся конфликте должна была определить и советская сторона, для которой ситуация была не вполне однозначной.
Изначально взаимоотношения Греческого королевства и Советской России развивались как конфликтные. В 1919 г. греки довольно активно, хотя и не очень удачно, поучаствовали в интервенции Антанты на Юге России, что стало одной из причин поддержки большевиками турецких кемалистских сил, нанесших в 1922 г. греческой армии сокрушительное поражение. Последствием этого разгрома едва не стало полное изгнание Константинопольской патриархии из ее исторического центра, чего турки очень желали, не без оснований усматривая в ней оплот греческого национализма (возглавлявший ее тогда патриарх Меле-тий IV очень поспособствовал такому восприятию своей институции). Судьба Фанара была хотя и не главным, но весьма чувствительным вопросом, решавшимся на полях Лозаннской конференции. Для усиления нажима на кемалистов в мировой политической повестке был сформирован нарратив о «всеправослав-ном лидере» в лице Константинопольского патриарха, который «имеет в духовном подчинении» почти 200 млн человек. В итоге турки в январе 1923 г. вынуждены были уступить, хотя от принятия каких-либо письменных обязательств по поводу неприкосновенности патриархата смогли уклониться1.
«Известия ВЦИК» и «Правда» тогда достаточно нейтрально проинформировали читателей о достигнутом соглашении: «Лозанна, 11 января (Роста). На сегодняшнем заседании... достигнут компромисс по вопросу о греческом патриархате в Константинополе. Керзон (министр иностранных дел Великобритании. — свящ. А. М.), изложив подробно вопрос, настаивал на необходимости сохранения института патриархата в Константинополе, соглашаясь на лишение патриарха всех административных и политических функций. Венизелос (бывший премьер-министр Греции. — свящ. А. М.) присоединился к предложению Керзона. Исмет-паша (министр иностранных дел Турции. — свящ. А. М.), приняв к сведению формальное заверение держав, что греческий патриархат будет впредь выполнять только функции исключительно религиозного и духовного характера,
1 Подробнее см.: Чибисова А. А., Ермилов П. В. «Всеправославный лидер»: Лозаннская конференция и роль константинопольского патриархата в православном мире // Диалог со временем. 2018. Вып. 63. С. 186-199.
изъявил согласие на дальнейшее пребывание греков и патриархата в Константинополе. Достигнутое соглашение встречено всеобщим удовлетворением»2.
После этого патриарх Мелетий (Метаксакис), пользуясь тем, что Константинополь не сразу был возвращен Антантой под контроль Турции, продержался еще полгода на своей кафедре, пока дело не дошло до его принудительного выдворения в июле 1923 г. Между прочим, перед этим председатель Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б) Е. М. Ярославский предлагал Политбюро поставить одним из условий освобождения заключенного патриарха Тихона (Бел-лавина) публичное осуждение им Мелетия (а также архиепископа Кентерберий-ского, Папы Римского и митрополита Антония (Храповицкого)), полагая что это «будет пощечиной прежде всего английскому правительству». Политбюро предложение Ярославского одобрило3, однако святитель Тихон от выполнения этого требования уклонился.
Григорий VII (Зервудакис), избранный в декабре 1923 г. на место греческого шовиниста Мелетия IV, должен был демонстрировать туркам свою лояльность. С этой задачей он в целом справился, показателем чего стало то, что на Константинопольской кафедре он пробыл до своей смерти в ноябре 1924 г. При этом если Метаксакис в советских кругах не без оснований воспринимался как «ставленник Англии»4, враждебный СССР и вообще русским5, то Зервудакис приложил все силы для изменения ситуации. В феврале 1924 г. представитель Григория VII вошел в контакт с советским полпредом в Турции, чтобы передать приветствие «правительству возлюбленного русского народа»6. Приветствие было принято с удовлетворением. Взаимодействие фанариотов с советскими органами осуществлялось как напрямую, так и при посредничестве раскольников-обновленцев, которым Константинопольская патриархия стала оказывать явную поддержку в противостоянии канонической Православной Российской Церкви (патриаршей)7.
После смерти Григория VII Константинопольская кафедра пробыла вакантной ровно месяц, пока 17 декабря 1924 г. на нее не был избран митрополит Дерк-ский Константин (Арабоглу). Через своего московского представителя (и по совместительству почетного члена обновленческого «Священного Синода») архимандрита Василия (Димопуло) патриарх Константин быстро обменялся
2 Лозаннская конференция. Соглашение о патриархате // Известия ВЦИК. 1923. 13 янв.; Лозаннская конференция. Между союзниками и Турцией достигнут компромисс по вопросу о греческом патриархате в Константинополе // Правда. 1923. 13 янв.
3 См.: Архивы Кремля. Политбюро и Церковь: 1922-1925 гг.: в 2 кн. / подгот. изд. Н. Н. Покровского и С. Г. Петрова. Кн. 1. Новосибирск; М., 1997. С. 284.
4 Протоколы Комиссии по проведению отделения церкви от государства при ЦК РКП(б)-ВКП(б) (Антирелигиозной комиссии). 1922-1929 гг. / сост. В. В. Лобанов. М., 2014. С. 81.
5 См.: Самурцев М. За рубежом. Новый Константинопольский патриарх Мелетий // Революция и церковь. 1923. № 1-3. С. 44-46.
6 «В интересах усиления влияния и престижа СССР на Ближнем Востоке». Донесение советского представителя в Турции руководству НКИД СССР о положении Константинопольского патриархата в 1924 г. / публ., вступ. ст. и примеч. свящ. А. В. Мазырина // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Руссой Православной Церкви. 2020. Вып. 94. С. 134.
7 Подробнее см.: Мазырин А. В., свящ., Кострюков А. А. Из истории взаимоотношений Русской и Константинопольской Церквей в ХХ веке. М., 2017. С. 63-83.
теплыми приветствиями с обновленцами8. В связи с этим начальник 6-го («церковного») отделения Секретного отдела ОГПУ Е. А. Тучков отрапортовал партийно-чекистскому руководству по поводу открывшегося в январе 1925 г. обновленческого пленума: «На ход работ совещания хорошее влияние оказали: приветствие Синоду от вновь избранного патриарха Константинопольск[ого] Константина VI и приветственное письмо от американского методистского епископа Блейка»9. Намечалась целая программа взаимодействия фанариотов с российскими раскольниками, вплоть до участия последних в затеваемом греками «Вселенском Соборе». Однако реализовать ее не удалось: 30 января 1925 г. Арабоглу был выслан из Стамбула турками. Обновленческий руководящий орган экстренно постановил «принять по этому поводу все зависящие от Священного Синода меры: составить обращение к Правительству СССР, в коем просить его сделать представление Турецкому правительству об оставлении резиденции Вселенского Патриарха в Константинополе. составить обращение к представителям автокефальных церквей.»10.
Самому Константину VI раскольниками была послана телеграмма: «Священный Синод Российской Православной Церкви, выражая Вашему Всесвятей-шеству свое искреннее соболезнование, почтительнейше просит Вас прибыть в Москву, дабы воспользоваться гостеприимством Русской православной церкви и православного народа, пока вопрос о Вашей резиденции не будет улажен надлежащим путем. О разрешении прибыть Вам в Москву Священным Синодом возбуждено ходатайство пред Высоким Правительством Союза Советских Социалистических Республик»11. Как сообщала обновленческая печать, «3 II 1925 Русский Священный Синод представил через Комиссариат Иностранных дел СССР свой мотивированный протест турецкому правительству по поводу насильственного изгнания патриарха Константина VI из Константинополя»12.
В указанном протесте на имя наркома иностранных дел Г. В. Чичерина за подписью 16 синодальных членов во главе с «митрополитом» Вениамином (Му-ратовским) об удалении Константина VI из Стамбула сообщалось, что, «согласно заявлению полномочного представителя Вселенского Патриарха в СССР Архимандрита Василия Димопуло в заседании Св. Синода от 3 сего февраля, удаление это вызвано интригами реакционных турецких сил, инспирируемых главным образом Румынией, причем этой партией выдвигается заместителем патриарха Константина Сербский Патриарх Димитрий, чрезвычайно реакционный по своим политическим убеждениям выразитель антисоветских церковных нестроений». Трудно было понять, почему по инспирируемым румынами
8 См.: Новый патриарх Вселенской Константинопольск[ой] церкви, блажен[нейший] Константин VI // Церковное обновление. 1925. 28 янв. № 2. С. 10; Грамота Вселенского патриарха // Там же. 10 февр. № 4. С. 25.
9 Архивы Кремля. Политбюро и Церковь: 1922-1925 гг.: в 2 кн. / подгот. изд. Н. Н. Покровского и С. Г. Петрова. Новосибирск; М., 1998. Кн. 2. С. 447.
10 На Православном Востоке // Вестник Священного Синода Православной Российской Церкви. 1925. № 1. С. 30.
11 Там же.
12 Высылка греческого патриарха из Константинополя // Церковное обновление. 1925. 10 февр. № 3. С. 22.
интригам турецких сил на место Константина VI выдвигался сербский патриарх. Но это, видимо, для обновленцев и Димопуло было не столь важным. Главным было подчеркнуть реакционность этих сил и их антисоветскую настроенность.
«Удаление патриарха Константина из Константинополя, — продолжали нагнетать атмосферу составители обращения в НКИД, — есть победа антисоветских кругов Турции и с этой стороны имеет несомненное политическое значение, с точки зрения международного положения СССР, так как патриарх Константин является сторонником безусловного признания Советской Власти, со дня своего вступления вошедши в каноническое общение со Священным Синодом, возглавляющим, как известно, ту часть Православной Церкви, которая лояльно относится к Советской Власти. Поэтому представитель Константинопольского Патриарха обратился к Св. Синоду с просьбой войти с ходатайством к Советскому Правительству относительно участи патриарха Константина VI». «Священный Синод, — писали, откликаясь на заявление Димопуло, обновленцы Чичерину, — просит Вас указать Ангорскому Правительству недопустимость такого отношения к Вселенскому Патриарху, который с грубостью был изгнан турецкой полицией, причем ему не было дано даже трех часов, чтобы собрать необходимые вещи. Вселенский Патриарх является верховным религиозным авторитетом для всех православных, и оскорбление его есть оскорбление религиозного чувства всех православных Советского Союза».
Заканчивали свое обращение обновленцы совсем пафосно: «Советское Правительство, стоящее на страже защиты угнетенных всех национальностей и в смысле политико-экономическом, и в смысле свободы выявлений всех естественных прав человеческого духа, а в том числе и права религиозного самоопределения, имеет неоспоримое моральное право указать турецкому Правительству, что изгнание Вселенского Патриарха есть насилие над религиозными убеждениями православных меньшинств Турции, только что избравших изгнанного Константина на Вселенский престол, а равно и оскорбление православных, живущих в пределах СССР. Мы полагаем, что авторитетное представление правительства СССР приведет к ликвидации печального инцидента и подымет авторитет рабоче-крестьянской власти, единственной во всем мире стоящей на страже защиты человеческих прав»13. Объявить советскую власть «стоящей на страже защиты. права религиозного самоопределения» (да еще и «единственной во всем мире») надо было, конечно, суметь: программа РКП(б) с прописанным в ней «полным отмиранием религиозных предрассудков» не была каким-то секретным документом14, и обновленческие вожди не могли о ней не знать.
Между тем советская политика в отношении Балкан развивалась своим чередом. Разгромленная Греция уже не была таким явным врагом (своего рода «ударным кулаком» Антанты), как раньше, и в 1924 г. установила дипломатиче-
13 Архив внешней политики РФ. Ф. 4. Оп. 39. Папка 240. Д. 53220. Л. 1-2. Автор благодарит заместителя председателя ОВЦС МП прот. Николая Балашова за содействие в ознакомлении с документами указанного архива.
14 Программа была оперативно опубликована достаточным тиражом издательством «Коммунист», см.: VIII Съезд Российской Коммунистической Партии (большевиков). Москва, 18-23 марта 1919 года: Стенографический отчет. М., 1919.
ские отношения с СССР. Турция вела свою игру, далеко не всегда соответствовавшую интересам северного соседа. Спешить занимать чью-то сторону в новом греко-турецком конфликте Советскому Союзу было незачем. В «Известиях ЦИК» краткое и достаточно нейтральное сообщение о высылке Константинопольского патриарха прошло лишь на пятый день, и помещено оно было на третьей странице в нижнем углу15.
Впрочем, следующая публикация на эту тему, появившаяся через два дня после первой, уже заняла достойное место на первой странице главной советской газеты и больше говорила в пользу турок, чем греков. В ней был дан обзор греческой и французской прессы, сообщалось о военных угрозах Греции и о том, что западные державы готовы ее поддержать. Упоминалось, между прочим, что, согласно печатному органу греков-венизелистов «Елефтерос типос» («Свободная печать»), «вопрос о высылке патриарха был якобы согласован Турцией с СССР»16. Слово «якобы» намекало на то, что это утверждение греческих националистов действительности не соответствовало (судя по всему, «Известия» здесь были правы: казус с Константином VI стал для советского правительства неожиданностью). Позиция же турок в статье была довольно подробно изложена от имени их посольства в Москве. Турецкие дипломаты, разумеется, как смогли, постарались обосновать несостоятельность греческих претензий, указывали на свою «мирную политику», «Греция же, наоборот, всегда ищет повода, чтобы создавать конфликты»17.
Однако уже на следующий день «Известия» предоставили возможность и греческому посольству изложить свою точку зрения на конфликт. Ее суть сводилась к утверждению, что «патриарх Константин и все физические лица института патриарха никакого отношения к правилам обмена населения не имеют, так как согласно лозаннскому договору Константинополь считается резиденцией вселенского патриарха»18. Как и с описанием позиции турецкого посольства, в случае с греками материал был дан на первой газетной полосе: «объективность по-известински», таким образом, торжествовала.
Орган ЦК РКП(б) «Правда» также проявил интерес к событиям, связанным с Константином VI. Как и в «Известиях», первое сообщение с краткой фабулой событий было дано 3 февраля. Сообщалось, что «греческая церковь протестует перед иноверческими христианскими церквами». Особый акцент делался на проблемах взаимоотношений греков с северными единоверцами: «Буржуазная печать обвиняет балканскую православную церковь (так, в единственном числе. — свящ. А. М.) в поощрении турок, в частности Румынию в создании собственного патриархата в ущерб Греции. При этом печать указывает, что все
15 Высылка греческого патриарха из Константинополя // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1925. 3 февр.
16 Точнее, в греческой газете отмечалось: «...в последнее время произошло укрепление отношений между Турцией и Советами, с тех пор как они подняли вопрос Бессарабии. Несомненно, что только после согласования позиций между Анкарой и Москвой кемалистское правительство отважилось на беспрецедентную в истории провокацию против христианства» (Т£ яроте£уЕта1 ад хг|у Тоирхьх^У хиРёрулоьу; // 'Е^еиберод тшод. 1925. 1 фер.). Автор благодарит священника Павла Ермилова за подсказку приведенной цитаты и ее перевод.
17 В. М-с. Греко-турецкий конфликт // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1925. 5 февр.
18 В. М-с. К греко-турецкому конфликту // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1925. 6 февр.
балканские страны, за исключением Греции, предвидели неизбежность ликвидации константинопольского патриархата, история которого закончена»19. Тема трений (действительных или мнимых) между Поместными Православными Церквами была, как видно, пропагандистам «Правды» особенно приятна, оставлять ее они не собирались и дальше.
Что же касается обращения обновленцев к руководителю НКИД, Г. В. Чичерин его не проигнорировал и 6 февраля имел по мотивам их ходатайства разговор с турецким поверенным в делах Энис-беем. О содержании разговора Чичерин составил записку, в которой писал: «Энис-бей объяснил, что патриарх Константин в качестве анатолийского грека подлежит обмену и что это было подтверждено установленной по Лозаннскому договору международной смешанной комиссией. После этого, зная, что он подлежит обмену, Константинопольский синод тем не менее выбрал его патриархом. Он известен как весьма активный греческий агент. 1-го января было постановлено произвести в силу договорного обмена его высылку независимо от происшедшего после того избрания его». Далее Чичерин со слов Энис-бея отмечал, что в ответ на это постановление греческое правительство сначала предложило обратиться к Гаагскому трибуналу, а после отказа Турции решило обратиться к Лиге Наций по статье, «предусматривающей в качестве последней меры военные действия». Дело дошло до военных приготовлений в Греции, причем «распространилось известие, что державы готовят коллективный демарш».
«Нас, — писал Чичерин, — турецкое правительство просит информировать его, поскольку мы будем получать сведения относительно намерений держав и, в частности, относительно подготовляемого коллективного демарша. Я сказал, что информацию буду давать, и, кстати, указал, что ходили слухи о намерении турецкого правительства противодействовать возвращению нашего черноморского флота; нынешнее положение показывает, до какой степени такие намерения, разделяемые, по-видимому, некоторыми элементами турецких правящих кругов, вредны для самой Турции. Энис-бей с большим жаром сказал, что никогда ничего подобного и в мыслях не было у турецкого правительства». Вопрос о Черноморском флоте волновал советского наркома гораздо больше, чем участь высланного из Стамбула «весьма активного греческого агента», и для ускорения его решения он, как ловкий дипломат, предпочел использовать в интересах СССР тревожную для турок международную обстановку, чем довел собеседника до «большого жара».
«Энис-бей тогда сказал мне, — продолжал описывать свои переговоры Чичерин, — что, ввиду опасности начатия военных действий, он хотел бы спросить, какое положение займет СССР. Я ответил, что детали вообще определятся в самый момент событий в зависимости от обстоятельств. Что касается самого инцидента (с патриархом Константином. — свящ. А. М.), то я установил в ответ на вопросы Эниса, что, во-первых, мы не вмешиваемся в церковные вопросы, во-вторых, мы не вмешиваемся во внутренние дела Турции, и, в-третьих, мы совершенно отказались от старой роли царизма, являвшегося протектором право-
19 Обострение греко-турецких отношений. Высылка греческого патриарха из Константинополя // Правда. 1925. 3 февр.
славных. Мы занимаем поэтому положение невмешательства. Для ознакомления с фактами я ему все-таки сообщаю, что живоцерковный священный синод за всеми подписями обратился к Наркоминоделу с просьбой посодействовать тому, чтобы высылка Константина была взята обратно, причем синод указывает, что Константин поддерживал живую церковь и ориентацию на Советскую Республику, в то время как заместителем Константина выдвигается чрезвычайно реакционный и антисоветски настроенный человек; удаление Константина представляется как результат интриг реакционных антисоветских элементов. Все это я сообщаю Энису в информационном порядке, причем меня удивляет получающийся парадокс: империалистические державы выступают в пользу того самого Константина, которого живоцерковный синод представляет как сторонника живой церкви в СССР. Энис ответил мне, что это все очень интересно и он об этом сообщит в Ангору, но что в действительности Константин очень хорошо известен как греческий агент и был одиозен турецкому правительству как таковой. Я еще раз повторил, что я никаких выводов не делаю, что наше правительство не ведет в своей дипломатии какой-либо церковной политики и что наша позиция есть невмешательство. Под конец Энис-бей еще раз просил передавать туркам получаемую нами информацию, по возможности ежедневно, об отношении держав к этому конфликту»20.
Нетрудно заметить довольно презрительное отношение Г. В. Чичерина к «живоцерковникам» (от которых, к слову сказать, обновленческий «Священный Синод» отмежевался еще в момент своего учреждения в августе 1923 г., заявив, что «нет больше группировок, партийных разделений и разноименных церковных организаций»21). Он без малейшего сочувствия пересказал турецкому представителю содержание обращения обновленцев в НКИД по поводу высылки греческого патриарха, не выразив никакого желания заступаться за последнего. Отвечать лично на письмо «живоцерковного синода за всеми подписями» Чичерин побрезговал и спустил вопрос вниз по административным инстанциям. 8 февраля всесоюзный нарком написал своему уполномоченному по РСФСР В. Л. Коппу: «Уважаемый Товарищ. Ввиду того, что Священный Синод является российским учреждением и что сношения с ним нормально производятся через Президиум ВЦИК и, в частности, через т. Смидовича, обращаюсь к Вам с просьбой снестись с т. Смидовичем на предмет уведомления Священного Синода о том, что НКИД СССР не имеет возможности вмешиваться в конфликт, вызванный высылкой Константинопольского патриарха. С товарищеским приветом, Чичерин»22. В соответствии с этим поручением, Копп отписался главе Секретариата Президиума ВЦИК по делам культов П. Г. Смидовичу: «Уважаемый Товарищ. Священный Синод обратился к НКИД с просьбой заступиться от имени Правительства СССР за высланного из Константинополя Вселенского Патриарха Константина. Коллегия НКИД находит какое бы то ни было вмешательство в вопрос о высылке Константина нежелательным и считает необходимым для
20 Архив внешней политики РФ. Ф. 4. Оп. 39. Папка 240. Д. 53220. Л. 3-5.
21 Среди церковников: Воззвание священного синода // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1923. 12 авг.
22 Там же. Л. 7.
СССР соблюдать в этом вопросе полнейший нейтралитет. Прошу Вас поставить в известность Священный Синод о состоявшемся решении. С коммунистическим приветом, Член Коллегии НКИД Копп»23.
А в «Известиях ЦИК» и в «Правде» на следующий день после встречи Чичерина с Энис-беем читателям, наконец, объяснили, кого считать более правым в сложившейся на Балканах ситуации. Подано это было так: «В компетентных кругах сотруднику советской печати по поводу греко-турецкого конфликта заявили.». Далее в основном излагался взгляд турецкого правительства: «Высылка патриарха не явилась неожиданной, так как еще задолго до этого турецкая пресса указывала, что в архивах патриарха были обнаружены документы, устанавливавшие непосредственную связь его с Ватиканом, его касательство и вмешательство во внутренние дела страны и попытки оказывать свое влияние на политическую жизнь государства. Поэтому турецкое правительство решило воспользоваться соглашением между Грецией и Турцией об обмене военнопленными и гражданами, поселившимися после 20 октября 1918 г. на территории каждой из обеих сторон. Рассматривая патриарха как частное лицо, турецкое правительство считает высылку его своим внутренним делом, не противоречащим соглашению смешанной комиссии по репатриации, и поэтому отказывается передать этот вопрос на решение Гаагского трибунала. Что же касается пункта лозаннского договора, говорящего, что резиденцией вселенского патриарха должен служить Константинополь, то по этому пункту турецкое правительство дало ответ в том смысле, что если патриарх будет турецким гражданином, то ему не будет воспрещено проживать в Константинополе. Греческое правительство, подняв такой шум вокруг этого дела, попыталось привлечь на свою сторону сочувствие и даже содействие великих держав. Отчасти это ему удалось сделать, но стойкая и твердая позиция турецкого правительства в этом вопросе заставляет эти державы отнестись с большой осторожностью к непосредственному вмешательству в конфликт между Грецией и Турцией». В конце разъяснения «компетентные круги» давали свой прогноз развития ситуации (довольно верный, надо заметить): «Скорее всего, этот конфликт. сойдет на нет, и это будет лучшим исходом для обоих государств, которым еще требуется большая работа по восстановлению своего хозяйства»24. Глядя на это заявление, нетрудно было понять, что СССР в конфликт вмешиваться не будет, тем более на стороне греков.
Однако был в Советском Союзе грек, которому тогда нельзя было не дать выступить, и в том же номере «Известий» от 7 февраля 1925 г. (только не на первой странице, а на четвертой) был помещен отчет о «беседе» сотрудника газеты с московским представителем высланного Константинопольского патриарха. «Архимандрит Василий, — сообщалось в заметке, — характеризует так личность вновь избранного вселенского патриарха:
- Этот иерарх вполне поддерживает обновленческое церковное движение. Константин VI всецело продолжает проводить линию своего предшественника Григория VII. А линия последнего была такова.».
23 Архив внешней политики РФ. Ф. 4. Оп. 39. Папка 240. Д. 53220. Л. 10.
24 Греко-турецкий конфликт // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1925. 7 февр.; Правда. 1925. 7 февр.
Далее Димопуло описывал заслуги умершего Зервудакиса перед обновленцами и советской властью. В первую очередь отмечалось объявление им русского заграничного Синода «неканонической организацией» и запрещение в служении его представителей «ввиду того, что они вносят политиканство в церковь и идут против религиозного сознания верующих, так как сам русский народ избрал себе власть, которой нужно подчиняться». Вспоминал греческий архимандрит и про заявление своего патрона о необходимости ухода патриарха Тихона и одновременного упразднения патриаршества в России, «хотя бы временно». «Все эти постановления патриарха Григория VII, — говорит архимандрит Василий, — были изданы им в полном согласии и единодушии с патриархами иерусалимским, антиохийским и александрийским (это неправда. — свящ. А. М.). Эта линия не нравится ни Румынии, ни Юго-Славии, ни Болгарии, которые покровительствуют и поддерживают монархически настроенных архиереев-беженцев, как Евло-гия, Антония и др. Еще за 9 дней до высылки константинопольского патриарха афинская газета "Демократия" телеграммой от 21 января с. г. сообщает из Рима: "На днях в Бухаресте государственный совет Румынии вносит новый закон о восстановлении в Румынии патриархата". Таким образом, Румыния, преследуя политические цели, хочет умалить престиж вселенского патриарха. Болгария и Югославия поддерживают Румынию. Юго-Славия два года назад самовольно установила у себя патриархат. Патриарх сербский Дмитрий сквозь пальцы смотрел на карловицкий собор, несмотря на протест со стороны вселенского патриархата. Так как ожидается созыв вселенского собора, то новоявленный балканский союз созданием новых патриархатов хочет создать противодействие вселенскому патриархату и внести в него раскол. Балканскому антисоветскому блоку, конечно, не нравится, что вселенская церковь признала советскую власть как власть, избранную народом, — заканчивает беседу архимандрит Василий»25.
Однако дифирамбы в адрес «избранной народом» советской власти и об-ругивание румын, сербов и болгар, «умаляющих престиж вселенского патриарха», не решали проблемы высылки турками патриарха Константина. Не видя желаемого результата от обращения обновленцев к советским правительственным кругам, архимандрит Василий решил вновь задействовать своих коллег по раскольническому лжесиноду и 10 февраля 1925 г. направил его председателю новое письмо. По своему смыслу оно перекликалось с его «беседой» в «Известиях», но не повторяло ее. Димопуло писал: «Настоящий Вселенский Патриарх выбран в начале декабря минувшего года и до 28 января с. г. со стороны Турецко-Ангорского Правительства не последовало никаких протестов. После же того, как в согласии со всеми Восточными Патриархами: Александрийским, Антиохийским и Иерусалимским, Вселенский Патриарх объявил о созыве Вселенского Собора во св. граде Иерусалиме, сразу же зашевелились черносотенные элементы и белогвардейское духовенство за границей во главе с быв[шим] Митрополитом Киевским Антонием Храповицким и друг[ими], которые, пользуясь гостеприимством и покровительством Югославии, Румынии и Болгарии, собираются подорвать авторитет Вселенского Патриарха и воспрепятствовать
25 Р. М. Среди церковников. К выселению греческого патриарха из Константинополя // Известия ЦИК СССР и ВЦИК. 1925. 7 февр.
работам будущего Вселенского Собора, который, по их мнению, примет обновленческое направление по вопросу церковного календаря, а также в отношении брака клириков и проч[их] вопросах, намеченных в программе предстоящих работ Вселенского Собора, пересланной мною своевременно Священному Синоду. Кроме того, эти же элементы и зарубежное духовенство стараются провести пропаганду против уже состоявшихся постановлений Вселенской Патриархии о Патриаршестве в России, о действиях Карловицкого Собора и о недостойном поведении архиепископа Анастасия (Грибановского. — свящ. А. М.) и Александра (Немоловского. — свящ. А. М.), против указаний патриархата русскому заграничному духовенству, что оно должно перестать действовать под флагом Русской Церкви и политиканствовать, а вернуться в Россию, подчиняясь той власти, которую восстановил русский народ».
Примечательно, как хорошо греческий архимандрит освоил жанр советского политического доноса и овладел соответствующей лексикой («зашевелились черносотенные элементы» и т. п.). «Мои предположения, — продолжал Димопу-ло, — имеют подтверждение в сообщении, имеющемся в сегодняшнем номере газеты "Правда", где в телеграмме из Румынии сообщается об объявлении Румынского Митрополита Патриархом Вселенским»26. Действительно, 10 февраля 1925 г. в главной большевистской газете, за публикациями которой, как видно, архимандрит Василий внимательно следил, прошло краткое сообщение: «Румыния объявляет своего митрополита вселенским. Афины, 7 февраля. (Роста). По сообщению из Бухареста, румынский синод единогласно высказался за объявление румынского митрополита вселенским патриархом, тем самым порывая с константинопольским патриархом. Ожидается ратификация этого акта румынским парламентом»27. Правдой в этом сообщении было то, что Синод Румынской Церкви и в самом деле принял тогда решение об объявлении своего предстоятеля патриархом, но, разумеется, не «Вселенским», а именно Румынским. Греческие шовинисты, считавшие, что это они должны решать, какой Поместной Церкви можно быть патриархатом, а какой нет, по этому поводу сразу забили тревогу, о чем и телеграфировало РОСТА из Афин (не из Бухареста). Димопуло же, недолго думая, к этой тревоге присоединился, постаравшись углядеть в деле и антисоветский подтекст. (К слову сказать, через несколько месяцев возведение Румынской Церкви в достоинство патриархата было Фанаром благополучно признано. Вопрос о цене признания уладился быстро, как до того и в случае с Сербским патриархатом.)
Заканчивал Димопуло свое обращение к Муратовскому словами: «Я полагаю, что Русская Православная Церковь не откажется ходатайствовать перед Советской властию о поддержании Вселенского Патриарха, оставив его на своем троне. В Ваших руках, Ваше Высокопреосвященство, сделать имя Советской России и Священного Синода еще более популярным на Востоке. Я горячо прошу Вас оказать Константинопольской Матери Церкви эту великую услугу, которая тем самым будет и актом силы и могущества Русского Правительства, тем более, что и Вселенский Патриарх, признаваемый на Востоке Главою всего
26 Архив внешней политики РФ. Ф. 4. Оп. 39. Папка 240. Д. 53220. Л. 9-9 об.
27 В разных странах // Правда. 1925. 10 февр.
православного народа, ясно показал своими действиями свое расположение к Советской Власти»28. Обновленцы не отказывались вновь и вновь ходатайствовать перед большевиками за Константинопольского патриарха, хотя и понимали, что, вопреки словам Димопуло, далеко не всё было в их руках. Копия письма греческого архимандрита также была передана ими в НКИД. Дело дошло даже до того, что они попытались через РОСТА пустить в печать сообщение о том, что НКИД им не отвечает.
Г. В. Чичерин эту попытку пресек и, чтобы закончить дело, написал 12 февраля П. Г. Смидовичу, поставив в копию Е. М. Ярославского, а также представителя Наркомюста П. А. Красикова (все трое — члены Антирелигиозной комиссии при ЦК РКП(б)): «Уважаемый Товарищ! Недавно священный синод обратился ко мне с просьбой исхлопотать перед турецким правительством о взятии обратно решения о высылке патриарха. Так как священный синод действует в российском масштабе, а не в союзном (обновленцы бы с такой трактовкой не согласились, свои структуры они тогда имели практически во всех республиках СССР. — свящ. А. М.), мы поручили нашему уполномоченному в РСФСР тов. Коппу ответить священному синоду через Ваше посредство. Тов. Копп просил Вас известить священный синод, что нам приходится держаться линии невмешательства в это дело. В материалах Росты для печати я нашел сообщение об этом шаге священного синода и об отсутствии ответа со стороны НКИД. Я задержал это сообщение, ибо оно носило неприятный для нашего правительства характер: мы выставлялись как защитники басурман против христианской церкви. Если важно для священного синода распространить сведения о своем выступлении, это надо сделать более тактично и осторожно. Отсутствие ответа с нашей стороны уже потому нельзя припутывать, что т. Копп, идя путем законных инстанций, просил Вас дать священному синоду этот ответ. Мы действительно не можем путаться в это дело. Мы не можем воспринимать старую царскую функцию покровительства православной церкви на Востоке. В то же время судьба патриарха уже сделалась орудием западного империализма в его нажиме на Турцию. Что касается сообщений о роли, сыгранной при этом реакционными элементами, то по этому поводу я лично разговаривал с турецким Поверенным в Делах, не придавая характера официального выступления в пользу патриарха. С товарищеским приветом, Чичерин»29.
С точки зрения НКИД, вопрос о высылке Константинопольского патриарха был для СССР закрыт. Позиция Чичерина, как он ее прямо озвучил Энис-бею, выглядела простой и ясной: «.наше правительство не ведет в своей дипломатии какой-либо церковной политики». Однако если и не конкретно в дипломатии, то вообще советское правительство тогда церковной политикой занималось весьма активно, для ее координации в 1922 г. и была организована секретная партийная Антирелигиозная комиссии, в которой, что немаловажно, НКИД представлен не был. Бессменным секретарем АРК и фактически ключевой фигурой в ней являлся начальник 6-го отделения СО ОГПУ Е. А. Тучков. ОГПУ плотно курировало деятельность обновленцев, в том числе и международную. Чекистам казалось, что интригу с Константином VI можно было бы продолжить
28 Архив внешней политики РФ. Ф. 4. Оп. 39. Папка 240. Д. 53220. Л. 9 об.
29 Там же. Л. 11.
и реализовать озвученное обновленцами предложение высланному фанариоту «воспользоваться гостеприимством Русской православной церкви и православного народа». По вполне обоснованному предположению священника Д. Сафонова, «в ГПУ рассчитывали использовать в своей игре бывшего Вселенского Патриарха, противопоставив его авторитет авторитету Патриарха Тихона»30.
14 февраля 1925 г. Антирелигиозная комиссия постановила:
«а) поручить т. Менжинскому договориться с т. Чичериным;
б) не возражать против въезда в СССР патриарха как частного лица, если не будет к тому препятствий со стороны НКИД»31.
Здесь стоит отметить, что в отличие от ситуации 1922-1923 гг., когда церковным вопросам уделялось большое внимание на уровне высшей партийной инстанции — Политбюро ЦК РКП(б), в 1925 г., чтобы решить, пускать Константинопольского патриарха в Советский Союз или нет, достаточно было договориться руководителям ОГПУ и НКИД. Состоялись ли в результате означенные переговоры В. Р. Менжинского с Г. В. Чичериным, неизвестно. Фактом является то, что Арабоглу до СССР так и не доехал, предпочтя более удобную для себя Грецию. В мае 1925 г., после достижения греко-турецкого дипломатического компромисса, он объявил о своем отказе от Константинопольской кафедры, после чего она была благополучно замещена другим лицом и проблема таким образом разрешилась.
Что же касается патриаршей Церкви в России, то история с высылкой Константина VI ее практически не затронула. В подготовленном ОГПУ обзоре политического состояния СССР за январь 1925 г. (документ датирован мартом) в приложении «Православные церковники» (раздел «Тихоновцы») сообщалось: «За отчетный период времени в жизни канонической церкви произошло очень важное событие, которое, однако, еще не отразилось заметно на положении этой церкви в СССР: патриарх константинопольский Константин VI был изгнан турецким правительством из Константинополя. Как на это будет реагировать тихоновская церковь — еще не известно»32. Интересно заметить: даже чекисты понимали, что, несмотря на всю фанаро-обновленческую близость, канонической Церковью в СССР является именно «тихоновская». На высылку патриарха Константина она, если не считать зарубежных «тихоновцев»33, не прореагировала никак: хватало с избытком собственных проблем. Терроризируемый властью патриарх Тихон в том же январе 1925 г. слег в больницу, нелегализованный патриарший Священный Синод фактически перестал действовать, заступаться за милого обновленцам главу Фанара не было ни желания, ни возможности.
30 Сафонов Д., свящ. Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России, и его время. М., 2013. С. 572.
31 Протоколы Комиссии по проведению отделения церкви от государства при ЦК РКП(б) — ВКП(б). С. 160.
32 «Совершенно секретно»: Лубянка — Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.). Т. 3: 1925 г. М., 2002. Ч. 1. С. 109.
33 Возглавлявший русское церковное зарубежье митрополит Антоний (Храповицкий) писал тогда: «За патриархат, за святейшего Константина VI я уже заступался и буду еще заступаться, если он не свихнется с православного пути» (см.: Письма Блаженнейшего Митрополита Антония (Храповицкого). Джорданвилль, 1988. С. 164).
Список литературы
Архивы Кремля. Политбюро и Церковь: 1922-1925 гг.: в 2 кн. / подгот. изд. Н. Н. Покровского и С. Г. Петрова. Новосибирск; М.: Сибирский хронограф; РОССПЭН, 1997-1998.
«В интересах усиления влияния и престижа СССР на Ближнем Востоке». Донесение советского представителя в Турции руководству НКИД СССР о положении Константинопольского патриархата в 1924 г. / публ., вступ. ст. и примеч. свящ. А. В. Мазырина // Вестник ПСТГУ. Сер. II: История. История Русской Православной Церкви. 2020. Вып. 94. С. 131-140.
Мазырин А. В., свящ., Кострюков А. А. Из истории взаимоотношений Русской и Константинопольской Церквей в ХХ веке. М.: Изд-во ПСТГУ, 2017.
Протоколы Комиссии по проведению отделения церкви от государства при ЦК РКП(б)-ВКП(б) (Антирелигиозной комиссии). 1922-1929 гг. / сост. В. В. Лобанов. М.: Изд-во ПСТГУ, 2014.
Сафонов Д., свящ. Святитель Тихон, Патриарх Московский и всея России, и его время. М.: Покров, 2013.
«Совершенно секретно»: Лубянка — Сталину о положении в стране (1922-1934 гг.) Т. 3: 1925 г. М.: Институт российской истории РАН; Центральный архив ФСБ РФ, 2002.
Чибисова А. А., Ермилов П. В. «Всеправославный лидер»: Лозаннская конференция и роль Константинопольского патриархата в православном мире // Диалог со временем. 2018. Вып. 63. С. 186-199.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo gumanitarnogo universiteta. Seriia II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi. 2021. Vol. 103. P. 116-130 DOI: 10.15382/sturII2021103.116-130
Revd. Alexander Mazyrin Doctor of Sciences in Church History, Candidate of Sciences in History, Professor, St. Tikhon's Orthodox University of Humanities 6/1 Likhov pereulok, Moscow 127051, Russian Federation am@pstbi.ru ORCID: 0000-0002-6490-9745
The Expulsion of Patriarch Constantine VI from Constantinople in January 1925: A View from the USSR
A. Mazyrin
Abstract: This article looks at the reaction of Soviet authorities to the expulsion of Patriarch of Constantinople (1924-1925) Constantine (Araboglu) by the Turks. The high-ranking party authorities, i.e. the Politburo of the Central Committee of the Communist Party, did not bother to deal with the problem. It was the People's Commissariat for Foreign Affairs that had to address it. Besides, the pro-Soviet schismatics-renovationists (who were secretly connected with the OGPU and sought to rely on the Fanar in their intrigues against the Orthodox Russian Church), showed special concern about the fate of Constantine VI. The expulsion of the Greek patriarch and the international response to this event were covered in sufficient detail by the leading
Soviet periodicals (the newspapers Pravda and Izvestiya). At first, the presentation of the information was relatively unbiassed, then the position of the Turkish side came to be pictured as more fair. The decisive point was the opinion of Commissar of Foreign Affairs G.V. Chicherin, who was convinced that the Soviet Union should not "get involved in this matter" and "continue the old tsarist patronage of the Orthodox Church in the East". The specialised Anti-Religious Commission under the Central Committee of the Communist Party (in which the influence of representatives of the OGPU was strong) thought that the intrigue around Araboglu could be used in the interests of the USSR, but, in the end, the position of the Commissariat for Foreign Affairs won. The appeals of the Renovationists to Chicherin to intercede in favour of Patriarch Constantine were consistently rejected by the Commissar. The Patriarch's Orthodox Russian Church did not defend Constantine VI, both for objective and subjective reasons. As a result, the crisis was resolved without any far-reaching church-political consequences.
Keywords: Patriarch ofConstantinople Constantine VI (Araboglu), Fanar, Renovationist schism, "Living Church synod", Greek-Turkish conflict, People's Commissariat for Foreign Affairs of USSR, G. V. Chicherin, Anti-Religious Commission under the Central Committee, OGPU.
References
Chibisova A., Ermilov P. (2018) " Vsepravoslavnyi lider": Lozannskaia konferentsiia i rol'konstan-tinopol'skogo patriarkhata v pravoslavnom mire ["The Pan-Orthodox Leader": the Lausanne Conference and the role of the Patriarchate of Constantinople in the Orthodox world]. Dialog so vremenem. 2018, vol. 63, p. 186—199 (in Russian).
Lobanov V. (2014) Protokoly Komissii po provedeniiu otdeleniia tserkvi ot gosudarstva pri TsKRKP(b)—VKP(b) (Antireligioznoi komissii). 1922—1929gg. [Protocols of the Commission for the separation of Church and the state at the Central Committee of the RCP(b)-CPSU(b) (Anti-Religious Commission). 1922-1929]. Moscow: Izdatel'stvo PSTGU, 2014 (in Russian).
Mazyrin A. (2020) "Vinteresakh usileniia vliianiia iprestizha SSSRnaBlizhnem Vostoke". Donesenie sovetskogo predstavitelia v Turtsii rukovodstvu NKID SSSR o polozhenii Konstantinopol'skogo patriarkhata v 1924g. ["In the interests of strengthening the influence and prestige of the USSR in the Middle East". The report of the Soviet representative in Turkey to the leadership of the People's Commissariat for Foreign Affairs of the USSR on the situation of the Patriarchate of Constantinople in 1924]. Vestnik PSTGU. II: Istoriia. Istoriia Russkoi Pravoslavnoi Tserkvi, 2020, vol. 94, pp. 131-140 (in Russian).
Mazyrin A., Kostriukov A. (2017) Iz istorii vzaimootnoshenii Russkoi i Konstantinopol'skoi Tserkvei v XXveke [From the history of relations between the Russian and Constantinople Churches in the 20th century]. Moscow: Izdatel'stvo PSTGU (in Russian).
Pokrovsky N., Petrov S. (1997-1998) Arkhivy Kremlia. Politbiuro i Tserkov': 1922-1925gg. [The archives of the Kremlin. Politburo and the Church: 1922-1925]. Novosibirsk-Moscow: Sibirskii khronograf; ROSSPEN (in Russian).
Safonov D. (2013) Sviatitel' Tikhon, Patriarkh Moskovskii i vseia Rossii, i ego vremia [St. Tikhon, Patriarch of Moscow and all Russia, and his time]. Moscow: Pokrov (in Russian).
"Sovershenno sekretno": Lubianka — Stalinu o polozhenii v strane (1922-1934 gg.) ["Top Secret": Lubyanka — to Stalin about the situation in the country (1922-1934)]. Vol. 3. Moscow: Institut rossiiskoi istorii RAN; Tsentral'nyi arkhiv FSB RF, 2002 (in Russian).
