CC BY
131
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
О. ПОПОВА, доцент Рязанский государственный медицинский университет им. И.П. Павлова
В конце XIX в. в студенческих аудиториях все чаще стали появляться представительницы прекрасного пола, желающие изучать медицину, математику и юриспруденцию. Русская православная церковь весьма негативно относилась к таким новшествам. Например, преосвященный Томской епархии Макарий писал: «Все в мире имеет свое назначение и все получило средства к исполнению своего назначения. От самых древних времен считалось, что женщина назначена для дома: для женщины -очаг, дети, устроение домашней жизни, рождение и воспитание детей...» [1]. Рассуждая о стремлении женщин к высшему образованию, он допускал возможность его получения, однако в целом придерживался точки зрения, что наука разрушает религиозность и вместе с этим нравственность. Поэтому «стремление к знанию как для мужчины, так и для женщины хотя и дозволительно, но должно иметь предел, далее которого оно не должно переходить. Они не должны касаться запрещенного древа знания, того знания, которое отводит от богопознания или от послушания Богу.». Допущение же женщины к высшему образованию без вреда может быть осуществлено, по его мнению, только после создания для них особых учебных заведений.
Такова была официальная политика Русской православной церкви. Вместе с тем позиция духовенства, особенно сельского, по этому вопросу была далеко не однозначна. Американский исследователь Уильям Вагнер, исследуя дискуссии среди православных авторов по поводу женского вопроса, пришел к выводу, что в начале ХХ в. в этой среде одновременно с консервативными идеями по-
Высшее женское образование и Русская православная церковь
лучил распространение и реформаторский, или либеральный, взгляд на женщину как равноправного партнера в семейной жизни и предполагал возможность занятия ею общественной деятельностью [2].
В сословной России дочери духовенства в основном получали образование в специальных учебных заведениях - женских епархиальных училищах, созданных на средства епархии, а также в женских училищах духовного ведомства. Шестилетний курс этих учебных заведений был значительно меньше семиклассных женскихгим-назий Министерства народного просвещения. Поэтому единственное, на что могли рассчитывать дочери священников, - это место сельской учительницы. А между тем они претендовали на гораздо большую роль в обществе. Многие выпускницы епархиальных училищ стремились продолжить свое образование. Как пишет анонимный автор «Церковного вестника», «из десяти у одной из епархиалок непременно кроется в тайнике души стремление в Питер, единственное пока место, где женщина может утолить жажду знаний и удовлетворить свое стремление к высшему образованию » [3]. При этом он поддерживает желание таких девушек, поскольку «в природе человеческого духа положены задатки к постоянному усовершенствованию». Епархиалки также высказывались на страницах печати в том смысле, что желают продолжить образование и способны изучать любые науки [4].
Образование, которое получали дочери священнослужителей в епархиальных училищах и училищах духовного ведомства, характерно еще и тем, что в них особое вни-
мание уделялось христианскому воспитанию. В среде духовенства очень прочно устоялась мысль, что их дети должны получать богословское образование; высшее образование для дочерей духовенства также должно носить особый характер. Более того, в женщине, получившей такое образование, сторонники религиозного воспитания видели залог сохранения нравственности общества.
Так родилась идея высшего богословского образования для женщин, которая активно обсуждалась на страницах печати в первые годы ХХ в., а первоначальную реализацию получила в 1910 г. в виде женских богословских курсов. Первые такие курсы были открыты в Казани. Здесь преподавались все предметы богословского образования, лекции читали двенадцать человек, среди них - представители высшего духовенства Казанской епархии [5]. К занятиям допускались девушки, представившие рекомендации от члена Совета, начальницы или законоучителя того учебного заведения, где они получили среднее образование. Обучение было платным - 20 рублей в год. Цель курсов декларировалась следующим образом: восполнение богословских знаний, полученных женщинами в средней школе. По окончании курса девушки получали свидетельство, для чего должны были сдать экзамен по одной или всем дисциплинам, читаемым на курсах. В первом случае выдавалось свидетельство о прослушивании одной дисциплины, во втором - о прохождении всего курса.
Практически одновременно - осенью 1910 г. - подобные курсы открылись в Москве по инициативе председателя Московского общества содействия религиознонравственному и патриотическому воспитанию детей князя С.А. Голицына. Активное участие в их открытии принимал про-тоирей Иоанн Восторгов, который написал докладную записку на имя митрополита Владимира о том, что такие богословские курсы могут стать альтернативой развращающему влиянию светских учебных заве-
дений. Он красочно описывал сомнения и волнения родителей, чьи дочери выражали желание продолжить свое образование: «Легко представить где-либо в глухой провинции хорошую, благочестивую, с добрыми устоями семью, в которой несколько дочерей, оканчивающих среднюю школу. Чем ближе подходит окончание школы, тем чаще заговаривают девушки о продолжении образования в столицах. Но куда посылать дочерей так, чтобы не страдать мыслью, что они идут на нравственную гибель? » [6, с. 60]. Некоторые священнослужители идею высшего женского образования воспринимали как способ противостоять стремительной утрате веры в обществе. В проповедях женщины стали изображаться как гаранты высокой нравственности, которые смогут повлиять через свою общественную деятельность на падение религиозной морали в силу своего образования и своих превосходящих моральных качеств. Поэтому идея высшего женского богословского образования начала получать поддержку даже у ортодоксальных служителей культа.
Лекции московских курсов читались в Малом зале Епархиального дома по средам и пятницам, 6 часов в неделю. Программа предусматривала изучение в течение двух лет различных вопросов богословия, истории церкви и русской истории, Священного писания и христианской педагогики. На курсы принимались как незамужние девушки, так и замужние женщины, имеющие детей, православного исповедания со средним или домашним образованием, но «достигшие умственного развития, достаточного для слушанья богословских курсов » [7]. Свидетельство о прослушанном курсе не давало каких-либо юридических прав, однако его можно было предъявлять в качестве рекомендательного документа, а также при допущении к ведению религиознонравственных народных чтений или к обучению детей Закону Божьемув семьях.
Таким образом, эти богословские курсы пока были только прообразом высшего
Страницы истории
157
богословского образования для женщин. Занятия по шесть часов в неделю никоим образом не тянули на учебный план высшего учебного заведения. А юридический статус свидетельства об окончании этих курсов не удовлетворял мечту девушек о дипломе высшего образования с его правами.
Поэтому с 1912 г. в Св. Синоде начинают активно обсуждаться планы об открытии высшего женского богословского института. Этим руководство церкви стремилось не только удовлетворить потребность дочерей духовенства в высшем образовании, но и решить проблему педагогических кадров для женских епархиальных училищ. Первоначально новое учебное заведение предполагалось создать путем преобразования Царскосельского женского училища духовного ведомства в женский богословский педагогический институт. Св. Синод дал поручение подготовить проект соответствующих преобразований, что и было выполнено. Проект женского духовного педагогического института предусматривал трехлетний срок обучения. Изучаемые предметы составляли три группы: обязательные для всех общеобразовательные предметы, специальные, избираемые самими воспитанницами по одному из шести направлений, а также необязательные предметы, изучаемые по желанию. В число обязательных входили: нравственное богословие, история христианской и русской церкви, русская история, русская география, русский язык, педагогика, церковное пение, гигиена, домоводство, рукоделие и выразительное чтение. Специализированная подготовка предусматривалась по следующим направлениям: русская история, русская география, русский язык и литература, педагогика, церковное пение, гигиена и домоводство. К числу необязательных относились живопись (рисование, иконопись), новые языки. Окончившие курс получали право на преподавание предмета изученной специализации во всех классах средних учебных заведений [8, л. 4-7]. Так высшее женское богословское образование
начало обретать конкретные формы, однако оно опять сводилось к подготовке педагогических кадров, но уже с высшим образованием, и к изучению предметов небогословского цикла. Преподавание богословских дисциплин здесь вводилось для большего укрепления христианских позиций, а также с тем, чтобы выделить богословский институт среди существовавших тогда светских женских курсов. Т аким образом, термин «богословский институт» употреблялся лишь для того, чтобы указать на его сословный характер и подчеркнуть особую христианскую направленность.
Новое учебное заведение, как уже говорилось, первоначально предполагалось открыть в помещении Царскосельского женского училища духовного ведомства. Это вызвало несогласие начальницы училища. В своем письме на имя обер-прокурора Св. Синода от 8 мая 1912 г. она выразила свое недоумение, почему такое благородное начинание требует закрытия действующего учебного заведения. Среди своих доводов она высказала следующий: «Если своим ближайшим назначением институт будет иметь - приготовление опытных учителей и воспитателей для средних учебных заведений, то питомцам института по необходимости придется иметь практику преподавания именно в этих средних учебных заведениях» [8, л. 2]. Данный проект так и остался на бумаге.
К идее высшего женского богословского института Св. Синод вернулся 19 декабря 1912 г., о чем было сообщено на страницах «Церковно-общественного вестника» [9]. При Учебном комитете была создана очередная комиссия по реализации еще одного проекта. За действиями правительства внимательнейшим образом следила пресса. Такие издания, как «Церковно-общественный вестник», «Церковные ведомости», «Церковный вестник», неоднократно публиковали информацию о действиях Св. Синода и руководства Московской епархии в этом направлении. Как сообщали газеты, теперь институт было решено открыть на
базе 3-го Московского епархиального училища в Скорбященском монастыре с начала 1914/15 учебного года. Контингент воспитанниц предполагался 200 человек, а преподавать должны были доценты и профессора Московской духовной академии. К концу 1913 г. новый проект был готов, но теперь положение об институте и его штат должны были пройти утверждение в законодательном порядке. Дело это было долгое, поэтому Св. Синод решил открыть вначале высшие женские педагогические курсы с чтением предметов по институтской программе. В начале 1914 г. были опубликованы правила приема на высшие женские богословские курсы [10]. На них должны были приниматься по конкурсу аттестатов девицы, окончившие восемь полных классов женских епархиальных училищ, женских училищ духовного ведомства, а также других женских учебных заведений с соответствующим курсом обучения. Сословных ограничений правила не устанавливали. В качестве исключения могли приниматься девушки, окончившие семь классов епархиальных училищ, с обязательством сдать экстерном экзамены за восьмой класс. Те девушки, которые закончили епархиальное училище не в год поступления на курсы, должны были еще представить и свидетельство о благонадежности. Курс обучения предполагался трехлетний с изучением богословских и философско-исторических дисциплин, естествоведения и новых языков. Окончившим полный курс и выдержавшим все экзамены предоставлялось преимущественное право на занятие учебно-воспитательных должностей в женских духовно-учебных заведениях.
Обучение было платным - 100 рублей в год. В качестве вольнослушательниц к посещению курсов допускались и замужние женщины. Для воспитанниц предусматривалось устройство в общежития с платой за содержание 250 рублей в год. Проживание полноправных слушательниц в общежитии было обязательным, вне общежития разрешалось жить только у родителей
или близких родственников. Наличие данного пункта в правилах было вполне понятно. Желание запереть девушек под надзор в общежитии объясняется тем, что руководство церкви не хотело получить вместе с институтом головную боль о политической благонадежности студенток. Было хорошо известно, что активными участницами революционных кружков были курсистки, которые на своих квартирах проводили подпольные заседания и хранили запрещенную литературу.
В целом власть, а также некоторые представители духовенства видели в организации института способ заполнить брешь в педагогических кадрах женских учебных заведений. Однако передовая часть духовенства была далека от ликования. Она сразу же разглядела недостатки предложенного проекта. «Церковный вестник» опубликовал статью проф. Т. «Женский богословский институт», где автор, в целом приветствуя саму идею, указывал, что трехгодичный курс проектируемого учебного заведения не соответствовал четырехгодичному курсу высших светских женских курсов. При этом богословский институт не давал специализации по факультетам, а проводил общую подготовку по всем предметам сразу. Таким образом, уже в самом проекте не предусматривалось того равенства в уровне высшего образования, к которому так стремились воспитанницы женской духовной школы [11].
Однако и этим идеям не было суждено сбыться. Открытие намечалось на 1 сентября 1914 г., в июне же 1914 г. был назначен заведующий курсами. Эти обязанности были возложены на преосвященного Димитрия епископа Можайского [12]. Начало Первой мировой войны оказало влияние не только на весь ход мировой истории, но и на судьбу первого женского богословского института. Определением Св. Синода от 13 августа 1914 г. «ввиду обстоятельств военного времени» начало занятий на высших женских богословских курсах откладывалось до поры, когда «предста-
Страницы истории
159
вится к тому возможность» [13] . Это случилось только через два года. 8 ноября 1916 г. с торжественными речами состоялось открытие высших женских курсов при Скорбященском монастыре. А через несколько месяцев наступил 1917-й - год тяжелых и трагических испытаний, который поставил под вопрос всю судьбу духовнобогословского образования в России.
На мой взгляд, идею создания высшего богословского института никак нельзя расценивать как целиком и полностью прогрессивную, отвечающую ценностям гражданского общества. Церковное начальство, соглашаясь на открытие высшего женского института стремилось прежде всего удовлетворить собственные интересы: обеспечить квалифицированными кадрами епархиальные училища, а не открыть девушкам дорогу к высшему образованию. Создание отдельного богословского института было продолжением всё того же сословного образования, исходящего из представления о том, что для девушек духовного происхождения необходимо некое особенное высшее образование.
Система высших учебных заведений для мирян со специальным богословским образованием на началах гражданского общества начала создаваться только в наши дни. Первым таким институтом в постсоветской России стал Православный Свято-Тихоновский богословский институт (1991 г.). С момента основания он развернул подготовку по 14 государственным направлениям и специальностям. Институт дает высшее богословское, гуманитарное и педагогическое образование, готовит кандидатов в клир Русской православной церкви, преподавателей Закона Божьего, богословскихи церковно-исторических дисциплин, миссионеров, катехизаторов, лекторов, специалистов в области русского языка и литературы, истории, иностранных языков. Весной 2004 г. институт получил высший аккредитационный статус и был переименован в Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет.
Вторым вузом, соединившим светское гуманитарное, церковно-историческое и богословское образование, является Российский православный университет Св. Иоанна Богослова. Он был учрежден Московской Патриархией в феврале 1993 г. при Отделе религиозного образования и катехизации Русской православной церкви. Здесь можно получить не только образование по чисто религиозным дисциплинам и дисциплинам, связанным с отправлением религиозного культа и церковным служением, но и по чисто светским направлениям. Как отмечает ректор университета, член-корреспондент РАО игумен Иоанн (Экономцев), задача университета - «способствовать сближению академической науки и российского образования с духовнонравственными ценностями и историкокультурными традициями РПЦ» [14]. Всего в университете действуют восемь факультетов. Наиболее приближены к церковным вопросам философско-богословский и биб-лейско-патрологический факультеты. Однако они готовят не священнослужителей, а специалистов и научных работников в области истории религии, религиоведения, философии, богословия, преподавателей соответствующих дисциплин для высших учебных заведений, православных гимназий и школ. Особо ценятся выпускники библей-ско-патрологического факультета, которые становятся серьезными специалистами в области древней литературы, а таких, надо заметить, в нашей стране очень немного. Они могут оказать большую помощь в развитии не только религиозной, но и светской культуры. В 1999 г. Православный университет получил государственную аккредитацию и теперь выдает своим выпускникам дипломы государственного образца. При университете действуют двухгодичная иконописная школа и регентско-певческие курсы.
Еще одним учебным заведением, которое ставит целью просветительско-образо-вательную деятельность среди широких слоев населения, является Библейско-богословский институт (ББИ). ББИ начался
с Воскресного православного университета, основанного Александром Менем (с 1991 г. - Общедоступный православный университет). Первый учебный год в институте начался 8 сентября 1990 г. с лекции «Христианство», прочитанной отцом Александром. На следующий день он был убит по дороге к своему храму. Продолжили его дело ученики. За пять лет был разработан цикл учебных программ, и в 1995 г. был зарегистрирован ББИ - учебное заведение, готовящее специалистов с высшим образованием в области богословия и религиоведения. Этот институт не имеет разделения на факультеты. Первый курс представляет собой общедоступный лекторий, открытый всем группам людей независимо от их возраста, образования и вероисповедания, и образует цикл «Введений» (в Библию, православное богословие и богослужение, историю церкви, церковное искусство и литературу). Затем желающие систематизировать свои знания могут продолжить образование на старших курсах.
Подведем итоги. Появление первого женского богословского института в начале ХХ в. явилось попыткой примирить консервативные тенденции российского правительства, которое никоим образом не хотело отказываться от сословной структуры российского общества, с нарастающими передовыми тенденциями и стремлением дочерей духовенства к высшему образованию. Кроме того, в открытии такого института власть видела и определенную выгоду, полагая, что увеличение числа преподавательниц, получивших особое нравственное воспитание, поможет предотвратить падение российского общества в революционную пропасть.
Современные реалии существенно изменили условия существования духовно-учебных заведений. Очевидно, что нет смысла в наши дни копировать идею первого женского богословского института. Сегодня высшие учебные заведения РПЦ для мирян
дают действительно высшее образование тем, кто хочет связать свою жизнь с изучением и распространением христианского учения. Доступ к ним открыт для всех желающих - и для мужчин, и для женщин. Можно смело утверждать, что эти высшие учебные заведения играют достойную роль в культурной жизни нашей страны.
Литература
1. Прибавления к «Церковным ведомостям».
- 1902. - № 33. - С. 1145.
2. Wagner W.G. «Orthodox Domesticity»: Creating a Social for women // Sacred stories. Religion and spirituality in modern Russia / Ed. M.D. Steinberg, H.J. Coleman.
- Bloomington, 2007. - P. 119-145.
3. Свящ. И.П. Необходимость завершения сети
епархиальных женских училищ // Церковный вестник. - 1895. - № 26. - С. 819.
4. Говядовская О. Чего можно желать от епар-
хиальных училищ // Церковный вестник.
- 1904. - № 52. - С. 1646-1648.
5. См.: Странник. - 1910. - № 9. - С. 279.
6. См.: Белякова Е, Белякова Н. Попытки уч-
реждения чина диаконис в России во второй половине XIX - начале ХХ вв. // Страницы. - М., 2002. - Т. 7. Вып. 1.
7. Прибавление к «Церковным ведомостям».
- 1911. - № 34. - С. 1753.
8. Российский государственный историчес-
кий архив. Ф. 797, оп. 96, д. 254.
9. Церковно-общественный вестник. - 1913.
- № 1. - С. 13.
10. Правила приема на высшие женские богословские курсы в г. Москве // Церковные ведомости. - 1914. - № 10. - С. 80.
11. Проф. Т. Женский богословский институт // Церковный вестник. - 1914. - № 7.
- С. 210.
12. См.: Церковные ведомости. - 1914. - № 24.
- С. 350.
13. Определение Св. Синода от 13 августа 1914 года // Церковные ведомости. - 1914. -№ 33. - С. 390.
14. Игумен Иоанн (Экономцев). Десятилетие возрождения православного образования в России // Alma mater (Вестник высшей школы). - 2001. - № 1. - С. 16.
