CC BY
22АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ВЫСшЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
высшее образование и «скрытое обаяние» менеджеризма1
Тузиков Андрей Римович
доктор социологических наук, профессор Казанского национального исследовательского технологического университета, декан факультета промышленной политики и бизнес-администрирования, заведующий кафедрой государственного управления и социологии; Казань, Россия
e-mail: an.tuzikoff@yandex.ru
Идеологический дискурс менеджеризма конструирует то, что принято называть здравым смыслом в социальном управлении, то есть «очевидные» для большинства оценки целей и способов осуществления управленческих действий. Эта «очевидность» дискурсивно конструируется в медийном пространстве и в жанре нормативных документов, превращаясь в идеологию, задающую смыслы деятельности и критерии оценки ее результативности. Идеологичность проявляется также в наличии групп «бенефециаров» в продвижении данного дискурса и в его презентации как отвечающего интересам всех «прогрессивных» членов общества.
Главными признаками менеджеризма в высшем образовании являются: а) экономизм (академический капитализм) - примат финансового результата над социальной ценностью, образование - услуга а не общественное благо, наука - товар, универсальность принципов маркетинга в управлении, стремление к тотальной маркетизации деятельности высшей школы, идеал - управление вузом как корпорацией с акцентом на эффективность (прежде всего экономическую, но не социальную); б) идея объективных (измеряемых, желательно количественно) критериев достижения целей вуза, а отсюда и «объективный» мониторинг качества и культ различных рейтингов и наукометрических индексов.
Доминирование идеологического дискурса менеджеризма приводит к подмене целей высшего образования.
Ключевые слова: идеология, идеологический дискурс, менеджеризм, академический капитализм, маркетизация.
1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №15-03-00303 «Конфигурация новой российской идентичности молодежи: тенденции и региональная специфика».
Высшая школа из элитной превращается в массовую. Это не означает, что исчезают элитные вузы, это означает, что растет число вузов и студентов. Более того именно идея доступности высшего образования стала глобальным императивом современности. Распространение онлайновых образовательных технологий происходит на фоне выдвижения «сверхзадачи» — создания университета для 1 млрд. студентов. Наша страна в этой «гонке за массовостью» занимает ведущие места.
Среди наших граждан в возрасте 25—35 лет высшее образование имеют 57% — такой уровень, кроме России, отмечен всего в 3 странах мира: в Японии, Южной Корее и Канаде. Взрывной рост образовательных потребностей продолжается: в следующем поколении (15—25 лет) впору говорить о всеобщем высшем образовании — его получает или стремится получить более 80% юношей и девушек. За ближайшие 10 лет в экономику войдут еще 10—11 млн молодых людей, из которых 8—9 млн будут иметь высшее образование (Путин).
Согласно опросам ВЦИОМ, своих детей и внуков большинство россиян (81%) хотели бы видеть выпускниками вузов, причем за четверть века эта доля выросла в полтора раза (с 53%). Техникумы и колледжи, ПТУ не пользуются авторитетом — их выбрали бы для обучения детей только 4% и 1% респондентов, соответственно (Система образования...).
При этом стремление к высшему образованию в мире «одухотворено», не столько стремлением к познанию истины, а сугубо утилитарными мотивами, связанными с увеличением дохода и занятием статусных позиций. Возникает культ «полезного знания», а не знания, как понимания сущностей. В нашей стране те же тенденции. Одним из факторов, влияющих на оценки гражданами значимости высшего образования, можно назвать связь уровня образования и материального благополучия человека: сегодня 40% уверены, что они находятся в прямо пропорциональной зависимости (чем выше одно, тем лучше другое) (Система образования. ). Вместе с тем, треть респондентов сказали, что значение имеет только сам факт наличия у их детей или внуков высшего образования (34%), а каждый десятый затруднился с ответом (Высшее образование.).
Массовизация и приоритет утилитарных смыслов в получении высшего образования создают благоприятный фон для проблемати-
зации вопросов качества и эффективности. Результаты последних опросов ВЦИОМ показывают, что «Больше половины опрошенных россиян (56%) оценивают качество подготовки в российских вузах как среднее, примерно так же его оценивают работодатели (55%), а среди молодых специалистов так думает только треть (36%). По мнению 22% граждан, уровень подготовки выпускников в отечественных университетах и институтах высокий. Такую точку зрения разделяют большинство молодых специалистов (58%) и только каждый десятый работодатель (13% ). В низком уровне подготовки профессиональных кадров уверены 16% россиян, четверть работодателей (28%) и только 5% «вчерашних выпускников» (Высшее образование. ). Все это создает благоприятный фон для роста влияния идеологического дискурса менеджеризма, упакованного в смыслы постоянного реформирования высшей школы в целях роста ее конкурентоспособности и эффективности.
Идеология понимается нами как схема смысловых и ценностно-окрашенных интерпретаций социальной реальности (ее прошлого, настоящего и желаемого будущего) позволяющая легитимировать власть, интересы и обеспечить идентичность социальных акторов. При этом идеология всегда содержит некий проект (желанный образ будущего) и предъявляет данный проект как отвечающий интересам подавляющего большинства общества.
Принципы и теория менеджмента, появившись на свет в рамках практики управления бизнес-корпорациями, в настоящее время превращаются в идеологию менеджеризма. Как и любая идеология менеджеризма соответствует интересам и легитимации власти, во-первых, части «минобровских» чиновников, во-вторых, «академической бюрократии» (которая начинает «отрываться» от своих профессорских корней, превращаясь в отдельный слой, которому в некоторых вузах даже не рекомендуют преподавать). Менеджеризм находит адептов также среди связанным с «реформаторами» медийным сообществом, а также среди ученых, вовлеченных в поддерживаемые грантами исследованиями, нацеленными на подтверждение ценности менеджерских начал в высшей школе. При этом сторонники данного подхода предъявляют себя как некие «прогрессоры» противостоящие «доктринерам и консерваторам» (идентификация), тянущим высшее образование назад. Какой же проект «желательного образа будущего» предлагает менеджеризм?
Если целостная идеология содержит некие сакральные тексты, партийные программы и т.п., то в случае с менеджеризмом мы скорее имеем дело с идеологическим дискурсом, а именно набором идеологизированных суждений, оценок, критериев, задающих тональность и смыслы обсуждения и умолчания применительно к высшему образованию. Так, например, в 2012 году тогдашний министр Д. Ливанов заявил: «Мы думаем, как сделать наше высшее образование практичным, ориентированным на запросы работодателей и рынка труда. Мы будем принимать целый ряд мер — это и объединение работодателей и других общественных организаций в управлении вузов, создание новых моделей управления вузами и обновление руководящего состава вузов, вход туда новых людей, бизнес-ориентированных, понимающих, что нужно работать вместе с бизнесом, потому что только в этом случае возникнут конкурентоспособные программы» (Глава Минобрнауки...)
При характеристике достоинств университетов или конкретных направлений высшего образования преобладающими становятся идеологизированные дискурсы «экономизма» и неотрывно связанного с ним «академического капитализма». Цели высшего университетского образования как института формирования системного мышления и воспроизводства национальной идентичности оттесняются идеями овладения профессиональными компетенциями и глобализации (Болонский процесс).
Идеологический дискурс менеджеризма конструирует то, что принято называть здравым смыслом в социальном управлении, то есть «очевидные» для большинства оценки целей и способов осуществления управленческих действий.
Главными признаками менеджеризма в образовании являются: а) Экономизм (примат финансового результата над его социальной ценностью, образование — услуга а не общественное благо, наука — товар, универсальность принципов маркетинга в управлении, стремление к тотальной маркетизации деятельности высшей школы), Идеал — управление вузом как корпорацией с акцентом на эффективность (прежде всего экономическую, но не социальную), б) Идея объективных (измеряемых, желательно количественно) критериев достижения целей вуза, а отсюда и «объективный» мониторинг качества и культ различных рейтингов и наукометрических индексов.
В наших исследованиях, проведенных в вузах Республике Татарстан, опираясь на опросные методики (N = 1000), мы выявили, что в настоящий момент численность считающих знания товаром (68,4%) преобладает над теми, кто так не считает (26,4%). Видимо - это результат идеологического дискурса «академического капитализма» и в смысловой упаковке менеджеризма.
Один из главных идеологических инструментов легитимации менеджеризма в системе высшего образования является идея измерения качества образования в стиле «менеджмента качества» по стандартам качества типа ISO 9000 и по «объективным» критериям оценки результативности работы университетов. При этом, на второй план отодвигается понимание университета как социокультурного явления, как института производства универсальных знаний и граждан страны. Происходит «овеществление» понятия «качества», которое презентуется как объект, существующий вне контекста взаимодействия социальных субъектов. Опираясь на монополию выдвижения и интерпретацию критериев качества (как бы «объективных»), менеджеризм получает сильный идеологический инструмент и карт-бланш на «силовые действия». Вместе с тем само понятие «качество» несет в себе изрядную долю субъективности. По нашему мнению, качество - это, то, что договорились считать качеством в конкретных обстоятельствах и в конкретном сообществе, и то, что проверяется временем и обще-
Рис. 1. Знания — это товар?
ственной практикой. То есть качество — это скорее феномен, но никак не вещь.
Проблемами оценки качества и результативности работы вуза в стиле менеджеризма можно назвать следующие противоречия:
1) Качественное образование (рейтинг вузов) в рамках нынешнего дискурса менеджеризма должно быть эквивалентно среднему баллу ЕГЭ (версии — количеству нобелевских лауреатов). Но тогда выходит, что входные данные важнее итоговых?
2) Результативность НИР должна быть согласно логике менеджеризма эквивалентна объемам заработанных наукой денег, а также количеству публикаций и их индексу цитируемости. Но, кто доказал, что чем больше статей у преподавателей университета в журналах базы Scopus, тем выше уровень преподавания или количество патентов и старт апов на базе исследований? В погоне за количеством таких публикаций часто создается абсурдная ситуация, когда наши бюджетные учреждения за бюджетные деньги (зарплаты преподавателей оттуда же) финансируют частные фирмы, предоставляющие услуги по продвижению статей в журналы из списков ВАК, Web of Science, Scopus или сами журналы из данных баз. Напомним, что базой Scopus владеет известная книжная корпорация Elsevier. Базу WoS ведёт медиакомпания Thomson Reuters. Плата за публикацию варьируется от 700—1000 долларов и выше, средняя цена публикации статьи в открытом доступе (онлайн версия, до выхода журнала «в бумаге») варьируется от 500 до 5000 долларов. Причем речь не идет о высокорейтинговых журналах. Там цены на порядок выше. Получается, административным образом создан рынок, львиную долю прибыли на котором имеют иностранные фирмы.
Не хотелось бы быть превратно понятым. Ничего плохого в том, что вуз имеет в своем составе профессоров, публикующихся в высо-корейтнговых зарубежных журналах с высоким импакт фактором, нет. Вопросы вызывают практики тоталитаризации данного показателя, когда вузы обязуются выдавать «на гора» сотни и тысячи публикаций (на каждого преподавателя по одной в год) в журналах из указанных баз. Понятно, что в таком случае наивно полагать, что все эти публикации будут в высокорейтнговых журналах (ведущие ученые мира, имеющие десятки таких публикаций за всю карьеру, не массовое, а штучное явление). Вот тут и возни-
кает ситуации в стиле «любой каприз за ваши деньги». Но разве вуз, показывающий сотни таких публикаций в год, приближает научно-технологические прорывы для нашей страны? Ситуация требования «массовизации» международных публикаций особенно касается социальных и гуманитарных наук (в естественных науках многие наши журналы входят в международные базы). Понятно, на каких условиях публикуются за рубежом большинство наших обществоведов и гуманитариев и насколько «высок» рейтинг тех журналов. Они не ведают, что творят? Или все цинично играют в эту игру. Как говаривал один известный думский депутат сто лет назад: «Это глупость или измена?»
В сфере патентов ситуация также проблемна. Еще 20 лет назад Россия и Китай находились в равных условиях. Ежегодно в России регистрируется около 23 тысяч патентов. Между тем, как в одном муниципальном городе Китая Сучжоу в год выдается 25 тысяч патентов. Права на интеллектуальную собственность закрепляют там даже за авторами «ноу хау» в рамках какой-либо технологии. Более 90% технологических решений, разработок и «ноу хау» российских ученых остаются без патентов, закрепляющих права на разработку технологий на их основе. По мнению, директора Республиканского НИИ инновационной собственности В. Лопатина: «Большего вреда для России, чем экспорт "сырых знаний", нет. Это хуже даже, чем экспорт круглого леса. Наши знания, в которые вкладываем деньги, в том числе федеральные, не закрепив, не отработав, не материализовав конкретные технологии, скупают за бесценок фирмы-пылесосы, которые работают вокруг каждого крупного научного центра, материализуют их в виде технологий, закрепляют права за собой, и потом продают нам технологии» (Более 90%...).
3) Международная деятельность согласно менеджеризму эквивалентна доле иностранных студентов. Это важно, но провоцирует гонку за данным показателем любой ценой. В результате многие вузы получают абитуриентов из других стран не самого высокого уровня подготовки, чья учеба потом нередко превращается в «вымаливание» положительной оценки во имя дружбы народов.
4) Финансовые результаты университета негласно и даже гласно рассматриваются как главные показатели его деятельности. Размер консолидированного бюджета, деньги заработанные
наукой и образованием, а также инновационной деятельностью действительно очень важны в современных условиях. Смущает только идеологическая тотальность данного показателя работы вуза в стиле «если умный — покажи свои деньги». Все ли в вузе должно быть товаром или услугой и все ли должно измеряться деньгами? Очень влиятелен дискурс коммерциализации знаний. Да, это важно. Но вот вопрос, а если бы данный критерий ставился во главу угла, то была бы разработана атомная энергетика или состоялся бы проект «Аполло»? А без этих проектов, было бы что коммерциализировать в указанных сферах?
5) Менеджеризм диктует и логику подбора фигуры ректора. Ректор в данном случае, прежде всего, — умелый финансовый менеджер без привязки к его академическим активам или авторитетный лидер университетского сообщества? Наметился явный тренд прихода госчиновников к руководству федеральными университетами. Можно ли считать однопорядковыми управленческие задачи, которые призваны решать ректор и чиновник? И возможно ли успешно руководить университетом как сложным инструментом социально-экономического развития и институтом воспроизводства культуры, не имея опыта руководства научно-образовательной деятельностью? Если во главу угла ставить финансовый результат, то вопрос отпадает.
6) Университет — это корпорация по оказанию научно-образовательных услуг или нечто большее? Вместе с тем, согласно 273-ФЗ: «образование — единый целенаправленный процесс воспитания и обучения, являющийся общественно значимым благом и осуществляемый в интересах человека, семьи, общества и государства». А по словам нового министра образования и науки О.Ю. Васильевой и вовсе «сфера производства человека» и необходимо убрать термин «образовательные услуги» (Нужно отказаться.).
7) Менеджеризм порождает и вопросы относительно статуса профессуры. Профессура — обслуживающий персонал и новый «когнитариат», или «жрецы» храма науки и образования, главный актив университетов?
8) В последнее время наметился тренд институционализации имитаций результативности в науке и образовании. Например, горы бумаг, связанных с ООП не гарант качества образования, но способ успешно отчитаться, как и большое количество публи-
каций (уже говорилось о растущем рынке платных и заказных публикаций). Может ли это быть гарантом появления прорывных разработок?
Конечно, можно сказать, что большинство выделенных «минусов» менеджеризма относится лишь к слабым вузам, которые не способны соответствовать новым требованиям и поэтому должны быть «зачищены». Нет сомнений, что некоторая чистка рядов функциональна. Но, во-первых, кто доказал, что высшее образование в современных условиях должно быть только элитарным, а «гильотина — лучшее средство от головной боли»? А, во-вторых, разве в вузах «высшей лиги» названные проблемы отсутствуют? Разве в странах ОЭСР (большая двадцатка) или G7 (большая семерка) сокращение вузов является трендом? Распространенность и доступность высшего образования — это скорее ценность, потенциал развития и фактор укрепления безопасности. Проблема в соответствии целей и средств развития высшей школы.
Ключевая инициатива, которая могла бы открыть путь к высшему образованию нового качества — это четкое выделение в системе высшего образования двух разных по своей сути задач: 1) «повышение качества человеческого капитала» (собственно образование) и 2) «подготовка специалистов для экономики» (профессиональная подготовка). Последняя задача решалась бы в тесной связи с «работодателем», но первая была бы прерогативой университета. В конце концов, на первом месте должен быть образованный и здоровый человек, гражданин, а уж во-вторых — специалист. А принципы менеджмента будут играть свою инструментально- техническую роль в решении стратегических задач, а не смыслообра-зующую роль «единственно верного учения». Другими словами, «деидеологизируются» и не будут пытаться отвечать на вопросы «Что» и «Во имя чего» надо делать, сосредоточившись на поисках ответов на вопросы «Как действовать»?
Список литературы
Система образования в России: 1991-2016 . Электронный ресурс. URL: http://wciom.ru/index.php?id=236&uid=115556
Высшее образование: контроль не ослаблять, качество повышать. Электронный ресурс. URL: http://wciom.ru/index.php?id=236&uid=115775
Глава Минобрнауки намерен обновить руководство российских вузов. Электронный ресурс. URL: https://ria.ru/edu_higher/20120716/700937142. html
Путин В.В. Россия сосредотачивается - вызовы, на которые мы должны ответить. Электронный ресурс. URL: https://rg.ru/2012/01/16/ statya.html
Более 90% «ноу хау» российских ученых остаются без патентов, закрепляющих права на разработку технологий. Электронный ресурс. URL: http://www.strf.ru/mobile.aspx?CatalogId=221&d_no=15804
Нужно отказаться от термина «образовательные услуги». Электронный ресурс. URL: http://zakonvremeni.ru/news/13-3-/28319-olga-vasileva-nuzhno-otkazatsya-ot-termina-qobrazovatelnye-uslugiq.html
