CC BY
6
Вестник Томского государственного университета. История. 2023. № 86 Tomsk State University Journal of History. 2023. № 86
Научная статья
УДК 94(47):[322:281.93]
doi: 10.17223/19988613/86/7
Высшая иерархия Русской православной церкви в 1905-1906 гг.: интересы епископских партий
Иван Олегович Мишин
Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Москва, Россия, i.o.mishin@gmail.com
Аннотация. Выявляются интересы, обусловившие формирование епископских партий внутри Русской православной церкви в 1905-1906 гг. На основании анализа журналов и протоколов заседаний Предсоборного присутствия и прочих источников устанавливается, что некоторые представители «консервативной» части епископата были заинтересованы в сохранении синодально-епископского строя и властных прав архиереев в епархиях. Представители же «либеральной» партии объединялись вокруг идеи широкой соборности.
Ключевые слова: церковная иерархия, церковная реформа, Русская православная церковь, епископские партии, Предсоборное присутствие
Для цитирования: Мишин И.О. Высшая иерархия Русской православной церкви в 1905-1906 гг.: интересы епископских партий // Вестник Томского государственного университета. История. 2023. № 86. С. 49-57. doi: 10.17223/19988613/86/7
Original article
The higher hierarchy of the Russian Orthodox church in 1905-1906: the interests of the episcopal parties
Ivan O. Mishin
National Research University Higher School of Economics, Moscow, Russian Federation, i.o.mishin@gmail.com
Abstract. The article reveals the interests, which led to the formation of episcopal parties in the higher hierarchy of the Russian Orthodox Church in 1905-1906, when the issue about the transformation of the "dominant" Church was most acute. Despite the existence of a number of published studies of Mikhail A. Babkin, Sergey L. Firsov, J. Meyendorff, J. Cunningham etc., the debate continues about the ideological-political positions of the representatives of the episcopate of the Russian Orthodox Church at the beginning of the 20th century. So far, research has tended to focus on this topic rather than on episcopal parties in the Church. Also, the key issue is not solved - what interests determined the formation of these groups, and the struggle for the power over the Church as a consequence. Considering insufficient contribution of prior researches and also scientific importance of the subject, the author of the article has tried to determine the positions of the representatives of the episcopate of the Russian Orthodox Church, reveal the issues and acts of the contradictions, and identify the most active members of the episcopal parties. A variety of sources was utilized in order to answer the general question of the present research, such as official documents: "Journals and minutes of meetings of the highest established pre-Council Presence" and "Reviews of the diocesan bishops on the issue of the Church reform". Also, a number of sources related to non-official documents of Bishops such as diary of Metropolitan Arsenius (Stadnitsky) and private letters were used in the article.
The results of this investigation show that the question of which of the warring factions will gain power after the Synodal System is a consequence of a deeper conflict of interest. The essence of this conflict was connected with various concepts about the church system, which could be established after the future Local Council of the Russian Orthodox Church. Some representatives of the "conservative" party of the episcopate were interested in the preservation of the Synodal system and the current rights of the diocesan authority. In their turn, the representatives of the "liberal" party were united around the idea of wide sobornost in ecclesiastical life, which could be implemented by decentralization of the Church by the districts. However, this may reduce the power of bishops over the dioceses, which "conservatives" cannot allow.
Thus, the interests that were connected with the future church system determined the emergence of interest groups (episcopal parties) in the highest hierarchy of the Russian Orthodox Church in 1905-1906.
Keywords: ecclesiastical hierarchy, ecclesiastical reform, ecclesiastical authority, Russian Orthodox Church, episcopal parties, pre-Council Presence
For citation: Mishin, I.O. (2023) The higher hierarchy of the Russian Orthodox church in 1905-1906: the interests of the episcopal parties. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya - Tomsk State University Journal of History. 86. pp. 49-57. doi: 10.17223/19988613/86/7
© И.О. Мишин, 2023
В контексте современных тенденций к укреплению союза Православной церкви и государства в России приобретает важность изучение хода церковной реформы в начале ХХ в., завершившейся Поместным собором 1917-1918 гг. Во-первых, влияние Поместного собора 1917-1918 гг. на существующую модель церковной жизни чувствуется в полной мере и сегодня. На это обращает внимание Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, подчеркивающий, что «многие решения, принятые Архиерейскими Соборами последних лет, своими корнями уходят в размышления и постановления, сформулированные в ходе Собора 19171918 гг.» [1]. Во-вторых, одним из главных направлений церковной реформы являлось изменение церковного строя. Здесь следует подчеркнуть, что церковный строй определяет не только права и полномочия духовных властей, но и характер отношений между Церковью и обществом (по крайней мере церковной общиной), Церковью и государством. В связи с этим особую важность приобретает изучение пути к Собору, формально (здесь и далее курсив автора настоящей статьи. - И.М.) начавшегося с учреждения Предсобор-ного присутствия 1906 г. (далее - Присутствие).
В ходе заседаний Присутствия происходили столкновения различных взглядов на будущий церковный строй, в результате чего были выработаны положения, которые легли в основу решений, принятых на Поместном соборе.
Рассматривая историографию проблемы, можно говорить об отсутствии среди историков консенсуса относительно идейно-политических взглядов представителей русского православного епископата в начале ХХ в. М.А. Бабкин отмечает неоднородность епископата в политических воззрениях после 1905 г., но далее указывает на преобладание в среде высшей иерархии Русской православной церкви двух точек зрения - промонархической и аполитичной [2]. Однако С.Л. Фирсов, рассматривая идейные течения внутри епископата, приверженность архиереев к общественным движениям, напротив, отмечает со стороны высшего духовенства очень малую поддержку крайне правым движениям, а также говорит о меньшинстве, которое составляли епископы, выступающие за либерализацию Церкви [3]. С другой стороны, протоиерей Иоанн Мейендорф, изучив «Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе» (далее - «Отзывы»), выделил три господствующих направления общественной мысли, оказавших влияние на высшее духовенство и тем самым отразившихся в «Отзывах»: либерально-демократическое, народническое и консервативно-реакционное [4].
Подробный анализ «Отзывов» также представлен в монографии английского историка Дж. Каннингема. В его работе детально описана работа Присутствия и отражены точки зрения членов Присутствия (в том числе из числа архиерейского корпуса Русской церкви). Однако в исследовании Каннингема отсутствуют необходимые обобщения касательно внутрицерковной борьбы [5]. Такое же заключение справедливо отнести и к статье И.К. Смолича [6].
Другой американский исследователь, П. Валльер, рассматривая развитие движения за проведение По-
местного собора после 1905 г., указывает на борьбу групп интересов друг с другом в попытке решить, кто будет обладать властью в Церкви, если исчезнет синодальный строй [7]. Однако историк не дает ответа на ключевой вопрос - какие именно интересы обусловливали формирование этих групп (партий1) и, как следствие, борьбу за власть в Церкви.
Таким образом, автором настоящей статьи предпринята попытка ответить на данный вопрос. Для достижения означенной цели необходимо решить следующие задачи: выявить позиции представителей епископата Русской православной церкви, вопросы и акты, в которых проявились разногласия, а также определить наиболее активных акторов из среды высшей церковной иерархии.
Особый исследовательский интерес вызывает период 1905-1906 гг., когда вопрос о преобразовании «господствующей» Церкви в России стоял наиболее остро. К началу ХХ в. синодальная система претерпевала серьезный кризис. Статус «господствующей Церкви» превратил высшие церковные институты в часть государственного аппарата и фактически парализовал духовную власть бюрократической работой. Появление Высочайшего манифеста от 17 октября 1905 г., ограничивавшего самодержавие, усугубило ситуацию, поскольку в вопрос о правах императора в церковном управлении была внесена неопределенность. Более того, вследствие издания в 1905 г. указа «Об укреплении начал веротерпимости» Русская православная церковь, оставаясь под опекой светской власти, не могла адекватно реагировать на деятельность инославных и иноверных общин, освобожденных означенным указом от государственного контроля. Реакция высшей церковной иерархии на этот указ показывает, что введение веротерпимости рассматривалось епископатом как возможность для инициирования реформы церковного строя [8].
В настоящем исследовании в том числе будет подробно рассмотрена деятельность I отдела Присутствия, а также частично II отдела и общего собрания Присутствия, которым вменялось рассматривать в той или степени вопросы, связанные с преобразованием высшего церковного управления и в целом церковного строя. Соответственно, для достижения цели настоящего исследования были использованы сведения, полученные из «Отзывов» [8] и «Журналов и протоколов заседаний высочайше учрежденного Предсоборного Присутствия» (далее - «Журналы и протоколы Присутствия») [9].
Помимо этого, автором настоящей статьи задействованы дневники Арсения (Стадницкого) за 19051906 гг. Данный источник ценен для настоящего исследования тем, что епископ (с 1917 г. - митрополит) Арсений (Стадницкий) являлся одним из виднейших церковных иерархов своей эпохи, членом Святейшего Синода (с 1906 по 1917 г.) и Государственного совета (с 1907 г.), а в 1910 г. занял почетную Новгородскую кафедру. В его дневниковых записях зафиксирована не только собственная позиция, но и взгляды других архиереев по вопросам церковного управления, а также описана внутренняя жизнь духовной власти.
Как справедливо отмечает И.Ф. Мейендорф, «Отзывы» демонстрируют «почти единодушие русских святителей в расположении к реформам», а также «широкий богословский и идеологический консенсус относительно принципов большей независимости Церкви в ее служении обществу» [4. С. 46]. Анализ мнений, содержащихся в «Отзывах», показывает отсутствие существенных разногласий между «либераль-ной»2 и «консервативной» частями архиерейского корпуса3. Например, в отзыве Московского митрополита Владимира (Богоявленского), активно поддерживающего монархические силы и осудившего революционные события 1905 г., содержатся критика синодального строя и призыв к его замене «искони присущим церковной жизни началом соборности, состоящим во взаимодействии и живом общении всех членов церковного организма» [8. Ч. 2. С. 384; 10. С. 104].
Однако в дневниковых записях Арсения (Стадниц-кого) содержится ряд сведений, которые косвенно указывают на наличие внутрицерковных групп интересов. Так, в записи от 4 октября 1905 г. содержатся сведения о делегации от Московской духовной академии во главе с ее ректором, епископом Евдокимом (Мещерским), которая, в частности, сообщила, что некая история, связанная с оставлением в академии профессора Мышцына, «послужила поводом для кристаллизации двух партий: консервативной и либеральной», и что «к первой принадлежит большинство синодальных членов» [11. Л. 3а]. В записи же от 10 августа 1905 г. владыка Арсений сообщает об образовании оппозиции в лице архиепископа Волынского и Житомирского Антония (Храповицкого) и архиепископа Херсонского и Одесского Димитрия (Ковальницкого) против реформы духовно-учебных заведений, разрабатываемой под руководством самого Арсения, которого поддерживал митрополит Антоний (Вадковский) [12. Л. 117 об.-118 об.].
Здесь необходимо остановиться на фигурах двух наиболее видных иерархов своего времени - Антонии (Вадковском) и Антонии (Храповицком). Во время описываемых событий Антоний (Вадковский) занимал Петербургскую кафедру и являлся первоприсутствующим членом Святейшего Синода. Он внес существенный вклад в церковную и государственную жизнь в начале ХХ в. Как справедливо замечает С.Л. Фирсов, с именем Антония (Вадковского) связанны все основные события «церковной революции» 1905 г., когда Русская православная церковь была очень близка к своему преобразованию на началах соборности, а петровская синодальная система - к своей ликвидации, что не могло не отразиться на всем государственном механизме Российской империи [3. С. 9]. Важно подчеркнуть, что это не означает, что митрополит Антоний был противником монархии. Например, о его верноподданнических чувствах высоко отзывался публицист-славянофил А.А. Киреев, которому невозможно вменить антимонархические настроения [13. С. 347]. Либеральность взглядов Петербургского высокопреосвященного, как будет показано далее, проявлялась, скорее, не в политической, а в церковной жизни.
Если Антония (Вадковского) современники считали либералом, то Антония (Храповицкого) - наоборот, консерватором [3. С. 14]. Будучи назначенным в 1902 г. на Волынскую и Житомирскую кафедру, он стремился обратить местное духовенство, по словам самого Антония (Храповицкого), «от буржуазности к народности, от светскости к Православию», а в период революционных событий 1905-1907 гг. поддерживал Союз русского народа и другие монархические организации. Также архиепископ Антоний в 1906-1907 гг. был членом Государственного совета. О его авторитете архипастыря говорит тот факт, что еще в 1905 г. император Николай II желал видеть Петербургским митрополитом именно Антония (Храповицкого), и с тех пор многие современники прочили ему одну из трех митрополичьих кафедр [3. С. 427-428; 14. С. 647-648].
Возвращаясь к фигуре Антония (Вадковского), необходимо заметить, что современники видели в нем главного кандидата на место Всероссийского патриарха [3. С. 9]. Однако были свои сторонники и у Антония (Храповицкого), причем среди епископата Русской православной церкви. Так, Арсений (Стадницкий) сообщает, что за Волынского архиепископа было бы отдано 37 голосов архиереев, если бы произошли выборы предстоятеля Церкви [11. Л. 26 об.].
Одним из сторонников патриаршества Антония (Храповицкого) являлся уже упоминавшийся выше Херсонский архиепископ Димитрий (Ковальницкий), которого также можно отнести к «консервативным» иерархам Русской православной церкви. Так, на посту инспектора Киевской духовной академии он старался ввести жесткую дисциплину в этом учебном заведении, сократил отпуска, вмешивался в организацию студенческой библиотеки, ликвидировал кассу студенческой взаимопомощи, которая являлась нелегальной. Когда в 1905 г. в Одессе разворачивались революционные события, Димитрий (Ковальницкий), занимавший Херсонскую и Одесскую кафедру, поддержал монархическое движение [15]. Также он симпатизировал «церковным консерваторам». В частности, об Антонии (Храповицком) он отзывался, «как о чрезвычайно талантливом и блестящего ума...», и считал, что Волынский архиепископ «будет патриархом» [12. Л. 48 об.].
Следует отметить, что на заключительном перед летним перерывом заседании Присутствия архиепископ Антоний (Храповицкий) выразил «особую благодарность Присутствия I отделу и его председателю арх. Херсонскому Димитрию за великие труды, поднятые этим отделом». При этом ни один архиерей не выступил с аналогичным словом по адресу председателя Присутствия, митрополита Антония [12. Л. 100100 об.].
Прежде чем перейти к выявлению актов борьбы внутрицерковных партий, развернувшихся в ходе работы Присутствия, следует указать на письмо Антония (Каржавина), бывшего на тот момент епископом Тобольским и Сибирским, к одному из самых активных участников правомонархического движения среди архиереев Русской православной церкви, архиепископу Вологодскому и Тотемскому Никону (Рождественско-
му) от 8 октября 1907 г. В этом письме епископ Антоний высказывает предположение, что «в среде самих епископов на Соборе выступят две партии». К первой партии Тобольский преосвященный причисляет «приверженцев "восстановления" на Святой Руси силы и действенности древних церковных канонов, завещанных... Святыми Апостолами Христовыми и... Святыми Отцами и Учителями Церкви, собиравшимися на Соборы Вселенские и на канонические поместные Соборы...». Противоположный «лагерь» Антоний (Кар-жавин) называет «реформаторами», которые, по его мнению, выступали за преобразование Русской православной церкви по образцу Восточных церквей (Константинопольской, Иерусалимской, Александрийской, Антиохийской) и некоторых западных поместных церквей (Сербской, Румынской, Болгарской) [16. Л. 1 об.]. Важно отметить, что Тобольский епископ в своем письме выступает по отношению к партии «реформаторов» с позиции критики, предлагая не отвергать, а только усовершенствовать синодальную систему, «устранив выясненные историческим опытом ее недостатки...» [16. Л. 2].
Следует обратить внимание на дату написания данного письма. Можно наблюдать, что между завершением работы Присутствия и написанием письма прошло относительно немного времени (меньше года), что в совокупности со столь четким разграничением внутрицерковных групп интересов, которые в самом письме прямо обозначены как партии «в среде самих епископов», позволяет выдвинуть несколько гипотез. Можно предположить, что в ходе работы Присутствия в рядах высшей церковной иерархии действительно «обнажились» определенные противоречия во взглядах на новый церковный строй.
Например, на втором заседании общего собрания Присутствия, прошедшем 11 марта 1906 г., Димитрий (Ковальницкий) заметил, что будущий чрезвычайный Собор должен опираться на современный церковный строй, но председатель Присутствия, митрополит С.-Петербургский Антоний объяснил, что планируемый Собор «не будет опираться ни на какой строй». Также Димитрию (Ковальницкому) ответил и Ярославский архиепископ Иаков (Пятницкий). Он указал на рескрипт императора Николая II, согласно которому все работы Присутствия, равно как и преобразования в строе церковного управления, должны иметь каноническую основу. Следовательно, и грядущий Собор «должен опираться на каноны» [9. Т. 2. С. 301-302].
Херсонский архиепископ парировал эту реплику тем, что «по существующим мнениям, современный церковный строй Русской церкви не соответствует каноническому, нет округов, вместо Собора синодальное и епархиальное управление». Он также добавил, что будущий Собор, составленный при существующем церковном строе, «уже сам рассудит о том, как преобразовать церковное управление на точных канонических основах» [9. Т. 2. С. 302]. В свою очередь, митрополит Антоний не возражал преосвященному Димитрию относительно того, что проект организации Соборного церковного управления будет рассматриваться непосредственно на Соборе, но вместе с тем и не ответил,
противоречит ли канонам существующий строй управления Русской церкви.
В дальнейшем Херсонский преосвященный выбрал иную тактику защиты существующего церковного (синодального) строя, неоднократно отстаивая тезис о его каноничности.
В ходе заседания I отдела Присутствия от 19 апреля, на котором рассматривался вопрос о Синоде как органе высшего церковного управления, архиепископ Димитрий предложил признать то, что «синодальное управление не только не противоречит канонам, напротив, имеет основание в древних Соборах, так как по существу Синод то же, что и Собор». Также можно привести и другое высказывание владыки: «.I правилом Никейского Собора предписывается хранить древние обычаи. Древними в этом правиле называются обычаи, которые получили начало в течение 100-150 лет до этого правила4. Между тем наше синодальное управление получило начало около 200 лет тому назад, и потому мы вправе называть его древним не только обычаем, но и правилом». Далее архиепископ Димитрий повторяет один из тезисов, изложенных в письме Антония (Каржавина): «Если в хорошем здании допущена недостройка, в течение времени сделаны неудобные пристройки и перестройки, то не значит, что здание нужно разрушить, его следует только реставрировать и приладить к вновь назревшим потребностям, устранивши то, непригодность чего показал опыт» [9. Т. 1. С. 152].
В качестве «реставрационной» меры Херсонский архиепископ предлагал учреждение патриаршества при существующем Синоде. Синод с патриархом представлялся ему «постоянной властью», исполняющей судебную, административную и исполнительную функции. О Поместном Соборе Димитрий (Коваль-ницкий) высказывался как о «власти законодательной и потому непостоянной.», созываемой по мере надобности принятия тех или иных законов как один раз в два года, так и раз в 15 лет. По его мнению, от такой нечеткой периодичности созывов Собора «церковная жизнь не пострадает, потому что есть постоянный Синод с патриархом во главе» [9. Т. 1. С. 153]. В дальнейших прениях сторонники Херсонского преосвященного из числа членов I отдела, опираясь на каноны древней Церкви (в частности, на 106-е правило Карфагенского собора5), пытались отстоять тезис о том, что «предполагаемый Синод - тот же Собор», а сам архиепископ Димитрий, отвечая на реплику канониста, профессора Харьковского университета М.А. Остору-мова, указавшего на то, что «Собор вверяет постоянное управление Синоду», заметил: «Но из этого не следует, что Синод есть только исполнительный орган» [9. Т. 1. С. 319].
На одном из заседаний общего собрания Присутствия в том же, что и Херсонский архиепископ, ключе высказался Антоний (Храповицкий): «Решение обычных текущих дел принадлежит высшей постоянной церковной власти - Синоду, Собор - не столько власть, сколько полнота церковного сознания» [9. Т. 2. С. 492].
Таким образом, формально подтверждая, что Собор - это верховный орган церковной власти, архи-
епископ Димитрий (Ковальницкий) пытался умалить его значение в пользу коллегиального (не соборного) института Церкви. Здесь следует привести ремарку профессора Санкт-Петербургской духовной академии, протоиерея А.П. Рождественского: «Если Синод есть сокращенный Собор, то ему будут принадлежать те же права, что и полному повременному Собору». Далее он высказал опасение о том, что в таком случае Синод может постановить, чтобы Соборы собирались более чем через 100 лет, заключив: «И, таким образом, в нашей Церкви останется то же управление, как и теперь, с тем различием, что вместо обер-прокурора будет патриарх» [9. Т. 1. С. 320-321].
Данное высказывание, несомненно, было обращено к «церковным консерваторам», которые, как было показано выше, пытались сохранить существующий синодально-епископский строй за тем лишь исключением, что во главе его, как справедливо заметил А.П. Рождественский, должен был стоять патриарх вместо обер-прокурора. Какой же интерес стоял за этими попытками? Некоторые современные историки в своих трудах подчеркивали, что в начале XX в. архиерей Русской церкви в подвластной ему области имел огромную власть над подчиненными ему священно- и церковнослужителями, духовно-учебными заведениями и монастырями. П.Г. Рогозный отмечает, что власть архиерея в своей епархии была сравнима с властью губернатора. Однако власть епископа на местах напрямую зависела от Синода, который, в свою очередь, во второй половине XIX в. был поставлен в почти полное подчинение обер-прокурора. Более того, К.П. Победоносцев, пробывший на этом посту четверть века (1880-1905), полагал, что какие-либо реформы в Церкви могут вести только к усилению и без того значительной власти епархиальных архиереев [17. С. 21; 18. С. 9-10; 19].
Таким образом, сохранение существующего церковного строя означало сохранение существующих прав епархиальных архиереев по контролю над епархиями. Замена же обер-прокурора (представителя светской власти) на патриарха (представителя высшей иерархии Церкви) только укрепила бы архиерейскую власть на местах. Это объясняет, почему «консерваторы» из епископата, с одной стороны, поддерживали текущий синодально-епископский строй, а с другой -выступали за реформу.
Важно обратить внимание, что, несмотря на единогласную поддержку внедрения соборного начала, представители епископских партий по-разному понимали осуществление церковной соборности. В «Отзывах» Антоний (Храповицкий) прямо пишет о том, что «никто, кроме епископов, не должен быть допущен на Собор» [8. Ч. 1. С. 166]. Как видно из вышеприведенных высказываний на заседаниях Присутствия, данное мнение всецело разделялось «церковными консерваторами», что подтверждает тезис об их интересе в сохранении текущих прав архиерейской власти в реформированной Церкви.
Однако рядовое духовенство желало освобождения от «деспотичной власти» самих иерархов. Священники отправляли в канцелярию обер-прокурора Святейшего синода К.П. Победоносцева анонимные письма с раз-
облачениями «распущенной жизни и различных несправедливостей епархиального архиерея» [20. Л. 1]. Антагонизм между клиром и епископатом усиливался имущественным разрывом. Протопресвитер военного и морского духовенства Георгий Шавельский писал: «Епископ - магнат, в сравнении с ним священник пролетарий» [18. С. 9-10; 21. С. 50-51; 22. С. 168]. Логично будет предположить, что активной участие клира в соборной жизни угрожало интересам представителей «консервативной» партии. Такие опасения четко продемонстрированы в дискуссии о составе Поместного собора.
На заседании общего собрания от 8 мая 1906 г. профессор-канонист Новороссийского университета А.И. Алмазов обратил внимание на то, что в Церкви принципиально различаются три «состояния» - клир (иерархия), миряне и монашество. Соответственно, по мнению профессора, участниками Собора являются, помимо обязательных его членов - епископов, лишь представители этих «состояний» [9. Т. 2. С. 348]. Однако митрополит Антоний (Вадковский) не склонен был выделять монашество в отдельное «церковное состояние», мотивируя это тем, что монашествующих не придется выделять в особую группу, «если следовать делению членов Церкви на епископов, клириков и мирян». Тогда Херсонский архиепископ Димитрий уточнил позицию А.И. Алмазова: «Мотивом к указанию на монашествующих. послужило то соображение, что при нынешнем настроении общественном, создаваемом подстрекательствами в печати, в обществе может явиться оппозиция Соборным решениям.» [9. Т. 2. С. 350].
Можно предположить, что Димитрий (Ковальниц-кий) намеревался ослабить позиции клириков, а через них - и «церковных либералов», на предстоящем Соборе. В частности, на заседании I отдела от 12 апреля он указывал на возникновение внутри Русской православной церкви «восстания пресвитерства против епископства, которое прикрывается вызывающим во многих сочувствие выражением: борьба белого духовенства с монашествующим» [9. Т. 1. С. 94]. Своим высказыванием архиепископ Димитрий выражал общую позицию консервативной части иерархов Русской православной церкви, представители которой полагали, что за «восстанием» белого духовенства (очевидно, здесь имеется в виду деятельность «группы 32 священников») стоят определенные групповые интересы [3. С. 332].
В частности, о «партийно-сословном характере» записки «группы 32 священников» прямо заявлял Антоний (Храповицкий). Как поборника идеи о исключительной власти епископов в Церкви его не могло не тревожить стремление «церковных либералов» допустить к непосредственному участию в Поместном соборе делегатов от клириков и мирян, чье общее количество, по мнению Волынского преосвященного, должно было значительно перевешивать число епископов [8. Ч. 1. С. 158; 14. С. 648].
Во избежание такой перспективы Антоний (Храповицкий) так же, как и архиепископ Димитрий и профессор Алмазов, высказался в пользу широкого привлечения монашества к участию на Соборе. Свою позицию
он аргументировал тем, что, в отличие от представителей интеллигенции и богословской науки, монашество отличается большей религиозностью и благочестием, но главное - исполнением древних церковных канонов. Несогласие с данным мнением высказал заслуженный ординарный профессор Санкт-Петербургского университета, протоиерей М.И. Горчаков, его поддержал и митрополит Антоний (Вадковский) [9. Т. 2. С. 349].
Есть все основания полагать, что некоторые представители «либеральной» части епископата оказывали поддержку реформаторскому движению внутри белого духовенства. В частности, в марте 1905 г. тот же Антоний (Вадковский) вместе со своим учеником, епископом Сергием (Страгородским), бывшим на тот момент цензором «Церковного вестника», сыграли определяющую роль в публикации в данном издании записки «группы 32 священников». Записка сразу же стала известной, дав повод к публичному обсуждению церковной реформы [3. С. 322; 23]. В ней открыто манифестировался призыв «восстановить в полноте и неприкосновенности каноническое церковное устройство» [24. С. 8]. В связи с этим необходимо привести мнение С.Л. Фирсова, который считает, что, давая разрешение на публикацию упомянутой записки, митрополит Антоний, скорее всего, имел намерение лишь «прозондировать почву», узнать общественное мнение по вопросу о церковной реформе [3. С. 322; 25. С. 392].
Впрочем, это не опровергает тезиса о поддержке «церковными либералами» реформаторского движения внутри белого духовенства. Если сопоставить мнение митрополита Антония, содержащееся в «Отзывах», с предложениями «группы 32 священников», то обнаружится близость взглядов по ряду вопросов преобразования церковного управления, в частности о составе Поместного собора6. Кроме того, еще в феврале 1905 г. появляется записка «Вопросы о желательных преобразованиях в постановке у нас Православной Церкви», составленная Антонием (Вадковским). Указав на огосударствление Церкви, он предложил ряд мер, направленных на ослабление контроля светской власти над церковной жизнью. В частности, Петербургский митрополит выступил за распространение на православных священников права быть непременными членами общественно-государственных учреждений, имевших место в приходах [3. С. 152-153].
Таким образом, можно предположить, что, преследуя стремление предоставить Русской церкви большую свободу и автономию во внутренней жизни, представители «либеральной» части ее епископата считали необходимым передать часть прав в церковном управлении белому духовенству. Это, как было отмечено выше, угрожало интересам «консерваторов» и не могло не вызвать противодействия с их стороны.
Аналогичную реакцию вызывали разделение Русской церкви на округа, учреждение окружных и епархиальных соборов. За такую децентрализацию активно выступали некоторые «церковные либералы». Например, по мнению Владимирского епископа Никона (Софийского), введение церковных округов являлось важнейшей реформой, ведь только при ней, как считал владыка, «возможно оживление церковной жизни и
возвращение значительно утраченного влияния Церкви на общество» [8. Ч. 1. С. 265-266]. О важности учреждения округов говорил на одном из заседаний Присутствия и профессор Киевской духовной академии А.А. Дмитриевский, видевший в них средство против существования внутрицерковных, епископских групп интересов [9. Т. 2. С. 620]. Однако опасения того, что появление церковных округов (да еще в качестве судебно-административных центров) могло ограничить самовластие епархиального управления, наиболее остро проявило противоречия между отдельными представителями епископских партий.
Изначально означенный вопрос находился в ведении II отдела Присутствия под председательством Ни-кандра (Молчанова), архиепископа Литовского и Ви-ленского. В начале первого заседания данного отдела выдающийся церковный историк, академик Императорской академии наук Е.Е. Голубинский, обращаясь к примеру Древней Церкви, «развил мысль, что каноническим порядком церковного строя должен быть такой, чтобы епископ каждого губернского города стоял во главе епископов уездных городов своей области». Интересно, что председатель II отдела признал «указанный академиком Голубинским церковный строй канонически необходимым» [9. Т. 1. С. 427-428]. На заседании от 18 апреля 1906 г. владыка Никандр подвел итог предшествующим обсуждениям по вопросу о митрополичьих округах, отметив, что «вопрос об учреждении округов принципиально решен в утвердительном смысле» [9. Т. 1. С. 469].
Однако архиепископ Димитрий (Ковальницкий) счел, что данное дело, рассмотренное во II отделе, решено «скорее в отрицательном смысле», ссылаясь на протоколы заседаний, где было указано, что «совещание постановило разрешить вопрос условно, в смысле положительном». Помимо этого, Херсонский архиепископ апеллировал к результатам голосования, в результате которого, по его словам, только 4 голоса из 11 были поданы за округа. Несмотря на возражение профессора Киевской духовной академии, профессора Ф.И. Титова о том, что «вопрос об округах в помянутом отделе решен в положительном смысле принципиально всеми, кроме о. Буткевича», преосвященный Димитрий «ввиду неопределенности в решениях II отдела» настоял на обсуждении вопроса об округах [9. Т. 1. С. 121-122].
В дальнейшем, в ходе заседаний Общего Присутствия, Херсонский архиепископ приводил более детальную аргументацию свое решения, но здесь вскрылось серьезное противоречие. Димитрий (Ковальницкий) вновь напомнил, что «только 4 члена более решительно стали за округа», однако, далее он указывает на два голоса за округа на окраинах и пять - «за округа условно, если в каждом уездном городе будет епископ». Важно отметить, что, по мнению преосвященного Димитрия, проголосовавшие за округа условно «отнеслись к округам отрицательно» [9. Т. 2. С. 661-662].
Рассматривая инициированные Димитрием (Коваль-ницким) обсуждения по данному делу в I отделе, можно сделать вывод о том, что целью Херсонского преосвященного была минимизация изменений сложившего церковного строя. При этом в достижении этой
цели он использует взаимоисключающие аргументы. С одной стороны, архиепископ Димитрий заявляет, что «каноны даны не для того, чтобы Церковь на всегдашние времена рабски следовала им во всех подробностях церковного управления». С другой же стороны, он вновь защищает тезис о «каноничности» существующего на тот момент строя, а также указывает на то, что «попытка свободного переустроения Церкви без воли епископа была бы подкопом под самое существо канонического строя Церкви» [9. Т. 1. С. 125-126].
Когда на заседании общего собрания Присутствия от 7 ноября 1906 г. за устройство митрополичьих округов высказались все присутствовавшие архиереи, за исключением самого архиепископа Димитрия7, Херсонский преосвященный не преминул обрушиться с критикой церковных округов, в которой четко продемонстрировал свои интересы. Димитрий (Коваль-ницкий) видел в митрополичьих округах, которые должны были объединять несколько епархий, средство для ослабления епископской власти на местах. По-видимому, данное опасение влияло на позицию Херсонского архиепископа по отношению к реставрации соборных начал в управлении Русской православной церкви: «(Члены Присутствия. - И.М.) желают, чтобы окружные митрополичьи соборы составлялись раз в году, даже, по канонам, два раза в год. Собор Всероссийский желали бы видеть два года в раз (согласились, впрочем, раз в десять лет). Но не слишком ли уже много соборов» [9. Т. 2. С. 663-664].
Добиваясь пересмотра вопроса о введении округов, Димитрий (Ковальницкий) выразил пожелание устроить несколько совместных заседаний I и II Отделов, но, как следует из «Журналов и протоколов Присутствия», «Высокопреосвященный Председатель Присутствия заметил, что здесь соединены все Отделы и все члены свободны высказываться по упомянутому вопросу» [9. Т. 2. С. 665]. Впрочем, Димитрию (Ковальницкому) благодаря проявленной на заседании активности удалось «минимизировать потери»: большинство голосов было высказано против округов в качестве судебно-административных центров [9. Т. 2. С. 670].
Интересно, что вместе с Херсонским преосвященным за «митрополичьи округа только пастырского характера» высказался митрополит Антоний (Вадков-ский). Против же (т.е. за округа как судебно-административные центры) проголосовал Волынский архиепископ Антоний (Храповицкий), который ранее давал в некоторой степени противоположное мнение. Он видел в округах «окружные церковные бюро, ведающие дела нравственные, богослужебные и избрание епископов», т.е. фактически архиепископ Антоний выступал как раз за пастырский характер церковных округов [9. Т. 2. С. 608].
Можно предположить, что два Антония считали несущественным вопрос о характере митрополичьих округов. В пользу этого говорят события, произошедшие на заседании общего собрания Присутствия от 16 ноября 1906 г., в начале которого председатель Присутствия зачитал проект предложений, выработанных на общих собраниях, касательно церковных округов. Среди прочих положений следует обратить внимание
на следующее: «Митрополит. заботится о подготовлении вопросов, подлежащих рассмотрению митрополичьих соборов, созывает соборы, председательствует на них и имеет наблюдение за исполнением соборных решений». На это архиепископ Димитрий справедливо заметил: «Если соборы в митрополичьих округах будут собираться исключительно для целей пастырских, то за исполнением каких решений митрополит будет наблюдать?» К озвученному вопросу присоединился и А.И. Алмазов. Петербургский митрополит дал двусмысленный ответ. Так, он подтвердил «нравственно-обязательное значение» постановлений соборов, но к этому сразу добавил, что «если установлен митрополичий округ, то в нем должен быть митрополит, имеющий некоторую долю и административного значения» [9. Т. 2. С. 715-716].
Результаты проведенного исследования демонстрируют противоречивую картину, которая сложилась к концу Синодального периода в истории Русской православной церкви. В начале XX в. архиерей Русской церкви в подвластной ему области имел огромную власть над подчиненными священно- и церковнослужителями, духовно-учебными заведениями и монастырями, однако, с другой стороны, он находился под государственным диктатом. При этом власть епископа на местах напрямую зависела от Синода, который, в свою очередь, во второй половине XIX в. был поставлен в почти полное подчинение обер-прокурора. Однако если иерархи желали большей свободы и автономии от государства, то рядовое духовенство - освобождения от «деспотичной власти» самих иерархов.
Кризис Синодальной системы требовал преобразования церковного управления. В этом было заинтересовано подавляющее большинство епископов Русской церкви. С другой стороны, несмотря на этот корпоративный интерес, епископат разделялся во взглядах касательно обновленного церковного строя. Раскол внутри высшей иерархии Русской церкви усугублялся тем, что у двух авторитетнейших архиереев своей эпохи - митрополита Антония (Вадковского) и архиепископа Антония (Храповицкого) - имелись свои сторонники. При этом если Петербургский митрополит считался одним из «церковных либералов» или сочувствующим им, то Волынский преосвященный открыто разделял консервативные взгляды на внутреннюю жизнь Церкви.
«Либеральные» иерархи считали, что свобода и автономия во внутренней жизни Церкви возможна лишь с распространением соборного начала на все стороны церковной жизни. В частности, они активно выступали за разделение Церкви на округа, причем в качестве судебно-административных центров. Этот шаг «церковные либералы» видели основным в деле «оживления церковной жизни и возвращения значительно утраченного влияния Церкви на общество». Однако, с другой стороны, децентрализация Русской церкви приводила к ограничению власти епархиального архиерея. Помимо этого, «либеральные» иерархи выступали за передачу части прав в церковном управлении белому духовенству. Это, безусловно, могло привнести большую свободу во внутреннюю жизнь Церкви, оживить ее как на приходском, так и на более высоких
уровнях, являясь для клира тем самым освобождением от епископского самовластия.
Впрочем, не все архиереи Русской церкви были готовы ограничить собственные права по контролю над епархиями. Анализ рассмотренных в настоящем исследовании актов противоборства представителей различных групп интересов (в частности, архиепископа Димитрия (Ковальницкого) и митрополита Антония (Вадковского), между которыми в течение работы Присутствия происходили наиболее острые противоречия) позволяет с определенной долей уверенности сделать вывод о том, что некоторые представители «консервативной» части русского православного епископата были заинтересованы в сохранении синодально-
епископского строя и существующих прав епархиальных архиереев. Защищая свои интересы, они предлагали не отвергать, а только усовершенствовать синодальную систему. Очевидно, что под «устранением выясненных историческим опытом ее недостатков» предполагалась de facto лишь замена обер-прокурора Святейшего синода на Всероссийского патриарха.
Тем не менее следует признать, что конфликт интересов, связанный с будущей моделью церковной жизни, оказал свое влияние на ход истории Русской православной церкви. Так, благодаря поиску компромиссных решений Присутствие выработало ряд положений, которые легли в основу решений, принятых впоследствии на Поместном соборе 1917-1918 гг.
Примечания
1 Здесь необходимо уточнить, что понятие «партия», как это будет показано далее, употребляется по отношению к группам интересов внутри высшей церковной иерархии в ряде источников, используемых в настоящем исследовании.
2 См., напр., отзывы: № 35, преосвященного Арсения, епископа Псковского [8. Ч. 1. С. 807-825], № 53, преосвященного Антония, митрополита Петербургского [8. Ч. 2. С. 236-327], № 58, преосвященного Сергия, архиепископа Финляндского [8. Ч. 2. С. 413-442].
3 По крайней мере тех иерархов, которые в 1905-1906 гг. открыто участвовали в правомонархических (черносотенных) движениях. К участникам таковых из среды высшего духовенства с определенной долей уверенности можно отнести митрополитов Флавиана (Городецкого) и Владимира (Богоявленского), епископов (на момент составления «Отзывов») Антония (Храповицкого), Макария (Парвицкого-Невского), Алексия (Молчанова), Гермогена (Долганова), Иннокентия (Беляева), Питирима (Окнова), Серафима (Чичагова) [10].
4 Скорее всего, здесь имеется в виду не 1-е (в нем ничего не говорится о церковных обычаях), а 6-е правило Первого Никейского собора («Да хранятся древние обычаи, принятые в Египте, и в Ливии, и в Пентаполе...»), в котором, однако, нет указания на «возраст» обычая, признаваемого древним. Впрочем, как бы то ни было, владыка Димитрий использовал достаточно странный аргумент, учитывая, что к моменту созыва Никейского собора христианство существовало только лишь около трех веков.
5 Оно же 95-е правило Карфагенского собора («О том, яко не быти общему и всецелому собору, разве по нужде...»), которое, скорее, предписывает созывать окружные соборы для рассмотрения «дел же не общих», нежели учреждать синодальное управление всей поместной церковью. При этом интересно, что позиция «консерваторов» по отношению к окружным (митрополичьим) соборам в Русской церкви, которая будет подробно рассмотрена ниже, противоречила этому правилу.
6 См. отзыв № 53, преосвященного Антония, митрополита Петербургского [8. Ч. 2. С. 236-327], записки «О неотложности восстановления канонической свободы православной церкви в России» [24. C. 3-8] и «О составе церковного собора» [24. С. 9-23].
7 За устройство митрополичьих округов высказались все три митрополита (Антоний (Вадковский), Владимир (Богоявленский), Флавиан (Городецкий)), архиепископы Никандр (Молчанов), Иаков (Пятницкий), Сергий (Страгородский) и Антоний (Храповицкий), епископы Арсений (Стадницкий) и Стефан (Архангельский) [9. Т. 2. С. 626].
Список источников
1. Святейший Патриарх Кирилл возглавил последнее в 2017 году заседание Священного Синода Русской Православной Церкви // Русская
Православная Церковь : официальный сайт Московского Патриархата. 2017. 28 дек. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/5090210.html (дата обращения: 24.01.2019).
2. Бабкин М.А. Священство и Царство (Россия, начало XX в. - 1918 г.) : исследования и материалы. М. : Индрик, 2011. 920 с.
3. Фирсов С.Л. Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х - 1918 гг.). М. : Духовная библиотека, 2002. 639 с.
4. Мейендорф И.Ф. Русский епископат и церковная реформа (1905 г.) // Вестник РХД. 1977. № 3 (122). С. 45-58.
5. Каннингем Дж. С надеждой на собор: русское религиозное пробуждение начала века. Лондон : Overseas Publications Interchange Ltd, 1990.
354 с.
6. Смолич И.К. Предсоборное присутствие 1906 года // Путь. 1933. № 38. С. 65-75.
7. Valliere P. The Idea of a Council in Russian Orthodoxy in 1905 // Russian Orthodoxy under the Old Regime. Minneapolis : University of Minnesota
Press, 1978. P. 183-201.
8. Отзывы епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе / О-во любителей церковной истории : в 2 ч. М. : Изд-во Крутицкого
подворья, 2001.
9. Журналы и протоколы заседаний высочайше учрежденного Предсоборного Присутствия (1906 г.) / О-во любителей церковной истории : в 4 т.
М. : Изд-во Новоспасского монастыря, 2014.
10. Черная сотня : историческая энциклопедия 1900-1917 / сост. А.Д. Степанов, А.А. Иванов; отв. ред. О.А. Платонов. М. : Ин-т русской цивилизации, 2008. 640 с.
11. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). Ф. 550. Оп. 1. Д. 515.
12. ГА РФ. Ф. 550. Оп. 1. Д. 514.
13. Киреев А.А. Дневник. 1905-1910. М. : РОССПЭН, 2010. 470 с.
14. Антоний (Храповицкий Алексей Павлович) // Православная энциклопедия. М. : Православная энциклопедия, 2001. Т. 2. С. 646-652.
15. Димитрий (Ковальницкий Михаил Георгиевич) // Православная энциклопедия. М.: Православная энциклопедия, 2007. Т. 15. С. 82-83.
16. Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 765. К. 7. Ед. хр. 6.
17. Леонов Д.Е. Русская православная церковь в период революции 1905-1907 гг.: по материалам Верхнего Поволжья : дис. ... канд. ист. наук. Ярославль, 2010. 210 с.
18. Рогозный П.Г. Церковная революция 1917 года (высшее духовенство Российской Церкви в борьбе за власть в епархиях после Февральской революции). СПб. : Лики России, 2008. 224 с.
19. Скутнев А.В. Православное духовенство на закате империи. Киров : Кировский фил. СПбГУП, 2009. 234 с.
20. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1574. Оп. 2. Д. 109.
21. Головушкин Д.А. Обновленческое движение в Русской православной церкви в 1905-1925 гг. : дис. ... канд. ист. наук. Ярославль, 2002. 255 с.
22. Шавельский Г.И. Русская Церковь пред революцией. М. : Артос-Медиа, 2005. 509 с.
23. Цыпин В.А. История Русской Церкви (Синодальный период) : учеб. пособие. Сергиев Посад : МДА, 2004. 214 с.
24. К церковному собору : сб. / Группа петербургских священников. СПб. : тип. М. Меркушева, 1906. [2], X, 220 с.
25. Фирсов С.Л. «Записка 32-х священников» как источник по истории Православной Россйской Церкви // Русское прошлое : ист.-докум. альманах. СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996. Кн. 7. С. 389-400.
References
1. Russian Orthodox Church. Official website of the Moscow Patriarchate. (2017) Svyateyshiy Patriarkh Kirill vozglavil poslednee v 2017 godu
zasedanie Svyateyshego Sinoda Russkoy Pravoslavnoy Tserkvi [His Holiness Patriarch Kirill chaired the last session of the Holy Synod of the Russian Orthodox Church in 2017]. [Online] Available from: http://www.patriarchia.ru/db/text/5090210.html (Accessed: 24.01.2019).
2. Babkin, M.A. (2011) Svyashchenstvo i Tsarstvo (Rossiya, nachalo XX v. — 1918 g.). Issledovaniya i materialy [Priesthood and Kingdom (Russia, early
20th century - 1918). Research and materials]. Moscow: Indrik.
3. Firsov, S.L. (2002) Russkaya Tserkov nakanune peremen (konets 1890-kh — 1918 gg.) [Russian Church on the eve of change (late 1890s - 1918].
Moscow: Kulturny tsentr "Dukhovnaya biblioteka."
4. Meyendorff, I.F. (1977) Russkiy episkopat i tserkovnaya reforma (1905 g.) [The Russian episcopate and the ecclesiastical reform (1905)]. Vestnik
RKhD. 3(122). pp. 45-58.
5. Cunningham, J. (1990) S nadezhdoy na sobor: russkoe religioznoe probuzhdenie nachala veka [A Vanquished Hope: The Movement for Church
Renewal in Russia, 1905-1906]. Translated from English by G. Sidorenko. London: Overseas Publications Interchange Ltd.
6. Smolich, I.K. (1933) Predsobornoe prisutstvie 1906 goda [Preconciliar Commission 1906]. Put'. 38. pp. 65-75.
7. Valliere P. (1978) The Idea of a Council in Russian Orthodoxy in 1905. In: Nichols, R.L. & Stavrou, Th.G. (eds) Russian Orthodoxy under the Old
Regime. Minneapolis: University of Minnesota press. pp. 183-201.
8. Soloviev, I. (ed.) (2001) Otzyvy eparkhialnykh arkhiereev po voprosu o tserkovnoy reforme: v 2 ch. [Reviews of the diocesan bishops on the Church
reform: in 2 vols]. Moscow: Obschestvo lubiteley tserkovnoy istorii: Izdatelstvo Krutitskogo podvorya.
9. Soloviev, I. (ed.) (2014) Zhurnaly i protokoly zasedaniy vysochayshe uchrezhdennogo Predsobornogo Prisutstviya (1906 g.): v 4 t. [Journals and
minutes of meetings of the highest established pre-Council Presence (1906): in 4 vols]. Moscow: Obschestvo lubiteley tserkovnoy istorii: Izdatelslvo Novospasskogo monastyria.
10. Stepanov, A.D, Ivanov, A.A. & Platonov, O.A. (eds) (2008) Chernaya sotnya: istoricheskaya entsiklopediya 1900—1917 [The Black Hundred: A Historical Encyclopedia 1900-1917]. Moscow: Institut russkoy tsivilizatsii.
11. The State Archive of the Russian Federation (GARF). Fund 550. List 1. File 515.
12. The State Archive of the Russian Federation (GARF). Fund 550. List 1. File 514.
13. Kireev, A.A. (2010) Dnevnik. 1905-1910 [Diary. 1905-1910]. Moscow: ROSSPEN.
14. E.P.R. (2001) Anthony (Khrapovitsky Aleksey Pavlovich). In: Kravets, S.L. (ed.) Pravoslavnaya entsiklopediya [The Orthodox Encyclopedia]. Vol. 2. Moscow: Tserkovno-nauchny tsentr "Pravoslavnaya entsiklopediya." pp. 646-652.
15. Lopukhina, E.V. (2007) Dimitry (Kovalnitsky Mikhail Georgievich). In: Kravets, S.L. (ed.) Pravoslavnaya entsiklopediya [The Orthodox Encyclopedia]. Vol. 15. Moscow: Tserkovno-nauchny tsentr "Pravoslavnaya entsiklopediya." pp. 82-83.
16. The Department of Manuscripts of the Russian State Library (NIOR RGB). Fund 765. List 7. File 6.
17. Leonov, D.E. (2010) Russkaya pravoslavnaya tserkov v period revolyutsii 1905-1907 gg.: po materialam Verkhnego Povolzhya [The Russian Orthodox Church during the revolution of 1905-1907: On the materials of the Upper Volga region]. Abstract of History Cand. Diss. Yaroslavl: YarSU.
18. Rogoznyy, P.G. (2008) Tserkovnaya revolyutsiya 1917 goda (vysshee dukhovenstvo Rossiyskoy Tserkvi v bor'be za vlast' v eparkhiyakh posle Fevral'skoy revolyutsii) [The Church revolution of 1917 (the highest clergy of the Russian Church at the struggle for power in the dioceses after the February revolution)]. St. Petersburg: Liki Rossii.
19. Skutnev, A.V. (2009) Pravoslavnoe dukhovenstvo na zakate imperii [The Orthodox clergy at the fall of the empire]. Kirov: SPbGUP.
20. The Russian State Historical Archive (RGIA). Fund 1574. List 2. File 109.
21. Golovushkin, D.A. (2002) Obnovlencheskoe dvizhenie v Russkoy pravoslavnoy tserkvi v 1905-1925 gg. [The Renovationist movement in the Russian Orthodox Church in 1905-1925]. History Cand. Diss. Yaroslavl: Yaroslavl State University.
22. Shavelsky, G.I. (2005) Russkaya tserkovpred revolyutsiey [The Russian Church Before the Revolution]. Moscow: Artos-Media.
23. Tsypin, V.A. (2004) Istoriya Russkoy Tserkvi (Sinodal'nyy period) [History of the Russian Church (the Synodal time)]. Sergiev Posad: MDA.
24. Gruppa Peterburskikh Sviashchennikov. (1906) K tserkovnomu soboru [To the Church Council]. St. Petersburg: M. Merkushev.
25. Firsov, S.L. (1996) "Zapiska 32-x svyaschennikov" kak istochnik po istorii Provoslavnoy Rossiyskoy Tserkvi ["Note of 32 priests" as a source on the history of the Orthodox Russian Church]. In: Verbitskaya, L.A., Starkov, B.A., Tereschuk, L.V. & Chase, W.J. (eds) Russkoeproshloe [The Russian past]. Vol. 7. St. Petersburg: St. Petersburg State University. pp. 389-400.
Сведения об авторе:
Мишин Иван Олегович - аспирант Аспирантской школы по историческим наукам Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики». E-mail: i.o.mishin@gmail.com
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
Mishin Ivan O. - Postgraduate of the Doctoral School of History of the National Research University Higher School of Economics. E-mail: i.o.mishin@gmail.com
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 28.05.2019; принята к публикации 15.11.2023 The article was submitted 28.05.2019; accepted for publication 15.11.2023
