CC BY
42
5. Кушева Е.Н. // Исторические записки. М.. 1950. Т. 34. С. 242-243, 246.
6. Королюк В.Д. Ливонская война. М., 1954. С. 27, 45.
7. Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.; Л., 1948. С. 427.
8. Назаров В.Д. // Вопр. истории. 1970. № 2. С. 104, 106-107.
Поступила в редакцию 12.11.2007 г.
Shvab M.M. Russian-Crimean relations in the 50-ies of the 16th century in the Soviet historians’ researches. The middle of the 16t century is a special stage in the relations of Russia and Crimean Khanstvo. In the 50-ies Crimean Tatars continued raiding Russian southern borders and seek for creation an anti-Russian coalition. Russia managed to subordinate Kazanskoye and Astrakhanskoye Khanstvos and reinforce the southern border defense. But with the beginning of Livonskaya war the initiative in the Field went again to Tatars.
Key words: Russia, Crimean Khanstvo, the 50-ies of the 16th century.
ВЫСШАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ ВОРОНЕЖСКОГО НАМЕСТНИЧЕСТВА КОНЦА XVIII В.
Е.А. Шевченко
Автор анализирует деятельность первых лиц администрации Воронежского наместничества периода 1779-1796 гг. В статье определяются основные функции наместников и губернаторов, а также характер их взаимоотношений.
Ключевые слова: vicegerency, губернатор, администрация.
7 ноября 1775 г. правительство Екатерины II издало документ «Учреждения для управления губерний», положивший начало реализации административной реформы. Результатом последней явилась двучленная система организации местной власти: губерния - уезд. Параллельно происходило сокращение количества губерний (до 50). Кроме этого две или три губернии объединялись под властью наместника из особо доверенных лиц в чине не ниже генерал-поручика. Правители губерний или губернаторы были в результате реформы 1775 г. подчинены наместникам.
История екатерининских наместничеств в России XVIII в. не получила достаточного освещения в современной отечественной историографии. Существует немало исследований, где она затрагивается в каком-либо контексте, но практически отсутствуют исследования, посвященные ей непосредственно. К теме административной реформы 1775 г. обращалось значительное число дореволюционных историков (А.Д. Градовский, С.М. Соловьев, П.П. Дитятин, А.С. Лаппо-Дани-левский, А. Лохвицкий, А.А. Кизеветтер, В.О. Ключевский, И. Блинов и др.), которые оперировали, прежде всего, законодатель-
ными источниками без обращения к обширным целостным комплексам делопроизводственной документации местных учреждений. В советский период изучение губернской реформы 1775 г. как на общегосударственном, так и на региональном уровне практически не велось. В современной исторической науке остается не совсем изученной проблема взаимоотношений первых лиц губернской администрации - наместников и губернаторов, а также нечетко определены их реальные, а не закрепленные законодательно должностные полномочия. Однако среди имеющихся исследований можно выделить труды Л.М. Лысенко и Н.В. Середы [1-4]. В местной краеведческой литературе тема губернской реформы 1775 г. и ее реализация в Воронежской губернии практически не были предметом отдельных изысканий [5-9]. В данной статье мы попытаемся выделить главные функции первых лиц губернской администрации и характер их взаимоотношений на примере Воронежского наместничества (1779-1796 гг.).
С «Учреждения для управления губерний» 1775 г. начинается история Воронежского наместничества, официально открывшегося только в 1779 г. и просуществовавше-
го до 1797 г. Сначала в образованное Воронежское наместничество были включены Воронежская и Харьковская губернии, в 1787 г. место Харьковской заняла Саратовская губерния [6].
О чисто административном замысле создания наместничеств могут говорить ряд следующих фактов: 1) в документах воронежского архива нет сведений о тесных экономических связях Воронежской с Харьковской и с Саратовскими губерниями. Торговая деятельность с последними была такой же «обыденной», привычной и ничем не выделяющейся, как и с прочими соседними регионами (Тамбовской, Курской, Белгородской губерниями, Областью Войска Донского и т. д.); 2) в 1787 г., по инициативе князя Г.А. Потемкина, без особых трудностей Харьковская губерния, состоявшая в «административном союзе» с Воронежской, была заменена на Саратовскую губернию; 3) имеется лишь упоминание о прямом (не через наместническое правление, что требовалось для связи с другими губерниями) почтовом сообщении воронежских и харьковских присутственных мест.
Перейдем к рассмотрению должности наместника. Генерал-губернатор был главой местной администрации и полиции и осуществлял общий надзор за всем аппаратом управления и суда, чиновниками и сословными органами наместничества. Формально не вмешиваясь в судопроизводство («главнокомандующий не есть судья»), наместник мог оказывать влияние на принятие судебного решения, останавливать исполнение приговоров. Также ему принадлежало «надзира-ние» за поведением дворянства, обуздание роскоши, беспутства и мотовства. С другой стороны, генерал-губернатор являлся связующим звеном с органами верховной власти «для сношений с провинцией и для ознакомления с течением местной жизни» и помощи ей (т. е. верховной власти) «в осуществлении задуманных реформ» [10]. Кроме того, наместник, будучи председателем наместнического правления, контролировал сбор налогов, податей ит. д. В своих отношениях к губернским, уездным учреждениям и должностным лицам, наместник выступал в роли представителя центрального правительства, с одной стороны, и администратора - с другой. Должность наместника являлась ключевой во
всех сферах функционирования губернских органов.
После начального этапа реализации губернской реформы 1775 г. руководство Воронежским краем упростилось, а с появлением должности наместника (им стал Е.А. Щербинин) в 1779 г. большая часть властных полномочий отошла именно к нему. Однако некоторое время после открытия наместничества старая система еще продолжала существовать. Об этом говорит указ Сената от января 1780 г., адресованный лично воронежскому губернатору И.А. Потапову:
«...Сенат по представлению вашему приказали: на имеющейся в Нижеломовской воеводской канцелярии быть воеводским товарищем тамошнему казначею коллежскому ас-сесору Семену Веденяпину» [11]. Подобные назначения должностных лиц (через посредничество воронежского губернатора) в учреждения территорий, которые вскоре окажутся за пределами Воронежского наместничества, были вполне оправданным на тот момент, т. к. границы наместничества хотя и определены предварительно, однако фактического межевания не было, оно даже не началось (старт этому процессу будет дан в мае 1781 г.) [12].
Только императрица и Сенат могли полностью определять деятельность первых лиц губернской администрации: так, например, в сентябре 1780 г. вышел указ Сената «о неделании никому из генералов-губернаторов правящих ту должность и другим начальникам от себя собственно никаких постановлений...» [13].
Не совсем понятно, был ли этот указ временным, но, судя по воронежским архивным документам конца XVIII в., фактически воронежские наместники оформляли свои решения в виде «предложений» членам наместнического правления, которые, в большинстве случаев, соглашались с генерал-губернатором по тому или иному вопросу. В другие, нижестоящие органы власти наместники направляли «указы». Не взирая на то, что наместническое (губернское) правление формально являлось коллегиальным органом, в действительности наблюдалась тенденция полного подчинения членов губернского правления генерал-губернатору (или губернатору). Бывали случаи, когда послед-
ние принимали какие-либо решения без необходимого участия других органов власти.
Предложения воронежских наместников членам губернского правления касались самых различных сфер социально экономической и политической жизни края: о причислении слобод к городам, о строительстве торговых рядов, о приостановке (по рапорту местного городничего) взимания штрафов за незаконное винокурение, об увеличении числа почтовых станций, назначение судей в уездах ит. д. Наместник также выступал как должностное лицо, среди обязанностей которого было решение конкретных частных дел и ситуаций (например, в 1782 г. некая вдова обратилась к генерал-губернатору с просьбой «о выдаче ей вдовского жалованья»; в том же году «майорша Свиридова просила расследовать дело о нанесенных ей ливенским земским исправником Зварыкиным обидах» ит. д.) [14; 15].
Добавим, что значительную долю в общем объеме дел, решаемых воронежскими наместниками, составляли дела, связанные с экономическим развитием края (в частности, аграрный сектор - урожайность культур, цены на них и пр.). Меньшими по количеству были дела, касавшиеся преступлений разного рода, а также проблем кадровой политики. Большой объем отчетной документации, присылаемой к наместникам, не являлся только лишь следствием инициатив самих генерал-губернаторов: в первые годы их деятельности центральные власти требовали от них «самые разнообразные данные, включая составление подробных сведений о состоянии и перспективах развития путевых трактов; топографических описаний находящихся в их ведении губерний, что было связано с созданием как единой подробной географической карты России, так и отдельных ее регионов, доставлении в Сенат ведомостей о числе душ в городах по всем губерниям и другие» [1].
Как уже говорилось выше, характер взаимоотношений между двумя ведущими политическими «деятелями» губернии - наместниками и губернаторами является неизученным аспектом в деятельности екатерининской административной системы. С появлением должности генерал-губернатора статус последних понизился. Губернаторы или правители наместничества теперь все
сношения с Петербургом производили через наиболее доверенных императрице лиц - наместников.
Заметим, что в «Учреждениях для управления губерниями» губернаторам не посвящено какой-либо отдельной главы. Согласно указу 1775 г. они выступали как помощники наместников и его заместители в случае отсутствия, когда губернатор по ст. 102 должен был «отправлять» «свою должность по данным губернаторам наказам», т. е. ранее выпущенным предписаниям и указам (например, инструкция от 21 апреля 1764 г.). Губернатор был лишь членом правления (наместнического или губернского) и председательствовал только тогда, когда генерал-губернатор отсутствовал. Губернатор возглавлял ряд местных учреждений, в частности, Приказ общественного призрения.
Казалось бы, в отношениях указанных чиновников нередко должны были происходить трения, подозрительность, но если пытаться проанализировать ситуацию на примере Воронежского наместничества, то следует уверенно говорить, что особых коллизий между губернаторами и наместниками не происходило. Имеются сведения об обратном - о вполне слаженной и плодотворной работе первых лиц административного аппарата губернии. Так, например, при отлучках наместника В.А. Черткова в 1780-х гг., когда завершалось определение границ губернии, правитель И.А. Потапов энергично вел дела, связанные с этим процессом, причем его мнения по поводу решения вопросов о спорных территориях (например, о меже с Тамбовским наместничеством в Усманском лесу) находили полную поддержку генерал-губернатора, поручавшего также отправлять на места нужные бумаги от имени губернатора (например, письмо «в Тамбов о вступивших селениях в Тамбовское наместничество») [16].
Попытаемся выделить несколько направлений в деятельности воронежских губернаторов последней четверти XVIII в. Во-первых, уже упоминавшийся И.А. Потапов активно помогал наместникам Е.А. Щербинину и В.А. Черткову в становлении новой бюрократической машины: например, представлял на рассмотрение генерал-губернатору его «препоручение городничим» приобрести лошадей «на штатные команды»; обеспечивал
судей губернии квартирами «за плату»; решал вопрос о перевозе казенного строения для постройки дома городничего «и для драгунских лошадей конюшни» и т. д. [6; 17; 18].
Нередко сами губернаторы объявляли о начале выборов среди местного населения определенного числа лиц на ряд вакантных должностей. Эти и вообще любые приказания губернаторов (как и наместников) также оформлялись в виде «предложений», в то время как указы (также нередко в виде «предложений») могли издавать только наместники, губернское правление и все остальные органы губернского уровня. Но и «предложения» правителей наместничества также являлись обязательными для исполнения. К губернаторам (правда, в гораздо меньших масштабах, чем к наместнику) по различным нуждам обращалось не только население губернии, но представители бюрократического аппарата.
Во-вторых, воронежские губернаторы (например, И.А. Потапов) при необходимости занимались вопросом рекрутских сборов, показывая себя в этом деле как опытные руководители. Нередко правителям наместничества приходилось вмешиваться в разрешение проблем, связанных с обеспечением воинских частей квартирами в городах и селах. В круг обязанностей губернаторов входило попечение о почтовой службе, подписание «планов и билетов» на строительство в губернском центре (г. Воронеж) обывательских домов, наблюдение за выполнением наместнических поручений (указов) о приведении в порядок дорог, мостов и прочего. Кроме всего прочего губернаторы предоставляли по запросу наместников информацию самого разного плана: от ведомостей об урожае и ценах на продукты питания до «описания» верфей в Воронежском крае [14; 19-23].
Также можно говорить о том, что контроль за ведением судебно-следственных дел и в целом за делопроизводством был важнейшей обязанностью правителя наместничества.
Проанализировав политическую историю Воронежского наместничества на основании документов местного архива, можно сделать вывод о том, что наместники играли важную роль при реализации реформы 1775 г. на местах - они контролировали и направляли деятельность новосозданных органов власти двух и более губерний. Однако впоследст-
вии, начиная со второй половины 1780-х гг., как нам представляется, конкретно в Воронежской губернии должность наместника стала дублировать полномочия губернатора, вследствие чего «правители губернии» оказались «не у дел». Отсюда мы можем сделать вывод, что в тех губерниях, в которых находились резиденции наместников (как в случае с Воронежским наместничеством), последние гораздо активнее вмешивались в текущее делопроизводство, нежели в тех губерниях (входивших в состав генерал-губернаторства), в которых управление находилось под властью губернатора. Возможно, этим объяснятся фактическое отсутствие в материалах фонда Воронежского наместнического правления донесений и прочих документов из Харьковской, а позднее из Саратовской губерний (есть только сообщения о ревизионных поездках туда воронежских наместников).
Считаем возможным выделить ключевые функции генерал-губернаторов того времени: 1) надзорная; 2) координирующая - тесно связанная с надзорной (наместники направляли местные администрации в русло экономических и политических приоритетов верховной власти); 3) управленческая - что видно на примере Воронежской губернии (прямое участие в решении дел, разного рода вопросов, касавшихся текущей жизни губерний и т. д.) [12]; 4) военная (право наместника командовать расквартированными на территории губернии войсками в случае народных волнений и т. п.).
Говоря о положении воронежских губернаторов после 1779 г., стоит отметить их плавный отход на второстепенные позиции, почти полное отсутствие самостоятельности в принятии и реализации важных решений. Вследствие этого губернаторы находились как бы в тени наместника и особо активной деятельности не вели. Но в целом трений между представителями двух данных институтов власти в Воронежском наместничестве не наблюдалось. Напротив, заметно тесное сотрудничество и большая степень понимания (пример отношений губернатора И.А. Потапова и наместника В.А. Черткова). Несмотря на урезанные полномочия губернаторов вследствие создания генерал-губернаторства, они по-прежнему управляли гражданской частью вверенных территории.
По нашему мнению, главная функция губернаторов при всесильных наместниках заключалась в том, что губернаторы выступали в качестве органа, понуждающего и одновременно контролирующего исполнение генерал-губернаторских и прочих учреждений указов, т. е. в деятельности губернаторов (а также и наместников) преобладали полицейская и надзорная функции. С упразднением наместников Павлом I (1797 г.) полномочия губернаторов восстановились, а их ответственность стала более определенной.
Таким образом, на основании архивных материалов мы четко определили основные функции наместников и губернаторов, характер их взаимоотношений, а также подтвердили выводы многих историков о ненужном параллелизме двух существовавших должностей. Однако на примере Воронежского наместничества этот недостаток екатерининской системы стал проявляться лишь на втором этапе осуществления губернской реформы, т. е. начиная с 1785 г.
1. Институт генерал-губернаторства и наместничества в Российской империи / под общ. ред. В.В. Черкесова. СПб., 2001. Т. I.
2. Лысенко Л.М. Губернаторы и генерал-губернаторы Российской империи (XVIII -начало XX века). М., 2001.
3. Середа Н.В. Реформа управления Екатерины Второй: источниковедческое исследование. М., 2004.
4. Орлов А.В. Губернаторская власть в дореволюционной России на примере Нижегородской губернии (историко-правовой аспект): автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2004.
5. Болховитинов Е.А. Историческое, географическое и экономическое описание Воронежской губернии. Воронеж, 1800.
6. Воронежские губернаторы и вице-губернаторы. 1710-1917: Историко-биографические очерки / ред.-сост. А.Н. Акиньшин. Воронеж. 2000.
7. Воронежский край в XVIII веке. Документы и материалы по истории края / сост. В.М. Про-торчина. Воронеж, 1980.
8. Исторические материалы // Воронежская беседа на 1861 год. СПб., 1861. Ш-я паг. С. 1-38.
9. Описание Воронежского наместничества 1785 года / отв. ред. В.П. Загоровский; археограф-сост. Т.Б. Ананьева. Воронеж, 1982.
10. Новый энциклопедический словарь. Пг., 1916. Т. 12.
11. Государственный архив Воронежской области (ГАВО). Ф. И-14. Оп. 1. Д. 3. Л. 7.
12. Шевченко Е.А. // Из истории Воронежского края. Воронеж, 2004. Вып. 12. С. 80-97.
13. ГАВО. Ф. И-14. Оп. 1. Д. 302. Л. 319.
14. ГАВО. Ф. И-14. Оп. 1. Д. 124. Л. 22, 100.
15. ГАВО. Ф. И-14. Оп. 1. Д. 125. Л. 276 об., 369 об.
16. ГАВО. Ф. И-14. Оп. 1. Д. 126. Л. 36, 48, 65, 95, 206.
17. ГАВО. Ф. И-14. Оп. 1. Д. 33. Л. 89.
18. ГАВО. Ф. И-14. Оп. 1. Д. 34. Л. 187 об., 192 об., 198, 203 об., 204 об.
19. ГАВО. Ф. И-14. Оп. 1. Д. 35. Л. 98 об.
20. ГАВО. Ф. И-14. Оп. 1. Д. 322. Л. 26.
21. ГАВО. Ф. И-14. Оп. 1. Д. 422. Л. 163.
22. ГАВО. Ф. И-14. Оп. 1. Д. 423. Л. 21.
23. ГАВО. Ф. И-14. Оп. 1. Ф. И-257. Оп. 1. Д. 425. Л. 7.
Поступила в редакцию 26.10.2007 г.
Shevchenko E.A. Higher administration of the Voronezh vicegerency at the end of 18th century. The author analyzes the work of former personalities of administration of the Voronezh vicegerency during 1779-1796. In the article the main functions of vicegerents and governors, as well as the type of their relationships are defined.
Key word: general-governor, governor, administration.
