CC BY
52
К У Л Ь Т У Р А, И С К У С С Т В О УДК 398:39(=511.131)
Е. Г. Красновская
высокий полет чувства и мысли...
В статье осмысливается отношение В. Е. Владыкина к удмуртской народной песне. Как поэт и как поэт исполнитель-любитель, сознает себя наследником слагателей эпоса. Народная песня для него - объект поэтического вдохновения, осмысления многих жизненных проблем, воспринимаемых часто сообразно с народными представлениями.
Ключевые слова: народные песни, эпос, фольклор, национальная музыка.
Слаще пенья итальянской речи Для меня родной язык, Ибо в нем таинственно лепечет Чужеземных арф родник.
Осип Мандельштам
...Да разве ж это можно -Жить без песни.
Владимир Владыкин
Владимира Емельяновича Владыкина знают как человека блестящего ума, европейски образованного, выдержанного, утонченного и остроумного. В арсенале его духовной культуры - научные идеи, мудрые мысли, неповторимая, мягкая манера общения. «Его научное и литературное творчество,- пишет З. А. Богомолова, - блистательное составляющее удмуртской духовной культуры, причем неповторимое своей разножанровостью, поэтической и научной сущностью. В понятиях "неповторимость", "индивидуальность" заложена неразгаданность черт, связанных с особенностями внутренней конституции, с интеллектом, природным даром, с разнообразными сторонами таланта» [1. С. 623].
Известно его мастерское исполнение народных удмуртских песен, требующих от певца исповедального тона, глубины постижения образов и неразгаданной тайны. Он брал уроки вокала у известных московских педагогов-артистов, пел
_
в студенческом хоре, в ансамбле МГУ, выступал в Колонном зале Дома союзов. На стихи Владимира Емельяновича создано немало песен [Там же. С. 624]. В. Владыкин страстно любит музыку, но его отношение к музыке целомудренное, глубоко им скрываемое. В манере Владимира Емельяновича говорить, выступать с лекциями, юбилейными речами всегда слышится певучая мелодия, а стихи и проза насыщены музыкальным вдохновением.
«Великий лес» звенит и поет в душе его лирического героя «своим таинственным оркестром жизни». У него певуча лесная тишина, певуча душа, певуче имя, и, конечно, певучи Быдзым Крезь - Великие Гусли («Напев Быдзым Крезь»):
Когда они пели Инву утчан гур -Песню поисков небесной росы -Небо плакало дождем [2].
Он ощущает себя прямым наследником слагателей эпоса, не отделявших музыку от слова:
Пусть мы молчаливы - душа говорит, А на гуслях - струна звенит, А на гуслях - струна звенит, В нашем сердце - огонь горит [3].
Для В. Владыкина музыка - не столько предмет наслаждения или утешения (хотя и это немаловажно), сколько объект осмысления. Его видение-слышание музыки интеллектуализировано. И поэтическое слово В. Владыкина о музыке тяготеет к постановке вопросов, явно или скрыто стимулирующих работу мысли: «Музыка рождается на небе?» - «Нет / На земле / Но живет она под небесами» [4]. У Флора Васильева по сути тот же ответ: «Гнездится в сердце песенный исток».
Думается, в христианстве поэт особо ценит музыкальную динамичность: оно (христианство) осознало необратимость потока времени, оно дало музыке свободу и породило полифонические песни Палестины, подобные благодати, и «священнодействие органа» («Когда божественно звучит орган»): Гулко орган стучится мне в грудь, Так нечеловечески хорошо, Что не выдерживает душа И рвется прочь из груди, Ликуя и плача!
В сознании лирического героя музыка ассоциируется с полетом души: Звуки улетели ввысь, Звонко рассыпавшись На волшебно-разноцветные витражи Кирхи
И моей души.
И дирижер, «нахохлившийся дятел», рождает летящую музыку, движения его подобны отчаянным взмахам сильных крыльев, в тщетной попытке взлететь. Подобно романтикам, постоянно подчеркивающим неземной», «божественный»
_Е. Г. Красновская
характер музыки (вспоминаются строки стихотворения П. Вяземского - Ф. Листу: «И в этих звуках скоротечных, / На землю брошенных тобой, / Души бессмертной, таинств вечных / Есть отголосок неземной»), у В. Владыкина «божественно звучит орган», заставляя душу трепетать, словно «прощаясь» с телесной Полочкой. Но при этом - даже всем высоким «торжественным ораториям» не оплакать узников Бухенвальда («Бухенвальд») [4. С. 93].
Песня и душа в творчестве поэта неразделимы. Добрая настоящая песня творилась душой удмурта, пребывала с ним в течение всей жизни, а после смерти душа-песня, как верили предки, превращалась в ночную бабочку.
«Когда ночью на свет ко мне / летят бабочки / И падают мертвые, / С обожженными крыльями, / Мне кажется, / Чьи-то души / Сожгла моя неосторожность...» («Мои далекие предки верили...») [3. С. 25].
Творчество и саму жизнь удмуртские поэты (Кузебай Герд, М. Петров, С. Широбоков, Н. Байтеряков, Ф. Васильев и др.) называют песней. В стихотворении В. Владыкина «Большие поэты не старятся», посвященном памяти Флора Васильева, есть такие строки:
Большие поэты не старятся, Они сгорают,
Чтоб осветить сумрак наших душ [4. С. 67].
Таково высокое назначение поэта и поэзии (стихов-песен).
Стихи Владыкина преемственно связаны с национальной поэзией, с национальным фольклором. Его творчество отмечено высокой культурой чувств, утонченностью мировосприятия, рафинированностью, одухотворенностью мысли. В лирическом воспоминании-раздумье «Айкай»*, поэт-сказитель находит (подобно М. Горькому) единственно верные слова о мелодии, вновь связывая ее с душой: «Она лилась с вершины горы и летела над сонным селом, будоража кровь и волнуя сердце... звонкие молодые голоса, они так слаженно выводят сложную мелодию, вкладывая в нее всю душу...».
В стихотворении, посвященном поэту, фольклористу и ученому Петру Поздееву, автор раскрывает глубину и многозначность звучания удмуртского музыкального инструмента, разновидности там-тама («Тангыра»): Это что - призыв любимых, Клик печальный журавлиный Или сердца стук в груди?<...> Но опять он нас тревожит. Тангыра в лесу гудит!..
Литературное творчество В. Е. Владыкина - своеобразная тангыра духовности, несущей свет и любовь родному народу, его богатой культуре, его будущему.
* А й к а й - старинный обряд удмуртов. На вершине горы с весны до самого лета по воскресеньям вечерами собиралась молодежь деревни. «Зажигали костер, водили хоровод вокруг огня и пели песни. Славили весну, молодость, жизнь» [3. С. 133].
Высокий полет чувства и мысли..._
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Богомолова З. А. Голоса эпохи. Ижевск: Удмуртия, 2003.
2. Владыкин В. Е. Марлы кырза тюрагай = Отчего поет тюрагай: Стихи, притчи, афоризмы. Ижевск: Удмуртия, 1980.
3. Владыкин В. Е. Калыкын верало = В народе говорят (Серия «Зарни крезь = Золотые гусли»). На удм. и рус. яз. Ижевск: Удмуртия, 1998.
4. Владыкин В. Е. Марлы кырза тюрагай = Отчего поет тюрагай. Ижевск: Удмуртия.
1980.
Поступила в редакцию 17.01.2013
E. G. Krasnovskaya
High flight of feelings and thought...
The article interprets V. E. Vdadykins attitude to Udmurt folk songs. He is shown an amateur-artist and a poet realizing himself as an heir of the epic authors. The folk songs to the poet as to many other Udmurt poets is the object of poetic inspiration, understanding many life's problems often perceived in accordance with the people's views. Keywords: Folk songs, epos, folklore, national music.
Красновская Елена Георгиевна,
музыковед, Детская школа искусств № 4 г. Ижевск E-mail: rvkir@mail.ru
Krasnovskaya Elena Georgievna,
musicologist, Children's art school № 4 Izhevsk E-mail: rvkir@mail.ru
