CC BY
68• ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОИНА 1941-1945 гг.
С.В. ТУЖИЛИН
S.V. TUZHILIN
«...ВЫЛОМАЛИ ПРАВУЮ РУКУ, ВЫКОЛОЛИ ГЛАЗА, НАНЕСЛИ НЕСКОЛЬКО РАН В ОБЛАСТИ ГОЛОВЫ, А ЗАТЕМ УБИЛИ ВЫСТРЕЛОМ В ГОЛОВУ»
Преступления германских оккупационных властей и их союзников на территории Курской области (октябрь 1941 — август 1943 г.)
«...BROKE HIS RIGHT HAND, GOUGED OUT HIS EYES, INFLICTED SEVERAL WOUNDS IN THE HEAD, AND THEN KILLED WITH A SHOT IN THE HEAD»
Crimes of the german occupation authorities and their allies in the Kursk region
(october 1941 — august 1943)
Сведения об авторе. Тужилин Святослав Вячеславович — кандидат исторических наук (Москва. Е-mail: svyatoslav. tuzhilin@yandex.ru).
Аннотация. В статье на основе опубликованных материалов и архивных документов анализируется и обобщается деятельность немецких оккупационных властей и их союзников на территории Курской области в годы Великой Отечественной войны.
Ключевые слова: Германия; вермахт; специальные карательные формирования; Курская область; оккупация; злодеяния.
Information about author. Svyatoslav Tuzhilin — Cand. Sc. (Hist.), (Moscow. Е-mail: svyatoslav.tuzhilin@yandex.ru).
Summary. The paper falls back on published materials and archival documents to analyze and generalize the activity of the German occupation authorities and their allies in the Kursk Region during the Great Patriotic War.
Keywords: Germany; Wehrmacht; special punitive formations; Kursk Region; occupation; atrocities.
г
д
1ОВРЕМЕННЫЙ социально-политический миропорядок характеризуется чрезвычайной противоречивостью и вместе с тем возрастающим интересом к событиям Второй мировой войны. Особенно это ощутимо в происходящих в обществе процессах, меняющих массовое восприятие военной истории. В настоящее время ведутся дискуссии по оправданию идеологии фашизма, всё чаще предпринимаются попытки переписать историю Великой Отечественной войны, пересмотреть её военно-политические итоги.
Борьба за историческую память стала важнейшей задачей, стоящей в одном ряду с борьбой за укрепление национальной безопасности России. Необходимо своевременно реагировать на попытки принижения решающей роли СССР в разгроме фашизма, получившие, к слову ска-
зать, особый цинизм в странах Прибалтики, где под видом переноса или демонтажа памятников советским воинам предпринимаются усилия по ретушированию (игнорированию)освободительной миссии Советского Союза во Второй мировой войне. Вслед за прибалтийскими государствами оправдание неофашизма, в той или иной тональности окрашенного националистическими лозунгами и риторикой, получило распространение на территории Грузии. События последних лет на Украине дают наглядный пример значительной активизации неофашистской идеологии, героизации сторонников С. Бандеры, национализма и оправдания активного сотрудничества части советских граждан с немецкими оккупационными властями. Дошло до того, что в столице Чехословакии радикалы от политики намерены установить памят-
ник перешедшему на сторону нацистской Германии генерал-лейтенанту А.А. Власову на месте монумента освободителю Праги маршалу И.С. Коневу... Причём всё это в ряде стран осуществляется в рамках государственной идеологии.
На фоне данных событий назрела необходимость вспомнить, казалось бы, простые исторические факты: кто развязал Вторую и Великую Отечественную войны? Каким невосполнимым уроном они, самые кровопролитные в истории человечества, отразились на странах, подвергшихся нападению? Какие нечеловеческие мучения, лишения и страдания перенесли беззащитные граждане городов и сёл, подвергшихся оккупации агрессора?
Цель настоящей статьи заключается в фокусировании масштаба трагедии на отдельно
С.В. ТУЖИЛИН. «...Выломали правую руку, выкололи глаза...»•
Казнь советских граждан
взятой территории Курской области в 1941—1943 гг., чтобы попытаться проследить генезис региональных преступлений германских оккупационных властей, их союзников и осмыслить их результат в соотношении со стратегическими оборонительными операциями советских Вооружённых сил, в частности Курской битвой и её последствиями для вооружённых сил Германии1.
Вермахт и войска стран-союзниц — Венгрии, Румынии и Италии — установили на территории Курской области особый оккупационный режим — немецкий «новый порядок», предполагавший репрессивную политику в отношении мирного советского населения. Задачи по массовому истреблению людей возлагались и на специальные карательные формирования и спецслужбы Германии: абвер, тайную военную полицию (ГФП), службу безопасности (СД), формирования СС, СА, полиции, жандармерии и пр. Каждый из этих «исполнителей воли фюрера» был нацелен на «политико-полицейское подавление» советских граждан на захваченной территории и наделён широкими полномочиями и средствами для осуществления этих планов2.
Факты преступлений солдат и офицеров вермахта долгое время оставались не известными общественности стран Запада. Сотрудник Института военной истории ГДР профессор Н. Мюллер в своей работе «Вермахт и оккупация. 1941—1944» одним из первых доказал участие военнослужащих фашистской Германии в преступлениях по отношению к советскому гражданскому населению3.
Спустя много лет в ФРГ вышло в свет документальное исследование немецких учёных З. Найтцела и Х. Вельцера «Солдаты: протоколы боёв, убийств и смертей»4, построенное на откровениях немецких военнослужащих в американских и британских лагерях для военнопленных, записанных союзниками на аудиоплёнку (в архивах США и Великобритании обнаружено 150 тыс. расшифрованных страниц стенограмм). В исследовании отражено то, о чём избегали писать в письмах с Восточного фронта и упоминать в мемуарах. Оказалось, что
бессмысленные убийства, чудовищные пытки, изнасилования не были прерогативой специальных команд (например, зондерко-манды 4 А из айнзатцгруппы Ц)5, а являлись обыденностью для немецкой армии. Военнопленные вспоминали о совершённых преступлениях как о чём-то само собой разумеющемся, более того, многие бравировали этим, а уж раскаянием и угрызениями совести никто не мучился.
Немецкие учёные пришли к неутешительному выводу: человек превращается в машину для убийства чрезвычайно быстро — для многих немецких солдат «перестройка» занимала всего несколько дней. Как отмечал влиятельный германский еженедельник «Der Spiegel», рецензируемое издание окончательно похоронило миф о незапятнанном вермахте6.
Под прикрытием «действий против партизан», «карательных акций против бандитов», «ликвидации партизанских лагерей» происходили массовые убийства гражданских лиц и сожжение мирных сёл. «Антипартизанские экспедиции» вермахта представляют, по оценке руководящего работника Гамбургского института социальных исследований и организатора в Германии и Австрии резонансной передвижной экспозиции «Война на уничтожение. Преступления вермахта в 1941—1944 годах» (1995 г.) историка Х. Геера, «фикцию вой-
ны, дававшую максимум возможностей убивать и минимум возможностей быть убитыми»7.
Для массового уничтожения советских людей, подавления потенциального народного сопротивления, а также тотального ограбления захваченной территории нацистами была заблаговременно создана система административно-принудительных органов. Образованные по линиям ведомств Г. Гиммлера (руководитель СС и тайной государственной полиции), Г. Геринга (Восточный штаб экономического руководства), а также вермахта, они де-юре существовали параллельно,независимо друг от друга, но в практической деятельности между ними было установлено тесное и постоянное сотрудничество. Несмотря на сложность системы подчинения, разграничения функций и ответственности, гражданские и экономические органы, вермахт и полиция действовали как единое целое и не стесняли себя в выборе средств. Взаимодействие регулировалось рядом актов, принятых гитлеровским руководством ещё до начала войны8.
В российских архивах сохранились многочисленные документальные материалы, однозначно свидетельствующие о причастности немецких военнослужащих к массовому зверскому умерщвлению военнопленных и мирных жителей временно оккупированных территорий. Вместе
• ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОИНА 1941-1945 гг.
Немецкие солдаты фотографируются на фоне повешенных советских партизан
с тем приведены многочисленные факты участия руководителей местного самоуправления в расправах и в жестоком отношении к своим же соотечественникам, иных проявлений коллаборационизма9.
К началу Великой Отечественной войны Курская область (территории нынешних Орловской, Белгородской и Липецкой областей) в административно-территориальном отношении делилась на 66 сельских и городских районов, имела 2 города областного и 13 — районного подчинения, где на площади в 50,8 тыс. км2 проживали более 3 млн 100 тыс. человек10. Границы области, образованной 13 июня 1934 года как единая административно-территориальная единица, неизменно просуществовали до 1954 года.
Оккупация региона осуществлялась в два этапа. Первый — в ходе Битвы за Москву и осеннего наступления вермахта с 30 сентября 1941 года. Уже 5 октября 1941 года противник занял два районных центра — с. Крупец и г. Рыльск, 6 октября — с. Хому-товка, 8 октября — г. Дмитриев-Льговский. К декабрю 1941 года были оккупированы 50 районов (10 частично) вплоть до нынешнего Советского района.
Второй этап приходился на летнюю наступательную операцию «Блау-1» (с 28 июня до начала июля 1942 г.), в ходе которой немецкие войска и их союзники заняли большую часть восточных и юго-восточных районов области
за исключением 17 населённых пунктов (территория современной Липецкой области). Оккупационный режим на территории Курской области просуществовал от 7 (в восточных районах) до 23 (в юго-западных районах) месяцев.
Захваченные в боях и добытые советскими органами госбезопасности немецкие документы изобличают преступные действия фашистов, свидетельствуют о преднамеренности массовых зверств в отношении советского мирного населения и военнопленных, что являлось конкретным претворением в жизнь государственной политики гитлеровской Германии. Идеологической основой бесчисленных злодеяний явилась «расовая теория», провозглашавшая «право» немцев господствовать над другими народами и применять для удержания их в повиновении любые средства.
Имеются в виду: распоряжение начальника штаба верховного командования вермахта (ОКВ) генерал-фельдмаршала В. Кейтеля о военной подсудности в районе проведения операций плана «Барбаросса» и об особых полномочиях войск от 13 мая 1941 года, его же приказ о беспощадном подавлении освободительного движения и расстрелах заложников от 16 сентября 1941 года; приказ командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала В. фон Рейхе-нау о поведении войск на востоке от 10 октября 1941 года; разра-
ботанные верховным командованием сухопутных войск вермахта (ОКХ) основные положения по борьбе с партизанами от 25 октября 1941 года; распоряжения Г. Геринга о насильственном вывозе в Германию гражданского населения из оккупированных советских областей от 4 декабря
1941 года № 42006/41 и 10 января
1942 года № 22086/41; директива ставки ОКВ о суровых мерах наказания за выступления против оккупационных властей (впоследствии получила известность под названием «Нахт унд Небель эрлас» — приказ «Мрак и туман») от 7 декабря 1941 года; распоряжение министра по делам оккупированных восточных областей А. Розенберга о создании чрезвычайных судов от 12 января 1942 года, его же декрет о наказаниях на оккупированных восточных территориях от 17 февраля того же года и пр.11
В числе приоритетных на занятой территории Курской области для немецких и коллаборационистских администраций задач значились: борьба с антифашистским подпольем и усмирение населения, создание местной полиции для поддержания порядка в населённых пунктах, организация жилого фонда для офицеров и солдат немецкой армии и их союзников; открытие предприятий по производству продукции и учреждений социально-культурного назначения для нужд немецкой армии (бани, парикмахерские, кинотеатры, театры, дома терпимости), поддержание транспортной системы и обеспечение противопожарной безопасности, прежде всего всей армейской инфраструктуры.
Только за декабрь 1941 — январь 1942 года на оккупированных территориях всего СССР от истощения и болезней скончались 600 тыс. советских военнопленных. В Курской области немецко-фашистские захватчики лишили жизни 18 099 мирных граждан, сожгли 157 сёл. Чудовищные преступления, от которых в первую очередь страдали самые беззащитные слои населения — дети, женщины и старики, совершались со свойственной завоевателям педантичностью.
Источники личного происхождения — дневники,изъятые
С.В. ТУЖИЛИН. «...Выломали правую руку, выкололи глаза...» •
В
у погибших немецких солдат и офицеров, скрупулёзно и беспристрастно изо дня в день фиксировали все нечеловеческие зверства, которым оккупационные войска подвергали советское население. Например, обер-еф-рейтор И. Гердер отмечал: «25 августа. Мы бросаем ручные гранаты в жилые дома. Дома очень красиво горят. Огонь перебрасывается на другие избы. Красивое зрелище! Люди плачут, а мы смеёмся над слезами. Мы сожгли, таким образом, деревень десять. 26 августа. В одной деревне мы схватили первых попавшихся двенадцать жителей, отвели их на кладбище, заставили копать себе просторную и глубокую могилу. Славянам нет и не может быть никакой пощады. Проклятая гуманность нам чужда»12.
Подробности ужасают. «При отступлении из Курска, — вспоминал обер-ефрейтор 2-й роты 9-й танковой дивизии А. Шва-гер, — мы получили приказ все оставляемые нами пункты сжигать. Если городское население отказывалось оставлять свои дома, то таких жителей запирали и сжигали вместе с домами»13. Отступая из Курской области, немцы почти полностью уничтожили все имевшиеся постройки (общественные здания, личные дома и хозяйства), отобрали хлеб, скот, птицу, имущество и вещи домашнего обихода. В одном только Советском районе, где противник занял территорию 11 сельсоветов (59 колхозов), из 6156 хозяйств было уничтожено 4885, не считая общественных построек, школ, больниц14.
В разведсводках Управления НКВД СССР по Курской области в декабре 1941 года сообщалось, что при отступлении из с. Старые Савины Черемиси-новского района противник угнал скот и всё взрослое население, а детей сжёг. В с. Нижнее Гурово Советского района был расстрелян 60-летний мужчина, пытавшийся не отдать немцам лошадь. Одну колхозницу выгнали с тремя детьми из дома и заставили ночевать на морозе за то, что она испачкала при просушке бельё немецких солдат. Из с. Гвоздево Тимского района немцы увели с собой более 200 человек (женщин, детей и стариков), выбросили из люлек на
улицу трёх грудных детей, подожгли село, немецкий офицер избил ремнём двухлетнего ребёнка А. Вихеевой за то, что он плакал, а в райцентре с. Волово, где оккупанты находились 4 часа, немецкий офицер убил 2-летнего сына гражданки Бойковой, ударив его головой о стену за плач15.
Жители оккупированных сёл и деревень облагались непомерными налогами и сборами,устанавливавшимся произвольно в каждой местности. Кроме натуральных налогов с каждого подворья в виде зерна, мяса, масла, молока, яиц, сена вводились денежные налоги на окна в избе, содержание собак, кошек, ношение бороды и пр. Так, в По-гарском районе соседней Орловской области натуральный налог с гектара земли включал 4—6 ц зерна озимых и 4 ц яровых, 2 ц гречихи, 11 ц картофеля, 32 кг мяса, 200 яиц, гуся и 2 кур со двора, 300 л молока с коровы и 400 гр шерсти с овцы16.
Наряду с «налогами» имели место многочисленные факты открытого грабежа. В с. Тёплое Черемисиновского района Курской области «отобрано 450 ц хлеба, 350 ц картофеля, 45 коров, 40 овец, 25 свиней, 800 кур и гусей, 60 кг мёда; у колхозников изъято: 25 пар валенок, 10 полушубков, 15 пальто, 800 женских платков и 1200 шт. платьев»17. Такой же грабёж нашёл документальное подтверждение в сёлах Баклановка, Муравка, Синчуково, Петрищево и др.
Крестьян обязывали сдавать ягоды, грибы, рыбу, лекарственные травы, а также тёплую одежду — полушубки, шапки, шерстяные вещи, валенки. По распоряжению германского военного командования льготы по поставкам никаким хозяйствам не предоставлялись, а за их несвоевременное выполнение жители подвергались репрессиям. Так, в приказе военного коменданта по Солнцевскому району от 31 декабря 1941 года особо оговаривалось, что «лица, нарушающие приказ, подвергаются наказанию вплоть до расстрела!»18. В соответствии с приказом № 243 Белгородской городской управы от 2 сентября 1942 года гражданскому населению запрещалось производить убой животных на мясо19.
Материалы Харьковского процесса над немецкими военными преступниками (15—18 декабря 1943 г.) свидетельствуют, что для массовых убийств советских граждан оккупационные власти применяли «газвагены» — большие закрытые автомашины, которые получили прозвище «душегубки». В кузов автомашины вместительностью до 80 человек загоняли обречённых людей, во время поездки окисью углерода умерщвляли и вывозили в безлюдное место за город, где закапывали или сжигали трупы, скрывая злодеяния. Как правило,такие методы использовались во время проведения войсками СС «очистительных мероприятий», а по существу, массового уничтожения гражданского населения20.
Применение насилия на оккупированной территории СССР фиксировали (но, как правило, не препятствовали этому) представители верховного командования сухопутных войск вермахта. Возглавлявший оперативный отдел ОКХ почти до самого конца войны полковник А. Хойзингер в личном дневнике 3 июля 1941 года сокрушался: «...Немецкие войска на Восточном фронте ведут себя как полчища Чингисхана»21.
Зашоренные пропагандой националистических идей, немецко-фашистские захватчики считали славян неполноценной расой, большую часть которой (30—50 млн человек) требовалось уничтожить, а оставшихся, пригодных по расовому признаку для онемечивания, превратить в рабов22. С особой жестокостью расправлялись с активистами, заподозренными в связях с партизанами и враждебном отношении к немцам. 23 декабря 1941 года был задержан председатель колхоза с. Покровское Черемисиновского района А.Н. Алёхин, которого бросили «живым в вырытую для него могилу, затем заставили вылезти обратно, сняли одежду и обувь, более 20 минут зверски издевались: выломали правую руку, выкололи глаза, нанесли несколько ран в области головы, а затем убили выстрелом в голову». В с. 3-е Выгорное Тимского района в лютый мороз была выброшена из дома беременная колхозница Беленкова. Не в силах идти, женщина «доползла в
• ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОИНА 1941-1945 гг.
Советский гражданин, казнённый оккупантами в Старом Осколе
сарай, где у неё произошли преждевременные роды»23.
На территории южных и юго-восточных районов Курской области вводилась круговая порука среди местного населения в случае гибели на их территории военнослужащих Германии и её сателлитов. Особый размах это явление приобрело после 2 февраля 1943 года, когда во всей Германии был объявлен трёхдневный траур по уничтоженной 6-й армии генерал-фельдмаршала Ф. Паулюса. «Доблестные солдаты германской армии под командованием фельдмаршала Паулюса сражались до последнего патрона и все погибли», — объявило германское информационное агентство. За своё поражение фашисты безжалостно мстили: «русских свиней» — советских военнопленных и мирных граждан — жесточайше истязали, расстреливали.
В сёлах под Курском подозрительных хватали целыми семьями и свозили в с. Сребное Черниговской области УССР. Районная школа стала тюрьмой для 700 человек. Один из пленных вспоминал: «Ни еды, ни воды не давали, дышать нечем. Люди стали выбивать окна. Одна женщина попросила полицая, чтобы кинул в окно лопату снега — детям попить, но тут же получила в ответ пулю. В ночь на 23 февраля 1943 года открыли двери и приказали выходить. Те, кто находился поближе к ним, вышли
на улицу. Их построили по трое в ряд и повели к вырытой могиле. В этой группе было примерно 90 человек. Здесь, у могилы, велено было раздеться и разуться, после чего подводили по трое к яме и в упор расстреливали из автоматов.
Стрельба была хорошо слышна в школе. Чем могли, забаррикадировали двери и, вооружившись кирпичом из разобранных печей, вступили в неравную борьбу с охраной. Сперва в окна полетели гранаты, стреляли из автоматов и пулемётов. Но этого показалось мало. Облили школу бензином и подожгли. Деревянная, прошитая тёсом, она запылала как факел. Там был ад... Многие бросались в окна, но их тут же расстреливали, у окон образовались горы трупов...». В те дни в Сребном были казнены и сожжены заживо 682 человека (в т.ч. 138 жителей Сребного), включая грудных младенцев24.
После Курского сражения, к концу лета 1943 года, моральный дух вермахта начал претерпевать изменения. Его храбрость и дисциплина не ослабли. Но надежды были подкошены, и человечность — там, где ещё остались её следы, — угасала. Под треск пулемётов, сводивших последние счёты с местным населением, и грохот подрывных зарядов летом и осенью 1943 года германская армия отступала по европейской части СССР, «оставляя за собой дым пожаров, брошенную технику и кое-как засыпанные неглубокие могилы»25.
Человеконенавистническая сущность фашистской оккупационной политики диктовалась не сложившимися обстоятельствами на захваченной территории Курской области, не являлась вынужденной, ответной мерой на сопротивление советского народа, а была во всех деталях продуманной программой по его уничтожению, разработанной ещё до вторжения гитлеровцев в СССР. Нацелив войска и специальные формирования на бездумное выполнение приказов и директив, заблаговременно освободив их от какой-либо ответственности за произвол,гит-леровское руководство создало все условия для развязывания на оккупированной территории режима террора и насилия26.
Пленённые немецкие солдаты в своих показаниях не скрывали факты изнасилований. Обер-еф-рейтор А. Швагер стал свидетелем дикой картины в Курске: «Я стоял на посту... Напротив места моего дежурства жил высокопоставленный военный чиновник [советник интенданта 5-го немецкого армейского корпуса] Бенер. В 6.15 из его квартиры послышались крики и ругань. Когда я вошёл с ружьём в его помещение, я увидел, как офицер хлестал верховой плетью девочку лет 13—14, которая полураздетая была привязана к столу»27.
О том, как неукоснительно и скрупулёзно, с чисто немецкой точностью и педантичностью выполнялись человеконенавистнические установки гитлеровского руководства, можно судить по многочисленным документальным свидетельствам, сохранившимся в центральных и региональных архивах. 30 марта 1943 года в справке начальника секретно-политического отдела Управления НКВД СССР по Курской области капитана госбезопасности С.Ф. Петкевича заместителю начальника Управления подполковнику госбезопасности В.Т. Аленцеву сообщалось, что в сентябре 1942 года в с. Березовка Больше-Полянского района немцы, заподозрив 9-летнего мальчика Деханова в краже одной коробки папирос и 10 конфет из их квартиры, повесили ему на грудь надпись «Я вор, ограбил немецких солдат, украл конфеты и папиросы» и целый день водили его по селу, затем избили до потери сознания и расстреляли. 5 февраля 1943 года в с. Ефроси-мовка Советского района немцы зверски замучили 15 пленных красноармейцев. Большинству выкололи глаза, вспороли животы и отрезали пальцы. «В этот же день немцы облили бензином и живьём сожгли 65-летнюю мать двух красноармейцев М.А. Голу-бятникову, а её мужа расстреляли. 70-летнюю колхозницу М.П. Барановскую, мать троих красноармейцев, немцы раздели и голую закопали в снег, где она после двух дней замерзла и умерла»28.
Весной 1943 года в г. Орле объявили о вывозе в Германию всего женского населения от 16 до 26 лет. Это стало страшной
С.В. ТУЖИЛИН. «...Выломали правую руку, выкололи глаза...» •
ц
трагедией. Девушки, для того чтобы не ехать на чужбину, перед освидетельствованием на медицинской комиссии курили чай, делали уколы, вызывавшие опухоль, умышленно заражались кожными заболеваниями (чесотка, экзема), некоторые обваривали руки кипятком, а другие, которым всё это не помогало, кончали жизнь самоубийством (зафиксировано несколько таких случаев)29.
Конечно, никто на оккупированной территории Центрального Черноземья тогда не знал, что женщины вывозились в Германию в соответствии с прямым распоряжением А. Гитлера. «Для того чтобы заметно разгрузить от работы крайне занятую немецкую крестьянку, — хвастался гауляйтер Тюрингии, организатор концлагеря Бухенвальд и генеральный уполномоченный по трудоиспользованию Ф. Заукель, — фюрер поручил мне доставить в Германию из восточных областей 400—500 тыс. отборных, крепких и здоровых девушек». Зато известно было другое: с начала оккупации военнослужащие вермахта без всяких разрешений вывозили красивых девушек в рейх. Похищенных русских девушек продавали в публичные дома по всей Европе30.
Сегодня известны и обстоятельства жизни насильно угнанных в рабство русских женщин. Сохранилось письмо жительницы г. Курска Зои Нероновой из Германии от 25 октября 1942 года: «Вот уже прошло пять месяцев, как мы расстались и как живу я одна на чужой стороне, вдалеке от родных и родного города. А как тяжела наша жизнь! Дорогая мамочка, мы живём как в тюрьме, даже в тюрьме, я считаю, лучше, так как там отсидят определённый срок и выходят на волю, а мы неизвестно когда на воле будем и когда вернёмся домой.
Барак, в котором мы живём, большой. На окнах изнутри сделаны огромные железные решётки. Дворик очень маленький, посредине его находится большая уборная, она тоже загорожена проволокой в 2,5 метра вышиной. Ворота всегда заперты на двух замках и только открываются тогда, когда мы едем на работу. Мы с Лидой работаем на том же заводе. На днях нам сообщили,
что наступает зима, и надо приобретать тёплую одежду, но ты знаешь, что мы променяли всё в деревне. Если тебе пришлют листок о том, чтобы высылали одежду, то ты не высылай последние пожитки, я прохожу в том, что у меня есть. Дорогая мамочка, нам сказали, что родным нашим помогают, выдают 200 руб. деньгами и продуктами. Напиши мне, пожалуйста, правда ли это?
Мы уже потеряли надежду вернуться домой. Дорогая мамочка, сходи к коменданту и скажи, что ты одна, больная и старая, может быть, меня вернут обратно. Ты дядю Петю попроси и Черкашину тётю Веру. Больных возвращают домой, да и то только тех, которые сильно больны. Я молюсь Богу — хотя бы мне заболеть.
Мамочка, погадай у хорошей гадалки, вернусь я домой и когда. Пишите чаще. Жду с нетерпением ответа. Ваша Зоя»31.
Отличительными чертами учреждённой на оккупированной территории Курской области системы управления являлись насильственные меры подавления любого неподчинения или недовольства; создание специальных органов, осуществлявших террор для обеспечения безопасности тыла германской армии и её союзников; политика геноцида в отношении представителей не только еврейской, цыганской национальностей, но и славянских народов, особенно к членам ВКП(б), ВЛКСМ, советским активистам,сотрудникам НКВД, прокуратуры, судов, партизанам, подпольщикам, лицам, заподозренным в нелояльности к оккупационному режиму; психологическая обработка населения на захваченной территории, формирование лояльного отношения к гитлеровской Германии, поощрение активного коллаборационизма; изъятие продовольствия; принудительный труд и массовый угон населения в Третий рейх; мероприятия по созданию видимости возрождения национального самоуправления на оккупированных территориях на новых, антибольшевистских началах под эгидой Германии32.
Уже в годы Второй мировой войны страны антигитлеровской коалиции предупреждали о неизбежной расплате немецко-фашистских преступников. По
завершении Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании В.М. Молотов, К. Хэлл и А. Иден 1 ноября 1943 года подписали секретный протокол, в который был включён текст принятой накануне «Декларации Ф. Рузвельта, И.В. Сталина, У. Черчилля об ответственности гитлеровцев за совершаемые зверства»33. В документе декларировалось, что виновники злодеяний, принимавшие непосредственное участие в зверствах, убийствах и казнях на оккупированных территориях, «будут отосланы в страны, в которых были совершены их отвратительные действия, для того чтобы они могли быть судимы и наказаны в соответствии с законами этих освобождённых стран».
После поражения под Сталинградом немецко-фашистские захватчики почувствовали приближение расплаты. В оккупационные учреждения и части стали поступать циркуляры и приказы, требовавшие соблюдения строжайшей секретности при проведении карательных акций, уничтожения всех свидетелей, категорического запрещения фотографировать казни и делать пометки о массовых убийствах в документах. Фашисты стали выкапывать и уничтожать трупы своих жертв, ликвидировать иные улики — документы и орудия преступлений. Таким образом, в государственном масштабе нацистским руководством было организовано сокрытие любых следов массовых злодеяний оккупантов на захваченных советских территориях34.
Вот почему задача справедливого и сурового наказания отдававших преступные приказы фашистских главарей впоследствии стала основой внешней политики Советского Союза35. На Берлинской (Потсдамской) конференции 1945 года главы союзных государств подтвердили, что «военные преступники и те, кто участвовал в планировании или осуществлении нацистских мероприятий, влекущих за собой или имеющих своим результатом зверства или военные преступления, должны быть арестованы и переданы суду»36. Так зарождались будущие основы международного уголовного права — ос-
• ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОИНА 1941-1945 гг.
новы Международного военного трибунала в Нюрнберге. Сегодня отменить зафиксированные в международно согласованных документах союзных государств юридические нормы нельзя.
Однако принципы Нюрнбергского трибунала, одобренные и утверждённые как принципы международной уголовной юстиции Генеральной Ассамблеей ООН, ныне хотят предать забвению. Идеологи реванша пытаются оклеветать этот и подобные ему процессы,состоявшиеся в Киеве, Риге, Николаеве, Чернигове, Кишинёве, Харькове, Пскове, Великих Луках, Новгороде и др., основанные на фундаментальной документальной базе Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников, и поставить под сомнение гитлеровские зверства, представить приговор и всю деятельность Международного военного трибунала как расправу победителей над побеждёнными. Этому отчасти способствует и тенденция к девальвации уроков Нюрнберга в условиях кризисной нестабильности во многих регионах, глобальных вызовов и угроз мировому сообществу, о чём, к слову сказать, предостерегает международная научная общественность37.
Вермахт, специальные карательные формирования гитлеровской Германии и её союзников систематически уничтожали гражданское население и военнопленных, имеют прямое отношение к гибели миллионов мирных жителей временно оккупированной территории Советского Союза и других стран. И тем важнее современному мировому сообществу не допустить реабилитации фашизма. Нельзя допустить, чтобы исчезла память о миллионах людей, хладнокровно уничтоженных только потому, что они были советскими гражданами. Мы должны помнить обо всех — о русских и украинцах, о белорусах и евреях, о молдаванах и латвийцах, о мужчинах и женщинах, о стариках и маленьких детях. Мы помним, пока мы живы. Или, вернее, мы будем Жить, пока помним всё это.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Подробнее см.: Военная энциклопедия в 8 т. Т. 4. М., 1999. С. 358—362; Пленков О.Ю. Тайны Третьего Рейха: гибель вермахта. М., 2011. С. 125—153.
2 Никифоров С.А. К вопросу об ответственности немецко-фашистских спецслужб и вермахта за проведение репрессивной политики в отношении мирного населения оккупированных территорий Советского Союза // Научные ведомости Белгородского государственного университета. 2013. № 22. Вып. 28. С. 146—149.
3 Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941—1944): о роли Вермахта и его руководящих органов в осуществлении оккупационного режима на советской территории / Пер. с нем.; Под ред. А.Ф. Юденкова. М., 1974.
4 Neitzel S, WelzerH. Soldaten: Protokolle vom Kämpfen, Töten und Sterben / S. Fischer. Frankfurt am Main, 2011.
5 Подробнее см.: Чуев С.Г. Спецслужбы Третьего Рейха в 2 кн. Кн. 2. СПб.; М., 2003. С. 36, 37.
6 Der Spiegel. 2011. № 14. S. 44.
7 Цит. по: Ветте В. Война на уничтожение: Вермахт и Холокост // Новая и новейшая история. 1999. № 3. С. 78.
8 До нападения на СССР нацистами было подготовлено в общей сложности 14 различных указаний о проведении террористических мероприятий (массовое убийство мирных граждан, военнопленных и т.д.) на территориях, которые должен был захватить вермахт. Подробнее см.: Алексеев НС. Злодеяния и возмездие: преступления против человечества. М., 1986. С. 169, 170.
9 Коровин В.А. Коллаборационизм на территории Курской области в 1941—
1943 гг.: формы проявления, политико-правовые и социальные последствия. Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Курск, 2015. С. 18—20.
10 СССР: административно-территориальное деление союзных республик на 1 января 1947 года. 5-е изд., доп. М., 1947. С. 75—77.
11 Подробнее см.: Преступные цели — преступные средства: документы об оккупационной политике фашистской Германии на территории СССР (1941—
1944 гг.) / Сост. Г.Ф. Заставенко и др.; Под общ. ред. Е.А. Болтина, Г.А. Белова. 3-е изд. М., 1985. С. 27—30, 60 — 62, 81—84, 88, 89, 98, 175—180.
12 Цит. по: Бычков Л.Н. Партизанское движение в годы Великой Отечественной войны 1941—1945: краткий очерк. М., 1965. С. 26, 27.
13 Цит. по: Бордюгов Г.А. Преступления вермахта против гражданского населения // Истребительная война на Востоке. Преступления вермахта в СССР. 1941—1944: доклады / Под ред. Г. Горцка, К. Штанга. Вып. 18. М., 2005. С. 46.
14 Центральный архив ФСБ России (ЦА ФСБ России). Ф. К-72. Оп. 1. Д. 6. Л. 46.
15 Там же. Л. 41, 44, 46, 48, 49.
16 Шли на битву партизаны: сборник материалов / Науч. ред. А.Ф. Юденков. Брянск, 1972. С. 54.
17 ЦА ФСБ России. Ф. К-72. Оп. 1. Д. 6. Л. 53.
18 Цит. по: Партизанское движение (по опыту Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.). Жуковский; М.,
2001. С. 91.
19 Мартынов Б.С. Нацистский оккупационный режим и коллаборационизм на территории южных и юго-восточных районов Курской области (октябрь 1941 — август 1943 гг.). Автореф. дис. ... канд. ист. наук. Белгород, 2016. С. 21.
20 ЦА ФСБ России. Д. Н-16707. Т. 5. Л. 28—29, 44—45, 84—87.
21 Цит. по: Пленков О.Ю. Третий Рейх: война до критической черты: вермахт, война и немецкое общество в 2 кн. Кн. 1. СПб., 2005. С. 330.
22 Генеральный план «Ост» // Воен.-истор. журнал. 1950. № 1. С. 86.
23 ЦА ФСБ России. Ф. К-72. Оп. 1. Д. 6. Л. 50—51.
24 Я это видел: новые письма о войне / Сост. Э. Максимова, А. Данилевич; Предисл. Э. Максимовой, С. Алекси-евич. М., 2005. С. 199, 200.
25 Цит. по: Кларк А. План «Барбаросса»: крушение Третьего Рейха. М.,
2002. С. 377.
26 Подробнее см.: Партизанское движение (по опыту Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.). С. 81—96.
27 Цит. по: Бордюгов Г.А. Указ. соч. С. 47.
28 Архив УФСБ России по Курской обл. Ф. 10. Оп. 3. Д. 6. Л. 7—8.
29 «Огненная дуга»: Курская битва глазами Лубянки / Сост. А.Т. Жадобин,
B.В. Марковчин, В.С. Христофоров. М.,
2003. С. 119.
30 Дюков А.Р. За что сражались советские люди. «Русский НЕ должен умереть». М., 2007. С. 318.
31 Цит. по: Преступные цели — преступные средства. С. 197.
32 Мартынов Б.С. Указ. соч. С. 17.
33 Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны 1941—1945 гг.: сборник документов в 6 т. Т. 1. М., 1984.
C. 245, 320, 336, 367, 370.
34 Епифанов А.Г. Ответственность за военные преступления, совершённые на территории СССР в период Великой Отечественной войны (историко-правовой аспект). Дисс. ... докт. юрид. наук. М., 2001. С. 111.
35 СССР и Нюрнбергский процесс: неизвестные и малоизвестные страницы истории: сборник документов / Науч. ред. и сост. Н.С. Лебедева. М., 2012. С. 9.
36 Советский Союз на международных конференциях периода Великой Отечественной войны. Т. 6. М., 1984. С. 231, 247—249, 262, 263, 269, 389, 399, 420, 421, 487.
37 Швецова Л.И., Сухарев А.Я. К читателю // Уроки Нюрнберга и проблемы международной законности. М., 2007. С.16. ■
