CC BY
579
Д.В. Суржик, Е.Н. Кульков
Оккупационная политика агрессоров и планы уничтожения Советского Союза
Оккупационная политика нацистской Германии на временно захваченной советской территории являлась одним из орудий достижения главной цели агрессии - уничтожения Советского государства и массового истребления его населения, «непригодного» для эксплуатации в качестве рабской силы. К дележу захваченной территории СССР Гитлер допустил двух своих союзников - Румынию и Финляндию. Они также активно участвовали в насаждении на отведенных им участках террористического режима и разграблении советского хозяйства. В публикуемой статье анализируются причины, способы реализации и последствия оккупационной политики агрессоров.
Ключевые слова: нацистская Германия, нацистская Румыния, нацистская Финляндия, агрессоры, оккупационная политика, Вторая мировая война, геноцид.
Зарубежная история
Оккупационная политика нацистской Германии на временно захваченной советской территории являлась одним из орудий достижения главной цели агрессии - уничтожения Советского государства и массового истребления его населения, «непригодного» для эксплуатации в качестве рабской силы. Эта политика осуществлялась с чрезвычайной жестокостью, и в этом было ее главное отличие от оккупационной политики в ранее занятых вермахтом странах, за исключением Польши, где оккупанты также действовали с особой жестокостью. «Если немецкие оккупанты в Западной и Северной Европе обычно соблюдали, хотя бы и частично, международное право, - как справедливо отмечает польский историк Ч. Мадайчик, - то немецкое господство в Центральной и Восточной Европе имело совершенно другой характер. Захватническое стремление к созданию “германского” жизненного пространства было столь радикально, что вряд ли можно говорить об оккупационной политике в общепринятом понимании» [26, с. 427].
Особенно откровенно глубокая враждебность нацистской верхушки к населению СССР проявилась в ожидании скорой победы в начале «войны на Востоке». Об этом наглядно свидетельствуют записи застольных разговоров Гитлера, которые с 21 июля 1941 г. до июля 1942 г. сначала вел министерский советник Г. Гейм, а затем доктор Г. Пикер [16], а также записи о целях оккупационной политики на захваченной территории СССР с 6 сентября по 7 ноября 1941 г. представителем Восточного министерства в ставке Гитлера В. Кёппеном [20, с. 503-513]. Записи Гейма и Пикера отличается от записи Кёппена тем, что они велись по поручению самого Гитлера и под контролем М. Бормана, а запись Кёп-пена велась неофициально по поручению А. Розенберга, назначенного имперским министром восточных областей. Записи Гейма и Пикера были сделаны для того, чтобы представить Гитлера как деятеля, стремившегося обеспечить немцам процветание за счет захвата советских земель, а записи Кёппена - для того, чтобы учитывать на деле каждое желание фюрера при насаждении нацистского «нового порядка» на захваченных советских землях.
Из записей Кёппена следует, что Гитлер и его генералы, говоря о русских, украинцах и белорусах, называли их не иначе как «славянским сбродом», неспособным к самоуправлению. Гитлер при этом заявлял, что после разгрома Красной Армии нечего даже думать о предоставлении возможности русским и украинцам получить какое-либо образование. Их следует использовать исключительно как рабочую силу при освоении Востока «имперскими и зарубежными немцами» (последних, по его словам, насчитывалось 1,5 млн человек), а также гражданами других
европейских стран, из которых он предлагал делать надсмотрщиков [20, с. 504, 510].
Начальник генерального штаба сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер после разговора с Гитлером 8 июля 1941 г. записал в своем дневнике: «Непоколебимо решение фюрера сровнять Москву и Ленинград с землей, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки. Это будет народное бедствие, которое лишит центров не только большевизм, но и московитов (русских) вообще» [3, с. 92].
Об следующем разговоре Кёппен сделал запись 10 сентября 1941 г. Он отметил: «Город нужно будет лишь взять в кольцо, подвергнуть артиллерийскому обстрелу и взять измором. Не имеет значения, сколько это займет времени - несколько дней или даже недель. Осуществить предложенный финнами план отвода воды расположенного на возвышенности Ладожского озера в Финский залив и тем самым затопить Ленинград технически довольно сложно» [20, с. 505]. Из этой записи ясно, что в данном случае речь идет об умерщвлении населения Ленинграда.
В сентябре 1941 г. после поездки Гитлера на Украину Кёппен в своих записях разговоров в ставке отметил: «В Киеве сгорел целый квартал, но в городе проживает все еще довольно большое количество человек. Они производят очень плохое впечатление, внешне походят на пролетариев, и поэтому их численность следовало бы сократить на 80-90 процентов. Фюрер немедленно поддержал предложение рейхсфюрера конфисковать расположенный неподалеку от Киева древний русский монастырь, - как он называется, нам не сказали, - чтобы он не превратился в центр возрождения православной веры и национального духа» [20, с. 506].
9 октября 1941 г. Кёппен, оценивая положение на фронте, отметил: «Фюрер дал распоряжение о запрете немецким солдатам вступать на территорию Москвы. Город будет окружен и стерт с лица земли» [Там же, с. 505].
Этот приказ был подписан 7 октября 1941 г. и подтвержден главным командованием сухопутных войск Германии в «Указании о порядке захвата Москвы, и обращении с ее населением» от 12 октября 1941 г. В этих документах группе армий «Центр» запрещалось принимать капитуляцию Москвы и ни одному немецкому солдату не вступать в этот город до тех пор, пока он не будет превращен в руины артиллерийским обстрелом и воздушными налетами, а гражданское население не будет обращено в бегство. В указании подчеркивалось, что, мол, «совершенно
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Зарубежная история
безответственно было бы рисковать жизнью немецких солдат для спасения русских городов от пожаров или кормить их население за счет Германии». Такую же тактику немецким войскам предписывалось применять и по отношению ко всем другим советским городам и разъяснялось, что «чем больше населения советских городов устремится во внутреннюю Россию, тем сильнее увеличится хаос в России, и тем легче будет управлять оккупированными восточными районами и использовать их» [3, с. 273]. В записи Кёппена от 17 октября было также отмечено, что Гитлер в своей ставке дал понять генералам, что после победы он намерен сохранить лишь немногие русские города [20, с. 505].
В записях Кёппена приводятся негативные оценки Гитлером русского и украинского народов. Говоря о русских как о «рабской силе», он заявлял: «В данном случае было бы совершенно бессмысленно говорить
о трудовой морали и долге, люди этого не поймут, так как привыкли реагировать только на удары кнута». И русские, и украинцы, и славяне в целом, по словам Гитлера, принадлежали к расе, недостойной гуманного обращения и затрат на их образование: «С них будет вполне достаточно умения читать дорожные указатели, немецкому учителю там нечего делать. Под свободой украинцы понимают разрешение мыться только один раз в месяц, а не два раза, как прежде, немец со своей зубной щеткой вскоре будет вызывать у них только раздражение. Он лично, будучи фюрером немецкого народа, принял достаточно хорошо продуманное решение управлять именно в соответствии с этими принципами, и его совершенно не интересует мнение славян по этому поводу» [Там же, с. 505-506].
В начале января 1942 г. Гитлер снова сделал заявление по поводу политики в области образования на оккупированных советских землях. «Прежде всего, мы не должны направлять немецких учителей на восточные территории. Иначе мы потеряем и детей, и родителей. Мы потеряем весь народ, так как вбитые в его головы знания впрок не пойдут. Самое лучшее было бы, если бы люди освоили там язык жестов. По радио для общины передавали бы то, что ей полезно: музыку в неограниченном количестве. Только к умственной работе приучать их не следует. Не допускать никаких печатных изданий. Кто-нибудь видел, чтобы европейская культура дала там достойные плоды? Возник духовный анархизм! Эти люди будут считать себя самыми счастливыми, если их по возможности оставят в покое. Иначе мы вырастим там наших злейших врагов!» [16, с. 96].
В то же время Гитлер позиционировал себя как благодетель немцев, пекущийся о том, чтобы обеспечить им - представителям «выс-
шей расы» - достойную жизнь за счет завоевания земель на Востоке. «При заселении русского пространства, - говорил он в начале сентября 1941 г. - мы должны обеспечить имперских крестьян необычайно роскошным жильем. Германские учреждения должны размещаться в великолепных зданиях - губернаторских дворцах. Вокруг них будут выращивать все необходимое для жизни немцев. Вокруг городов в радиусе 30-40 км раскинутся поражающие своей красотой немецкие деревни, соединенные самыми лучшими дорогами. Возникнет другой мир, в котором русским будет позволено жить, как им угодно. Но при одном условии: господами будем мы. В случае мятежа нам будет достаточно сбросить пару бомб на их города, и дело сделано. А раз в год проведем группу киргизов по столице рейха, чтобы они прониклись сознанием мощи и величия ее архитектурных памятников. Восточные пространства станут для нас тем, чем была для Англии Индия. Если бы я мог втолковать все это, как они важны для будущего!» [Там же, с. 36-37].
В конце января 1942 г. после поражения вермахта в битве под Москвой Гитлер утешал своих собеседников: «Потери будут восстановлены в многократно превосходящем их объеме в поселениях для чистокровных немцев, которые я создам на Востоке... Право на землю, согласно вечному закону природы, принадлежит тому, кто завоевал ее, исходя из того, что старые границы сдерживают рост численности народа. И то, что у нас есть дети, которые хотят жить, оправдывает наши притязания на вновь завоеванные восточные территории» [Там же, с. 72]. Продолжая эту мысль, Гитлер говорил: «На Востоке есть железо, уголь, пшеница, древесина. Мы построим роскошные дома и дороги, и те, кто вырастет там, полюбят свою родину и однажды, как немцы Поволжья, навсегда свяжут с ней свою судьбу» [Там же, с. 74].
Записи, которые сделали Гейм, Пикер и Кёппен, лишь отчасти выдают замысел нацистского фюрера и его ближайшего окружения относительно будущего славян на Востоке после победы Германии: довести их образ жизни до уровня первобытного общества, внушить им страх перед немцами и заставить их, если потребуется, выполнять любую самую тяжелую работу. В этих записях нет главного - раскрытия намерений нацистов, в конечном счете, уничтожить физически, наряду с евреями, славянское население Центральной и Восточной Европы и заселить их земли немцами и родственными им по языку другими народами.
В успехе операции «Барбаросса» были уверены все высшие руководители германского рейха. События первых дней войны они расценили как начало крушения Советского Союза. Исходя из этого, они спешно приступили к осуществлению преступных замыслов по ликвидации госу-
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Зарубежная история
дарственного и общественного строя СССР, разграблению его богатств, превращению в рабов и массовому уничтожению советских граждан. Масштабы этой преступной деятельности расширялись по мере того, как немецкие войска и войска союзных Германии стран углублялись в пределы советского пространства. К декабрю 1941 г. они захватили 8% советской территории (1,9 млн кв. км), входившей в состав Белоруссии, Украины, Молдавии, Прибалтийских республик, а также западные области РСФСР. Здесь нацисты добивались установления своего безраздельного военного, политического и экономического господства.
16 июля 1941 г. Гитлер на заседании в ставке верховного командования вооруженных сил с участием Геринга, Розенберга, Ламмерса, Бормана и Кейтеля так определил задачи национал-социалистической оккупационной политики в России: «Основной принцип заключается в том, чтобы этот пирог разделить наиболее сподручным способом, для того чтобы мы могли: во-первых, им владеть, во-вторых, им управлять и, в-третьих, его эксплуатировать» [цит. по: 16, с. 29].
Большая часть оккупированной территории СССР на протяжении второй половины 1941 г. оказалась под властью немецкой военной администрации. Во главе ее стоял генеральный квартирмейстер главного командования сухопутных войск. Начальниками военной администрации непосредственно при группах армий «Север», «Центр» и Юг» являлись командующие генералы сухопутных войск в их тыловых районах, а при армиях - коменданты тыловых районов. Они опирались на многочисленные гарнизоны, полевые, поселковые и городские комендатуры. В их распоряжении находились охранные дивизии, караульные и полицейские батальоны, части полевой жандармерии. Помощь в «обеспечении безопасности пространства» командующим в оперативном тылу оказывали высшие начальники СС и полиции, в распоряжении которых имелись три бригады СС и ряд самостоятельных полицейских частей [2, с. 16; 24, с. 120].
За тыловыми районами групп армий, по мере их продвижения на Восток, на захваченной территории устанавливалось управление немецкой гражданской администрации. Общее руководство ею осуществлялось созданным в Берлине 17 июля 1941 г. на основании указа Гитлера «О гражданском управлении в оккупированных восточных областях» имперским министерством по делам оккупированных восточных областей (Восточное министерство). Это министерство возглавил рейхслейтер нацистской партии А. Розенберг. В состав министерства были назначены нацистский гаулейтер немецкой земли Вестфален-Норд и наместник земли Шаумбург-Липпе А. Мейер (заместитель Розенберга). Главный
отдел «Политика» возглавил Г. Лейббранд, который ранее во внешнеполитическом управлении НСДАП был ответственным за антикоммунистическую пропаганду. Его заместителем стал профессиональный дипломат
О. Бройтигам, одновременно отвечавший за связь Восточного министерства с Верховным командованием вермахта. В главном отделе «Хозяйство» промышленным сектором руководил Г. Шлоттерер, а сельскохозяйственным сектором - Г.-И. Рике. Шлоттерер годом ранее работал в имперском министерстве экономики, занимаясь там хозяйственными проблемами установления «нового порядка в Европе». Будучи прикомандированным к Восточному министерству, он оставался начальником восточного отдела имперского министерства экономики и руководителем группы промыслового хозяйства в Экономическом штабе Восток, членом административного совета общества «Берген унд Хюттен Ост». Рике на новой для него должности в Восточном министерстве оставался начальником отдела имперского министерства продовольствия и сельского хозяйства и начальником главной группы продовольствия в Экономическом штабе Восток.
Региональными гражданскими сферами власти оккупантов были так называемые рейхскомиссариаты. Рейхскомиссариат «Остланд» во главе с гауляйтером Шлезвиг-Гольштейна Г. Лозе включал в себя Прибалтийские советские республики и часть Белорусской ССР. В рейхскомиссариат «Украина», который возглавил гаулейтер Восточной Пруссии Э. Кох, была включена большая часть Украинской ССР. Рейхскомиссариату «Остланд» подчинялись областные генеральные комиссариаты Эстонии, Латвии, Литвы и части белорусской территории, которой оккупанты присвоили название «Белая Рутения» ^е1$5тШетеп) для того, чтобы не была очевидна историческая связь между русским и белорусским народами. В составе рейхскомиссариата «Украина» были созданы генеральные комиссариаты в Волыне-Подолии, Николаеве, Житомире, Киеве и Днепропетровске. Генеральные комиссариаты, в свою очередь, включали в себя окружные и городские комиссариаты, в состав которых входили районные и местные органы управления.
На рейхскомиссаров было возложено руководство «всеми сферами гражданского управления их областями». Из Берлина командующим оккупационными войсками вермахта генералу В. Бремеру в «Остлан-де» и генералу К. Критцингеру в «Украине» было дано указание оказывать поддержку рейхскомиссарам в их политической и управленческой работе и обеспечить внутреннюю военную безопасность. К рейхскомиссарам были прикомандированы высшие руководители СС и полиции - обергруппенфюреры СС Ф. Йеккельн в «Остланде» и Г.
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Зарубежная история
Прютцманн в «Украине». При окружных генеральных комиссарах действовали руководители СС и полиции. Рейхсфюреру СС и полиции Г. Гиммлеру 17 июля 1941 г. было дано право через этих руководителей СС «отдавать директивы» рейхскомиссарам по вопросам, относящимся к обеспечению политической безопасности. Для решения вопросов в хозяйственной сфере рейхскомиссарам были приданы учреждения Экономического штаба Восток, которыми руководили люди, имеющие большой опыт работы на частных предприятиях на основе предписаний своего штаба.
Создание рейхскомиссариатов, ввиду упорного сопротивления Красной Армии продвижению немецких войск на Восток, растянулось до конца
1941 г. При этом захватчики шли по пути разрушения территориальной целостности и перекройки границ Белорусской ССР и Украинской ССР.
1 августа они включили белорусский округ Белосток и г. Брест в состав Восточной Пруссии, а Западную Украину (Галицию) - в состав «генерал-губернаторства Германской империи», которое было образовано на оккупированной части польской территории 29 октября 1939 г. Одновременно было объявлено о включении в рейхскомиссариат «Остланд» Литовской ССР. 30 августа украинская территория между Днестром и Бугом и Молдавия под названием Транснистрия были переданы под управление союзной Германии Румынии. 1 сентября в рейхскомиссариат «Остланд» были включены также Минск с прилегающей к нему областью, Латвийская ССР, а в рейхскомиссариат «Украина» - область между Пинском, Брестом, Каменец-Подольским и Могилевым. 20 октября в состав рейхскомиссариата «Украина» были включены также области Винницы, Пер-вомайска, Черкасс, Киева, Житомира, а 15 ноября - области Николаева, Херсона, Никополя, Днепропетровска. 5 декабря было объявлено о включении в состав «Остланда» Эстонской ССР при сохранении на ее территории немецкой военной администрации [24, с. 123].
Из-за нараставшей силы отпора Красной Армии попыткам немецких войск захватить как можно больше советской земли нацистская верхушка была вынуждена отказаться от намерения включить в состав рейхскомиссариата «Украина» Черниговской, Сумской и Харьковской областей, Донбасса и Крыма, хотя и там позднее была создана немецкая гражданская администрация. На захваченных западных областях РСФСР власть все время находилась в руках командующих войсками. Созданию запланированного перед нападением на СССР рейхскомиссариата «Москва», территория которого должна была простираться от Москвы далеко за Урал, а также рейхскомиссариата «Кавказ» преградила путь Красная Армия.
В областях, где советская власть была установлена только в 1939-1940 гг., т.е. в Западной Украине и Прибалтике, оккупанты установили тесные контакты с националистами - противниками советской власти. Чтобы разобщить народы Советского Союза и привлечь националистов к сотрудничеству, оккупанты разрешили допустить «местное самоуправление» в Литве, Латвии, Эстонии и Белоруссии, как бы демонстрируя свое якобы особое доверие к литовцам, латышам, эстонцам и белорусам. Однако народам Прибалтики и Белоруссии было отказано в восстановлении собственной государственности. Так, вслед за вступлением немецких войск в Литву здесь без санкции германских властей националистами было создано правительство во главе с полковником К. Скирпой. Германское руководство отказалось его признать, заявив, что вопрос об образовании правительства в Вильно будет решаться только после победы в войне [18, с. 229-230]. На самом деле нацистская верхушка в Берлине не допускала и мысли о том, чтобы допустить восстановление государственности в Прибалтийских республиках и Белоруссии, решительно отвергала просьбы «расово неполноценных» коллаборационистов создать собственные вооруженные силы и другие атрибуты власти. Вместе с тем она охотно использовала их для формирования добровольческих иностранных частей германского вермахта, которые под командованием немецких офицеров участвовали в боевых действиях против партизан и на фронте, для службы немецким хозяевам в качестве бургомистров, деревенских старост, во вспомогательных подразделениях полиции и т.п. В рейхскомиссариате «Украина», учитывая специфику, вызванную отторжением от Украины значительной части территории, включенной в состав Транснистрии и генерал-губернаторства, а также планы захвата в дальнейшем всех ее богатств, в Берлине было решено «не создавать украинского самоуправления в политически целесообразной форме» [Там же, с. 231]. В оккупированных областях РСФСР, вопреки некоторым надеждам нацистов, благоприятных условий для развития коллаборационизма так и не возникло. Единой гражданской администрации, как и на Украине, там не было создано. Захваченные вермахтом области были разделены на округа, во главе которых стояли обер-бургомистры с аппаратом чиновников. Округ объединял 7-8 районов. В каждом из них имелась районная управа. Район состоял из 6-7 волостей во главе с волостным старшиной [6].
Для экономической эксплуатации оккупированной территории СССР в Берлине была создана громадная военизированная государственномонополистическая организация - Штаб экономического руководства «Восток». Его возглавляли два старых соратника Гитлера - заместитель Г. Геринга, председатель наблюдательного совета концерна «Герман
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Зарубежная история
Геринг» статс-секретарь П. Кёрнер и начальник Управления военной промышленности и вооружения Верховного командования вермахта генерал-лейтенант Г. Томас. В их подчинении находился Экономический штаб «Восток» во главе с генерал-лейтенантом В. Шубертом, сфера деятельности которого распространялась на всю экономику. В состав этого штаба, кроме «руководящей группы», которая занималась также рабочей силой, входили группы, занимавшиеся промышленностью, сельским хозяйством, организацией работы предприятий, лесным хозяйством. В Экономическом штабе «Восток» с самого начала его деятельности доминировали представители немецких концернов: Мансфельда, Крупа, Цейса, Флика, «ИГ Фарбен». На 15 октября 1941 г. в нем насчитывалось без учета экономических команд в Прибалтике и специалистов по экономике в армии около 10 тыс. человек. Одним кварталом позднее ведущая группа 1а штаба экономического руководства «Восток» определила потребное количество персонала в 15 тыс. человек, из которых в наличии имелось 11 тыс. [10, с. 127].
Штабу экономического руководства «Восток» подчинялись также экономические инспекции, действовавшие в оперативном тылу немецких войск на Восточном фронте, экономические отделы в оперативном тылу армий в составе технических батальонов, частей специалистов по горнодобывающей и нефтяной промышленности, а также частей, занимавшихся выявлением и изъятием сырья, сельскохозяйственной продукции и орудий производства. Были созданы экономические команды в немецких дивизиях и экономические группы в полевых комендатурах. В немецких частях, занимавшимися захватом сырья, а также налаживанием работы захваченных предприятий, находились в качестве советников представители различных немецких концернов. Уполномоченному на захват металлолома и старого металла ротмистру В.-Г. Шу и генерал-инспектору по изъятию сырья в занятых восточных областях генералу В. Виттингу было предписано сдавать свои трофеи военным концернам Флика и «ИГ Фарбен» [24, с. 120-122].
Война против СССР рассматривалась нацистской верхушкой как война с расистскими целями. В разговоре с Раушнингом еще до нападения на Советский Союз Гитлер заявлял: «Одна из основных задач германского государственного правления заключается в том, чтобы навсегда предотвратить всеми возможными средствами развитие славянских рас. Естественные инстинкты всех живых существ подсказывают нам не только необходимость побеждать своих врагов, но и уничтожать их» [12, т. 2, с. 557]. Цели других руководителей нацистского рейха были те же самые. Их не устраивала проводившаяся во времена кайзеровской
Германии политика германизации поляков, проживавших в ее восточной части. Они считали ошибочным стремление тогдашних властей заставить их отказаться лишь от своего родного языка, своей национальной культуры, говорить только на немецком языке, вести немецкий образ жизни и исполнять все немецкие законы. По их убеждению, славяне, как и евреи, и цыгане, не должны были проживать на той же территории, которую захватили немцы. Ярым сторонником такого решения вопроса в отношении славян и других народов СССР был рейхсфюрер СС и полиции Г. Гиммлер. В газете «Дас Шварце Кор» от 20 августа 1942 г. в статье, озаглавленной «Германизировать ли?», он заявил: «Нашей задачей является не германизировать Восток в старом смысле этого слова, т.е. привить населению немецкий язык и немецкие законы, а добиться того, чтобы на Востоке жили люди только действительно немецкой, германской крови» [Там же, с. 905].
Полное господство немцев и других представителей родственной им германской «высшей расы» на Востоке по решению, принятому Гитлером 16 июля 1941 г., должно было в будущем простираться, по крайней мере, до Урала. Он заявил: «Вся Прибалтика должна стать областью империи, Крым с прилегающими районами; волжские районы должны стать областью империи точно так же, как Бакинская область» [Там же, с. 397].
В планы установления нацистского «нового порядка» в Восточной Европе внес свой вклад начальник Главного управления имперской безопасности (РСХА) Р. Гейдрих. В своем программном выступлении на совещании эсесовских руководителей 2 октября 1941 г. он заявил, что Европа после войны будет делится на «германское великое пространство», где будет жить германское население - немцы, голландцы, фламандцы, норвежцы, датчане и шведы, и на «восточное пространство», которое станет сырьевой базой для германского государства и где «немецкий высший слой» будет использовать покоренное местное население в качестве «илотов», т.е. в качестве рабов [цит. по: 24, с. 118].
22 июня 1941 г. одновременно с планом разгрома Красной Армии под кодовым наименованием «Барбаросса» в действие вступил заранее подготовленный приказ Главного командования сухопутных войск (ОКХ) от 28 апреля 1941 г. «Порядок использования полиции безопасности и СД в соединениях сухопутных войск», в котором подчеркивалось, что войсковые командиры совместно с командирами специальных формирований нацистской службы безопасности (СД) несут ответственность за проведение акций по уничтожению в тыловых прифронтовых районах без суда и следствия коммунистов, евреев и «прочих радикальных
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Зарубежная история
элементов». В соответствии с этим приказом, главную роль в массовом уничтожении коммунистов, комсомольцев, депутатов областных, городских, районных и сельских советов, советской интеллигенции, а также евреев, оставшихся на оккупированной части территории, стали играть созданные перед нападением на СССР главным управлением имперской безопасности (РСХА) карательные части, так называемые эйнзатцгруп-пы, обозначенные буквами латинского алфавита А, В, С, Б. Эйнзатц-группа А была прикреплена к группе армий «Север». Она действовала в прибалтийских республиках СССР. Руководил ею бригадефюрер СС В. Шталеккер. Эйнзатцгруппа В была предана группе армий «Центр», действовала в Белоруссии. Ею руководил группенфюрер СС А. Небе, начальник 5-го управления РСХА (криминальная полиция). Эйнгзатц-группа С была прикреплена к группе армий «Юг», действовала в Украине. Ее начальником был бригадефюрер СС О. Раш, инспектор полиции безопасности и СД в Кенигсберге. Эйнзатцгруппа Б, прикрепленная к 11-й армии, действовала в южной части Украинской ССР и в Крыму. Ею руководил О. Олендорф, начальник 3-го управления РСХА (служба безопасности внутри страны) и одновременно главный управляющий делами Имперской группы по торговле. Кроме того, в оперативном тылу немецких соединений, наступавших на Москву, действовала карательная команда «Москва» во главе с бригадефюрером СС Ф.-А. Зиксом, начальником 7-го управления РСХА (мировоззренческие исследования и их использование) [24, с. 125].
В составе каждой эйнзатцгруппы насчитывалось от 800 до 1200 убийц из «войск СС», СД, уголовной полиции, гестапо и полиция порядка. Все они находились под юрисдикцией СС. Так, например, в состав эйнзатц-группы А входило 990 человек, из них 340 человек относились к «войскам СС», 18 - к административной группе, 35 - к СД, 41 - к уголовной полиции, 133 - к полиции порядка, 89 - к вспомогательной полиции, 13 -к обслуживающим у персоналу (женщины). Кроме того, в этой эйнзатц-группе служили 51 переводчик, 3 телеграфиста и 8 радиосвязистов [14, т. 7, с. 184].
Командиры и личный состав эйнзатцгрупп проявили себя особо свирепыми убийцами и грабителями. Следуя по пятам наступавших немецких войск трех групп армий, они уже к середине ноября 1941 г. истребили в Прибалтике и в Украине более 300 тыс. мирных советских граждан. Массовыми убийствами и грабежом они занимались почти до конца
1942 г. На их счету, по самым осторожным подсчетам, свыше миллиона человеческих жертв. Затем эйнзатцгруппы были формально ликвидированы и слились с составом тыловых войск [11, с. 371; 24, с. 127].
Поведение немецких военнослужащих с самого начала войны против СССР регламентировалось указом Верховным командованием рейха от 13 мая 1941 г. «Об особой подсудности в районе “Барбаросса” и особых полномочиях войск», в котором говорилось, что «действия против гражданского населения противника, совершенные лицами, принадлежащими к вермахту и его прочим службам, не подлежат обязательному преследованию, даже и в тех случаях, когда они являются одновременно военным преступлением или проступком» [10, с. 87], а также изданной 6 июня 1941 г. «Инструкций об обращении с политическими комиссарами» («Приказ о комиссарах»), в которой солдатам и офицерам вермахта предписывалось убивать на месте попавших в плен всех политических работников Красной Армии [23, с. 426-440].
В качестве дополнения к «Приказу о комиссарах» в середине июля 1941 г. представителями Верховного командованиям рейха было заключено соглашение, подготовленное Гейдрихом, с Главным управлением имперской безопасности о необходимости эсэсовским командам выявлять и изымать с целью уничтожения «неприемлемых» в политическом и расовом отношении «элементов» из числа советских военнопленных, находившихся в лагерях сухопутных войск вермахта. К числу «неприемлемых» были отнесены не только советские партийные функционеры различных уровней, но и «все представители интеллигенции, все фанатичные коммунисты» и «все евреи» [21, с. 592].
Эти документы были нацелены на массовое уничтожение советских мирных граждан и военнослужащих. Особые планы нацисты вынашивали в отношении русского народа. Солдатам и офицерам вермахта вручались памятки, в которых говорилось: «...убивай всякого русского, советского, не останавливайся, если перед тобой старик или женщина, девочка или мальчик - убивай, этим ты спасешь себя от гибели, обеспечишь будущее своей семьи и прославишься навеки» [цит. по: 9, кн. 3. с. 397].
Приказы немедленно убивать «подозреваемых» мирных граждан СССР, комиссаров, выявлять, а затем уничтожать «неприемлемые элементы» среди военнопленных, служили основанием для неограниченного террора и убийств, первыми жертвами которых были солдаты и офицеры Красной Армии. Этому учили немецких солдат их командиры. Рядовой одной из частей 16-й армии генерала Э. фон Буша, наступавшей в Прибалтике, вспоминал о том, как их инструктировали перед боями: «Мой капитан Финзельберг за два дня до ввода нашей роты в бой прочитал доклад о Красной Армии... Потом он заявил, что пленных приказано не брать, поскольку они являются лишними ртами и вообще представителями расы, искоренение которой служит прогрессу» [5, с. 27]. Об
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Зарубежная история
отношении к советским женщинам-военнослужащим немецким солдатам в приказах, которые они получали от офицеров, говорилось: «Если вы по пути встретите русских комиссаров, которых можно узнать по советской звезде на рукаве, и русских женщин в форме, то их немедленно нужно расстреливать. Кто этого не сделает и не выполнит приказа, тот будет привлечен к ответственности и наказан» [Там же, с. 28]. В дневнике ефрейтора П. Фогта, чья 23-я танковая дивизия воевала неподалеку от Харькова, была сделана следующую запись: «Этих девчонок мы связали, а потом их слегка поутюжили нашими гусеницами, так что любо было глядеть...» [22, с. 548].
«Моральной индульгенцией» на преступления военнослужащих был приказ командующего 6-й армией генерал-фельдмаршала Рейхенау от
10 октября 1941 г. «О поведении войск на восточном пространстве». В этом приказе, одобренного многими генералами вермахта, говорилось: «Основной целью похода против еврейско-большевистской системы является полное уничтожение ее власти и истребление азиатского влияния на европейскую культуру... Солдат на Востоке не только воин, действующий по правилам военного искусства, но и носитель не знающей компромисса идеи нации... Поэтому солдат должен ясно понимать необходимость сурового, но справедливого возмездия по отношению к еврейскому недочеловеку... Снабжение продовольствием местного населения и военнопленных... является таким же неправильным пониманием человечности, как и раздаривание сигарет и хлеба...» [цит. по: 10, с. 140].
Эти бесчеловечные приказы неукоснительно соблюдались. Под Брянском, увидев наступающих немцев, население деревни Большая Березка спряталось в лесу. Им было приказано возвратиться. «150 стариков, женщин и детей возвратилось домой. После этого согнали их в колхозные амбары, перекололи всех штыками и перебили прикладами. 11 детей в возрасте 12-13 лет закопали живыми в землю» [5, с. 45].
О том, как захватчики расправлялись с военнопленным, можно судить по свидетельским показаниям красноармейца Д.Е. Быстрякова. Попав в немецкий плен, он стал свидетелем следующей сцены: «Нас всех вывели из амбара и построили в одну шеренгу. Затем немецкие солдаты вывели из строя капитана и двух красноармейцев. Перед строем немецкие солдаты стали стрелять в упор в капитана, прострелили ему правую, затем левую руку, затем левую ногу и правую ногу. Когда капитан упал, один из немецких солдат нагнулся и ножом отрезал у него нос, затем уши и концом ножа выколол глаза. Тело капитана судорожно содрогалось, тогда другой солдат выстрелил ему в грудь и убил его... После казни нам, оставшимся в живых, приказали закопать пленных, и нас опять загнали
в амбар. Три дня нам не давали ни воды, ни хлеба. Ночью мы сделали подкоп и ушли» [4, с. 124].
Об условиях содержания в лагерях для военнопленных красноречиво говорит записка министериального советника Ю. Дорша рейхслейтеру Розенбергу: «В лагере для военнопленных в Минске, расположенном на территории размером с площадь Вильгельмплац, находится приблизительно 100 тыс. военнопленных и 40 тыс. гражданских пленных. Пленные, загнанные в это тесное пространство, едва могут шевелиться и вынуждены отправлять естественные потребности там, где стоят. Военнопленные, проблема питания которых едва ли разрешима, живут по 6-8 дней без пищи, в состоянии животной апатии, вызванной голодом, и у них одно стремление - достать что-либо съедобное. Гражданские пленные в возрасте от 15 до 50 лет - жители Минска и его окрестностей. Эти гражданские пленные снабжаются питанием своими родственниками. Правда, питание получают только те, родственники которых с утра до вечера стоят с продуктами в бесконечных очередях, тянущихся к лагерю. Ночью голодающие гражданские нападают на получивших передачу, чтобы силой добыть себе кусок хлеба.» [17, с. 23].
Раненые советские солдаты, попавшие в плен, были обречены. Их добивали в госпиталях или на поле боя. Командующий 2-й танковой группы Г. Гудериан во время наступления на Москву приказывал: «с ранеными русскими нечего возиться - их надо просто приканчивать на месте» [4, с. 125].
В плену советские солдаты и офицеры получали совершенно недостаточное для выживания питание, не были обеспечены жильем. Их лагеря располагались на земле под открытым небом, окруженной колючей проволокой, чтобы не замерзнуть, им приходилось руками выкапывать себе норы, не получали они и медицинской помощи. Несмотря на это генерал-квартирмейстер сухопутных войск генерал Э. Вагнер 21 октября 1941 г. отдал распоряжение (оно касалось, прежде всего, ослабленных и нетрудоспособных) о резком сокращении норм выдачи продуктов питания военнопленным, находившимся в прифронтовых районах. В связи с этим еще более возросла массовая гибель военнопленных. На совещании Гальдера с командующими групп армий, состоявшемся в Орше (Белоруссия) 13 ноября 1941 г., командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Ф. Бок поставил вопрос, что ему делать с русскими военнопленными, которые из-за истощения неспособны выполнять требуемую от них работу. В ответ на это Вагнер заявил: «Неработающие военнопленные в лагерях для военнопленных должны умереть от голода» [25, с. 241]. В результате до конца 1941 г. от голода, холода и побоев погибло не менее 2 млн. советских военнопленных.
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Зарубежная история
Высшее политическое и военное руководство Германии пыталось не допустить огласке преступлений в отношении советских военнопленных. Но международная общественность узнала о них из ноты наркома иностранных дел СССР от 24 ноября 1941 г. всем странам, с которыми СССР поддерживал дипломатические отношения. В ноте были приведены конкретные факты о многочисленных зверствах и расправах над советскими военнопленными. Правительство СССР выразило решительный протест против попрания германским правительством «элементарных норм международного права» и «норм человеческой морали» [12, т. 1. с. 429-433].
Немецкие захватчики стремились извлечь максимальную экономическую выгоду из эксплуатации оккупированных советских областей. На оккупированных территориях под угрозой смертной казни повсеместно вводился принудительный труд. Оккупанты силой оружия заставляли советских граждан работать по 10-12 и более часов на 8 тыс. промышленных предприятиях, захваченных немецким фирмам, и в создаваемых немцами сельскохозяйственных имениях. Рабочих за невыход на работу заключали в специальные лагеря, подозреваемых в саботаже расстреливали.
Каторжный труд коренного населения почти не оплачивался, рабочие и их семьи жили в страшной нищете и голоде. Не было создано учреждений, которые отвечали бы за их обеспечение продовольствием и товарами первой необходимости. Сотни тысяч советских людей были обречены на мучительную голодную смерть. «Живут ли другие народы в благоденствии или они издыхают от голода, - цинично заявлял рейхсфюрер СС Гиммлер, - интересует меня лишь в той мере, в какой они нужны как рабы для нашей культуры. В ином смысле это меня не интересует» [13, т. 3, с. 238].
В тяжелейшем положении оказалось крестьянство, попавшее под иго немецких оккупантов. Гитлеровцы лишили крестьян всех прав на землю, отнимали у них продовольствие, фураж, скот, облагали многочисленными налогами, поставками, различными штрафами. Все награбленное у советских крестьян вывозилось в Германию либо шло на снабжение германской армии. Совместные грабительские действия военных и гражданских оккупационных органов удовлетворяли потребность в продуктах трех групп армий в первый год войны следующим образом: хлебом -на 80%, мясом - на 83%, жирами - на 77%, картофелем - на 70%. В этих данных, однако, не отражено количество продуктов, забранных в оккупированных областях в ходе нелегальных реквизиций, а также для снабжения тыловых подразделений и служб. Кроме того, уже в 1941 г. значительное количество сельскохозяйственных продуктов было отправлено
в Германию. В сентябре нацистская пресса сообщила о прибытии первых продовольственных эшелонов в Берлин [10, с. 130].
Вследствие необузданного ограбления на оккупированной территории необычно быстро уменьшались запасы зерна и других аграрных продуктов, а также поголовье скота. 12-я танковая дивизия учредила, например, в своей полосе в начале ноября 1941 г, «изымание» всего скота, включая лошадей и кур, и, кроме того, отдала приказ о конфискации иных предметов обихода, в том числе простыней [Там же].
Особенно катастрофически развивались события в прифронтовых районах. Подробные данные об этом содержатся в отчете о совещании управления военной экономики и вооружений с участием офицеров для связи от восточных армий, которое проходило 29-30 декабря 1941 г. Например, офицер для связи от 16-й армии заявил, что полоса армии представляет собою «абсолютную пустыню без каких-либо тылов». В районе 18-й армии поголовье скота сократилось до 300 голов. В районе 9-й армии также находилось лишь 2-3 тыс. голов крупного рогатого скота и примерно 22 тыс. т зерна. Офицер для связи от 6-й армии сообщал, что армейская полоса «опустошена» примерно на глубину 100 км. Лишь в местах расположения армий, находившихся в особенно плодородных сельскохозяйственных областях или там, куда войска продвинулись поздней осенью, запасы были несколько выше. Снабжение населения вообще не принималось во внимание [Там же].
Одним из первых мероприятий оккупационных властей был общий запрет производства различных товаров для населения, таких, как мыло, обувь, кожевенные изделия, одежда и т.д., чтобы использовать соответствующее сырье для Германии.
Уже в первые месяцы войны проявилась картина невиданных преступлений, которые совершали немцы на оккупированных территориях. В ноте В.М. Молотова, направленной 25 января 1942 г. в страны, с которыми СССР поддерживал дипломатические отношения, раскрывалось картина бедствий и разрушений, грабежа и издевательств захватчиков над мирным населением, массового уничтожения беззащитных граждан. В ноте указывалось, что захватчики разрушили сотни городов, тысячи сел и деревень. Массовые расстрелы населения следовали за вступлением оккупантов в каждый город, в каждый населенный пункт, за которые, говорилось в заключении ноты, несет ответственность правительство Германии [12, т. 1, с. 504-517].
На оккупированной территории немецкие захватчики с беспощадной жестокостью уничтожали те культурные и научные ценности, которые не смогли вывезти. Центральное руководство этой варварской акцией,
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Зарубежная история
проводимой в период всей войны, было возложено на специальный оперативный штаб, подчиненный Розенбергу. Его деятельность находила полную поддержку также и со стороны военного руководства Германии уже в ходе первых агрессивных кампаний Второй мировой войны. Для учета и эвакуации культурных ценностей из занятых восточных областей после нападения на Советский Союз была создана специальная инстанция под руководством чиновника Г. Утикаля. Его задача состояла в похищении исследовательских материалов и научных трудов из архивов и библиотек, предметов искусства из музеев и галерей и их переправке в Германию. Для этих целей уже весной 1941 г. в некоторых армиях были созданы специальные оперативные штабы Утикаля. В директиве начальнику тыла сухопутных войск от 5 апреля 1941 г. Верховное командование рейха требовало оказывать уполномоченному Розенберга «любое возможное содействие для осуществления скорейшего и четкого выполнения его задачи» [Там же, с. 84].
Министерство иностранных дел в ходе подготовки нападения на СССР также создало штаб для хищения документов самого различного вида — «спецкоманду фон Кюнсберг». Каждой из трех групп армий придавалась рабочая группа этого штаба. Подобным же образом был организован грабеж военных архивных материалов советского государства управлением начальника архивов сухопутных войск Германии.
Уничтожение культурных ценностей проводилось также немецкими войсками при наступлении в глубину советской территории. В приказе генерал-фельдмаршала В. Рейхенау «О поведении войск на Востоке» откровенно говорилось: «Основной целью похода против еврейско-большевистской системы является полное уничтожение ее власти и истребление азиатского влияния на европейскую культуру... войска заинтересованы в ликвидации пожаров только тех зданий, которые должны быть использованы для стоянок воинских частей. Все остальное... должно быть уничтожено. Никакие исторические или художественные ценности на Востоке не имеют значения» [14, т. 3, с. 528].
В полном соответствии с этим преступным приказом только в России немецкие войска полностью разграбили музей великого русского композитора П.И. Чайковского в Клину, взорвали построенный в 1654 г. и реставрированный Казаковым и Растрелли Ново-Иерусалимский монастырь в Истре. Они разгромили, изгадили музей-усадьбу великого русского писателя Л.Н. Толстого в известной всему миру Ясной Поляне, сожгли дом-музей А.С. Пушкина в поселке Полотняный завод, его усадьбу в Михайловском и Святогорском монастыре, старательно уничтожили экспонаты в доме-музее великого ученого К.Э. Циалковского и устроили
там курятник. Таким образом, как справедливо отметил известный немецкий исследователь оккупационной политики нацистов Н. Мюллер, нападение Германии на Советский Союз было чудовищным преступлением против советского народа [10, с. 72].
Уверенное в своем военном превосходстве и в расчете на скорую победу нацистское руководство думало не о том, что ему все же придется когда-то ответить за варварское ведение войны, а о том, как расширить свое господство над просторами Советского Союза после его разгрома. 14 июля 1941 г. Гитлер в разговоре с японским послом в Германии генералом Х. Осима заявил, что «уничтожение России» является «политическим делом жизни Германии и Японии», что Россия является «вечным нашим врагом» и настаивал на заключении Японией военного союза с Германией против Советского Союза с целью раздела советской территории на две части. Власть Германии должна была простираться над российской территорией вплоть до г. Омска, а Японии - над всей остальной частью Сибири и Дальнего Востока вплоть до Владивостока [27, с. 548-549]. Но эта сделка не состоялась благодаря тому, что германский вермахт вскоре в сражении под Смоленском вынужден был временно перейти к обороне, а на Дальнем Востоке его границу надежно прикрывала сильная группировка советских сухопутных войск и военно-морских сил. Японское правительство хотя и развернуло в Манчжурии свою довольно сильную группировку сухопутных войск, но напасть на СССР не решилось в ожидании более благоприятного хода войны Германии на советско-германском фронте. Вместо нападения на СССР оно развязало
7 декабря 1941 г. войну на Тихом Океане против США и Великобритании, на чем сам же Гитлер настаивал перед нападением на СССР. Вместо заключения военного союза против СССР Германия, а вместе с ней и Италия, 11 декабря 1941 г. заключили с Японией военный союз, направленный против США и Великобритании.
Ведущая роль в разработке и осуществлении планов уничтожения населения не только Советского Союза, но и других народов Центральной и Восточной Европы принадлежала рейхсфюреру СС и полиции Г. Гиммлеру, назначенному Гитлером в 1939 г. «рейхскомиссаром по укреплению немецкой расы». 24 июня 1941 г. он поручил начальнику планового отдела при рейхскомиссаре по укреплению немецкой нации, директору Института по аграрному делу и аграрной политике Берлинского университета профессору К. Мейеру-Хетлингу подготовить план массовой депортации славян и евреев из Центральной и Восточной Европы с тем, чтобы высвободить пространство для заселения немцами. Этот план под названием «Генеральный план Ост» был представлен Гиммле-
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Зарубежная история
ру уже 15 июля 1941 г. В нем предусматривалось в течение 25-30 лет изгнать с родных мест от 80 до 85% населения из занятых Германией польских земель, 85% граждан Литвы, 65% жителей Западной Украины, 75% жителей Белоруссии и по 50% населения Литвы, Латвии, Эстонии и Чехии. На территории, подлежащей немецкой колонизации, согласно этому документу, проживало 45 млн человек, в том числе до 5-6 млн евреев. Из этих 45 млн планировалось выселить за Урал в Сибирь не менее 31 млн человек, «нежелательных по расовым показателям». На их место после быстрого (как тогда считалось в Берлине) достижения победы в войне против СССР немедленно поселить до 840 тыс. немцев, а затем в течение 25-30 лет поселить на уже очищенные от «неполноценных» в расовом отношении коренных жителей еще две волны немцев численностью в 1,1 и 2,6 млн человек [8, с. 671-674; 24, с. 118].
Возникший вопрос о том, откуда брать столько людей для заселения земель на Востоке, Гитлер решал просто. В сентябре 1941 г. он заявил, что на землях, которые должны стать «провинциями рейха», необходимо проводить «планомерную расовую политику», а именно - направлять туда и наделять лучшими землями только представителями высшей расы, родственных по крови немцам норвежцев, шведов, датчан и голландцев [16, с. 36-37].
Подготовленный Мейером под указанию Гиммлера в июле 1941 г. оригинал «Генерального плана Ост» обнаружить в немецких архивах после войны не удалось. Однако его основное содержание известно по служебной записке, подготовленной для А. Розенберга в апреле 1942 г. референтом по расовым вопросам в отделе «Политика» Восточного министерства доктором Э. Ветцелем, в которой этот план был тщательно разобран и дополнен, а также по ряду других документов, в том числе протокола совещания в Главном управлении имперской безопасности в начале
1943 г., на котором в последний раз обсуждался вопрос о планах выселения славянского населения и колонизации Восточной Европы.
Ветцель в целом одобрил идею колонизации Центральной и Восточной Европы. Вместе с тем он критиковал «Генеральный план Ост» за то, что в нем оказалась приуменьшенной численность коренных жителей на занятых Германией земель Польши, Чехии, Прибалтики и Западной Украины. Население этих регионов, указывал Ветцель, составляло не 45, а 60-65 млн человек, а количество тех из них, которых следовало бы депортировать в Сибирь или уничтожить, составляет не 31, а 46-51 млн человек [24, с. 247].
Несмотря на крупное поражение немецких войск под Москвой зимой 1941-42 гг., Гитлер и его генералы все же надеялись, что им удастся
сокрушить СССР в 1942 г. На это надеялся и Гиммлер. По его приказу Мейер продолжил работу над планами расширения германского «жизненного пространства» на Востоке. В мае 1942 г. он подготовил меморандум под названием «Генеральный план Ост: Правовые, экономические и территориальные основы обустройства на Востоке». В нем шла речь уже не о депортации местного населения с захваченных вермахтом территорий, а о заселении их немцами и другими народами германской расы. В частности, намечалось после разгрома СССР «в течение кратчайшего срока» создать и заселить немцами три имперских округа: округ «Ингер-манландия» на территории Ленинградской области, «Готский округ» на территории Крыма и Херсонской области, а также округ «Мемель-Нарев», в состав которого вошли бы Белостокская область и Западная Литва. Для обеспечения связи Германии с Ингерманландским и Готским округами намечалось построить две автострады, каждая протяженностью до 2 тыс. км. Одна из них доходила бы до Ленинграда, а вторая -до Крымского полуострова. Вдоль автострад планировалось создать на занятой немцами территории 37 военизированных немецких поселений, так называемых «опорных пунктов»: 14 - в Польше, 9 - на Украине и 14 -в Прибалтике. Власть в округах должна была принадлежать эсэсовскому аппарату управления во главе с Гиммлером. Он должен был сам решать вопросы, связанные с предоставлением немецким поселенцам прав на владение земельными участками. Согласно Мейеру, на строительство автострад, размещение в трех округах 5 млн немцев и обустройства их хозяйства потребовалось бы 25 лет и до 66,6 млрд рейхсмарок капиталовложений [24, с. 427].
Гиммлер в принципе одобрил этот проект, но потребовал, чтобы в нем была предусмотрена «тотальная германизация Эстонии, Латвии и генерал-губернаторства», т.е. заселения их немцами в течение примерно 20 лет. В сентябре 1942 г., когда немецкие войска вышли к Сталинграду и в предгорья Кавказа, Гиммлер на совещании с командирами частей СС в Житомире заявил, что сеть немецких опорных пунктов, т.е. военизированных поселений, будет расширена до Дона и Волги.
«Генеральный план поселений» с учетом пожеланий Гиммлера по доработке апрельского плана был готов 23 декабря 1942 г. [24, с. 428-429]. Главными направлениями колонизации в нем были признаны северное (Восточная Пруссия - Балтийские страны) и южное (Краков - Львов -Причерноморье) направления. Предполагалось, что территория будущих поселений будет равняться 700 кв. км, из которых 350 тыс. км будут пахотными землями, в то время как вся территория рейха в 1938 г. равнялась 583 тыс. кв. км. [8, с. 674].
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Зарубежная история
27 апреля 1942 г. после того, как потерпел поражение план молниеносного разгрома СССР, один из активных разработчиков «Генерального плана Ост» доктор Э. Ветцель подготовил для Гиммлера документ, в котором он упрекал Мейера в том, что тот в своих разработках практически ничего не сделал, чтобы был подготовлен план депортации русских и заселения их земель немцами, и сообщил о том, что один из известных немецких антропологов вдруг обнаружил, что представление о русских как о «недочеловеках» оказалось неверным, т.к. многие из них относятся к «арийской» расе, т.е. по своей природе ничем не хуже немцев. Отсюда Ветцель делал вывод, что «без полного уничтожения» или ослабления разными способами «биологической силы русского народа» установить «немецкое господство в Европе» не удастся. «Речь идет не только о разгроме государства с центром в Москве, - писал он. - Достижение этой исторической цели никогда не означало бы полного решения проблемы. Дело заключается, скорее всего, в том, чтобы разгромить русских как народ, разобщить их» [цит. по: 19, с. 290-291].
В период разработки «Генерального плана Ост» в 1941-1942 гг. расселение немцев на захваченной территории советской Прибалтики и на Украине проводилось только в экспериментальном порядке. Такая акция была проведена в юго-западной части Литвы. Туда было начато переселение 30 тыс. немцев, репатриированных из Прибалтики в Германию в 1939-1940 гг. [8, с. 674]. После разгрома немецких войск под Сталинградом зимой 1942-43 гг. все работы в Германии, связанные с планированием послевоенного «нового порядка» в Европе, были по приказу Гитлера прекращены.
Продолжение следует.
Библиографический список
1. В семье единой. Национальная политика большевиков и ее осуществление на Северо-Западе России в 1920-1950-е гг. Петрозаводск, 1958.
2. Война Германии против Советского Союза. 1941-1945: Документальная экспозиция. Берлин, 2000.
3. Гальдер Ф. Военный дневник. 22.06.1941 - 24.09.1942 / Пер. с нем. М., 2004.
4. Дюков А.Р. За что сражались советские люди. М., 2007.
5. Истребительная война на Востоке: Преступления вермахта в СССР, 1941-
1944 / Под ред. Г. Горцка и К. Штанга. М., 2005.
6. Ковалев Б.Н. Нацистская оккупация и коллаборационизм в России 19411944. М., 2004.
7. Левит И. Э. Участие фашистской Румынии в агрессии против СССР: Истоки, планы, реализация (1.1Х.1939-19.Х1.1942). Кишинев, 1981.
8. Мадайчик Ч. Существует ли синхронность между «Генеральным планом Ост» и «окончательным решением еврейского вопроса»? // Вторая мировая
война. Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований. / Пер. с нем.; Под ред В. Михалки. М., 1996. С. 671-680.
9. Мировые войны XX века: В 4 кн. / Рук. проекта О.А. Ржешевский. Кн. 3. Вторая мировая война. Исторический очерк. Кн. 4. Вторая мировая война. Документы и материалы. М., 2005.
10. Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941-1945) / Пер. с нем. М., 1974.
11. Ни давности, ни забвения: По материалам Нюрнбергского процесса / Под ред. Л. Смирнова. М, 1985.
12. Нюрнбергский процесс: Сб. материалов. Изд. 2-е, испр. и доп. Т. I-II. М., 1954.
13. Нюрнбергский процесс: Сб. материалов в 7 т. Т. III. M., 1958.
14. Нюрнбергский процесс: Сб. материалов в 8 т. М., 1997. Т. 3, 7.
15. Одесса в Великой Отечественной войне Советского союза: Сб. документов и материалов. Одесса, 1950. Т. 2.
16. Пикер Г. Застольные разговоры Гитлера / Пер с нем. М., Смоленск, 1993.
17. Преступления немецко-фашистских оккупантов в Белоруссии. 1941-1944: Документы и материалы / Сост. З.И. Белуга, Н.И. Каминский, А. Л. Мана-енко и др.; Под ред. П.П. Липило, В.Ф. Романовского. 2-е изд. Минск, 1965.
18. Семиряга М.И. Коллаборационизм: Природа, типология и проявления в годы Второй мировой войны. М., 2000.
19. Тоталитаризм в Европе XX века: Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления / Драбкин Я.С., Дамье В.В., Шубин А.В. и др.; Рук. авт. колл. Я.С. Драбкин, Н.П. Комолова. М., 1996.
20. Фогт М. Откровения в ожидании победы // Вторая мировая война: Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований / Пер. с нем.; Под ред. В. Михалки. М., 1996. С. 503-512
21. Штрайт К. Советские военнопленные - массовые депортации - принудительные рабочие // Вторая мировая война: Дискуссии. Основные тенденции. Результаты исследований / Пер. с нем.; Под ред. В. Михалки. М., 1996. С 589-600.
22. Эренбург И. Г. Война, 1941-1945: Ст. / Сост., предисл., коммент. Б.Я. Фре-зинского. М., 2004.
23. Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg. Bd. 4.
24. Deutschland im Zweiten Weltkrieg. B., 1975. Bd. 2.
25. Die tödliche Utopie: Bilder. Texte. Dokumente zum Dritten Reich / Hrsg. von H. Möller,V. Dahm und H. Mehring unter Mitarbeit von A.A. Feiber. München, 2001.
26. Madajczyk Cz. Deutsche Besatzungspolitik in Polen, in der UdSSR und den Ländern Südosteuropas // Deutschland. 1933-1945: Neue Studien zur nationalistischen Herrschaft / Hrsg. von K.-D. Bracher, M. Funke, H.A. Jacobsen. Bonn, 1992.
27. Staatsmänner und Diplomaten bei Hitler.Vertraurige Aufzeichnungen über Unterredungen mit Vertretern des Auslandes 1939-1941. 2 Bd. / Hrsg. von A. Hillgruber. Frankfurt/M, 1967. Bd.2.
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
