CC BY
41Сборник РИО, 1884 - Сборник императорского Русского исторического общества. СПб., 1884. Т.41.
Хорошкевич, 2001 - Хорошкевич А. Л. Русь и Крым: От союза к противостоянию. Конец XV в. - начало XVI в. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 336 с.
А.В. Малое
Выходцы-татары на русской службе в первой половине XVII в.: вопросы источниковедения и просопографии
Настоящий краткий очерк посвящен некоторым историческим источникам, которые обычно ускользают от внимания историков-татароведов и не затрагиваются в их работах, но могут быть им интересны и полезны. Отчасти он является развитием доклада, прочитанного нами на конференции в Московском Кремле «Иноземцы в России в XV-XVII веках. Запад - Восток» в 2004 г. («Приходо-расходные книги Казенного приказа как источник по истории служилых иноземцев в России»). Настоящая работа призвана немного дополнить источниковедческую картину, блестяще обрисованную в недавней фундаментальной монографии А.В.Белякова [Беляков, 2011, С.40-49].
Дело в том, что та сословная страта, которая обозначена в названии данного сообщения - выходцы-татары на русской службе - очень сложно уловимая для исследователя категория. Подробно терминология «выхода» и «выходцев» разобрана нами в специальной статье, к которой и отсылаем интересующихся читателей [Малов, 2012], здесь же под выходцами понимаются иноземные татары, выехавшие на русскую службу из Крыма, Ногаев или Азова. Когда служилые иноземцы-европейцы выезжали в Московию, в документах они продолжали писаться иноземцами даже при выезде «на Государево имя - на вечную службу».
Ситуация с татарами намного более запутана. Приехав в Московское государство, татары-иноземцы (а в случае крещения - новокрещены) некоторое время могли учитываться приказными документами Панского (Иноземского) приказа [О сохранившихся расходных, в т.ч. окладных книгах приказа см.: Лаптева, 1994], но могли и вливаться в категории служилых татар. В Иноземском приказе выходцы татары встречаются, в частности, в списках служилых греков, разбавленных приписанными к ним русскими «турскими полоняниками». В дальнейшем определить - кто из служилых татар природный россиянин, а кто иноземец, бывает достаточно сложно [Лисейцев, 2003]. В другом случае все они - и природные российские и выехавшие из Крыма, Ногаев или Азова - служили по спискам кормовых или поместных служилых татар. В третьем случае записывались в единый список с иноземцами разных вероисповеданий и государств. Так, в окладной книге Иноземского приказа 137-го (1628/29) г. выезжие крымские татары служили по нижегородскому списку кормовых иноземцев, вместе с немцами и литвой [РГАДА, ф.210, оп.6, кн.68, л.469 и др.]. Путаница дополняется тем, что крестившиеся послужильцы служилой российско-татарской аристократии могли переписываться в список служилых иноземцев Иноземского приказа. Например, бывший послужилец касимовского царя новокрещен Кондратий Иванов после крещения был отослан в Иноземский приказ и служил по списку со служилыми иноземцами с окладом в 137-м (1628/29) г. в 250 четей и 10 руб. [РГАДА, ф.210, оп.6, кн.68, л.276]. Поэтому в данном очерке мы обратились к ряду источников, которые фиксируют самый момент выезда в Россию иноземных татар.
Нельзя не согласиться с А.В.Беляковым, что просопографические работы по XVII веку во многом представляют из себя справки, написанные о материально-финансовом благополучии, пожалованиях и содержании, находившихся на русской службе выходцев [Беляков, 2011], ведь материальные пожалования, траты на содержание, в первую очередь, и фиксируются документами государственного делопроизводства в процессе смены иноземцем - в нашем случае татарином - своего сюзерена [Лисейцев, 2006а]. По этому пути пойдем и мы.
Татары, как и другие иноземцы с юга, выезжали на Русь несколькими путями: 1) приезжали с посольствами [О дипломатических отношениях с Крымом и Ногаями в период Смуты см.: Лисейцев, 2002; 2006а; 2006б]; 2) выезжали в пограничные города [О выезде в Россию выходцев из Речи Посполитой в 1-й пол. XVII св. см.: Папков, 2004; Малов, 2011]; 3) принимались на службу из русского плена. Количественное соотношение выехавших разными способами татар мы оставляем для будущих исследований и исследователей.
В первом случае выезд иноземцев-татар фиксируют документы Посольского приказа [РГАДА, ф.112, оп.1; ф.115, оп.1; ф.123, оп.1-4; ф.127, оп. 1-2; ф.131, оп.1-2; ф.159, оп.1-6; Лисейцев,
2003а; 20036]. Во втором - преимущественно делопроизводство главного военного ведомства -Разрядного приказа, в котором выездами иноземцев занимался Приказной (Послужной) стол [РГАДА, ф.210, оп.6-е; оп.13; ОДиБ, кн.10 (2), 1896; кн.15, 1908; кн.16, 1910; кн.17, 1912; Богоявленский, 1894].
Относительно второго, наиболее масштабного из всех трех, способа выезда мы можем очертить круг мест, куда собственно выходили выезжие татары - южные города «от поля», «от польские украйны». Здесь мы сразу же сталкиваемся с лимологической проблемой границ и их демаркации. Первая демаркированная граница России - со Швецией: старейший участок - с норвежским Халогаландом по Ореховецкому мирному договору 1323 г. - Московское государство получило по наследству от Господина Великого Новгорода [Шаскольский, 1970; 1972; 1987], остальная часть русско-шведской границы была демаркирована несколько позже. С западным соседом, не смотря драматичную историю складывания и трансформации границы в XV - XVI вв. [Аракчеев, 1996; 2003; Темушев, 2004а; 2004б; 2005а; 2005б; 2006; 2007; 2009], на декларации Ям-Запольского мирного договора 1582 г. [Поссевино, 1983, с.150-188; Копоро2уп8к1, 2003, 8.186-187] и Деулинского перемирия 1619 г. [Барсуков, 1882; Majewski, 2006, 8.183-192; Маевский, (в печати); Малов, (в печати)] и отдельные попытки демаркации, граница впервые полностью была демаркирована только по Поляновскому вечному миру 1634 г., а работы по демаркации на спорных участках тянулись до 1648 г. [Godziszewski, 1935; Шеламанова, 1972; 1973; Папков, 2004; Кулаковський, 2006; Straszewicz, (2008) гкр8.], когда заинтересованность польско-литовской элиты в московско-польском наступательном антикрымском союзе сделало правительство Речи Посполитой более сговорчивым на спорных участках. Московско-крымская граница так никогда и не была демаркирована, пока не превратилась в границу российско-турецкую, которая будучи намечена в 1704 г. [Артамонов (в печати)], «плоть и кровь» обрела лишь по Прутскому договору 1711 г. [Рахаев, 2012,с.271-288].
Южная граница России до окончания строительства Белгородской оборонительной линии, тем более до демаркации границы, существовала в виде широкой полосы к югу от Оки на уровне уездов городов «от польские украйны». В начале века это города, по которым расписывалась т.н. «береговая служба» - «береговое войско», а позже - земли, составившие Белгородский и Севский разряды [Загоровский, 1969; Зенченко, 2008]. На протяжении всего XVII в. земледельческая колонизация «диких поль» с незначительными перерывами, но поступательно и неуклонно отодвигала южную границу России все дальше в степь. Глубоко ошибочно проводить ее по оборонительным линиям (засекам и валам), которые возводились на уже освоенной и присоединенной к Русскому государству территории. Сложнее ситуация с крепостями, которые могли возводиться на спорной территории или даже на землях, которые Россия еще только собиралась закрепить за собой. Так, на западных рубежах в XVI в. была построена крепость Себеж (1535) [Аракчеев, 2003; Кром, 2008; Темушев, 2009], а на южных во 2-й половине XVII в. - Новобогородицкая (1689) [Векленко, Малов, Несправа, 2011; Векленко А., Векленко В., Малов, (в печати)]. Государственной же границей России в условиях отсутствия демаркации границ являлись пределы налогооблагаемых территорий, которые были лишь южной гранью контактной зоны двух цивилизаций - кочевой и земледельческой. После каждой очередной переписи земледельцы заводили в диких полях новые, еще не обложенные налогом, угодья: пашни, покосы, рыбные ловы, бобровые гоны, пасеки ее; которые при следующем земельном описании попадали в государственный регист, расширяя таким образом территорию Русского государства. Фактически фиксирующими рост территории государства актами являются поуездные писцовые и переписные книги.
Северной гранью широкой полосы русских земель, на протяжении двух столетий являвшихся русско-татарской контактной зоной, была Ока. Это земли экстремального земледелия в условиях постоянной угрозы вооруженного насилия со стороны номадов, куда могли доходить во время набегов татарские разъезды и загоны, а в случае выезда - татарские выходцы. В Московский уезд последний раз разведывательные татарские разъезды просочились во время Смоленской войны 16321634 гг. [Новосельский, 1948], Тульский - последний раз видел татарские загоны в 1659 г. после Конотопского поражения войск кн. А.Н.Трубецкого [Новосельский, 1994; Санин, 1998; Загоровский, 1969; Бабулин, 2009; 2013, л.322-341]. Некоторые более южные уезды (например, Пензенский [Малов, 2004, с.12-22]) последний раз пережили крымскими войсками разорение аж в XVIII в. - после возвращения Турции Азова по Прутскому миру 1711 г. [Грибовский, Сень, (в печати)].
Иная ситуация была в Смутное время, когда все Московское государство представляло из себя сплошной театр военных действий разной степени интенсивности, включая, разумеется, и набеги
соседних кочевников и полукочевников. Лишь после 1619 года, когда условия Деулинского перемирия были ратифицированы королем и «панами-радою» (коронными и литовскими сенаторами), а стороны обменялись удерживаемыми городами согласно достигнутым договоренностям, перемирие реально установилось на Западе. Так порядок постепенно водворялся на всей территории Московского государства. Это не единовременный процесс, он не произошел одномоментно, еще достаточно долго банды иностранных кондотьеров, станицы русских воров и кочевников бродили по стране, еще долго за ними гонялись дворяне и дети боярские, служилые государевы атаманы, новокрещены, казаки и служилые татары. В условиях Смуты и ее преодоления европейские авантюристы, русские воры и вольные номады выезжали «на Государево имя на вечную службу» по всей России. В целом можно согласиться с Т.А.Опариной, что одним из основных источников пополнения сословно-служилых групп России XVI-XVII вв. являлась шляхта Речи Посполитой [Опарина, 2007, С.268]. От себя добавим: включая литовских татар, - которых уместнее рассматривать как часть служилого сословия Речи Посполитой. Например, в начале Смоленской войны на русскую службу выехал «дорогобужский сдатчик» ротмистр литовских татар Асан (Осан, Яган) Каячинский с женой и дочерью, получивший 10 октября в Казенном приказе жалованье за выезд, а в Иноземском приказе оклад в 650 чети и 45 руб. В России он возглавил роту выезжих татар (примечательно, что не сотню!) [РГАДА, ф.396, оп.2, кн.288, л.42 об.-43; ф.210, оп.6, кн.46,ч.П, л.970; ф.210, оп.6, кн.47, ч.П, л.661-663]. Позже на русскую службу вышли поручики литовских татар Резоп Мустофин и Богдан Исупов, получившие жалованье в Иноземском приказе 11 августа 1633 г. [РГАДА, ф.210, оп.6, кн.46, ч.П, л.1167 об.].
В то же время, необходимо сделать некоторые уточнения к тезису Т.А.Опариной. Судя по всему, именно в период Смуты количественно выезды на царскую службу с Запада сильно обогнали выезжих с Востока, основную часть которых составляли татары. Тем более это актуально для периода Смуты и первых лет по ее окончании, когда за время Смуты служилые по-отечеству (московские чины и провинциальное дворянство), по оценке специалистов, потеряли около 20% своего состава [Станиславский, 1990, С. 45]. В то же время, по мере преодоления Россией смуты она вновь становится привлекательной для выходцев с Востока, в первую очередь, ногаев и крымцев.
Выходец-татарин приезжал в город, о чем местный воевода писал в Разрядный приказ и вместе с отпиской отсылал выходца в Москву в сопровождении служилого человека. Выходца татарина сопровождающий привозил вместе с отписками воеводы в Разрядный приказ, где они поступали в ведение Белгородского [РГАДА, ф.210, оп.6-д; ф.210, оп.12; ОДиБ, кн.10 (1), 1896; кн.12, 1901, с.159-551; кн.13, 1903; кн.14, 1905] либо Севского стола [РГАДА, ф.210, оп.6-г; ф.210, оп.14; ОДиБ, кн.9, 1894, с.149-161; ОДиБ, кн.18, 1913; кн.19, 1914] - в зависимости от города, куда тот выехал. Уже в Разрядном приказе после регистрации приезда гонца-сопровождающего и воеводской отписки Белгородский и Севский столы передавали выходцев в Приказной стол, где их подробно допрашивали.
Когда выходец-татарин попадал в механизм московской приказной системы Разрядного или Посольского приказов, там составляли доклад, который думной дьяк представлял в Боярскую Думу. Дума, в исключительных случаях - лично царь (именным указом), принимали принципиальное решение о его дальнейшей судьбе. Татарин (впрочем как и любой иноземец) мог активно повлиять на это решение, изъявив желание принять «святое православное крещение» и переходя тем самым в сословно-служилую группу новокрещенов. Выходцев-татар как правило отсылали - в Посольский, Панский (Иноземский) или Разрядный приказы, - смотря по обстоятельствам.
При последнем варианте выезда пленные татары били челом о принятии их на службу из тюрем и ссылки. Ссылали пленных татар во внутренние уезды России, на Русский Север и в Новгородскую землю. Соответственно и информация при этом фиксировалась в материалах делопроизводства местных воеводских и земских изб. В тех случаях, когда среди пленных татар опознавался знаток лошадей или конских болезней, как правило, его в приказном порядке изымали из тюрьмы или ссылки и отправляли на царские конюшни, назначив ему жалованье. Хотя чаще таких специалистов отбирали еще в Посольском приказе или в Приказном столе Разряда до заключения или ссылки.
Хронологически описанная ситуация характерна для первой половины XVII века, во второй же половине столетия ситуация существенно изменилась, почему этот период здесь не рассматривается. Потому что после Переяславской Рады и перехода Украины под «высокую руку» московского государя, постепенно, несмотря на непростые пути вхождения Украины в состав Российского государства, тем не менее, южное направление российской политики (в первую очередь, развед-
ка) постепенно концентрируется в руках гетмана Украины и также в руках воеводы Белгородского полка, должность которого через некоторое время была совмещена с должностью воеводы Киевского. Таким образом, начиная со второй половины XVII века, особенно после окончания на Левобережной Украине (Гетманщине) Руины, когда с выбором в гетманы Ивана Самойловича в украинском обществе окончательно победила пророссийская партия, информация о выездах поступала правительству уже через Малороссийский приказ, а не через Разряд [Софроненко, 1960]. Это касается также различных данных разведки, вестей, которые собирались окраинными воеводами. Эти документы фиксируют сам выход, жалованье, которое получал, в данном случае татарин, а также -в какой Приказ он отсылался.
Когда выходцу в Разрядном или Посольском приказе назначалось жалованье за выход, его самого с памятями или память о присылке в Разряд или в Посольский приказ соответствующего жалованья отсылали в те приказы, откуда ему полагалось жалованье. Характер и размер пожалований за выезд напрямую зависели от статуса выходца. Всем иноземцам за выезд полагалось денежное жалованье и сукно на кафтан - чем выше статус выехавшего, тем на большую сумму и более разнообразной ткани он получал на платье. Низшим категориям выехавших иноземцев при дешевизне полагавшихся им сукон, сукно могли заменить деньгами: «дать по пять рублев человеку - то им и за сукно». О пожалованиях выезжих татар на одежду уже писали [Беляков, 2011, с.329-334, 352358], к чему можно добавить, что пожалование на одежду (отрез сукна на кафтан) получалось абсолютно всеми, выехавшими на Московскую службу. Само пожалование символизировало средневековый принцип патронажа, когда сюзерен на своего вассала налагал одеяния - эта традиция выдерживалась фактически на протяжении всего XVII в. Постепенно во второй половине столетия выдача материи заменяется деньгами.
В 1613-1619 гг. деньги за выход, как правило, выдавала Новая четверть, но могли выдавать и другие приказы, в первую очередь финансовые, материю же - исключительно Казенный двор (приказ). Расходные книги Казенного приказа по выдаче товаров и вещей на жалованье «разных чинов людем» хорошо сохранились за первую половину столетия с небольшими лакунами в месяц, самое большее - в два (например, за 1613 и 1619 гг.). Первая книга указанного вида за 122-й (1613/14) г. была опубликована вместе с другими приходо-расходными книгами приказа за 121 (1612/13) - 122 (1613/14) годы [ПРККП, 1884]. Книги Казенного приказа активно использовались И.Е.Забелиным [Забелин, 2000-2001]. Все сохранившиеся в составе 2-й описи Архива Оружейной Палаты (РГАДА, ф.396, оп.2) книги Казенного приказа были описаны с многочисленными цитатами А.Е.Викторовым [Викторов, 1877].
Приходо-расходные книги Казенного приказа являются уникальным источником по различным проблемам истории России XVII в. Среди всего богатства и многообразия информации, содержащейся в книгах Казенного приказа значительное место занимают различного рода записи, в которых фигурируют приезжавшие в Россию иностранные дипломаты, купцы, а также различного рода служилые иноземцы западного, славянского, южного и восточного происхождения. Следует сразу оговориться, что информационная насыщенность приходных и расходных книг различна: расходные книги неизмеримо полнее и представительнее приходных. По большинству исследовательских тем, подобных заявленной в настоящем очерке, основным источником являются расходные книги, приходные же могут лишь незначительно дополнить информационную картину. В значительной своей части содержащаяся в книгах информация носит вторичный характер, поскольку записи в книги вносились из распорядительных (указы и грамоты и памяти) или инициативных (челобитных) документов, завизированных приписями и пометами дьяков с записями решений по тому или иному делу. В то же время в записях встречается и первичная информация - в тех случаях, когда запись частично производилась со слов получателя материальных благ.
Если сукна по какой-либо причине не оказывалось должного качества и количества, то выдавались деньги, делалась короткая запись в книге выдачи товаров, и более подробная запись - в книге денежных расходов Казенного приказа. Тем не менее, эта информация рассеяна, и ее сбор по крупицам требует серьезных усилий.
В первой половне XVII в. выезд в Россию иноземцев обычно сопровождался крещением в православную веру: иудеев и униатов - в обязательном порядке, мусульман и католиков - как правило. Православные «обливанцы» также подлежали обязательному перекрещиванию, прочих православных воцерковляли через миропомазание [Каптерев, 1914, с.383-426; Харлампович, 1914, с.19-24; Булычев, 2004; Опарина, 2007, с.227-267]. Наибольшую толерантность и гибкость правительство проявляло в отношении различных мастеров и рядовых наемников из протестантских
стран, в услугах которых, наиболее политически благонадежных с точки зрения правительства, оно остро нуждалось [Цветаев, 1890; Орленко, 2004; Скобелкин, 2000; 2006; 2008; 2010]. Детали и нюансы этого процесса в отношении мусульман еще ждут своего исследователя. Представляется существенным, что размер жалованья за крещение превышал жалованье за выезд. При этом, если выходец сразу при выезде выражал желание принять веру своего нового сюзерена, большее жалованье «для крещения» могло в приказных документах поглощать более скромное жалованье «за выезд». Так, один из первых выезжих при царе Михаиле мусульман крымский татарин Гаврила Иванов 27 ноября 1613 г. получил на Казенном дворе портище (4 арш. без чети) сукна настрафиля лазоревого (цена 2 руб.) за крещение [ПРККП, 1884, с.194]. Нововыезжие крымские татары Северьга-за (в крещении Иван) и Мургелдей (в крещении Яков) Араслановы получили на Казенном дворе за крещение по портищу сукна лундышу сизого, по камке адамашке червчатой и по дорогам рудо-желтым 7 января 1616 г. на основании памяти от 21 декабря 1615 г. [РГАДА, ф.396, оп.2, кн.278, л.99-99 об.]. В уже упоминавшейся окладной книге Иноземского приказа 137-го (1628/29) г. по списку служилых греков и бывших турецких пленников вместе с уже называвшимся бывшим по-служильцем касимовского царя проходят азовский татарин Мустафа, в крещении Борис, Маметев (оклад 250 чети, 10 руб.) и неясного происхождения татарин новокрещен Карп Татиков (оклад 200 чети, 10 руб.), что как нельзя лучше иллюстрирует проблему запутанности происхождения многих служилых татар и новокрещен [РГАДА, ф.210, оп.6, кн.68, л.275 об., 276.]. В той же книге по нижегородскому списку из 220 служилых иноземцев значится 11 новокрещен, «что были крымские татаровя»: Григорий (что был Малкош) Асанов (400 чети, 16 руб., корм - по 15 чети ржи и овса), Григорий Караулов (400 чети, 14 руб., корм - по 13 чети ржи и овса), Лука Карагашев (300 чети, 11 руб., корм - по 10 чети ржи и овса), Василий Аталыков, Василий Малкошев, Нестер Карагашев, Герасим Малкошев (все по 250 чети, 12 руб., корм - по 12 чети ржи и овса каждому), Кирилл (что был Рамазан) Сапаев (200 чети, 12 руб., корм - по 12 чети ржи и овса), Семен Гаврилов (200 чети, 7 руб., корм - по 8 чети ржи и овса), Ян Резов (150 чети, 8 руб., корм - по 8 чети ржи и овса), Борис Гаврилов сын Ахметев (поместный оклад не известен, 12 руб., корм - по 13 чети ржи и овса). Из них к смотру 31 августа 1629 г. по сказкам сослуживцев помечены умершими: азовец Борис Маме-тев, крымчаки Григорий Асанов, Григорий Караулов и Семен Гаврилов, а Василий Аталыков к 1 сентября подался в боярские люди во двор боярина кн. Дмитрия Михайловчиа Пожарского [РГАДА, ф.210, оп.6, кн.68, л.437-439 об.].
Таким образом, расходные книги Казенного приказа, книги и столбцы Разрядного приказа сохранили богатый и до сих пор еще мало введенный в научный оборот материал как о выехавших в Россию «на Государево имя - на вечную службу» иноземных татарах, так и крымско-татарском ханском дворе, в первую очередь, о его персональном составе и политическом весе его членов. Сохранившиеся архивы Разрядного и Казенного приказов, работа с которыми требуют скрупулезной работы с документами, способны дать весьма ценную, интересную и объективную картину выезда на русскую службу и инкорпорации в российское служилое сословие ногайских, крымских и азовских татар.
Со 124-го (1615/16) г. в Казенном приказе выделяются в отдельную категорию расходные книги Казенного приказа на посольские нужды. За первую половину столетия сохранились посольские книги Казенного приказа: 124-го (1615/16) г. (107 л.), 126-го (1617/18) г. (243 л.), 127-го (1618/19) г. (71 л.), 128-го (1619/20) г. (225 л.), 132-го (1623/24) г. (257 л.), 133-го (1624/25) г. (166 л.), 134-го (1625/26) г. (300 л.), 136-го (1627/28) г. (238 л.), 139-го (1630/31) г. (156 л.), 144-го (1635/36) г. (177 л.), 149-го (1640/41) г. (313 л.), 151-го (1642/43) г. (600 л.), 153-го (1644/45) г. (407 л.), 157-го (1648/49) г. (195 л.) [Викторов, 1877, № 333-346]. По несопоставимости со всеми остальными партнерами российского правительства размеров поминков - посольских даров [о содержании термина и понятия «поминки» и его эволюции, см.: Моисеев, 2011, с.17-31] и жалованья ханскому окружению они отразили контакты с крымским ханом, в период, когда союз России с Крымом имел для молодой династии Романовых важнейшее значение. Хотя «дружба» царя с ханом не мешала отдельным шайкам ногайских, азовских и крымских татар практически безнаказанно разграблять южные уезды России, наступательный антипольский российско-крымский союз был в интересах обеих держав и вполне оправдал ожидания Москвы [Новосельский, 1948, с.99; Horn, 1964, s.12; Skorupa, 2004, s.207-217; Лисейцев, 2006а, с.238-282]. Роспись поминков и жалованья, собиравшихся и изготавливавшихся Казенным приказом как для приезжавших в Москву крымских послов, посланников и гонцов, так и для отправлявшихся с дипломатическими миссиями в Крым российских дипломатов, наглядно позволяет представить состав крымско-татарской элиты. Одеж-
ду для поминков и жалованья делали мастера Казенного приказа - стоимость платья соответствовала статусу человека, для которого оно изготовлялось. И вполне естественно, что московские дипломаты, которые интересовались и хорошо разбирались в политическом раскладе Крымского двора, неплохо знали, сколько и кому нужно дать. Здесь однако, следует учесть, что роспись крымского жалованья дает несколько искаженную картину состава, веса и значения того или иного «ближнего» к хану человека: если это «недруг» Московского двора, то он должен был получить меньше, чем получал «друг» Москвы. Но это тема другой отдельной большой работы.
Список источников и литературы
РГАДА. Ф. 210 (Разрядный приказ). Оп. 6. Книги Московского стола. Кн.46, ч.11; 47, ч.11; 68.
РГАДА. Ф. 396 (Архив Оружейной палаты). Оп. 2. Кн.278, 288.
Поссевино, 1983 - Поссевино Антонио. Протоколы Ям-Запольского перемирия // Поссеви-но А. Исторические сочинения о России XVI в. М, 1983. С.150-188.
ПРККП, 1884 - Приходо-расходные книги Казенного приказа: Расходная книга денежной казне (1613, июля 13 - августа 31); Приходная книга денежной казне (1613, сентября 1 - 1614, августа 12); Приходная книга товарам и вещам (1613, сентября 2 - 1614, августа 30); Расходная книга денежной казне (1613, сентября 1 - 1614, августа 31); Расходная книга товарам и вещам (1613, сентябрь - 1614, июль). / По инициативе и на средства сотр. АК кн. Г.Д.Хилкова. // РИБ. Т. 9. / Отв. за том член АК А.И.Тимофеев. СПб., 1884. С.1-381.
Рахаев, 2012 - Рахаев Д.Я. Политика России на Северном Кавказе в первой четверти XVIII века. Архивные и нарративные источники 1699-1725 годов, российско-османские и российско-персидские договоры первой четверти XVIII века. М., 2012. Приложения № 2 - 1711 г. Июля 12 Прутский мирный договор; № 3 - 1711 г. Июля 12 Прутский мирный договор; № 5 - 1711 год. Начало августа - Ратификация Ахмета III Прутского мирного договора; № 6 - 1712 г. Апреля 5. -Константинопольский мирный договор; № 7 - 1713 год. Июня 13 - Адрианопольский мирный договор. С.271-288.
РГАДА. Ф. 112 (Дела едиссанских, ембулуцких, буджацких и едичкульских татар). Оп. 1.
РГАДА. Ф. 115 (Кабардинские, черкесские и другие дела). Оп. 1.
РГАДА. Ф. 123 (Сношения России с Крымом). Оп. 1-4.
РГАДА. Ф. 127 (Сношения России с ногайскими татарами). Оп. 1-2.
РГАДА. Ф. 131 (Татарские дела). Оп. 1-2.
РГАДА. Ф. 159 (Приказные дела новой разборки). Оп. 1-6.
РГАДА. Ф. 210 (Разрядный приказ). Оп. 6-г. Книги Севского стола; Оп. 6-д. Книги Белгородского стола; Оп. 6-е. Книги Приказного стола; Оп. 12. Столбцы Белгородского стола; Оп. 13. Столбцы Приказного стола; Оп. 14. Столбцы Севского стола.
Викторов, 1877 - Викторов А.Е. Описание записных книг и бумаг старинных дворцовых приказов 1584-1725 г. Вып. 1. М., 1877. № 333-346.
ОДиБ. Кн. 9, 1894 - Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Министерства юстиции (ОДиБ МАМЮ). Кн. 9. Книги Севского стола. М., 1894. С.149-161.
ОДиБ. Кн. 10 (1), 1896 - ОДиБ МАМЮ. Кн. 10. Книги Белгородского стола М., 1896. С.1-31.
ОДиБ. Кн. 10 (2), 1896 - ОДиБ МАМЮ. Кн. 10. Книги Приказного стола. М., 1896. С.32-42.
ОДиБ. Кн. 12, 1901 - ОДиБ МАМЮ. Кн. 12. Столбцы Белгородского стола М., 1901. С.159-
551.
ОДиБ. Кн. 13, 1903 - ОДиБ МАМЮ. Кн. 13. Столбцы Белгородского стола М., 1903.
ОДиБ. Кн. 14, 1905 - ОДиБ МАМЮ. Кн. 14. Столбцы Белгородского стола М., 1905.
ОДиБ. Кн. 15, 1908 - ОДиБ МАМЮ. Кн. 15. Столбцы Приказного стола. М., 1908.
ОДиБ. Кн. 16, 1910 - ОДиБ МАМЮ. Кн. 16. Столбцы Приказного стола М., 1910.
ОДиБ. Кн. 17, 1912 - ОДиБ МАМЮ. Кн. 17. Столбцы Приказного стола М., 1912.
ОДиБ. Кн. 18, 1913 - ОДиБ МАМЮ. Кн. 18. Столбцы Севского стола М., 1913.
ОДиБ. Кн. 19, 1914 - ОДиБ МАМЮ. Кн. 19. Столбцы Севского стола М., 1914.
Аракчеев, 1996 - Аракчеев В.А. Великолукский и Пусторжевский уезды во второй половине XVI века: землевладение и землевладельцы. // Studia humanística. СПб., 1996. С. 47-65.
Аракчеев, 2003 - Аракчеев В.А. Псковский край в XV-XVII веках: Общество и государство. СПб., 2003.
Артамонов (в печати) - Артамонов В.А. Турецко-русская война 1710-1711 гг. (в печати).
Бабулин, 2009 - Бабулин И.Б. Битва под Конотопом. 28 июня 1659 года. М., 2009.
Бабулин, 2013 - Бабулин И.Б. Борьба за Украину в гетманство И. Выговского: военные события 1658-1659 гг.: Дис... канд. ист. наук, ркп. М., 2013. Л. 322-341.
Барсуков, 1882 - Барсуков А.П. Род Шереметевых. Кн. 2. СПб., 1882.
Беляков, 2011 - Беляков А.В. Чингисиды в России. XV-XVII вв. Рязань, 2011.
Богоявленский, 1894 - Богоявленский С.К. К вопросу о столах Разрядного приказа // Журнал Министерства народного просвещения. 1894. № 6.
Булычев, 2004 - Булычев А.А. История одной политической кампании XVII века: законодательные акты второй половины 1620-х годов о запрете свободного распространения «литовских» печатных и рукописных книг в России. М., 2004.
Векленко А., Векленко В., Малов, в печати - Векленко А.В., Векленко В.А., Малов А.В. Поселение Самарь - Богородицкая крепость - Старосамарский ретраншемент по археологическим и письменным источникам // (в печати).
Векленко, Малов, Несправа, 2011 - Векленко В.А., Малов А.В., Несправа Н.В. Богородицкая крепость по археологическим и письменным источникам // Позднесредневековый город III: археология и история. Материалы III Всероссийского семинара. Ноябрь 2009 г. / Под ред. А.М. Воронцова, И.Г. Бурцева. Тула, 2011. С.259-270.
Грибовский, Сень, (в печати) - Грибовский В.В., Сень Д.В. Бахты-Гирей versus imperia: противодействие фронтирных элит стабилизации границ Российской и Османской империй первой трети XVIII в. // Единорогъ: Материалы по военной истории Восточной Европы эпохи Средних веков и Раннего Нового времени. Вып. 3. М., 2013 (в печати).
Забелин, 2000-2001 - Забелин И.Е. Домашний быт русского народа в XVI и XVII столетиях. Т. I. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. 4.I. М. 2000; Ч. II. М. 2000;. Т. II. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях. М., 2001.
Загоровский, 1969 - Загоровский В.П. Белгородская черта. Воронеж, 1969.
Зенченко, 2008 - Зенченко М.Ю. Южное Российское порубежье в конце XVI - начале XVII в. (опыт государственного строительства). М., 2008.
Каптерев, 1914 - Каптерев Н.Ф. Характер отношений России к Православному Востоку в XVI и XVII столетиях. 2-е изд. Сергиев Посад, 1914.
Кром, 2008 - Кром М.М. Стародубская война (1534-1537). Из истории русско-литовских отношений. М., 2008.
Кулаковський, 2006 - Кулаковський П. Чершгово-Оверщина у складi Речi Посполито! (16181648). Ки!в, 2006.
Лаптева, 1994 - Лаптева Т. А. Документы Иноземского приказа как источник по истории России XVII века. // АРИ. Вып. 5. 1994. С.109-127.
Лисейцев, 2002 - Лисейцев Д.В. Русско-ногайские отношения в эпоху Смуты. // Orientalistica Iuvenile. Сборник работ молодых сотрудников и аспирантов. III. М., 2002. С.116-156.
Лисейцев, 2003а - Лисейцев Д.В. Посольский приказ в эпоху Смуты. Ч. 1-2. М., 2003.
Лисейцев, 2003б - Лисейцев Д.В. Приёмы делопроизводственной работы служащих Посольского приказа начала XVII века. // Исследования по источниковедению истории России (до 1917 г.). Сб. статей. М., 2003. С.24-51.
Лисейцев, 2003в- Лисейцев Д.В. Служилые татары и новокрещены Посольского приказа в начале XVII века. // Эхо веков, № 1/2 (30/31), 2003. С.31-44.
Лисейцев, 2006а- Лисейцев Д.В. Панский (Иноземский) приказ в конце XVI - начале XVII столетий. // Иноземцы в России в XV-XVII веках. М., 2006. С.59-69.
Лисейцев, 2006б- Лисейцев Д.В. Русско-крымские дипломатические контакты в начале XVII столетия. // Тюркологический сборник 2005: Тюркские народы России и Великой степи. М., 2006. С.238-282.
Лисейцев, 2006в- Лисейцев Д.В. Татарский фактор во внешней политике Московского государства в начале XVII века. // Сборник Русского исторического общества. Т. 10 (158). М., 2006. С.114-157.
Маевский, (в печати) - Маевский А. А. Деулинское перемирие 1618-1619 гг. // Единорогъ: Материалы по военной истории Восточной Европы эпохи Средних веков и Раннего Нового времени. Вып. 3. М., 2013. (в печати).
Малов, 2004 - Малов А.В. Служилый город XVII века: пензенские знамена. Из истории строительства и обороны степных границ // Военный сборник. Статьи и публикации по российской военной истории до 1917. М. 2004. С.12-22.
Малов, 2011 - Малов А.В. Данные московской разведки о восстании Тараса Федоровича на Украине в 1630 г.: вопросы источниковедения // Сборник научных трудов VI международной научной конференции «Юг России и Украина в прошлом и настоящем: история, экономика, культура». Белгород, 2011. С.92-101.
Малов, 2012 - Малов А.В. «Выход» и «выходцы» на завершающем этапе Смуты (1613-1619): определение терминологических границ (по данным расходных книг Казенного приказа) // Смутное время: итоги и уроки: Сб. мат-в второй Всероссийской научной конференции. Иваново - Кох-ма - Шуя, 20-22 апреля 2012 г. / отв. ред. к.и.н. А.Ю. Кабанов. Иваново, 2012. С.157-195.
Малов, (в печати) - Малов. А.В. Договорные записи в Деулино о русско-польском перемирии (в печати).
Моисеев, 2011 - Моисеев М.В. Эволюция и содержание посольских даров - «поминок» в русско-ногайских отношениях XVI века // Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова. Серия: История и политология. № 4. 2011. С.17-31.
Новосельский, 1948 - Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.Л., 1948.
Новосельский, 1994 - Новосельский А. А. Борьба Московского государства с татарами во второй половине XVII века. // Новосельский А.А. Исследования по истории эпохи феодализма (Научное наследие). М., 1994.
Опарина, 2007 - Опарина Т.А. Иноземцы в России XVI-XVII ввв. Очерки исторической биографии и генеалогии. М., 2007.
Орленко, 2004 - Орленко С.П. Выходцы из Западной Европы в России XVII века (правовой статус и реальное положение). М., 2004.
Папков, 2004 - Папков А.И. Порубежье Российского царства и украинских земель Речи Пос-политой (конец XVI - первая половина XVII века). Белгород, 2004.
Санин, 1998 - Санин Г.А. Порта, Крым и страны Восточной Европы в 50-60-х гг. XVII в. // Османская империя и страны Центральной, Восточной и Юго-Восточной Европы в XVII в. Ч. I. М., 1998. С.29-76.
Скобелкин, 2000 - Скобелкин О.В. Поступление немцев на русскую военную службу в 1-й трети XVII // Германия и Россия: События, образы, люди. Воронеж, 2000. Вып. 3. С. 216-220.
Скобелкин, 2006 - Скобелкин О.В. Прием «выходцев на государево имя» в XVI - начале XVII века // Иноземцы в России в XV - XVII веках: Сб. материалов конф. 2002-2004 гг. М., 2006. С.7-17.
Скобелкин, 2008 - Скобелкин О.В. Служилые иноземцы и государственный аппарат России в
XVI - первой трети XVII в. (вопросы взаимоотношений с органами управления и должностными лицами) // Россия и мир: панорама исторического развития: Сб. науч. ст., посвящ. 70-летию ист. фак. Уральского гос. ун-та. Екатеринбург: Волот, 2008. С.522-533.
Скобелкин, 2010 - Скобелкин О.В. Служилые иноземцы и русские власти в XVI - 20-х гг.
XVII в. // Сословия, институты и государственная власть в России (Средние века и раннее Новое время): Сб. ст. пам. акад. Л.В. Черепнина. М., 2010. С.702-712.
Софроненко, 1960 - Софроненко К. А. Малороссийский приказ Русского государства 2-й половины XVII и нач. XVIII в. М., 1960.
Станиславский, 1990 - Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в. Казачество на переломе истории. М., 1990.
Темушев, 2004а - Темушев В.Н. Начало складывания московско-литовской границы. Борьба за Ржевскую землю // Российские и славянские исследования: науч. сб. Вып. 1. Минск, 2004. С.71-80.
Темушев, 2004б - Темушев В.Н. Река Угра - вековой страж московско-литовской границы // Новая локальная история. Вып. 2. Новая локальная история: пограничные реки и культура берегов: Мат-лы второй Международной интернет-конференции. Ставрополь, 20 мая 2004 г. Ставрополь, 2004. С.305-318.
Темушев, 2005а - Темушев В.Н. К вопросу о московско-литовской границе XV (Владения князей Крошинских) // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. № 3 (21). Сентябрь 2005. С.102-103.
Темушев, 2005б - Темушев В.Н. Литовско-московский договор 1449 года. Раздел сфер влияния в Восточной Европе // Весщ Нацыянальнай Акадэми Навук Беларусь Серыя гумаштарных на-вук. 2005. № 5. Ч. 2. С.77-80.
Темушев, 2006 - Темушев В.Н. Сведения о московско-литовском пограничье в посольских книгах времени Ивана III // Труды кафедры истории России с древнейших времен до XX века. СПб., 2006. С.294-306.
Темушев, 2007 - Темушев В.Н. Ржевский участок литовско-московской границы в конце XIV - начале XVI в. // Материалы по археологии Беларуси. № 14. Памятники эпохи железа и средневековья Беларуси. Минск, 2007. С.241-250.
Темушев, 2009 - Темушев В.Н. Гомельская земля в конце XV - первой половине XVI в. Территориальные трансформации в пограничном регионе. М., 2009. Приложение: Карта: Московско-литовская граница в конце XV - первой половине XVI в.
Харлампович, 1914 - Харлампович К.В. Малороссийское влияние на великорусскую церковную жизнь. Т. 1. Казань, 1914.
Цветаев, 1890 - Цветаев Д.В. Протестантство и протестанты в России до эпохи преобразований. М., 1890.
Шаскольский, 1970 - Шаскольский И.П. Русско-норвежский договор 1326 г. // Скандинавский сборник. Вып. 15. Таллин, 1970. С.63-72.
Шаскольский, 1972 - Шаскольский И.П. Русско-шведские переговоры 1626 г. // Проблемы истории международных отношений: Сб. ст. пам. ак. Е. В. Тарле. Л., 1972. С.224-242.
Шаскольский, 1987 - Шаскольский И.П. Борьба Руси за сохранение выхода к Балтийскому морю в XIV веке. Л., 1987.
Шеламанова, 1972 - Шеламанова Н.Б. Документы государственных межеваний 30 - 40-х годов XVII в. // АЕ за 1971 г. М., 1972. С.161-172.
Шеламанова, 1973 - Шеламанова Н.Б. К истории западной границы России в первой половине XVII в. (Серпейский участок по Поляновскому миру 1634 г.) // Историческая география России XII-XX в. М., 1973. С.63-69.
Godziszewski, 1935 - Godziszewski W. Granica polski-moskiewska wedle pokoju polanowskiego 1634 // Prace Komisji Atlasu historycznego Polski. Zeszyt III. Krakow, 1935.
Horn, 1964 - Horn M. Skutki ekonomiczne najazdów tatarskich z lat 1605-1633 na Rus Czerwon^. Wroclaw-Warszawa-Kraköw, 1964.
Konopczynski, 2003 - Konopczynski Wl. Dzieje Polski nowozytnej. Warszawa, 2003.
Majewski, 2006 - Majewski A.A. Moskwa. 1617-1618. Warszawa, 2006.
Skorupa, 2004 - Skorupa D. Stosunki polsko-tatarskie. 1595-1623. Warszawa, 2004.
Straszewicz, (2008), rkps. - Straszewicz М. O realizaj pokoju Polanowskiego. Stosunki Rzeczypo-spolitej z Moskw^ w latach 1634-1648: Praca dokt. Warszawa, 2008. rkps. (archiwum autora).
А.В. Беляков
Чингизиды в России XV-XVII веков. Лишние люди?
Выезды Чингизидов в русские земли начались еще в XIV в. и связаны с «замятнями», происходившими время от времени в Орде [Горский 2000, с.149-150; Кузьмин, 2002, с.6-7]. Но массовыми выезды становятся, когда наметился процесс развала Золотой Орды на ряд независимых государств, правящие династии которых враждовали между собой. В результате этого жертвы борьбы за престол могли найти прибежище только в Ногайской Орде, Литве, Москве или удалиться в Среднюю Азию. Пребывание в России являлось наиболее обеспеченным с материальной стороны. К тому же их статус по отношению к остальному служилому сословию был здесь несравненно выше. Чингизиды стояли выше всех служилых Рюриковичей и Гедиминовичей и уступали только Ка-литичам, а позднее Романовым. Для сравнения мы можем привести положение Чингизидов в Польско-Литовском государстве [Думин, 1989; Зайцев, 2004 ]. В свою очередь, окрепшая Москва Ивана III, Василия III и Ивана VI всячески стремилась избавиться от воспоминаний о даннических отношений и найти новые формы интеграции.
Выехавшие в 1446 г. дети Улуг Мухаммеда б. Хасан Касим (Трегуб) и Якуб заняли промежуточное положение среди Чингизидов, попадавших в русские княжество до и после. Не ранее 1449 г. Касима поселили в Касимове (Городце Мещерском), пожаловав ему доходы с города и неправославной части населения уезда. Тем самым было положено начало так называемому «Каси-
