CC BY
55
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
J
ВЫДАЮЩИЕСЯ РОССИЙСКИЕ УЧЕНЫЕ Е.С. И Д.А. ВЕНТЦЕЛЬ
ЛЕВИН Виталий Ильич - д-р техн. наук, проф. E-mail: vilevin@mail.ru Пензенский государственный технологический университет, Пенза, Россия Адрес: 440039, г. Пенза, пр. Байдукова, д. 1-а
Аннотация. Изложены научные биографии двух выдающихся советских учёных-математиков и педагогов Елены Сергеевны и Димитрия Александровича Вентцель. Основное внимание уделено восстановлению подлинных событий, связанных с научной, педагогической и общественной деятельностью этих людей. Автор широко использует не только опубликованные материалы, но и устные воспоминания участников указанных событий - друзей и знакомых наших героев. Также большое внимание уделяется истории и деятельности крупнейшего военного вуза страны - Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского, с которой была связана вся профессиональная жизнь супругов Вентцелей. Подробно описывается жизнь Петроградского университета в 1920-е годы, где тогда училась Е.С. Вентцель. Приводятся сведения о многих известных профессорах и преподавателях обоих вузов. Воссоздана и проанализирована педагогическая деятельность Е.С. Вентцель в ВВИА и МИИТ (Москва). Автор подробно останавливается на её научной и издательской деятельности в области теории вероятностей и исследования операций. Воссоздана её литературная деятельность, которую она вела под псевдонимом «И. Грекова». Перечислены знаменитые литераторы, с которыми она контактировала (А.Т. Твардовский, К.И. Чуковский, А.А. Галич и др.). Описана научная деятельность Д.А. Вентцеля в области баллистики, его вклад в выпуск учебников для военных вузов, участие в подготовке кадров высшей квалификации, научно-организационная деятельность (создание факультета вооружений в ВВИА, основание Академии артиллерийских наук СССР и др.).
Ключевые слова: Е.С. Вентцель, Д.А. Вентцель, И. Грекова, петербургская математическая школа, Военно-воздушная инженерная академия им. Н.Е. Жуковского, Петербургский (Петроградский) университет, Московский институт инженеров железнодорожного транспорта, теория вероятностей
Для цитирования: Левин В.И. Выдающиеся российские учёные Е.С. и Д.А. Вентцель // Высшее образование в России. 2018. № 2 (220). С. 138-154.
О Е.С. Вентцель я впервые услышал в далё- ление. Впоследствии, в 1967-75 гг., во время
ком 1962 г. от С.С. Железняка - своего кол- работы в Институте электроники и вычисли-
леги по НИИ радиоизмерительной техники тельной техники АН Латвийской ССР в Риге,
в Каунасе. Семен Самойлович во время Ве- мне повезло дружить с К.Н. Скляревичем,
ликой Отечественной войны учился в ВВИА также учившимся во время войны в ВВИА и
им. Н.Е. Жуковского в Москве, где слушал слушавшим там лекции обоих Вентцелей. Он
лекции Елены Сергеевны. Его рассказы о ней рассказал много интересного об их педаго-
как педагоге и человеке были весьма красоч- гических приёмах, научной деятельности и
ны. Он рассказывал также о её муже Д.А. связанном с ними фольклоре. Наконец, кое-
Вентцеле, тоже преподававшем в ВВИА. Эти что рассказал мой научный руководитель по
рассказы произвели на меня сильное впечат- аспирантуре Б.Р. Левин, также учившийся во
время войны в ВВИА. В результате я стал как бы знаком с Вентцелями «через одно рукопожатие». Настоящая статья посвящается этим двум замечательным педагогам, учёным и людям.
Большинству инженеров и математиков знакома фамилия Вентцель - по учебникам этого автора учатся миллионы студентов не только в нашей стране, но и в Германии, Франции, США, Латинской Америке. Но Е.С. Вентцель - не только автор одного из лучших учебников по теории вероятностей, но и видный учёный и известный писатель.
Елена Сергеевна Вентцель родилась 21 марта 1907 г. в Ревеле (ныне Таллинн) в учительской семье. Отец, Сергей Федорович Долгинцев, преподавал математику в старших классах гимназии. Его мечтам о научной математической карьере не суждено было сбыться, но и на педагогическом поприще проявилась его незаурядность. Елена Сергеевна считала его выдающимся педагогом и полагала, что лишь в слабой мере унаследовала от него талант преподавателя. Естественно, Сергей Федорович хотел, чтобы его дети добились того, от чего ему самому пришлось отказаться, - стали учёными-математиками. В семье росли два сына, Илья и Николай, и дочь Елена. Однако только дочь проявила способности к математике. По словам Елены Сергеевны, уже в семь-восемь лет отец занимался с ней высшей математикой, полагая, что она проще элементарной.
Мать Елены Сергеевны, Ольга Дмитриевна, преподавала в младших классах, а после рождения детей целиком погрузилась в заботы о них и о доме. В самые трудные послереволюционные времена она умела скрашивать жизнь семьи, одевать и кормить детей и мужаа. Но именно отец оказал самое сильное, решающее влияние на формирование личности и судьбы Елены Сергеевны.
Любовь, интеллигентность и культура сочетались в семье Долгинцевых с трудолюбием и самодисциплиной. Постоянно поддерживался интерес к литературе, к русскому слову. В семье все что-то писали.
Уже в раннем возрасте Елена начала свои первые литературные опыты. Способности и интерес к математике и внутренняя тяга к литературе определили её будущее - «между математикой и литературой». В 1913 г. Сергей Федорович получил должность инспектора Первой петербургской гимназии, и семья переехала в Петербург, где поселилась в казённой квартире. Школьные годы Елены Сергеевны прошли в Петрограде. Она училась в одной школе с композитором Дмитрием Шостаковичем, на класс младше. Годы относительно обеспеченной жизни семьи коллежского советника сменились годами «военного коммунизма». Окончив в 1923 г. школу, Елена в 16 лет поступила на физико-математический факультет Петроградского (с 1924 г. - Ленинградского) государственного университета, где на математическом курсе из 280 студентов было всего 5 девушек. О времени своего студенчества Елена Сергеевна вспоминала: «Прошло ещё только несколько лет после Революции. Университет - одно из светлейших воспоминаний моей жизни. Всё было прекрасно - окру-
жающая нас действительность, новый строй (НЭП), который ещё только пробивался сквозь мрак военного коммунизма. Полная наша освобождённость, раскованность. В те времена мы совсем не чувствовали страха. Отсутствие страха - главная черта тех времён. Голод и отсутствие страха». Ещё одно характерное высказывание: «Главным ощущением, которое я вспоминаю, думая о том времени, была гордость. Гордость за то, что у нас - всё по-новому. Никаких торжеств, никаких "свадеб". Почему надо праздновать, если двое людей решили жить вместе? Это -их личное дело. Гордость была ещё и за то, что мы отменили все "буржуазные" предрассудки. Происхождение? - Чепуха! Церковь? - Ещё глупее». Профессора университета, многие из которых преподавали там и до революции 1917 г., поощряли посещение студентами лекций на других факультетах и отстаивали право студентов на выбор изучаемых курсов. Студентка Долгинцева посещала лекции одного из выдающихся историков того времени Е.В. Тарле (1874-1955), физика О.Д. Хвольсона (1852-1934), она участвовала в собраниях «Вольфилы» - «Вольной философской ассоциации» во главе с Андреем Белым. Вообще, ещё долгое время широкая гуманитарная образованность считалась обязательной для университетского математика. Ко времени учёбы Елены Сергеевны петербургская математическая школа приобрела мировую известность. Имена П.Л. Чебышева (1821-1894), А.А. Маркова (1856-1922), А.М. Ляпунова (1857-1918) навсегда вошли в историю мировой математики. С общественно-политической точки зрения петербургскую математическую школу отличали позитивизм, либеральный демократизм и антимонархизм.
Нельзя сказать, что образование в университете было систематическим и подчинённым строгим правилам: кроме стандартных курсов читались иногда весьма специальные, изюминкой которых было то, что лектор досконально знал все тонкости излагаемой теории, а зачастую был её автором. Русских
учебников по многим курсам не существовало, и часто студенты готовились к экзаменам по книгам на иностранных языках - никого не интересовало, знает ли студент иностранный язык: надо - учи! Отчисляли неуспевающих студентов без всякой жалости.
Математические курсы в университете читали выдающиеся математики-педагоги. Математический анализ преподавал Григорий Михайлович Фихтенгольц (1888-1959), прославившийся впоследствии своим замечательным трёхтомным руководством «Курс дифференциального и интегрального исчисления», переиздающимся и по сей день, и отличным учебником «Основы математического анализа» в двух томах. Он не только сообщал студентам математические факты, но и учил, как сегодня выражаются, презентовать их, предлагая изложить содержание какой-либо темы за 20 минут, а затем, усложняя задание, - за 10 минут. В этом упражнении Елена Сергеевна показывала наилучшие результаты. Надо отметить, что в университет приходили и малограмотные «красные профессора» - руководить процессом образования. Один из таких горе-профессоров, некто Лейферт, читал курс «красных» интегралов, используя для этого инженерный справочник по математике, формулы из которого принимались голосованием студентов; при этом не все формулы «профессору» удавалось хотя бы правильно изобразить на доске. Впрочем, его вскоре вновь сменил Г.М. Фихтенгольц.
На факультете преподавала Надежда Николаевна Гернет (1877-1943), ученица Давида Гильберта (1862-1943), вторая в России (после Софьи Васильевны Ковалевской) женщина-математик с учёной степенью доктора. Она не только заражала студентов своей страстью к математике, но и, как могла, опекала их, частенько подкармливая и успокаивая чем-то расстроенных учеников. Н.Н. Гернет скончалась в блокадном Ленинграде от дистрофии. Геометрические курсы читал Борис Николаевич Делоне (1890-1980) - чл.-корр. АН СССР (1929), специалист по алге-
бре, теории чисел, математической кристаллографии, спортсмен-альпинист, позднее долго работавший в Московском университете. К этим педагогам можно добавить Г.В. Колосова (1867-1936) - чл.-корр. АН СССР (1931), специалиста по механике твёрдого тела и машиноведению, И.И. Иванова (18621939) - также чл.-корр. АН СССР (1924).
Руководителем дипломной работы Елены Сергеевны был Иван Матвеевич Виноградов (1891-1983), академик АН СССР (1929), лауреат Сталинской премии (1941), дважды Герой Социалистического Труда (1945, 1971), с 1932 г. - директор Математического института АН СССР. К сожалению, серьёзного научного контакта с ним у Вентцель не получилось. «Дипломную свою работу я писала формально под руководством И.М. Виноградова, но он ни разу её не просмотрел и не обнаружил в ней ошибку (не криминальную!), которую я нашла самостоятельно год спустя» [1, с. 35].
Теорию вероятностей, ставшую впоследствии основным направлением научной и педагогической работы Елены Сергеевны, читал Андрей Митрофанович Журавский (1892-1969). Учёный не скрывал своего отрицательного отношения к происходившим в стране изменениям, но и не покинул Россию, хотя имел для этого возможности. Он преподавал в различных вузах Ленинграда, участвовал в связанных с обороной научных разработках. В 1942 г. Журавский был арестован по «делу Союза старой русской интеллигенции». А.И. Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» сообщает об этом: «Профессор математики Журавский просил на выезд из Ленинграда три места в самолете: жене, больной свояченице и себе. Ему дали два, без свояченицы. Он отправил жену и свояченицу, сам остался. Власти истолковали этот поступок так, что профессор ждал немцев. Статья 58-1-а через 19-ю, 10 лет».
В 1929 г. Елена Сергеевна получила университетский диплом математика с правом преподавания в средней и высшей школе и начала работать в некоем «Остехбюро», па-
раллельно ведя занятия в техникуме печати и в различных ленинградских вузах. Поддерживавший с ней дружеские отношения А.М. Журавский рекомендовал её на работу вычислителем в Артиллерийской академии, к Д. А. Вентцелю (1898-1955). Как оперный Мефистофель, Журавский напутствовал девушку: «Только смотрите, не увлекитесь!». Почти то же самое было сказано и Д.А. Вентцелю. Через несколько месяцев молодые супруги пришли в гости к Андрею Ми-трофановичу.
Димитрий Александрович Вентцель родился в Москве в семье потомственного дворянина, немца эстляндского происхождения, инженера-путейца, строившего Павелецкую железную дорогу. В силу служебных обязанностей отца семья часто меняла место жительства. Д.А. Вентцель учился в знаменитой немецкой гимназии в Риге, затем в реформатском училище в Петербурге. В 1916 г. он поступил на физико-математический факультет Петроградского университета. В
университете Д.А. Вентцель проучился всего один год, после чего был призван на военную службу и направлен в Константиновское артиллерийское училище. После окончания ускоренного курса этого училища в 1917 г. Вентцель в составе артиллерийских войск в чине прапорщика был отправлен на фронт, где находился до 1918 г. Вернувшись из армии в Петроград, Д.А. Вентцель приступил к занятиям, но не в университете, а в Институте путей сообщения, куда он перевёлся осенью 1918 г. В этом институте он проучился только один год, после чего в 1919 г. поступил в Артиллерийскую академию РККА в Петрограде, созданную на базе Михайловской артиллерийской академии, которую и окончил в 1922 г. по первому разряду. После окончания академии он был оставлен адъюнктом, а затем назначен старшим преподавателем. В 1926 г. защитил диссертацию «Вычисление изменений элементов траектории» на звание «Преподаватель». С 1934 г. работал на кафедре авиационной баллистики ВВИА им. Н.Е. Жуковского, в 1935 г. получил учёную степень доктора технических наук, затем звание профессора. С 1943 г. -генерал-майор.
В дальнейшем Димитрий Александрович стал крупнейшим специалистом в теории артиллерийской стрельбы, автором учебников по внешней (1939 г.) и внутренней (1948 г.) баллистике, вице-президентом Академии артиллерийских наук (1946), одним из организаторов факультета авиационных вооружений в Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского (ВВИА). Он внёс также большой вклад в теорию стрелкового и ракетного оружия, в создание унитарного патрона. Не участвуя официально в атомном проекте, в 1950 г. направил туда своего адъюнкта Е.И. Забабахина, дав ему задачу по определению параметров сходящихся сферических детонационных волн. Результаты, полученные Е.И. Забабахиным, были сразу же внедрены в практику расчётов ядерных боеприпасов. Е.И. Забабахин (1917-1984) стал академиком АН СССР, ла-
уреатом Ленинской премии, Героем Социалистического Труда. Среди учеников Д.А. Вентцеля - также академики И.И. Ворович, Н.Н. Моисеев, В.С. Пугачев, известный математик и педагог А.Д. Мышкис. Несмотря на все эти заслуги, жизнь независимого, смелого и острого на язык Д.А. Вентцеля, как и многих других выдающихся людей его времени, прошла в тревогах и неприятностях, а порой висела на волоске. В частности, по воспоминаниям коллег-офицеров, Д.А. Вентцель не жаловал общественно-политическую работу, чем вызывал негативное отношение партийной верхушки факультета и академии. С этим было связано «придерживание» его продвижения по службе. Так, присвоение ему очередного звания генерал-майора последовало только в 1943 г., когда шла война и власти в нём очень нуждались как в специалисте по артиллерийским наукам. А его представление в академики АН СССР или награждение почётным званием Героя Социалистического Труда, чего он явно заслуживал, так и не состоялось. Академик Н.Н. Моисеев вспоминал: «Он (Д.А. Вентцель) рассказывал мне о том, сколь дорого ему обходилась эта смелость - он всю жизнь больше всего на свете боялся ареста и считал, что это было чудо - воистину чудо, что его так ни разу и не посадили» [2]. Сама Елена Сергеевна писала: «Как забыть грозный ночной стук сапогов по лестнице (уж не за нами ли?). Как забыть вздох облегчения, когда шаги проходили мимо? Не за нами, значит, на этот раз?» [1, с. 18]. Елена Сергеевна и её семья не подвергались репрессиям, но о репрессиях им было известно не понаслышке. Ещё в молодости, работая в «Остех-бюро», Елена Сергеевна подружилась с Вероникой Евсеевной Вульфович, позднее вышедшей замуж за Константина Александровича Дублицкого, который успешно провёл ледокол «Фёдор Литке» Северным морским путём, после чего был арестован. Арестовали и его супругу как ЧСИР (член семьи изменника Родины). Увидела её позднее Елена Сергеевна только в больнице, умирающей.
«Чуть ли не накануне своей смерти она подняла теневую свою руку и сказала: "Вот что они со мной сделали!" А я уже и тогда ненавидела смертной ненавистью ту пародию на "социализм", которую нам устроил Сталин», - вспоминала Елена Сергеевна [1, с. 23]. В 1952 г. по некоторым безошибочным признакам казалось, что арест неминуем, но, к счастью, в это время работа Д.А. Вентцеля была отмечена Сталинской премией, и угроза отступила. Тем не менее интриги в Академии им. Н.Е. Жуковского, где он тогда работал, продолжались. Созданную им кафедру баллистики реорганизовали, поделили, а его самого отстранили от руководства кафедрой. Вскоре после этого в 1955 г. Димитрий Александрович Вентцель скоропостижно умер от сердечного приступа в тот день, когда Елена Сергеевна хоронила мать.
В 1935 г. в связи с назначением Д.А. Вент-целя (в звании бригинженера) начальником кафедры авиационной баллистики в Военно-воздушной инженерной академии РККА им. Н.Е. Жуковского, семья, в которой уже была дочь Татьяна, переехала из Ленинграда в Москву. Е.С. Вентцель была принята на должность начальника вычислительного бюро артиллерийского факультета. Так что сыновья Александр и Михаил родились в Москве. Впоследствии Татьяна долгие годы была доцентом на кафедре дифференциальных уравнений МГУ, Александр стал признанным специалистом по теории случайных процессов, доктором физико-математических наук, преподавал в МГУ, потом, уже в 1990-е годы - в университете Тулейн в Нью-Орлеане (США). Михаил окончил радиотехнический факультет Академии им. Н.Е. Жуковского и работал военным инженером. В 1990 г. его жизнь безвременно оборвалась после нескольких лет тяжёлой болезни.
Здесь самое время дать общую характеристику Д.А. Вентцелю как учёному, педагогу, организатору науки и общественному деятелю. Конечно, Димитрий Александрович в первую очередь был выдающимся учёным, специалистом по прикладной математике.
Областью его исследований была теория артиллерийской стрельбы, более точно -внутренняя и внешняя баллистика. В этих областях им были получены многие важные научные результаты, написано немало статей и книг. По ним же многие годы он читал лекции в ВВИА, писал учебники. Д.А. Вентцель был превосходным, ярким лектором, его выступления в аудитории служили предметом оживлённого обсуждения в курсантской среде. Однако, в отличие от жены, он рассматривал свою педагогическую деятельность как вспомогательную, лишь дополняющую его научную деятельность. В качестве научного руководителя Д.А. Вент-цель подготовил десятки кандидатов и докторов наук и четырёх академиков АН СССР, а также был крупным организатором науки, на счету которого, в частности, была организация факультета авиационных вооружений ВВИА и Академии артиллерийских наук СССР. Наконец, он был необычайно яркой личностью, оказывавшей сильное влияние на окружающих. Его неординарные поступки живо обсуждались военно-научным сообществом, а многочисленные связанные с ним анекдоты, часто небезобидные, ещё при его жизни прочно вошли в академический фольклор. Вот один из них. Вскоре после Великой Отечественной войны во время отдыха в санатории Димитрий Александрович как-то на пляже обнаружил загоравшего мужчину, к груди которого была приклеена большая бумажная звезда. Д.А., естественно, поинтересовался, что это значит. Мужчина объяснил, что он - Герой Советского Союза и хочет загореть так, чтобы все обитатели пляжа знали, что он Герой! Д.А. свистнул от изумления. На следующее утро Вентцель пришел на пляж с приклеенными к ногам бумажными генеральскими лампасами и улёгся загорать поблизости от Героя! По другой версии анекдота мужчина привесил звезду Героя Советского Союза к пижаме и так ходил в столовую и на пляж; в ответ Вентцель пришил генеральские лампасы к трусам и так пришел на пляж...
В течение тридцати трёх лет научная и преподавательская деятельность Елены Сергеевны была связана с ВВИА им. Н.Е. Жуковского. Работая в вычислительном бюро, Елена Сергеевна руководила недавними выпускниками школ, делавшими вычисления на арифмометрах. Задачей руководителя было организовать работу таким образом, чтобы вычислители, действуя по простым алгоритмам, могли быстро и достаточно точно рассчитывать заданные величины, и при этом возможные ошибки вычислений (человеческий фактор) не должны были влиять на окончательные результаты. Умение эффективно организовать вычисления и выбрать оптимальный путь решения задачи было характерно для Елены Сергеевны на всём протяжении её научной работы.
Одновременно с руководством вычислительным бюро Елена Сергеевна начинает преподавать в академии: с 1939 г. - ассистентом, с 1940 г. - преподавателем. В 1941 г. в связи с началом Великой Отечественной войны академия была эвакуирована в Свердловск. В тяжелых условиях эвакуации на плечи Елены Сергеевны легла забота о муже, троих детях и матери Ольге Дмитриевне, вывезенной из блокадного Ленинграда (отец, Сергей Фёдорович, умер во время блокады). В этих труднейших обстоятельствах Елена Сергеевна продолжала заниматься научной работой и в 1944 г. защитила кандидатскую диссертацию, которую она писала по ночам, на кухне, при свете свечи.
В 1947 г. Е.С. Вентцель перешла на должность старшего преподавателя. Через десять лет после защиты кандидатской она стала доктором технических наук (в числе оппонентов был академик А.Н. Колмогоров) и вскоре после защиты докторской была избрана профессором. В 1955 г. Е.С. Вентцель получила аттестат профессора по кафедре воздушной стрельбы.
У слушателей академии остались яркие воспоминания о лекциях Елены Сергеевны, отличавшихся ясностью и продуманной последовательностью изложения, образно-
стью и юмором. На практических занятиях Елена Сергеевна организовывала учебный процесс так, что в решении одной сложной задачи участвовали несколько слушателей, последовательно проходя все этапы решения. В итоге вся учебная группа была включена в творческий процесс поиска. На экзаменах Елена Сергеевна предлагала слушателям оригинальные задачи, основанные на материалах других учебных курсов. Эти задачи практически никогда не повторялись. Многие из них вошли позднее в сборник задач по теории вероятностей, опубликованный совместно с Л.А. Овчаровым1.
В первый период исследовательской деятельности научные интересы Е.С. были сосредоточены на применении вероятностных методов в целях повышения точности воздушной стрельбы и бомбометания, а также для совершенствования способов пристрелки авиационного вооружения. В послевоенные годы научная работа Елены Сергеевны была связана с объективной оценкой эффективности различных видов вооружения, боеприпасов и способов организации огневых средств при стрельбе по летящим объектам. При этом возникали две проблемы - организация испытаний и обработка их результатов. По предложению академика А.Н. Колмогорова за критерий эффективности ПВО была взята вероятность поражения воздушной цели, вычисляемая с помощью распределения вероятностей точек разрыва снаряда в окрестности цели и условных вероятностей уничтожения цели, зависящих от точки, в которой произойдёт этот разрыв. С 1954 г. главные усилия «банды эффективщиков», как называл группу занимавшихся вопросами эффективности стрельбы учёных Д.А. Вентцель, были направлены на практическое определение закона поражения самолёта по данным полигонных испытаний.
Е.С. Вентцель входила в группу военных специалистов, организованную Евгением
1 Вентцель Е.С., Овчаров Л.А. Теория вероятностей. М., 1969.
Васильевичем Золотовым (он послужил прототипом Мегатонны в её повести «За проходной») для практической реализации подхода Колмогорова. Эта работа потребовала многомесячных выездов на полигоны и кропотливых, а порой и небезопасных экспериментов. Елена Сергеевна лично участвовала в таких испытаниях, и она, единственная женщина среди множества мужчин-офицеров, не терялась в самых сложных ситуациях и при этом ещё всегда была женственна и элегантна. «Я всю жизнь жила под давлением одной и той же мысли: "Не быть хуже мужчин! Не отстать от них, чего бы это ни стоило!" Эта идея не помешала мне вовремя выйти замуж, родить троих детей, но всё это было как бы аккомпанементом к моей подлинной жизни. Она была - в "Деле", как я его теперь понимаю. Быть в жизни равной с мужчинами, кое в чём даже превосходить их - вот что было моим флагом, девизом моей юности, зрелости, отчасти поздних лет» [1, с. 16].
Самообладание и изобретательность в принятии сложных решений сопровождали Е.С. Вентцель всегда и повсюду. Образцовой в этом смысле оказалась история защиты её докторской диссертации в 1954 г. Дело заключалось в том, что у её диссертации были серьёзные противники. И первым среди них был её муж, доктор технических наук, профессор, генерал-майор Д.А. Вентцель. Присутствуя на заседании диссертационного совета, он, как человек принципиальный, непременно выступил бы с замечаниями, которые могли провалить защиту. И Елена Сергеевна, которая хорошо понимала степень опасности, разработала план - блестящий план. Диссертация защищалась на совете, куда Д.А. Вентцель не входил, а Елена Сергеевна не сообщила ему дату защиты. Накануне дня защиты супруги выехали из Москвы и направились в Крым, на давно запланированный отдых. Спустя несколько часов Елена Сергеевна «вспомнила», что забыла выключить газовую плиту на кухне. Она успокоила мужа, сказав, что вернется в Москву, быстро
все сделает и догонит его. В Москве она села в уже ожидавшую её автомашину и помчалась в ВВИА, где её уже поджидал диссертационный совет. Защита прошла блестяще. Сразу после неё Е.С. Вентцель помчалась на вокзал и выехала в Крым. Спрашивал ли её по возвращении муж о выключенной плите и что она ему отвечала - доподлинно неизвестно. А что Е.С. Вентцель стала доктором наук - об этом Д.А. Вентцель узнал только после возвращения из отпуска в Москву.
Вопросы эффективности воздушной стрельбы, а также общие вопросы тактики воздушного боя и способов организации средств ПВО приводили к постановке интересных и сложных математических задач. В Соединенных Штатах к решению подобных задач ВВС были привлечены крупнейшие математики, собранные в исследовательской организации RAND Corporation. В процессе этой работы сформировался цикл прикладных математических дисциплин, объединённых названием «Исследование операций». Профессор И.Б. Погожев так описывает эту ситуацию: «Книгу Ф. Морза, Д. Кимбелла "Методы исследования операций" перевёл с английского друг Е.С. Вентцель - Игорь Андреевич Полетаев. Он же дал к ней важные свои комментарии. Использование названия книги для обозначения нашего нового научного направления было связано с неотразимым аргументом эпохи гонки вооружений: "У американцев это уже есть, надо и нам от них не отстать". Известно, что и американцы в подобных ситуациях поступали так же» [1, с. 83]. Именно в эту область сместились научные интересы Е.С. Вентцель после войны.
Елена Сергеевна начала публиковать свои работы с 1941 г., многие из них проходили под грифом «секретно». Кроме статей в научных изданиях, в 1961 г. вышла монография Е.С. Вентцель, Ю.Х. Мильграма, Я.М. Лихте-рова, И.В. Худякова «Основы теории боевой эффективности и исследования операций». Также издавались учебные пособия, первым из которых был учебник «Воздушная стрельба» объёмом в 35 печ. листов (1947 г.,
в соавторстве с Б.В. Вороновым и Ю.А. Ко-четковым).
Но наибольшую известность Е.С. Вент-цель принесла её «Теория вероятностей»2, и по сей день остающаяся непревзойдённым руководством для инженеров и студентов технических вузов. После нескольких внутренних изданий ВВИА, в 1958 г. эта книга была выпущена Физматгизом и стала доступна широкому кругу читателей. С тех пор на русском языке регулярно выходят переиздания этого замечательного учебника. Книга также была переведена на немецкий, польский, французский, испанский и английский языки. «Думаю, популярность моих учебников и монографий связана с тем, что они написаны, так сказать, пером романиста», - говорила Елена Сергеевна. Прежде всего, надо отметить язык книги. Ясный и живой русский язык, прозрачные и простые фразы притягивают читателя. «Пишет так, что её не только люди, но и начальство понимает», - говорил один из её сослуживцев. Другим важнейшим обстоятельством является точное знание психологии человека, впервые систематически изучающего теорию вероятностей. Такое впечатление, что автор всё время слышит вопросы, возникающие у читателя, и тут же отвечает на них. Ещё одна особенность книги. Многие математические труды построены так, что первые главы содержат только вспомогательные утверждения, а основные факты излагаются в самом конце. Поэтому частичное или выборочное изучение материала лишено смысла. Прервав на любой главе изучение «Теории вероятностей» Е.С. Вентцель, читатель остаётся с законченной суммой знаний определённого уровня. За счёт своеобразной структуры и большого числа содержательных примеров учебник исподволь приучает читателя к методологии практического применения вероятностных методов. Само
2 Вентцель Е.С. Теория вероятностей. Учебник для ВТУЗ. М.: Физматгиз, 1958; М.: Высшая школа, 2006. 575 с.
отношение Е.С. Вентцель к теории вероятностей и её приложениям можно описать фразой Пьера С. Лапласа (1749-1827): «Вероятность - это уточнённый здравый смысл».
После выхода в свет первого издания «Теории вероятностей» в ВВИА потянулся поток инженеров для консультаций по приложениям теории вероятностей в конкретных инженерных задачах. Желающих проконсультироваться было так много, что коллеги Елены Сергеевны не в шутку задумывались о введении дополнительной ставки преподавателя-консультанта для работы с инженерами.
Но не только наукой и преподаванием жила Е.С. Вентцель. Во время работы в ВВИА вокруг неё образовался кружок офицеров и учёных, неравнодушных к острому слову, издавалась стенная газета «РС», что можно было расшифровать как «Разящая Сатира» или «Реактивный Снаряд». В стенгазете публиковались острые карикатуры, дружеские шаржи, стихи и проза сотрудников ВВИА. Рисунки, как правило, принадлежали М. Герштейну, сотруднику академии и талантливому художнику, другу Кукрыник-сов. Многие подписи были сделаны Еленой Сергеевной. Например, дружеский шарж на Д.А. Вентцеля сопровождался таким четверостишием: «Боец без страха и упрёка, / Враг конъюнктуры и покоя, / Он жил и чувствовал широко, / Любил он в жизни всё земное!». Участники «РС» составили и издали альманах «Улыбнитесь», включавший в себя наиболее интересные материалы из стенгазеты. По причинам, которые сегодня трудно понять, реакция политорганов была крайне резкой: изъять все экземпляры альманаха и уничтожить. Разошедшиеся экземпляры изымали с помощью писем из парткома ВВИА такого содержания:
«УВАЖАЕМЫЙ ТОВАРИЩ
Хмара-Миронов П.Ф.!
Просим Вас в кратчайший срок вернуть по адресу: Москва А-167, ул. Серегина, 3/5, 2 факультет, партком альбом "Улыбнитесь"
/1 экз./, который в соответствии с решением парткома подлежит уничтожению.
Одновременно с этим письмом высылаем Вам 6 руб., уплаченных Вами за 1 экз. альбома.
СЕКРЕТАРЬ ПАРТИЙНОГО КОМИТЕТА
2-го ФАКУЛЬТЕТА
"4" мая 1970 г. /ПОЛОВИНКО/»
Как рассказывал П.Ф. Хмара, слушатель ВВИА, военный инженер, поэт и писатель, «каждому из бывших владельцев были возвращены 6 рублей, за которые альманах был ими куплен. Мне эти деньги были присланы почтой. Я их почтой же возвратил, а книгу оставил себе» [1, с. 135-136]. Сохранился экземпляр альманаха и у Е.С. Вентцель, которая к тому времени уже ушла из ВВИА. У действующих сотрудников академии альманах был изъят, и сваленные в кучу экземпляры были сожжены во дворе ВВИА. Вот такое аутодафе в вузе, где учились будущие космонавты.
Лишь ближайшие родственники и самые верные друзья знали, что Елена Сергеевна пишет не только для стенгазеты, но и «для внутреннего пользования», притом - по огромной внутренней потребности. Уже в начале шестидесятых друзья читали рассказы «Хозяева жизни», «Под фонарём», роман «Свежо предание». Весной 1961 г. была написана повесть «За проходной» - первое произведение, которое было опубликовано.
Об истории первой художественной публикации Елены Сергеевны рассказывает А.А. Раскина: «Е.С. написала специально для моей мамы, что называется, для внутреннего пользования, чтобы мама познакомилась с её, Елены Сергеевны, средой, с её любимыми научными работниками, технарями. Мама отнесла рассказ Анне Самойловне Берзер, той понравилось, в "нужный момент" она его Твардовскому подсунула, и ему тоже понравилось - а пролежал он в журнале год! Хотя и написал Александр Трифонович на рукописи: "Автора нужно иметь в виду на будущее. У него есть перо". Когда "За про-
ходной" Твардовский всё же собрался печатать, встал вопрос о псевдониме. Е.С. с самого начала решила жёстко разграничить эти две свои ипостаси - писателя и учёного (причём преподавателя военной академии). Сидели дома, в столовой и всей семьей ломали голову над этой проблемой. Шли от имени Елена. Еленина? Еленская? Таня Вентцель вспомнила троянскую Елену и говорит: Елена Грекова? И тут-то Е.С. вдруг воскликнула: "Игрекова!" И сразу стало ясно, что так тому
и быть» [1, с. 214].
В 1962 г. в журнале «Новый мир» появилась эта повесть, подписанная И. Грековой. Под этим псевдонимом были опубликованы все художественные произведения Елены Сергеевны и ряд публицистических статей. Творческий контакт с «Новым миром» продолжился. В 1963 г. редакция получила от автора новый рассказ «Дамский мастер». В 1966 г. вышел сборник рассказов И. Грековой «Под фонарём», в том же году её приняли в Союз писателей. А через год в «Новом мире» была опубликована её повесть «На испытаниях». Местом действия был хорошо знакомый Елене Сергеевне испытательный полигон, а прототипами ряда персонажей - очень дорогие Елене Сергеевне люди (Д.А. Вентцель - Сиверс, В.Б. Соколовский - Скворцов.). Написана была повесть со всем блеском русского реализма. Читатели были в восторге, особенно знакомые с военным бытом начала пятидесятых. Однако какому-то по сей день неизвестному высокопоставленному чиновнику, скорее всего, от идеологии, повесть не понравилась. Конечно, мнения о художественном произведении могут быть самые разные. Тут всё дело в тотальности. Где-то кем-то было сказано «Ату!», и началась заведённая еще со сталинских времен проработочная истерия («Огонек», «Литературная газета», «Красная звезда», «Русская речь», «Молодая гвардия», в общей сложности «более 20 ругательных статей», как писала впоследствии Елена Сергеевна). Посыпались разгромные рецензии с обвинениями в идейной пороч-
ности, художественной слабости, в клевете на вооружённые силы и даже на русский народ (вероятно, подлинная фамилия автора «Вентцель», ошибочно идентифицированная по неграмотности, ввела «критиков» в традиционный соблазн).
В академии организовали партийное собрание (хотя Елена Сергеевна никогда в партии не состояла), на котором приняли решение: считать произведение идейно порочным и находящимся на низком художественном уровне. Елена Сергеевна Вентцель была вызвана «на ковёр» к заместителю начальника академии по политической части. Для начала хозяин кабинета заявил: «Я хочу поговорить с Вами не как генерал и заместитель начальника академии с преподавателем, а как читатель с писателем». Елена Сергеевна в привычном лекторском темпе, под конспект, медленно и раздельно, ответила: «Первый раз в жизни меня вызвали к читателю», на что генерал проницательно заметил: «Видно, разговор у нас не получится». Руководство ВВС и ВВИА не смело противоречить партийному разгулу. Тогда Елена Сергеевна обратилась за поддержкой к литературной общественности. 16 февраля 1968 г. было организовано обсуждение повести на заседании партбюро творческого объединения прозы московской организации СП РСФСР с участием бюро творческого объединения прозы СП и приглашённых литераторов, читателей, политработников ВВС и ВВИА (заместителя начальника политуправления ВВС, начальника политотдела Владимирского полигона и ряда офицеров полигона, доставленных спецрейсом в Москву, руководителей общественно-политических кафедр академии). Всего присутствовали 60-70 человек. В стенограмме зафиксировано 27 выступлений.
Знакомство со стенограммой этого драматического заседания приводит к мысли, что имело место не обсуждение, а, скорее, нечто похожее на столкновение двух галактик - настолько далёкими друг от друга были мотивы, критерии оценки и полеми-
ческие приемы противников и сторонников Е.С. Вентцель. Среди тех, кто встал на защиту Е.С., были писатели (К.И. Чуковский, И.З. Вергасов, Г.С. Березко, А.М. Борщагов-ский, А.А. Крон), литературоведы и критики (Н.И. Ильина, Т.Л. Мотылева, Ф.Ф. Кузнецов, Ф.М. Левин), известный детский хирург профессор С.Я. Долецкий и ещё ряд учёных и литераторов. Следует особо отметить выступления офицеров-учёных, поддержавших И. Грекову решительно и бескомпромиссно: подполковника О. Бялковского, крупнейшего специалиста в области авиационно-космической медицины генерал-майора О.Г. Газенко, Героя Советского Союза лётчика-испытателя М.Л. Галлая, подполковника И.Б. Погожева, полковника В.Б. Соколовского. От редакции «Нового мира» вступил в полемику заместитель главного редактора ВЯ. Лакшин: «Наши некоторые газеты и журналы выступили с критикой этой повести, и пошёл огромный поток почты, причём на 90% положительный. Люди возмущены тем проработочным, грубым и бездоказательным тоном, каким разговаривают с писателем со страниц "Красной Звезды", "Молодой Гвардии"» [1, с. 68]. Лакшин прочитал письмо, подписанное академиком
A.Д. Александровым и группой известных учёных из Новосибирска. В ответ на демагогическое заявление начальника политотдела Владимирского полигона, что «все люди нашего многотысячного коллектива и местные жители осуждают повесть» [Там же, с. 65],
B.Я. Лакшин, опираясь на сведения о количестве подписчиков в военном городке, подсчитал, что многотысячному коллективу и местным жителям понадобилось бы несколько лет, чтобы ознакомиться с повестью. В заключительном слове Елена Сергеевна сказала: «Я в Союзе писателей всего год, в отличие от того, сколько лет я в армии, я нашла здесь такое сочувствие и такую поддержку, что я глубоко тронута отношением, которое здесь встретила» [Там же, с. 72].
Несмотря на подавляющий перевес положительных оценок повести как во время
этого обсуждения, так и в читательской почте, И. Грекову перестали печатать. В 1972 г. Елена Сергеевна писала: «Отношение ко мне определяется полным фактическим умалчиванием и совершенной невозможностью что бы то ни было напечатать, - но последнее ведь явно не приписывается каким-то "указаниям"... В общем, можно считать, что из числа действующих писателей я фактически выбыла. Меня это не слишком огорчает, потому что у меня есть другой род деятельности» [Там же, с. 167].
Подошёл срок очередного конкурса на право занятия должности профессора. По-литруководство ВВИА усиливало давление на Елену Сергеевну и её единомышленников, друзей, а также на членов Учёного совета, решавших судьбу профессора Вентцель. Несмотря на это, весной 1968 г. Е.С. Вентцель тайным голосованием была переизбрана на очередной пятилетний срок. По словам очевидцев, 50 голосов было «за» Вентцель и только один - «против». На следующий день после конкурса Е.С. подала заявление об увольнении и по приглашению известных математиков Ф.И. Карпелевича (1927-2000) и Л.Е. Садовского (1916-1988) перешла на кафедру прикладной математики Московского института инженеров железнодорожного транспорта (МИИТ).
В этом же году Елене Сергеевне пришлось пережить ещё один болезненный удар. Вместе с Александром Галичем они написали пьесу «Будни и праздники» по мотивам повести «За проходной». Пьесу поставил МХАТ, и спектакль шёл с большим успехом. Однако через полгода пьесу запретили. На этот раз партийное руководство было недовольно некоторыми песнями Галича. Позднее Е.С. Вентцель писала: «И мне жаль этот убитый спектакль, как живого человека» [1, с. 167]. Впоследствии Галича исключили из ССП. Будучи сама в опале, Елена Сергеевна пыталась ходатайствовать за Галича перед секретарем Союза писателей генералом КГБ Ильиным. В конце концов А. Галича выслали из СССР. А.А. Раскина так описывает эти со-
бытия: «Когда Галич уезжал, Е.С. воспринимала это очень тяжело. Пошла прощаться к ним домой и, вернувшись, упала в обморок: мы с Сашей еле успели её подхватить... На прощание она подарила ему свой крестильный крестик. Галич уезжал с этим крестиком на груди. Таможенники не пропускали его, потому что крестик был серебряный. Но Галич заявил, что его этим крестиком крестили, и он без него никуда не поедет. Блефовал, конечно, но сработало: пропустили. Уж очень власти хотели от него поскорее избавиться» [1, с. 222]. На вечере памяти Александра Галича в 1987 г. Елена Сергеевна говорила, что «с этим крестиком его и похоронили» [1, с. 223].
Она не участвовала непосредственно в диссидентском движении, но когда её любимый ученик Миша Файнберг в 1982 г. на много месяцев лишился работы, подав заявление на выезд из СССР, Елена Сергеевна немедленно оформила его своим секретарём по линии Союза писателей. Тем самым уберегла его от модного в те времена обвинения в тунеядстве. Когда началась травля А.И. Солженицына, от себя лично Е.С. Вентцель послала письмо протеста в правление Союза писателей против исключения Солженицына из ССП.
Вернёмся в 1968 г. Созданная профессорами Ф.И. Карпелевичем и Л.Е. Садовским в МИИТе кафедра прикладной математики, на которую перешла Елена Сергеевна, представляла собой уникальный научно-педагогический коллектив, неформальный центр инженерного математического образования в Советском Союзе. Очень сильным был и состав студентов на специальности «Прикладная математика». Кафедра была создана в тяжёлый для советской науки период «го-су дарственного антисемитизма», когда для граждан-евреев было практически невозможно поступить в приличный вуз, учиться в аспирантуре, работать преподавателем. Её организаторам удалось, используя особую административную свободу МИИТа (МИИТ подчинялся не Минвузу, а Минтрансу), на-
брать сильнейших студентов, аспирантов и преподавателей, не глядя на их национальность и другие обстоятельства, не имеющие отношения к делу. Автор этих строк в 1984 г. прошёл в МИИТе курсы повышения квалификации заведующих кафедрами математики технических вузов и может подтвердить высокий уровень кафедры прикладной математики, организовавшей эти курсы. Именно благодаря этому уровню кафедра смогла в 1970-80-е годы «пригреть» множество талантливых молодых людей и задержать их отъезд из страны.
Елена Сергеевна в МИИТе оказалась в дружеской творческой атмосфере. С 1968 по 1974 гг. она работала штатным профессором, с 1974 по 1982 гг. - профессором-консультантом кафедры. В последние годы её работы в МИИТе сотрудники кафедры прикладной математики всячески шли ей навстречу, беря часть её нагрузки на себя, лишь бы она оставалась работать на кафедре. Естественно, Елена Сергеевна не бросала занятий наукой. В МИИТовский период она опубликовала ряд работ по применению математических методов в управлении железнодорожным транспортом. Её деятельность в вузе сыграла важную роль во внедрении вероятностных методов, динамического и линейного программирования в научные исследования проблем в области транспорта. В тот период она продолжала издавать учебники: совместно с Л.А. Овчаровым она подготовила два новых учебника по теории
- 3
вероятностей и случайным процессам3, а также ныне чрезвычайно популярный задачник по теории вероятностей4. Эти учебные
3 Вентцель Е.С. Исследование операций. Задачи, принципы, методология. М.: Высшая школа, 2001. 208 с.; Вентцель Е.С, Овчаров А.А. Теория вероятностей и её инженерные приложения. М.: Высшая школа, 2007. 491 с.; М.: Академия, 2003. 459 с.
4 Вентцель Е.С., Овчаров Л.А. Теория случайных процессов и её инженерные приложения. М.:
Высшая школа, 2000. 383 с.; М.: Академия, 2003. 428 с.; М.: Высшая школа, 2007. 479 с.
пособия также были переведены на многие языки и изданы миллионными тиражами в нашей стране и за рубежом. В эти же годы была написана и опубликована прекрасная монография «Исследование операций», суммирующая цикл работ по линейной оптимизации, динамическому программированию, теории игр, теории массового обслуживания и смежным вопросам5. Список научных трудов Е.С. Вентцель насчитывает около семидесяти открытых и шестидесяти закрытых работ, общий объём которых приближается к трём сотням печатных листов.
Е.С. Вентцель организовала в МИИ-Те студенческое консультационное бюро (СКБ). Научные работники и аспиранты инженерных кафедр приходили сюда консультироваться по вопросам математического моделирования технических процессов и устройств. Студенты-математики получали ценнейшие навыки прикладных исследований, а инженеры - реальную помощь в решении своих задач. Будучи прекрасным лектором, Елена Сергеевна, тем не менее, считала, что основой высшего образования является индивидуальная работа преподавателя со студентом во время руководства курсовым и дипломным проектированием или привлечение студентов к научной работе кафедры. Многие из тех, кому в студенческие годы посчастливилось работать под руководством Е.С. Вентцель, стали авторами серьёзных научных трудов.
На годы работы в МИИТе приходится и большая часть её публицистических выступлений по актуальным вопросам высшего образования, по методологии прикладной математики, по характерным особенностям современной ей научной жизни. В одной из статей Елена Сергеевна обсуждала вопрос о том, кем должны быть преподаватели высшей школы. Дело в том, что часто выдающийся учёный оказывается посредственным
5 Вентцель Е.С., Овчаров Л.А. Задачи и упражнения по теории вероятностей. М.: Высшая школа, 2002. 448 с.; Академия, 2004, 2005. 441 с.
преподавателем, и наоборот, блестящий преподаватель не имеет существенных достижений в науке. Но для того чтобы занимать должность доцента или профессора, преподаватель должен иметь кандидатскую или докторскую учёную степень. Так, может быть, спрашивала она, следует развивать практику присвоения степеней кандидатов и докторов педагогических наук преподавателям, достигшим высоких успехов именно в деле преподавания той или иной дисциплины? Т.е. давать эти степени не за научные разработки в области педагогики, а за выдающуюся педагогическую практику?
Е.С. Вентцель уволилась по собственному желанию из МИИТа в 1982 г. На заявлении об увольнении стоит виза заведующего кафедрой профессора Л.Е. Садовского: «Согласен. Но крайне сожалею». Те, кому посчастливилось лично общаться с Еленой Сергеевной, навсегда сохранят в памяти её огромное обаяние, безупречную и бескомпромиссную порядочность, удивительную работоспособность, глубокую эрудицию, педагогическое мастерство, широту кругозора и тонкий юмор. Елену Сергеевну помнят в МИИТе - и те, кто с ней работал, и те, кто у неё учился, и те, кто читал её книги. В МИИТе учреждена стипендия имени Е.С. Вентцель.
МИИТовские годы Елены Сергеевны Вентцель были отмечены её напряжённым литературным трудом. И это несмотря на то, что с 1966 по 1980 гг. в СССР не вышло ни одного отдельного издания произведений И. Грековой (кроме двух детских книжек с навязанным издательством псевдонимом Ирина Николаевна Грекова). В эти годы были написаны «Маленький Гарусов», «Вдовий пароход», «Хозяйка гостиницы», «Кафедра» [3]. Выходили в свет переводы её прежних произведений - повестей и рассказов на венгерский, польский, немецкий, словацкий, болгарский, шведский, датский, финский и английский языки. Тем не менее в журнале «Звезда» в 1970 г. вышел «Маленький Гарусов», а в 1976 г. - «Хозяйка гостиницы». В
1978 г. «Новый мир» опубликовал «Кафедру» и в 1981 г. - повесть «Вдовий пароход». По повести «Кафедра» был поставлен телевизионный фильм. Инсценировку совместно с П. Лунгиным повести «Вдовий пароход» первоначально поставил Государственный русский драматический театр Литовской ССР (1983 г.), а потом театр им. Моссовета (1984 г., в сценической редакции театра). Обе постановки были хорошо приняты зрителями. До сих пор «Вдовий пароход» идёт на сценах ряда театров России и бывших республик СССР. В 2003 г. на экраны вышел фильм С. Говорухина «Благословите женщину» по повести «Хозяйка гостиницы».
После ухода с работы в МИИТе Елена Сергеевна почти целиком посвятила себя литературе и публицистике. Были написаны роман «Пороги», повести «Фазан» и «Перелом», изданы пять сборников её произведений, напечатаны большие публицистические статьи в «Литературной газете», «Московских новостях», «Литературном обозрении» и других изданиях.
В письме к Л.С. Левитан и Л.М. Цилевичу причины своих трудностей с публикациями Елена Сергеевна объясняла так: «Последние полтора года я пытаюсь напечатать новую свою повесть под названием "Вдовий пароход" - и безуспешно. Несколько журналов совсем было ее "взяли", но, как только заходила речь о "переработке", я говорила "этого я не могу", брала под мышку своё детище и уходила, даже с чувством облегчения - слава Богу, не придется резать, кромсать по живому. Конечно, если бы я жила на литературные гонорары, я была бы сговорчивее» [1, с. 168]. Для Елены Сергеевны литературные занятия не были единственным источником существования, предметом карьеры и самоутверждения в конкурентной среде. Это доставляло её художественному творчеству «тайную свободу», о которой говорил Блок. На склоне лет она писала: «Теперь я благодарю Бога за то, что он уберёг меня от литературы. Там, как и в любой гуманитарной науке того времени, необходимо было "лгать" в той или в
другой форме. А нам, математикам, "жить не по лжи" давалось просто. Пробраться через частокол формул было настолько трудно, что никто (кроме самых бездарных) не профанировал науку. А Сталин (при всей своей необразованности почти во всех науках) умел "делать вид", что кое-что понимает. До математики он, слава Богу, не добрался. Хотя, чёрт его знает - проживи он несколько дольше -возможно, добрался бы и до математики. Так и вижу заголовок в газете: "Об идеологических извращениях на нашем математическом фронте"» [Там же, с. 17].
Елене Сергеевне было присуще какое-то органическое чувство истинности не только в науке и литературе, но и во всём мироощущении. В годы перестроечной эйфории Елена Сергеевна предупреждала: «Непродолжителен был этот НЭП, промелькнул -и нет его. У нас принято часто вспоминать то время. Логика простая: "Если было возможно тогда, почему невозможно теперь?" Нет, история себя не повторяет. За 72 года нашей полной безнравственности успел сформироваться тип бесстыдного хапуги, не стеснённого ну никакой нравственностью. В начале 20-х годов облик бесстыжего "жлоба" ещё не приобрёл таких страшных черт, которые есть у него теперь» [Там же, с. 24]. Это было написано в 1989 г. По происхождению, воспитанию и самовоспитанию Елена Сергеевна была плоть от плоти той великой русской культуры, которая яркой сверхновой звездой засияла в XIX в. и блеск которой рискует потускнеть на наших глазах. Ей было бесконечно дорого всё, что развивало и обогащало великие традиции, и ненавистно всё, что искажало и обедняло их. В художественном творчестве и во всём облике Е.С. Вентцель поражала удивительная гармония традиционности и приятия всего лучшего (или необходимого) в современности. Само присутствие Елены Сергеевны укрепляло связь времён и вселяло надежду на сохранение лучших начал российской ментальности. «Имейте в виду, я никогда никуда не поеду. Здесь мои
корни, и здесь я и умру», - говорила своим близким Елена Сергеевна.
В беллетристике И. Грековой и в научных трудах Е.С. Вентцель важнейшую роль играло чувство родного языка, этот вечный, неотделимый праздник каждого интеллектуала. Прекрасно владея всеми оттенками русского языка - от областных говоров до профессиональных сленгов электронщиков и программистов, от архаичных церков-но-славянских оборотов до раскованного офицерского лексикона, И. Грекова пользовалась этим языковым богатством с безукоризненным тактом и чувством меры. Обычно толчком к созданию её произведений были реальные события и человеческие судьбы. Но ситуации, описанные И. Грековой, настолько жизненны и типичны, что многим кажется - именно в его городе, среди его знакомых произошла эта история. Часто сотрудники разных организаций с жаром доказывали, что именно у них работают прототипы и именно у них имели место описываемые события. В её рассказах, повестях и романах под покровом ярких колористических пятен скрывается глубинный смысл, который исподволь, неназойливо проникает в сознание читателя. Не скрывая от читателя весь трагизм человеческой жизни вообще, а в России ХХ в. в особенности, Елена Сергеевна оставила блестящие образцы благородства, достоинства и юмора. В произведениях И. Грековой есть именно то, что так важно сохранить для последующих поколений. И свидетели, и соучастники событий могут с чистой совестью подтвердить, что она рассказывала правду и только правду [13]. Хорошо, что сегодня книги И. Грековой появляются в книжных магазинах в разделах современной классики и исчезают с этих полок так же быстро, как и учебники Е.С. Вентцель по математике.
Елена Сергеевна прошла долгий, трудный и славный жизненный путь. Были на этом пути трагические потери и тяжкие переживания, были творческие успехи, были замечательные друзья: литературные критики
Татьяна Хмельницкая и Наталия Ильина, писатели Фрида Вигдорова, Вениамин Каверин и Лидия Чуковская, известная журналистка Ольга Чайковская, офицеры-учёные и коллеги-математики и многие другие. Прожив почти весь двадцатый век, Елена Сергеевна уходила из жизни медленно и постепенно, как заходит солнце в северных широтах. Она скончалась 15 апреля 2002 г. Отдавая долг памяти Е.С. Вентцель, в редакционной статье отдела культуры «Независимой газеты» 19 апреля 2002 г. писали: «Гармоническое сочетание литературы и точных наук, безупречный профессионализм и такое же безупречное чутьё на фальшь в слове и решении задачи - вот фирменная марка этого человека» [4].
Ну, а Димитрий Александрович, которого Елена Сергеевна пережила почти на полвека, прожил сравнительно короткую жизнь -56 лет. Однако за это небольшое время он успел сделать очень много во всех областях, которыми занимался, - в науке, в педагогике, в написании учебников, в научно-органи-
зационной деятельности. И, конечно, он был главным среди всех мужчин, которых Елена Сергеевна имела в виду, когда говорила: «Я всю жизнь жила под давлением одной и той же мысли: не быть хуже мужчин! Не отстать от них, чего бы это ни стоило!». К сожалению, он остался мало известным широкой публике, что было связано с секретностью большинства его исследований и его напряженными отношениями с властями.
Литература
1. Е.С. Вентцель - И. Грекова. К столетию со дня рождения: Сборник. М.: Юность, 2007. 240 с.
2. Моисеев Н.Н. Как далеко до завтрашнего дня. Свободные размышления. М.: МНЭПУ, 1997. 310 с.
3. Грекова И. Кафедра. М.: Советский писатель, 1980. 464 с.
4. Зверкина Г.А., Эпштейн Г.Е. Елена Сергеевна Вентцель // Математика в высшем образовании. 2008. № 6. С. 123-142.
Статья поступила в редакцию 15.12.17 Принята к публикации 23.01.18
OUTSTANDING RUSSIAN SCIENTISTS: DIMITRY AND ELENA WENTZEL
Vitaly I. LEVIN - Dr. Sci. (Engineering), Prof., e-mail: vilevin@mail.ru
Penza State Technological University, Penza, Russia
Address: 1-a, Baidukova pr., Penza, 440039, Russian Federation
Abstract. The paper presents the scientific biographies of two outstanding Soviet mathematicians and teachers Elena Sergeevna and Dimitry Alexandrovich Wentzel. The main attention is paid to the restoration of genuine events related to the scientific, pedagogical and social activities of these people. The paper extensively uses published materials, as well as oral memoirs of the participants ofthese events - friends and acquaintances ofour heroes. Special attention is paid to the history and activities of the country's largest military university - the Air Force Engineering Academy named after Zhukovsky (VVIA). Almost the whole life of the Wentzels was closely connected with the Academy. The life and customs of the Petersburg (Petrograd) University in the 1920s are described in detail, where E.S. Wentzel learned. The paper provides the information about many famous professors and teachers of both universities, reconstructs and analyzes the pedagogical activities of E.S. Wentzel in VVIA and MIIT (Moscow), her scientific and publishing activities in the field of probability theory and operations research. The author reconstructs and dwells on her literary activity under a pen name I. Grekova. As a writer, E.S. Wentzel contacted with the famous literary men (A.T. Tvardovsky, K.I. Chukovsky, A. Galich, etc.). The paper also describes the scientific activity of D.A. Wentzel in the field of ballistics, his contribution to publishing textbooks for military universities, his
experience in training highly qualified personnel (candidates, doctors, academicians), his scientific and organizational activities (the creation ofthe Faculty of Armaments in the VVIA, the foundation of the Academy of Artillery Sciences of the USSR and others). The special aim of the paper was to recreate the human images of Elena and Dimitry Wentzel.
Keywords: E.S. Wentzel, D.A. Wentzel, I. Grekova, Saint-Petersburg (Petrograd) University, Air Force Engineering Academy named after Zhukovsky, Moscow State University of Railway Engineers, probability theory
Cite as: Levin, V.I. (2018). [Outstanding Russian Scientists: Dimitry and Elena Wentzel]. Vysshee obrazovanie v Rossii = Higher Education in Russia. No. 2 (220), pp. 138-154. (In Russ., abstract in Eng.)
References
1. E.S. Ventsel - I. Grekova. K stoletiyu so dnya rozhdeniya: Sbornik [E.S. Wentzel - I. Grekova. A Centenary ofBirth: Collection]. Moscow: Yunost Publ. house, 2007. 240 p. (In Russ.)
2. Moiseyev, N.N. (1997). Kak daleko do zavtrashnego dnya. Svobodnye razmyshleniya [How Far to Tomorrow. Free Reflections]. Moscow: MNEPU Publ. 310 p. (In Russ.)
3. Grekova, I. (1980). Kafedra [Chair]. Moscow: Sovetskii pisatel' Publ., 464 p. (In Russ.)
4. Zverkina, G.A., Epstein, G.E. (2008). [Elena Sergeevna Wentzel]. Mathematics in higher education. No. 6, pp. 123-142. (In Russ.)
The paper was submitted 15.12.17 Accepted for publication 23.01.18
с
научная электронная тт ~ ,4,
библиотека Пятилетним импакт-фактор LIBRARY« RU РИНЦ-2016, без самоцитирования
Психологическая наука и образование 2,015
Вопросы образования 1,449
Социологические исследования 1,412
Высшее образование в России 1,001
Вопросы философии 0,938
Педагогика 0,726
Образование и наука 0,642
Университетское управление: практика и анализ 0,630
Вестник международных организаций 0,562
Инженерное образование 0,552
Экономика образования 0,525
Alma mater 0,400
Интеграция образования 0,383
Высшее образование сегодня 0,367
Эпистемология и философия науки 0,284
Философские науки 0,202
