CC BY
28
УДК 342.82
ВЫБОРЫ В СОВЕТЫ НА ДОНУ В 1925 ГОДУ © 2010 г. Е.В. Бородавкина
Южный федеральный университет, Southern Federal University,
ул. Б. Садовая, 105/42, г. Ростов-на-Дону, 344006, B. Sadovaya St., 105/42, Rostov-on-Don, 344006,
decanat@hist. sfedu. ru decanat@hist. sfedu. ru
Рассматривается влияние нового курса партии на выборы в Советы на Дону в 1925 г. Дается качественный и количественный анализ представителей, избранных в Советы. Сравниваются показатели выборов 1924 и 1925 гг.
Ключевые слова: выборы, казачество, Советы, партия РКП (б), округ, крестьяне.
In article the question is influence of the new deal to parties on election in Sovety on Don in 1925. It is given qualitative and quantitative analysis of the representatives elected in Sovety in 1925. They are compared factors choice 1924 and 1925.
Keywords: election, the cossacks, Sovety, party RKP (b), district, peasants.
Проблема изучения истории донского казачества актуальна и интересна на современном этапе. Это связано с возросшим самосознанием социальных слоев, желанием разобраться в сложных политических и социально-экономических процессах, проходивших в Северо-Кавказском регионе.
Цель работы - рассмотрение органов советской власти в 20-е гг. ХХ в. и определение степени влияния на низовые органы власти нового курса партии «лицом к деревне», провозглашенного осенью 1924 г. Политическая обстановка в регионе в данный период и характеристика советских органов власти отражают особенность властных структур на Дону. От того, насколько компетентны представители системы управления, зависела функциональность органов власти.
Проблема власти, ее становления была и продолжает оставаться в центре внимания отечественных и зарубежных историков. Авторами первых статей и брошюр о политических процессах на Дону были непосредственно партийные и советские работники Донской области. Ценность этих работ заключается в том, что они написаны по свежим впечатлениям, включают богатый фактический материал. К объяснению политических и социально-экономических изменений большинство авторов подходило с классовых позиций. П. Горюнов в своей работе говорит об укреплении позиций казачества в связи с кампанией 1925 г. «лицом к деревне»[1]. 30 - 40-е гг. характеризуются складыванием тоталитаризма, полностью державшего науку под контролем политического режима. В 60 - 70-х гг. начался серьезный поворот в исследовательской работе. Изучение социально-политических аспектов выдвинулось на первый план. Историки обратили внимание на факты, определяющие сущность и формы власти на Дону. Вышли работы А. И. Козлова, Е. Н. Осколкова [2]. В связи с перестройкой социально-экономической и духовной жизни общества с середины 80-х гг. проблеме власти и ее демократизации стала отводиться первостепенная роль. Характеристику взаимоотношений советской власти с казачеством и статистические данные об участии казачества в работе советских органов предоставил в своей работе Я. А. Перехов [3]. В постсоветский период возрастает количество исследований, посвященных специально вопросам истории донского казачества второго десятилетия XX в. В этих работах содержатся новые подходы к освещению вопросов взаимодействия на Дону власти и народа. Специфику их взаимоотношений в преддверии коллективизации раскрывает в своем труде А.П. Скорик [4].
30 декабря 1922 г. I Всесоюзный съезд Советов утвердил Декларацию и Договор об образовании СССР. Конституция СССР 1924 г. закрепляла важнейшие принципы советской демократии и подчеркивала временность ограничений избирательных прав опреде-
ленных групп населения. Органами государственной власти в СССР стали Советы [5].
Правом избирать и быть избранными в Советы пользовались граждане, достигшие 18-летнего возраста, независимо от вероисповедания, национальности, оседлости. Одновременно специальными статьями оговаривался список лиц, лишенных избирательных прав. К ним относились офицеры и казаки, служившие в белой армии, а зачастую и члены их семей. Таким образом, почти четвертая часть населения края была лишена избирательных прав [6].
По Конституции 1924 г., депутаты городского Совета избирались по норме 1 депутат от 1000 чел. В сельские Советы избирались по норме 1 депутат от 100 граждан, позднее - от 400. На пленумах городских и сельских Советов избирались делегаты на районные съезды Советов, которые в свою очередь избирали депутатов на краевые съезды. Высшими законодательными органами власти были Съезд Советов, ЦИК и Президиум ЦИК. При выборах на съезды Советов голосование было не тайное, а открытое и многоступенчатое. Представительство для рабочих и крестьян было различным: рабочий класс посылал на съезды Советов одного делегата от 25 тыс., а крестьянство - одного от 125 тыс. чел. [7].
Политическая активность казачества не находила выхода. В казачьих округах девять десятых состава станичных Советов занимали иногородние [8]. На выборах осенью 1924 г. некоторые местные партийные организации, используя административный нажим, навязывали свои кандидатуры в Советы. Выборы в Советы проходили при общей низкой активности населения. В них приняло участие в среднем только 29 % избирателей [9]. В некоторых станицах почти треть казаков была лишена избирательных прав [10].
В октябре 1924 г. состоялся Пленум ЦК РКП (б), который разработал меры по усилению руководящей роли рабочих по отношению к крестьянству. Его решения ознаменовали поворот партии «лицом к деревне» с целью быстрого подъема партийно-политической и хозяйственной жизни на селе. Пленум указал, что через советскую работу должно идти создание в деревне кадров беспартийного актива [9].
В рядах высшего и среднего звена партийно-советского руководства складывается позиция в отношении казачества, основанная на классовых принципах, в рамках которой лишь относительно небольшая часть казачества, а именно кулачество, рассматривалась как враждебная советской власти, а остальные казаки признавались более или менее надежными союзниками.
Но существовала еще позиция низовых властных структур. Во многих станицах партийные ячейки, состоявшие в основном из крестьян - бедняков, выступали против вовлечения казачества в работу совет-
ских органов. Кое-где коммунисты из иногородних крестьян даже собирались «уйти из станиц, если казакам будет сделано хоть какое-нибудь маленькое послабление» [11].
О необходимости установления более тесной связи партии с казачеством А. И. Микоян говорил в докладе на II Юго-Восточной краевой партийной конференции в мае 1924 г., отмечая при этом особенности казачьей станицы по сравнению с деревней средней полосы России: «Вопрос о середняке - это отчасти весь вопрос о казачестве, ибо большинство казачества середняки. Нельзя привлечь казаков без того, чтобы не привлечь к себе всех середняков, и, наоборот, привлекая середняка, мы привлекаем казака» [12]. В 1924 г. при Всесоюзном совещании по работе в деревне при ЦК РКП (б) была создана казачья комиссия. В ее задачу входило изучение положения казачества на местах и подготовка вопроса к следующему пленуму ЦК [3].
Президиум ЦИК СССР в декабре 1924 г. издал специальное постановление о проведении повторных выборов в тех местностях, где на выборах осенью1924 г. были допущены нарушения Конституции и избирательного закона, где явка избирателей была ниже 35 %.
В казачьих регионах повторные перевыборы проводились в феврале - марте 1925 г. Партийные организации Дона добились более высокой активности избирателей. Она выросла с 28 до 43 %. Перед выборами 1925 г. из 6 102 чел., лишенных избирательных прав, было восстановлено в правах 3 722 [9]. Если в 1924 г. в целом по Северо-Кавказскому краю казаки в сельских Советах составляли только 28 %, то в 1925 г. уже 48,1 % [13].
Перевыборы выявили у казачества стремление к участию в политической жизни. Уполномоченные окружкомов и райкомов партии отмечали, что в крупных донских и кубанских станицах курени грамотных казаков играли роль своеобразных изб-читален [8]. Со стороны казаков отношение к Советам часто рассматривалось с хозяйственной точки зрения. Выдвигая кандидата, казаки прежде всего учитывали его работу в хозяйстве и на общественных работах, а не его принадлежность к партии [3].
К 1923 - 1925 гг. началось возвращение на Родину части донских и кубанских казаков, оказавшихся за границей после Гражданской войны. По документальным источникам, к концу 1924 г. на территории бывших казачьих областей уже проживало 30 тыс. казаков-эмигрантов [14].
26 января 1925 г. Президиум ВЦИК принял давно ожидаемое казаками постановление «Об амнистии по поводу I краевого съезда Советов Северного Кавказа». Постановление с одобрением встречено делегатами открывшегося I Северо-Кавказского краевого съезда Советов, работа которого проходила в Ростове-на-Дону с 31 января 1925 г. [15].
Для проведения перевыборов и довыборов, намеченных постановлением Президиума ВЦИК от 16 января 1925 г., в сельские и городские Советы на районные, окружные и областные съезды Советов создава-
лись сельские, районные, окружные, областные и городские избирательные комиссии.
Выборы членов Советов происходили на избирательных собраниях, созываемых избирательной комиссией. На них могли присутствовать лишь лица, пользующиеся избирательным правом. Избранными в члены Советов считались лица, получившие большинство [16].
Новым в положении о сельских Советах в 1925 г. было расширение прав сельского Совета, включительно до имущественных прав и сельского бюджета. Для успешной организации выполнения поставленных задач предлагалось разделение на специальные отрасли, отсюда вопрос об организации специальных секций при сельсоветах. Для коллективного решения вопросов, стоящих перед Советами и ранее разрешаемых единолично председателем, теперь вводились президиумы при сельсоветах.
Пересматривались списки лишенных избирательных прав. «Мы не должны допускать в Советы чуждый советской власти элемент, но в то же время должны быть сугубо осторожны в вопросе лишения избирательных прав...необходимо проверить списки лишенных избирательных прав, исключить всех имеющих избирательные права и следить, чтобы не вносились в списки лица, почему-либо неугодные местной власти» [16].
В процессе выборов беднота оказалась менее активна по сравнению с середняком, часто примыкала к более зажиточному слою деревни, от которого зависела экономически, середняцкий слой занимал в выборах главное место, проводил своих кандидатов в Советы. Наблюдались выступления против отдельных членов партии в момент выборов [17]. Кулаки агитировали за своих ставленников на выгонах, базарах, в церквях.
В отчете Донецкого окружисполкома отмечалось, «что на прошлых выборах мало замечали присутствие стариков, теперь они заполнили выборные собрания, не только для того, чтобы посмотреть и послушать, но и выдвигали свои требования к собранию. Они настаивали, что в Советы надо проводить людей хозяйственных, честных, которые не растратят общественные фонды. Восстановленные в правах эмигранты активность на выборах не проявили» [18].
Процент участия женщин на выборах в 1925 г. возрос. Например, представительство женщин в Советах Донецкого округа, казачье население которого составляло 36,6 %, - 4,4 %. А в Таганрогском округе, где проживало 0,5 % казаков, женщин в Советах насчитывалось 9,3 % [18], что свидетельствует о стойкости традиций именно в казачьих округах, где женщины занимались хозяйством, а не политической и общественной деятельностью.
Представительство членов партии и комсомола в Советах по округам в 1925 г. снижается. Так, в Таганрогском округе коммунисты и комсомольцы в Совете составляли 12 % , а в Донецком округе только 6 % [18]. Можно считать это фактом недоверия со стороны населения, что в казачьем округе выражено ярче.
Донская интеллигенция - врачи, агрономы, учителя - занимала по отношению к власти пассивную позицию, активной политической жизни не вела. В 1924 г. представители интеллигенции в Советах составляли 3,9 %, в 1925 г. - 2,3 % [19].
Говоря об итогах избирательной кампании 1925 г., следует отметить повышение активности избирателей почти в два раза. Процент участия населения в выборах увеличился на 15 % в среднем по краю. В ряде районов явка избирателей на выборы превышала 50 %.
В основном большинство избранных в Советы в обоих округах - крестьяне, причем в 1925 г. возрос процент крестьян-середняков. Увеличение числа казаков в составе Советов в 1925 г. по сравнению с 1924 г. свидетельствует о росте их политической активности. Казачество стремилось выдвинуть своих представителей в Советы, тем самым признавая их как властные структуры. Своим выбором население демонстрировало стремление продвинуть к власти людей надежных, понимающих в сельском хозяйстве и трудолюбивых, связывая с этим свои надежды на стабильность и разумное хозяйствование на селе. То, что в представители Советов прошло большее количество беспартийных по сравнению с 1924 г., и факт превосходящего числа середняков по отношению к другим слоям крестьянства доказывают, что выборы 1925 г. были гораздо демократичнее, чем предыдущие.
Литература 1. Горюнов П. О казачьем вопросе. Ростов н/Д, 1925. С. 31. Поступила в редакцию
2. Осколков Е.Н. Победа колхозного строя в зерновых районах Северного Кавказа. Ростов н/Д, 1973; Козлов А.И. На историческом повороте. Ростов н/Д, 1977.
3. Перехов Я.А. Власть и казачество: поиск согласия. Ростов н/Д, 1997. С. 83, 94.
4. Скорик А.П. Многоликость казачества юга России в 1930-е годы. Ростов н/Д, 2008.
5. Власть на Дону. Исторические очерки. Избирательная комиссия Ростовской области. Ростов н/Д, 1999. 56 с.
6. Самоуправление на Дону. Двадцать три века истории выборов. Ростов н/Д, 2002. 78 с.
7. Власть на Дону. Исторические очерки / А.И. Козлов [и др.]. Ростов н/Д, 1999. 57 с.
8. Иванов В.И., Чернопицкий П.Г.Социалистическое строительство и классовая борьба на Дону. 1920 - 1933 гг. Ростов н/Д, 1971. С. 76, 95.
9. Воскобойников Г.Л., Прилепский Д.К. Казачество и социализм. Ростов н/ Д, 1986. С. 90, 94, 98.
10. ЦДНИРО. Ф.7. Оп.1. Д. 8. Л. 199.
11. Там же. Д. 93. Л. 130.
12. Там же. Д. 95. Л.11.
13. Баранов А.В. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (1921 - 1929 гг.). СПб., 1996. 351с.
14. Кислицын С.А., Кириченко А.С. Указ и шашка. Политическая власть и донские казаки в ХХ веке. Ростов н/Д, 2007. 278 с.
15. ЦДНИРО. Ф.7. Оп.1. Д. 15. Л.110.
16. Там же. Ф.75. Оп. 1. Д. 50. Л. 16, 22.
17. Там же. Ф.104. Оп. 1. Д. 147. Л. 15.
18. Там же. Ф.75. Оп. 1. Д. 62. Л. 59, 70, 71.
19. ГАРО. Ф. Р-1485. Оп.1. Д. 224. Л. 4.
18 мая 2009 г.
