ВЫБОР ВОЗМОЖНЫХ Я У МОЛОДЕЖИ С РАЗНЫМИ ЛИЧНОСТНЫМИ ХАРАКТЕРИСТИКАМИ Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

ПРОБЛЕМЫ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ЛИЧНОСТИ

DOI: 10.23888/humJ2023112117-128

ВЫБОР ВОЗМОЖНЫХ Я У МОЛОДЕЖИ С РАЗНЫМИ ЛИЧНОСТНЫМИ ХАРАКТЕРИСТИКАМИ

THE CHOICE OF POSSIBLE SELF BY YOUNG PEOPLE WITH DIFFERENT PERSONAL CHARACTERISTICS

Баранова А. В.1' 2, Мустафина Л. Ш.2

1 Рязанский государственный медицинский университет имени И. П. Павлова, Рязань, Российская Федерация

2 Институт психологии РАН, Москва, Российская Федерация

Baranova A. V.1' 2, Mustafina L. Sh.2

1 Ryazan State Medical University, Ryazan, Russian Federation

2 Institute of Psychology, Russian Academy of Sciences, Moscow, Russian Federation

Аннотация:

В статье рассматривается конструкт возможного Я как субъективно определяемого пространства самоизменения личности, характер которого определяется личностными особенностями. Используется авторская модификация анкеты по изучению возможных Я К. Хукер, в которую добавочно включена оценка субъектом вероятности реализации данного возможного Я с помощью собственных усилий и через неконтролируемые им изменения внешнего мира. Определяется многообразие тематик возможных Я, предлагаемых респондентом как областей возможных изменений себя, как границ изменения личности. Было выдвинуто предположение о существовании различий в личностных характеристиках тех, кто выдвигает большое количество разнообразных возможных Я, желаемых и избегаемых, и тех, кто сосредоточен на небольшом их количестве. Выборку составили 152 студента медицинских

Abstract:

The article deals with the construct of a possible self as a subjective space of personality self-change, the nature of which is determined by personal characteristics. The author's modification of the K. Hooker's questionnaire for the study of possible self is used, which additionally includes an assessment of the probability for realizing these possible selves with the help of personal's own efforts and through changes in the outside world that cannot be controlled. The variety of topics of possible selves is determined, they are proposed by the respondent as areas of possible changes in oneself, while the boundaries of personality change. It has been suggested that there are differences in the personality characteristics of those who put forward a large number of possible selves, desired and avoided, and those who focus on a small number of them. The sample consisted of 152 medical students of 1-3 years of training, including 29 male and 124

117

факультетов 1-3 курсов, средний возраст 19,15 ± female with the average age of 19.15 ± 0.97 years old.

0,97 лет, из них 29 мужчин и 124 женщины. The results showed that persons with a large

Результаты показали, что лица с большим коли- number of desired possible selves are more likely to

чеством желаемых возможных Я более склонны see the role of their own activity in the realization of

видеть роль собственной активности в реализации a possible self, and those who put forward a large

возможного Я, а выдвигающим большое число number of avoidable possible selves are

избегаемых возможных Я свойственна меньшая characterized by less social mediation of behavior,

социальная опосредствованность поведения, introversion, isolation and rigidity; they see a

интровертированность, замкнутость и ригидность; significant role of their own aggressiveness in

они видят значимую роль собственной агрессив- achieving what they want.

ности в достижении желаемого.

Ключевые слова:

возможные Я; желаемые и избегаемые возможные Я; Я-концепция; субъектность; личностные характеристики; студенты

Keywords:

possible self; desired and avoided possible selves; self-concept; subjectivity; personal characteristics; students

Актуальность

Личность, существуя в социальном пространстве и развивая взаимодействие с внешним миром и другими, развивает также свою Я-концепцию. Как набор установок в отношении самого себя, Я-концепция непрерывно меняется во времени, испытывая влияние прошлого опыта личности, и в студенческом возрасте приобретает большую оформленность. Однако Я-концепция отражает не только непосредственные, актуальные знания о себе, но и потенциальные, связанные с тем, «каким я мог бы быть» в определенных условиях (возможные Я). Данные представления видятся потенциальными возможностями для психологической помощи в ситуациях затруднения в выборе ориентиров изменений, так как в них предположительно отражается уровень притязаний личности, оценка собственной субъектности и предсказываемой активности в реализации желаемого. При этом на настоящий момент не существует достаточных теоретических и методологических основ для создания профессиональных рекомендаций и методик работы с ними, что обуславливает интерес к разработке данного конструкта, в том числе его взаимосвязей с личностными характеристиками.

Возможные Я — конструкт, который в настоящее время постепенно включается в план исследований отечественной психологии и обретает в ней свое место вслед за растущим интересом к направлению исследований возможного. Исследователями рассматриваются различные его формы, во многом заимствованные из первоначальных разработок зарубежной психологии [1], определяется его роль в различных контекстах существования личности [2] и связь с самоизменением личности [3].

Многие авторы напрямую связывают возможное с будущим, однако данная позиция противоречит самому пониманию возможного, так как оно не дается в одном

только будущем, а существует внетемпорально. Возможное Я как компонент Я-концепции актуально присутствует и определяется в настоящем времени, соответствует наличествующим представлениям личности о своем положении в мире, и потому может быть ориентировано на любое из субъективных времен личности [4] и на любое пространство, в том числе уже невозможное, потерянное [5, 6]. «Я существую только здесь и сейчас, однако это «здесь и сейчас» голографически содержит весь мир» [цит. по 7, С. 9].

Под пребыванием в конкретном возможном Я подразумевается не только его описание, мысленное представление, но осознание себя с уже «произошедшими» изменениями, их субъективно оцениваемым результатом. Так, М. Эриксон определяет две основные характеристики, которыми должны обладать представления, чтобы их можно было бы отнести к категории возможных Я: они переживаются как принадлежащие собственной Я-концепции и заключают в себе опыт проживания ситуации, вовлеченности в нее (этот опыт описывается через понятие агентности, во многом синонимичном понятию субъектности) [8].

Если возможность — это то, что появляется в результате наших действий [9], то, связывая понимание возможности и исследуемый конструкт, мы можем говорить, что возможное Я появляется и способно быть реализованным в результате активности самой личности, направленной на изменение ситуации или преобразование себя. В этом плане значимо рассматривать возможное Я личности с позиции субъекта, оценивая характеристики взаимодействия с миром и другими людьми через субъектность. Однако также следует принять и факт того, что реализация возможности в конкретном времени зависит от объективно способствующих или препятствующих факторов актуальной ситуации — от вероятности. М. Н. Эпштейн объясняет это через термин случайности — то, что может не быть, в противоположность понятию возможного, которое объясняется как «то, что может быть» [9]. Однако вероятность и возможность не взаимоисключающие, а пересекающиеся понятия, различные только по потенциальному участию самого субъекта в их реализации, и возможное Я включает в себя план объективной реальности: представляя, субъект помещает себя в определенный контекст ситуации, объективные и независящие от личности условия, отражаемые и предвосхищаемые ею в соответствии с качественными особенностями сознания и самосознания. В этом мы находим целесообразность введения в исследовательскую анкету оценки вероятности воплощения возможного Я в реальность как одного из параметров возможных Я, позволяющих в соотношении с параметром субъектности определить долю ответственности, которую берет на себя субъект в реализации желаемого.

Развитие самосознания и признание его существования тесно связывается с фактом социальной включенности: личность не может существовать оторванно от социума, с которым она взаимодействует, и в вопросах качества самосознания следует учитывать характер данного взаимодействия. Поэтому закономерно предположение о том, что границы, в которых будет происходить выбор и осуществление возможного, задаются социальным пространством личности, которое можно представить как «набор возможностей действия» [13, С. 41]. Характеристика способности личности ориентироваться в задаваемых социальных условиях и выстраивать продуктивное

взаимодействие с социальным окружением может быть дана исходя из конструкта социальной субъектности. Тесно связанная с процессом становления социальности субъектность предстает как свойство человека, не ограниченного только биологической адаптивностью, проявляющего активность и потребность в отношении к преобразованию, а также к саморазвитию и самоизменению [14].

Говоря о пространстве выбора возможного Я из множества предвосхищаемого и его осуществления, так или иначе мы сталкиваемся с необходимостью определения границ этого выбора, исходя из особенностей самой личности. Д. А. Леонтьев рассматривает данную проблематику в контексте дихотомии свободы-детерминации личности, исходя из понятия потенциала личности как возможности разворачивания определенной деятельности [10], и разрешает вопрос о механизме выбора возможности, говоря о том, что возможность сама по себе есть осознанный и ответственный выбор [11]. Т. В. Корнилова и др., справедливо отводя мышлению значительную роль в выдвижении прогнозов развития ситуации на основе ориентировки в ней, определении последствий выбора из альтернатив с допущением вероятного изменения ситуации, тем не менее признают, что возможное в мышлении является также и проблемой становления личностного самосознания [12], так как предположительно невозможное (немыслимое) определяется таким в том числе и из-за субъективных ограничений личности (например, ценностных), а при расширении зоны мыслимого изменяется сама личность в процессе самопознания. Границами изменения в таком случае можно назвать и количество возможных Я, которые может назвать респондент, и количество разнообразных тематик как областей собственных возможных изменений. Таким образом, мы можем говорить о возможных Я и их параметрах как субъективном пространстве изменения личности, с которым связаны психологические особенности человека.

Методологическими основаниями исследования стали теоретические подходы, рассматривающие Я-концепцию с позиций сознания и самосознания (Абульханова К. А., Кон И. С., Чеснокова И. И., и др.), ее динамический аспект (Маркус Х., Нуриус П., и др.), возможные Я и их различные аспекты (Ойзерман Д., Эриксон М., Василевская Е. Ю., и др.).

Цель

Изучение выбора возможных Я у молодежи с разными личностными характеристиками.

Задачи:

1) определить различия личностных характеристик у лиц с большим и малым количеством желаемых возможных Я;

2) определить различия личностных характеристик у лиц с большим и малым количеством избегаемых возможных Я;

3) описать корреляционные плеяды, содержащие выбранный параметр возможных Я (оценка вклада собственных усилий в реализацию наиболее вероятного желаемого возможного Я) для выделенных групп респондентов с целью выявления различий в характере внутригрупповых взаимосвязей.

Гипотеза

Предположение: лица, возможные Я которых имеют широкую и разнообразную тематику, будут иметь отличия в личностных характеристиках от тех, кто склонен сосредотачивать представления о собственных возможных изменениях на небольшой области жизненного пространства. Мы предположили, что те, кто будет выдвигать большое количество желаемых возможных Я, будут в большей степени экстра-вертированными, социально адаптированными, чем те, в чьих представлениях о собственном возможном будет больше избегаемых моментов.

Материалы и методы

В исследовании приняли участие 152 человека, студенты медицинских факультетов 1-3 курсов Рязанского государственного медицинского университета имени академика И. П. Павлова, средний возраст 19,15 ± 0,97 лет, из них 29 мужчин и 124 женщины. Исследование проходило с ноября 2022 по март 2023 года в очном формате с использованием электронных форм. Каждый из участников давал добровольное информированное согласие на исследование и мог обратиться с вопросом, как в процессе прохождения диагностического комплекса, так и после, в том числе получить обратную связь в виде заключения.

Методический инструментарий включал в себя авторскую модификацию анкеты исследования возможных Я К. Хукер, методику «Жизненные ориентации» Е. Ю. Коржовой, пятифакторный личностный опросник Мак-Крае-Коста, опросник уровня развития субъектности личности М. А. Щукиной, тест Т. Лири, применявшийся для описания Я-реального и обобщенного Я-возможного. Для статистической обработки применялся пакет MS Excel и ПО SPSS Statistics ver. 26.

Модификация анкеты исследования возможных Я опиралась на русскоязычный вариант анкеты К. Хукер [15] и включала в себя деление желаемых и избегаемых возможных Я по субъективной оценке вероятности их реализации. Респондентам предлагалось сначала написать все желаемые (вызывающее позитивное отношение) и все избегаемые (вызывающие скорее негативное отношение) представления о возможном себе и затем выбрать наиболее вероятное («Каким вы, скорее всего, сможете быть») и наименее вероятное («Каким вы, возможно, никогда не станете»). Помимо этого в авторскую модификацию нами добавлялись такие параметры для оценивания возможных Я как объектность возможного Я («Оцените, насколько, как Вам кажется, оно может просто сбыться с течением времени (удачно сложатся условия, вмешаются другие люди и т. п.)»), субъектность возможного Я («Оцените, насколько вероятнее воплощение его в жизнь в зависимости от усилий, приложенных лично Вами») и устойчивость (длительность) («Как долго оно присутствует в Ваших мыслях о возможных событиях?»). Каждый параметр, как и другие, оценивался по шкале Ликерта.

В ходе исследования для качественного анализа возможных Я применялся контент-анализ с использованием категориальной решетки Л. Фрейзер [16] в переводе Е. Ю. Василевской [17], включавшей в себя помимо 17 основных дополнительные категории «Образование, обучение» и «Когнитивные функции».

Результаты и их обсуждение

В нашем исследовании было определено количество желаемых и избегаемых возможных Я разной степени вероятности реализации для каждого респондента. Мы предположили, что между теми, кто будет называть большее количество возможных Я, и теми респондентами, которые сосредоточатся на их небольшом количестве, будут существовать различия в определяемых психологических характеристиках. Данная гипотеза проверялась отдельно для желаемых и избегаемых возможных Я, так как их количество в общей выборке статистически значимо различается по критерию Вилкоксона. В среднем для выборки было характерно описывать 3 варианта желаемых возможных Я и 2 варианта избегаемых. Таким образом, были определены группы сравнения среди респондентов по количеству желаемых (5-9 — большее количество, 1-2 — малое) и избегаемых (4-6 — большее количество, 1 — малое) возможных Я. В соответствии с этим выделилось четыре группы, в которые вошли соответственно 40 и 47, 37 и 30 респондентов (табл. 1). Различия между группами определялись с помощью и-критерия Манна-Уитни.

Таблица 1. Группы сравнения по числу тем желаемых и избегаемых возможных Я

Желаемые возможные Я Избегаемые возможные Я

Большое количество тем возможных Я 40 респондентов (6 мужчин, 34 женщины) 37 респондентов (6 мужчин, 31 женщина)

Малое количество тем возможных Я 47 респондентов (10 мужчин, 37 женщин) 30 респондентов (5 мужчин, 25 женщин)

Результаты показали, что респонденты, описывающие большее число своих желаемых возможных Я, отличаются более высоким уровнем трансситуативного локуса контроля по методике Е. Ю. Коржовой (и = 608,5; р = 0,004): им больше свойственно видеть свои действия как причину дальнейших изменений в жизни и строить планы, связанные с этим. В то же время респонденты, выдвигающие меньшее количество желаемых возможных Я, видят большую роль собственной активности в реализации маловероятного желаемого возможного Я (и = 693; р = 0,032), при этом менее ясно представляют себя в данном образе, если брать для рассматриваемого параметра соотношение личных местоимений к общему количеству слов в описании (и = 741,5; р = 0,037). Это может говорить о том, что представления о маловероятном желаемом возможном для респондентов из данной группы менее отчетливы, поэтому они вынуждены опираться только на те характеристики, которые свойственны им самим.

Респонденты не различаются по характеристикам социальной субъектности по методике М. А. Щукиной, однако обнаруживают различия в выраженности одного из пяти личностных факторов: «Практичность — экспрессивность» (и = 704,5; р = 0,045). Наибольший вклад в различие вносит показатель «Артистичность» (и = 633,5; р = 0,009): большее количество желаемых возможных Я было свойственно тем, кто отдает предпочтение иррациональной обработке информации, умеет подмечать

второстепенные детали, легче относится к изменениям в жизни и гибко к ним приспосабливается. Напротив, респонденты, выдвигающие меньшее число желаемых возможных Я, отличаются большей практичностью, сосредоточенностью на выбранном однажды пути, тяготеют к стабильности. В представлениях о реальном Я и обобщенном Я-возможном респонденты с большим разнообразием желаемых возможных Я отмечают большую доминантность над окружающими (У = 673; р = 0,023) за счет представления о себе как способном вести за собой (и = 694; р = 0,035), действовать независимо от окружения (и = 670; р = 0,021). В целом таким людям свойственна спонтанность, меньшая продуманность действий, ориентированность на собственное мнение, завышенный уровень притязаний. При этом разрыв в оценках приведенных выше параметров у респондентов рассматриваемых групп увеличивается от Я-реального к Я-возможному, возрастает его статистическая значимость (и = 587,5 при р = 0,003; и = 628 при р = 0,007; и = 526,5 при р = 0,000, соответственно). Это логично объясняется тем, что возможное Я предстает расширенным пространством реализации уже заложенных в личности качеств, и за счет несоответствия между наличествующим и предполагаемым представлениями о себе обеспечивается поле для изменений и преобразований.

При разделении выборки по количеству избегаемых возможных Я были обнаружены более разнообразные различия между респондентами групп сравнения. Мы объяснили это тем, что при выборе желаемых и избегаемых возможных Я проявляются разные черты личности, что подтверждается и другими исследованиями: если для желаемых возможных Я характерна обратная связь с интровертированностью, то избегаемым больше соответствует прямая связь с данной шкалой и шкалой нейротизма [18].

Были получены различия по методике «Уровень развития субъектности личности» М. А. Щукиной по шкале «Опосредствованность» (и = 281; р = 0,001). Лица, более сосредоточенные на одном негативном возможном варианте собственных изменений, значимо чаще следуют в своем поведении социальным нормам и правилам. Их активность принимает в расчет устройство общественной жизни, а направление действий и их причины представляются самой личностью достаточно ясно. Можно предположить, что благодаря способности адаптироваться к меняющимся условиям социальной среды, они чувствуют себя более защищенными от «случайных», маловероятных опасностей.

Следует отметить, что, хотя респонденты и были разделены по количеству избегаемых возможных Я, однако различия в параметрах возможных Я были выявлены для наиболее вероятных желаемых возможных Я: сходстве с реальным Я (и = 318,5; р = 0,002), значимости (и = 387; р = 0,014), оценке роли собственной активности в его воплощении (и = 267; р = 0,000), частоте мыслей о нем (и = 322,5; р = 0,003) и оценке устойчивости данного возможного Я во времени (и = 267; р = 0,000). Так, лица, более сосредоточенные на одном избегаемом возможном Я, значимо чаще отмечали свое сходство в настоящем с наиболее вероятным желаемым возможным Я, выше оценивали как его значимость, так и возможность его достижения через приложение усилий, чаще обращались к нему в мыслях, и оно было более устойчивым на протяжении длительного времени.

Если обратиться к личностным особенностям по пятифакторному личностному опроснику, то обнаруживаются значимые различия по всем пяти основным факторам и их составляющим (табл. 2). Люди, признающие возможными в своей жизни разноплановые негативные изменения, более интровертированные (и = 325; р = 0,04), обособленные от других и не склонные к сотрудничеству и установлению доверительных отношений (и = 200; р = 0,000); импульсивны (и = 91,5; р = 0,000), мало эмоционально реагируют на окружающий мир и эмоционально устойчивы (и = 296,5; р = 0,001), ригидны и замкнуты, мало открыты окружающему опыту (и = 55; р = 0,000). Закономерно, что при таком личностном профиле данные респонденты обладают повышенной агрессивностью (и = 398,5; р = 0,047) по методике Т. Лири, что может объясняться напряженностью защитных реакций и негативным восприятием окружения в целом.

Таблица 2. Различия в выраженности основных шкал пятифакторного опросника личности у лиц с разным количеством тем избегаемых возможных Я

Шкалы 5PFQ Сумма рангов 1 Сумма рангов 2 U Манна -Уитни Р

Экстраверсия - Интроверсия 1250,00 1028,00 325,000 0,004

Привязанность - Обособленность 1375,00 903,00 200,000 0,000

Контролирование - Естественность 1483,50 794,50 91,500 0,000

Эмоциональность - Сдержанность 1278,50 999,50 296,500 0,001

Экспрессивность - Практичность 1520,00 758,00 55,000 0,000

Примечание: сумма рангов 1 — сумма рангов для респондентов с малым количеством избегаемых возможных Я, сумма рангов 2 — сумма рангов для респондентов с большим количеством избегаемых возможных Я

Были получены также различия в характере внутригрупповых взаимосвязей. Далее будут описаны корреляционные плеяды, содержащие параметр оценки вклада собственных усилий в реализацию наиболее вероятного желаемого возможного Я. Данный параметр был выбран, так как он отражает самооценку готовности приложить усилия для достижения желаемого в случае, когда объективные условия реальности содержат предпосылки для его реализации.

Для лиц, вошедших в группу с малым разнообразием желаемых возможных Я, рассматриваемый параметр оценки вклада собственных усилий в реализацию наиболее вероятного желаемого возможного Я оказался связан со склонностью реального Я властвовать, лидировать (по Т. Лири) (г=0,412; р = 0,004) и аккуратностью (г=0,407; р = 0,005): успешность своих действий по реализации желаемого ассоциируется с принятием лидирующей роли, ориентацией на свое мнение, а не на внешние факторы. У респондентов с большим разнообразием желаемых возможных Я обнаруживается связь оценки своего вклада в реализацию наиболее вероятного желаемого возможного Я с опосредствованностью поведения (г = 0,472; р = 0,002): при условии соблюдения социальных норм успешная реализация намеченного воспринимается более вероятной.

Для респондентов, склонных продуцировать большое число разнообразных избегаемых возможных Я, в отличие от сосредоточенных на одной тематике, агрессивность Я-реального оказалась положительно связана с оценкой собственного вклада в реализацию наиболее вероятного желаемого возможного Я (г = 0,438; р = 0,007) и способность препятствовать реализации наиболее вероятного избегаемого возможного Я (г = 0,438; р = 0,007): агрессивный стиль социального взаимодействия для данной группы респондентов видится залогом личного успеха, возможности «добиться всего своим трудом» — это также обнаруживается в связи «Трансситуативной подвижности» по методике Е. Ю. Коржовой и оценки собственного вклада в реализацию наиболее вероятного желаемого возможного Я (г = 0,503; р = 0,002), что говорит о поисках разнообразных путей решения ситуации в свою пользу. В свою очередь для группы с одной тематикой избегаемых возможных Я оценка собственного вклада в реализацию наиболее вероятного желаемого возможного Я оказалась обратно связана с параметром сходства Я-реального с наименее вероятным избегаемым возможными Я (г = -0,432; р = 0,017) и вкладу внешних условий в его реализацию (г = -0,407; р = 0,026), положительно связана с настойчивостью (г = 0,362; р = 0,049) и низкой автономностью Я-реального (г = 0,379; р = 0,039): условиями осуществления желаемого возможного Я видятся отсутствие препятствий, социальная поддержка окружения.

Выводы

Таким образом, полученные результаты позволили подтвердить гипотезу исследования: разнообразие желаемых и избегаемых возможных Я, способность личности представить более широкий спектр собственных возможных изменений связано с такими личностными характеристиками, как экстравертированность, привязанность к другим, трансситуативная подвижность и изменчивость, доминантность в общении, опосредствованность, автономность (независимость). Чем больше видится «угроз», негативных возможных изменений, тем более закрытым, рассчитывающим на одного себя и сторонящимся социума представляется человек. Напротив, ориентация на широкие, разнообразные области желаемых возможных Я скорее связана с восприятием себя способным все осилить, открытым опыту и способным влиять на мнения других людей. Это в целом подтверждает значимость способности взаимодействия с социальным контекстом в становлении личностных представлений о возможном как части Я-концепции.

Конфликт интересов отсутствует.

Работа выполнена при поддержке Министерства науки и высшего образования Российской Федерации (№ 0138-2023-0005).

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ:

1. Гришутина М.М., Костенко В.Ю. Многообразие возможных Я: роль агентности и эмпирическая валидность (на английском языке) // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2022. Т. 19, № 2. С. 405-423. doi: 10.17323/1813-8918-2022-2-405-423

2. Аванесян М.О. Возможные я: на пути от прошлого к будущему. В кн.: Гришина Н.В., ред. Психология личности: Пребывание в изменении. СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета; 2019. С. 253-282.

3. Гришина Н.В. «Самоизменения» личности: возможное и необходимое // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология и педагогика. 2018. Т. 8, Вып. 2. С. 126-138. doi: 10.21638/11701/spbu16.2018.202

4. Баранова А.В., Яковлева Н.В. Возможные Я и особенности саморегуляции в контексте субъективного восприятия времени // Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие. 2020. Т. 8, № 3. С. 327-337. Доступно по: https://hum journal.rzgmu.ru/art&id=446. Ссылка активна на 18.03.2023. doi: 10.23888/humT20203327-337

5. Аванесян М.О., Денисенко К.Г. Потерянные возможные Я как присутствие прошлого в настоящем // Вестник Санкт-Петербургского университета. Психология. 2022. Т. 12, № 2. С. 204-218. doi: 10.21638/spbu16.2022.208

6. Волченкова Е.А., Молчанова О.Н. Потерянные возможные «я»: содержание и связь с психологическим благополучием // Вестник СПбГУ. Серия 16: Психология. Педагогика. 2019. № 3. С. 295-310. doi: 10.21638/spbu16.2019.306

7. Леонтьев Д.А. Философия жизни М. Мамардаш-вили и ее значение для психологии // Культурно-историческая психология. 2011. Т. 7, № 1. С. 2-12.

8. Erikson M.G. The meaning of the future: toward a more specific definition of possible selves // Review of General Psychology. 2007. Vol. 11, No. 4. Р. 348-358. doi: 10.1037/1089-2680.11.4.348

9. Эпштейн М.Н. Философия возможного: Модальности в мышлении и культуре. СПб.: Алетейя (серия «Тела мысли»); 2001.

10. Иванченко Г.В., Леонтьев Д.А., Плотникова А.В. Идея потенциала в науках о человеке: от «человеческого потенциала» к личностному. В сб.: Леонтьев Д.А., ред. Личностный потенциал: структура и диагностика. М.: Смысл М; 2011. С.42-58.

11. Леонтьев Д.А. К психологии возможного: антропологический, детерминистский, аксиологический и экзистенциальный контексты // Вестник Санкт-Петербургского университета.

REFERENCES:

1. Grishutina MM, Kostenko VYu. Variety of possible selves: the role of agency and empirical evidence review. Psychology. Journal of the Higher School of Economics. 2022;19(2):405-23. (In Russ). doi: 10.17323/1813-8918-2022-2-405-423

2. Avanesyan MO. Vozmozhnyye ya: na puti ot proshlogo k budushchemu. In: Grishina NV, editor. Psikhologiya lichnosti: Prebyvaniye v izmenenii. Saint-Petersburg: Izdatel'stvo Sankt-Peterburgskogo universiteta; 2019. P. 253-82. (In Russ).

3. Grishina NV. 'Self-changes' of person: Possible and necessary. Vestnik of Saint Petersburg University. Psychology. 2018;8(2):126-38. (In Russ). doi: 10.21638/11701/spbu16.2018.202

4. Baranova AV, Yakovleva NV. Possible selves and features of self-regulation in the context of subjective perception of time. Personality in a Changing World: Health, Adaptation, Development. 2 0 2 0 ; 8 ( 3 ) : 3 2 7- 3 7 . Available at: https://humjournal.rzgmu.ru/art&id=446. Accessed: 2023 March 18. (In Russ). doi: 10.23888/humT20203327-337

5. Avanesyan MO, Denisenko KG. Lost Possible Selves as the Presence of the Past in the Present. Vestnik of Saint Petersburg University. Psychology. 2022;12(2):204 -1 8. (In Russ). doi: 10.21638/spbu16.2022.208

6. Volchenkova EA, Molchanova ON. Lost Possible Selves: Content and Connection with Psychological Well-Being. Vestnik of Saint Petersburg University. Psychology. 2019;9(3):295-310. (In Russ). doi: 10.21638/spbu16.2019.306

7. Leontiev DA. M. K. Mamardashvili's Philosophy of Life and Its Implications for Psychology. Cultural-Historical Psychology. 2011;7(1):2-12. (In Russ).

8. Erikson MG. The meaning of the future: toward a more specific definition of possible selves. Review of General Psychology. 2007; 11(4):348-58. doi: 10.1037/1089-2680.11.4.348

9. Epshteyn MN. Filosofiya vozmozhnogo: Modal'nosti v myshlenii i kul'ture. Saint-Petersburg: Aleteyya (seriya «Tela mysli»); 2001. (In Russ).

10. Ivanchenko GV, Leont'yev DA, Plotnikova AV. Ideya potentsiala v naukakh o cheloveke: ot «chelovecheskogo potentsiala» k lichnostnomu. In: Leont'yev DA, editor. Lichnostnyy potentsial: struktura i diagnostika. Moscow: Smysl M; 2011. P. 42-58. (In Russ).

11. Leontiev DA. Towards the psychology of the possible: The anthropological, the deterministic, the axiological and the existential context. Vestnik of Saint Petersburg University. Psychology.

Психология. 2022. Т. 12, Вып. 2. С. 111-121. doi: 10.21638/spbu16.2022.201

12. Смирнов С.Д., Чумакова М.А., Корнилова Т.В. Образ мира в динамической парадигме прогнозирования и контроля неопределенности // Вопросы психологии. 2016. № 4. С. 3-14.

13. Левада Ю. К проблеме изменения социального пространства-времени в процессе урбанизации. В кн.: Статьи по социологии. М.: Издательство Фонда Макартуров; 1993. С. 34-49.

14. Щукина М.А. Субъектный подход к саморазвитию личности: возможности теоретического понимания и эмпирического изучения // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2014. Т. 11, № 2. С. 7-22.

15. Гришутина М.М., Костенко В.Ю. Возможное и невозможное «я»: уточнение конструктов // Вестник СПбГУ. Серия 16: Психология. Педагогика. 2019. Т. 9, Вып. 3. С. 268-279. doi: 10.21638/spbu16.2019.304

16. Frazier L.D., Hooker K. Possible selves in adult development: Linking theory and research. In: Dunkel C., Kerpelman J., editors. Possible selves: Theory, research, and application. Huntington, New York: Nova Science; 2006. P. 41-59.

17. Василевская Е.Ю., Молчанова О.Н. Возможные я: обзор зарубежных исследований // Психология. Журнал Высшей Школы Экономики. 2016. Т. 13, № 4. С. 801-815. doi: 10.17323/1813-8918-20164-801-815

18. Костенко В.Ю., Гришутина М.М. Невозможное я: предварительное исследование в контексте теории Хейзел Маркус // Пензенский психологический вестник. 2018. № 1 (10). С. 126-148. Доступно по: https://publications.hse.ru/pubs/ share/direct/221142886.pdf. Ссылка активна на 18.03.2023. doi: 10.17689/psy-2018.1.8

2022;12(2):1 11-21. (In Russ). doi: 10.21638/spbu16.2022.201

12. Smirnov SD, Chumakova MA, Kornilova TV. Obraz mira v dinamicheskoy paradigme prognozirovaniya i kontrolya neopredelennosti. Voprosy Psihologii. 2016;(4):3-14. (In Russ).

13. Levada Yu. K probleme izmeneniya sotsial'nogo prostranstva-vremeni v protsesse urbanizatsii. In: Stat'i po sotsiologii. Moscow: Izdatel'stvo Fonda Makarturov; 1993. P. 34-49. (In Russ).

14. Shchukina MA. Subjectivity Approach to Self-development of the Personality: Theoretical Understanding and Empirical Study. Psychology. Journal of the Higher School of Economics. 2014; 11(2):7-22. (In Russ).

15. Grishutina MM, Kostenko VYu. Possible and Impossible selves: a conceptual framework. Vestnik of Saint Petersburg University. Psychology. 2019;9(3):268-79. (In Russ). doi: 10.21638/spbu16.2019.304

16. Frazier LD, Hooker K. Possible selves in adult development: Linking theory and research. In: Dunkel C, Kerpelman J, editors. Possible selves: Theory, research, and application. Huntington; New York: Nova Science; 2006. P. 41-59.

17._Vasilevskaya EYu, Molchanova ON. Possible Selves: Review of International Studies. Psychology. Journal of the Higher School of Economics. 2016; 13(4):801-15. (In Russ). doi: 10.17323/1813-89182016-4-801-815

18. Kostenko VYu, Grishutina MM. Impossible Self: preliminary research in the context of the theory of Hazel Marcus. Penza Psychological Newsletter. 2018;(1):126-48. (In Russ). Available at: https://publications.hse.ru/pubs/share/direct/22114 2886.pdf. Accessed: 2023 March 18. (In Russ). doi: 10.17689/psy-2018.1.8

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ:

Баранова Александра Валерьевна — преподаватель кафедры общей и специальной психологии с курсом педагогики; аспирант. ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9380-3798. E-mail: av baranova.62@mail.ru

Мустафина Лилия Шаукатовна — кандидат психологических наук, старший научный сотрудник лаборатории психологии личности. ORCID: https://orcid.org/0000-0003-1758-4252. E-mail: mustafinals@ipran.ru

INFORMATION ABOUT AUTHORS:

Aleksandra V. Baranova — Lecturer of the Department of General and Special Psychology with a Course of Pedagogy; Postgraduate Student. ORCID: https://orcid.org/0000-0002-9380-3798. E-mail: av baranova.62@mail.ru

Liliya Sh. Mustafina — Cand. Sci. (Psych.), Senior Researcher at the Laboratory of Personality Psychology. ORCID : https://orcid.org/0000-0003-1758-4252. E-mail: mustafinals@ipran.ru

127

ДАТА ПОСТУПЛЕНИЯ: 10.04.2023. ДАТА ОДОБРЕНИЯ: 18.05.2023. ДАТА ПРИНЯТИЯ: 01.06.2023.

PAPER RECEIVED: 10.04.2023. PAPER REVISED: 18.05.2023. PAPER ACCEPTED: 01.06.2023.

ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ:

Баранова А.В., Мустафина Л.Ш. Выбор возможных Я у молодежи с разными личностными характеристиками // Личность в меняющемся мире: здоровье, адаптация, развитие. 2023. Т. 11, № 2 (41). С. 117-128. Доступно по: http://humjoumal.rzgmu.ш/art&id=563. Ссылка активна на чч.мм.гггг. doi: 10.23888^ит12023112117-128

FOR CITATION:

Baranova AV, Mustafina LSh. The choice of possible self by young people with different personal characteristics. Personality in a changing world: health, adaptation, development. 2023;11(2): 117-28. Available at: http://humjournal.rzgmu.ru/art&id=563. Accessed: dd Month yyyy. doi: 10.23888/humJ2023112117-128