CC BY
0
УДК 94(470.57)
doi: 10.21685/2072-3024-2023-4-2
Вятские крестьяне-переселенцы в Башкирии в пореформенное время (60-90-е гг. XIX в.)
Д. П. Самородов
Стерлитамакский филиал Уфимского университета науки и технологий, Стерлитамак, Россия
d.p.samorodov@struust.ru
Аннотация. Актуальность и цели. Постижение современного состояния спокойной многонациональной среды Башкортостана, занимающего второе место в России по пестроте национального состава после Дагестана, предполагает знание вопроса о специфике заселения Южного Урала русскими крестьянами и других народов Европейской России и Предуралья в имперский период. Цель работы - проанализировать причины переселений крестьян Вятской губернии на Южный Урал и выявить специфику расселения в пределах Уфимской губернии вятских переселенцев, представляющих основной поток пришлых крестьян, прибывших в пореформенное время с Центральной России, Поволжья и Предуралья в Башкирский край, где с 60-х гг. XIX в. образовался огромный колонизационный земельный фонд. Материалы и методы. Для достижения поставленных задач были использованы неопубликованные документы, извлеченные из фондов Государственного архива Оренбургской области и Национального архива Республики Башкортостан. Методологический субстрат представляет комбинированное использование принципа историзма в его традиционном формате с генетическим, сравнительно-историческим и статистическим методами вкупе с общенаучным диалектическим методом; такой методологический подход дает возможность рассмотреть причины исхода вятских переселенцев на Южный Урал в конкретной исторической обусловленности. Результаты. Установлено, что сложные природно-климатические условия при низкой агротехнической практике детерминировали кризис патриархальной системы земледелия в Предуралье и вызвали отток избыточного крестьянского населения в Башкирию, славящуюся тучными черноземами. Показано, что вятские переселенцы оседали в основном в Уфимском и Бирском уездах, чей ландшафт был схож с климатом Вятской губернии. Выводы. Исследование переселенческого движения с Предуралья на Южный Урал в пореформенное время позволяет глубже понять комплексные причины переселений крестьян вообще с Европейской России и Предуралья в Башкирский край, главный объект крестьянской колонизации того времени, и уяснить степень вклада пришлого крестьянства в позитивное развитие земледельческой экономики Южноуралья, расширение посевных площадей и обоюдовыгодное этнокультурное взаимодействие переселенцев и башкир-вотчинников.
Ключевые слова: крестьянское переселение, Вятская губерния, Уфимская губерния, Уфимский уезд, отхожие промыслы, причины переселений, казенные земли, землеустройство
Для цитирования: Самородов Д. П. Вятские крестьяне-переселенцы в Башкирии в пореформенное время (60-90-е гг. XIX в.) // Известия высших учебных заведений. Поволжский регион. Гуманитарные науки. 2023. № 4. С. 15-24. doi: 10.21685/20723024-2023-4-2
© Самородов Д. П., 2023. Контент доступен по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 License / This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 License.
Vyatka peasants-settlers in Bashkiria in the post-reform period (60-90ss of the 19th century)
D.P. Samorodov
Sterlitamak branch of Ufa University of Science and Technology, Sterlitamak, Russia
d.p.samorodov@struust.ru
Abstract. Background. Comprehension of the current state of calm multinational environment of Bashkortostan, which ranks second in Russia in terms of diversity of national composition after Dagestan, presupposes knowledge of the specifics issue of the settlement in Southern Urals by Russian peasants and other peoples of European Russia and the Urals during the imperial period. The purpose of the work is to analyze the reasons for the resettlement of peasants of Vyatka province to the Southern Urals and to identify the specifics of the settlement within the Ufa province of Vyatka migrants, representing the main stream of newcomer peasants who arrived in post-reform times from Central Russia, the Volga region and the Urals to the Bashkir region, where a huge colonization land fund was formed since 60s of the 19th century. Materials and methods. The achievement of the set objectives was achieved using the unpublished documents extracted from the funds of the State Archive of Orenburg Region and the Scientific Archive of the Republics of Bashkortostan. The methodological substrate represents the combined use of the principle of historicism in its traditional format with genetic, comparative historical and statistical methods, coupled with the general scientific dialectical method; this methodological approach makes it possible to consider the reasons for the exodus of Vyatka settlers to the Southern Urals, in specific historical context. Results. It has been established that difficult natural and climatic conditions with poor agricultural practices determined the crisis of the patriarchal farming system in the Urals and caused an outflow of the surplus peasant population to Bashkiria, famous for its rich black soils. It is shown that the Vyatka settlers settled mainly in the Ufa and Birsk districts, whose landscape was similar to the climate of the Vyatka province. Conclusions. The study of the migration movement from the Western Urals to the Southern Urals in the post-reform period allows us to better understand the complex reasons for the migration of peasants in general from European Russia and the Western Urals to the Bashkir region, the main object of peasant colonization of that time, and to understand the degree of contribution of the newcomer peasantry to the positive development of the agricultural economy of the South Urals, the expansion of sown areas and mutually beneficial ethnocultural interaction between settlers and Bashkir patrimonial people.
Keywords: peasant resettlement, Vyatka province, Ufa province, Ufa county, latrines, causes of resettlement, government lands, land management
For citation: Samorodov D.P. Vyatka peasants-settlers in Bashkiria in the post-reform period
(60-90ss of the 19th century). Izvestiya vysshikh uchebnykh zavedeniy. Povolzhskiy region. Gumanitarnye nauki = University proceedings. Volga region. Humanities. 2023;(4):15-24. (In Russ.). doi: 10.21685/2072-3024-2023-4-2
После отмены в 1861 г. крепостного права в Башкирию хлынул поток крестьян-переселенцев. Крестьянская реформа, так и не решив аграрного вопроса, являлась несправедливой, особенно по отношению к бывшим помещичьим крестьянам. Многострадальное крестьянство на протяжении всей пореформенной эпохи судорожно билось в путах аграрной системы, которая стала следствием крестьянской реформы; спасая от «нужды во всех ее видах», крестьяне, в подавляющем большинстве русские, вынуждены были переселяться в слабозаселенные восточные губернии. Многих переселенцев с Центральной
России, Поволжья и Среднего Урала привлекал Башкирский край, который в силу особенностей земельной мобилизации (расхищение башкирских земель) превратился в пореформенное время в основной объект крестьянской колонизации. Принято считать, что в период с 1861 по 1897 г. в Уфимскую губернию переселилось всего 168 773 человека (26 086 крестьянских семей); в Оренбургской губернии в 1893 г. обреталось 125 313 человек (23 142 семьи) [1, с. 464].
Значительную долю среди русских переселенцев составляли уроженцы соседней Вятской губернии. Именно вятские крестьяне плотно заселили междуречье р. Уфы и Белой к северу от Уфы. В общем числе всех переселенцев в Уфимскую губернию во второй половине XIX в. выходцы из Вятской губернии занимали первое место, намного опережая все остальные губернии России [2, с. 74].
Благоприятное географическое положение и великолепные природные условия притягивали переселенцев в Башкирию. В 1872 г. один из поборников активной крестьянской колонизации, уфимский губернатор С. П. Ушаков писал: «В России немного найдется местностей с теми исключительными условиями, в которых поставлена эта губерния, представляя в своей экономической жизни поразительный контраст колоссальных, почти нетронутых производительных сил, с одной стороны, и младенчески слабого развития сельскохозяйственной производительности - с другой... Уфимская губерния представляет сплошную черноземную полосу; разнообразие местностей, обильных реками и источниками, богатой лесом (исключая юго-восточную часть губернии) и пашнями, перерезанной в некоторых местах низменными отрогами гор, при здоровом, умеренно суровом климате, дает Уфимской губернии великие естественные преимущества перед многими другими хлебородными губерниями в отношении удобств местного землевладения, не знающего саранчи, столь страшной земледельцу на юге, почти недоступного для повсеместной засухи, так обыкновенной в степных губерниях» [3, л. 10].
Мощным фактором, вызвавшим приток крестьян в Башкирский край, явилось наличие большого количества «свободной» земли. В пореформенный период казна, помещики, земельные перекупщики за бесценок скупили у башкир массу земель, которые затем втридорога перепродавали переселенцам. Много земли оставалось и у самих башкир-вотчинников, вчерашних полукочевников, также распродававших свои угодья. Цены на землю были очень низкими.
Распространенным объяснением причин переселения российских крестьян на восток является острая нехватка земли и порожденная малоземельем бедность. Это в принципе верно для черноземных губерний, откуда прибыло в Башкирию немало переселенцев. Для нормального существования крестьянской семьи при тогдашнем уровне земледелия было необходимо примерно 5-8 дес. земли на мужскую душу или до 16-17 дес. на семью [4, с. 70-71; 5, с. 85], а сразу после реформы в Воронежской губернии средний надел на душу составлял только 4,7 дес., в Харьковской - 4,1, Тамбовской - 3,9, Орловской, Курской, Черниговской - 3,4, Рязанской - 3,2, Полтавской - 2,5 [6, с. 2-31]. В Вятской губернии картина была совершенно иной. Подавляющее большинство населения (86 %) губернии составляли государственные крестьяне, обладавшие достаточным количеством земли. Так, по уездам средняя земельная обеспеченность государственных крестьян по Х-й ревизии на мужскую душу была следующей:
Глазовский - 11,6 Слободской - 11,1 Орловский - 9,6
Елабужский - 8,9 Уржумский - 8,08 Нолинский - 7,6
Малмыжский - 9,03
Сарапульский - 9,5 Яранский - 9,1
Вятский - 7,04 дес. [7, л. 2]
Котельнический - 9,03
В среднем по Вятской губернии у государственных крестьян на душу приходилось 9,5 дес. земли, у удельных - около 6 дес., еще меньше у помещичьих [4, с. 15]. Но, как ни странно, именно государственные крестьяне составляли большинство переселенцев. По сведениям вятского губернатора, за 1878 г. из губернии выселилось 1847 душ мужского пола, из них государственных крестьян было 1704 (90 %), удельных - 95 и только 5 душ бывших помещичьих [8, л. 31]. Как видим, земли у крестьян Вятской губернии было достаточно и не земельная «теснота» гнала их на чужбину. Это отмечали и современники: «Недостатка пахотной земли в местностях выселений в Вятской губернии вообще нет, а скорее есть ее излишек, который крестьяне не в состоянии засевать и обрабатывать. Особенно этот излишек пахотных угодий появляется у тех сельских обществ, из которых много крестьян выселилось... Там всякий желающий из крестьян соседних обществ может получить во временное пользование участок пахотной земли за ничтожную плату» [9, с. 242].
Причины массового переселения вятичей были в другом. Относительно благоприятные условия для сельского хозяйства имелись лишь на юге Вятской губернии. В северной части - бедные, глинистые, болотистые почвы в сочетании с суровым и капризным климатом губительно сказывались на земледелии. Низкие неустойчивые урожаи не могли прокормить крестьянскую семью. «Переселение вятских покупщиков в Уфимскую губернию, - отмечалось в журнале уфимского отделения Крестьянского банка, - вызвано плохим качеством земли на старине. Хотя у них в наделе и составляет по 8 1/2 дес. на душу, но жесткая почва, не говоря уже о том, что она требует сильного удобрения, по словам крестьян, в иной неурожайный год не возвращает даже семян...» [10, л. 413].
Положение усугубляла сравнительно низкая культура земледелия. Обилие земель в Вятской губернии позволяло крестьянину забрасывать истощенный участок и распахивать новый. Господствовали архаичные формы землепашества - перелог или примитивное трехполье без удобрения земли навозом. Хищническая обработка угодий резко снижала плодородие почвы, а в условиях северного Нечерноземья восстановление земель происходило крайне медленно. «Почвы Вятской губернии в настоящее время почти нигде не способны давать, при трехпольном хозяйстве, удовлетворительных урожаев без удобрения» [9, с. 241]. Постепенно свободных, не распахивавшихся ранее земель оставалось все меньше, и крестьянство было вынуждено уходить. «Если выделяются из деревни бедные домохозяева, то от них остается самая худшая, совершенно выпаханная земля» [9, с. 242], - писал вятский исследователь Н. Романов [11].
Даже в южных, наиболее пригодных для сельского хозяйства уездах губернии (Уржумском, Малмыжском, Нолинском, Елабужском) условия для земледелия ухудшались «как от существующей трехпольной системы обработки земли, истощающей почву, так и от плохого удобрения полей» [8, л. 4].
Законсервированные общиной крестьянские традиции, согласно которым «по преданию дедов и отцов, признавалось, что чернозем не требует и даже не терпит удобрения» [12, с. 977], стали серьезной преградой прогрессу в земледелии. В конце 1880-х гг. власти констатировали: «Улучшить плодородие истощенной почвы при настоящем ведении сельского хозяйства в губернии невозможно» [11, с. 21].
Скудная пашня не производила хлеба без удобрения, которое крестьяне получали от скотоводства. Но в северных лесных Вятской и Пермской губерниях был острый недостаток в лугах и выгонах. Они занимали всего 6,9 и 6,5 % всех крестьянских угодий, тогда как в Курской губернии - 12,1, Рязанской -16,2, Полтавской - 22,7 % [13, с. 2-31]. Кроме того, истощение почв вынуждало вятских крестьян распахивать свои луга. В целом состояние крестьянского скотоводства в Вятской губернии было тяжелым. Скот был мелкий, тощий, в короткое уральское лето выпасался в основном по бедным лесным травам, долго (до 8 месяцев) длился стойловый период.
Красноречиво это подтверждалось в прошениях самих крестьян-переселенцев. Уроженцы Уржумского уезда Андрей Кирилов, Иван Никитин и другие так объясняли причины разорения своих семейств: «Проживая целый ряд почти скудно урожайных лет, а в особенности ныне, мы с печалью смотрим на постепенный упадок наших хозяйств, ибо в наших земельных владениях, хотя и есть пропорциональные количеству земли, но нет угодий, кои необходимы для поддержки наших хозяйств, как, например, покоса и леса мы решительно не имеем, большею частью принуждены отапливать теперь свои жилища тою соломою, которой следовало бы идти на удобрение полей; так как последние лишились из-за сего удобрения, с каждым годом последовательно истощают свою почву, а через сие дают грустные результаты урожая. Не располагая вышеобъясненными удобствами и тратя большую часть соломы, мы имеем уменьшение в содержании скотоводства, а при отсутствии сего получается малый процент удобрения» [14, л. 511].
Тяжким бременем для крестьянства были налоги и повинности. В пореформенной России происходил непрерывный рост налогов. Например, в Вятском уезде они поглощали 53 % всего дохода крестьянина, и на семью оставалось 26 руб. в год [15, с. 36]. «В тех местностях, где сельскохозяйственные доходы могут еще удовлетворять насущные потребности крестьянина, последний должен отдавать слишком значительный процент своих доходов на уплату налогов, и одно это обстоятельство лишает его возможности безбедного существования и заставляет искать лучшие условия жизни» [9, с. 253].
Таким образом, переселение крестьян Вятской губернии было вызвано целым комплексом причин. Тяжелые природно-климатические условия при низкой агротехнической культуре и слабом развитии скотоводства привели к кризису земледелия, углубленному всевозрастающим налоговым прессом государства. Начался отток избыточного населения.
В условиях упадка сельского хозяйства большое распространение получают лесные промыслы, извоз, отходничество. Летом вятичи массами нанимались в бурлаки, сплавщиками плотов и караванов, зимой ходили по деревням, занимаясь кустарными работами. Регулярно приходившие в Башкирию на заработки вятские крестьяне знакомились с местными условиями, выясняли положение с землей и оседали здесь. Например, очень много вятичей переселилось из Орловского уезда, так как там был распространен отхожий мочально-
рогожный промысел, «местом которого служит главным образом Уфимская губерния. Благодаря такому своему промыслу, очень многие крестьяне означенных волостей хорошо ознакомились с Уфимской губернией, ежегодно проводя в ней несколько месяцев, а потому для них удобнее, разумеется, чем крестьянам других местностей, устраивать себе и окончательное переселение в эту губернию» [9, с. 48].
Очевидно, что существовало несколько источников распространения информации среди вятских крестьян о благодатных землях Башкирии, пригодных для выгодного землеустройства. Вот как описал это явление в 1898 г. специалист по переселенческому делу член уфимского губернского присутствия В. А. Абрютин, командированный уфимским губернатором Н. М. Богдановичем в Белебеевский уезд: «Одним из самых обычных источников получения сведений о башкирских землях, насколько это удалось выяснить из распросов переселенцев... вести от крестьян, переселенных своими помещиками еще в крестьянское право на башкирские земли. При освобождении от крепостной зависимости, они в огромном числе отказывались от полученного надела и переходили на арендные земли нередко своих же помещиков. Явление это всецело объясняется изобилием баснословно дешевых земель. Слухи об этом достигали на старую их родину. Другими источниками распространения слухов о башкирских землях являются отхожие промыслы мастеровых людей, в которых башкирский край, богатый и малонаселенный, постоянно нуждался. Вятские переселенцы обыкновенно говорят, что еще задолго до зарождения мысли о переселении, они давно уже ходили в Уфимскую губернию, весною на замочку мочалы, а зимою для тканья рогож, и таким путем знакомились с краем» [16, с. 11-12].
Вятские власти в целом неодобрительно относились к переселению, сам процесс которого был обставлен сложными бюрократическими формальностями. Самовольные переселенцы (или только собирающиеся уйти без разрешения) возвращались силой и подвергались аресту, а должностные лица, уличенные в содействии, привлекались к ответственности [17, л. 324].
Местные власти часто отказывали в переселении как крепким, так и слабосильным хозяевам. Так, крестьянин Нолинского уезда Ермолай Лапшин подал прошение губернатору о предоставлении ему разрешения переселиться на казенные земли Белебеевского уезда Уфимской губернии на 1 -й закосный участок по р. Чермасан. Земский начальник, характеризовавший Лапшина как вполне состоятельного, имеющего 63 дес., подчеркивал, что проситель «не только не испытывает недостатка в земле, но даже не обрабатывает всего своего надела, и самое желание переселиться вызвано у него не действительною в том необходимостью, а распространенным между крестьянами слухом о том, что будто бы в Уфимской губернии раздают казенные земли с льготою от платежа податей и переселяют туда на казенный счет» [14, л. 43].
В декабре 1892 г. крестьянин Уржумского уезда Петр Роженцов подал прошение о разрешении ему переселиться на казенные земли в Уфимскую губернию. Заключение земского начальника об его экономическом положении, казалось бы, давало основание к положительному разрешению дела: 12 дес. истощенной земли, отсутствие местных заработков и числящиеся за ним недоимки. Однако тут же указывалось на отсутствие у просителя необходимых средств на переселение. «Переселение без пособия правительства не может
улучшить его материальный быт, и если Роженцов будет иметь возможность удобрить землю, приобретая скот, то и в самом переселении нуждаться не будет» [14, л. 122]. И в итоге - отказ.
Результатом такого по меньшей мере безразличного отношения властей к переселению явился самовольный уход вятских крестьян. Доля самовольцев среди переселенцев в Сибирь и на Южный Урал доходила до 60-80 % [18, с. 271; 19, с. 192]. Самовольно отправлялись под предлогом сторонних заработков, получая временный паспорт, после окончания срока которого человек считался незаконно находящимся в губернии, или оформляя так называемое увольнительное свидетельство. Все это доставляло переселенцу немалые расходы и хлопоты на новом месте жительства.
«Не обставленное рамками правительственного надзора, - писал уфимский губернатор Н. М. Богданович, - это движение шло совершенно самобытно и разветвлялось по губернии в зависимости от характера переселенцев и качества предлагаемых для заселения земель. Одни избирали лесную местность, другие, напротив, предпочитали степь» [20]. Основной поток вятских крестьян направлялся в северные и восточные лесные волости Уфимского уезда, где их в 1897 г. уже было 21 тыс. человек [21]. «Вятичи, хорошо знакомые с работою в лесных дебрях, одни только и могли идти на главную массу предлагаемых к заселению земель в восточной части уезда и в которой за 20 лет устроили здесь более 100 поселков» [22, с. 9]. «В настоящее время, - отмечал современник, - в Уфимском уезде постоянно можно встречать недавних вятских переселенцев, которых сейчас можно отличить от старинных местных жителей по произношению» [9, с. 277].
В Бирском уезде среди переселенцев большинство составляли уроженцы Вятской и Пермской губерний. Селились они главным образом на свободных землях восточной лесной части уезда. Уже в 1897 г. там обосновалось 15,5 тыс. вятских крестьян. В густозаселенном Мензелинском уезде, куда массового переселения вообще не было, вятские (2,3 тыс. чел.) среди переселенцев составляли большинство. В удаленный Златоустовский уезд перебралось 2,3 тыс. вятичей [21, с. 14-15], хотя и там массового притока переселенцев в рассматриваемое время не наблюдалось.
В южных лесостепных волостях Уфимской губернии, так же как и в Оренбургской губернии, где преимущественно оседали выходцы из черноземного центра страны, вятских переселенцев было немного: 1,6 тыс. чел. в Белебеев-ском уезде и 3,8 тыс. - в Стерлитамакском, главным образом тоже в восточных лесных волостях [21, с. 14-15].
Таким образом, вятские крестьяне в основном поселились в Уфимском (45 % их общего количества) и Бирском (32 %) уездах, в небольших размерах -в Стерлитамакском (8 %), Златоустовском (5 %), Мензелинском и Белебеев-ском (по 3,5 %) уездах. Всего по переписи 1897 г. в Уфимской губернии поселилось 46 904 вятских крестьянина (без городских жителей) [21, с. 14-15].
Подробное представление о географии расселения вятских переселенцев в Уфимской губернии дает капитальное энциклопедическое издание «История сел и деревень Башкортостана и сопредельных территорий», созданное кандидатом исторических наук, профессором Башкирского государственного университета А. З. Асфандияровым, специалистом по истории социально-экономического и культурного развития контонной системы управления Башкирским краем в XIX в., сел и деревень Южного Урала [23].
Доброжелательный и экономический характер проникновения вятских крестьян-переселенцев (и не только вятчан) в благодатный Башкирский край обусловил добрососедскую в основе природу взаимоотношений между башкирами-вотчинниками и пришлым населением. Землеустройство переселенцев происходило в целом на основе интересов башкир, имея законную форму, а потому случаев с самовольным захватом башкирской земли пришлым элементом история переселенческой эпопеи почти не знает.
Список литературы
1. Зулькарнаева Е. З. Переселенческое движение // Башкортостан. Краткая энциклопедия. Уфа : Башкирская энциклопедия, 1996. 672 с.
2. Усманов X. Ф. Развитие капитализма в сельском хозяйстве Башкирии в пореформенный период: 60-90-е годы XIX в. / отв. ред. А. М. Анфимов. М. : Наука, 1981. 371 с.
3. Государственный архив Оренбургской области. Ф. 6. Оп. 6. Д. 14 337.
4. Янсон Ю. Э. Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах. СПб. : Тип. М. Стасюлевича, 1881. 166 с.
5. Смирнов И. Экономический быт крестьян Саратовского и Кузнецкого уездов Саратовской губернии // Труды Императорского Вольного Экономического общества. 1882. Т. 3. С. 85.
6. Статистический временник Российской Империи. СПб., 1884. Сер. III. Вып. 10. Поземельная собственность Европейской России 1877-1878. 147 с.
7. Национальный архив Республики Башкортостан (НА РБ). Ф. 1231. Оп. 1. Д. 4043.
8. НА РБ. Ф. 1263. Оп. 1. Д. 4043.
9. Романов Н. Переселения крестьян Вятской губернии. Вятка, 1880. С. 242.
10. НА РБ. Ф. И-336. Оп. 1. Д. 3281.
11. НА РБ. Научно-справочная библиотека. Печатные записки. Папка 1021. С. 21.
12. Васильчиков А. Землевладение и земледелие в России и других европейских государствах : в 2 т. СПб. : Тип. М. Стасюлевича, 1876. Т. 1. 612 с.
13. Статистический временник Российской Империи. СПб. : Центр. стат. ком. М-ва вн. дел, 1884. Сер. III. Вып. 4. Распределение земель по угодьям в Европейской России за 1881 год. 431 с.
14. НА РБ. Ф. 391. Оп. 1. Д. 36.
15. Янсон Ю. Э. Опыт статистического исследования о крестьянских наделах и платежах. 1-е изд. СПб. : Тип. М. Стасюлевича, 1877. 160 с.
16. Абрютин В. А. Переселенцы и переселенческое дело в Белебеевском уезде Уфимской губернии. Уфа : Типография Губернского Правления, 1898. 94 с.
17. НА РБ. Ф. 391. Оп. 1. Д. 47.
18. Кауфман А. А. Переселения // Энциклопедический словарь Ефрона и Брокгауза : в 86 т. СПб., 1898. Т. XXIII. С. 271.
19. Тернер Ф. Государство и землевладение : в 2 ч. СПб. : Тип. М. Стасюлевича, 1901. Ч. II. 422 с.
20. НА РБ. Ф. 391. Оп. 2. Д. 236.
21. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. : в 89 т. Т. 45. Уфимская губерния (тетрадь 1-2) / под ред. Н. А. Тройницкого. СПб., 1901. 186 с.
22. Абрютин В. А. Переселенцы и переселенческое дело в Уфимском уезде Уфимской губернии. Уфа : Тип. Губ. правл., 1898. 98 с.
23. Асфандияров А. З. История сел и деревень Башкортостана и сопредельных территорий. Уфа : Китап, 2007. 744 с.
References
1. Zul'karnaeva E.Z. Migration movement. Bashkortostan. Kratkaya entsiklopediya = Bashkortostan. Concise Encyclopedia. Ufa: Bashkirskaya entsiklopediya, 1996:672. (In Russ.)
2. Usmanov Kh.F. Razvitie kapitalizma v sel'skom khozyaystve Bashkirii vporeformennyyperiod: 60-90-e gody XIX v. = The development of capitalism in agriculture of Bashkiria in the post-reform period: 60-90ss of the 19th century. Moscow: Nauka, 1981:371. (In Russ.)
3. Gosudarstvennyy arkhiv Orenburgskoy oblasti. F. 6. Op. 6. D. 14 337 = State Archive of Orenburg region. Fund 6. Item 6. File 14 337. (In Russ.)
4. Yanson Yu.E. Opyt statisticheskogo issledovaniya o krest'yanskikh nadelakh i platezhakh = Experience in statistical research on peasant plots and payments. Saint Petersburg: Tip. M. Stasyulevicha, 1881:166. (In Russ.)
5. Smirnov I. Economic life of peasants of Saratov and Kuznetsk districts of Saratov province. Trudy Imperatorskogo Vol'nogo Ekonomicheskogo obshchestva = Proceedings of the Imperial Free Economic Society. 1882;3:85. (In Russ.)
6. Statisticheskiy vremennik Rossiyskoy Imperii = Statistical timebook of the Russian Empire. Saint Petersburg, 1884;Ser. III(10). Land ownership in European Russia 1877-1878. 147 p. (In Russ.)
7. Natsional'nyy arkhiv Respubliki Bashkortostan (NA RB). F. 1231. Op. 1. D. 4043 = National Archive of the Republic of Bashkortostan. Fund 1231. Item 1. File 4043. (In Russ.)
8. NA RB. F. 1263. Op. 1. D. 4043 = National Archive of the Republic of Bashkortostan. Fund 1263. Item 1. File 4043. (In Russ.)
9. Romanov N. Pereseleniya krest'yan Vyatskoy gubernii = Relocation ofpeasants of Vyatka province. Vyatka, 1880:242. (In Russ.)
10. NA RB. F. I-336. Op. 1. D. 3281 = National Archive of the Republic of Bashkortostan. Fund I-336. Item 1. File 3281. (In Russ.)
11. NA RB. Nauchno-spravochnaya biblioteka. Pechatnye zapiski. Papka 1021. S. 21. = National Archive of the Republic of Bashkortostan. Scientific reference library. Printed notes. Folder 1021. P. 21. (In Russ.)
12. Vasil'chikov A. Zemlevladenie i zemledelie vRossii i drugikh evropeyskikh gosudarstvakh: v 21. = Land tenure and agriculture in Russia and other European countries: in 2 volumes. Saint Petersburg: Tip. M. Stasyulevicha, 1876;1:612. (In Russ.)
13. Statisticheskiy vremennik Rossiyskoy Imperii = Statistical timebook of the Russian Empire. Saint Petersburg: Tsentr. stat. kom. M-va vn. del, 1884;Ser. III(4). Distribution of land by land in European Russia in 1881. 431 p. (In Russ.)
14. NA RB. F. 391. Op. 1. D. 36 = National Archive of the Republic ofBashkortostan. Fund 391. Item 1. File 36. (In Russ.)
15. Yanson Yu.E. Opyt statisticheskogo issledovaniya o krest'yanskikh nadelakh i platezhakh. 1-e izd. = Experience in statistical research on peasant plots and payments. The 1st edition. Saint Petersburg: Tip. M. Stasyulevicha, 1877:160. (In Russ.)
16. Abryutin V.A. Pereselentsy ipereselencheskoe delo v Belebeevskom uezde Ufimskoy gubernii = Migrants and resettlement work in the Belebeevsky district of the Ufa province. Ufa: Tipografiya Gubernskogo Pravleniya, 1898:94. (In Russ.)
17. NA RB. F. 391. Op. 1. D. 47 = National Archive of the Republic ofBashkortostan. Fund 391. Item 1. File 47. (In Russ.)
18. Kaufman A.A. Relocations. Entsiklopedicheskiy slovar' Efrona i Brokgauza: v 86 t. = Encyclopedic Dictionary of Efron and Brockhaus: in 86 volumes. Saint Petersburg, 1898;XXIII:271. (In Russ.)
19. Terner F. Gosudarstvo i zemlevladenie: v 2 ch. = State and land ownership: in 2 parts. Saint Petersburg: Tip. M. Stasyulevicha, 1901;(part II):422. (In Russ.)
20. NA RB. F. 391. Op. 2. D. 236 = National Archive ofthe Republic of Bashkortostan. Fund 391. Item 2. File 236. (In Russ.)
21. Troynitskiy N.A. (ed.). Pervaya Vseobshchaya perepis' naseleniya Rossiyskoy imperii 1897 g.: v 89 t. T. 45. Ufmskaya guberniya (tetrad' 1-2) = First General Census of the Russian Empire in 1897: in 89 volumes. Volume 45. Ufa province (notebook 1-2). Saint Petersburg, 1901:186. (In Russ.)
22. Abryutin V.A. Pereselentsy i pereselencheskoe delo v Ufimskom uezde Ufimskoy guber-nii = Migrants and resettlement work in Ufa district of Ufa province. Ufa: Tip. Gub. pravl., 1898:98. (In Russ.)
23. Asfandiyarov A.Z. Istoriya sel i dereven'Bashkortostana i sopredel'nykh territoriy = History of villages and hamlets of Bashkortostan and adjacent territories. Ufa: Kitap, 2007:744. (In Russ.)
Информация об авторах / Information about the authors
Дмитрий Петрович Самородов Dmitriy P. Samorodov
доктор исторических наук, главный Doctor of historical sciences,
научный сотрудник, профессор principal researcher, professor
кафедры истории Отечества of the sub-department of the Russian
и методики преподавания истории, history and methods of teaching history,
Стерлитамакский филиал уфимского Sterlitamak branch of Ufa University
университета науки и технологий of Science and Technology (49 Lenina
(Россия, Республика Башкортостан, avenue, Sterlitamak, Republic
г. Стерлитамак, пр-кт Ленина, 49) of Bashkortostan, Russia)
E-mail: d.p.samorodov@struust.ru
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов / The author declares no conflicts of interests.
Поступила в редакцию / Received 10.10.2023
Поступила после рецензирования и доработки / Revised 19.11.2023 Принята к публикации / Accepted 05.12.2023
