CC BY
33
С. Г. Шустов
ВВЕДЕНИЕ УСтАВНЫх ГРАмОт
в горнозаводских волостях строгановских имений
В НАЧАЛЕ 1860-х ГОДОВ
В статье, на основе архивных источников, рассматривается процесс подготовки и введения в действие уставных грамот на всех металлургических заводах графов Строгановых: Билимбаевском, Добрянском с Софийским, Очерском, Павловском, Кыновском и Кувинском, а также закрытых Елизавето-Сюзьвинском и Елизавето-Нердвинском. Исследуется возникновение и содержание новых земельных и трудовых отношений между мастеровыми и заводовладельцами-вотчинниками на основании законов 19 февраля 1861 г.
Проблема землеустройства горнозаводского населения Урала в 1861-1917 гг. продолжает оставаться актуальной в связи с исследованием модернизационных процессов уральской экономики. Отечественными историками создано немало фундаментальных работ, посвященных истории подготовки и проведения реформы 1861 г. в России. Это монографии П. А. Зайончковского1, Н. М. Дружинина2, Б. Г. Литвака3, Л. Г. Захаровой4 и др. Уральские историки Ф. С. Горовой5, Ф. П. Быстрых6, Л. А. Трефилова7, Н. Н. Алеврас8 и их коллеги исследовали ряд крупных проблем, связанных с отменой крепостного права на горных заводах, становлением новых поземельных отношений в пореформенный период, правительственной аграрной политикой в отношении горнозаводского населения и др. Оценивая степень изученности проблем землевладения и землепользования Д. В. Гаврилов писал: «вопрос о связи уральских рабочих с землей в конкретно-историческом плане до сих пор остается слабо изученным»9. Другой известный исследователь Н. Н. Алеврас отметила, что в области аграрных отношений на горнозаводском Урале «глубоко и всесторонне изучались классовые отношения», однако это не дало еще полного и окончательного решения всех сторон проблемы»10.
Одним из сложных вопросов начального этапа реформы 1861 г. в казенных, посессионных и вотчинных округах Урала является процесс введения уставных грамот и формирование новых земельных и трудовых отношений между мастеровыми и заводовладельцами.
Введение уставных грамот в горнозаводских округах впервые отражено в монографии Ф. С. Горового «Падение крепостного права на горных заводах Урала» и специальной статье11, где ученый высказывает сомнения в точности данных уставных грамот по площади земельных наделов, переданных в пользование мастеро-вым12. Однако, признавая неточность земельных площадей, внесенных в уставные грамоты, Ф. С. Горовой опирался на них и делал основные выводы о размерах землепользования мастеровых. Н. Н. Алеврас на основе изучения уставных грамот казенных заводов приходит к заключению о значительной заниженности «их сведе-
13
ний о размерах землевладения и землепользования горнозаводского населения» . На неполные данные о землепользовании населения посессионных округов, указываемые в уставных грамотах, обращала внимание Л. А. Трефилова14.
Постановка вопроса о репрезентативности уставных грамот вынуждает историков искать другие источники, подтверждающие размеры фактического землепользования мастеровых, в первую очередь это документы первичного, заводского делопроизводства, приговоры волостных сходов, прошения, жалобы и другие обращения представителей коренного населения горнозаводских поселков. С другой стороны, важной проблемой является определение экономического механизма взаимоотношений между мастеровыми и владельцами земли и заводов в период перехода от обязательного к вольнонаемному труду и характер новых земельных отношений. В данной статье мы ставим задачу рассмотреть эти проблемы на материалах Строгановских имений. К сожалению, та немногочисленная литература, которая сложилась по землевладению и землепользованию мастеровых некоторых Строгановских заводов не отвечает на поставленные нами вопросы. Статья В. П. Желтовой15, рассматривающая эволюцию землепользования и землеустройства мастеровых пяти Строгановских заводов, делает основной упор на процессы, происходившие в начале XX в. Интересные материалы о землепользовании мастеровых Очерского и Павловского заводов содержатся в историко-публицистической книге Б. Н. Назаровского16. Несколько работ по земельным отношениям в строгановских имениях в 1861-1917 гг. опубликовал С. Г. Шустов17.
В настоящей статье рассматривается введение уставных грамот на всех горных заводах, входивших в состав Пермского нераздельного имения графини Н. П. Строгановой18 и в Пермское наследственное имение графов А. Г. и С. Г. Строгановых19, как действовавших в начале 1860-х гг., так и тех, действие которых было приостановлено.
Статья написана на основании архивных материалов РГАДА, ГАПО, ГАСО, Коми-Пермяцкого государственного окружного архива (КПОГА), Лысьвенского муниципального архива (ЛМА) и Ильинского районного краеведческого музея (ИРКМ) Пермского края. Основными источниками для нашего исследования кроме уставных грамот явились документы заводских контор и окружных управлений Строгановских имений, а также Главного управления Пермского майората в с. Ильинском и материалы волостных правлений (приговоры волостных судов, жалобы, прошения и пр.).
Практически одновременно с разработкой и введением в действие уставных грамот в волостях с бывшими вотчинными и подзаводскими крестьянами, в 18611862 гг. служащие обоих строгановских имений20 составляли уставные грамоты для мастеровых горных заводов и промысловых работников соляных промыслов. Для реформирования общественных поземельных и производственных отношений мастеровых с заводовладельцами в качестве нормативной базы использовались, главным образом, «Дополнительные правила о приписанных к частным горным заводам людях министерства финансов»21. Реформирование положения промысловых работников осуществлялось на основании «Дополнительных правил о крестьянах и работниках, отбывающих работы при Пермских частных гор-
22
ных заводах и соляных промыслах» .
В соответствии с «Дополнительными правилами ...» мастеровые частных горных заводов получали в постоянное пользование усадебную землю, на которой стоял их дом и находились хозяйственные постройки за оброк в 6 р. за десятину
в год с правом выкупа; по одной десятине покосов в пользование на ревизскую душу за денежный оброк, равный 4,5 р. за десятину; сохраняли пахотную землю те, у кого она была, в пользовании за денежный оброк, равный 9 р. за высшую площадь крестьянского душевого надела23. На основании ст. 39 «Местного положения.» мастеровые могли получить в пользование на ревизскую душу по 200 кв. саж. (0,08 дес.) выгона для скота24.
Из законов следует вывод о том, что права промышленного населения частных горнозаводских имений — мастеровых на землю кардинально отличались от прав бывших вотчинных крестьян, а также сельских работников, которые могли за выкуп получить земельный надел в общинную собственность и перейти в сословие сельских обывателей.
На основании ст. 13 «Дополнительных правил о приписанных к частным заводам людях ведомства министерства финансов» заводские мастеровые — все
25
вместе или отдельные домохозяева могли отказаться от надела полевой земли .
Определяя поземельное устройство мастеровых горнозаводских имений, законодатель исходил из того, что главным источником их существования будет наемный труд в промышленности, исключавший возможность занятия земледелием. Поэтому мастеровые могли быть наделены только усадебной землей, выгоном и покосом, что обеспечивало ведение небольшого личного подсобного хозяйства в потребительских целях рабочей семьи, а могли остаться с одной усадебной землей.
При проведении реформы в своих имениях заводовладельцы-помещики имели большие права, данные им теми же законами, утвержденными императором 19 февраля 1861 г. Естественно, что землеустройство и перевод крепостных на вольнонаемный труд они осуществляли исходя из собственных интересов. Для графов Строгановых как владельцев горнозаводских имений главный экономический интерес заключался в бесперебойной работе металлургических предприятий, солеварен и лесопильных фабрик. Поэтому они осуществляли введение уставных грамот и перевод заводских мастеровых и вспомогательных рабочих, подчиняясь жесткому экономическому императиву, в ряде случаев вступая в противоречия с законами.
Земли, полученные в пользование мастеровыми имений графов Строгановых по уставным грамотам, и фактическое землепользование в 1863 г .
Завод Состояло в пользовании горнозаводского населения земли в 1859 г., дес. Число душ, получивших землю Земельные угодья, дес. Фактическое землепользование на 1863 г., дес.
Усадебные земли Выгоны Пашня Покосы Всего
Билимбаевский 12729,0 3202 3344,0 - - - 334,4 12134,4
Добрянский и
Софийский 1284,1 1453 87,7 50,2 45,3 1402,8 1586,0 2619,91
Кувинский 882,2 220 18,7 18,3 98,1 220,0 355,1 882,2
Очерский 2727,5 1491 77,5 - - - 77,5 2898,0
Павловский 955,2 679 44,5 - - - 44,5 1004,0
Кыновской 5255,0 943 35,0 79,0 - 2357,0 2471,0 3413,76
Всего 238330 7986 597,8 147,5 143,45 3979,8 4868,5 22952,29
% 12,3 3,0 2,9 81,7 100 471,5
Данные таблицы26 дают общее представление о дореформенных размерах землепользования мастеровых по всем Строгановским заводам, площадь и состав земельных угодий, внесенных в окончательные варианты уставных грамот; последняя графа содержит показатели фактического, зарегистрированного заводскими конторами землепользования мастеровых на 1863 г.
По данным Билимбаевского окружного управления, земельный надел, находившийся в пользовании 3406 ревизских душ мастеровых, дворовых людей и крестьян графини Н. П. Строгановой на 1859 г. составлял 12 729,0 дес. Большую часть землепользования крепостных составляли покосы — 12 256,2 дес., остальную усадьбы 334,4 дес. и пашни — 138, 4 дес.27
Уставная грамота по Билимбаевской волости была составлена 12 февраля 1862 г. Общее число всех бывших крепостных, отнесенных по уставной грамоте к сословию мастеровых и имевших право на земельный надел, составило 3 202 ревизские души28. В первый вариант уставной грамоты были включены усадебные земли мастеровых, расположенные в селении Билимбаевский завод и деревнях общей площадью 334,4 дес. и по одной десятине покосов, т. е. 3 202 дес. Общая площадь надела должна была составить 3 536,4 дес. Заводовладелица готова была сделать отвод покосов за меньшую, против ст. 168 «Местного положения...»? оброчную повинность, но мастеровые на основании 13-й статьи «Дополнительных правил о приписанных и частных горным заводам людях.» от принятия полевого надела в размере одной десятины покосов на ревизскую душу отказались уже при первом ознакомлении с уставной грамотой. После отказа мастеровых от полевого надела в уставной грамоте появился особый пункт, определявший права мастеровых на пользование покосами: «все покосные угодья, бывшие доселе во временном пользовании мастеровых и остающиеся сполна за заводовладелицею, могут быть получаемы людьми во временное же пользование только на особых условиях, смотря потому: будут или не будут мастеровые принимать на себя исправление заводских работ по договорам с заводоуправлением»29.
Управляющий Очерским округом Пермского нераздельного имения графини Н. П. Строгановой — Е. К. Демидов был одним из активных разработчиков наиболее рациональной модели перехода мастеровых вотчинных заводов с обязательного на вольнонаемный труд и их землеустройства. В записке, направленной графу С. Г. Строганову в мае 1858 г., Демидов предупреждал своего хозяина о том, что переход от оплаты обязательного труда крепостных рабочих по штатам (расценкам), существовавшим в имении к оплате по вольным, т. е. рыночным ценам вольнонаемного труда, предполагал повышение расходов на заработную плату в два раза, а следовательно, сокращение доходов заводовладельца. Дело можно было поправить резким увеличением производительности труда, за счет технической модернизации всего горнометаллургического и солеваренного производства и сокращения доли ручного труда, что было для Строгановых, как и для других уральских заводовладельцев в течение одного-двух лет, нереальным30. На Билимбаевском заводе в начале 1860-х гг. было занято, включая вспомогательных рабочих, около 1,5 тыс. человек. В течение года один рабочий отрабатывал от 200 до 250 смен, зарабатывая в день до 15 к. серебром. Удвоение размера заработной платы при переходе на вольные расценки, только по Билимбаевскому заводу по-
требовало бы дополнительно от 100 до 120 тыс. р. серебром в год31. Оброчные платежи мастеровых за землю не могли спасти положения, поскольку по уставной грамоте с 334,4 дес. усадебной земли в год владелица получила бы всего 2006,4 р. Даже если бы передать все полевые земли Билимбаевской заводской дачи площадью около 13 тыс. десятин по цене 4,5 р. за десятину в аренду или за оброк, это принесло бы владельцам 58,5 тыс. р. В сумме усадебные и палевые земли могли дать в пределах 60 тыс. р. оброка, это в два раза меньше суммы, необходимой для полной денежной оплаты труда рабочих по рыночным ценам32.
Поэтому граф С. Г. Строганов пошел на компромисс с мастеровыми, а по сути, на сохранение традиционных отношений в системе организации и оплаты труда. Мастеровые, будучи уже вольнонаемными с 1 мая 1862 г., заключали трудовые соглашения с заводоуправлениями по расценкам, обеспечивающим прибыльность производства, «но полевым наделом общество работающих на заводе мастеровых пользуется безвозмездно в дополнение к заработной плате ввиду поддержания благосостояния работающего на заводе населения»33. Мастеровые Билимбаевской волости получили в бесплатное пользование 12 134,1 дес. земли — усадебной и покосной; остальные 596,4 дес. заводоуправление сдавало в аренду. Поначалу, в 1862-1870 гг. этой землей бесплатно пользовалось все коренное горнозаводское население волости, но затем заводоуправление стало контролировать землепользование и лишать неработавших на заводе мастеровых бесплатного пользования покосами и усадьбами.
По Добрянскому и Софийскому заводам составление уставной грамоты началось 5 декабря 1861 г., а уже 23 марта 1862 г. она была введена в действие. Мастеровых, вступавших в обязательные отношения с помещицей и имевших права на надел, было включено в грамоту 1 453 души мужского пола34. Площадь земельных угодий, которыми пользовались мастеровые Добрянской заводской волости и Софийского завода, входившего в Добрянскую подзаводскую волость, была определена по уставной грамоте в 87,66 дес. усадебной земли (5,5 %), 45,33 дес. пашни (2,8 %) и 1 453,0 дес. покосов и выгона (91,7 %), а всего — 1 585,99 дес. Все эти угодья передавались им в «постоянное пользование за денежную повинность». За отводимые мастеровым 87,66 дес. усадебной оседлости был назначен оброк в размере 6 р. с десятины в год, со всей площади 525,96 р.
За полевой надел в 1 498,33 дес. добрянские мастеровые должны были платить в год 6 742,5 р. оброка, но графиня Н. П. Строганова установила оброк на 2 862,5 р. меньше, т. е. 3 880,04 р.35
В итоге сумма годового оброка с мастеровых Добрянского заводского общества и Софийского завода за предоставляемые им в надел 1 585,99 дес. угодий составила 4 406 р., а сумма выкупного платежа за усадебную землю по грамоте установлена — 8 766 р.
В дальнейшем, однако, поземельные отношения добрянских мастеровых с заводоуправлением складывались с отступлением от уставной грамоты, так как мастеровые подписать ее отказались, ссылаясь на ст. 13 «Дополнительных правил.». Причина заключалась в том, что при составлении грамоты заводоуправление оперировало данными журнала обмера земельных площадей 1841 г., объясняя это отсутствием более поздних данных. За двадцать лет, с 1841 по 1861 г., чис-
ленность населения Добрянки выросла, соответственно увеличилась и площадь фактического землепользования мастеровых. На начало 1861 г. в пользовании мастеровых фактически находилось на 1 033,91 дес. больше указанных в грамоте земельных площадей. В случае подписания уставной грамоты фактический надел на одну ревизскую душу уменьшился бы с 1,8 дес. до 1,09 дес. За пользование земельными угодьями с мастеровых по уставной грамоте ежегодно должен был взиматься оброк в размере 3 880,04 р. в год, но как установило Пермское губернское присутствие, через 50 лет — 19 декабря 1911 г., платежа оброка за землю по выходе из крепостного положения мастеровыми Добрянского завода все эти годы не производилось36.
Оброк был снят с общества мастеровых владелицей земли и завода графиней Н. П. Строгановой в соответствии с пунктом 19 «Условий вольного найма», заключенных 1 октября 1862 г. Эти «Условия» рассматривали все стороны трудовых отношений между рабочими кричного производства и заводоуправлением Добрянского и Софийского заводов, а пункт 19 гласил: «Сверх ... денежных платежей за работу обязавшимся работать в кричной предоставляется право бесплатно пользоваться: а) усадьбами, выгоном и покосами, последними по 1 дес. на душу (если при разверста-нии обойдется по десятине) или от 2 до 3 дес. на работника, смотря по наличному семейству; б) строевым, поделочным и огородным лесом и на топливо. Материалов этих всех мастеровым назначается к отпуску: строевого леса 6 570 деревьев, поделочного 10 деревьев, дров 1 713 куб. саж.; жердья и колья по 10 штук на каждого домохозяина. Кроме того будет отпускаться мастеровым на домашние их потребности от господского запаса кирпич по стоимой заводу цене, а именно: по 6 руб. 70 коп. серебром за тысячу»37. В результате общество добрянских мастеровых получило в фактическое пользование не 1 586,0 дес. земли, положенной им по уставной грамоте, а 2 619,91 дес. официально учтенных заводской конторой на 1863 г.
Заводовладелица оставляла многие из дореформенных льгот для кричнора-бочих, прекрасно осознавая их важность для железоделательного производства и тяжесть их горячего труда. Денежная оплата труда кричных мастеров и под-мастерий оставалась пока прежней, в среднем по 15 и 12 р. в месяц, зарплата подсобным работникам была увеличена с 1 октября 1862 г. с 3 до 9 р. в месяц.
Кроме льготного пользования земельными угодьями и лесными материалами заводовладелица сохранила право за кричнорабочими получать ежемесячно из заводского магазина ржаную муку на рабочих и членов их семей по дореформенным нормам. За отпускаемую муку заводоуправление производило вычеты из заработной платы рабочих по себестоимости38.
Селение Очерский завод при проведении реформы стало Очерской волостью Оханского уезда, а все его бывшее крепостное население графини Строгановой было отнесено к сословию мастеровых.
По уставной грамоте, составленной на Очерскую заводскую волость, получили право на земельный надел 1 493 ревизские души мастеровых. Уточненная площадь угодий, находившихся в их пользовании на 19 февраля 1861 г. составила 77,5 дес. (2,7 %) усадебной, 485,0 дес. (17,2 %) пахотной земли и 2 258,0 дес. (80,1 %) покосов, а весь надел — 2 820,5 дес. Оброчные платежи за землю грамота определяла в следующих размерах: за одну десятину усадьбы 6 р. в год, за одну
десятину пашни или покоса по 4,5 р. в год, как на других заводах. Такой размер оброка за полевые угодья мастеровых не устраивал, поскольку за подобные земли бывшие строгановские крепостные крестьяне Очерского округа должны были платить оброка помещику менее 2 р. за десятину39.
Аналогичные условия землепользования содержала и уставная грамота для мастеровых Павловского общества, входившего в состав Павловской волости Оханского уезда.
По Павловскому обществу в уставную грамоту на получение надела было включено 679 ревизских душ, в их пользовании до реформы находилось 44,5 дес. (4,7 %) усадебной земли, 118,0 дес. пашни (12,3 %) и 797,0 дес. (80,0 %) покосов, весь надел составлял 959,5 дес. земли40. Оброчные платежи за угодья устанавливались такие же, как и для мастеровых Очерского завода.
В соответствии со ст. 10 «Дополнительных правил.», в Очерской волости площадь покосов должна была сократиться с 2 258 дес. до 1 493 дес., то есть на 765 дес., а в Павловском обществе с 797 дес. до 679 дес., то есть на 123 дес. Для населения поселков, которое очень мало занималось земледелием, но содержало рабочий и продуктивный скот, такое сокращение покосов было неприемлемо. Не могли они согласиться и с размером оброка, тогда как крестьянские арендные платы в Павловской и Очерской волостях за десятину покосов не превышали 1-2 руб. Мастеровые зароптали и стали отказываться от подписания уставных грамот. Однако граф С. Г. Строганов был готов к такому повороту событий и приказал управляющему Очерским округом Е. К. Демидову начать переговоры с мастеровыми о заключении условий на выполнение заводских работ. Демидов в донесении графу от 26 октября 1861 г. о ходе переговоров с мастеровыми писал о том, что «требования мастеровых превышают нынешние платежи вдвое и втрое, а кричный цех намерен потребовать впятеро более». Мастеровые обосновывали свои требования повышения зарплаты тем, что не знали, какие на будущее время должны платить казенные, владельческие и мирские повинности. Демидов изложил на переговорах позицию заводовладелицы, которая не станет взыскивать с мастеровых, работающих на заводе и заключающих новый трудовой договор, платы за усадьбы, покосы и за лес, но это предложение мастеровые нашли «неудобным принять», потому что все: и работающие на заводе и не работающие одинаково пользуются землей и лесом41. Управляющий Очерским округом предложил графу С. Г. Строганову «на первый год установить мастеровым, смотря по необходимости в них, высшие платы против нынешних, впоследствии эти платы могут сами собой понизиться при значительном предложении труда». Однако граф оценил это предложении Демидова как невыгодное и запретил ему обсуждать с мастеровыми какие-либо льготы без согласия владельцев42.
По требованию С. Г. Строганова Демидов подготовил специальную таблицу, в которой увязывались вопросы оплаты труда, землепользования и льгот мастеровых, работавших на заводе. Документ назывался «Оценка пособий, предоставляемых заводовладелицею мастеровым Очерского и Павловского заводов при исполнении ими заводских работ по вольным договорам». Основным пособием были покосы и пашни, сохраняемые в пользовании мастеровых, независимо от уставной грамоты.
Одна десятина земли была оценена в 1 р. 30 к. — на уровне средних арендных плат. За 3 658 десятин полевой земли, которые находились тогда в пользовании очерских и павловских мастеровых, из их общего годового заработка было снято 4 755 р., и эта сумма вошла в расчет дневных и задельных (сдельных) плат, исчисленных для мастеровых, работавших на заводах. Мастеровым, заключавшим трудовые договора с Очерским и Павловским заводоуправлениями устанавливались следующие льготы: дарение усадебных земель в вечное потомственное владение в течение 9 лет, до этого времени они пользуются усадьбами безвозмездно; отпуск топлива из валежника и вершинника бесплатно; а строевого леса за умеренную плату; поземельная плата за пользование покосами и пашнями не взыскивается; владелица принимает на себя расходы по содержанию церкви, сколько причтется таковых за работающих мастеровых по расчету с прочими прихожанами, т. е. неработающими мастеровыми и подзаводскими крестьянами, которые должны вносить за себя церковную плату; графиня содержит за свой счет училище, в котором дети работающих мастеровых будут учиться бесплатно, а неработающих — за плату, а также больницу, в которой работающие мастеровые, а также их семейства будут лечиться до выздоровления или получать лекарства для жен и детей на дом бесплатно, а неработающие должны будут платить установленную плату; престарелым, инвалидам, сиротам и вдовам мастеровых, работавших на заводах, устанавливались пенсии и пособия43.
Перед мастеровым встала проблема выбора — принять полевой надел на все общество за высокую оброчную плату или продолжить работу на Павловском и Очерском заводах за установленную заводоуправлением плату, но зато бесплатно пользоваться землей, лесом и сохранить за собой значительные льготы. Определенное влияние на формирование решения мастеровых оказало заявление Е. К. Демидова 13 ноября 1861 г., на переговорах с рабочими механического цеха Очер-ского завода о том, «что при неумеренных требованиях я должен буду многих мастеровых уволить от работы и оставить только лучших». Влияли на настроение мастеровых и такие факторы, как сокращение заводского действия по случаю маловодья; дороговизна хлеба и «совершенное неимение работ на стороне»; высокая цена за покосы, которую мастеровые должны платить в случае отказа их от работ44. Поскольку практически все домохозяйства были связаны в это время трудовыми отношениями с заводами, то мастеровые Очера и Павловска от принятия в надел покосов и пашен отказались, используя право данное ст. 13 «Дополнительных правил.», и получили по уставным грамотам одни усадебные земли, в Очере — 77,5 дес., в Павловске — 44,5 дес.45. В фактическом же пользовании по трудовым договорам общестов мастеровых Павловской волости получило в пользование 1 004,0 дес. земли, а мастеровые Очерской волости — 2 898,0 дес., даже немного больше, чем до реформы.
Позднее, в 80-х гг. в своих ходатайствах о наделении их землей очерцы писали, что совершили ошибку, не взяв покосы и пашню в надел.
По Кувинскому заводу в уставную грамоту было включено 220 ревизских душ. При составлении уставной грамоты земельный надел был приведен в соответствие с законодательством. Площадь выгона была установлена в соответствии со ст. 39 «Местного положения.», по 200 кв. саженей на ревизскую душу, а поко-
сы, в соответствии со статьей 10 «Дополнительных правил.» по одной десятине на ревизскую душу. В уставной грамоте было указано 18,3 дес. выгона и 220 дес. покосов. За одну десятину выгонов и покосов выкуп был установлен владельцем по 25 р., за одну десятину пашни — 16,66 р.
Общая сумма выкупного платежа составила 9 466,66 р.46
На практике дело обстояло совершенно по-другому. При освобождении от крепостной зависимости мастеровые Кувинского завода получили от владелицы Н. П. Строгановой в пользование по 3 дес. покосов на ревизскую душу вместо одной и право бесплатного выпаса скота на господских землях (вырубках и мелколесье)47. Фактически население Кувинского поселка продолжало пользоваться теми 882,2 дес.48, которые им были выделены графом С. Г. Строгановым при пуске заводе.
Уставная грамота для мастеровых Кувинского завода была введена в действие 11 марта 1862 г., а в мае того же года они подписали обязательство работать на заводе три года в обмен на обещание графа С. Г. Строганова подарить им усадебную землю и дома, построенные за господский счет. В течение трех лет 31 мастеровой были обязаны выплатить 570 р. 58 к. «за излишне употребленный на занимаемые ими дома господский капитал». Важным условием соглашения являлась его ежегодная пролонгация на основе договора, составленного в 1862 г.49
Наделение землей мастеровых Кыновского завода произошло с учетом низкой рентабельноси этого предприятия и тяжелых почвенно-климатических условий для земледелия в Кыновской волости.
В уставную грамоту по Кыновскому обществу, составленную 31 января 1862 г. было включено 943 ревизских души мастеровых; их надел составил 943,0 дес. покосов и 79,0 дес. выгона, меньше площади фактического землепользования мастеровых до реформы на 4197,87 дес. Состоявший в общем пользовании помещика, мастеровых и крестьян выгон в Кыновской даче до разграничения угодий был оставлен по уставной грамоте в общем пользовании. Повинности по уставной грамоте были установлены в размере 6 р. за одну десятину усадебной земли и по 1 р. за десятину покосов и выгона, т. е. оброк за полевые земли был значительно ниже, чем на других заводах, всего 1 229,58 р. в год50.
Слепое следование статьям законов о наделении мастеровых землей ставило население поселка Кын в тяжелейшее материальное положение, это прекрасно понимал и граф С. Г. Строганов. Мастеровые Кыновского общества стали настаивать на включении в дополнительный акт к уставной грамоте кроме 943 дес. покосов еще 3 899 дес. росчистей, произведенных ими в заводской даче51, общая площадь покосов составила бы тогда 4 842 дес. и компенсировала недостаток выгонов.
После обсуждения требований кыновчан С. Г. Строганов дал распоряжение заводоуправлению предоставить обществу мастеровых дополнительно к 943 дес. покосов еще 2 357,5 дес. росчистей сроком на пять лет с возможностью продления срока пользования росчистями на все время, в течение которого мастеровые будут исполнять заводские работы за «умеренные платы». Остальная площадь
росчистей также могла использоваться жителями заводского поселка, но на усло-
52
виях аренды с торгов52.
Решение графа С. Г. Строганова о передаче в пользование мастеровых Кы-новского общества по 2,5 дес. покосов на ревизскую душу, а всего 2 357,5 дес. за оброчную плату по 60 к. за десятину, а всего оброка в год 1 414,5 р., было оформлено особым приложением к уставной грамоте от 13 декабря 1861 г. Таким образом, кыновские мастеровые получили по уставной грамоте в пользование 3 300,5 дес. покосов из 3 899,0 дес., расчищенных своими отцами и дедами. Около трети (28,57 %) покосов, или 943 дес. было передано в бесплатное пользование общества мастеровых, а 71,43 % — 2 357,5 дес. за низкую оброчную плату, при условии, что мастеровые, работающие на заводе, будут удовлетворены теми «умеренными платами» за их труд, которые установит заводская контора.
В имении графов С. Г. и А. Г. Строгановых кроме Кыновской волости мастеровые проживали еще в Нердвинской волости Соликамского уезда и Григорьевской волости Оханского уезда. Елизавето-Нердвинский завод был остановлен в 1859 г., при заводе в то время находилось 265 дворовых людей и 322 ревизских души мастеровых. Мастеровым после закрытия завода был установлен до 1 мая 1863 г. льготный годовой оброк в размере 1,0 р. серебром с ревизской души для того, чтобы дать им возможность приспособиться к новым занятиям без расстройства хозяйства. По вотчинным книгам в пользовании мастеровых на момент закрытия завода находилось 757,66 дес. земли, измеренной «домашним способом». В состав надела входило 11,76 дес. усадебной земли, 24,53 дес. выгона, 346,81 дес. пашни и 374,51 дес. покосов53. При составлении уставной грамоты по Нердвинской волости от 6 марта 1862 г. во временнообязанные отношения с помещиками Строгановыми вступили 295 ревизских душ бывших мастеровых, постепенно переходивших к земледелию. В надел по уставной грамоте они получили все те земли — 757,66 дес., или по 2,57 дес. на душу, которыми пользовались до реформы. После окончания льгот по оброку, с 1 мая 1863 г. для 295 душ временнообязанных бывших мастеровых был установлен душевой оброк в 2,25 р. Этот оброк они платили Строгановым вплоть до 1 февраля 1876 г. — даты разрешения выкупной ссуды. Размер оброка не был увеличен и после того как в 1870 г. инструментальное измерение показало, что в пользовании бывших мастеровых находится фактически 800,67 дес. земли54.
В Григорьевском обществе Григорьевской волости Оханского уезда в имении графов С. Г. и А. Г. Строгановых проживала 21 ревизская душа бывших мастеровых. Все они были включены отдельной строкой в уставную грамоту по Григорьевской волости. В пользование бывших мастеровых по уставной грамоте перешел весь их дореформенный надел — 94,5 дес. земли, в том числе: 5,6 дес. усадебной оседлости и 88,9 дес. полевого надела за душевой оброк в размере 1,0 р. серебром в год55. Размер оброка не изменился вплоть до 1873 г. — когда состоялась выкупная сделка.
Бывшие мастеровые, проживавшие в Нердвинской и Григорьевской волостях, оказались в льготных условиях землепользования по причине переходного состояния их к занятиям земледелием. Их наделение землей произошло по уставным грамотам до появления закона 3 декабря 1862 г., решением землевладельца. В дальнейшем бывшие мастеровые этих волостей, вступившие во временнообязанные поземельные отношения со своими помещиками, участвовали в выкупной кампании как крестьяне.
По шести металлургическим заводам, принадлежавшим супругам Н. П. и С. Г. Строгановым, в уставные грамоты было включено 4 867,5 дес. земли. Покосы составляли 81,7 % этих площадей, усадьбы — 12,3, выгоны — 3,0 %, и полевая пашня — 2,9 %. Эта земля переходила в постоянное пользование обществ мастеровых, остальная часть из 23 833,0 дес. угодий, которыми пользовались мастеровые шести заводов, до реформы могла ими дальше обрабатывается только при условии заключения трудовых договоров с заводоуправлениями либо арендоваться за деньги. Из всех заводских поселков только жители Добрянки и Кувы получили согласие графини Н .П. Строгановой на выкуп кроме усадебных земель полевых угодий. Последняя операция не предусматривалась «Дополнительными правилами о приписанных к частным горным заводам людям ведомства министерства финансов».
Данные, приведенные в таблице, показывают, что на трех заводах — Добрян-ском, Кувинском и Кыновском, общества мастеровых получили по уставным грамотам усадебную землю и полевые наделы, главным образом, покосы. Мастеровые Билимбаевского, Очерского и Павловского заводов получили по уставным грамотам в постоянное пользование одни только усадебные земли. В уставные грамоты всех обществ и волостей шести строгановских заводов были внесены особые права для мастеровых, заключивших трудовые договора с заводоуправлениями. Эти особые права включали: безвозмездное пользование усадебными землями, покосами, выгонами и пашней; бесплатное получение дров; бесплатное или по низкой цене получение строевого леса; пользование лесами и водоемами, принадлежавшими графам Строгановым для охоты, сбора грибов и ягод, бортничества и рыбной ловли, а также бесплатное пользование заводскими больницами и школами, возможность получения пособий и пенсий по старости. На всех не работавших на заводах жителей заводских поселков: мастеровых, бывших дворовых людей, посторонних, то есть пришлых, некоренных жителей распространялось право аренды земельных угодий, попенная плата за дрова и деловую древесину, возможность приобретения билетов для охоты, рыбной ловли, сбора грибов и ягод в помещичьих лесах и водоемах. Платное пользование естественными ресурсами и социальными благами вводилось в имении графов Строгановых постепенно. Так, на первые девять лет все коренные жители заводских поселков, приписанные к обществам и внесенные в уставные грамоты имели право бесплатного пользования землей и лесом, принадлежавшими Строгановым, продленное затем до 1881 г.
Из шести действовавших горных заводов графов Строгановых только мастеровые Кувинского завода подписали уставные грамоты за предоставление им надела, почти в 4 раза превышавшего норму, определенную законами. Все уставные грамоты были составлены в соотвествии с «Дополнительными правилами .» и другими законами, но на практике графы Строгановы предоставляли землю и даровали права работавшим на заводах мастеровых, в каждом отдельном случае исходя из необходимости бесперебойной работы металлургических заводов. Такое поведение было характерно и для других вотчинников-заводовладельцев Пермской губернии и может быть объяснено, главным образом, быстрым переходом от натурального типа хозяйства к коммерческому, требовавшему как боль-
ших оборотных средств, так и инвестиции56. А их не было. Надежды заводовла-дельцев на получение значительных денежных оброков и арендных платежей за землю себя не оправдали. Исходя из законов, мы видим, что даже теоретически, на 7 888 ревизских душ мастеровые могли получить около 8 тыс. десятин покосов, 665,7 дес. выгонов и оставить за собой 823,8 дес.57 дореформенной пашни, а всего 9 489,5 дес. полевых угодий в постоянное пользование за оброк в 4,5 р. за одну десятину. Всего сумма годового оброка могла составить 42 702,75 р. серебром. К этому следует добавить оброк за усадебные земли по 6 руб. с 597,8 дес., что давало еще 3 586,7 р. серебром, а в итоге весь оброк мог составить 46,3 тыс. р. в год. Аренда господской земли за деньги в начале 1860-х гг. была развита слабо, не получила она широкого распространения в Строгановских имениях и в последующие десятилетия.
В случае отмены всех льгот для работавших на заводах мастеровых и перевода их на полную денежную оплату труда, по подсчетам заводских контор имения, на 4,5 тыс. цеховых рабочих в год дополнительные расходы могли составить 337,5 тыс. р. серебром, по 75 р. на работающего, т. е. в 7,3 раза превышали доход от оброчных платежей тех же мастеровых. Перевод рабочих сразу и полностью на денежную оплату труда был невозможен из-за отсутствия оборотных средств и острой ценовой конкуренции на рынке металлов для заводовладельцев. Все эти факторы и привели к тому, что уставные грамоты для мастеровых были составлены формально, мастеровыми подписаны не были, а введены постановлениями мировых посредников. Земля, по сути, была выведена из компетенции уставных грамот и передавалась в бесплатное пользование мастеровым за их работу на заводах. Земельные угодья размежеваны не были, что создавало условия для несанкционированного заводоуправлениями землепользования, т. е. самозахватов помещичьих земель жителями заводских поселков.
Осуществление на практике реформы 1861 г. и наделение мастеровых землей по «Дополнительным правилам.» показало свою экономическую несостоятельность как для мастеровых, так и для заводовладельцев. Закон не дифференцировал наделение землей мастеровых, работающих на заводах, и тех, кто не был занят заводским производством. Законодатель рассматривал все сословие мастеровых как людей, живущих за счет заводских заработков. А это было далеко не так. Мастеровых, даже работавших на заводе, не устраивала площадь покосов и выгона, а самое главное, явно завышенный размер оброка за предоставляемые в постоянное пользование земли. Мастеровые получили право выкупа только усадебных земель. Заводовладельцы, наделяя своих мастеровых землей и переводя их с обязательного труда на вольнонаемный, прекрасно понимали, что не имеют финансовых возможностей для перевода рабочих-мастеровых на полную денежную оплату труда. Поэтому перестройка работы частных горных заводов в строгановских имениях осуществлялась с сохранением многих старых, ставших традиционными элементами экономических и общественных отношений.
Не переходили мастеровые строгановских заводов и во временнообязанное состояние, поскольку, во-первых, не было законодательной перспективы выкупа полевых угодий, во-вторых, уставные грамоты мастеровыми подписаны не были, в-третьих, сама концепция реформирования положения горнозаводского насе-
ления частных заводов предполагала источником их существования заводской труд на основе найма. Поэтому уже через полтора года после начала реформы законодатель был вынужден принять закон 3 декабря 1862 г., признававший права уральского горнозаводского населения посессионных и вотчинных заводов на труд и фактически гарантированный заработок.
Примечания
1 См.: Зайончковский П. А. Отмена крепостного права в России: Моногр. М.: Просвещение, 1968. 368 с.
2 См.: ДружининН. М. Русская деревня на переломе: 1861-1880 гг.: Моногр. М.: Наука, 1978. С. 287.
3 См.: Литвак Б. Г. Русская деревня в реформе 1861 г. Черноземный центр. 1861-1895: Моногр. М. : Наука, 1972. 423 с.; Он же. Очерки источниковедения массовой документации
XIX — начала XX в.: моногр. М.: Наука, 1976. 294 с.
4 См.: Захарова Л. Г. Самодержавие и отмена крепостного пава в России. 1856-1861: моногр. М.: Изд-во МГУ, 1984. С. 254.
5 См.: Горовой Ф. С. Падение крепостного права на горных заводах Урала: моногр. Пермь: Кн. изд-во, 1961. 407 с.
6 См.: Быстрых Ф. П. К вопросу о землепользовании мастеровых и сельских работников Урала // Вопросы аграрной истории Урала и Западной Сибири: Сб. ст. Курган, 1971.
7 См.: Трефилова Л. А. Землевладение и землепользование горнозаводского населения посессионных заводов Пермской губернии в 1861-1917 гг. // Из истории рабочего класса и крестьянства пермского края: Сб. ст. Пермь: Перм. кн. изд-во. 1965. С. 46-68.
8 См.: Алеврас Н. Н. Аграрная политика правительства на горнозаводском Урале в начале
XX века: моногр. Челябинск: Челяб. гос. ун-т, 1996. 212 с.
9 Гаврилов Д. В. Рабочие Урала в период домонополистического капитализма. 1861-1900 (численность, состав, положение): моногр. М.: Наука, 1986. С. 138.
10 Алеврас Н. Н. Некоторые проблемы истории аграрных отношений на горнозаводском Урале капиталистического периода в советской исторической литературе // Промышленность и рабочий класс горнозаводского Урала в XVII — начале XX в. Свердловск: Ин-т экономики УНЦ АН СССР, 1982. С. 114.
11 См.: Горовой Ф. С. Введение уставных грамот в помещичьих имениях Пермской губернии // Уч. зап. ПГУ. Т. VIII. Вып. 2. Молотов, 1953. С. 94-153.
12 См.: Горовой Ф. С. Падение крепостного права на горных заводах Урала С. 319-324.
13 Алеврас Н. Н. Изучение источников по истории землевладения и землепользования горнозаводского населения Урала периода капитализма // Развитие промышленности и рабочего класса горнозаводского Урала в досоветский период. Свердловск: Ин-т экономики УНЦ АН СССР, 1982. С. 128.
14 См.: Трефилова Л. А. Землевладение и землепользование горнозаводского населения посессионных заводов Пермской губернии. С. 48.
15 См.: Желтова В. П. Землеустройство и землепользование мастеровых Строгановских заводов в 1861-1917 гг. // Рабочий класс России в период империализма. М., 1981. С. 27-58.
16 См.: НазаровскийБ. Н. Замечательное дело: моногр. Пермь: Перм. кн. изд-во. 1970. 184 с.
17 См.: Шустов С. Г. Закон 3 декабря 1862 года и его применение в майорате графини Н.П. Строгановой // Фундаментал. исслед. М., 2005. № 7. С. 63-66; Он же. Начало реформирования землепользования вспомогательных горнозаводских рабочих в имениях графов Строгановых (1861-1863) // Строгановское историческое собрание: Материалы II конф. историков и краеведов Перм. края. Пермь. 27 апр. 2007 г. Пермь: Прикам. соц. ин-т, 2007. С. 127-167 и др.
18 Пермское нераздельное имение графини Н.П. Строгановой 1859 г. составляло площадь 1 456 420,7 дес., общая численность крепостных обоего пола составляла по X ревизии
167230 человек, в том числе 78 064 души мужского пола. В имение входили заводы: Би-лимбаевский чугуноплавильный, Добрянский с Софийским, Очерский и Павловский железоделательные, а также Усольские и Ленвенские солеваренные заводы, дававшие ежегодно до 1,5 млн пудов соли (См.: Шустов С. Г. Пермское имение графов Строгановых в первой половине XIX века: Учеб. пособие. Пермь: Прикам. соц. ин-т. 2006. 95 с.).
19 Пермское наследственное имение графов С. Г. и А. Г. Строгановых в 1858 г. составляло площадь 657 222,7 дес. Крепостных мужского пола по Х ревизии насчитывалось 17 258 человек. В имении было два действовавших завода: Кувинский чугуноплавильный и Кынов-ской доменный и железоделательный, а также два закрытых в конце 1850-х гг.: Екатерино-Сюзьвинский и Елизавето-Нердвинский. В Новом Усолье и Ленве находились соляные варницы, дававшие в год до 1 млн пудов соли (РГАДА. Ф. 1278. Оп. I. Ед. Хр. 303. Л. 174174 об).
20 В период проведения реформы 1861 г. граф С. Г. Строганов по доверенности своей жены графини Н. П. Строгановой управлял ее Пермским нераздельным имением, а по доверенности брата — графа А. Г. Строганова — их совместным Пермским наследственным имением.
21 Полное собрание законов Российской империи (ПСЗ). Собрание второе. Т. XXXVI. Отд-ние первое. 1861. № 36667. СПб., 1863.
22 Там же. № 36668.
23 Там же. № 36667. С. 377-378.
24 Там же. № 36662. С. 239.
25 Там же. № 36667. С. 378.
26 РГАДА. Ф. 1278. Оп. 2. Ч. I. Ед. хр. 1531. Л. 13-13 об. Положение рабочих Урала в конце XIX — начале XX века. С. 28-29. ГАПО. Ф. 65. Оп. 1. Д. 148. Л. 2-3; ИРКМ. Основной фонд 1976. Л. 7-8, 11-12, 15-18, 32-33, 41-42.
27 ИРКМ. Основной фонд. Д. 1976. Л. 7-8.
28 ГАПО. Ф. 38. Оп. 1. Д. 349. Л. 2об-3. До реформы 1861 г. в Билимбаевском округе насчитывалось всего 82 ревизские души подзаводских крестьян. Они-то и были причислены по уставной грамоте к мастеровым. В других округах обоих Строгановских имений подза-водские крестьяне были переведены в сословия сельских работников и наделялись землей как вотчинные крестьяне.
29 Там же. Л. 3.
30 РГАДА. Ф. 1278. Оп. 2. Ч. 1. Ед. хр. 1505. Л. 22 об-23.
31 ГАСО. Ф. 9. Оп. 1. Д. 36. Л. 27-31 об.
32 Подробнее см.: Шустов С. Г. Землевладение и землепользование горнозаводского населения Билимбаевской волости Екатеринбурского уезда в пореформенный период // Исследования по истории Урала: Сб. ст. Пермь: Перм. гос. ун-т, 2005. С. 160-178.
33 Положение рабочих Урала во второй половине XIX — начале XX века. 1861-1904: Сб. док. М.; Л., 1960. С. 68.
34 ГАПО. Ф. 186. Оп. 4. Д. 4 «А». Л. 15-16.
35 Там же. Д. 43. Л. 43.
36 Там же. Д. 93. Л. 5, 87.
37 РГАДА. Ф. 1278. Оп. 2. Ч. II. Ед. хр. 2247. Л. 119-119 об.
38 Там же. Л. 28.
39 Там же. Л. 16-17.
40 Там же. Л. 13-13 об.
41 Там же. Оп. 10. Ч. I. Д. 1420. Л. 19-19 об.
42 Назаровский Б. Н. Указ. соч. С. 151.
43 РГАДА. Ф. 1278. Оп. 10. Ч. I. Д. 1420. Л. 26 об-27.
44 Там же. Л.28.
45 ГАПО. Ф. 186. Оп. 4. Д. 93. Л. 87.
46 КПГОА. Ф. 3. Оп. 1. Д. 189. Л. 22-23 об.
47 Калинин. Кувинский чугуноплавильный завод // Горн. журн. 1872. № 4. С. 42.
48 ИРКМ. Основной фонд. Д. 1976. Л. 7-8.
49 Положение рабочих Урала в конце XIX — начале XX века: Сб. док. С. 18, 28.
50 ГАПО. Ф. 186. Оп. 4. Д. 94. Л. 25-26.
51 Положение рабочих Урала в конце XIX — начале XX века: Сб. док. С. 138-139.
52 ГАПО. Ф. 38. Оп. 1. Д. 2227. Л. 1-5.
53 Там же. Ф. 41. Оп. 2. Д. 116. Л. 1-6.
54 Там же. Д. 117. Л. 44об-45.
55 Там же. Ф. 41. Оп. 2. Д. 96. Л. 174; КПОКМ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 1. Л. 6.
56 Безобразов В. И. Уральское горное хозяйство. Вопрос о продаже казенных горных заводов. СПб., 1869. С. 320-321.
57 ИРКМ. Основной фонд. Д. 1976. Л. 7-8, 11-12, 15-18, 32-33, 41-42.
