CC BY
56
УДК 343.265.2
© А.Н. Мяханова
Введение системы «социальных лифтов» и условно-досрочное освобождение: исторический опыт
В данной статье рассматривается система «социальных лифтов» в исправительных учреждениях. Анализируется исторический опыт применения прогрессивной системы исполнения наказания.
Ключевые слова: «социальные лифты», исправительное учреждение, наказание.
A.N. Myakhanova Introduction the system of «social elevator» and the parole system: historical experience
This article considers the system of «social elevator» in prisons. Analyzes The historical experience of application the progressive system in correctional institution is analyzed.
Keywords: «social elevator», prison, punishment.
В октябре 2010 г. Правительством РФ утверждена Концепция развития уголовно-исполнительной системы, действие которой рассчитано до 2020 г. Особое внимание Федеральная служба исполнения наказания Российской Федерации (далее -ФСИН) уделяет разработке новых форм работы с осужденными, направленных на создание стимулов для активной социальной адаптации так называемых «социальных лифтов». По словам директора ФСИН А. Реймера на коллегии 25 февраля 2011 г., «на сегодняшний день механизм условнодосрочного освобождения требует серьезного изменения и уточнения» [1]. Его позицию поддержал и министр юстиции А. Коновалов на расширенной коллегии Минюста, посвященной соблюдению прав человека в местах лишения свободы, отметив, что необходимо усовершенствовать деятельность наблюдательных комиссий, чтобы «если не полностью снять проблему коррупциогенности принятия решений по условно-досрочному освобождению, то по крайней мере серьезно повысить их объективность» [2]. Также А. Реймер отметил на коллегии, что «в 2010 г. через систему «социальных лифтов» прошло более 79 тысяч осужденных. Апробирование показало, что наличие четких критериев оценки побудило почти 80 % аттестуемых встать на путь исправления. С 2011 г. этот эксперимент распространен на все учреждения уголовноисполнительной системы» [3]. Кроме этого, одной из задач, решаемых с помощью «социальных лифтов», обозначена и мотивация осужденных к правопослушному поведению.
Вместе с тем, согласно данным ФСИН РФ, с 2002 по 2010 г. количество осужденных впервые и повторно практически остается неизменным. Так, за 2010 г. осуждено впервые около 336 000 человек, повторно - 170 000, три и более раз -188 000 [4]. Из отчета МВД по Бурятии за 2011 г.
количество преступлении, совершенных лицами, ранее совершавшими преступления, увеличилось с 3 316 до 5 882 человек [5].
Следует обратиться к историческому опыту, чтобы понять, возможно ли решить вопросы предупреждения постпенитенциарного рецидива преступлении вообще, и в том числе среди условнодосрочно освобожденных, с помощью системы «социальных лифтов». Либо, как и ранее, осужденные будут приспосабливаться к условиям, предлагаемым им искусственно, при круглосуточном контроле. Возвращаясь же после освобождения в привычныи круг общения, нерешенных проблем с жильем, незанятостью, совершают все новые и новые преступления. Так, институт условнодосрочного освобождения от отбывания наказания известен системам как романо-германского права, так и англосаксонского права. Изучение опыта применения института условно-досрочного освобождения дает предпосылки к совершенствованию норм уголовного и уголовно-исполнительного права Российской Федерации.
Первая регулярная тюрьма-цухтхауз, наделенная классическими признаками этого учреждения, была создана в Голландии в 1595 г. Режим отбывания наказания был ориентирован на устрашение, на подавление жестокими методами непослушания [6, с. 15-16]. В 1776 г. в Филадельфии (штат Пенсильвания) религиозной сектой квакеров создана тюремная система, получившая название Пенсильванской. По мнению квакеров, осужденные за преступления должны подвергаться такому наказанию, которое устрашало бы их и вместе с тем создавало бы условия для раскаяния. Эта тюрьма названа пенитенциарием (от лат. Репйепйатш - покаянный, исправительный). Одиночное заключение было сопряжено с
тяжелыми психическими заболеваниями заключенных. После нескольких лет осужденный терял способность для пребывания на свободе. Несостоятельной оказалась надежда на одиночное заключение в расчете, что одиночество побуждает к раскаянию и непременно возвращает человека к добру [6, с. 32]. Недостатки пенсильванской системы отмечал и С.В. Познышев [7].
В 1820 г. в г. Оборн США возникла новая тюремная система, созданная также религиозной сектой. Ночью заключенные тоже содержались в одиночных камерах, но днем привлекались к общей работе. Эта система улучшила процесс исполнения лишения свободы и получила широкое распространение как в Америке, так и в Европе. В 1840 г. в каторжной тюрьме на о. Норфолк возле Австралии капитаном Мэконочи создана в первоначальном виде прогрессивная система исполнения наказания в виде лишения свободы, которая получила название английской (звездной или марочной).
так, все заключенные делились на три класса. 1-й класс - «звезды». К ним отнесены заключенные, раньше не подвергавшиеся осуждению и признанные неразвращенными. 2-й класс - переходный. Сюда зачислялись заключенные, подвергавшиеся ранее осуждению за нетяжкие преступления, а также осужденные впервые, признанные недостойными 1-го класса по своему нравственному облику. 3-й класс: а) класс рецидивистов, т.е. лица, осужденные за тяжкие преступления; б) лица, нарушившие требования условно-досрочного освобождения от лишения свободы. 4-й класс появился позже (во второй половине XIX в.), включал осужденных к особо длительным срокам лишения свободы.
Лишение свободы отбывалось в три этапа. Первый - одиночное заключение. Вначале предельный срок наказания зависел от решения администрации, заслужил ли осужденный перевод на следующую ступень. Вторая ступень заключалась в раздельном содержании заключенных в ночное время и общих работах в дневное время. Внутри этой ступени было несколько разрядов. Отношение осужденных к наказанию и их поведение оценивалось в условных единицах - марках. При достижении определенного количества возможен вариант перевода в более льготный разряд. За нарушение режима заключенные утрачивали определенное количество марок. При систематических и злостных нарушениях режима был вероятен возврат в предшествующий разряд. В
пятый разряд заключенные переводились при образцовом поведении - за 12 месяцев до условнодосрочного освобождения. Последнее было возможно для мужчин по отбытии не менее трех четвертей срока наказания, а женщин - двух третей и осуществлялось по представлению администрации тюрьмы.
Условно-досрочно освобожденные получали отпускное свидетельство, в котором указывалось, что они должны воздерживаться от всяких нарушений закона, не вступать в сношение с лицами, ведущими предосудительный образ жизни, не вести праздную жизнь и зарабатывать средства существования честным трудом. Условно-досрочно освобожденные подлежали особому полицейскому надзору, должны были сообщать о перемене места жительства, ежемесячно являться в полицию.
Условно-досрочное освобождение мог отменить суд по представлению полиции. Авторы этой тюремной системы считали условно-досрочное освобождение третьей ступенью лишения свободы. Оно являлось ограничением свободы. Каких-либо формальных запретов на применение условно-досрочного освобождения от наказания в марочной системе не было. Надежда на возможность досрочного освобождения является стимулом к исправлению. Для данной системы лишения свободы свойственна тщательная индивидуализация исполнения наказания на основе ежедневного персонального учета отношения осужденного к режиму и труду. Практика применения этой системы себя оправдала, поскольку большинство заключенных заинтересовано в условно-досрочном освобождении от наказания.
Дальнейшее развитие института условнодосрочного освобождения получило в Европе посредством научных трудов гольцендорфа и Мит-тердрама. Сначала это развитие получило в таких странах, как Саксония, Цюрих, Дания, Венгрия, Голландия, Франция, Бельгия, Италия, Финляндия, Португалия, Болгария, Норвегия и Швеция. Определенное влияние практика условно-досрочного освобождения осужденных к лишению свободы, применявшаяся в странах Западной Европы, оказала и на формирование юридических доктрин в США и Японии. Во второй половине XIX в. английская марочная система исполнения лишения свободы воспроизведена в Ирландии с небольшими изменениями. Последнее заключалось во введении после второй ступени отбывания наказания в переходной тюрьме, из которой возможно условно-досрочное освобождение. В этой тюрьме
осужденные могли выходить в дневное время в штатской одежде без конвоя для выполнения работ, за которую они получали зарплату.
В переходной тюрьме создавались условия для постепенного привыкания осужденных к жизни на свободе, к выработке или закреплению навыков обеспечения себя заработком и к жизни в обществе. Данная идея впоследствии воспринята во многих странах, в том числе в настоящее время во Франции и Швеции, но со значительными модификациями. В СССР считалось, что идея ирландских переходных тюрем нашла свое воплощение при создании колоний-поселений. Фактически последние были местом исполнения другого наказания - ограничения свободы.
В 1876 г. в г. Эльмайре, штат Нью-Йорк, появилась тюрьма новой системы - реформаторий, куда направлялись осужденные в возрасте от 16 до 30 лет на относительно неопределенный срок лишения свободы. В тюрьме были келии для одиночного ночного содержания и общее помещение работы, обучения и приема пищи. При поступлении все определялись в средний класс, в котором находятся не менее шести месяцев. Затем в зависимости от поведения, при получении определенного количества марок, они переводились в низший или высший класс. После шести месяцев пребывания в высшем классе, в течение которых необходимо заработать такое же количество марок, возможно получить условно-досрочное освобождение от наказания.
В реформатории велись занятия: школьные, ремесленные, физкультурные и военные. Успехи в учебе учитывались при решении вопроса об условно-досрочном освобождении. Индивидуализация наказания в этой системе достигла достаточно высокой степени. Вместе с тем неисправимые освобождались после отбытия максимального срока наказания. Поступающему в реформаторий сообщали, каков по закону предельный срок заключения, от него зависело сокращение этого срока до минимума, равного двенадцати месяцам, по истечении которого было возможно условнодосрочное освобождение. При освобождении назначался испытательный срок на шесть месяцев, но дирекция тюрьмы могла его увеличить. В течение этого срока освобожденный подчинялся надзору администрации тюрьмы и ее агентов, был обязан представлять ежемесячные отчеты о своей жизни и деятельности. При неудовлетво-
рительном поведении освобожденный мог быть возвращен в реформаторий. При успешном истечении испытательного срока лицо окончательно освобождалось от осуждения [6, с. 32].
Система относительно неопределенных приговоров при решении вопросов о времени освобождения вела к неограниченному произволу администрации тюрьмы. Заключенные приспосабливались, угождая администрации, т.е. создавали видимость исправления.
В начале XX в. в Англии была создана тюремная система для заключенных в возрасте от 16 до 21 г., где отбывали наказание от одного года до трех лет. Данная система получила название борстальской системы, которая воспроизвела основные признаки реформаториев. Через шесть месяцев после перевода в высший класс при начислении определенного числа марок появлялась возможность условно-досрочного освобождения от наказания. Кроме этого, в начале XX в. по всей Англии существовали борстальские комитеты, состоявшие из членов общества патроната, начальника, священника тюрьмы, обеспечивающие контроль за освобожденными, их трудоустройство, налаживание быта.
Таким образом, исторический опыт показывает, что только внедрение прогрессивной системы исполнения наказания в виде лишения свободы, чем фактически и является система «социальных лифтов», недостаточно для решения вопросов предупреждения постпенитенциарного рецидива преступлений вообще и в том числе среди условно-досрочно освобожденных. Необходимо создавать условия для постепенного перехода осужденных к жизни на свободе, к закреплению навыков обеспечения себя заработком и жизни в социуме. К примеру, как предлагается некоторыми практиками, перед условно-досрочным освобождением переводить осужденных в колонии-поселения.
Литература
1. http://www.fsin.su/news/index.php?ELEMENT_ ГО=11802
2. www.minjust.ru/
3. http://www.fsin.su/press/media/index.php?month=
4. http://fsin.su/fsin/status/
5. Аргументы и факты в Бурятии. № 4, 2012. С. 9.
6. Ткачевский Ю.М. Российская прогрессивная система исполнения уголовных наказаний. М., 2007.
7. Познышев С.В. Очерки тюрьмоведения. М., 1915. С.60.
Мяханова Александра Николаевна - доцент кафе- Myakhanova Aleksandra Nikolaevna - associate дры уголовного права и криминалистики Бурятского professor, department of criminal law and criminology,
государственного университета. Buryat State University.
УДК 343.9.018
© Ю.А. Шахаев
Некоторые социологические методы исследования латентной преступности в Республике Дагестан
В статье раскрываются некоторые методы, используемые нами для установления примерной картины латентной преступности в Республике Дагестан, такие как социологический опрос, анкетирование, обзор виктимизации населения, доверительные беседы, экспертный опрос и контент-анализ материалов прессы.
Ключевые слова: социологические методы исследования латентной преступности, социологический опрос, анкетирование, виктимизация населения, доверительные беседы и экспертный опрос, контент-анализ материалов прессы.
Yu. А. Shakhaev
Some sociological methods of research the latent crimes in the Republic of Dagestan
In the article some methods, using by us for determination the approximate picture of latent criminality in the Republic of Dagestan are revealed: they are such as sociological interview, questionnaire, review of the victimization ofpopulation, confidential talks, expert inquest and content analysis of press materials.
Keywords: sociological methods of research the latent crimes, sociological interview, questionnaire, victimization of population, confidential talks and expert inquest, content analysis of press materials.
Раскрывая социологические методы измерения состояния латентной преступности в Республике Дагестан, мы поставили перед собой задачу не только апробировать их возможности, но и установить состояние латентной преступности (латентности отдельных видов преступлений). Иначе говоря, задача состояла в изучении «технологии» проведения соответствующего исследования и в получении определенного криминологически значимого результата в виде уяснения современных масштабов латентной преступности в регионе и их сравнения с ранее полученными результатами, т.е. в определении динамики латентной преступности. В связи с этим наше изучение латентной преступности как по форме, так и по содержанию в ряде случаев имело характер длительного интервального исследования, поскольку мы могли сравнить полученные нами данные опросов с результатами аналогичных исследований, проведенных в этом же регионе в начале 80-х и в конце 90-х годов прошлого столетия профессором Р.М. Акутаевым.
К наиболее распространенным и эффективным социологическим приемам и методам оценки (измерения) латентной преступности принято относить социологический опрос, включая и опросы сведущих лиц - экспертов (экспертные оценки), а также опросы с помощью заранее подготовленных анкет (анкетирование); доверительные бе-
седы, контент-анализ материалов прессы, обзор виктимизации населения, интервьюирование, наблюдение, в том числе и включенное наблюдение. Перечисленные способы оценки латентной преступности, как мы полагаем, могут быть успешно применены как при исследовании состояния латентной преступности в целом, так и отдельных видов преступлений.
Интересные данные о латентности экологических преступлений в региональном их измерении содержатся в диссертационной работе З.Б. Бахму-дова. Так, он отмечает, что латентная составляющая экологических преступлений, совершенных в Республике Дагестан, по мнению большинства студентов (респондентов опроса), находится в пределах от 60 до 80 %. По данным же экспертных оценок, удельный вес латентных преступлений в общей совокупности экологических преступлений составляет 95 %.
При подготовке проведения социологического опроса наряду с изучением общего состояния латентной преступности мы несколько усложнили нашу задачу, поставив перед собой цель определить примерное состояние латентной преступности несовершеннолетних лиц в регионе. Изучение криминологических источников, посвященных проблемам латентной преступности, свидетельствует о дефиците подобного рода исследований, если не сказать, что их вовсе нет. Более того, нами
