CC BY
20
Н. Н. Запольская (Москва)
Вторые Римские Кирилло-Мефодиевские чтения
27.03.12-03.03.12 в Риме прошли «Вторые Кирилло-Мефодиевские чтения», которые уже хотелось бы назвать традиционными.
Организаторами проекта «Римские Кирилло-Мефодиевские Чтения» являются Институт Славяноведения РАН (Москва — директор проф. К. В. Никифоров), Папский Восточный Институт (Pontificio Istituto Orientale, ректор — проф. Дж. МакКан) и Ассоциация итальянских славистов (председатель — проф. М. Гардзанити). Поддержку проекту оказал Научно-издательский центр «Индрик» (Москва), генеральный директор которого, К. Вах передал в дар библиотеке Папского восточного института новые книги по славистике и истории восточного христианства. Автор и научный руководитель проекта — доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Института славяноведения Н. Н. Запольская.
Проект «Римские Кирилло-Мефодиевские Чтения» привлекает научную и академическую общественность не только заявленными темами («Культурно-языковая ситуация в славянских землях XI-XIII вв.», «Литургия в XI-XIII вв.: текст, язык, образ», «Историческая грамматика славянских языков») и составом участников (достаточно назвать имена Кристиана Ханника, Марио Капальдо, Александра Наумова, Крассимира Станчева), но и необычным форматом. Это не симпозиум, не конференция в привычном смысле слова: «Римские Кирилло-Мефодиевские чтения» — научно-образовательный проект, предполагающий не только представление ведущими специалистами своих научных идей и достижений, но и семинарские занятия для начинающих филологов-славистов (российских и итальянских студентов и аспирантов). Хотя формально «Чтения» были разделены на два блока — научный и образовательный, фактически эти границы были размыты или, скорее, раздвинуты. И это преодоление привычных границ можно считать основным мотивом «Чтений», их «пафосом», или, если прибегать к современной лексике, «мессад-жем», обращенным как к начинающим филологам, так и к ученым, посвятившим многие годы наукам, которые принято называть «па-леославистикой» и «славянской филологией», хотя и эти определения недостаточны, для того чтобы охарактеризовать и охватить весь
круг проблем и задач, в той или иной степени освященных в рамках прошедших «Чтений».
Как само название «Римские Кирилло-Мефодиевские чтения», так и программа показывают, что в понимании устроителей предмет изучения — это то наследие, которое не исчерпывается понятиями «языковая ситуация», «книжность», «корпус текстов», но образуется синтезом гуманитарных дисциплин, анализирующих культурное многообразие Slavia Christiana, и, конкретнее, Slavia Ortodoxa, по определению Р. Пиккио.
В базовых теоретических докладах проф. Кр. Станчева (Рим), проф. Кристиана Ханника (Вюрцбург), проф. М. Гардзанити (Флоренция), проф. А. Наумова (Венеция, Краков) не только был представлен широчайший спектр славянской средневековой книжности, но было показано, как именно эта книжность вписывается в культурный контекст, который в силу исторических причин был, прежде всего, контекстом христианской культуры. Очевидно, что изучение и понимание ранних славянских текстов невозможно вне понимания того пространства, в которое они были вписаны и которым были обусловлены. И это касается не только текстов, написанных непосредственно для богослужения: границы «литургического пространства» оказываются значительно шире, в той или иной мере включая в себя все тексты, создававшиеся и бытовавшие на территории Slavia Ortodoxa. О литературном и литургическом пространстве, о самом понятии литературы в конфессиональной культуре, о территориальных и супранациональных связях церковнославянской литературы и о соотношении «общего и местного в литературном процессе рассказывал на пленарном заседании проф. А. Наумов. Проф. К. Стан-чев сосредоточил внимание на месте гимнографических текстов в литургическом пространстве, дав обзор этапов развития славянской гимнографии и основных проблем, связанных с изучением этой значительной части славянского литературного наследия. Методология изучения данных рукописей была продемонстрирована в докладе проф. М. Капальдо (Рим). Доклад проф. Капальдо — часть его многолетних исследований летописей, хроник и хронографов — был посвящен месту и происхождению одного фрагмента «утраченной древнерусской литературы», рассказу о смерти гуннского короля Аттилы, известного из разных источников.
На конференции «Литургия XI-XIII вв.», прошедшей в рамках «Чтений», доклады А. Наумова («Богослужение и священное Писание»), М. Гардзанити («Литургия и церковнославянская литература:
память и письменность в пространстве Slavia Ortodoxa»), К. Ханника («Типология литургических рукописей Древней Руси»), стали своего рода «ключами», открывшими одну из важнейших тем — тему библейских цитат, их литургической, прагматической и семантической функции. О роли библейских цитат, как «тематических ключей» писал в свое время в работе «Функции библейских тематических ключей в литературном коде православного славянства» Рикардо Пиккио (Р. Пиккио Slavia Orthodoxa: литература и язык. М., 2003. С. 431-473), памяти которого был посвящен также «Круглый стол», проходивший под председательством проф. Л. Сазоновой (Москва). Цитатам из Св. Писания в различных текстах были посвящены и доклады Ф. Ромоли (Пиза), Н. Запольской (Москва) и Л. Сазоновой (Москва). Ф. Ромоли показала, как именно используются и какую семантическую нагрузку несут библейские цитаты в Поучении в неделю сыропустную Киевского митрополита Никифора I (XII в.). Н. Запольская представила доклад, развивающий идею Пиккио о тематических ключах, предложив концепцию «языковых ключей» как «текстовых фрагментов», указывающих на скрытый смысл текста, смысловые связи между текстами и связь текста с внетекстовой реальностью.
Тема библейских цитат оказывается «ключом» и к более широкому пониманию задач славянской филологии. Как уже было сказано выше, славянские тексты (с изучения которых неизбежно начинается всякое историко-филологическое исследование) не только и не столько были для богослужения предназначены, но образовывали и формировали культурное пространство и культурное сознание общества, потребляющего и порождающего эти тексты. Создатель (автор, переводчик) и адресат (реципиент) некоего текста находились в одном пространстве, были включены в одну культурную парадигму. И для адекватного понимания книжного (письменного) наследия средневековой Slavia исследователь должен, прежде всего, попытаться вникнуть в тот же культурный контекст, в котором эти тексты создавались, распространялись, бытовали.
Важно, что «Римские Кирилло-Мефодиевские чтения» — это и реконструкция зримого физического пространства, в котором создавались (переводились) тексты, пространства, для которого они предназначались и в котором использовались: «Чтения» проводились почти буквально в кирилло-мефодиевских местах — PIO расположен в нескольких шагах от того места, где в 867 г. пребывали Кирилл и Мефодий и где Кирилл скончался (Санта Прасседе), напротив знаменитой Санта Мария Маджоре, где были освящены переведенные
солунскими просветителями тексты. Таким образом, мы говорим о пространстве в самом широком смысле слова: страны, области, города, монастыри, церкви.
Ряд докладов касался различных связей славянского христианства с другими христианскими культурами (не только византийской, а и западноевропейской (латинской), и восточной (Сирия, Палестина и т. д.), отраженными в памятниках. В докладе Е. Велковской (Сиена) «Синайские литургические рукописи XI в. как источники для истории византийского обряда на Ближнем Востоке», были проанализированы ближневосточные и западные источники некоторых фрагментов Синайского Евхология, представлен ряд параллелей к молитвам евхология, позволяющий уточнить локализацию памятника, его предназначение и типологию. Блестящий пример методологии исследования литургических текстов представил С. Паренти (Рим), указавший на мельхитское происхождение Молитвы Горнего Престола, ранее известной по итало-греческим рукописям и засвидетельствованной также евхологием Sinai Gr. NE M 10 (XI в.). Анализ текстов византийских евхологиев также свидетельствует об опосредованных связях славянской литургической традиции не только с Византией, а также и с востоком и Южной Италией.
Трансформации раннехристианских метафор при переносе их из византийской в славянскую культуру, с греческих земель на славянские, при перенесении из одной реальности в другую (т. е. при переводе с греческого на славянский) был посвящен доклад проф. Д. Кристианс (Бонн), проанализировавшей передачу слов, словосочетаний и понятий в славянских служебных минеях. В докладе выявлены не только собственно лингвистические особенности перевода, но и тенденции языковой стратегии переводчиков. В докладе проф. Дж. Дзиффера (Удине) «Старославянский между латынью и древневерхненемецким: языковые особенности Никодимова евангелия» был представлен анализ ряда черт, отражающих, в частности, влияние древневерхненемецкого языка на перевод данного текста. Доклады проф. А. Золтана (Будапешт) «Исторические пласты славянской лексики» и «Славянские элементы венгерской христианской терминологии: языковое отражение византийской миссии X в. у венгров» касались, прежде всего, лексических отражений восточно-европейских языковых и культурных связей. О лексических особенностях церковнославянских евангельских переводов и их текстологии рассказал А. Альберти (Болонья). Доклад Н. Запольской в тематическом блоке «История церковнославянского языка: книжное письмо и книжный
язык в Х1-ХШ вв.» касался понятий адаптации и дистанции в церковнославянских книжных текстах и интерпретации морфологических вариантов на «историческом» (конкретном) и «духовном» уровнях (термины Р. Пиккио).
«Чтения» включали и собственно лингвистические тематические блоки. Блок «Историческая грамматика славянских языков» был посвящен развитию грамматических категорий имени (доклад проф. МГУ М. В. Шульги) и развитию грамматических категорий глагола в славянских языках. Развитию и отражению грамматической категории вида в древнерусском и церковнославянском языках Х1-ХШ вв. был посвящен доклад Е. Мишиной (Москва). Новый взгляд на систему прошедших времен в славянских языках был представлен докладом П. Петрухина (Москва, Вена).
Исследование текстов в литургическом и культурном пространстве включает и исследование внешнего оформления, заполнения этого пространства, так сказать «интерьера», «декорации», частью которой являлись и иконы: символико-литургической интерпретации евангельских образов в культуре XII в. на примере иконы «Благовещение Устюжское» был посвящен доклад М. Лидовой (Москва). История древнерусского церковного пения была не только увлекательно рассказана, но и прекрасно проиллюстрирована преподавателем консерватории Н. Мосягиной (Санкт-Петербург).
В более узком и, может быть, переносном, (а может быть как раз буквальном) смысле, «пространством» является и тот конкретный лист пергамена, на котором этот текст пишется, те «украшения» (заставки, миниатюры, инициалы и т.д.), которые этот текст окружают, тот почерк, которым он переписан. Эволюции и истокам внешнего оформления, орнаментики древнейших славянских рукописей посвятила свой доклад Е. Уханова (Москва), продемонстрировавшая на примере оформления некоторых рукописей восточные, западные и южнославянские связи Древней Руси.
В рамках чтений была открыта выставка славянских рукописей, связанных с историей канонического права, подготовленная совместно издательством «Индрик» и Российской национальной библиотекой. Заведующий Отделом рукописей РНБ, А. Алексеев передал в дар библиотеке Папского восточного института копию славянской рукописи, содержащей неизвестный ранее славянский перевод латинского канонического правила «60-ти святых отцов, сшедшихся в граде Риме», а также познакомил собравшихся с рукописями, представленными на выставке.
В рамках образовательного раздела Кирилло-Мефодиевских Чтений проф. В. Томеллери и проф. Дж. Дзиффером были проведены семинары по чтению и комментированию церковнославянских текстов для студентов и аспирантов. Проф. Томеллери (Мачерата) познакомил слушателей с проблемами интерпретации и подготовки к изданию текстов восточнославянской служебной минеи. Проф. Дзиффер (Удине) рассказал о текстологии, переводах и изданиях «Слова о Законе и Благодати». Такое знакомство с основополагающими церковнославянскими текстами, полученное «из рук» ученых, непосредственно ими занимающихся, представляется исключительно ценным с педагогической точки зрения. Слушая доклады и дискуссии, имея возможность непосредственного общения с учеными, будущие исследователи приобщаются к живой науке, становятся участниками научного процесса.
Разнообразие тем, представленных докладчиками, позволило выйти за пределы привычных бинарных противопоставлений, таких как книжность vs литература, светский текст vs богослужебный текст, живой разговорный vs книжный язык, авторская (оригинальная) vs переводная литература, запад vs восток, и даже и Русь — Византия, восточное — южное славянство. И это тот шаг, который представляется необходимым на данном этапе развития славистики.
Таким образом, проходивший в стенах знаменитого Папского Восточного Института (PIO) — что уже само по себе символично — славистический «форум» действительно показал возможность и необходимость преодоления границ и рамок между различными направлениями науки: лингвистика, литературоведеник, искусствоведение, палеография и кодикология, история, литургика, собранные в едином пространстве, продемонстрировали то, что ДОЛЖНО быть ФИЛОЛОГИЕЙ в широком смысле слова.
И здесь мы видим своеобразную «кольцевую композицию»: от исходного понятия ФИЛОЛОГИИ через разделение, дискретность мы снова возвращаемся к широкому пониманию филологии.
«Филологом без границ» был, безусловно, и выдающийся итальянский славист Рикардо Пиккио, памяти которого было посвящено заключительное заседание конференции. Многие из участников конференции могут в той или иной степени считать себя учениками Р. Пиккио или, по крайней мере, последователями, представителями его «школы». О личных встречах с Пиккио (в частности, в том же PIO) рассказали К. Станчев, В. Томеллери, Дж. Дзиффер, Л. Сазонова. Те же, кому не довелось познакомиться с выдающимся ученым
лично, думается, прониклись идеями ученого, свидетельством актуальности которых стали прошедшие «Вторые Римские Кирилло-Мефодиевские Чтения», и, надо надеяться, станут в следующем году «третьи».
М. В. Живова
