CC BY
157
УДК 94(47).084.8
Вестник СПбГУ. Сер. 2. 2014. Вып. 4
А. А. Амосова
ВТОРОЙ СЕКРЕТАРЬ ЛЕНИНГРАДСКОГО ГОРОДСКОГО КОМИТЕТА ВКП(б)
Я. Ф. КАПУСТИН И ТРАГЕДИЯ ЕГО СЕМЬИ
(ПО МАТЕРИАЛАМ «ЛЕНИНГРАДСКОГО ДЕЛА»)*
Данная статья представляет собой исследование вех политической биографии второго секретаря Ленинградского городского комитета ВКП(б), одного из основных фигурантов «Ленинградского дела» Якова Федоровича Капустина, а также трагической судьбы его семьи. Основное внимание сфокусировано на послевоенном периоде его жизни, когда были осуществлены целенаправленная политическая компрометация руководства Ленинградской партийной организации и фабрикация «Ленинградского дела». После приведения в исполнение приговора в отношении центральной группы фигурантов были организованы репрессивные мероприятия в отношении его ближайших родственников: супруги и сыновей. В основу исследования положены материалы интервью автора с сыном Я. Ф. Капустина — Андреем Яковлевичем, а также документы из его личного архива. Библиогр. 31 назв.
Ключевые слова: Ленинград, поздний сталинизм, «Ленинградское дело», Я. Ф. Капустин, Ленинградский городской комитет ВКП(б).
A. A. Amosova
THE SECOND SECRETARY OF LENINGRAD CITY'S PARTY COMMITTEE, YA. F. KAPUSTIN AND THE TRAGEDY OF HIS FAMILY (BASED ON THE MATERIALS OF "LENINGRAD AFFAIR")
This article presents a study of political biography of Yakov Fedorovich Kapustin. He was the second secretary of the Leningrad city's party committee and one of the main participants of the "Leningrad Affair". The large part of the research is devoted to the tragic fate of his family. The main attention was focused on the post-war period of his life, during which the political discredit of the leadership of the Leningrad party organization and fabrication of «Leningrad Affair» was organized. After the implementation of the judgment against the central group of the defendants, the repressive measures against his family (wife and sons), were immediately held. The study was based on interview with the son ofYa. F. Kapustin — Andrei Yakovlevich , as well as on documents from his personal archive. Refs 31.
Keywords: Leningrad, late Stalinism, the «Leningrad Affair», Ja.F. Kapustin, Leningrad City Party Committee.
«Ленинградское дело» конца 1940-х — начала 1950-х годов стало примером самой масштабной волны репрессий в отношении высшего руководства страны в послевоенный период: от власти был устранен весь цвет Ленинградской партийной организации. Помимо многочисленных фигурантов1 репрессивные меры были применены и к членам семей осужденных, в том числе и к малолетним детям. Род-
Амосова Алиса Анатольевна — кандидат исторических наук, докторант, Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7/9; [email protected]
Amosova Alisa A. — Candidate of History, doctoral student, St.Petersburg State University, 7/9, Univer-sitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation; [email protected]
1 В рамках «Ленинградского дела» гонениям подверглись не только партийные функционеры, но и советские, комсомольские, профсоюзные лидеры города. Чистки проходили и в вузах Ленинграда, в ходе которых лишились работы многие известные ученые [1, с. 259].
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках проекта проведения научных исследований «Преданные забвению: политические портреты П. С. Попкова и Я. Ф. Капустина — руководителей Ленинграда 1940-х годов», проект № 13-31-01208, руководитель А. А. Амосова.
ственники жертв «Ленинградского дела» оказались в лагерях и колониях, а дети до 14 лет — в детских домах. Эти трагические обстоятельства перевернули их жизни, оставили незаживающую душевную рану.
Данное исследование предполагает подход к изучению «Ленинградского дела» через анализ политической биографии второго секретаря Ленинградского городского комитета ВКП (б) Я. Ф. Капустина, одного из основных фигурантов «дела», и судьбы его семьи. В основу статьи положены материалы интервью автора с младшим сыном Я. Ф. Капустина — Андреем Яковлевичем. Такой подход позволяет дополнить известные события новыми фактами, способствует более глубокому пониманию происходивших в то время политических процессов.
Яков Федорович Капустин (1904-1950) — значимая фигура в истории Ленинграда эпохи позднего сталинизма. Он принадлежал к плеяде ленинградских руководителей конца 1930-х — 1940-х годов: крестьянин по происхождению, промышленник-новатор, партийный активист, «опытный организатор, выделявшийся среди других городских руководителей аналитическими способностями в сфере экономики, организации производства» [2, с. 29]. В военный период — член Комиссии по вопросам обороны Ленинграда («большой пятерки»), уполномоченный ГКО по эвакуации предприятий, с января 1945 г. — второй секретарь Горкома ВКП(б), в 1946 г. — один из главных претендентов на пост первого секретаря Ленинградских обкома и горкома ВКП(б). В 1949 г. Я. Ф. Капустин был арестован по обвинению в шпионаже в пользу Англии. Его арест стал прологом к полномасштабному развертыванию «Ленинградского дела». В 1950 г. он был расстрелян в составе шестерых основных фигурантов «дела». Личность и деятельность Якова Федоровича осталась за гранью научных исследований вследствие особенностей политической конъюнктуры середины XX — начала XXI в.
Я. Ф. Капустин родился 30 апреля 1904 г. в деревне Михеево Бежецкого (по другим сведениям — Весьегонского [3, с. 228]) уезда Тверской губернии и был старшим сыном в большой крестьянской семье. В летнее время отец подрабатывал каменщиком в Петрограде [4, с. 321]. С ранних лет Яков помогал родителям по хозяйству, а в девятнадцать лет, в 1923 г., — отправился в город на заработки и для получения образования. Работал землекопом на Волховстрое, в Ленинграде — помощником слесаря и клепальщиком [3, с. 228] на заводе «Красный путиловец», затем — чернорабочим в котельной мастерской. Работу Яков совмещал с обучением в вечерней школе [4, с. 322]. В тот же период стал комсомольцем. В 1926-1928 гг. прошел службу в рядах РККА, где дослужился до помощника командира взвода 57-го стрелкового полка 19-й дивизии [5, с. 131]. Во время службы в Красной Армии вступил в партию большевиков. Именно в армии он впервые проявил способности к организаторской деятельности: состоял членом бюро местной комсомольской ячейки, руководил политчасом.
В 1928 г. Яков Федорович был демобилизован, после чего стал слесарем-шабровщиком, а затем и мастером на Государственном медеобрабатывающем заводе им. Ворошилова в Ленинграде (до революции — Франко-Русский завод). Ему удавалось успешно совмещать работу с учебой в вечернем рабочем университете и общественной деятельностью в качестве звенового парторганизатора на заводе.
Осенью 1929 г., после шестимесячных курсов, Я. Ф. Капустин был командирован во ВТУЗ, в счет профтысячи, что дало ему возможность поступить в Котлотурбин-
ный институт им. И. И. Ползунова, позднее преобразованный в Индустриальный институт2, который он успешно окончил, защитив на «отлично» дипломный проект [6]. Высшие технические учебные заведения создавались на базе крупных промышленных предприятий. В них проходили подготовку инженеры из числа работников данного и других сходных по профилю предприятий. Выпускники ВТУЗа после окончания учебы получали диплом единого для высшей школы образца. По мнению исследователя А. Волынца, именно там на Капустина обратили внимание в высоких партийных кругах Ленинграда, так как с 1935 г. директором Индустриального института был один из выдвиженцев А. А. Жданова П. А. Тюркин (1897-1950), бывший руководитель Нижегородского краевого отдела народного образования [3, с. 228], председатель исполкома Леноблсовета (с 31 августа 1937 г. по 26 октября 1937 г.), а с 1937 г. по 1940 г. — народный комиссар просвещения РСФСР.
После получения диплома (по специальности инженер-механик [7, с. 15]) Я. Ф. Капустин поступил в аспирантуру при Индустриальном институте [3, с. 228] и устроился на работу старшим мастером цеха на Кировский завод (бывший «Красный путиловец») [5, с. 15]. На заводе молодой специалист поставил перед собой задачу по внедрению нового производственного метода обработки турбинных лопаток — холодную прокатку взамен фрезеровки. Этот новый способ, по мысли Якова Федоровича, не только способствовал значительной экономии материала, но и удешевлял производство. На заводе инициативу Я. Ф. Капустина оценили: в 1935 г. он был направлен на годовую стажировку в Англию [8, с. 136], в Манчестер, на предприятие «Метрополитен-Виккерс», британскую многоотраслевую электротехническую компанию, знаменитую своим промышленным электрооборудованием: генераторами, паровыми турбинами, распределительными устройствами и т. д. За границей, помимо совершенствования профессиональных навыков, Я. Ф. Капустин освоил разговорный английский язык.
По возвращении в конце 1936 г. [8, с. 136], уже в качестве заместителя начальника турбинного цеха, он приступил к внедрению нового метода в производство морских турбин на Кировском заводе. Однако начавшиеся в конце 1930-х годов репрессии в Ленинграде едва не погубили карьеру молодого руководителя. 29-30 сентября 1937 г. состоялось заседание партийного комитета цеха турбинных лопаток, на котором обсуждались промахи в работе помощника начальника цеха — инженера Я. Ф. Капустина [5, с. 132]. Его обвинили в профессиональной некомпетентности вследствие большого количества производственного брака, а также в злонамеренном утаивании от руководства фактов производственных затруднений. Дополнительно было отмечено, что Капустин не оправдал доверия партии, направившей его на стажировку, так как не смог обеспечить внедрение новейших производственных процессов. По итогам рассмотрения вопроса было принято решение об исключении Якова Федоровича из партии «как не оправдавшего политического доверия» [5, с. 132]. В поддержку Капустина выступили рабочие, которые трудились под его началом: они подготовили заявление на имя начальника турбинного цеха И. М. Зальцмана (1905-1988) с просьбой о пересмотре «дела» [5, с. 132]. В результате Якова Федоровича не только не уволили, но и стали продвигать на более высокие должности. В 1938 г. Капустин был рекомендован в секретари парткома, в 1939 г. — в парторги
2 В настоящее время — Санкт-Петербургский государственный политехнический университет.
ЦК на Кировском заводе; стал членом Кировского райкома и Ленинградского обкома партии [8, с. 136]. В 1939 г. его избрали первым секретарем Кировского райкома ВКП(б) Ленинграда. В апреле того же года за достижения в области промышленности Я. Ф. Капустин был удостоен ордена Ленина! По промышленной тематике он позднее даже написал брошюру [9].
Развиваться в научной сфере Я. Ф. Капустину всегда советовала супруга, Екатерина Васильевна, однако его настойчиво продвигали именно по партийной линии. От такого патронажа отказаться было практически невозможно. С большой долей уверенности можно сказать, что Яков Федорович был выдвинут в руководство Ленинграда именно с подачи А. А. Жданова. Из всех партийных лидеров города именно к А. А. Жданову у Я. Ф. Капустина были особое уважение и глубокая симпатия [6]. Андреем, в честь Жданова, назвал Капустин и младшего сына, за что Андрей Александрович поблагодарил его [6] .
В 1940-1945 гг. Яков Федорович — секретарь Ленинградского горкома ВКП(б). Подведомственным ему направлением стала промышленная сфера. В августе 1941 г. он вошел в состав «большой пятерки», Комиссии по вопросам обороны города. В период Великой Отечественной войны состоял членом Военного совета Северного фронта, был уполномоченным ГКО по эвакуации заводов, оборудования и кадров из Ленинграда. Кроме того, Я. Ф. Капустин нес персональную ответственность за выпуск тяжелых танков КВ, полковых пушек, минометов и боеприпасов, за что в апреле 1942 г. был награжден орденом Красной Звезды [6]. С января 1945 г. он занял пост второго секретаря Ленинградского горкома ВКП(б) [8, с. 136]. После войны стал депутатом Верховного Совета СССР второго созыва. Яков Федорович пользовался большим уважением коллег, имел «хорошие связи с наркоматами, там его знали и ценили как специалиста в области промышленности... Вместе с тем это был человек требовательный и настойчивый, четкий исполнитель и способный организатор, глубоко преданный партийному долгу» [10, с. 58].
В блокадный период, когда сложнейшие вопросы городского хозяйства, не имевшие аналогов, приходилось оперативно решать, опираясь во многом на внутренние ресурсы, молодые ленинградские руководители стали командой опытных управленцев. Именно тогда зародился, а затем получил развитие уникальный «ленинградский стиль управления», с такими его характерными чертами, как инициативность, независимость, новаторство, сплоченность.
В послевоенный период Ленинград стал, как тогда говорили, «кузницей кадров» для всей страны: выходцы из ленинградской партийной организации были выдвинуты на руководящие посты в Москве, Мурманске, Пскове, Крыму. После получения новых назначений эти ленинградцы сохраняли тесную связь с городом на Неве и неизменно поддерживали товарищеские и деловые контакты с бывшими коллегами, сложившиеся еще в блокадные годы. В 1945-1948 гг. от «ленинградцев» исходило большое количество разного рода инициатив. Очевидно, «Ленинградское дело» было призвано усмирить их политические амбиции.
В соответствии с концепцией, выдвинутой проф. В. А. Кутузовым, подготовка к репрессиям конца 1940-х — начала 1950-х годов происходила в два этапа: «политическая дискредитация» и предъявление обвинений в измене Родине и заговоре [7, с. 23]. Исходя из этого, можно предположить, что мероприятия по ослаблению влияния ленинградской группы были инициированы вождем уже сразу после окончания
Великой Отечественной войны. Внутриполитической целью Сталина стало ослабление и в конечном итоге устранение ленинградской группы. Для реализации этой задачи он воспользовался проверенным принципом «разделяй и властвуй», построенном на тактике разжигания вражды и нездорового соперничества между политическими конкурентами, путем провоцирования открытых и латентных конфликтов.
В 1946 г. из Ленинграда в Москву, на повышение, был переведен прежний партийный лидер города на Неве А. А. Кузнецов. Вскоре возник конфликт интересов «московской» (Л. П. Берия, Г. М. Маленков) и «ленинградской» групп в ближнем окружении вождя. В этот же период в качестве преемника авторитетного и опытного А. А. Кузнецова на посту первого секретаря Ленинградской партийной организации, в обход сложившейся традиции, Сталин утвердил кандидатуру П. С. Попкова, бывшего председателя Ленгорисполкома, практически не имевшего опыта партийного руководства. Назначение способствовало складыванию напряженной ситуации внутри Ленинградской партийной организации и оказало негативное воздействие на взаимоотношения внутри коллектива.
Согласно принятой в то время практике первым секретарем назначали второго секретаря горкома или второго секретаря обкома, так как эти люди хорошо знали специфику работы. На эту должность претендовали второй секретарь горкома Я. Ф. Капустин и второй секретарь обкома И. М. Турко. А. А. Кузнецов стремился сгладить конфликт, указывая коллегам на волю вождя: «...Любой из вас... мог бы оказаться на этом посту, но товарищ Сталин назвал Попкова.» [5, с. 41]. Можно предположить, что назначение П. С. Попкова было сделано умышленно, с целью получить не вполне опытного в партийном отношении, а потому управляемого главу Ленинграда [6].
В рамках планомерной дискредитации Ленинградской партийной организации в 1946-1949 гг. Центральным комитетом был «выявлен» целый ряд «серьезных просчетов» в ее работе. 14 августа 1946 г. вышло постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград», в котором указывалось на идеологические промахи Ленинградского городского комитета ВКП(б) на «идеологическом фронте» [11, с. 194]. В результате разбирательств Я. Ф. Капустин получил выговор напрямую от ЦК ВКП(б) за утверждение писателя М. М. Зощенко членом редколлегии журнала «Звезда». В дальнейшем в «копилку» материалов попало и анонимное письмо одного из членов счетной комиссии о «подтасовке результатов» выборов руководителей новых составов обкома и горкома на объединенной Ленинградской X областной и VIII городской партийной конференции 25 декабря 1948 г.: против П. С. Попкова было подано четыре голоса, против Я. Ф. Капустина — пятнадцать, против Г. Ф. Бадаева и П. Г. Лазутина — по два, и это — более чем из тысячи делегатов [5, с. 65]. Стоит отметить, что подтасовки результатов не было, поскольку объявление результатов выборов единогласными было обычной партийной практикой, так как не меняло реальной картины событий: все кандидаты избирались большинством голосов. Нарекания ЦК вызвала и организация в Ленинграде Всесоюзной оптовой ярмарки, проходившей с 10 по 20 января 1949 г., которая планировалась во исполнение постановления Бюро Совмина СССР «О мероприятиях по улучшению торговли» от 11 ноября 1948 г., не содержавшего никаких ограничений для участия союзных, автономных республик, национальных округов, краев, областей [5, с. 66-67].
В процессе фабрикации «Ленинградского дела» Я. Ф. Капустин был арестован одним из первых. По мнению его сына, Андрея Яковлевича, ряд фактов биографии отца конца 1930-х годов показался В. С. Абакумову, министру Госбезопасности СССР, выступившему в качестве фальсификатора и тюремщика, удачной основой для предъявления самого серьезного в то время обвинения — в шпионаже. С подачи В. С. Абакумова соответствующим образом были интерпретированы обстоятельства командировки Якова Федоровича в 1935 г. в Англию и конфликт на Кировском заводе.
Пристальное внимание к себе МГБ семья Капустиных почувствовала уже в 1947-1948 гг., когда на дачу, в Мельничный Ручей, с Яковом Федоровичем приехали два человека в качестве сопровождения. Я. Ф. Капустин сообщил семье, что это охрана. Охрана очень скоро начала вести себя более чем свободно: прямо на территории дачи отстреливать личное оружие [6].
15 февраля 1949 г. вышло постановление Политбюро ЦК ВКП(б) «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) тов. Кузнецова А. А. и кандидатах в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С. ». С целью доведения данной информация до сведения ленинградского партийного актива 21 февраля 1949 г. в Ленинград прибыл Г. М. Маленков. Экстренно было организовано заседание членов бюро областного и городского комитетов партии, продлившееся около девяти часов. По воспоминаниям участников, много времени ушло в том числе на то, чтобы склонить Я. Ф. Капустина к признанию своих «ошибок» [5, с. 68-69].
22 февраля 1949 г. состоялся внеочередной объединенный пленум Ленинградских обкома и горкома ВКП(б). С сообщением о постановлении выступил Г. М. Маленков, призвавший актив к выступлению с критическими и самокритическими замечаниями. Слово было дано и Якову Федоровичу. Свое выступление он начал с того, что признал Постановление ЦК «безусловно правильным», однако указал на то, что об отрыве Ленинградской партийной организации от ЦК речи идти не могло [12, л. 38]. Я. Ф. Капустин «признал», что сумел закрепиться в возникшей «антипартийной группе», стать ее частью. Было им сказано и о конфликтах с коллегами, в первую очередь с П. С. Попковым, который часто отсутствовал по причине болезни, либо находился в отпуске, тогда как он «как лошадь работал» [12, л. 39]. Указал Капустин и на то, что многие «ленинградские вопросы» он обсуждал и решал именно с А. А. Кузнецовым, даже после перевода последнего в Москву.
Объединенный пленум принял постановление, в котором помимо мер против А. А. Кузнецова, П. С. Попкова, М. И. Родионова и других было сделано заключение об участии Я. Ф. Капустина в антипартийных действиях и санкционировано его снятие с поста второго секретаря горкома партии с объявлением выговора и выведением из состава пленума обкома и горкома ВКП(б) [13, с. 52]. Вместо него вторым секретарем горкома по прошествии нескольких дней избрали секретаря горкома Н. А. Николаева [5, с. 93-94], который вскоре покончил жизнь самоубийством (отравился газом).
Я. Ф. Капустину предложили пройти учебу на курсах в Москве. В апреле 1949 г. он был направлен на обучение в Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б). Поначалу ему даже удавалось навещать по выходным семью в Ленинграде. Во время одной из таких встреч Яков Федорович сказал старшему сыну Владимиру: «В нашей жизни, скорее всего, будут большие перемены. Но не думай, что я в чем-то виновен.»
[4, с. 324]. В середине июня 1949 г. навестить супруга приехала Екатерина Васильевна вместе с младшим восьмилетним сыном Андреем. По детским впечатлениям Андрея Яковлевича, отец показался ему очень расстроенным (по всей видимости, в этот период к Якову Федоровичу было уже приставлено наружное наблюдение), хотя и обрадовался их визиту. Встреча была недолгой: жена с сыном даже не остались на ночь в Москве, хотя уехали довольные, что повидали отца [6].
21 июля 1949 г. до сведения И. В. Сталина было доведено спецсообщение В. С. Абакумова с «информацией» о том, что Капустин является агентом английской разведки, а материалы на него по приказу начальника ленинградского УМГБ П. Н. Кубат-кина были уничтожены [5, с. 131]. 23 июля 1949 г. Я. Ф. Капустина арестовали [14] по обвинению в связях с английской разведкой и заключили в тюрьму без санкции прокурора. Санкция была получена только 1 августа [5, с. 139]. Поскольку уликами, подтверждающими причастность Якова Федоровича к шпионажу, В. С. Абакумов не располагал, следователю Сорокину, «работавшему» с Капустиным, было дано указание добиться признательных показаний любой ценой. Допросы и избиения продолжались с 23 июля по 4 августа. По свидетельству бывшего секретаря Ленинградского обкома ВКП(б) Г. Х. Бумагина, также осужденного по «Ленинградскому делу», во время допросов для эффективного выбивания необходимых «показаний» следователями применялись помимо побоев и изощренные пытки [6]. 4 августа 1949 г. Яков Федорович «признал» факт наличия вражеской группы в Ленинграде и назвал имена ее «участников» [5, с. 140] (обвинения в шпионаже к этому времени исчезли).
После ареста главы семьи в квартире Капустиных на Кронверкской улице был произведен первый обыск. Супругу Якова Федоровича, как вспоминает сын, очень возмутили действия сотрудников МГБ [6], так как о причине обыска ей не сообщили. Описание имущества оказалось делом несложным: предметы обстановки в основном были казенными, с инвентарными номерами. Во время обыска нашли и изъяли бережно хранимые семьей ордена и награды Якова Федоровича: два ордена Ленина (впоследствии были переплавлены), орден Красной Звезды и две медали. Одной из них — «За оборону Ленинграда» (под номером А-5) — Я. Ф. Капустин был награжден 2 июня 1943 г. [15]. Медали под номерами с первого по третий получили соответственно А. А. Жданов, Л. А. Говоров, А. А. Кузнецов [16]. Вторая медаль — «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» — была получена Я. Ф. Капустиным 5 ноября 1945 г. [17]
Семью Капустиных переселили на ул. Литераторов, дом 17, рядом с домом 13 на набережной р. Карповки, где семья проживала перед Великой Отечественной войной с 1939 г. [18]. Это был один из так называемых «домов специалистов», созданных для партийной номенклатурной элиты города. Однако теперь Екатерину Васильевну с сыновьями переселили в тесную комнату в коммунальной квартире, в которой кроме них ютилось еще пять-шесть семей. Там они прожили примерно год, ничего не зная о судьбе Якова Федоровича [6].
30 сентября 1950 г. в Ленинграде на Литейном проспекте, 20, в Доме офицеров состоялся суд на основными фигурантами «Ленинградского дела»: А. А. Кузнецовым, П. С. Попковым, Н. А. Вознесенским, Я. Ф. Капустиным, П. Г. Лазутиным, М. И. Родионовым, И. М. Турко, Т. В. Закржевской и Ф. Е. Михеевым. В приговоре указывалось, что все фигуранты «представляли собой вражескую группу, с 1938 года проводили вредительско-подрывную работу в партии. с целью отрыва ленинградской орга-
низации от ЦК ВКП(б)» [19, с. 59] и узурпации партийной власти. Яков Федорович, в числе основных фигурантов, был приговорен (по ст.ст. 58-1а, 58-7, 58-11 УК РСФСР [20]) к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией всего личного имущества» [19, с. 61]. Приговор был приведен в исполнение спустя час после оглашения — в ночь на 1 октября 1950 г. Якову Федоровичу было 46 лет.
После расправы над ключевыми фигурантами «Ленинградского дела» было принято решение о высылке из Ленинграда членов их семей. В записке В. М. Андрианова, направленной И. В. Сталину 18 октября 1950 г., содержалась просьба санкционировать мероприятия МГБ СССР по выселению родственников «вражеской антипартийной группы»: А. А. Кузнецова, П. С. Попкова, П. Г. Лазутина, Я. Ф. Капустина и других осужденных как «предателей и врагов советского народа» [21, с. 314].
20 октября 1950 г., в свой день рождения, была арестована супруга Якова Федоровича, а в комнате, которую занимали Капустины, был произведен обыск, во время которого Екатерина Васильевна выражала бурное негодование, в связи с чем майор МГБ, руководивший обыском, даже пригрозил ее связать. Обыскивать практически было нечего: только скромное личное имущество. Единственным достоянием была обширная библиотека Якова Федоровича, судьба которой родственникам осталась неизвестной.
Сразу же после ареста Екатерины Васильевны забрали и младшего сына, девятилетнего Андрея. Мальчика привезли в районное отделение милиции, курировавшее дом. Увидев на пороге Андрея Капустина, в отделении решили, что его задержали за какие-то шалости: «Андрюша, чего нашкодил?». Эту ночь младший сын Я. Ф. Капустина провел в отделении: спал на стульях [6]. На него были оформлены сопроводительные документы и направление в детский приемник-распределитель «в связи с отсутствием родственников», хотя родственники у Капустиных были. Андрея, в составе группы из девятерых сыновей бывших партийных и советских руководителей Ленинграда, направили в приемник на Песочной набережной, 22. Контингент беспризорников встретил их враждебно: «Когда мы шли, там все пытались хлестануть скрученным полотенцем с такой тесемочкой — больно бьет, если по коже попадет» [6]. «Новобранцев» переодели в форму черного цвета. Однако, вопреки распространенному мнению, допросов им не устраивали, от родителей отказываться их не заставляли, фамилии не меняли. Обходились с ними сносно, даже с состраданием, хорошо кормили, даже разрешали посещать игровую комнату, вход в которую был запрещен для обычных беспризорников [6]. Через несколько дней Андрея разыскал старший брат, передал булку [4, с. 324].
В приемнике они провели немного времени — примерно месяц, после чего их стали доставлять в места распределения — детские дома. Андрея Капустина, вместе с сыновьями репрессированных по «Ленинградскому делу» руководящих работников П. И. Левина, А. И. Бурилина и Ф. Е. Михеева, отправили в детский дом на Урале — в село Обвинское, Пермской области [22], в 60 км от г. Молотов (ныне — Пермь), где он находился вплоть до 23 июня 1954 г.
Старший сын Я. Ф. Капустина Владимир после ареста матери еще десять дней оставался на свободе. В тот период он был студентом 2-го курса Политехнического института. Владимира забрали 1 ноября 1950 г. после окончания лекций. Посадили в машину и отвезли на Литейный, допрашивали, содержали в одиночной камере. Там он провел примерно неделю. Затем его отправили в Москву, в Лефортовскую
тюрьму, где он также содержался в «одиночке». Допросов было немного, в них уже не было необходимости. Старшего сына Я. Ф. Капустина оперативно ознакомили с приговором Особого Совещания при МГБ СССР — «осужден сроком на восемь лет» [4, с. 324]. Свой срок Владимир отбывал в спецлагере в Казахстане, затем — в Кузбассе, под Сталинском.
Екатерина Васильевна отбывала срок в лагере под Воркутой. Адреса размещения детей ей дали спустя почти год: доведенная до отчаяния, она пообещала начальнику Управления лагеря, что повесится, если ей не сообщат о судьбе сыновей. С этого момента она стала регулярно посылать детям письма. В них она просила писать ей не в лагерь, где все письма проходили цензуру, а на адрес вне «зоны». К каждому письму мать прикладывала тексты писем, адресованных И. В. Сталину, Н. М. Швернику и В. М. Молотову, чтобы дети их собственноручно переписывали и отправляли. Писать Сталину Андрей не отважился, отправлял письма на имя Н. М. Шверника. В одном из таких писем Владимир попытался выяснить причину, по которой он оказался в заключении, на что получил скупой ответ: «Осужден правильно» [4, с. 325]. Андрей ответов не получал вовсе.
10 декабря 1953 г. руководство МВД СССР выступило с предложением о реабилитации родственников лиц, осужденных по «Ленинградскому делу» [23, с. 75]. В Генеральную прокуратуру СССР были направлены пересмотренные дела с соответствующими заключениями для опротестования в установленном законом порядке. Работа была завершена к 9 февраля 1954 г. [24, с. 305].
В 1954 г. возвратились из мест лишения свободы жена и старший сын Я. Ф. Капустина. Екатерина Васильевна была освобождена 23 февраля «за прекращением дела в порядке ст. 4 пункт 5 УПК (УК) РСФСР» [25]. Младший, Андрей, к этому времени уже заканчивал 6-й класс, поэтому мать, по рекомендации дирекции, приняла решение несколько отсрочить возвращение Андрея, чтобы он не прерывал учебный процесс и смог сдать экзамены по окончании года. В 1954 г. сама директор детского дома К. Б. Брамник привезла детей Капустина, Левина и Бурилина в Ленинград.
После реабилитации родственников фигурантов «Ленинградского дела» постепенно начался пересмотр и самого «дела»: 29 марта 1954 г. Президиумом ЦК КПСС Прокуратуре СССР была поручена разработка постановления о реабилитации осужденных [23, с. 392]. 30 апреля 1954 г. Военной Коллегией Верховного Суда СССР приговор, как сфальсифицированный [8. с. 136], был отменен, и Я. Ф. Капустин был реабилитирован посмертно как «необоснованно осужденный», а «дело о нем прекращено за отсутствием состава преступления» [26]. В постановлении отмечалось, что обвинение против ленинградских руководителей было сфальсифицировано Абакумовым и рядом его сообщников. Реабилитированным постановление предписывало выдать материальную помощь, обеспечить жильем, работой, возвратить конфискованное имущество [23, с. 115-116].
Капустиным сначала временно дали комнату в коммуналке, а затем и квартиру. Семье выплатили денежную компенсацию. Реабилитированные родственники жертв «Ленинградского дела» отмечают, что Ленинград после их возвращения жил совсем другой жизнью. Новое партийное руководство позаботилось о том, чтобы стереть память о прежних партийных и советских лидерах. Да и сами их родственники после окончания репрессий друг с другом практически не общались, а порой и вовсе стремились сделать вид, что незнакомы.
9 декабря 1954 г. родственникам выдали свидетельство о смерти Якова Федоровича. В нем, как это предписывалось органами МВД отделам ЗАГС, сообщалось, что Я. Ф. Капустин скончался от «паралича сердца» [27]! Это было стандартной формулировкой для расстрелянных по политическим мотивам. Факт расстрела и некорректного указания причины смерти в свидетельстве был констатирован в справке Военной Коллегии Верховного Суда РФ о перерегистрации смерти Я. Ф. Капустина от 13 мая 2002 г. [28]. Однако в повторном заключении, выданном 10 сентября 2002 г., причина смерти оказалась не указана совсем, поскольку в бланке свидетельства отсутствовала соответствующая графа [29].
Долгое время места захоронения жертв «Ленинградского дела» оставались неизвестными. 13 июня 1989 г. была создана Комиссия Ленгорисполкома по розыску и установлению мест захоронения жертв сталинских репрессий 30-40-х — начала 50-х годов. К этому времени благодаря активной деятельности группы «Поиск» общества «Мемориал» и журналистов отдела информации «Ленинградской правды» нашлись свидетельства о нескольких местах таких захоронений.
Одно из них — Левашовская пустошь, недалеко от пос. Левашово Выборгского направления, использовавшееся для захоронений, производимых НКВД с 1937 г. Именно здесь, по некоторым сведениям, были погребены шесть человек из тех, кто проходил по «Ленинградскому делу», включая Я. Ф. Капустина. 18 июля 1989 г. Лева-шовское захоронение получило официальный статус мемориального кладбища [30]. Несмотря на полную реабилитацию, личность и деятельность Якова Федоровича Капустина, как и других его ленинградских коллег, не находит должного освещения, а руководство Санкт-Петербурга по сей день «считает нецелесообразным» не только установку мемориальной доски внутри здания Смольного, но даже и размещение памятного знака на Левашовском кладбище! [31].
Логика исторической объективности требует взвешенной и непредвзятой оценки деятельности ленинградского руководства конца 1930-1940-х годов. В особенности это касается блокадного периода, так как трагические реалии того времени становятся в наши дни «благодатной почвой» для спекуляций и попыток компрометации советских и партийных лидеров города на Неве, предъявления им обвинений в вопиющих злоупотреблениях. Думается, именно вследствие пробелов в знании объективных фактов, несмотря на полную реабилитацию (а не амнистию!) жертв «Ленинградского дела», их заслуги перед городом остаются не вполне признанными.
Я. Ф. Капустин жил и погиб по законам своего времени. Период конца 1930-х годов в СССР характеризовался значительными образовательными и карьерными возможностями для сельской молодежи, вступившей в ряды партии большевиков, проявившей организаторские способности и верность партийным идеалам. К тридцати с небольшим годам Яков Федорович не только смог получить высшее образование и проявить способности к научной работе, но и успешно зарекомендовать себя инициативным работником, пройти стажировку в Англии, получить руководящую должность на Кировском заводе. В этот период на Я. Ф. Капустина обратили внимание в высоких партийных кругах Ленинграда, выдвинув его на партийную работу.
В 1940-е годы Я. Ф. Капустин стал полноправным членом коллектива ленинградских руководителей, пришедших на высокие советские и партийные посты после убийства С. М. Кирова и массовых чисток партийно-хозяйственного аппарата города. Молодые кадры прошли испытание блокадой и трудностями форсированного
восстановления страны в эпоху четвертого пятилетнего плана. Это способствовало становлению и развитию их личностных и профессиональных качеств и формированию в руководстве города на Неве сильной и сплоченной группы единомышленников. «Ленинградское дело» было инициировано с целью устранения с политической арены членов Ленинградской партийной организации, а мероприятия по ее ослаблению и дискредитации были, очевидно, задуманы и одобрены И. В. Сталиным после окончания Великой Отечественной войны.
«Ленинградское дело» не было направлено против Я. Ф. Капустина лично, не он спровоцировал конфликт интересов в ближнем окружении вождя. Ему выпал жребий стать первой жертвой в процессе фабрикации «Ленинградского дела». Фактически он пострадал лишь за свою принадлежность к руководству Ленинградской партийной организации, на работу в которую его выдвинули во многом вопреки его личным устремлениям.
«Ленинградское дело» ставило своей целью не только устранить от власти сплоченную группу честных, креативно мыслящих и в известной мере независимых партийных и хозяйственных кадров, но и уничтожить саму память о них. Именно поэтому из города были выдворены их ближайшие родственники, закрыт музей Обороны Ленинграда (незадолго до этого были сожжены хранившиеся в нем портреты
A. А. Кузнецова, П. С. Попкова, Я. Ф. Капустина), ликвидировано совмещение должностей первого секретаря Ленинградского горкома и обкома ВКП(б) в одном лице, что определяло особый статус города и его партийной организации.
Источники и литература
1. Ратьковский И. С., Ходяков М. В. История Советской России. СПб.: Лань, 1999. 384 с.
2. Ваксер А. З. «Ленинградское дело». Итоги изучения и новые аспекты. СПб.: Европейский дом, 2012. 46 с.
3. Вопынец А. Н. Жданов. М.: Молодая гвардия, 2013. 619 с.
4. Сидоровский Л. Люди «Ленинградского дела» // Ленинградское дело / сост. В. И. Демидов,
B. А. Кутузов. Л.: Лениздат, 1990. С. 304-362.
5. Демидов В. И., Кутузов В. А. Последний удар. Документальная повесть // Ленинградское дело / сост. В. И. Демидов, В. А. Кутузов. Л.: Лениздат, 1990. С. 5-174.
6. Из интервью автора с А. Я. Капустиным и Г. Ф. Михеевым 15 ноября 2013 г.
7. Кутузов В. А. Ленинградское дело // Диалог. 1987. № 19. С. 15-23.
8. О так называемом «Ленинградском деле» // Известия ЦК КПСС. 1989. № 2. С. 126-137.
9. Капустин Я. Ф. Война — суровая проверка для каждого большевика. Л.: ОГИЗ, 1942. 23 с.
10. Шумилов Н. Д. В дни блокады. М.: Мысль, 1974. 252 с.
11. Левоневский Д. История «Большого блокнота» // Звезда. 1988. № 7. С 190-196.
12. Стенограмма заседания объединенного пленума Ленинградских обкома и горкома ВКП(б) от 22 февраля 1949 г. // Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб). Ф. 24. Оп. 49. Д. 5.
13. Постановление объединенного пленума Ленинградского обкома и горкома ВКП(б) по итогам обсуждения постановления Политбюро «Об антипартийных действиях А. А. Кузнецова, М. И. Родионова и П. С. Попкова». 22 февраля 1949 г. // Судьбы людей. «Ленинградское дело» / под ред. А. М. Кулегина. СПб.: Норма, 2009. С. 52-55.
14. Справка Военной коллегии Верховного суда Российской Федерации от 26 июня 1992 г. // Из личного архива А. Я. Капустина.
15. Удостоверение о награждении медалью «За оборону Ленинграда» Якова Федоровича Капустина // Из личного архива А. Я. Капустина.
16. Акт вручения медали за оборону Ленинграда //Ленинград в осаде: архивные документы Второй мировой войны. URL: http://blockade.spbarchives.ru/images/033-1.jpg (дата обращения: 02.04.2014).
17. Удостоверение о награждении медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» Якова Федоровича Капустина // Из личного архива А. Я. Капустина.
18. Справка Управления жилищного хозяйства и благоустройства администрации Петроградского района от 10 января 1995 г. // Из личного архива А. Я. Капустина.
19. Приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР центральной группе обвиняемых по «Ленинградскому делу». 30 сентября 1950 г. // Судьбы людей. «Ленинградское дело». СПб.: Норма, 2009. С. 59-61.
20. Справка Управления регистрации и архивных фондов ФСБ Российской Федерации от 27 марта 2002 // Из личного архива А. Я. Капустина.
21. Лубянка: Сталин и МГБ СССР. Март 1946 — март 1953 гг. / сост В. Н. Хаустов, В. П. Наумов, В. С. Плотникова. М.: Международный фонд «Демократия», 2007. С. 652.
22. Справка Управления по Ленинградской области Комитета Государственной безопасности СССР от 15 января 1991 г. // Из личного архива А. Я. Капустина.
23. Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы: март 1953 — февраль 1956: в 3 т. Т. 1. Март 1953 — февраль 1956 / сост. А. Н. Артизов, Ю. В. Сигачев, В. Г. Хлопов, И. Н. Шевчук. М.: Международный фонд «Демократия», 2000. 503 с.
24. Кутузов В. А. «Ленинградское дело»: реабилитация // Университетские Петербургские чтения. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. С. 302-309.
25. Справка № 4528 Министерства внутренних дел СССР от 23 февраля 1954 г. // Из личного архива А. Я. Капустина.
26. Справка Военной Коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 26 июня 1992 г. // Из личного архива А. Я. Капустина.
27. Свидетельство о смерти Капустина Якова Федоровича от 9 декабря 1954 г. // Из личного архива А. Я. Капустина.
28. Справка Военной Коллегии Верховного Суда Российской Федерации № 4н-4862/54 от 13.05.2002 // Из личного архива А. Я. Капустина.
29. Свидетельство о смерти Капустина Якова Федоровича (повторное) от 10 сентября 2002 г. // Из личного архива А. Я. Капустина.
30. Дежурный репортер // Ленинградская правда. 1989. 26 июля.
31. Письмо вице-губернатора Санкт-Петербурга Михееву Г. Ф. и Капустину А. Я. от 24.04.2013 № 76-12446 // Из личного архива Г. Ф. Михеева.
Статья поступила в редакцию 28 мая 2014 г.
