CC BY
179УДК 94(47).073 DOI
Т. В. Андреева
Второе отделение Собственной ЕИВ канцелярии: технология законотворчества. 1826-1832 гг.*
В начале царствования Николая I проблема приведения в порядок российского законодательства являлась одной из главных. Неординарные обстоятельства восшествия на престол и незавершенность систематизации отечественного права обусловили выбор стратегического приоритета и тактических установок императора. Стратегической целью определялось укрепление российской государственности путем формирования нового типа абсолютизма, сочетающего сильную авторитарную власть монарха с развитой системой законодательства и усовершенствованной юрисдикцией. Одним из важнейших тактиче- ^ ских средств ее достижения становилась систематизация законов Рос- о
сийской империи. ^
2г 13
31 января 1826 г. рескриптом на имя П. В. Лопухина было создано Второе отделение Собственной ЕИВ канцелярии. Оно стало преемником упразднен- Д ной тем же рескриптом Комиссии составления законов, которая провела под- 11 готовительную работу по систематизации отечественных законов. Деятель- о ность Второго отделения была направлена на осуществление законодательной ^ реформы: предполагалось проведение носящих системный характер кодификационных мероприятий и институциональных преобразований. В указанном Н2 рескрипте Николай I необходимость систематизации права связывал с усо- £
* Работа выполнена при поддержке РФФИ, проект № 18-09-00459. -5
вершенствованием государственного управления империей, подчеркивая, что «при первом обозрении разных частей государственного управления особенное внимание обращено на Уложение отечественных наших законов»1.
Исторические предпосылки систематизации российского права
Почти весь XVIII и начало XIX в. прошли в России под знаком работ в сфере законодательства, с целью проведения которых создавались многочисленные комиссии, деятельность которых не увенчалась успехом. Процесс создания системы отечественного права был запущен самой абсолютистской властью и в большой степени носил субъективный характер. Деятельность комиссий «для составления законов» обусловливалась стремлением российских монархов к юридическому закреплению своих абсолютистских прав и преимуществ, обоснованию правомерности политической и сословной систем, а также регламентации органов государственного управления и суда. Формирование законодательных основ жизни государства и общества происходило путем приспособления европейских образцов к национальным условиям. Екатерина II поставила вопрос о законодательной реформе, т. е. создании нового фундаментального законодательства — нового Уложения, или «Свода коренных законов».. С этим связано написание самой императрицей в 1765-1766 гг. «Наказа» Уложенной комиссии, отражавшего концепцию «просвещенного абсолютизма»2. Его изданием в 1767 г. в России впервые был определен «правовой статус самодержавия»3. «Наказ» формулировал принципы будущего нового Уложения, важнейшим из которых определялся принцип систематизации действующих законов. Именно на него императрица обращала особое внимание и в «Наставлении» от 8 декабря 1765 г. кн. А. А. Вяземскому, вступавшему в должность Ц генерал-прокурора Сената: «Законы наши требуют поправления: 1-е) Чтоб всё ™ ввести в одну систему, которой и держаться надлежит. 2-е) Чтоб отрешить те, ^ которые оной прекословят. 3-е) Чтобы разделить временные и на персон данные ^ от вечных и непременных»4. В 1767 г. была созвана восьмая по счету Комиссия ^ «о сочинении проекта нового Уложения». Как и прежние комиссии, она исчезла, !| «не оставив никаких полезных следов своего существования», а от ее законода-о тельных работ сохранилось «только несколько планов, т. е. простых оглавлений, а и несколько сочиненных по этим планам отрывков»5. 30 декабря 1796 г. на базе сО этой Комиссии была создана уже девятая Комиссия «для составления законов»6, « подчинявшаяся генерал-прокурору Сената, но и ее работа ограничилась только первоначальными мерами7. Важнейшими причинами неудач законодательных У работ XVIII в. справедливо считается отсутствие правил и знаний кодификаци-^ онной техники, когда члены комиссий пытались создать новое Уложение или Свод, не собрав, обобщив и проанализировав весь законодательный материал8.
си
В XIX в. Россия вступила феодальной страной с неограниченным фундаментальными, неизменяемыми («коренными», «конституционными») законами, самодержавием, которое легко могло перейти в «безотчетное самовластие». Понятие «Конституция», заимствованное из европейского политического лексикона, в это время сохраняло значение, характерное для предшествующей эпохи. В официальных материалах и источниках личного происхождения оно имело несколько вариантов употребления в политико-правовом смысле: «учреждение или устав», «постановление государя», «Свод коренных законов» или «основополагающий законодательный акт»9. Именно в последнем аспекте воспринималась Конституция Александром I и его ближайшим окружением. Под ней понималось законное признание гражданских прав «нации» и форм, в которых она может ими пользоваться. Оно состояло из трех частей: установления прав, способа пользования ими и гарантий. Если две первые, как считалось, уже фиксировались в Жалованных грамотах дворянству и городам, то важнейшей гарантией, их обеспечивающей, должна была стать «Книга законов» или «Свод коренных законов». Во время приема 22 июля 1804 г. главного секретаря Комиссии составления законов Г. А. Розенкампфа Александр I подчеркивал: «Я желал бы вообще даровать участие всей нации, всем моим народам в пользовании правами граждан, насколько это возможно. Это должно быть определено общим Кодексом (Книгою законов), который мои предшественники, начиная с Петра I, обещали нации»10. «Государственный закон принято вместо слова Конституции и всегда означает закон, определяющий первоначальные права и отношения всех классов государственных между собою»11, — писал М. М. Сперанский в «Записке об устройстве судебных и правительственных учреждений в России».
Незавершенность систематизации законов делала необходимой подготовку юридического основания для будущей «Книги законов». Работу по выявлению и систематизации законов продолжила десятая по счету Комиссия, созданная 5 июня 1801 г.12 Согласно рескрипту от того же числа на имя ее председателя гр. П. В. Завадовского, она определялась «в прямое ведение» Александра I. В рескрипте император подчеркивал: «Я всегда знал, что с самого издания Уло- а жения до дней наших <...> законы, истекая от законодательной власти различ- ^ ными и часто противоположными путями, <...> не могли иметь ни связи между ^ собою, ни единства в их намерениях, ни постоянства в их действиях. Отсюда | всеобщее смешение прав <...> бессилие законов в их исполнении, и удобность ^ переменять их по первому движению прихоти, или самовластия»13. Чтобы за- -с вершить «великое дело законоположения», необходимо:
щее его состояние», чтобы двинуться дальше; рассмотреть все прежние «планы ^ законоположений», чтобы выбрать один; подумать о составе Комиссии, взяв ^ за правило, что «не количество, а качество людей успех удостоверяет»1^. §
После назначения Завадовского министром народного просвещения Комиссией несколько лет руководил Г. Р. Державин. Указом 21 октября 1803 г. все я
«дела составления законов» передавались в ведение Министерства юстиции15. Министру юстиции П. В. Лопухину было поручено проанализировать итоги работы предыдущих комиссий, определить основные направления работы настоящей. Им был подготовлен всеподданнейший доклад, в котором подчеркивалось, что ее деятельность нельзя ограничивать собиранием, систематизацией действующих законов и созданием «одного Свода существующих в Империи Российской узаконений». Важнейшей задачей Комиссии министр видел выявление основных черт «общего законоположения»: «1) когда законы утверждены на непоколебимых основаниях права (principia juris); 2) когда они точно определяют все части государственного управления, образование и пределы властей, также все права и обязанности подданных сообразно духу правления, характеру народному, политическому и естественному положению государства; 3) когда они расположены с наблюдением строгого порядка и предложены во всей ясности; 4) когда содержат в себе твердые и непреложные правила для отправления правосудия»16. Комиссии остается собрать законы и представить их в виде «непреложных государственных законов». Стратегической целью деятельности Комиссии или «главным предметом» определялось создание «Общей Книги законов», состоящей из следующих частей: «1. Основания прав. 2. Законы общие. 3. Законы частные. 4. Судебные обряды» 17. Александр I 28 февраля 1804 г. утвердил доклад Лопухина. Указом Сенату от того же числа Комиссия преобразовывалась на изложенных в докладе министра юстиции правилах, т. е. разделена на три экспедиции: две по части составления законов общих и частных и одна по ревизии. Каждая из экспедиций состояла из одного рефендария, двух его помощников и одного редактора18.
Главным секретарем Комиссии был назначен Розенкампф, окончивший юридический факультет Лейпцигского университета. Во время приема у императора 22 июля 1804 г. на слова императора о необходимости создания общего 2 Кодекса или «Книги законов» Розенкампф заметил, что «необходимо, прежде всего, начать с изучения состояния действующего законодательства во всех его ^ отраслях государственного и частного права <...> Новый Кодекс не может быть « составлен иначе, как на основании начал существующего уже права»19. Неудивительно, что именно ему Александр I поручил составление общего плана ^ деятельности Комиссии. Уже осенью 1804 г. им был представлен всеподдан-s нейший доклад с подробным планом, утвержденным императором. Вся работа у разделялась на два этапа и две категории работ. На первом этапе должны были s производиться «работы приуготовительные», предполагавшие собирание и из-£ ложение причин и истории создания действующих законов. На втором эта-s пе работа состояла «в изложении проектов новых законов», т. е. в подготовке § проектов уложений по отдельным отраслям права — гражданского, уголов-^ ного, коммерческого. Как подчеркивал П. М. Майков, Розенкампф, «главный & и единственный двигатель Комиссии, поняв невозможность дать государству £ совершенно новое законодательство, намеревался извлечь действующие закоси
ны из массы изданных разновременно законов и утвердить их на непоколебимом основании права. Цель кодификации никогда не была указана так ясно»20. Именно преобразованная Комиссия 1804 г. первая встала на верную точку зрения, отказавшись от двойной цели предыдущих комиссий «собрать и исправить» существующее законодательство21.
Работы первой категории были проведены с ноября 1804 по ноябрь 1807 г. 1 января 1808 г. Комиссия представила всеподданнейший отчет, в котором формулировались принципы составления «Книги законов» или «нового российского Уложения»: «I. Оно должно обнять все части законодательства»; «II. Уложение должно иметь одинаковое действие во всем государстве»; «III. Русское уложение должно быть истинно русским. В оное не должны входить никакие постановления иностранных держав»; «IV. Оно должно быть утверждено на практических основаниях права, то есть, самых простых и ясных положениях»; «V. Книга законов должна быть книгою для народа <...> Она должна содержать именно законы, то есть всеобщие простые постановления, которые бы каждый понимал <...> Законы тогда только хороши, когда они просты, точны и определительны»22. В ноябре 1808 г. Розенкампф докладывал императору, что «по разным частям законов собраны уже достаточные материалы, выведены из российских узаконений своды, учтены надлежащие узаконения других государств, и по некоторым предметам изложены первоначальные законов проекты, что таким образом подготовительная часть работ закончена, и можно уже приступать к окончательному составлению проектов»23.
Так же считал и Сперанский, 8 августа 1808 г. назначенный членом Комиссии составления законов, а 16 декабря определенный ее председателем и товарищем министра юстиции24. Александр I, стремясь ускорить реализацию плана работы Комиссии, рескриптом от 20 декабря на имя Лопухина повелевал «особенно и исключительно» в деле кодификации отечественного права «употреблять действительного статского советника Сперанского»25. Сам же реформатор, придя в Комиссию, предложил проекты основных уложений по раз-
о
личным отраслям права подготавливать не все сразу, а последовательно, один а за другим.
Одним из важнейших был проект Гражданского уложения Российской им- ^ перии, руководителем создания которого назначался Сперанский. В связи с его | предложением, рескриптом от 7 марта 1809 г. на имя Лопухина Комиссия была ^ вновь реорганизована. Вместо трех экспедиций образовались шесть отделений: -с Гражданского уложения, Уголовного уложения, Коммерческого публичного права, свода законов остзейских губерний, свода законов малорос- ^ сийских губерний. В каждое отделение назначалось несколько юрисконсуль- ^ тов. Были также созданы: Совет Комиссии, включавший председателя, двух § членов и сенаторов по выбору императора, а также — ее Правление, состоявшее из председателя и двух членов26. я
Сперанский как член Правления торопился с реализацией проекта Гражданского уложения. Ведь данный проект являлся частью подготавливаемого им по повелению Александра I «Плана Всеобщего государственного образования», законченного в октябре 1809 г.27 Согласно «Плану», 1 января 1810 г. должен был открыться реформированный законосовещательный Государственный совет, первым предметом обсуждения которого являлся проект Гражданского уложения. В научной литературе дискуссионным является вопрос о заимствовании Сперанским при создании Гражданского уложения принципов и разделов Гражданского кодекса Наполеона 1804 г.28 Вряд ли можно говорить о «переориентации деятельности Комиссии с российского на иностранное законодательство»29, так как еще в 1801 г. Сперанский участвовал в создании важнейшего коронационного проекта «Всемилостивейшей Грамоты, российскому народу жалуемой». На наш взгляд, «Грамота» представляла собой российский аналог французской «Декларации прав человека и гражданина» от 26 августа 1789 г. с учетом сословно-крепостнических реалий в России и развития революционного процесса во Франции. Она должна была быть обнародована в день коронации Александра I и стать составной частью блока конституционных актов (Декларации и Конституции). Состоявшая из 26 статей, «Декларация» возобновляла, законодательно закрепляла и расширяла предоставленные указом Петра III и Жалованной грамотой дворянству Екатерины II частные и публичные права и привилегии дворянства (ст. 2-5). Возобновлялись и подтверждались «все права и преимущества», данные «городам, купечеству, мещанству» (ст. 10, 11). Гарантировались минимальные имущественные права государственных крестьян, предоставлялись законодательные гарантии движимой собственности помещичьих поселян, как от произвола помещиков, так и казенных взысканий государства (ст. 12). Всем лицам «свободного состояния» гарантировались гражданские права (личная безопасность, 2 движимая и недвижимая собственность, свобода передвижения, презумпция невиновности) (ст. 13), а также — буржуазные свободы «мысли, веры или ис-^ поведания, богослужения, слова или речи, письма и деяния» (ст. 8)30. Однако « Александр I не дал ей хода, имея на то основания: «Грамота», являясь попыт-jH кой ослабить исключительность правового положения дворянского сословия, ^ поставила бы еще не окрепшую власть императора в конфронтацию с большин-s ством консервативного дворянства.
у Что касается Гражданского уложения, то свою задачу сам Сперанский ви-s дел в создании его проекта с использованием прежде всего структуры римско-£ го права, «которая отражает разум всякого права». В своем пермском письме s
Александру I 1813 г. он подчеркивал, что «в источнике своем, т. е. в римском праве, все уложения всегда будут сходны <...> Целое почти столетие протекло в одних несвязных планах и обещаниях; в мое время не только составлены ^ твердые планы на важнейшие части, но составлены и в Совете рассмотрены две
труднейшие части Гражданского уложения»
31
Составленные осенью 1809 г. проекты первой (личное и семейное право) и второй (имущественное право) частей Гражданского уложения обсуждались на заседаниях Государственного совета. В 1810 г. первая часть была опублико-вана32. В том же году Комиссия составления законов, согласно манифесту о создании Государственного совета от 1 января 1810 г., передавалась в его ведение, в ней вводилась должность директора, которым с 30 августа стал Сперанский. Совет должен был обратить особое внимание на проекты Гражданского и Уголовного уложений, а также усовершенствование судоустройства и судопроиз-водство33. Поэтому обе части Гражданского уложения рассматривались на 43 заседаниях Совета с 17 января по 14 декабря 1810 г., а затем в начале 1812 г.34 К концу 1812 г. была закончена ее третья часть, т. е. обязательственные отношения. Проект Гражданского уложения, одобренный Государственным советом, в 1814 г. был опубликован35. За 1809-1815 гг. Комиссия подготовила проекты Гражданского и Уголовного уложений, две части Уложения торгового, первую часть Устава гражданского судопроизводства. После отъезда Сперанского в Нижний Новгород должность директора Комиссии составления законов была упразднена, а сама она вновь поступила в ведение министра юстиции. Согласно высочайшему повелению от 9 апреля 1812 г., Лопухин снова назначался ее председателем.
В 1817 г. по поручению Государственного совета Комиссия занялась составлением и изданием систематических сводов существующих законов, необходимость создания которых диктовала судебная практика присутственных мест. При Комиссии функционировала типография36, в которой в 1818 г. Розенкамп-фом были опубликованы первые три тома «Систематического свода законов», а в 1820-1821 гг. — еще 12 томов. Издание пользовалось огромной популярностью, особенно у сенаторов, советников, губернских прокуроров, а главное — чиновников различных присутственных и судебных мест. Майков, проведя сравнительный анализ томов «Систематического свода законов» со «Сводом законов Российской империи», пришел к выводу, что Комиссия намеревалась «составить то, что совершено впоследствии Сперанским и названо им Сводом законов Российской империи»37. а
Сперанский после возвращения в Петербург 22 марта 1821 г. стал постоянно ^ замещать уезжавшего надолго за границу на лечение Лопухина на посту председателя Комиссии. Александр I сразу поручил ему проанализировать ее ра- | боту за 1804-1821 гг. Уже 31 сентября 1821 г. им был представлен императору доклад, в котором давалась негативная характеристика ее деятельности. Сперанский отмечал, что проекты Комиссии имеют пропуски и неточности, не об- % ладают ясностью и точностью языка, что приведет к различным толкованиям законов в Сенате и судебных местах. Что же касается сводов, то в отношении их ^ реформатор был более категоричен: «Своды, коими Комиссия предпочтительно занималась всё время, представляют безобразную смесь, в коей для двух или ^ трех существенных слов, составляющих силу закона, выписаны и напечатаны
in extenso целые кипы частных обстоятельств, никакого отношения к закону не имеющие»38. Для исправления положения дел предлагалось, во-первых, предпринять реорганизацию Комиссии, убрав Розенкампфа, с которым у Сперанского не сложились отношения, во-вторых, передать работу над ее проектами вновь в Государственный совет. Как член Совета реформатор намеревался сам готовить справки по делам Комиссии. Александр I согласился с данными предложениями. Рескриптом от 3 ноября 1821 г. на имя Лопухина высочайше повелевалось передать все оконченные проекты Комиссии в Государственный совет, чтобы «член Совета тайный советник Сперанский особенно занимался в Совете сим делом»39. 13 апреля 1822 г. Розенкампф был уволен из ее состава.
В 1821 г. Государственный совет вернулся к рассмотрению проекта Гражданского уложения. С 24 ноября 1821 по 28 мая 1823 г. на 49 заседаниях Совета рассматривались все его три части и было признано, что Уложение требует доработки40. Совет вернул проект Гражданского уложения в Комиссию. Его новая редакция была составлена в течение 1823-1824 гг., но не была одобрена Государственным советом. Так остался нереализованным проект кодификации гражданского законодательства в России. Не был утвержден Советом и проект Уголовного уложения. Современные правоведы и историки причины неудачи законодательной деятельности первой четверти XIX в. усматривают в неверной тактической установке кодификаторов, которые стремились «кодифицировать целые отрасли права», не учитывая фактор «бессистемности» российского законодательства и «минуя необходимую для этого нормативную базу»41.
Причины актуализации систематизации российского законодательства в начале царствования Николая I
В начале царствования Николая I реформа законодательства приобрела Ü общественно-политическое и государственное значение, что обусловливалось ™ несколькими причинами: необходимостью заложить юридическое основание ^ российской самодержавной государственности, ослабленной династическим ^ и политическим кризисами конца 1825 — начала 1826 г., важностью утвержде-^ ния правовой основы в административно-управленческой сфере42, стремлением =g верховной власти к стабилизации социально-политической обстановки в стране. о Не только представители образованных кругов столичного и провинциального s дворянства, но даже некоторые государственные деятели осознавали взаимос-сО вязь «мятежа» 14 декабря 1825 г. и незаконных действий царствующей династии, s приведших к кризису государственной власти. В событиях на Сенатской пло-s щади они видели отражение конфликта между «самовластием» и стремившейся У к «законности» даже в рамках абсолютизма просвещенной частью дворянства43. ^ Единственной силой, способной ее утвердить (тем самым предотвратить как революцию, так и деспотизм), стать гарантией социально-политической стабиль-
cu
ности и регулятором гражданских взаимоотношений, виделась власть абсолютного монарха, основанная на «непременных», «коренных» законах. В записках и письмах на имя Николая I видных декабристов из Петропавловской крепости, во всеподданнейших записках сановников, в проектах-записках на Высочайшее имя простых обывателей рефреном звучала мысль о необходимости систематизации и упорядочения российского законодательства44.
Всё это продемонстрировало Николаю I крайнюю важность установления прочных законодательных основ государственного и общественного строя империи. В результате формула «законности», официально признанная в конце XVIII в. и получившая развитие при Александре I, была актуализирована при Николае I. С той лишь разницей, что для реализации реформаторской программы Екатерина II взяла на вооружение концепцию «просвещенного абсолютизма», Александр I использовал правительственный конституционализм, а Николай I проводил политику юридического самоутверждения самодержавия как российской формы абсолютизма.
Второе отделение Собственной ЕИВ канцелярии: технология законотворчества
В современной исторической и юридической литературе, посвященной истории Второго отделения СЕИВК, наиболее дискуссионными являются два вопроса — о его правовом статусе в системе государственных учреждений России и о существе его законодательных работ по созданию «Полного собрания законов Российской империи» (1830) и «Свода законов Российской империи» (1832). Так, А. А. Смирнова и Н. И. Уткин считают Второе отделение «временным» и «чрезвычайным» органом в административном строе государства, поскольку не только отсутствовал законодательный акт, определявший сферу его полномочий и регулировавший компетенции персонального состава, но само существование не находилось «в рамках законной министерской системы управления»45. Тогда как И. В. Ружицкая справедливо подчеркивает преемственный, но отдельный характер учреждения Второго отделения, кото- ^ рое «было создано вновь, это не было преобразование Комиссии составления за- 13 конов». Причем оно стало главным «законодательным учреждением, в котором 53 сосредоточился процесс законотворчества» на долгие годы, вплоть до 1882 г. ^ только Второму отделению были присущи «функции создания новых законов». -У Сенат их потерял еще в 1803 г., а Министерство юстиции с 1826 по 1839 г. хотя и обладало ими, но под его контролем, а с конца 1830-х вовсе их утратило. Та- К ким образом, ссылаясь на дневник А. А. Половцова, исследовательница при- ¡з соединяется к его точке зрения, что о Втором отделении можно говорить как £ «об отдельном министерстве кодификации», которого не было ни в одном со- ^ временном ему государстве46.
Что касается сущности законодательных работ Второго отделения, нашедших отражение в ПСЗ и Своде законов, то современные правоведы и историки в своем большинстве считают, что они не были актом кодификации. Ведь она предполагает создание нового, нормативно-правового акта или Кодекса, которое осуществляется путем глубокой и всесторонней переработки действующего законодательства. В процессе кодификации отбрасывается устаревший нормативно-правовой материал, внутренне увязываются и рубрицируются нормативно-правовые акты, формируется структура кодифицированного акта со своим специфическим содержанием. Наличие же прямой связи между ПСЗ и Сводом, которая имела силу официальной установки, дает основание считать, что они представляли собой единый процесс не кодификации, а систематизации российского законодательства, имевший различные этапы. ПСЗ как акт систематизации в виде хронологической инкорпорации явилось подготовительным этапом для работ над Сводом. По справедливому мнению С. В. Кодана, к которому присоединяется С. В. Ружицкая, инкорпорация Свода, выходящая за пределы предметной, являлась «общей тематической инкорпорацией действующих узаконений с внутренней отраслевой консолидацией законов на отраслевом уровне»47.
Это находит отражение в программе систематизации отечественного законодательства, которая была предложена Сперанским. В начале января 1826 г., т. е. еще до создания Второго отделения, он представил Николаю I четыре записки, в которых проследил историю комиссий составления законов с 1700 по 1826 г. и выявил причины неудач законодательных работ в XVIII — первой четверти XIX в. При этом весьма негативная характеристика давалась деятельности последней Комиссии составления законов48. В своей работе 1833 г. Сперанский вернулся к данным сюжетам и при анализе «трудов всех комиссий» подчеркивал, что они имели «три главных предмета: 1) собрание законов, 2) своды, 3) составление нового Уложения». Но каждая комиссия начинала дело снова, 2 а не продолжала его. При этом отсутствие теоретических знаний права приводило к смешению «в планах, непрестанное колебание в их исполнении». Рефор-^ матор отмечал также неверную технологию работы комиссий. Он писал: «от и неправильного распорядка работ» всем комиссиям было характерно «стремление творить, составлять новые проекты законов, нежели углубляться в изыска-^ ния законов прежних». Поэтому «самый приступ к своду, первая степень всего а дела — собрание законов — делалась труднее»49.
у Поскольку деятельность предыдущих комиссий постоянно колебалась межа ду двумя альтернативами — проводить составление законов «сводное» без ис-£ правлений и изменений или «исправленное» — то они возникли и в 1826 г. Под ® сводом Сперанский понимал «соединение законов, существующих по какой-§ либо части, расположенное в известном порядке<...> систематическом, когда ^ расположены по предметам, по плану, принятому для Уложения»50. В своих черновых набросках он подчеркивал: «Трудно передать русское слово "свод" £ каким-то другим словом, кроме разве что словом "дигесты". Это слово в рус-
ском языке означает как раз то, что Бэкон называет "новый расклад старинных законов". Это — кодификация, хотя англичане называют ее "консолидацией" существующих законов»51. Уложение же, по мнению Сперанского, является «систематическим изложением законов» также по предметам, но устроенным так, чтобы «законы общие предшествовали частным», «законы предыдущие подготавливали точный смысл и разум законов последующих»52.
Сам Сперанский считал необходимым составление именно Уложения или Кодекса, хотя и понимал, что работы над ним должны быть начаты не прежде, чем составлен свод действующих законов на основании отраслевых сводов: «Уложение без Свода есть умозрение без практики; уложения не изобретаются, но слагаются из прежних законов с дополнением и исправлением»53. Так свод определялся юридическим материалом, «основанием к составу Уложения»5 Однако Николай I отверг мысль об Уложении, которое, по словам А. Ф. Бычкова, казалось ему «чем-то отвлеченным, слишком теоретическим»55 и решил ограничиться Сводом законов. Что же касается типа его составления, то император избрал «сводный», под которым понимался свод существующих, действующих законов с исключением всего недействующего, «но без всяких изменений»56.
Для осуществления замыслов Николая I и программы систематизации российских законов Сперанского нужна была новая организация дела в учрежденческом и бюрократическом аспектах. Осознавая бесперспективность успешной его реализации в рамках как Министерства юстиции, так и Государственного совета, а также необходимость непосредственного подчинения императору, Сперанский ставит вопрос о создании «законотворческого органа» в составе СЕИВК57. Новое учреждение требовало формирования четкого, поэтапного плана, определения конкретных задач, которые необходимо было решить для его реализации, а также обновления и расширения персонального состава. Согласно плану Сперанского, в течение четырех лет до 1830 г. нужно было составить: «1) Свод законов гражданских, уголовных, полицейских и хозяйственных; 2) учебную книгу законов судебных», а главное — «3) издать Полное Собрание Законов в хронологическом порядке»58. Затем приступить к подготовке уложений по отдельным отраслям
О
права. Однако Николай I скорректировал план, повелев отложить составление С!
(■ч)
Гражданского и Уголовного уложений. Главная задача деятельности Второго от- ^ деления нашла отражение во всеподданнейшем отчете Сперанского от 16 января ^ 1828 г.: «Все указы и постановления, на сем пространстве времени рассеянные, | привесть в один состав, дать им систематическую связь так, чтоб они представ- ^ ляли одно целое, одну книгу, как бы одним приемом и в одно время сочиненную, -с без повторений и противоречий — в сем состояло дело Свода, и существо задачи, 2-му Отделению в начале 1826 года данной»59. ^
Дело в том, что, хотя формальным начальником Второго отделения Нико- ^ лай I назначил своего учителя, бывшего ректора Петербургского универси- § тета и члена последней Комиссии составления законов М. А. Балугьянского, фактическим руководителем стал Сперанский. На первом заседании Отделения я
24 апреля 1826 г. Сперанский объявил высочайшую волю — чтобы чиновники немедленно приступили к «составлению Свода законов, начиная с Уложения», и вручил Балугьянскому свое «Наставление» о порядке трудов его ведомства. Немного ранее, 4 апреля того же года, ко Второму отделению «были причислены» чиновники, до этого работавшие в последней Комиссии составления законов и хорошо известные Сперанскому: К. И. Арсеньев, В. К. Генинг, Д. Н. Замятнин, П. Д. Илличевский, И. Х. Капгер, М. Е. Келлер, В. Е. Клоков, П. З. Котлов, М. А. Корф, А. Ф. Круг, А. И. Мартынов, Н. Ф. Мерц, Н. М. Стар-цов, П. Г. Терентьев, И. А. Теубель, М. К. Цеймерц, Ф. И. Цейер, К. И. Циммерман, П. В. Хавский, Д. А. Эристов. В 1827 г. к ним присоединились А. П. Ку-ницын, Н. И. Кутузов и К. Р. Репинский. Огромный объем работ и нехватка писарей обусловили определение в Отделение и кантонистов60.
Организация работы также претерпела изменения по сравнению с деятельностью комиссий. Всё дело было разделено на три этапа: «1) собрание законов;
2) своды или приведение законов в порядок; 3) составление уложений». При этом подготовка «Собрания законов», так же как подробное их изучение «посредством создания исторических обозрений» и «отдельных сводов исторических», определялась «работой приуготовительной». «Труды окончательные» заключались в составлении статей Свода законов. По мере того, как разные его части посредством исторических изысканий и составления достигали полноты и точности, они принимали форму «законных правил» и распределялись по своим местам в виде статей61.
Реальные занятия Отделения были взаимосвязаны и имели четыре эпохи: 1) с 24 апреля 1826 по 1 июля 1827 г.; 2) с 1 июля 1827 по 1 января 1828 г.;
3) с января 1828 по 15 марта 1829 г.; 4) с 15 марта 1829 по январь 1830 г. В течение первой эпохи были составлены реестры и проводился сбор узаконений для ПСЗ, а также составление исторических обозрений законодательства по каждому «главному предмету, с означением всех перемен в нем последовавших». Эта историческая часть состояла из книг: «1-я книга — о праве состояний; 11-я о праве личном и вещественном вообще; 111-я о праве личном и вещественном в особенности; 1У-я о порядке составления и совершения актов; У-я о тяжебенном судопроизводстве». К концу 1826 г. составление указанных книг было закончено. Во вторую эпоху занимались составлением сводов по гражданскому, эконо-
5§ мическо-хозяйственному законодательству и гражданскому судопроизводству. у Были подготовлены для Свода законов: уложения — гражданское, коммерче-8 ское, казенных, удельных крестьян и свободных хлебопашцев, уставы о порядке £ совершения гражданских актов и гражданского судопроизводства, учреждение ® гражданских судебных мест. Помимо этого, были выявлены, ревизованы и при-§ готовлены к печати указы с 1649 по 1742 г. В третью эпоху составлялись своды ^ административных и уголовных законов, правительственных и судебных мест, учреждений и управлений. Были подготовлены своды учреждений правитель-£ ственных мест высшего, центрального и местного уровней, уставов для разных
и «
к
Л
административных частей, прежде всего полицейской. По ПСЗ были собраны, списаны и ревизованы указы по 20 ноября 1825 г. Производилось печатание 11 томов, включавших указы с 1649 по 1744 г. В четвертую эпоху завершено оформление сводов, посвященных «общему управлению», а также полицейской части и «управлению финансов». Были составлены: свод основных государственных законов, «который представляет в одном виде существо верховной самодержавной власти», а также «основания всех властей, проистекающих от одной самодержавной власти», а также уставы о гражданской службе, по полицейскому управлению, экономические и медицинские62.
Гигантское предприятие составления и публикации «Полного собрания законов Российской империи», будучи «первой стадией» дела систематизации российского законодательства, велось на следующих основаниях. Согласно «Правилам об издании законов», разработанным Сперанским, работа разделялась на три части: «1) собрание реестров; 2) собрание по реестрам указов; 3) издание». Реестры должны были собираться из описей, которые отложились в последней Комиссии составления законов, Правительствующем сенате в Санкт-Петербурге и Москве, архивах Святейшего синода и Главного штаба, архивов бывших коллегий — Военной, Адмиралтейской и Иностранных дел, «да и вообще во всех местах, где бы законы ни находились». Составленные реестры должны были посылаться в Московский сенатский архив. При отсутствии законов в архивохранилищах они были востребованы в частных собраниях. При этом, видя неполноту содержания узаконений, неточности и ошибки в текстах и датах, Сперанский и его сотрудники провели сверку печатных текстов с подлинными рукописями. По приведении в известность всех реестров следовало приступить к собранию самих законов: либо в подлинниках, либо из печатных книг, либо по спискам. Для напечатания законов был предписан хронологи-ческо-алфавитный тип издания. Труд по подготовке ПСЗРИ был возложен на старших чиновников Отделения Генинга, Илличевского, Круга, Хавского и их младших помощников Мерца, Старцова, Терентьева. Однако вскоре Стар-цов был определен к Сперанскому как личный секретарь. Ими было собрано
О
именных высочайших указов — 820, сенатских указов — 1881. Всего же из всех С! источников число указов, найденных по реестрам, составило: в архиве Второго ^ отделения — 23 433, в Санкт-Петербургском архиве Сената — 20 472, в Москов- ^ ском архиве Сената — 445, в Военной коллегии — 8336, в Адмиралтейской кол- | легии по 1726-33, в Святейшем Синоде по 1779 г. — 264, в Коллегии иностран- ^ ных дел — 20. Указов до 1 июля 1827 г. — 236. Всего — 53 23963. -с
о
Важной составной частью законодательной деятельности Второго ления были ревизии законов. Целью данной работы определялось выявить: ^ имеют ли указы и другие законодательные акты надлежащую полноту и яс- ^ ность, «объемлют ли они все случаи, в делах того рода встречающиеся». По- § скольку исправление одной части законодательства влекло за собой исправления в другой, то Вторым отделением были разработаны правила проведения я
ревизий. Прежде всего, они касались законов, относящихся к государственным учреждениям высшего и центрального уровня, а также органов губернского, уездного и волостного управления. При ревизии особое внимание уделялось законам о земских повинностях, об управлении казенными крестьянами, а также законодательным актам о состояниях64.
В основе ревизий лежало «общее правило», что все проекты законов и своды, составляемые во Втором отделении, должны были «для соображения» быть отправлены в те министерства, «к коим предметы их принадлежат». В свою очередь проекты законов, создаваемые в министерствах, должны были передаваться в Отделение для просмотра. Уже в 1828 г. для ревизии свода гражданских законов был создан Комитет под председательством управляющего министерством юстиции А. А. Долгорукова. Цель ревизии была обозначена высочайшим рескриптом от 23 апреля 1828 г., в котором повелевалось «про-известь общее сих сводов обозрение, дабы тем положительно удостовериться в полноте их и точности»65. То же предписывалось в высочайшем повелении от 12 июля 1829 г. министру финансов Е. Ф. Канкрину, которое было продублировано другим министрам: «Обозреть своды в двух главных отношениях: в полноте их и точности, т. е. 1) все ли действующие ныне в каждой части законы представлены в Своде в истинной их силе, 2) не приведено ли законов излишних, кои отменены последующими»66. По мере окончания разных частей Свода законов было учреждено еще семь ревизионных комитетов в министерствах и различных управлениях. Их примечания и исправления должны были представляться на рассмотрение и утверждение Николая I.
Следует признать, что николаевское фундаментальное законодательство полностью находилось в рамках авторитарной системы. Свод законов был составлен по отраслевому принципу и систематизирован на основе римского права, т. е. путем деления на публичное и частное. В силу этого Свод прежде всего 2 законодательно закреплял «права самодержавной верховной власти»67. Первая статья его первого раздела под названием «Священные права и преимущества ^ верховной самодержавной власти» гласила: «Империя Российская управляется « на твердых основаниях положительных законов, учреждений и уставов, от са-
Л
модержавной власти исходящих <...> Император Всероссийский есть монарх ^ самодержавный и неограниченный»68. В своей теоретической работе «Руковод-5§ ство к познанию законов», написанной на основе «юридических бесед» с наслед-& ником Александром Николаевичем в 1834-1838 и изданной в 1845 г., Сперан-8 ский, проанализировав юридические проблемы формирования самодержавного £ государственного строя, писал: «Титул самодержца означает не только власть ® верховную, но и власть от всякой другой власти, как то: от сейма или внутрен-§ него какого-либо установления, независимую». По его мнению, самодержавная ^ политическая система делится внутри себя на власть законодательную и адми-^ нистративную: «В законах власть верховная действует в порядке законодатель-£ ном, а в повелениях она действует в порядке верховного правления»69. С
И всё же Свод законов олицетворял движение от «феодального абсолютизма»70 к абсолютной «законной монархии» Нового времени, основанной на системе российского законодательства. Свод законов утверждал «правопорядок», при котором сословная структура империи, правовой статус сословий, а также деятельность органов управления регламентировались и обеспечивались исходящими от самодержавного монарха систематизированными государственными законами71. Об этом свидетельствует включение в состав Свода гражданских законов (т. 1Х-Х), которые стали источником права и впервые предоставили государственным органам систему действующих норм. Газета «Северная пчела», 12 октября 1834 г. извещая своих читателей о «Продолжении Свода законов Российской империи», подчеркивала, что его «достоинство, цену чувствуют все сословия, все классы народа.<...> Это обширное творение вмещает в себе <...> мудрость и опыты нескольких веков, умственную и гражданскую деятельность нескольких поколений»72. Здесь нельзя не присоединиться к тезису современных правоведов и историков, которые вслед за А. Ф. Кони считают, что начало судебной реформы нужно отнести к 1832 г. — времени издания Свода законов73, а в целом систематизацию законодательства по ее значению и влиянию на судопроизводство рассматривают «как правовую реформу»74.
И еще — хотя в царствование Николая I нормы гражданского права оставались в значительной степени некодифицированными, введение в жизнь ПСЗ и Свода законов свидетельствовало о том, что российское законодательство при доминировании феодальных законодательных норм постепенно приобретало некоторые черты нового, буржуазного права. Речь идет об общих для континентальной правовой системы принципах — единства закона и унифика-ции75 — т. е. установления единого для всей страны законодательства, а также регламентации гражданских отношений. Об этом свидетельствует и появление в ПСЗ законодательных норм, относящихся к совершенно новым для России видам права — трудовому и социальному законодательству76.
Позже необходимость отдельного уложения гражданских законов и неудовлетворительность проекта Гражданского уложения Александра I подО
толкнули Николая I к созданию его нового проекта. Уже в 1833 г. Второму С! отделению была поручена систематизация гражданского законодательства, ^ а в 1844 г. учрежден Комитет «для подготовки проекта Гражданского уложе-
ния в империи»77.
Выводы
1. Николаевская модель преобразовательной политики в законодательной сфере, являя собой логическое продолжение официального реформаторства второй половины XVIII — первой четверти XIX в., имела с ним как схожие, так и отличительные черты.
X &о
-О
Л
Я 'Й
со
2. В основе правительственных поисков упорядочения и систематизации российского законодательства в начале царствования Николая I лежала реформаторская программа, носящая целостный и системный характер.
3. Как в царствования Екатерины II и Александра I, законодательная реформа была тесно связана с реформированием государственного управления и, как в предыдущие эпохи, являлась составной частью процесса российской модернизации.
4. Николаевский тип абсолютизма отличался от предшествующих эпох стремлением Николая I согласовать традиционалистские и западнические начала русской жизни и стабилизировать государственную систему абсолютной монархии путем развития российского законодательства, создания системы отечественного права.
1 Именной рескрипт П. В. Лопухину «Об упразднении Комиссии составления законов и об учреждении при СЕИВК особого Отделения для совершения Уложения отечественных законов» // ПСЗ-П. Т. 1. № 114.
2 В трактовке концепции «просвещенного абсолютизма» Екатерины II в современной историографии нет единства мнений. Одни авторы определяют ее как «социально и политически консервативную доктрину» (Омельченко О. А. «Законная монархия» Екатерины Второй. Просвещенный абсолютизм в России. М., 1993. С. 379) или как «максимальное приспособление традиционных структур» путем реформ сверху и «активного вмешательства государства в жизнь общества, средством чего и служит регламентация социальных отношений, усиление их регулирования с помощью права» (Медушев-
^ ский А. Н. Утверждение абсолютизма в России. М., 1994. С. 293). Для других исследо-^ вателей характерно ее рассмотрение в «в общем контексте модернизации Российского ^ государства» (Каменский А. Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII века. ^ Опыт целостного анализа. М., 2001. С. 41-42, 329, 466).
^ 3 Анисимов Е. В. Реформы Екатерины II // Власть и реформы. От самодержавной к совет-« ской России. 1-е изд. СПб., 1996. С. 188.
4 «Наставление» Екатерины II 8 декабря 1765 года князю Александру Вяземскому. Спи-^ сок начала XIX в. // Научно-исторический архив СПб ИИ РАН. Ф. 36 (Воронцовы). Оп. 1. Д. 400. Л. 195 об. — 196.
Корф М. А. Жизнь графа Сперанского. Т. 1. СПб., 1861. С. 145.
Дело об учреждении Комиссии для составления законов. 1796-1804 гг. // РГИА. Ф. 1259
а (Комиссия для составления законов). Оп. 1. Д. 1; ПСЗ-! Т. XXIV. № 17697. с^ 7 Латкин В. Н. Законодательные комиссии в России в XVIII в. СПб., 1887. Т. 1. С. 187; Пи-о сарькова Л. Ф. Государственное управление России в первой четверти XIX в.: замыслы, проекты, воплощение. М., 2012. С. 17-18; Ружицкая И. В. Законодательная деятельность
^ Ружицкая И. В. Законодательная деятельность в царствование Николая I. С. 246.
9 Тимофеев Д. В. Европейские идеи в социально-политическом лексиконе образованного
в царствование Николая I. 2-е изд. М.; СПб., 2015. С. 246. Ахун М. К истории кодификации русского права // Архивное дело. 1941. № 2 (58). С. 8;
российского подданного первой четверти XIX века. Челябинск, 2011. С. 128-138.
10 Цит. по: Розенкампф Г. А. Отрывки из автобиографии // Русская старина. 1904. Т. 120. № 10. С. 151.
11 Сперанский М. М. Записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России. 1803 г. // Сперанский М. М. Руководство к познанию законов / Отв. ред. И. Д. Осипов. СПб., 2002. С. 273.
12 ПСЗ-1 Т. XXVI. № 19904.
13 Цит. по: Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. 1826-1882. СПб., 1906. С. 17-18.
14 Там же. С. 20-21.
15 ПСЗ-1 Т. XXVII. № 20995.
16 Цит. по: Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. С. 27.
17 Там же. С. 30.
18 Дело об образовании Комиссии составления законов. 1804 г. // РГИА. Ф. 1260 (Комиссия составления законов при Государственном совете. 1804-1826 гг.). Оп. 1. Д. 1; ПСЗ-! Т. XXVIII. № 21187.
19 Цит. по: Медведев И. П. Г. А. Розенкампф и его законодательная деятельность в свете неопубликованных мемуаров современника // Деятели русской науки XIX-XX веков. Вып. 4. СПб., 2008. С. 334-335.
20 Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. С. 49.
21 Дмитриев Ф. А. Сперанский и его государственная деятельность // Русский архив. 1869. Стб 1547-1552.
22 Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. С. 46-47; см. также: Писарькова Л. Ф. Государственное управление России в первой четверти XIX в. С. 154.
23 Цит. по: РужицкаяИ. В. Законодательная деятельность в царствование Николая I. С. 247.
24 Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений. 1802-1917. Биобиблиографический справочник. СПб., 2001. С. 601.
25 РГИА. Ф. 1260. Оп. 1. Д. 1. Л. 11.
26 ПСЗ-! Т. XXX. № 23525; Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. С. 52-54.
27 Сперанский М. М. Введение к Уложению государственных законов // Сперанский М. М. Проекты и записки / Под ред. С. Н. Валка. М.; Л., 1961. С. 132-221; Андреева Т. В. Александр I и М. М. Сперанский: Еще раз о «Плане всеобщего государственного образования». 1809 г. // Английская набережная, 4. СПб., 2001. С. 41-74.
28 Корф М. А. Жизнь графа Сперанского. Т. 1. С. 149-154; Пыпин А. Н. Общественное дви- -у жение в России при Александре I. 2-е изд. СПб., 1885. С. 142; Майков П. М. Второе отделе- 3 ние Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. С. 58-60; Филиппов А. А. ^ Сперанский как кодификатор русского права // Русская мысль. 1909. Кн. 10. С. 206-208; ^ Нольде А. Э. М. М. Сперанский. Биография. М., 2004. С. 91-93; Писарькова Л. Ф. Госу- ^ дарственное управление России в первой четверти XIX в. С. 156-157; Ружицкая И. В. 3 Законодательная деятельность в царствование Николая I. С. 249-251. д
29 Писарькова Л. Ф. Государственное управление России в первой четверти XIX в. С. 156.
30 Проект Всемилостивейшей Грамоты, российскому народу жалуемой. Писарская ко- -д пия // ОР РНБ. Ф. 637 (К. Г. Репинский). Оп. 1. Д. 922. Л. 1-18. 2
31 Цит. по: Сперанский М. М. Руководство к познанию законов. С. 576. д
32 Проект Гражданского уложения Российской империи. Ч. 1: О праве личном. СПб., 1810.
33 ПСЗ-1 Т. XXXI. № 24064.
34 Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канце- £ лярии. С. 59; Ружицкая И. В. Законодательная деятельность в царствование Николая I. -5 2-е изд. С. 248. ^
35 Проект Гражданского уложения. Ч. 1-3. СПб., 1814. .5
42
43
Дело об учреждении при Комиссии составления законов типографии. 20 марта — 3 октября 1817 г. // РГИА. Ф. 1260. Оп. 1. Д. 63. Л. 1-41.
Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. С. 77-82; Писарькова Л. Ф. Государственное управление России в первой четверти XIX в. С. 366-368.
Цит. по: Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. С. 100-101. Цит. по: Там же. С. 102.
Журналы Государственного совета по рассмотрению проекта Гражданского уложения. 24 ноября 1821 г. — 28 мая 1823 г. Списки // РГИА. Ф. 1260. Оп. 1. Д. 249. Л. 1-216. Кодан С. В., Тараборин Р. С. Несостоявшаяся кодификация гражданского законодательства России. 1800-1825 гг. Проект Гражданского уложения Российской империи. 18091812. Екатеринбург, 2002. С. 54, 58; Ружицкая И. В. Законодательная деятельность в царствование Николая I. С. 255.
Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о Своде законов. СПб., 1833. С. III. Андреева Т. В. Тайные общества в России в первой трети XIX в.: правительственная политика и общественное мнение. СПб., 2009. С. 533-597.
44 Из писем и показаний декабристов: Критика современного состояния России и планы будущего устройства / Под ред. А. К. Бороздина. СПб., 1906; Записка надворного советника Иванова «О внутреннем управлении Российской империи». 13 апреля
1826 г. // РГИА. Ф. 1251 (Бумаги М. М. Сперанского). Оп. 1. Д. 75. Л. 1 — 10 об.; Записка неизвестного лица «О преимуществах законной самодержавной власти» // Там же. Ф. 1167 (Комитет 6 декабря 1826 года). Оп. 1. Д. 53. Л. 1-5; Размышления неизвестного о государственном управлении вообще. 1826 г. // Там же. Д. 52. Л. 1-30; Рассуждения неизвестного об основаниях системы правления в России. 1826 г. Л. 2-20; Записка
1827 г. неизвестного о современном состоянии России // Там же. Д. 133. Л. 2 об. — 20; Записка неизвестного о внутреннем управлении России. 1827 г. // Там же. Д. 134. Л. 1 — 3 об.
45 Смирнова А. А. Второе Отделение Собственной ЕИВ Канцелярии: Автореферат дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2009. С. 1-24; Уткин Н. И., Смирнова А. А. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии на службе государству: к вопросу о роли чрезвычайных органов государства в деле кодификации законов Российской империи // Вестник Санкт-Петербургского университета Государственной противопо-
_ жарной службы МЧС России. СПб., 2013. С. 91-94.
2 46 Ружицкая И. В. Государственный совет при Николае I: особенности функционирования. Ц М.; СПб., 2018. С. 60-62.
гч1 47 Кодан С. В. Систематизация законодательства в юридической политике Российского государства 30-40-х годах XIX в. // История отечественного государства и права: методо-« логия изучения и методика преподавания. Екатеринбург, 2001. С. 161; Ружицкая И. В. ЦР Законодательная деятельность в царствование Николая I. С. 258.
^ 48 Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канцеля-sS рии. 1826-1882. С. 138; Филиппов А. А. Сперанский как кодификатор русского права // § Русская мысль. 1909. Кн. 10. С. 214; Ружицкая И. В. Государственный совет при Никоей лае I: особенности функционирования. С. 59-60.
s 49 Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о Своде законов // Сперанский
М. М. Руководство к познанию законов. С. 136, 140-141. ^ 50 Цит. по: Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества 5S Канцелярии. С. 138-139.
§ 51 Автограф карандашом черновой записки М. М. Сперанского на французском языке // (н РГИА. Ф. 1646 (Бумаги П. М. Майкова). Оп. 1. Д. 87. Л. 130. Перевод с фр. И. П. Мед-^ ведева.
52 Цит. по: Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества £ Канцелярии. С. 139.
53 Сперанский М. М. Объяснительная записка содержания и расположения Свода законов гражданских // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России. СПб., 1859. Кн. 2. С. 2.
54 Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. 1826-1882. С. 138-139.
55 Бычков А. Ф. К 50-летию II Отделения СЕИВ Канцелярии // Русская старина. 1876. Т. 2. С. 431.
56 Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о Своде законов. С. 142.
57 Ружицкая И. В. Государственный совет при Николае I: особенности функционирования. С. 59-60.
58 Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. 1826-1882. С. 140.
59 РГИА. Ф. 1646. Оп. 1. Д. 87. Л. 11.
60 Майков П. М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. С. 142; Об определении в число писарей Второго Отделения СЕИВК 5-х кантонистов Павлова, Кузнецова, Митюгова, Тимофеева и Пермякова. 27 августа 1827 г. // РГИА. Ф. 1261 (Второе отделение СЕИВК). Оп. 1. Д. 90. Л. 1-64.
61 Сперанский М. М. Объяснительная записка содержания и расположения Свода законов гражданских. С. 2; Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о Своде законов. С. 158-168.
62 Отчеты о трудах Второго Отделения СЕИВК с 24 апреля 1826 г. по 1 января 1831 // Научно-исторический архив СПб ИИ РАН. Ф. 276 (Издательский фонд). Д. 118. Л. 1 — 39 об.
63 Там же. Л. 2 — 4 об.
64 О совокупном пересмотре и исправлении разных частей законодательства // РГИА. Ф. 1646. Оп. 1. Д. 87. Л. 131 — 135 об.
65 ПСЗ-П. Т. III. № 1983.
66 Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о Своде законов. С. 169.
67 Там же. С. 190-193.
68 Свод законов Российской империи. СПб., 1832. Т. 1. С. 47, 80.
69 Сперанский М. М. Руководство к познанию законов. С. 61, 69, 82.
70 Сперанский М. М. Рассуждения о духе и зрелости политической реформы в России. (Беседа М. М. Сперанского с Александром I) / Пер. с фр. // ОР РНБ. Ф. 637. Д. 745. Л. 1.
71 Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о Своде законов. С. Ш^.
72 Северная пчела. 12 октября 1834 г. № 231.
73 СидорчукМ. В. О систематизации законодательства в России (1826-1832) // Правоведение. 1990. № 6. С. 26-32; Уткин Н. И., Смирнова А. А. Второе отделение Собственной Его ^ Императорского Величества канцелярии на службе государству. С. 91. 3
74 Кодан С. В. Юридическая политика Российского государства в 1800-1850-е гг.: деятели, ^ идеи, институты. Екатеринбург, 2005. С. 195; Ружицкая И. В. Законодательная деятель- ^ ность в царствование Николая I. С. 259.
75 История государства и права зарубежных стран. Т. 2. С. 122-156. 3
76 Указ от 24 мая 1835 г. «Об отношении между хозяевами фабричных заведений и рабочи- д ми людьми, поступающими в оные по найму» // ПСЗ-П. Т. X. Отд. 1. № 8157. С. 447-448; Указ от 7 августа 1845 г. «О запрещении фабрикантам назначать в ночные работы мало- -д летних менее 12-летнего возраста» // Там же. Т. XX. Ч. 1. № 19262. С. 591. +2
77 Ружицкая И. В. Законодательная деятельность в царствование императора Николая I. д С. 257-263, 309-320. &о
' 5—1
References
FILIPPOV A. A. Speranskiy kak kodifikator russkogo prava [Speransky as a codifier of Russian law] // Russkaya mysl'. 1909. Kn. 10. S. 206-208.
KODAN S. V. Sistematizatsiya zakonodatel'stva v uridicheskoi politike Rossiyskogo gosudarstva 30-40-kh godov XIX v. [Systematization of Legislation in the Legal Policy of the Russian State in the 30s-40s of the 19th Century] // Istoriya otechestvennogo gosudarstva i prava: metodologiya izucheniya i metodika prepodavaniya. Yekaterinburg, 2001. S. 157-170.
KODAN S. V. Yuridicheskayapolitika Rossiyskogo gosudarstva v 1800-1850-ye gg.: deyateli, idei, instituty [Legal Policy of the Russian State in the 1800-1850s: Figures, Ideas, Institutions]. Yekaterinburg, 2005.
KODAN S. V, TARABORIN R. S. Nesostoyavshayasya kodifikatsiya natsional'nogo zakonodatel'stva Ros-sii. 1800-1825 gg. Proyekt Grazhdanskogo ulozheniya Rossiyskoy imperii. 1809-1812. [The failed codification of the civil legislation of Russia. 1800-1825. Draft Civil Code of the Russian Empire. 1809-1812]. Yekaterinburg, 2002.
KORF M. A. Zhizn'grafa Speranskogo [Korf M. A. Life of Count Speransky]. T. 2. St Petersburg, 1861.
MAYKOV P. M. Vtoroye otdeleniye Sobstvennoy Yego Imperatorskogo Velichestva Kantselyarii. 1826-1882gg. [The Second Section of His Own Imperial Majesty's Office. 1826-1882]. St Petersburg, 1906.
NOI'DE A. E. M. M. Speranskiy. Biografiya [M. M. Speransky. Biography]. Moscow, 2004.
PISAR'KOVA L. F. Gosudarstvennoye upravleniye Rossii v pervoy chetverti XIX v.: zamysly, proyekty, vo-ploshcheniye [State Administration of Russia in the First Quarter of the 19th Century: Concepts, Projects, Incarnation]. Moscow, 2012.
RUZHITSKAYA I. V. Zakonodatel'naya deyatel'nost' v tsarstvovanii Nikolaya I [Legislative activity in the reign of Nicholas I]. 2-ye izd. Moscow; St Petersburg, 2015.
RUZHITSKAYA I. V. Gosudarstvennyy sovetpri Nikolaye I: osobennosti funktsionirovaniya [State Council under Nicholas I: features of functioning]. Moscow; St Petersburg, 2018.
SIDORCHUK M. V. O sistematizatsii zakonodatel'stva v Rossii (1826-1832) [On Systematization of Legislation in Russia (1826-1832)] // Pravovedeniye. 1990. N 6. S. 26-32.
SMIRNOVA A. A. Vtoroye Otdeleniye Sobstvennoy YEIV Kantselyarii [The Second Section of His Own Imperial Majesty's Office]: Avtoreferat dis. ... kand. ist. nauk. St Petersburg, 2009.
SPERANSKIY M. M. Obozreniye istoricheskikh svedeniy o Svode zakonov [Review of historical information about the Code.]. St Petersburg, 1833.
SPERANSKIY M. M. Ob'yasnitel'naya zapiska soderzhaniya i polozheniya Svoda zakonov grazhdanskikh [Explanatory note on the content and location of the Code of Civil Laws] // Arkhiv istoricheskikh i prak-ticheskikh svedeniy, otnosyashchikhsya k Rossii. St Petersburg, 1859. Kn. 2. S. 1-26.
SPERANSKIY M. M. Rukovodstvo k poznaniyu zakonov [Guide to the knowledge of laws]. Pod red. I. D. Osipova. St Petersburg, 2002.
SPERANSKIY M. M. Proyekty i zapiski [Projects and Notes,]. Pod red. S. N. Valka. Leningrad; Moscow, g 1961.
UTKIN N. I., SMIRNOVA. A. Vtoroye otdeleniye Sobstvennoy Yego Imperatorskogo Velichestva Kantse-^ lyarii na sluzhbe gosudarstvu: k voprosy o roli chrezvychainyh organov gosudarstva v dele kodifikacii zakonov Si rossiyskoi imperii [The Second Section of His Own Imperial Majesty's Office in the Service of the State: S On the Role of State Emergency Bodies in Codifying the Laws of the Russian Empire]. St Petersburg, 2013. j! S. 91-94.
jg Список литературы
§ Корф М. А. Жизнь графа Сперанского. Т. 2. СПб., 1861.
си Кодан С. В. Систематизация законодательства в юридической политике Российского государства S 30-40-х годах XIX в. // История отечественного государства и права: методология изучения и методика с^ преподавания. Екатеринбург, 2001. С. 157-170.
Ö Кодан С. В. Юридическая политика Российского государства в 1800-1850-е гг.: деятели, идеи, ин-sS ституты. Екатеринбург, 2005.
S Кодан С. В., Тараборин Р. С. Несостоявшаяся кодификация гражданского законодательства России. У 1800-1825 гг. Проект Гражданского уложения Российской империи. 1809-1812. Екатеринбург, 2002. ^ Майков П. М. Второе Отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. 1826-^ 1882. СПб., 1906.
н Нольде А. Э. М. М. Сперанский. Биография. М., 2004.
Писарькова Л. Ф. Государственное управление России в первой четверти XIX в.: замыслы, проекты, воплощение. М., 2012.
Ружицкая И. В. Законодательная деятельность в царствование Николая I. 2-е изд. М., 2015. Ружицкая И. В. Государственный совет при Николае I: особенности функционирования. М.; СПб.,
Сидорчук М. В. О систематизации законодательства в России (1826-1832) // Правоведение. 1990. № 6. С. 26-32.
Смирнова А. А. Второе Отделение Собственной ЕИВ Канцелярии: Автореферат дис. ... канд. ист. наук. СПб., 2009.
Сперанский М. М. Обозрение исторических сведений о Своде законов. СПб., 1833.
Сперанский М. М. Объяснительная записка содержания и расположения Свода законов гражданских // Архив исторических и практических сведений, относящихся до России. СПб., 1859. Кн. 2. С. 1-26.
Сперанский М. М. Руководство к познанию законов / Отв. ред. И. Д. Осипов. СПб., 2002.
Сперанский М. М. Проекты и записки / Под ред. С. Н. Валка. М.; Л., 1961.
Уткин Н. И., Смирнова А. А. Второе Отделение Собственной Его Императорского Величества Канцелярии на службе государству: к вопросу о роли чрезвычайных органов государства в деле кодификации законов Российской империи // Вестник Санкт-Петербургского университета государственной противопожарной службы МЧС России. СПб., 2013. С. 91-94.
Филиппов А. А. Сперанский как кодификатор русского права // Русская мысль. 1909. Кн. 10.
Т. В. Андреева. Второе отделение Собственной ЕИВ канцелярии:
технология законотворчества. 1826-1832 гг.
В статье впервые в историографии законодательная деятельность Второго отделения СЕИВК рассматривается как составная часть процесса реализации общей реформаторской программы, носящей целостный и системный характер и направленной на модернизацию российской государственности. Особое внимание уделено изучению исторических предпосылок и определению причин актуализации реформы законодательства в начале царствования Николая I. Проблема упорядочения и консолидации отечественного права, создания единых для всей Российской империи Полного собрания и Свода законов впервые изучается в контексте институциональных преобразований, в тесной связи с вопросами усовершенствования администрации, создания единой системы государственного управления, а также постепенного реформирования социальной структуры страны. Последовательное падение действенности и ослабление абсолютистской управленческой модели в условиях отсутствия законодательных основ ее деятельности заставляли верховную власть и формирующуюся «просвещенную бюрократию» искать пути ее адаптации к новым историческим условиям. В работе акцент сделан на выявлении преемственных и отличительных черт реформаторской политики в законодательной сфере начала николаевского правления и предыдущих царствований. Важнейшие механизмы функционирования и основные принципы деятельности Второго отделения СЕИВК исследуются во взаимосвязи о с его правовым и учрежденческим статусом. Впервые изучена технология реализации программы си- ^ стематизации российских законов М. М. Сперанского, исследована организация деятельности Второго ^ отделения в учрежденческом и бюрократическом смыслах, выявлены ее основные этапы. Обосновы- ^ вается вывод о том, что стратегической целью преобразований в области законодательства являлось 3 укрепление Российского государства путем формирования нового типа абсолютизма, сочетающего о авторитарную власть монарха с усовершенствованной, развитой системой законодательства. Это было ^ обусловлено как объективной необходимостью утверждения твердых законодательных основ полити- .У ческого строя, так и субъективным осмыслением Николаем I паралича власти в период междуцарствия о и уроков 14 декабря 1825 г. «2
Ключевые слова: российское законодательство, комиссии составления законов, Николай I, М. М. Сперанский, Второе отделение Собственной ЕИВ канцелярии, модернизация.
2018.
С. 206-208.
Рч
Я
св со
Т. V. Andreeva. The Second Section of His Imperial Majesty Own Chancellery:
lawmaking technology. 1826-1832.
In the article, for the first time in historiography, the legislative activity of the Second Section of His Imperial Majesty Own Chancellery is considered as an integral part of the process of implementing of the reform program, which, according to the author, was both comprehensive and systematic in nature and had the purpose of Russian statehood modernization. Particular attention is paid to the historical background and the reasons for the actualization of law reform at the beginning of the reign of Nicholas I. The problem of streamlining and consolidation of domestic law, the creation of the Complete Collection of Laws and of the Code of Law common to all parts of the Russian Empire is studied for the first time in the context of institutional transformations, in close connection with the issues of improvement of administration, creation of the unified government system, and also gradual reform of the social structure of the country. The decline of efficiency and the subsequent weakening of the absolutist management model in the absence of a legislative basis for its activities made the supreme power and the emerging "enlightened bureaucracy" to look for ways to adjust it to new historical conditions. The study focuses on identifying the common and distinctive features of the reform policy in the legislative sphere of the beginning of Emperor Nicholas I rule as compared to previous reigns. The most important mechanisms of functioning and the basic principles of the activities of the Second Section of His Imperial Majesty Own Chancellery are investigated in conjunction with its legal and institutional status. For the first time, the technology of implementing the program of systematization of Russian laws by M. M. Speransky is studied, the organization of the work of the Second Section is studied in institutional and bureaucratic terms, and its main stages are identified. The author argues the conclusion that the strategic goal of the reforms in the field of legislation was to strengthen the Russian state through forming a new type of absolutism combining the authoritarian power of the monarch with an improved, developed system of legislation. This goal was set due, both, to the objective necessity of establishing firm legislative foundations of the political system, and to the subjective comprehension by Nicholas I of the paralysis of power during the interregnum, and also the lessons of December 14, 1825.
Keywords: Russian legislation, commissions for drafting laws, Nikolas I, M. M. Speransky, Second Section of His Imperial Majesty Own Chancellery, modernization.
Андреева, Татьяна Васильевна — д. и. н., ведущий научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН.
Andreeva, Tatiana Vasilievna — Dr. of Sciences (History), Russian Academy of Sciences, St Petersburg Institute of History, major scientist.
E-mail: ta-a.andreeva2014@yandex.ru
и л К
«
s к и <u Sr1
S ¡^
О H о
S «
s к и
\o
