CC BY
322
УДК 93/94 ББК 63.3
ВТОРОЕ ОТДЕЛЕНИЕ СЕИВК В ЗАКОНОДАТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
| И.В. Ружицкая
Аннотация. В статье рассматриваются первые шаги по реорганизации собственной канцелярии императора, инициированные Николаем I: создание Второго отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии (1826). Оно должно было заняться систематизацией права - его главной задачей монарх объявил составление Свода законов. Отделению удалось собрать отечественные законы (было издано Полное собрание законов), упорядочить их и даже провести их частичную «модернизацию» Результатом стал Свод законов Российской империи в 15-ти томах, представлявший собой сборник действующих норм права, систематизированных по отраслевому принципу. Работа Отделения продолжилась и после выхода Свода, при Николае I в нем проводились и кодификационные работы. Большое внимание в статье уделено порядку функционирования Отделения в царствование этого императора и специфике его деятельности при разных руководителях.
316
Ключевые слова: Российская империя XIX века, самодержавие, император Николай I, собственная Его Императорского Величества канцелярия, систематизация законодательства, Свод законов Российской империи.
THE SECOND SECTION OF HIS IMPERIAL MAJESTY'S OWN CHANCELLERY IN THE LEGISLATIVE POLICY OF THE RUSSIAN EMPIRE
I I.V. Ruzhitskaya
Abstract. The article considers the first steps towards the reorganization of the own chancellery of the Emperor which were initiated by Nicholas I: the creation of the Second section of His Imperial Majesty's Chancellery. Its main task was to announce the systematization of the laws. The Department was supposed to collect existing domestic laws (published Complete collection of laws), arrange them, and even to make their partial "modernization" (remove inconsistencies and to bring the rule of law in modern view). The result led to the "Code of laws" of the Russian Empire in 15 volumes representing the collection of existing legal norms structured on sector basis.
The work of the Second Section continued after the release of the "Code". Much attention is paid to the functioning of the Department under Nicholas I and the specifics of its activities under different leaders.
Keywords: Russian Empire of the nineteenth century, autocracy, the Emperor Nicholas I, His Imperial Majesty's own chancellery, systematization of legislation, "the Code of laws" of the Russian Empire.
Тезис о крайней централизации и бюрократизации государственного аппарата при императоре Николае I исследователи, как правило, иллюстрируют и фактом создания собственной Его Императорского Величества канцелярии (СЕИВК). Действительно ли образование этой структуры (а, точнее, ее реорганизация) свидетельствует о чрезмерном усилении самодержавной власти, приведшем к господству т.н. «полицейского государства»? Справедлив ли подобный подход к системе «властвования» этого монарха, рассмотрим на примере функционирования одного из отделений собственной канцелярии — Второго.
Через полтора месяца после вступления на престол император Николай I (1825-1855) подписал рескрипт о создании Второго отделения собственной Его Императорского Величества канцелярии. Так была расширена существовавшая с конца XVIII века личная канцелярия царя, а ее «старая» часть стала именоваться Первым отделением. Впоследствии появились еще четыре отделения собственной императорской канцелярии, наиболее известным из которых является Третье. Новое ведомство — Второе отделение СЕИВК - стало основным за-
конодательным учреждением, в котором сосредоточился процесс законотворчества более, чем на полвека, до 1882 г. Государственный секретарь А.А. Половцев позднее писал о Втором отделении как об «отдельном министерстве кодификации», подчеркивая, что ни в каком другом государстве подобного ведомства не существовало [1, с. 390]1
А какова была роль других государственные структур в процессе законотворчества? Государственный совет в соответствии с его «Образованием» 1810 г. подготовкой новых законов не занимался, он только рассматривал их проекты и вносил в них дополнения или изменения, утверждал или нет [2, с. 5-6]. Судебный Сенат по указу 21 марта 1803 г. лишался права представлять замечания на все издаваемые впредь законы и, таким образом, превратился в высшую судебную инстанцию, а также исполнял функции прокуратуры. Министерство юстиции до 1839 г. занималось подготовкой новых законов, но после 1826 г. только под контролем Второго отделения; законодательная деятельность министерства окончательно прекратилась в 1839 г., когда оно сосредоточилось преимущественно на осуществлении надзора за правильностью
317
1 Половцев полагал, что «такое положение до некоторой степени оправдывалось для
II Отделения тем, что оно несло обязанности высшего правительственного юрисконсульта».
318
действий судебных органов и на распространении новых законов на различные области империи. Таким образом, основным законодательным ведомством с 1826 г. стало Второе отделение СЕИВК.
История его создания такова. С первых дней правления император Николай I озаботился состоянием законодательства и провозгласил своей целью приведение его в порядок, то есть систематизацию, попытки каковой предпринимались с Петра I. В соответствии с этим император обратил особое внимание на Комиссию составления законов, которая с начала века занималась подготовкой уложений. Он заявил о своем желании «вдохнуть» в нее «новую жизнь» [3, с. 302]. В начале января 1826 г. одновременно с запиской о работе Комиссии председателя Государственного совета П.В. Лопухина, ее номинального начальника, император получил четыре письма-отчета ее фактического руководителя, М.М. Сперанского. В них Сперанский постарался сгустить краски и показать бесплодность и бесперспективность работы Комиссии в прежнем составе и при существующем устройстве. Он преследовал цель выйти из-под контроля Государственного совета и создать новую структуру, непосредственно подчиненную императору, сократив до минимума количество инстанций между законодательным учреждением и высшей властью.
Первый биограф Сперанского, М.А. Корф, проработавший с ним пять лет во Втором отделении, подчеркивал, что неважно кому принадлежала идея создания законотворческого органа именно в составе собственной канцелярии — Сперанско-
му или царю, главное — блестящие результаты деятельности Отделения. Подобный подход позволяет предположить, что инициатором учреждения нового ведомства именно в таком виде выступил Сперанский, если бы им был император, Корф прямо указал бы на него.
31 января 1826 г. была упразднена Комиссия составления законов (1801— 1826) и на ее базе создано Второе отделение СЕИВК. Эту базу составили типография, архив, библиотека и материалы Комиссии, все остальное было преобразовано. Начальником Отделения официально был назначен бывший преподаватель Николая I, бывший первый ректор Петербургского университета М.А. Балугьянский. Однако фактически руководил Отделением Сперанский. Именно у него на квартире субботним вечером 24 апреля 1826 г. состоялось первое собрание старших чиновников. Этот день и стал началом деятельности Отделения (хотя штаты Отделения были формально утверждены только через полгода).
На собрании Сперанский прочел написанное им «Наставление о трудах Отделения», в котором основным направлением его деятельности провозглашалось создание Свода законов, и отметил, что служащих Отделения ждут беспримерные награды и отличия, и что он лично каждую неделю будет докладывать императору о достигнутых результатах.
Сперанский уволил часть чиновников Комиссии и набрал новых людей — специалистов с юридическим образованием, профессиональных правоведов из бывших преподавателей Лицея и университета (А.П. Ку-ницын, К.И. Арсеньев, М.Г. Плисов) и из выпускников Царскосельского
лицея (Корф, М.Л. Яковлев, А.И. Мартынов)2. Немаловажным для дальнейшего функционирования Отделения представляется и наличие значительного задела, оставшегося от Комиссии составления законов.
Сперанский не получил никакого официального звания по новому ведомству. Распространена точка зрения, что император Николай I не доверял ему, особенно в связи с показаниями декабристов, которые планировали ввести Сперанского во Временное революционное правительство. Однако, по словам Корфа, тут была и другая причина. Сперанский «опасался, чтобы громкий титул не возбудил против него новых завистников и врагов, и предпочел быть истинным хозяином дела без всякой внешней обстановки» [3, с. 305]. Скорее всего, оба фактора оказали влияние на решение императора.
В течение первых трех лет существования Отделения все бумаги и доклады подписывались Балугьян-ским, а на высочайшее имя они подавались через управляющего Первым отделением СЕИВК, хотя дела по Отделению докладывал императору всегда лично Сперанский. С апреля 1829 г. Сперанский сам стал вести сношения с министрами, причем в форме писем с обращением «Милостивый государь и пр.» и без употребления и в обращении, и в подписи какого-либо официального титула [там же].
В формулярном списке Сперанского сделана позднейшая вставка
под строкой: «В 1826-м г. Комиссия составления законов была преобразована во II Отделение СЕИВК и работы ее поступили в непосредственное ведение Его Величества, а главное распоряжение ими в отделении и доклады возложены на графа Сперанского» [там же, с. 304]3. В указе о назначении преемника Сперанского по Отделению Д.В. Дашкова впервые появляется формулировка «главное управление», которое «вверяется Дашкову, чтобы он управлял на том же основании, на котором это делал ... Сперанский» [4, с. 256]. Видимо, основываясь на этих и других данных автор словаря-справочника о членах Государственного совета Д.Н. Шилов пишет о Сперанском как об официальной главе Второго отделения [5, с. 673].
Какого-либо положения или устава, определявшего предметы, подведомственные Второму отделению, пределы его полномочий, порядок сношений с другими учреждениями, а также внутреннюю структуру, права и обязанности сотрудников, не было составлено ни в 1826 г., ни позже [4, и'9 с. 303]. Существовал только указ об учреждении Отделения с передачей ему функций Комиссии составления законов и уже упомянутое «Наставление Второму отделению» Сперанского, в котором, как отмечалось выше, деятельность Отделения сводилась к составлению Свода законов. Таким образом, «Отделение руководствовалось исключительно указаниями лиц, стоявших во главе его, а также Высочай-
2 Из 41 человека, составлявших штат Отделения, 21 - писари, курьеры, смотрители архива и чиновники типографии перешли во Второе отделение из прежней Комиссии; старшие же чиновники и их помощники - совершенно новые сотрудники.
3 Корф, между тем, писал, что Сперанский в продолжении 13-ти лет «носил лишь звание члена Государственного совета» (курсив мой. — И.Р.)
шими предначертаниями и повелениями» [там же, с. 147]. Именно поэтому личность руководителя Отделения была основным фактором, обуславливавшим порядок и эффективность его функционирования.
Первые тринадцать лет — годы, когда во главе Отделения стоял Сперанский, — были наиболее результативными в его истории. Отделению удалось собрать отечественные законы, упорядочить их и даже провести их частичную «модернизацию» (убрать противоречия и привести нормы права в современный для того времени вид)4. Были созданы Полное собрание (1-е — 45 томов, 1830 г.) и Свод законов Российской империи (15 томов, 1832 г.). Таким образом, были завершены первые два — из трех — этапов систематизации права: его консолидация и инкорпорация. Полное собрание — это акт консолидации, когда существующие законы без изменения их содержания располагаются в определенном порядке, в данном случае хронологическом. Свод ппп законов — более сложная форма си-320 стематизации, сочетающая в себе элементы как отраслевой консолидации, так и отраслевой инкорпорации, что означало укрупнение, сведение близких по содержанию нормативных актов в один. При Николае начались работы и по кодификации права, включавшие в себя систематизацию законов государства по отдельным отраслям права с пересмотром имеющегося и отменой устаревшего законодательства.
Свод законов представлял собой сборник действующих законов, систематизированных по отраслевому
принципу, его значение для жизнедеятельности российского государ -ственно-правового организма трудно переоценить. С изданием Свода законов страна, наконец, получила систему права, которая просуществовала с дополнениями и изменениями до 1917 г.
При Сперанском приступили и к реализации других направлений в законодательстве. Так, началась работа по подготовке региональных сводов — для Малороссии и западных губерний, Великого княжества Финляндского, Прибалтики, Кавказа, Бессарабии и после Ноябрьского восстания 1830-1831 гг. для Царства Польского. Параллельно шла подготовка кодексов или уложений, то есть собственно кодификационные работы.
После смерти Сперанского в феврале 1839 г. император сетовал: «Другого Сперанского мне уже не найти. На большую беду эта потеря застигла нас в такую минуту, когда осталось столько доделать. Польша, Финляндия, Остзейский край не имеют еще своих Сводов; уголовные наши законы необходимо требуют пересмотра, к которому мы уже было и приступили; нет уставов судопроизводства, ни гражданского, ни уголовного, тогда как с теперешним ступить невозможно» [3, с. 365]. Император, как следует из этих слов, внимательно следил за трудами Отделения и был в курсе основных направлений его деятельности. Он как в воду глядел: преемники Сперанского не смогли реализовать его планы.
При следующем после Сперанского руководителе Отделения, бывшем министре юстиции Дмитрии Ва-
4 Ряд исследователей полагают, что частичная модернизация норм права при составлении Свода была осуществлена благодаря Сперанскому.
сильевиче Дашкове ничего не успело измениться: он вскоре заболел и через восемь месяцев умер от чахотки. Тем более, что начальником Отделения (не путать с главноуправляющим!) по-прежнему оставался Балу-гьянский, который поддерживал порядок, установленный Сперанским.
После Дашкова Отделение возглавил его лучший друг и преемник по министерству юстиции Дмитрий Николаевич Блудов, который руководил Отделением 22 года (1839—1861 гг.). При нем произошли изменения в составе и штатах Отделения, причем не в лучшую сторону. Блудов набрал в Отделение отпрысков ряда известных дворянских фамилий, не имевших представления о юриспруденции, которые к тому же только числились на службе и «в присутствие» являлись далеко не каждый день.
Компетентные современники полагали, что место главноуправляющего кодификационным отделением должен был бы занимать человек, обладающий большими юридическими знаниями и навыками, нежели Блу-дов. Он не был дипломированным юристом, в царствование Александра I имел скорее литературную, нежели государственную славу: именно он стал в 1815 г. одним из организаторов литературного общества «Арзамас»5. Блудов обладал тонким литературным вкусом, который высоко ценили В.А. Жуковский, К.Н. Батюшков, П.А. Вяземский и др. В 18 лет он предпринял попытку уйти со службы
и заняться журнально-литературной деятельностью, остановило его только обещание матери оставить его в таком случае без содержания и без наследства [6, с. 276; 7, с. 132-134; 8, с. 114-117]. При императоре Николае I Блудов сделал министерскую карьеру: был министром внутренних дел и юстиции. Он имел большую склонность к редактированию своих и чужих текстов и зачастую увлекался формой документа, жертвуя при этом его содержанием6.
Тем не менее, именно Блудову предстояло продолжить начатые Сперанским законодательные работы. При нем были подготовлены два издания Свода законов (1842 и 1857 гг.), вступил в силу первый российский уголовный кодекс — Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1845), составлены проекты процессуальных уставов для Империи и Царства Польского, шли работы над составлением местных Сводов и гражданским уложением. В конце 1850-х гг. Блудов подал Александру II, а затем внес в Государственный совет 14 проектов, касавшихся реорганизации различных сторон законодательства и судебной системы. Все они были подготовлены еще в предыдущее царствование, при Николае I, и снабжены написанными заново объяснительными записками [10, с. 72].
Большинство проектов, созданных при Блудове Вторым отделением так и не стало законами именно
321
5 Именно Блудов написал памфлет «Видение в арзамасском трактире, изданное обществом ученых людей», положивший начало литературному обществу «Арзамас».
6 Характерен упрек, брошенный ему Н.И. Тургеневым в связи с составлением им «Донесения Следственной комиссии» по делу декабристов: «Г. Блудов плохой юрист, но отличный писатель. Он дал рапорту вид литературного произведения, ... и слишком много заботился о литературной роскоши своего произведения и весьма мало о юридических принципах, о юридической правде» [9, с. 675].
322
из-за недостаточной юридической компетентности Блудова, к тому же, он не умел правильно подбирать кадры. Остается удивляться, как ему удалось не ошибиться с Р. М. Губе, бывшим профессором Варшавского университета, присланного в Петербург для работы в Кодификационной комиссии Царства Польского. С середины 1840-х гг. Губе - правая рука и «мозг» Блудова. Однако, к сожалению, проявлять инициативу ему не дозволялось, он был лишь исполнителем замыслов патрона.
Изменения в составе и руководстве Отделения проявились при втором издании Свода законов 1842 г. В нем содержалось огромное число опечаток и ошибок по редакции, зачастую приводящих к искажению смысла законов; в ряде уставов отсутствовали изменения, внесенные с 1832 г. и т.д. К тому же при публикации не было оговорено срока вступления Свода в действие, было лишь указано, что он начинает действовать с момента получения издания в присутственных местах. С учетом российских расстояний это привело к путанице в правовой практике. Петербургский острослов князь А.С. Меншиков утверждал, что вторым изданием Свода законов Блудов доказал, что он - дурной сводник [11, с. 123-124, 218].
В связи с неудачным переизданием Свода Корф обсуждал работу Второго отделения под руководством
Сперанского и при Блудове с великим князем Михаилом Павловичем и Балугьянским. Собеседники пришли к выводу, что при Сперанском Отделение переживало «блестящие времена», когда результативность его функционирования была несоизмеримо выше, чем при Блудове7.
Многие работы, намеченные еще Сперанским, так и не были завершены: не были высочайше утверждены процессуальные уставы, отказались от составления отдельных сводов для Малороссии и западных губерний, вышли только два первых тома Сводов Великого княжества Финляндского и прибалтийских (остзейских) губерний, не были реализованы польские проекты.
В 1840-1850-е гг. отсутствие профессионализма и юридического образования у большей части сотрудников Второго отделения дало себя знать: уровень законодательных работ резко снизился. Да и сам главноуправляющий, Блудов, «несмотря на блестящий ум, не имел ни глубоких знаний, ни энергичной и замечательной активности Сперанского» [11, с. 198], который сам составлял тексты и был блестящим редактором. Работа, проделанная при Сперанском сотрудниками Второго отделения, стала заделом на многие годы, масштабы внесенного в правовую жизнь Российской империи при его преемнике - гораздо скромнее, хотя по инерции Отделение и про-
7 При Сперанском оно представляло собой союз «молодых людей, одушевленных рвением, какому ни прежде, ни после не бывало примера; людей, в которых это рвение заменяло некоторым образом гений, и которые в три, четыре года из груды сырых материалов создали монументальный свод; ...над всем этим колоссальный образ незаменимого Сперанского». Сейчас же сотрудники «Второго отделения - это «в большинстве своем совсем молодые люди, без всякого опыта, нисколько не разбирающиеся в делах», т.к. «Блудов набрал туда целую армаду молодых людей из аристократии, которые, только числясь там на службе, ничего не делают, частью и оттого, что неспособны ничего делать, и ... только мимоходом получают награды» [11, с. 110-111].
должало идти по пути, определенном для него Сперанским.
И дело заключалось не только в некомпетентности руководителя и сотрудников главного кодификационного ведомства империи. На некоторые из объективных причин позднее указал тот же Корф, преемник Блудова по Второму отделению, опытный юрист и законовед. «Недостатки Свода законов, — писал он, — имеют источником основной порок в самом методе нашего законодательства»: в нем нет четкого определения, что такое «закон» и чем от него отличаются «постановление» и «распоряжение», отсюда «соединение в тексте одних и тех же учреждений, уставов и проч., начал самых важных с самою мелочною регламентацией» [11, л. 3]. Борьбу с этим недостатком Корф сделает одним из основных направлений своей деятельности на посту главноуправляющего Вторым отделением (1861—1864).
А начал он с неудачной попытки вернуть в Отделение дело судебной реформы, переданное его предшественником в государственную канцелярию. Он провел в Отделении ряд важных преобразований, например, создал Общее присутствие Отделения, что-то похожее на еженедельные собрания сотрудников при Сперанском. Корф, как уже было упомянуто, начал планомерную борьбу за то, чтобы в российском законодательстве были четко разделены собственно законы, с одной стороны, и административные распоряжения и другие правовые акты, законами не являвшимися, с другой. По этому вопросу им
было поданы три докладные записки, все три высочайше одобрены. Во время обсуждения проекта судебной реформы в Комитете министров в 1862 г. Корф представил еще одну записку о необходимости разграничения нормативных актов по юридической силе, без чего реформа могла и не состояться: ведомственное распоряжение могло зачеркнуть положения судебных уставов. Тем не менее реализация этого принципа затянулась на десятилетия.
При Корфе, наконец, были разведены должности главы законодатель -ного ведомства — главноуправляющего Вторым отделением и председателя департамента законов Государ -ственного совета. Дело в том, что законодательные акты из Второго отделения СЕИВК поступали в департамент законов Государственного совета, а затем утверждались его общим собранием, причем судьба законопроекта решалась обычно на уровне департамента. Предполагалось, что члены Совета, в соответствии с уставом этого учреждения, могли вносить исправления и дополнения в проекты Отделения. Однако работой департамента законов с 1826 по 1862 гг. фактически руководил глава Второго отделения СЕИВК. Сначала это был Сперанский8, затем — Дашков и Блудов. Подобный порядок затруднял критику законопроектов и препятствовал их исправлению по замечаниям членов Совета. Благодаря Корфу эта традиция была нарушена. Следует отметить, что сам Корф, став председателем департамента законов в 1864 г., ушел с поста главы Второго
323
8 Формально «по старшинству чина» Сперанский стал председателем департамента законов в апреле 1838 г., однако на деле именно он составлял заключения департамента по законопроектам, поступавшим из Второго отделения (впрочем, как и по всем остальным).
отделения, несказанно удивив этим поступком петербургскую публику.
В годы управления Корфа Вторым отделением в компетенцию этого ведомства входило обсуждение и исправление проектов проводившихся в начале 1860-х гг. реформ. Глава Отделения подошел к вопросу не формально, особенно большой вклад был внесен им в корректировку проектов земской и университетской реформ. Благодаря Корфу в число земских дел было включено попечение о народном образовании и народном здравии, что стало в дальнейшем главными видами земской деятельности, он добился устранения сословного начала на выборах в земства; при обсуждении дальнейшей судьбы университетов Корф отстаивал принцип «открытого» университета [8, с. 213-224].
При Корфе во Втором отделении функционировал специальный Комитет для пересмотра военно-уголовных законов, который на основе записки Н.А. Орлова «Об отмене телесных наказаний в Империи и в Царстве Польском» выработал предложения 324 об отмене телесных наказаний, ставшие указом 17 апреля 1863 г. Указ фактически отменил телесные наказания для большинства населения империи [13, с. 352-353].
Попытки восстановить ведущую роль, которую Отделение играло в законотворческой деятельности при Сперанском, продолжились и после ухода Корфа. Он подготовил себе замену - Д.М. Сольского, будущего государственного секретаря, специально для которого по инициативе Кор-
фа была учреждена должность товарища главноуправляющего с обязанностями и правами товарища министра. Пришедший на смену Корфу престарелый министр юстиции Виктор Никитич Панин (1864—1867) никогда не отличался особым рвением к исполнению своих обязанностей, поэтому в годы его руководства все находилось под контролем Сольско-го, который повел дела в Отделении, как было заведено при Корфе (и, отчасти, при Сперанском).
Последний период существования Отделения (1867—1882 гг.) связан с именем Сергея Николаевича Урусова9. Масштаб деятельности Отделения постепенно сходит на нет и в этот последний период своего существования оно занимается исключительно изданием продолжений к Своду законов и подготовкой второго Полного собрания законов (1884 г.)
С приходом к власти Александра III, Урусов, близкий к императорской семье, почувствовав, что император не намерен продолжать дело отца, поторопился опередить его, предложив преобразовать Отделение в Кодификационный отдел Государственного совета с небольшим штатом и узким кругом задач.
За время существования Отделение составило и издало первое (1830) и второе (1830-1883) Полные собрания законов Российской империи, три издания Свода законов (1832, 1842, 1857) и продолжения отдельных томов Свода, частично Свод законов Остзейских губерний, а также Свод военных постановлений. Отде-
9 После смерти Урусова Отделение просуществовало чуть больше месяца (17.12.1882 -23.01.1882) под руководством исполняющий должность главноуправляющего Ф.М. Маркуса, ставшего после закрытия Отделения начальником вновь созданного Кодификационного отдела Государственного совета.
лением подготовлено и вступило в силу Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1845) — первый уголовный кодекс в истории России. Второе отделение также вело обширную консультативную деятельность по «разъяснению смысла законов в случае встреченных при ... их исполнении сомнений» [4, с. 258], занималось и всеми законопроектами общего порядка.
При Отделении функционировали две постоянные структуры: Кодификационная комиссия Царства Польского (1833—1861) и Рекрутский комитет (1834—1862).
Первая предназначалась для ревизии действовавшего законодательства и подготовки проектов новых законов для Царства, а также для перевода на польский язык общеимперского Свода законов10. Фактически работой Комиссии руководил глава Второго отделения СЕИВК, большое участие в работе Комитета принимал и наместник Царства Польского (в 1832—1856 гг. И.Ф. Па-скевич). В ней велась активная работа по созданию отдельного законодательства Царства Польского, учитывавшего и сложившуюся там правовую практику, особенно это проявилось в гражданском праве. В ходе деятельности Комиссии были подготовлены проект гражданского уложения для Царства (1849 г.), проект общего судоустройства Царства Польского (1851 г.). уставы уголовного и гражданского судопроизводства (1853 г.). Но готовые проекты в царствование императора Николая I так и не были утверждены. Единствен-
ным мероприятием по реализации программы создания общего правового пространства Царства и остальной империи, при учреждении Кодификационной комиссии являвшейся для нее основной, стало введение в действие на территории Царства общеимперского Уложение о наказаниях (1847 г.) [14, д. 11, л. 24-26, 326356, д. 12, л. 193-195]11.
Рекрутский комитет занимался рассмотрением вопросов о недостатках действовавшего Рекрутского устава, отступлениях от него и злоупотреблениях при рекрутских наборах, составлением свода постановлений о рекрутской повинности и их дополнением, предварительным рассмотрением всех вносившихся министерствами законодательных предположений о рекрутской повинности. Его председателем в 1834—1839 гг. был Сперанский, а с 1839 г. — по должности главноуправляющий Вторым отделением.
Создание Второго отделения СЕ-ИВК было обусловлено отнюдь не стремлением императора к «размножению» властных структур, а возможностью лично контролировать решение одной из приоритетных государственных задач. В условиях российских реалий второй четверти XIX века это был наиболее «прямой» путь, позволявший избежать длительных согласований между ведомствами. О сколь-нибудь существенном влиянии Отделения на внутреннюю политику говорить не приходится. А вот в плане правового воспитания чиновников всех уровней и создания правового поля для функ-
325
10 С 1833 по 1842 г. носил название Приуготовительного комитета для ревизии и составления законов Царства Польского.
11 О Кодификационной комиссии Царства Польского см.: [15, s. 395-407; 16, с. 319-326].
326
ционирования государственного механизма значение созданного им Свода законов трудно переоценить.
Несмотря на разнообразные задачи, основным для Отделения на всем протяжении его деятельности оставалось издание новых собраний и продолжений к Полному собранию и Своду законов империи. Именно оно провело систематизацию российских законов, неудачные попытки каковой предпринимались с начала XVIII века. С точки зрения современной исследовательницы, сегодня не вызывает никакого сомнения тот факт, что «упорядочение "здания Российских законов" положительным образом повлияло и на формирование правового этоса в нашей стране, и на становление правового сознания в обществе, и косвенно на судьбу преобразований Александра II»12. Она, указывая на «великую миссию» Второго отделения, сравнивает его работу «с пожарной машиной, погасившей пламя правового произвола, связанного с отсутствием систематизированного законодательства, который царил в российском государства» до этого [17, с. 17]. Автор настоящей статьи присоединяется к столь оригинально и образно выраженной оценке деятельности Второго отделения собственной его императорского величества канцелярии.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Половцев, А.А. Дневник государственного секретаря [Текст] / А.А. Половцев. — Т. 1. — М.: Центрполиграф, 2005. — 605 с.
2. Образование Государственного совета. 1810 г. / Первое Полное собрание
законов российской империи. — Т. XXXI. - № 24064. - СПб.: Типография II Отделения СЕИВК, 1830.
3. Корф, М.А. Жизнь графа Сперанского [Текст] / М.А. Корф. - Т. 2. - СПб.: Изд-во Императорской Публичной Библиотеки, 1861. - [2], 388 с.
4. Майков, П.М. Второе отделение собственной Его Императорского Величества канцелярии 1826-1882 [Текст] / П.М. Майков. - СПб.: Училищный совет при Святейшем Синоде, 1906. - 735 с.
5. Шилов, Д.Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений. 1802-1917. Биобиблиографический справочник / Д.Н. Шилов. - СПб.: «Дмитрий Буланин» (Европейский ун-тет в СПб.), 2002. - 936 с.
6. Вигель, Ф.Ф. Записки о моей жизни [Текст] / Ф.Ф. Вигель. - М.: Захаров, 2000. - 463 с.
7. Вересаев, В.В. Спутники Пушкина [Текст] / В.В Вересаев. - Т. 2. - М.: Советский спорт, 1993. - 480 с.
8. Ружицкая, И.В. «Просвещенная бюрократия». 1800-1860-е гг. [Текст] / И.В. Ружицкая. - М.: Институт российской истории РАН, 2009. - 341 с.
9. Тургенев, Н.И. Россия и русские [Текст] / Н.И. Тургенев. - М.: Объединенное гуманитарное изд-во, 2001.
- 743 с.
10. Коротких, М. Самодержавие и судебная реформа 1864 года в России [Текст] / М.Г. Коротких. - Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1989. -185 с.
11. Корф, М.А. Дневник. Год 1843-й / М.А. Корф. - М.: «Academia», 2004. -426 с.
12. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ). - Ф. 728. - Оп. 1.
- Д. 2484.
13. О некоторых изменениях в существующей ныне системе наказаний уголовных и исправительных // Первое
12 «А.Ф. Кони даже высказывался, что настоящее начало судебной реформы нужно отсчитывать с 1832 года - времени издания Свода законов», - добавляет Смирнова.
Полное собрание законов российской империи. - Т. XXXVIII. - № 39504. -СПб.: Типография II Отделения СЕ-ИВК, 1866.
14. Российский государственный исторический архив (РГИА). - Ф. 1261. -Оп. 4. - Д. 11, 12.
15. Ruzyckaja, I.W. Polskie doswiadczenie a przygotowanie reformy s^downictwa 1864 r. w Rosji [Текст] / I.W. Ruzyckaja // Kultura I mysl politiczno-prawna. -Sopot, 2010. - S. 395-407.
16. Ружицкая, И.В. Законодательная деятельность российской администрации в Царстве Польском [Текст] / И.В. Ружицкая // История народов России. Материалы XV Всероссийской научно-практической конференции. - М.: РУДН. 2011. - С. 319326.
17. Смирнова, А.А. Второе отделение собственной Е.И.В. канцелярии. 1826-1882: автореф. дис. ... канд. ист. наук [Текст] / А.А. Смирнова-СПб.: СПб. ун-тет, 2009. - 29 с.
REFERENCES
1. Gosudarstvennyj arhiv Rossijskoj Fed-eracii, Fond 728, Opis 1, Delo 2484. (in Russian)
2. Korf M.A., Dnevnik. God 1843-y, Moscow, 2004, 426 p. (in Russian)
3. Korf M.A., Zhizn grafa Speranskogo, St-Petersburg, 1861, V. 2, 388 p. (in Russian)
4. Korotkih M.G., Samoderzhavie I sudebnaya reforma 1864 goda v Rossii, Voronezh, 1989, 185 p. (in Russian)
5. Majkov P.M., Vtoroe otdelenie sobst-vennoy Ego Imperatorskogo Velichest-va kancelyarii. 1826-1882, St-Peters-burg, 1906, 735 p. (in Russian)
6. "O necotoryh izmenenijah v susthtst-vujusthey nyne sisteme nakazaniy ugolovnyh i ispravitelnyh", in: 2 Pol-noe sobranie zakonov, V. 38, No. 39504. 1866. (in Russian)
7. "Obrazovanie Gosudarstvennogo so-veta. 1810", in: Pervoe Polnoe sobranie zakonov (PSZ), St-Petersburg, 1830, V. XXXI, No. 24064. (in Russian)
8. Polovtsev A.A., Dnevnik gosudarstvennogo secretarya, V. 1, Moscow, 2005, 605 p. (in Russian)
9. Rossijskij gosudarstvennyj istoricheskij arhiv, Fond 1261, Opis 4, Delo 11, 12. (in Russian)
10. Ruzhitskaya I.V., "Prosveshhennaja bjurocratiya". 1800-1860, Moscow, 2009, 341 p. (in Russian)
11. Ruzhitskaya I.V., "Zakonodatelnaya dejatelnost rossijskoj administracii v Tsarstve Polskom", in: Istoriya nar-odov Rossii, Moscow, 2011, pp. 319326. (in Russian)
12. Ruzyckaja I.W., "Polskie doswiadczenie a przygotowanie reformy s^downictwa 1864 r. w Rosji", in: Ruzyckaja I.W., Kultura I mysl politiczno-prawna, Sopot, 2010, pp. 395-407. (in Polish)
13. Shilov D.N., Gosudarstvennye deyately Rossijskoy Imperii. 1802-1917. Biobib-liograficheskiy spravochnik, St-Peters-burg, 2002, 936 p. (in Russian)
14. Smirnova A.A., Vtoroe otdelenie sobst-vennoy Ego Imperatorskogo Velichest-va kanceljarii. 1826-1882, Extended abstract of PhD dissertation (History), St-Petersburg, 2009, 29 p. (in Russian)
15. Turgenev N.I., Rossia i russkie, Moscow, 2001, 743 p. (in Russian)
16. Veresaev V.V., Sputniki Pushkina, Moscow, 1992, V. 2, 480 p. (in Russian)
17. Vigel F.F., Zapiski o moej zhizni, Moscow, 2000, 463 p. (in Russian)
327
Ружицкая Ирина Владимировна, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник, Центр история России XIX века, Институт Российской истории, Российская академия наук, iraruz@gmail.com
Ruzhitskaya I.V., ScD in History, Chief Researcher, Centre of History of the XlXth century Russia, Institute of Russian History, Russian Academy of Sciences, iraruz@gmail.com
