ВСЕОБЪЕМЛЮЩЕЕ РЕГИОНАЛЬНОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПАРТНЕРСТВО (ВРЭП) БЕЗ ИНДИИ: СТАТУС МЕГА-ЗСТ УТРАЧЕН? Текст научной статьи по специальности «Социальная и экономическая география»

Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП) без Индии: статус мегаЗСТ утрачен?1

С. Пак

Пак Санчуль — профессор Высшей школы наукоемких технологий и энергетики Политехнического университета Республики Корея; Korea, 429—793, Kyonggi-Do, Siheung-City, 2121 Jeongwang-Dong; E-mail: scpark@kpu.ac.kr

Вне всякого сомнения, в течение последних пятидесяти лет фактор мировой торговли оказал существенное влияние на ускорение темпов экономического роста. После мирового финансового кризиса рост объемов мировой торговли замедлился и начал возвращаться к прежним значениям лишь несколько лет спустя. Начиная с 2017 г. на фоне усиления противоречий в торговых вопросах между США, Китаем, ЕС, Японией и Южной Кореей рост мировой торговли вновь начал замедляться. С точки зрения администрации Д. Трампа, деятельность ВТО противоречила экономическим интересами США; администрация экс-президента активно работала над тем, чтобы отстранить ВТО от разрешения споров между государствами и ограничить ее влияние делами частных корпораций. Несмотря на позицию американской администрации, другие страны поддерживали центральную роль ВТО в регулировании многосторонней свободной торговли. Чтобы преодолеть нигилизм США, многие страны приступили к формированию зон свободной торговли (ЗСТ) — примерами могут служить ЗСТ ЕС — Япония, Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (ВПТТП) и Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП). Пятнадцать стран — членов ВРЭП пришли к соглашению о создании ЗСТ к 2020 г. и подписали его в назначенный срок, однако Индия, третья по величине экономика региона, в итоге вышла из списка шестнадцати потенциальных участников соглашения, которые принимали участие в переговорах с 2011 г. Даже без участия Индии ВРЭП можно считать крупнейшей ЗСТ мира, на долю которой приходится 30% мирового ВВП. ВРЭП также вносит существенный вклад в укрепление экономических связей и усиление региональной интеграции. Настоящая статья посвящена двум вопросам — может ли ВРЭП выполнять возложенные на нее задачи без участия Индии, и почему Индия приняла решение не участвовать в соглашении. Также рассматривается проблематика дальнейшего развития ВРЭП без участия Индии и то, какое влияние на этот процесс окажет участие некоторых стран-членов в конкурирующем соглашении ВПТТП.

Ключевые слова: мировая торговля; мегаЗСТ; экономический рост; региональная экономическая интеграция

Для цитирования: Пак С. (2021). Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство (ВРЭП) без Индии: статус мегаЗСТ утрачен? // Вестник международных организаций. Т. 16. № 2. С. 157—182 (на русском и английском языках). DOI: 10.17323/1996-7845-2021-02-08

1 Park S.C. The Regional Comprehensive Economic Partnership (RCEP) Without Indian Participation: Can It Work as a Mega FTA?

Статья поступила в редакцию в январе 2021 г. Перевод статьи выполнен с согласия автора А.А. Игнатовым, н.с. Центра исследований международных институтов Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС).

Введение

Вне всякого сомнения, мировой финансовый кризис 2008 г. (МФК) усилил антиглобалистские настроения и подорвал доверие к неолиберальной концепции свободной торговли. Многие страны прибегли к инструментам ограничения торговли, что вызвало к жизни процессы деглобализации. Результатом этих процессов стало замедление темпов роста мировой торговли после победы на выборах в США администрации Д. Трампа. В 2018 г. рост мировой торговли товарами и услугами достиг отметки 3,2%, а рост мирового ВВП составил около 3,1%. В течение последних шестидесяти лет рост мировой торговли опережал рост мирового ВВП в среднем в 2 раза. Из этого следует, что позитивное воздействие торговли на экономический рост было существенно ограничено в результате введения протекционистских мер. По итогам 2020 г., по оценке Всемирной торговой организации (ВТО), на фоне ограничений, обусловленных распространением эпидемии COVID-19, сокращение товарной торговли может составить от 13 до 32% [World Bank, 2020; WTO, 2020].

На фоне усиления протекционизма в торговле в ноябре 2019 г. пятнадцать стран — участниц Всеобъемлющего регионального экономического партнерства (ВРЭП) пришли к решению о создании мегазоны свободной торговли (мегаЗСТ) без участия Индии. Попытки склонить Индию к возвращению в состав участников ВРЭП продолжались в течение 2020 г. В Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) развернулось активное строительство ЗСТ — ведущую роль во ВРЭП формально играют страны АСЕАН, однако фактически лидерская позиция принадлежит Китаю; после выхода США из соглашения в 2017 г. Всеобъемлющее и прогрессивное Транстихоокеанское партнерство (ВПТТП) продвигается силами Японии. Китай взял на себя задачу по согласованию условий ВРЭП с десятью странами — членами АСЕАН и государствами, с которыми АСЕАН подписал соглашения о торговле — Австралией, Индией, Японией, Южной Кореей и Новой Зеландией. Задачей ВРЭП является развитие экономической интеграции в АТР в целом и Восточной Азии в частности. Семь из шестнадцати первоначальных стран — участниц ВРЭП также являются членами ВПТТП. Задача ВПТТП заключается в усилении экономических и политических позиций Японии и США на фоне растущего влияния Китая в регионе в соответствии с их общей глобальной стратегий. Это означает, что при выраженном желании новой администрации США могут вернуться в состав членов ВПТТП.

Планировалось, что создание ВРЭП будет завершено к 2020 г. Заявив о своей поддержке режима свободной торговли на Всемирном экономическом форуме в 2017 г., Китай активно содействовал подписанию ВРЭП. В то же время ВПТТП оказалось в непростой ситуации после заявления Д. Трампа о выходе из соглашения в январе 2017 г., несмотря на то, что в октябре 2016 г. двенадцать стран — участниц соглашения заявили о готовности подписать соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (ТТП). Китай рассматривает ВРЭП в качестве инструмента развития режима свободной торговли в АТР и в ближайшем будущем планирует добиться подписания Азиатско-Тихоокеанского соглашения о свободной торговле с участием стран Латинской Америки: Чили, Мексики, Перу и др. [Graceffo, 2017; Park, 2018].

Согласование условий ВРЭП началось в 2012 г. К концу 2019 г. пятнадцать стран-участниц достигли консенсуса. Выход Индии из соглашения стал одновременно и неожиданным, и ожидаемым, особенно если принять во внимание структуру экономик участвующих государств. Индия входит в тройку крупнейших экономик региона и могла бы занять одну из ведущих позиций во ВРЭП. До сих пор не ясно, планирует ли Индия вернуться во ВРЭП, хотя, как и в случае США и ВПТТП, для этого нет никаких формальных препятствий. Из этого можно сделать вывод, что Индия рассматривает

ВРЭП скорее как фактор дальнейшего открытия собственного рынка, нежели как инструмент развития национального хозяйства.

В настоящей статье рассматриваются факторы, объясняющие стремление Китая как можно скорее реализовать концепцию ВРЭП, а также значение соглашения для Восточной Азии и АТР в целом. Далее мы проанализируем причины выхода Индии из ВРЭП и оценим вероятность ее возвращения в состав участников соглашения. Мы также изучим перспективы развития ВРЭП без участия Индии. Для ответа на поставленные вопросы были изучены имеющиеся исследования по интересующей нас проблематике, а также применен метод качественного анализа доступных статистических данных.

Анализ исследовательских работ по экономической интеграции

Само понятие международной и региональной экономической интеграции подразумевает, что в ходе данного процесса происходит последовательное снятие ограничений на национальном уровне между субъектами экономических отношений. Экономическая интеграция нацелена на создание наиболее приемлемой структуры мировой экономики, которая исключает любые искусственно созданные ограничения на оптимальное распределение ресурсов и поощряет развитие партнерских отношений. Заинтересованные страны начинают с подписания соглашений о свободной торговле (ССТ), которые являются самой простой формой экономической интеграции и лишь первым шагом долгого пути. Дальнейшее развитие предполагает создание таможенного союза, общего рынка и, наконец, экономического союза. Последний может перерасти в политический союз, однако большинство исследователей сходятся во мнении, что примеров интеграции такого высокого уровня мы пока не наблюдаем. В реальности экономическая интеграция не всегда проходит все этапы, поскольку интеграция высокого уровня требует утраты странами-партнерами суверенитета [Tinbergen, 1954; Balassa, 1961; Hosney, 2013; Park, Pasierbiak, 2018].

Страны, участвующие в развитии экономической интеграции, должны оценивать потенциальные выгоды и издержки не только с экономической, но и с политической и социальной точек зрения. Следует отметить, что интеграция развивается тем эффективнее, чем более равным представляется распределение политических и социальных выгод и издержек между вовлеченными сторонами. С экономической точки зрения углубление интеграции способствует росту объемов взаимной торговли между участвующими странами в краткосрочной перспективе; в долгосрочной перспективе интеграция способствует росту производства и, соответственно, экономическому росту в странах-партнерах. Снятие торговых барьеров способствует большей открытости национального рынка, что стимулирует повышение эффективности и конкурентоспособности национальных компаний. Интеграция позволяет более эффективно распределять ресурсы и осуществлять технологический обмен, что оказывает положительное воздействие на структуру потребления, благосостояние и качество жизни населения в участвующих странах [Molle, 1990; Siddique, 2007].

Теории экономической интеграции объясняют воздействие интеграции через анализ выгод и издержек интеграционного процесса. Традиционный подход рассматривает выгоды, получаемые от снятия торговых барьеров в краткосрочной перспективе, как статичные показатели. Их оппоненты придерживаются динамического подхода, в рамках которого определяющее значение имеют долгосрочные выгоды, получаемые

в результате усиления конкурентоспособности и технологических обменов [Bhawati, Panagariya, 1996; Krugman, 1979; Krugman, Obstfeld, 2009; Broda, Weinstein, 2006].

Более поздние работы рассматривают в качестве основной формы экономической интеграции в XXI в. межрегиональные ССТ. «Новый регионализм», то есть согласование ССТ, выходящих за рамки конкретного региона, по мнению сторонников нового подхода, является на сегодняшний день доминирующим трендом, проявлениями которого служат соглашение о Транстихоокеанском партнерстве, Трансатлантическом торговом и инвестиционном партнерстве, Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство и ряд других подобных проектов. Появление мегаЗСТ — это не случайность, а закономерное следствие развития регионализма в XXI в., что напрямую связано с особенностями современной торговли готовой продукцией, услугами, комплектующими и промежуточными товарами. Многие мегаЗСТ возникли на базе преференциальных торговых соглашений и региональных торговых соглашений в силу того, что многосторонние переговоры на площадке ВТО не привели к ожидаемым результатам. МегаЗСТ и другие соглашения по вопросам торговли заполнили вакуум в системе глобального экономического управления и изменили систему в целом. МегаЗСТ, особенно те, которые охватывают страны Азии, опираются на политические интересы стран-участниц и часто воспроизводят сложившиеся модели экономической взаимозависимости между странами региона [Velut et al., 2018; Kimura, Chen, 2016; Ravenhill, 2016].

В рамках настоящей работы применяется динамический подход к экономическому моделированию. Динамические модели в данном случае более предпочтительны в сравнении со статическими, поскольку они больше подходят для анализа долгосрочных выгод свободной торговли. Динамическая модель способна более четко представить ожидания стран — членов ВРЭП относительно долгосрочного экономического роста, показатели которого должны превзойти остальные регионы мира. Избранная динамическая модель больше отвечает модели свободной торговли, реализуемой на базе правил ВТО.

В последнее время напряженность отношений США и Китая привела к снижению эффективности деятельности ВТО, которая занимается преимущественно многосторонними торговыми соглашениями, выгоды от реализации которых проявляются только спустя длительное время. В результате многие страны мира предпочли альтернативные варианты согласования правил торговли, например, в форме мегаЗСТ, преференциальных и региональных торговых соглашений наподобие ВРЭП и ВПТТП. Таким образом, теоретической основой статьи является теория нового регионализма.

ВРЭП как крупнейшая мегаЗСТ

История создания и современные вызовы

Начиная с 2000-х годов страны Восточной Азии обсуждали необходимость и перспективы экономического сотрудничества внутри региона. В 2013 г., после продолжительного периода переговоров, с подачи стран АСЕАН восточноазиатские экономики присоединились к проекту ВРЭП. В состав стран-участниц вошли десять стран АСЕАН и шесть стран, не входящих в объединение: Южная Корея, Китай, Япония, Индия, Австралия и Новая Зеландия.

Прежде в регионе не создавались ЗСТ, подобные по масштабу ВРЭП, из-за разности подходов региональных игроков к вопросу экономической интеграции. Согласование условий ВРЭП заняло длительное время. Толчком к углублению регионального экономического сотрудничества послужил Азиатский экономический кризис 1997 г.,

после начала которого «тройка» стран — участниц формата «АСЕАН+3» — Южная Корея, Китай и Япония — провели первую встречу на высшем уровне. Во время саммита представители Южной Кореи предложили создать Группу видения Восточной Азии (East Asia Vision Group; EAVG) с целью совместного преодоления экономических и финансовых проблем региона. EAVG также занималась изучением вопроса об углублении региональной экономической интеграции. В 2002 г. назначенная группа экспертов представила проект Восточноазиатской зоны свободной торговли (East Asia Free Trade Area, EAFTA). Эксперты предложили министрам экономики стран АСЕАН+3 направить проект странам АСЕАН с последующим приемом стран Восточной Азии. В силу разности национальных интересов этот проект был окончательно свернут в 2006 г. Экономическая целесообразность создания EAFTA обуславливалась наращиванием производства продукции с высокой добавленной стоимостью за счет расширения производственных цепочек между странами АСЕАН+3 и сближением правил определения страны происхождения товаров. Создание ЗСТ могло бы принести значительные выгоды участвующим странам. В долгосрочной перспективе EAFTA могла бы стать наиболее успешным проектом региональной экономической интеграции [Urata, 2013; EAFTA, 2009; ASEAN Secretariat, 2009; Kawai, Wignaraja, 2011].

Параллельно с проектом Южной Кореи Япония представила концепцию Всеобъемлющего экономического партнерства в Восточной Азии (Comprehensive Economic Partnership in East Asia, CEPEA) на встрече министров экономики стран АСЕАН+6. Японский проект предполагал создание ЗСТ, включающей шестнадцать стран. Эти же страны принимали участие в саммите стран Восточной Азии в 2005 г. Япония настаивала на том, что экономические выгоды для участников CEPEA превосходят ожидаемые показатели EAFTA за счет участия богатой ресурсами Австралии и быстрорастущей Индии. Проект CEPEA был продиктован еще и желанием Японии занять ведущее место в развитии региональной интеграции, после того как Китай взял в свои руки переговорный процесс по проекту EAFTA. Когда в 2011 г. Япония приняла решение вступить в состав членов Транстихоокеанского партнерства (Trans-Pacific Partnership), предложенного США, Китай активизировал усилия для развития региональной интеграции, что стало закономерным продолжением конкурентной борьбы двух стран и проектов CEPEA и EAFTA [Kawai, Wignaraja, 2008; Xiao, 2015].

Китай был очень сильно заинтересован в создании EAFTA из-за растущего влияния США в регионе и их стремления создать единую для Восточной Азии торгово-экономическую сеть в рамках проекта ТТП. Администрация Б. Обамы предпринимала шаги для завершения переговорного процесса в рамках ТТП к 2009 г. В то же время в 2011 г. страны АСЕАН представили проект ВРЭП, который должен был объединить десять членов АСЕАН и их торговых партнеров и тем самым предотвратить утрату АСЕАН центральной роли в экономической интеграции Восточной Азии. Лидеры АСЕАН понимали, что реализация ТТП приведет к утрате объединением ведущего положения, потому что в состав предполагаемых членов ТТП вошли не только крупные экономики региона, но и половина членов самого АСЕАН. После подписания соглашения о свободной торговле с Китаем (АСЕАН+1) поводом для беспокойства АСЕАН и их региональных партнеров стал так называемый «эффект миски спагетти», который создавал препятствия на пути создания новых региональных производственных сетей. ВРЭП должен был минимизировать «эффект миски спагетти» и интегрировать ЗСТ АСЕАН+1 в более масштабную сеть торговых соглашений [Yi, 2014].

АСЕАН заявила, что руководящими принципами ВРЭП станут общие принципы ВТО — постоянство и прозрачность; для стран АСЕАН и их партнеров по соглашениям о свободной торговле гарантировалось право свободной ассоциации. Четыре

члена АСЕАН — Бруней, Малайзия, Сингапур и Вьетнам — воспользовались правом свободной ассоциации и приняли решение участвовать в реализации проекта ТТП и сохранили свой статус даже после выхода из соглашения США. В результате в 2012 г. лидеры АСЕАН+6 согласились начать переговорный процесс в 2013 г. Планировалось, что создание ВРЭП завершится к 2017 г., однако процесс растянулся до ноября 2020 г., а из состава участников вышла Индия (рис. 1).

Рис. 1. Страны — члены ВРЭП и ТТП по состоянию на 2016 г.

Источник: [Expertise Asia, 2016] <http://www.expertise-asia.com/2016/11/TTn-put-rcep.html>.

Проект ВРЭП мог стать сильным соперником ТТП в Восточной Азии. ВРЭП объединяет страны, на долю которых приходится 3,6 млрд человек населения, 27,4 трлн долл. США совокупного ВВП (31,9% мирового ВВП) и 33,1% мировой товарной торговли по состоянию на 2018 г. (13,1 трлн долл. США в абсолютном выражении). Вне всякого сомнения, успешная реализация проекта ВРЭП приведет к созданию крупнейшего в мире торгового блока. Создание ВРЭП окажет влияние на всю мировую экономику, в частности поспособствует расширению мировых производственных цепочек, снизит негативное воздействие множества заключенных странами Азии соглашений о свободной торговле («эффект миски спагетти»), усилит региональную экономическую интеграцию и т.д. [Suh, 2014; World Bank, 2016; World Integrated Trade Solution, 2017].

В период с 2014 по 2018 г. изменились показатели доли ВРЭП в численности населения мира, ВВП и объема торговли. Во-первых, доля населения сократилась с 49 до 47,4%. Во-вторых, доля ВВП стран ВРЭП повысилась с 29 до 31,9%. В-третьих, доля в мировом объеме торговли сократилась с 35 до 31,9%. Доля населения сократилась в результате быстрого роста доходов, объем ВВП вырос благодаря опережающим показателям экономического роста стран региона. Сокращение доли в мировой торговле произошло в результате трансформации сегмента услуг, что также повлияло на производительные сектора экономики и общую экономическую динамику [World Bank, 2020] (рис. 2).

□ 2014 □ 2015 □ 2018

Рис. 2. Доля стран ВРЭП в мировом населении, ВВП и торговле, %

Источник: [WTO, 2015; 2016; 2019; World Bank, 2020].

ВРЭП нуждается в сильном лидере, чтобы завершить процесс подписания соглашения в 2020 г. и обеспечить ратификацию договора всеми странами-участниками в ближайшем будущем. АСЕАН более остальных подходит на роль ведущего благодаря ее внешней неангажированности, однако за последние годы влияние Китая на страны объединения существенно выросло. Фактически ВРЭП можно рассматривать как инструмент влияния Китая в регионе. АСЕАН, Южная Корея и Япония обеспокоены тем, что Китай рано или поздно «продавит» свой проект Восточно-Азиатского экономического сообщества и займет доминирующую позицию в регионе. Япония, Мьянма, Филиппины и Вьетнам активно маневрируют между Китаем и США, чтобы снизить гипотетическую китайскую угрозу. Тем не менее выход администрации Д. Трампа из ТТП как элемент политики "America First" предоставил Китаю стратегическое преимущество. После избрания Байдена президентом США в 2020 г. его администрация заявила о возвращении к более традиционной модели многовекторной внешней политики с опорой на официальных союзников и развитие сотрудничества. Вероятно, что во время президентства Байдена США вернутся в состав членов ТТП. В таком случае конкурентные преимущества ТТП в сравнении с ВРЭП значительно возрастут [Suh, 2014; Shott, 2017; Mueller, 2019; Akimoto, 2021].

Тем не менее ТТП без участия США позволяет Китаю претендовать на роль лидера восточноазиатской интеграции, основой которой выступает ВРЭП. ВРЭП, вероятно, будет более открыто для приема новых членов из числа стран АТР. Китай настаивает на вступлении Чили и Перу во ВРЭП, а также заявляет об открытости соглашения для приема и других желающих. ВРЭП может серьезно усилить позиции Китая в регионе и в мире в целом, способствуя тем самым формированию модели биполярного противостояния Китая и США. Приоритеты ключевых членов ВРЭП существенно различаются. Китай рассматривает ВРЭП как ключевую площадку для согласования правил региональной торговли; Япония стремится обеспечить более существенную либерализацию торговли через механизмы ВРЭП в сравнении с ТТП; Индия более заинтересована в ослаблении барьеров для обмена товарами, нежели услугами и инвестициями;

Южная Корея выдвигает на передний план большую свободу для инвестиций и услуг. Несмотря на разность приоритетов, страны-члены согласились обсуждать вопросы товарной торговли, торговли услугами и условия инвестирования в рамках единого пакета мер, чему активно способствовала Индия. Прогнозы в отношении ВРЭП выглядят довольно оптимистично благодаря позитивному опыту соглашений АСЕАН+1, АСЕАН+3 и других региональных ЗСТ. В ноябре 2019 г. пятнадцать стран — участниц переговоров по ВРЭП за исключением Индии согласовали все разделы соглашения и приступили к уточнению юридических деталей. После подписания соглашения в ноябре 2020 г. Китай может в полной мере задействовать созданные механизмы для установления желаемых правил региональной торговли [Kumar, Charlton, 2017; Basu Das, 2017; Chaisse, 2020].

ВРЭП и позиции трех ведущих экономик

Китай, Индия и Япония — крупнейшие экономики в составе ВРЭП — имеют различные национальные интересы. Китай раньше остальной «тройки» достиг соглашения о свободной торговле с АСЕАН — в 2001 г. было подписано соглашение АСЕАН+1. В 2010 г. Япония и Южная Корея присоединились к соглашению АСЕАН+3. Индия вступила в переговорный процесс позже остальных, заявив о своем членстве во ВРЭП в 2013 г.

Подписывая соглашение о свободной торговле с АСЕАН, Китай преследовал цель сближения экономик АСЕАН с восточноазиатскими странами, одновременно создавая новые региональные цепочки поставок и расширяя влияние на новые рынки. Китай рассматривал соглашение формата АСЕАН+3 как более соответствующее заявленным целям, тогда как Япония выступала за подписание еще более масштабного соглашения — АСЕАН+6. Соперничество двух стран в вопросах торговли обусловлено их политическими разногласиями относительно влияния в регионе, так как обе страны нацелены на максимизацию собственных экономических выгод. В результате АСЕАН предложила передать объединению позицию лидера в рамках ВРЭП, что, по ее мнению, наилучшим образом отвечает логике развития трехсторонней ЗСТ Китай — Япония — Южная Корея и ТТП [Hamanaka, 2014; La, 2017].

Корни восточноазиатского регионализма уходят во времена инвестиционного и производственного бума японской экономики в конце 1980-х годов. К концу 2000-х годов позиция лидера перешла от Японии к Китаю, экономика которого в 2010 г. превзошла по размерам японскую. Китай превратился в важнейший региональный торговый и производственный узел. Смена лидера способствовала ускорению процесса экономической интеграции и устойчивому росту. Две мегаЗСТ — ВРЭП и ТТП, позже трансформировавшееся в ВПТТП, — конкурируют между собой за положение ведущего проекта восточноазиатской экономической интеграции. Соревнование двух проектов ярко иллюстрирует конкуренцию США и Китая за лидерство в регионе [Kim, 2015; Park, Pasierbiak, 2018].

Китай активно поддерживает проект ВРЭП по трем причинам. Во-первых, Китай должен был обеспечить надлежащий ответ на изменения американской внешнеполитической стратегии в годы администрации Обамы, которая объявила так называемый «Поворот к Азии» в 2008 г. Бурный рост Китая в 2000-е годы одновременно способствовал экономической интеграции и росту опасений среди стран Юго-Восточной

Азии. Смену своих внешнеполитических приоритетов США объяснили стремлением обеспечить баланс сил в АТР и сыграть роль посредника в интеграции Восточной Азии в мировую экономическую систему посредством создания ТТП [Clinton, 2011; The White House, 2012].

Во-вторых, свою роль сыграла внутренняя дискуссия в Китае о позиционировании страны в регионе и мировой политике как экономической сверхдержавы — концепция, также известная как «большая двойка» (G2), что повлияло и на экономическую политику страны, и на ее внешнеполитический курс. Новое видение Китая фокусируется на укреплении внутрирегиональной и мировой торговли. Основным инструментом региональной торговой политики Китая стали уже упомянутые соглашения о свободной торговле [Jiang, 2010].

В-третьих, Китай рассматривает ВРЭП как часть симметричного ответа на изменение внешнеполитического курса США и их позиционирования в регионе. ВРЭП для Китая является инструментом углубления экономической интеграции стран региона, что отвечает логике усиления противостояния с США. Китай также полагает, что весомую роль в определении направления переговоров в рамках ВРЭП играют тесные отношения со странами-соседями и практика непосредственных контактов между региональными лидерами и властями Китая. Развитие ВРЭП может способствовать более полной реализации экономических и политических интересов стран региона, а также в целом улучшить отношения Китая с соседями [Kim, 2015].

Япония рассматривает ВРЭП как возможность усилить за счет Китая свою переговорную позицию с США по вопросам реализации ТТП. Китай и Япония не пришли к взаимопониманию относительно приоритетов ВРЭП. Для Китая ВРЭП служит фактором расширения торговли товарами со странами АСЕАН+3, тогда как для Японии приоритетом является наращивание торговли как товарами, так и услугами и правами интеллектуальной собственности наряду с привлечением инвестиций в масштабе АСЕАН+6. После того как Япония добилась своего в переговорах с США по вопросам ТТП, страна активно взялась за «продавливание» своей позиции в отношениях с Китаем относительно условий ВРЭП. В результате Япония обеспечила включение вопросов защиты прав интеллектуальной собственности и инвестиционного сотрудничества в условия ВРЭП. Стратегия Японии предусматривает создание системы сдержек и противовесов росту влияния Китая в регионе. Инструментами реализации стратегии выступают экономический и политический потенциал США, которые задействуют-ся через механизмы ТТП, а также формирование партнерских отношений с Индией и Австралией через механизмы ВРЭП. Таким образом, политика Японии направлена на сдерживание Китая посредством развития двух мегаЗСТ параллельно с углублением сотрудничества со странами-партнерами: Австралией, Индией и США [Hamanaka, 2014; Terada, 2013].

Индия вступила в процесс переговоров по ВРЭП после того, как японская концепция АСЕАН+6 была принята остальными участниками. Стратегия Индии основывается на трех пунктах. Во-первых, Индия стремится нарастить свое влияние на рынках Южной и Восточной Азии. Во-вторых, Индия укрепляет отношения со странами АСЕАН, используя факторы географической, исторической и культурной близости. В-третьих, Индия заинтересована в укреплении партнерства с Северо-Восточной Азией и Океанией в интересах притока инвестиций, передовых технологий и сырья [Panda, 2014; Palit, 2019] (табл. 1).

Таблица 1. Стратегии Китая, Японии и Индии в рамках ВРЭП

Страна Стратегия в рамках ВРЭП

Китай Ответ на изменения во внешней политике США в АТР. Укрепление статуса экономической сверхдержавы через механизмы региональной и мировой торговли. Региональное лидерство

Япония Дополнительные переговорные возможности в рамках ТТП. Включение в повестку вопросов интеллектуальной собственности и инвестиций. Сдерживание китайского влияния при помощи стран-партнеров

Индия Расширение на внешние рынки. Углубление отношений с АСЕАН. Усиление взаимосвязей со странами Северо-Восточной Азии и Океании

Источник: Составлено автором.

Выход Индии из ВРЭП

Переговоры по ВРЭП начались в мае 2013 г., продолжались на протяжении 29 раундов и завершились на третьем саммите АСЕАН в Бангкоке в ноябре 2019 г. Пятнадцать членов ВРЭП, за исключением Индии, согласились приступить к согласованию правовых аспектов соглашения, которое должно было включать двадцать разделов. Индия — единственная из стран — участниц переговоров — вышла из переговорного процесса в силу внутриэкономических причин.

Несмотря на то что Индия участвовала в переговорах по ВРЭП начиная с 2013 г., внутреннее давление вынудило премьер-министра Моди заявить о выходе из переговорного процесса. Решение индийского руководства стало полной неожиданностью для остальных участников. Выход из переговоров — еще одно свидетельство роста внутренних противоречий. Набирающее силу движение за протекционизм в торговле одержало верх над ранее доминировавшей политикой экономической открытости. Индийский бизнес и ряд других групп экономических интересов никогда не поддерживали ВРЭП, считая его фактически соглашением о свободной торговле с Китаем, несмотря на участие в переговорах стран АСЕАН, Японии и Южной Кореи. Участие Индии в реализации ВРЭП означало бы поощрение притока китайских товаров, поскольку условия ВРЭП обеспечивают китайским производителям преференциальный доступ на внешние рынки. Расширение китайского импорта еще больше усилило бы дефицит торгового баланса между Индией и Китаем, что уже давно является поводом для беспокойства руководства Индии [РаШ, 2019].

Позиция Индии на переговорах по условиям ВРЭП в вопросах товарной торговли заключалась в выделении трех уровней взаимодействия с партнерами. Снижение тарифов для стран АСЕАН должно было составить 80%, с Японией и Южной Кореей — 62,5%, с Австралией, Китаем и Новой Зеландией — 42,5%. Несмотря на то что в отношении Китая предусматривался наименьший показатель снижения тарифных барьеров, по итогам 2018 г. дефицит торгового баланса между Индией и Китаем составил 53,6 млрд долл. США, то есть порядка 62% всего торгового дефицита Индии по итогам года, сумма которого достигла 87,1 млрд долл. США. Власти Индии четко осознают зависимость индийского хозяйства от импорта из Китая и несопоставимость производственной базы двух стран. Этот фактор с самого начала снижал привлекательность ВРЭП, а оправданные ожидания относительно лавинообразного роста китайского импорта еще больше снижа-

ли уверенность в целесообразности участия в соглашении. Свою роль сыграли и традиционные геополитические соображения [Seshadri, 2017; Palit, 2019; The World Bank, 2020].

Экономика Индии — третья по величине среди стран ВРЭП — уступает только Китаю и Японии. По итогам 2018 г. ВВП Индии составил 2,7 трлн долл. США, то есть около 10% совокупного ВВП стран ВРЭП. Индийская экономика примерна равна экономике всего АСЕАН. В 2018 г. объем товарной торговли Индии достиг 1,2 трлн долл. США — это пятый показатель среди стран ВРЭП. Объем совокупной торговли Индии уступает аналогичному показателю Южной Кореи в силу меньшей ориентированности индийской экономики на внешние рынки. Выход Индии из ВРЭП окажет ограниченное влияние на ЗСТ в целом, потому что экономика Индии в масштабе ВРЭП не представляет значительной величины. Кроме того, второй мегапроект региональной интеграции — ВПТТП — также пострадал вследствие выхода США, доля экономики которых составляла около 65%. Таким образом, ВРЭП остается крупнейшей ЗСТ в АТР даже после выхода Индии из переговорного процесса [The World Bank, 2020; Park, 2017] (табл. 2 и рис. 3).

Таблица 2. ВВП и объем товарной торговли стран — членов ВРЭП по итогам 2018 г.

Страны-члены ВВП, трлн долл. США Объем торговли, трлн долл. США

АСЕАН 2,9 2,8

Китай 13,6 5,2

Япония 5,0 1,9

Индия 2,7 1,2

Южная Корея 1,6 1,3

Австралия 1,4 0,6

Новая Зеландия 0,2 0,1

Всего 27,4 13,1

Источник: [World Bank, 2020].

Рис. 3. Распределение долей совокупного ВВП стран ВРЭП, %, 2018 г. Источник: [World Bank, 2020].

Анализ последствий выхода Индии из ВРЭП

ВРЭП и региональная экономическая интеграция в Азии

Страны — участницы ВРЭП последовательно наращивают экономическую интеграцию в регионе с 1990-х годов. Начало было положено АСЕАН еще в начале 1970-х годов. В 1990-е годы лидерство перешло к Японии, которая инициировала создание Азиатского валютного фонда. Тем не менее закрепиться на позиции регионального лидера Японии мешало влияние США. После Азиатского экономического кризиса 1997 г. Южная Корея предложила усилить финансовое сотрудничество между странами Северо-Восточной Азии и странами АСЕАН, что привело к запуску Чиангмайской инициативы в 2001 г. Чиангмайская инициатива позволила странам Восточной Азии эффективно поддерживать позиции друг друга на финансовом рынке, что сыграло значительную роль в процессе региональной экономической интеграции. Региональные производственные сети (РПС) сложились к началу 1990-х годов в результате усилий японских производителей; важным элементом региональных цепочек поставок (РЦП) стала Южная Корея. Китай активно участвует в региональных интеграционных проектах с начала 2000-х годов [Park, Pasierbiak, 2018].

Экономическое сотрудничество между АСЕАН+3, основанное на РПС, РЦП и финансовом сотрудничестве, способствовало усилению региональной интеграции даже при отсутствии общерегиональной институциональной базы или правовой основы, примерами чего могут служить Европейский союз (ЕС) или Североамериканская зона свободной торговли (НАФТА). Несмотря на отсутствие институциональной опоры, интеграция в Восточной Азии продвигается значительно быстрее по сравнению с НАФТА, но несколько медленнее, чем в ЕС. Темп интеграции существенно усилился после 1990-х годов. Процесс был запущен Японией, к которой затем присоединилась Южная Корея. Когда Китай стал участвовать в региональных интеграционных проектах, преследуя цель усиления внутрирегиональной торговли, его значимость как регионального экономического лидера существенно возросла [ADB, 2019] (рис. 4).

80706050403020100

1990 1994 1998 2002 2006 2010 2014 2018 - Азия ---Азия (искл. Китай) ЕС Северная Америка

Рис. 4. Доля внутрирегиональной торговли в общем торговом обороте стран Азии, ЕС и Северной Америки, %, 1990—2018 гг.

Источник: Составлено автором на основе [ADB, 2019].

Показатель доли внутрирегиональной торговли служит важнейшим критерием оценки прогресса экономической интеграции наряду с прямыми иностранными инвестициями (ПИИ). В 2010—2018 гг. доля внутрирегиональной торговли в торговом обороте стран Азии непрерывно возрастала во всех субрегионах. По состоянию на 2018 г. показатель доли внутрирегиональной торговли стран Океании достиг отметки 71,7%. В отношении стран Юго-Восточной Азии аналогичный показатель составил 69,3%. Доля внутрирегиональной торговли в странах Восточной Азии составила 55,5%, в Центральной Азии - выросла с 28,1 до 33,3% (+18,5%), в Южной Азии - с 35,4 до 40% (+13%). Таким образом, влияние большинства азиатских экономик сосредоточено внутри региона. Даже страны Центральной и Южной Азии стараются следовать этому тренду. В результате страны Азии все в большей степени зависят друг от друга, а не от остального мира [ЛББ, 2019] (рис. 5).

Мировой показатель ПИИ в 2016-2018 гг. сокращался. По итогам 2018 г. их абсолютный показатель составил 1,3 трлн долл. США, что означает сокращение на 13,4% по сравнению с предыдущим периодом. Несмотря на общий спад, страны Азии сохранили свой статус как одного из наиболее привлекательных направлений иностранных ПИИ — на их долю пришлось порядка 43,1% мировых ПИИ. Рост этого показателя в 2017—2018 гг. составил порядка 6,3%. Абсолютный показатель притока ПИИ в страны Азии составил 559,7 млрд долл. США. Крупнейшими источниками инвестиций стали Китай, Гонконг, Сингапур, Австралия, Индия, Индонезия, Вьетнам, Южная Корея, Таиланд и Япония.

Центральная Восточная Южная Юго-Восточная Океания

Азия Азия Азия Азия

^ 2000 ^ 2010 Щ 2018

Рис. 5. Доля внутрирегиональной торговли в торговом балансе стран субрегионов Азии, %, 2000-2018 гг.

Источник: Составлено автором на основе [ЛББ, 2019].

В то же время с 2001 г. доля внутрирегиональных ПИИ постоянно снижается. Снижение началось задолго до мирового финансового кризиса 2008 г. В послекризис-ные годы она несколько выросла и оставалась более или менее стабильной начиная с 2010 г. В 2010-2018 г. средний показатель доли внутрирегиональных ПИИ стран Азии составлял около 50%. Такие виды деятельности, как промышленное производство и торговля, находятся в прямой зависимости от инвестиций. В 2018 г. доля межсубрегиональных ПИИ составила 28,8% совокупного притока инвестиций в страны Азии. В то же время доля внутрисубрегиональных инвестиций возросла до 19,4% по итогам того

же года. В совокупности порядка 48,2% всех ПИИ стран Азии приходится на внутри-или межсубрегиональные инвестиции, остальное — на долю стран за пределами Азии. Внутрирегиональные инвестиции способствуют ускорению экономической интеграции наряду с торговлей [ЛББ, 2019] (рис. 6).

80 -,

2001 2004 2007 2010 2013 2016 2018

□ Между субрегионами Ш Внутри субрегионов □ Другие страны

Рис. 6. Доля региональных ПИИ в Азии, %, 2001—2018 гг.

Источник: Составлено автором на основе [ЛББ, 2019].

Причины выхода Индии из ВРЭП

На третьем саммите АСЕАН в ноябре 2019 г. не были названы причины, по которым Индия покинула состав членов ВРЭП. Это стало неожиданностью для остальных участников. Тем не менее решение Индии, принятое в последнюю минуту, имеет под собой разумные основания. Во-первых, зависимость индийской экономики от торговли со странами ВРЭП в целом в 2014 г. составляла 24%. Аналогичные показатели АСЕАН, Австралии и Новой Зеландии находились на уровне 58,3, 66,2 и 57,8% соответственно. Показатели Японии и Южной Кореи превысили 40%, тогда как доля ВРЭП в торговом обороте Китая составила 32,2%. В то же время дефицит торгового баланса Индии со странами ВРЭП достиг отметки 40% — это самый высокий показатель среди всех стран —участниц соглашения, он превышает показатели торгового дефицита Японии, Китая и Новой Зеландии. Страны АСЕАН, Австралия и Южная Корея достигли в 2014 г. профицита в торговле со странами ВРЭП. Это означает, что положение Индии можно обоснованно считать наименее устойчивым среди стран ВРЭП [8е8Иаёп, 2017] (рис. 7).

Во-вторых, в торговле между Индией и другими странами ВРЭП сложился дефицит. Индия принимает меры для защиты своей промышленности и сельского хозяйства от массированного притока импортной продукции. В 2014—2018 гг. дефицит торгового баланса Индии в торговле с Китаем увеличился с 44,8 до 53,5 млрд долл. США, что составляет 50,9% показателя торгового дефицита со всеми странами ВРЭП. Зависимость индийской экономики от торговли со странами ВРЭП за тот же период возросла с 24 до 25,5%, оставаясь наименьшей среди всех стран — членов соглашения. Совокупный показатель дефицита торгового баланса Индии со странами ВРЭП уменьшился с 40,3 до

35,5%. В целом Индия укрепила свои позиции за счет развития экспорта и сокращения дефицита торгового баланса после вступления в переговорный процесс в 2013 г. [Panda, 2019; Sarma, 2020] (рис. 8).

100 80 60 40 20 0 -20 -40 -60

57,6 59

И

1

1,9

76,6

И

55,7

_1н

37,8

26,

18,7

1 i 18,3

*

я *

29,7

i

44,547,8

И

50,1

42,7

58,2 57,3

И

1

И

2,2

1

-1,9

ж

U С

к t*

-40,3

ts u а

о «

К й

S

сп

Рис.

40 -30 -20 -10 -0

-10-20-30-40-50-

| | Доля экспорта в другие страны ВРЭП в отношении к общему показателю I | Доля импорта из других стран ВРЭП в отношении к общему показателю I I Торговый баланс со странами ВРЭП в отношении к общему торговому обороту

7. Торговые показатели стран — членов ВРЭП с партнерами по ВРЭП, %, 2014 г. Источник: [Indian Government, Department of Commerce, 2017].

29,7

30

18,3

21

Дефицит

Импорт

Экспорт

□ 2014

□ 2018

-40,3

Рис. 8. Показатели торговли Индии со странами ВРЭП, %, 2014—2018 гг. Источник: [Ministry of Commerce and Industry, 2020].

Одновременно импорт из Китая резко вырос с 58,2 до 70,3 млрд долл. США, тогда как индийский экспорт в Китай вырос менее ощутимо — с 13,4 до 16,8 млрд долл. США. Дефицит торгового баланса значительно усилился после вступления Китая в ВТО в 2001 г. Таким образом, поводом для беспокойства Индии является углубление торгового дефицита с Китаем вследствие либерализации тарифной политики по условиям ВРЭП. Приток промышленных товаров из Китая и молочной продукции из Новой Зеландии вызывает обоснованное беспокойство индийских промышленников и фермеров, что и побудило индийское руководство выйти из ВРЭП [Panda, 2019; Palit, 2019; Sarma, 2020] (табл. 3).

Таблица 3. Показатели торговли Индии со странами ВРЭП, млрд долл. США, 2018 г.

Страна Импорт Экспорт Дефицит

Китай 70,3 1б,8 53,5

АСЕАН 59,3 37,5 21,8

Южная Корея 1б,8 4,7 12,1

Австралия 13,1 3,5 9,б

Япония 12,8 4,9 7,9

Новая Зеландия 0,б 0,4 0,2

Всего 172,9 67,8 105,1

Источник: [Ministry of Commerce and Industry, 2020].

Последним по порядку, но не по значению доводом Индии в пользу выхода из ВРЭП стало возросшее внутриполитическое давление на администрацию Моди. Фактически позиция Индии в отношении ВРЭП всегда оставалась неясной — все начиналось с утверждений о необходимости вступления во ВРЭП как способа избежать изоляции и к 2019 г. пришло к обоснованию выхода из переговорного процесса во имя защиты национальных интересов. В октябре 2018 г. премьер-министр Моди заявил, что Индия не войдет в состав членов ВРЭП, поскольку не разделяет базовые принципы соглашения. После третьего саммита АСЕАН Министерство иностранных дел Индии направило странам — участницам переговорного процесса разъяснение принятого решения, уточнив, что итоговые решения несправедливы по отношению к Индии [Ministry of External Affairs, 2019].

Риски и ожидания после выхода Индии из ВРЭП

Участие во ВРЭП обеспечило бы Индии голос при принятии решений в крупнейшей мегаЗСТ в мире. Кроме того, оно могло бы подтолкнуть процесс внутренних реформ в интересах повышения конкурентоспособности обрабатывающей промышленности под брендом "Made in India". В то же время индийское руководство столкнулось с сильнейшим давлением со стороны промышленных объединений и политических организаций, агитирующих против вступления во ВРЭП и обосновывающих свою позицию замедлением экономического роста — в 2019 г. прирост составил 6,8%, а по итогам 2020 г., согласно прогнозу, не должен был превысить 5%. Из-за пандемии

COVID-19 реальный показатель по итогам 2020 г. составил —10,3%. Круг противников вступления Индии во ВРЭП пополнился фермерами, сталелитейщиками, владельцами предприятий химической промышленности и др. [Chakraborty, 2019; Panda, 2019; Sarma, 2020; IMF, 2021].

Выход Индии из состава участников ВРЭП означает, что руководство страны сознательно принимает риски замедления процесса реформ и роста конкурентоспособности производящей промышленности наряду с утратой возможности долгосрочного укрепления торговых отношений с остальными странами-участницами. Обладая значительным количеством необразованной рабочей силы, Индия экспортирует сравнительно мало трудоемкой продукции, в то время как экспорт продукции квалифицированного труда постоянно растет: первый показатель снизился с 34% в 1995 г. до 20% в 2018 г., а второй за тот же период вырос с 42 до 65%. Следовательно, экспортно ориентированная политика Индии может негативно повлиять на конкурентоспособность национальных промышленных производителей после выхода из ВРЭП [Chatterjee, Subramanian, 2020a].

Параллельно с уменьшением доли низкоквалифицированного труда и ростом высококвалифицированного труда в производстве экспортной продукции после 1995 г., объем торговли между Индией и странами ВРЭП существенно увеличился. В 2010— 2018 гг. экспорт Индии в страны ВРЭП вырос с 48,7 до 67,8 млрд долл. США, импорт из стран ВРЭП возрос за тот же период с 92,3 до 172,9 млрд долл. США. В результате показатель дефицита торгового баланса увеличился с 43,6 до 105,1 млрд долл. США, то есть за восемь лет рост составил 241%. Следовательно, нет ничего удивительного в опасениях руководства Индии и производителей промышленных товаров относительно перспектив углубления торгового дефицита после вступления во ВРЭП, потому что оно предполагает существенные экономические риски в краткосрочной перспективе. Для Индии в данной ситуации отказ от экспортно ориентированной политики — это то же самое, что зарезать несущую золотые яйца курицу. Вне всякого сомнения, выход из ВРЭП негативно отразится на государственном бюджете, доходах бизнеса и граждан [Ministry of Commerce and Industry, 2021; Chatterjee, Subramanian, 2020b] (табл. 3 и 4).

Таблица 4. Показатели торговли Индии со странами ВРЭП, млрд долл. США, 2010 г.

Страны Экспорт Импорт Дефицит

АСЕАН 18,1 25,8 7,7

Северо-Восточная Азия (Китай, Япония, Южная Корея) 28,9 53,5 24,6

Океания (Австралия, Новая Зеландия) 1,7 13,0 11,3

Всего 48,7 92,3 43,6

Источник: [Ministry of Commerce and Industry, 2021].

В октябре 2019 г. индийская националистическая организация «Свадеши джага-ран манч» (СДЧ) инициировала общенациональную кампанию против ВРЭП. СДЧ в экономике выступает за защиту местных производителей и традиционных промыслов, что позволяло ассоциировать ее с другой влиятельной организацией «Раштрия сва-ямсевак сангх» (РСС), которая поддержала партию Моди «Бхаратия джаната парти»

(БДП) на выборах в 2014 и 2019 гг. Следовательно, общенациональная кампания против ВРЭП, организованная СДЧ, стала значимым сигналом для администрации Моди при принятии решения о выходе из ВРЭП.

Наряду с опасениями относительно роста импорта из Китая, свою роль в отказе от ВРЭП сыграла позиция индийских производителей молочной продукции. Индия производит около десятой части всей выпускаемой в мире молочной продукции, а центром молочного производства является родной штат Моди Гуджарат. Федерация молочных кооперативов штата Гуджарат выступила против ВРЭП из-за опасений относительно влияния соглашения на местных мелких производителей молочной продукции. Голоса противников ВРЭП, раздающиеся со всех сторон, перевешивают доводы небольшой группы профессионалов, не обладающих значительным политическим весом [РаШ, 2019].

В результате Индия изменила свое решение. Ожидания индийского руководства строятся на прогнозируемом росте внутреннего рынка. Внутренний спрос начинает превалировать над экспортными доходами в сознании индийских политиков, на фоне чего вводятся торговые барьеры. Смена курса основана на ложных предпосылках о емкости внутреннего рынка, перспективах роста за счет внутреннего спроса и набирающей обороты деглобализации. Ориентация на внутренний рынок может препятствовать реализации огромного экспортного потенциала, для чего требуется большая открытость и включенность в мировую экономику [СИаИецее, 8иЬгаташап, 2020Ь].

Заключение

Переговоры по ВРЭП начались в мае 2013 г. С тех пор шестнадцать стран-участниц провели двадцать восемь раундов переговоров и в итоге согласовали двадцать блоков соглашений — от торговых вопросов до системы урегулирования споров между инвесторами и государствами (УСИГ). Кульминацией процесса стал третий саммит АСЕАН в ноябре 2019 г. Соглашение было подписано в ноябре 2020 г., однако Индия к тому моменту уже вышла из состава участников.

Проект ВРЭП был запущен совместными усилиями АСЕАН, Китая, Японии и Южной Кореи при центральной роли АСЕАН, обусловленной наличием сильных противоречий между Китаем и Японией. Тем не менее со временем лидерская позиция перешла к Китаю в силу его очевидного экономического превосходства — порядка 50% суммарного производства ВРЭП составляет экономика Китая, тогда как по итогам 2018 г. на долю Японии приходилось только 18%. Несмотря на это, Япония преуспела в деле включения в условия ВРЭП положений об инвестициях и УСИГ, что усилило привлекательность соглашения. Утрата АСЕАН лидирующего положения в переговорном процессе стала закономерным результатом усиления торговой зависимости стран объединения от китайской экономики после заключения соглашения АСЕАН+1 в 2001 г.

Стратегии трех ведущих государств ВРЭП направлены на реализацию различных национальных приоритетов. Китай стремится обеспечить эффективное противодействие растущему влиянию США в регионе, укрепить свой имидж экономической сверхдержавы и закрепить за собой статус лидера в АТР. Япония ожидает от ВРЭП усиления позиции страны в переговорах по ТТП, продвижения собственной повестки в условиях соглашения ВРЭП и создания системы сдержек китайского влияния в регионе. Индия ориентируется на расширение влияния на внешние рынки, укрепление сотрудничества с АСЕАН и наращивание взаимосвязей со странами СВА и Океании.

Несмотря на очевидные стратегические преимущества ВРЭП, Индия приняла решение выйти из состава участников соглашения в силу внутренних экономических

и политических причин. Индия участвовала в переговорах с момента их начала и планировала наращивать собственное промышленное производство за счет выхода на рынки стран — партнеров по ЗСТ, а также в целом упрочить свое положение в мировой экономике. Тем не менее параноидальное отношение индийского руководства к растущему импорту из Китая привело к росту протекционизма, постепенно замещающего экспортно ориентированную модель. Администрация Моди не смогла проигнорировать активность политических оппонентов, поддерживающих местных производителей. В то же время с 2014 по 2018 г. торговое положение Индии в отношениях со странами ВРЭП несколько улучшилось.

Вопрос состоит в следующем: может ли ВРЭП состояться без участия Индии? В 2018 г. доля Индии во ВРЭП составила 9,9%. Емкость индийского рынка весьма значительна благодаря большой численности населения, достигшей отметки 1,4 млрд человек. В то же время экономика Индии строится преимущественно на базовых отраслях промышленности, что ограничивает ее реальное рыночное влияние, хотя внутренний рынок страны обладает значительным потенциалом роста. В целом есть основания утверждать, что и без участия Индии проект ВРЭП останется жизнеспособным и сохранит свою привлекательность для индийской экономики в будущем. Индия, в свою очередь, теряет часть экспортного потенциала, особенно в отношении экспортируемой трудоемкой продукции. ВРЭП также обладает сравнительно большей привлекательностью по сравнению с ВПТТП после выхода США из ТТП. Этот фактор сохранит свое значение до гипотетического возвращения США в состав участников ТТП, которое может состояться во время президентства Байдена.

Источники

Akimoto D. (2021). Japan Expects Biden to Rejoin the TP // The Diplomat. 12 February. Режим доступа: https://thediplomat.com/2021/02/japan-expects-biden-to-rejoin-the-tpp/ (дата обращения: 15.05.2021).

Asian Development Bank (ADB) (2019). Asian Economic Integration Report 2019/2020: Demographic Change, Productivity, and the Role of Technology. Режим доступа: https://dx.doi.org/10.22617/TCS190461-2.

Association of Southeast Asian Nations (ASEAN) Secretariat (2009). ASEAN Plus Three Cooperation. Режим доступа: https://www.asean.org/wp-content/uploads/2012/06/22206.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Association of Southeast Asian Nations (ASEAN) Secretariat (2012). Guiding Principles and Objectives for Negotiating the Regional Comprehensive Economic Partnership. Режим доступа: https://asean.org/wp-con-tent/uploads/2012/05/RCEP-Guiding-Principles-public-copy.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Balassa B. (1961). The Theory of Economic Integration. Homewood: Greenwood Press.

Basu Das S. (2017). The Future of Trade Diplomacy // Perspective. No. 9. ISEAS-Yusof Ishak Institute. Режим доступа: https://www.iseas.edu.sg/images/pdf/ISEAS_Perspective_2017_9.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Bhagwati J., Panagariya A. (1996). The Theory of Preferential Trade Agreements: Historical Evolution and Current Trends // American Economic Review. Vol. 86. No. 2. P. 82-97. Режим доступа: https://www.jstor. org/stable/2118101.

Broda C., Weinstein D.E. (2006). Globalization and the Gains from Variety // The Quarterly Journal of Economics. Vol. 121. No. 2. P. 541-585. Режим доступа: https://doi.org/10.1162/qjec.2006.121.2.541.

Chaisse J. (2020). The Regional Comprehensive Economic Partnership's Investment Chapter: One Step Forward, Two Steps Back? // Columbia FDI Perspectives. No. 271. Columbia Center on Sustainable Investment. Режим доступа: https://ccsi.columbia.edu/sites/default/files/content/docs/publications/No-271-Chaisse-FINAL.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Chakraborty S. (2019). Any Agreement on RCEP Deal to Be Based on National Interests - Piyusg Goyal // Business Standard. 12 September. Режим доступа: https://www.business-standard.com/article/economy-policy/anyagreement-on-rcep-deal-to-be-based-on-national-interests-piyush-goyal-119091200121_1.html (дата обращения: 15.05.2021).

Chatterjee S., Subramanian A. (2020a). India's Export-led Growth: Exemplar and Exception // Working Paper. No. 1. Ashoka Centre for Economic Policy. Режим доступа: https://ashoka.edu.in/static/doc_uploads/ file_1602585132.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Chatterjee S., Subramanian A. (2020b). India's Inward (Re)Turn: Is It Warranted? Will It Work? // Policy Paper. No. 1. Ashoka Centre for Economic Policy. Режим доступа: https://www.ashoka.edu.in/static/doc_up-loads/file_1603091486.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Clinton H.R. (2011). America's Pacific Century // Foreign Policy. Vol. 189. No. 1. P. 56-63. Режим доступа: https://foreignpolicy.com/2011/10/11/americas-pacific-century/ (дата обращения: 15.05.2021).

Expertise Asia (2016). TPP Out, RCEP In. 14 November. Режим доступа: http://www.expertise-asia. com/2016/11/tpp-put-rcep.html (дата обращения: 15.05.2021).

Government of India (2019). Transcript of Media Briefing by Secretary (East) During PM's Visit to Thailand (November 04, 2019). Ministry of External Affairs. 5 November. Режим доступа: https://www.mea.gov.in/ media-briefings.htm?dtl/32007/Transcript_of_Media_Briefing_by_Secretary_East_during_PMs_visit_to_ Thailand_November_04_2019 (дата обращения: 15.05.2021).

Government of India (n. d.). Export Import Data Bank. Ministry of Commerce and Industry. Режим доступа: https://commerce.gov.in/trade-statistics/ (дата обращения: 15.05.2021).

Hamanaka S. (2014). Trans-Pacific Partnership Versus Regional Comprehensive Economic Partnership: Control of Membership and Agenda Setting // ADB Working Paper Series on Regional Economic Integration. No. 146. Asian Development Bank. Режим доступа: https://www.adb.org/sites/default/files/publica-tion/152753/reiwp-146.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Hearn A.H., Myers M. (2015). China and the TPP: Asia-Pacific Integration or Disintegration? // China and Latin America Report, The Dialogue. Режим доступа: https://www.thedialogue.org/wp-content/up-loads/2015/07/CLA-TPP-Report-final-web.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Hosny A.S. (2013). Theories of Economic Integration: A Survey of the Economic and Political Literature // International Journal of Economy, Management and Social Science. Vol. 2. No. 5. P. 133-155. Режим доступа: https://citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/download?doi=10.1.1.685.3445&rep=rep1&type=pdf (дата обращения: 15.05.2021).

International Monetary Fund (IMF) (2021). India. Режим доступа: https://www.imf.org/en/Countries/IND (дата обращения: 15.05.2021).

Jiang Y. (2010). China's Pursuit of Free Trade Agreements: Is China Exceptional? // Review of International Political Economy. Vol. 17. No. 2. P. 238-61. Режим доступа: https://doi.org/10.1080/09692290903337799.

Johnston E. (2017). 16 Nation RCEP Talks Resume in Wake of TPP's Demise // Japan Times. 27 February. Режим доступа: http://www.japantimes.co.jp/news/2017/02/27/business/16-nation-rcep-talks-resume-wake-tpps-demise/#.WPWAGSa1v4Y (дата обращения: 15.05.2021).

Joint Expert Group (JEG) for the EAFTA Phase II Study (2009). Desirable and Feasible Option for an East Asia FTA. Режим доступа: https://api.dtn.go.th/files/v3/5e56fd1b6e74072a3c0892b4/download (дата обращения: 15.05.2021).

Kawai M., Wignaraja G. (2008). EAFTA or CEPEA: Which Way Forward? // ASEAN Economic Bulletin. Vol. 25. No. 2. P. 113-139. Режим доступа: https://www.jstor.org/stable/41220044.

Kimura F., Chen L. (2016). Implications of Mega Free Trade Agreements for Asian Regional Integration and RCEP Negotiation // ERIA Policy Brief. No. 2016-3. Economic Research Institute for ASEAN and East Asia. Режим доступа: https://www.eria.org/ERIA-PB-2016-03.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Krugman P.R. (1979). Increasing Returns, Monopolistic Competition, and International Trade // Journal of International Economics. Vol. 9. No. 4. P. 469-479. Режим доступа: https://doi.org/10.1016/0022-1996(79)90017-5.

Krugman P.R., Obstfeld M. (2009). International Economics: Theory and Policy. Boston: Pearson, Addison-Wesley.

Kumar M., Charlton B. (2017). RCEP Will Step Into Gap as Trump Pulls Out of TP // Oxford Analytica Daily Brief. 23 January. Режим доступа: https://dailybrief.oxan.com/Analysis/DB217448/RCEP-will-step-into-gap-as-Trump-pulls-out-of-TPP (дата обращения: 15.05.2021).

La M.Y. (2017). Regional Comprehensive Economic Partnership (RCEP): Progress and Challenges // World Economy Brief. Vol. 7. No. 12. Режим доступа: https://think-asia.org/bitstream/handle/11540/7212/ WEB%2017-12.pdf?sequence=1 (дата обращения: 15.05.2021).

Molle W. (1990). The Economics of European Integration: Theory, Practice, Policy. Hong Kong, Singapore, Sydney: Brookfield.

Mueller L.M. (2019). ASEAN Centrality Under Threat: The Case of RCEP and Connectivity // Journal of Contemporary East Asia Studies. Vol. 8. No. 2. P. 177-198. Режим доступа: https://doi.org/10.1080/247610 28.2019.1691703.

Palit A. (2019). Domestic Politics Force India's Withdrawal From RCEP and Broader Trade Disengagement // Asia Pacific Bulletin. No. 494. East-West Center. Режим доступа: https://www.eastwestcenter.org/system/ tdf/private/apb494.pdf?file=1&type=node&id=37358 (дата обращения: 15.05.2021).

Panda J.P. (2014). Factoring the RCEP and the TPP: China, India and the Politics of Regional Integration // Strategic Analysis. Vol. 38. No. 1. P. 49-67. Режим доступа: https://doi.org/10.1080/09700161.2014.863462.

Panda R. (2019). A Step Too Far: Why India Opted Out of RCEP // Global Asia. Vol. 14. No. 4. P. 82-88. Режим доступа: https://www.globalasia.org/v14no4/feature/a-step-too-far-why-india-opted-out-of-rcep_ rajaram-panda (дата обращения: 15.05.2021).

Park S.C. (2018). U.S. Protectionism and Trade Imbalance Between the U.S. and Northeast Asian Countries // International Organisations Research Journal. Vol. 13. No. 2. P. 76-100. Режим доступа: https://doi. org/10.17323/1996-7845-2018-02-05.

Park S.C., Pasierbiak P. (2018). Japan's Role in East Asian Economic Regionalism // Institutions and Economies. Vol. 10. No. 2. P. 121-145. Режим доступа: https://ijie.um.edu.my/index.php/ijie/article/ view/11210/7664 (дата обращения: 15.05.2021).

Ravenhill J. (2016). The Political Economy of an "Asian" Mega FTA // Asian Survey. Vol. 55. No. 6. P. 10771100. Режим доступа: https://doi.org/10.1525/AS.2016.56.6.1077.

Sarma N. (2020). Free Trade After RCEP: What Next for India? ORF Issue Brief No. 353. Observer Research Foundation. Режим доступа: https://www.orfonline.org/wp-content/uploads/2020/04/ORF_Issue_ Brief_353_RCEP_NEW-08_April.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Shott J.J. (2017). US Trade Policy Options in the Pacific Basin: Bigger is Better // PIIE Policy Brief, Peterson Institute for International Economics. Режим доступа: https://piie.com/system/files/documents/pb17-7.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Siddique M.A.B. (2007). Regionalism, Trade and Economic Development: Theories and Evidence From the Asia Pacific Region. Regionalism, Trade and Economic Development in the Asia Pacific Region / M.A.B. Siddique (ed.). Cheltenham: Edward Elgar.

Suh J.K. (2014). Korean Bridge: Balancing Asian Economic Regionalism Between the United States and China // Joint US-Korea Academic Studies. Vol. 25. P. 188-199. Режим доступа: https://keia.org/publi-cation/korean-bridge-balancing-asian-economic-regionalism-between-the-united-states-and-china/ (дата обращения: 15.05.2021).

Terada T. (2013). A Golden Opportunity for Japan's Regional Integration Policy: TPP, RCEP, and CJK // AJISS-Commentary. No. 173. Nakasone Peace Institute. Режим доступа: http://www.iips.org/en/publica-tions/data/AJISS-Commentary173.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

The White House (2012). Remarks by National Security Advisor Tom Donilon - As Prepared for Delivery. 15 November. Режим доступа: http://www.whitehouse.gov/the-press-office/2012/11/15/remarks-national-security-advisor-tom-donilon-prepared-delivery (дата обращения: 15.05.2021).

Tinbergen J. (1954). International Economic Integration. Amsterdam: Elsevier.

Urata S. (2013). Constructing and Multilateralizing the Regional Comprehensive Economic Partnership: An Asian Perspective // ADBI Working Paper Series. No. 449. Asian Development Bank Institute. Режим доступа: https://www.adb.org/sites/default/files/publication/156303/adbi-wp449.pdf (дата обращения: 15.05.2021).

Velut J-B., Darlingwater L., Boullet V., Peyronel V. (2018). Understanding Mega Free Trade Agreements: The Political and Economic Governance of New Cross-Regionalism. Abingdon: Routledge.

World Bank (2020a). World Bank Data. Режим доступа: https://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP. MKTP.KD.ZG?locations=1W (дата обращения: 15.05.2021).

World Bank (2020b). World Bank Open Data. Режим доступа: https://data.worldbank.org/indicator (accessed 8 June 2020).

World Integrated Trade Solution (n. d.). Режим доступа: http://wits.worldbank.org/# (дата обращения: 15.05.2021).

World Trade Organization (WTO) (2020). Trade Set to Plunge as COVID-19 Pandemic Upends Global Economy. Press Release. 8 April. Режим доступа: https://www.wto.org/english/news_e/pres20_e/pr855_e.htm (дата обращения: 15.05.2021).

Xiao Y. (2015). Competitive Mega-Regional Trade Agreement: Regional Comprehensive Economic Partnership (RCEP) vs. Trans-Pacific Partnership (TPP) // CUREJ Electronic Journal. 20 April. Режим доступа: https://repository.upenn.edu/curej/194/ (дата обращения: 15.05.2021).

Yi Q. (2014). The RCEP: A Chinese Perspective. New Directions in Asia-Pacific Economic Integration / G. Tang, P.A. Petri (eds). Honolulu: East-West Center.

The Regional Comprehensive Economic Partnership (RCEP) Without Indian Participation: Can It Work as a Mega FTA?1

S.C. Park

Sang Chul Park - Professor at Graduate School of Knowledge based Technology and Energy, Korea Polytechnic University; 2121 Jeongwang-Dong, Siheung-City, Kyonggi-Do, 429-793, Korea; E-mail: scpark@kpu.ac.kr

Abstract

There is no doubt that global trade has contributed to rapid global economic growth over the last five decades. However, trade growth slowed after the global financial crisis; while it started to recover several years after the crisis, it has again declined since 2017due to the trade conflict between the U.S. and China, as well as other major trade partners such as the European Union (EU), Japan and Korea. The Trump administration regarded the World Trade Organization (WTO) as acting contrary to U.S. economic interests and tried to limit its arbitration function to trade negotiations and conflicts occurring between corporations rather than states. Despite the U.S.' attempt to weaken the WTO's functions, the rest of the world has tried to restore the WTO's role in free trade and multilateralism. To overcome U.S. unilateralism, many major economies have established mega free trade agreements (FTAs) such as the EU-Japan FTA, the Comprehensive and Progressive Agreement for Trans-Pacific Partnership (CPTPP) and the Regional Comprehensive Economic Partnership (RCEP). The 15 states in the RCEP agreed to complete it in 2020, signing without the participation of India — the third largest economy in Asia — although it had been part of the negotiations since 2011. Despite the absence of India, the RCEP will be the largest mega FTA in the world, covering over 30% of global gross domestic product (GDP), and contributing to strengthened regional economic integration and growth. This article explores whether the RCEP can function properly in the absence of India and examines why India decided not to participate. Furthermore, it investigates and analyzes how the RCEP will develop without Indian participation. Last, it discusses how to set the relationship as a competitor with the CPTPP given the overlapping memberships of participating states.

Key words: Global trade; mega FTA; economic growth; regional economic integration

For citation: Park S.C. (2021). The Regional Comprehensive Economic Partnership (RCEP) Without Indian Participation: Can It Work as a Mega FTA? International Organisations Research Journal, vol. 16, no 2, pp. 157-182 (in English). DOI: 10.17323/1996-7845-2021-02-08

References

Akimoto D. (2021). Japan Expects Biden to Rejoin the TPP. The Diplomat, 12 February. Available at: https:// thediplomat.com/2021/02/japan-expects-biden-to-rejoin-the-tpp/ (accessed 15 May 2021).

Asian Development Bank (ADB) (2019). Asian Economic Integration Report 2019/2020: Demographic Change, Productivity, and the Role of Technology. Available at: https://dx.doi.org/10.22617/TCS190461-2.

Association of Southeast Asian Nations (ASEAN) Secretariat (2009). ASEAN Plus Three Cooperation. Available at: https://www.asean.org/wp-content/uploads/2012/06/22206.pdf (accessed 15 May 2021).

Association of Southeast Asian Nations (ASEAN) Secretariat (2012). Guiding Principles and Objectives for Negotiating the Regional Comprehensive Economic Partnership. Available at: https://asean.org/wp-content/ uploads/2012/05/RCEP-Guiding-Principles-public-copy.pdf (accessed 15 May 2021).

Balassa B. (1961). The Theory of Economic Integration. Homewood: Greenwood Press.

Basu Das S. (2017). The Future of Trade Diplomacy. Perspective, no 9. ISEAS-Yusof Ishak Institute. Available at: https://www.iseas.edu.sg/images/pdf/ISEAS_Perspective_2017_9.pdf (accessed 15 May 2021).

1 The editorial board received the article in January 2021.

Bhagwati J., Panagariya A. (1996). The Theory of Preferential Trade Agreements: Historical Evolution and Current Trends. American Economic Review, vol. 86, no 2, pp. 82—7. Available at: https://www.jstor.org/sta-ble/2118101.

Broda C., Weinstein D.E. (2006). Globalization and the Gains From Variety. The Quarterly Journal of Economics, vol. 121, no 2, pp. 541-85. Available at: https://doi.org/10.1162/qjec.2006.121.2.541.

Chaisse J. (2020). The Regional Comprehensive Economic Partnership's Investment Chapter: One Step Forward, Two Steps Back? Columbia FDI Perspectives no 271, Columbia Center on Sustainable Investment. Available at: https://ccsi.columbia.edu/sites/default/files/content/docs/publications/No-271-Chaisse-FINAL.pdf (accessed 15 May 2021).

Chakraborty S. (2019). Any Agreement on RCEP Deal to Be Based on National Interests - Piyusg Goyal. Business Standard, 12 September. Available at: https://www.business-standard.com/article/economy-policy/ anyagreement-on-rcep-deal-to-be-based-on-national-interests-piyush-goyal-119091200121_1.html (accessed 8 June 2020).

Chatterjee S., Subramanian A. (2020a). India's Export-led Growth: Exemplar and Exception. Working Paper no 1. Ashoka Centre for Economic Policy. Available at: https://ashoka.edu.in/static/doc_uploads/ file_1602585132.pdf (accessed 15 May 2021).

Chatterjee S., Subramanian A. (2020b). India's Inward (Re)Turn: Is It Warranted? Will It Work? Policy Paper no 1, Ashoka Centre for Economic Policy. Available at: https://www.ashoka.edu.in/static/doc_uploads/ file_1603091486.pdf (accessed 15 May 2021).

Clinton H.R. (2011). America's Pacific Century. Foreign Policy, vol. 189, no 1, pp. 56-63. Available at: https:// foreignpolicy.com/2011/10/11/americas-pacific-century/ (accessed 15 May 2021).

Expertise Asia (2016). TPP Out, RCEP In. 14 November. Available at: http://www.expertise-asia.com/2016/11/ tpp-put-rcep.html (accessed on 8 June 2020).

Government of India (2019). Transcript of Media Briefing by Secretary (East) During PM's Visit to Thailand (November 04, 2019). Ministry of External Affairs, 5 November. Available at: https://www.mea.gov.in/media-briefings.htm?dtl/32007/Transcript_of_Media_Briefing_by_Secretary_East_during_PMs_visit_to_Thai-land_November_04_2019 (accessed 20 June 2020).

Government of India (n. d.). Export Import Data Bank. Ministry of Commerce and Industry. Available at: https://commerce.gov.in/trade-statistics/ (accessed 5 March 2021).

Hamanaka S. (2014). Trans-Pacific Partnership Versus Regional Comprehensive Economic Partnership: Control of Membership and Agenda Setting. ADB Working Paper Series on Regional Economic Integration no 146, Asian Development Bank. Available at: https://www.adb.org/sites/default/files/publication/152753/ reiwp-146.pdf (accessed 13 June 2020).

Hearn A.H., Myers M. (2015). China and the TPP: Asia-Pacific Integration or Disintegration? China and Latin America Report. The Dialogue. Available at: https://www.thedialogue.org/wp-content/uploads/2015/07/ CLA-TPP-Report-final-web.pdf (accessed 15 May 2021).

Hosny A.S. (2013). Theories of Economic Integration: A Survey of the Economic and Political Literature. International Journal of Economy, Management and Social Science, vol. 2, no 5, pp. 133-55. Available at: https:// citeseerx.ist.psu.edu/viewdoc/download?doi=10.1.1.685.3445&rep=rep1&type=pdf (accessed 15 May 2021).

International Monetary Fund (IMF) (2021). India. Available at: https://www.imf.org/en/Countries/IND (accessed 19 March 2021).

Jiang Y. (2010). China's Pursuit of Free Trade Agreements: Is China Exceptional? Review of International Political Economy, vol. 17, no 2, pp. 238-61. Available at: https://doi.org/10.1080/09692290903337799.

Johnston E. (2017). 16 Nation RCEP Talks Resume in Wake of TPP's Demise. Japan Times, 27 February. Available at: http://www.japantimes.co.jp/news/2017/02/27/business/16-nation-rcep-talks-resume-wake-tpps-demise/#.WPWAGSa1v4Y (accessed 8 June 2020).

Joint Expert Group (JEG) for the EAFTA Phase II Study (2009). Desirable and Feasible Option for an East Asia FTA. Available at: https://api.dtn.go.th/files/v3/5e56fd1b6e74072a3c0892b4/download (accessed 15 May 2021).

Kawai M., Wignaraja G. (2008). EAFTA or CEPEA: Which Way Forward? ASEAN Economic Bulletin, vol. 25, no 2, pp. 113-39. Available at: https://www.jstor.org/stable/41220044.

Kimura F., Chen L. (2016). Implications of Mega Free Trade Agreements for Asian Regional Integration and RCEP Negotiation. ERIA Policy Brief no 2016-3, Economic Research Institute for ASEAN and East Asia. Available at: https://www.eria.org/ERIA-PB-2016-03.pdf (accessed 17 March 2021).

Krugman P.R. (1979). Increasing Returns, Monopolistic Competition, and International Trade. Journal of International Economics, vol. 9, no 4, pp. 469-79. Available at: https://doi.org/10.1016/0022-1996(79)90017-5.

Krugman P. R., Obstfeld M. (2009). International Economics: Theory and Policy. Boston: Pearson, Addison-Wesley.

Kumar M., Charlton B. (2017). RCEP Will Step Into Gap as Trump Pulls Out of TPP. Oxford Analytica Daily Brief, 23 January. Available at: https://dailybrief.oxan.com/Analysis/DB217448/RCEP-will-step-into-gap-as-Trump-pulls-out-of-TPP (accessed 11 June 2020).

La M.Y. (2017). Regional Comprehensive Economic Partnership (RCEP): Progress and Challenges. World Economy Brief, vol. 7, no 12. Available at: https://think-asia.org/bitstream/handle/11540/7212/WEB%2017-12. pdf?sequence=1 (accessed 15 May 2021).

Molle W. (1990). The Economics of European Integration: Theory, Practice, Policy. Hong Kong, Singapore, Sydney: Brookfield.

Mueller L.M. (2019). ASEAN Centrality Under Threat: The Case of RCEP and Connectivity. Journal of Contemporary East Asia Studies, vol. 8, no 2, pp. 177-98. Available at: https://doi.org/10.1080/24761028.2019.169 1703.

Palit A. (2019). Domestic Politics Force India's Withdrawal From RCEP and Broader Trade Disengagement. Asia Pacific Bulletin no 494, East-West Center. Available at: https://www.eastwestcenter.org/system/tdf/pri-vate/apb494.pdf?file=1&type=node&id=37358 (accessed 15 May 2021).

Panda J.P. (2014). Factoring the RCEP and the TPP: China, India and the Politics of Regional Integration. Strategic Analysis, vol. 38, no 1, pp. 49-67. Available at: https://doi.org/10.1080/09700161.2014.863462.

Panda R. (2019). A Step Too Far: Why India Opted Out of RCEP. Global Asia, vol. 14, no 4, pp. 82-8. Available at: https://www.globalasia.org/v14no4/feature/a-step-too-far-why-india-opted-out-of-rcep_rajaram-panda (accessed 15 May 2021).

Park S.C. (2018). U.S. Protectionism and Trade Imbalance Between the U.S. and Northeast Asian Countries. International Organisations Research Journal, vol. 13, no 2, pp. 76-100. Available at: https://doi. org/10.17323/1996-7845-2018-02-05.

Park S.C., Pasierbiak P. (2018). Japan's Role in East Asian Economic Regionalism. Institutions and Economies, vol. 10, no 2, pp. 121-45. Available at: https://ijie.um.edu.my/index.php/ijie/article/view/11210/7664 (accessed 15 May 2021).

Ravenhill J. (2016). The Political Economy of an "Asian" Mega FTA. Asian Survey, vol. 55, no 6, pp. 1077100. Available at: https://doi.org/10.1525/AS.2016.56.6.1077.

Sarma N. (2020). Free Trade After RCEP: What Next for India? ORF Issue Brief No 353, Observer Research Foundation. Available at: https://www.orfonline.org/wp-content/uploads/2020/04/ORF_Issue_Brief_353_ RCEP_NEW-08_April.pdf (accessed 15 May 2021).

Shott J.J. (2017). US Trade Policy Options in the Pacific Basin: Bigger is Better. PIIE Policy Brief, Peterson Institute for International Economics. Available at: https://piie.com/system/files/documents/pb17-7.pdf (accessed 11 June 2020).

Siddique M.A.B. (2007). Regionalism, Trade and Economic Development: Theories and Evidence From the Asia Pacific Region. Regionalism, Trade and Economic Development in the Asia Pacific Region (M.A.B. Siddique (ed.)). Cheltenham: Edward Elgar.

Suh J.K. (2014). Korean Bridge: Balancing Asian Economic Regionalism Between the United States and China. Joint US-Korea Academic Studies, vol. 25, pp. 188-99. Available at: https://keia.org/publication/ko-rean-bridge-balancing-asian-economic-regionalism-between-the-united-states-and-china/ (accessed 16 May 2021).

Terada T. (2013). A Golden Opportunity for Japan's Regional Integration Policy: TPP, RCEP, and CJK. AJISS-Commentary no 173, Nakasone Peace Institute. Available at: http://www.iips.org/en/publications/ data/AJISS-Commentary173.pdf (accessed 15 May 2021).

The White House (2012). Remarks by National Security Advisor Tom Donilon - As Prepared for Delivery. 15 November. Available at: http://www.whitehouse.gov/the-press-office/2012/11/15/remarks-national-secu-rity-advisor-tom-donilon-prepared-delivery (accessed 14 June 2020).

Tinbergen J. (1954). International Economic Integration. Amsterdam: Elsevier.

Urata S. (2013). Constructing and Multilateralizing the Regional Comprehensive Economic Partnership: An Asian Perspective. ADBI Working Paper Series no 449, Asian Development Bank Institute. Available at: htt-ps://www.adb.org/sites/default/files/publication/156303/adbi-wp449.pdf (accessed 15 May 2021).

Velut J.-B., Darlingwater L., Boullet V., Peyronel V. (2018). Understanding Mega Free Trade Agreements: The Political and Economic Governance of New Cross-Regionalism. Abingdon: Routledge.

World Bank (2020a). World Bank Data. Available at: https://data.worldbank.org/indicator/NY.GDP.MKTP. KD.ZG?locations=1W (accessed 1 June 2020).

World Bank (2020b). World Bank Open Data. Available at: https://data.worldbank.org/indicator (accessed 8 June 2020).

World Integrated Trade Solution (n. d.). Available at: http://wits.worldbank.org/# (accessed 9 June 2020).

World Trade Organization (WTO) (2020). Trade Set to Plunge as COVID-19 Pandemic Upends Global Economy. Press Release, 8 April. Available at: https://www.wto.org/english/news_e/pres20_e/pr855_e.htm (accessed 2 June 2020).

Xiao Y. (2015). Competitive Mega-Regional Trade Agreement: Regional Comprehensive Economic Partnership (RCEP) vs. Trans-Pacific Partnership (TPP). CUREJElectronic Journal, 20 April. Available at: https:// repository.upenn.edu/curej/194/ (accessed 15 May 2021).

Yi Q. (2014). The RCEP: A Chinese Perspective. New Directions in Asia-Pacific Economic Integration (G. Tang, P.A. Petri (eds)). Honolulu: East-West Center.