CC BY
25
И.И. Гарбовский
Всегда ли потерпевший при убийстве, сопряженном с захватом
заложника, беспомощен?
Как известно, в действующем Уголовном кодексе Российской Федерации убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, выступает своеобразным уголовно-правовым образцом (эталоном) для определения перечня «родственных» видов убийств, которые, по мнению законодателя, подлежат включению в п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. К разряду таких видов убийств законодатель отнес, в частности, убийство, сопряженное с захватом заложника.
Согласно действующей редакции п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ при квалификации действий виновного по признаку «убийство, сопряженное с захватом заложника» следует иметь в виду, что ответственность наступает не только за умышленное причинение смерти самому заложнику, но и за убийство других лиц, совершенное виновным в связи с захватом заложника. При этом не имеет значения роль лица в этих преступлениях и стадия, на которой преступление было прервано или завершено как убийство, так и преступление, с ним сопряженное [1, с. 16]. Немало случаев, когда потерпевшими от этого убийства выступают: родственники, друзья, коллеги, ставшие невольными свидетелями захвата; работники спецслужб, осуществляющие акции по освобождению потерпевших; посторонние лица, случайно оказавшиеся на месте захвата [2, с. 26].
Для правильной квалификации убийства, сопряженного с захватом заложника, недостаточно наличия лишь соответствующих фактов, требуется также уголовно-правовая оценка таких деяний. В этой связи хотелось бы высказать такого рода соображение. Когда совершается убийство, сопряженное с захватом заложника, в беспомощном состоянии оказывается захваченный потерпевший. Что же касается убийства иных лиц при захвате, и, если они не находятся в беспомощном состоянии, то квалификация подобных действий по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ в действующей редакции в чистом виде является аналогией уголовного закона.
В этой связи позицию законодателя в решении проблемы борьбы с убийствами, сопряженными с захватом заложника, можно признать обоснованной лишь отчасти. Действительно, захватывая его в качестве заложника, виновный лишает жертву возможности предпринять меры к самосохранению и потому ставит потерпевшего в ранг беспомощного.
Кроме того, убийство, сопряженное с совершением в отношении жертвы другого, не менее тяжкого преступления (в нашем случае захват заложника), вряд ли обоснованно признавать равнозначным по степени общественной опасности с убийством лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии.
Естественно, что такого рода убийство обладает более высокой степенью общественной опасности, нежели последнее. Обусловлено это тем, что убийству предшествует процесс захвата потерпевшего в качестве заложника. Кроме того, отличительным признаком указанных ситуаций является еще и то, что при убийстве потерпевшего, находившегося в беспомощном состоянии, это состояние чаще всего возникает объективно, помимо воли и усилий виновного. Как уже отмечалось, если виновный в процессе убийства создает для потерпевшего беспомощное состояние, то все содеянное охватывается составом простого убийства в случае отсутствия других квалифицирующих признаков. Иными словами, при убийстве рассматриваемого нами вида виновным лишь используется беспомощное состояние. В случае же убийства, сопряженного с захватом заложника, виновный сам лишает жертву свободы выбора действий, захватывая его в качестве заложника, и, тем самым, создает для потерпевшего беспомощное состояние.
В указанных случаях убийство потерпевшего может быть совершено как в процессе его захвата в качестве заложника, так и после совершения указанного преступления, но в любом случае не до его начала. В этой связи формулировка второй части текста п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ вряд ли может быть признана корректной.
По смыслу действующей редакции указанного пункта, убийство сопряжено с захватом заложника, тогда как фактически все происходит наоборот - захват заложника оказывается сопряженным с убийством потерпевшего, если оно имеет место. На первый взгляд, может показаться несущественным подобное уточнение. Ведь в любом случае содеянное требует квалификации по совокупности (п. «в» ч. 2 ст. 105 и ст. 206 УК РФ). Но это только на первый взгляд. Нам думается, что на самом деле все должно выглядеть несколько иначе.
Прежде всего, учитывая изложенное и различную степень общественной опасности убийств, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ, следовало бы предусмотреть за них дифференцированную ответственность. Принцип справедливости требует соотносить наказание с тяжестью совершенного
преступления. На сегодня конструкция ч. 2 ст. 105 УК РФ больше напоминает набор видов убийства, который законодателем, как показывает отечественная правотворческая деятельность, может до бесконечности расширяться при неизменном уголовно-правовом шаблоне санкции. Поскольку в рамках действующей редакции ч. 2 ст. 105 УК РФ указанную дифференциацию уголовной ответственности провести не представляется возможным, постольку было бы целесообразным п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ изложить в следующей редакции: «...убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии.». В свою очередь, ст. 206 (как и ст. 126) УК РФ дополнить частью пятой следующего содержания: «Деяния, предусмотренные частями первой, второй, третьей или четвертой, сопряженные с умышленным лишением жизни потерпевшего, -наказываются...».
При положительном решении выдвинутой нами проблемы расположение этих видов умышленного лишения жизни потерпевшего будет соответствовать законодательной ориентации составов преступления при выборе места их уголовно-правовой «приписки», прежде всего, на основной объект посягательства, а не на факультативный, как это имеет место сейчас, так как захват заложника не всегда необходимо сопровождается убийством жертвы.
Действующая редакция п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ не способствует решению еще одной проблемы, которая может возникнуть в случаях, когда виновный захватывает в качестве заложника человека, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, и в процессе совершения преступления или после его совершения умышленно лишает потерпевшего жизни. По действующей редакции ч. 2 ст. 105 УК РФ содеянное следует квалифицировать по п. «в» ч. 2 ст. 105 (убийство, сопряженное с захватом заложника) и соответствующей части ст. 206 УК РФ. Думается, что подобная квалификация вряд ли отражает уголовно-правовое содержание и общественную опасность содеяного. В таком случае за пределами уголовно-правовой, уголовно-процессуальной и уголовно-исполнительной оценки остается положение, касающееся убийства лица, заведомо для виновного находящегося в состоянии беспомощности. Ведь, как показывает практика, преступники чаще всего в качестве жертвы - заложника сознательно избирают именно заведомо для них беспомощных людей: детей, стариков, больных и т.д.
В этой связи было бы, на наш взгляд, целесообразным дополнение ст. 206 УК РФ четвертой частью следующего содержания: «Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей, выразившиеся в захвате заложника, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, - наказываются.».
Литература
1. Ившин В.Г., Ровнейко В.В. Преступления против жизни и здоровья. Ижевск, 2001.
2. Коробеев А.И. Преступления против жизни и здоровья // Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник / Под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай. М.: ИНФРА-М, 2002.
