CC BY
34
УДК 115
Е. А. Пилипенко, кандидат физико-математических наук, доцент, докторант кафедры философии и методологии науки, ФГБОУ ВО «Саратовский национальный исследовательский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского» e-mail: e.pilipenko@bk.ru
ВРЕМЯ И ВЕЧНОСТЬ
Статья посвящена онтологическому анализу истории философского осмысления отношения «время-Вечность». Рассматривается отношение «время-Вечность», осуществляется вертикальное противопоставление времени и Вечности. Обосновывается приоритет Вечности над временем. Вечность полагается образцом и эталоном, а ее характеристики признаются идеальными. Представления о Вечности сопрягаются с пониманием важности самой временной горизонтали, значимости разворачивания реального времени от прошлого к будущему через настоящее. Определяется сохраняющее значение Вечности, как этического идеала и «резервуара истории», как бесконечных анналов всего временного. Показано, что важнейшим в эволюции взглядов отношения «время-Вечность» является апофатическое осмысление Вечности как идеала, лишенного свойств несовершенного времени, которое на протяжении тысячелетий постоянно служило стимулом для философского анализа. Все это позволяет определить существенные онтологические и экзистенциальные характеристики времени как такового.
Ключевые слова: время, вечность, историческое осмысление, онтологический анализ.
Несмотря на то, что история философского и естественнонаучного изучения времени свидетельствует о незавершенности любой попытки полного и окончательного осмысления его сущности, она также подтверждает факт пронизанности временем всякого сущего. Это и становится причиной актуальности постоянного вопрошания о времени на каждом этапе истории человеческого мысли. Философское познание времени, берущее свое начало от античных и средневековых мыслителей, неизбежно приводит к постановке целого ряда онтологических проблем, одной из самых значимых среди которых является проблема фундаментальной оппозиции «время — вечность». И хотя во многих философских работах (И. Кант, А. Бергсон, М. Хайдеггер, Э. Гуссерль, Ж.-П. Сартр, Ж. Делёз, Ж. Деррида) поддерживается понимание времени именно через преходящую и постоянно ощущаемую человеком временность всего существующего, а в естественнонаучных исследованиях время конституируется именно через постоянные изменения, через длительность, через протекание, вопрос о том, что же такое вечность и как она соотносится со временем, остается актуальным по сей день. Дело в том, что современное мышление, давно уже оспорившее вердикт Аристотеля, согласно которому тяжба вечности и временности решается в пользу вечного, с некоторых пор ушло и от представления о целостности и полноте имманентного опыта времени, о возможности его досконального и окончательного чувственного познания. Непознаваемость времени, противоречивость естественнонаучных представлений о нем заставляют философскую онтологию с новым интересом обращаться ко всему, что сущностно связано со временем. Вечность же продолжает выступать «бесконечным пределом времени», его идеальным образцом или, напротив, онтологической альтернативой, и поэтому чрезвычайно интересна.
Действительно, Вечность выступает и как нечто,
отрицающее время, и как то, что содержит его в себе и рождает. А время, начиная с античности, постоянно рассматривается в рамках вертикальной метафизической иерархии «вечное-земное». Вечность же в метафизике традиционно понимается в двух основных смыслах: либо как лишенное всякой длительности «сейчас», по сути - безвременье, отсутствие времени; либо как неделимая безначальная и бесконечная длительность, в которой отсутствуют «до» и «после», по сути - бесконечное время. В последнем случае Вечность ассоциируется с бесконечной жизнью, с бесконечно долгим становлением Космоса, с длящимся постоянством, как это принято было в греческой натурфилософии (Анаксимандр, Филолай, Гераклит, Парменид). Вечность понимается и как раз и навсегда заданный, неизменный порядок (орфики).
Платон впервые связал вечность с бытием идеальных сущностей, определил ее как «вечный же образ, движущийся от числа к числу» [1]. По Платону, существует то, что всегда пребывает тождественным самому себе и неподвижным. То, что не может возникать, изменяться, становиться, и исчезать - вечное. Но вместе с ним сосуществует и иное, постоянно меняющееся, движущееся, подверженное воздействию времени - вещное. Обусловливающая существование в ней эйдосов, Вечность сама мыслится эйдосом времени, идеальным прообразом для его сотворения. Время же представляется всего лишь деградацией Вечности; тем, что умаляет полноту и совершенство вечного и неподвижного бытия, поскольку сообщает ему изменчивость и подвижность. Наличие подобной вертикали, «подчинение» времени Вечности на два тысячелетия «скрыло» время, «герметизировало» его течение: от Платона до Гегеля переменчивое время оставалось в «тени» Вечности с её тождественностью и неизменностью.
Однако, несмотря на это «сокрытие Вечностью», время осмысляется даже в классической метафизике.
ИНТЕЛЛЕКТ. ИННОВАЦИИ. ИНВЕСТИЦИИ
1/2016
В первую очередь речь идет о работах Аристотеля, создавшего самую последовательную античную концепцию времени. В отличие от Платона, Аристотель предпринимает попытку онтологического оправдания движения, а вместе с ним - и времени как необходимых форм бытия. Вот как он описывает время: «Так как время скорее всего представляется каким-то движением и изменением, то это и следует рассмотреть... Однако время существует и без изменения ... время же не определяется временем ни в отношении количества, ни качества.Что оно таким образом ни есть движение - это ясно» [2, с. 147] . Разделяя время и движение, Аристотель доказывает, что время не являет себя само по себе, а лишь через изменения вещей, через движение, под которым он понимает то, что впоследствии получило название «процесс». Он понимает его и как меру любых изменений: «... следовательно, время есть некоторое число. А так как число имеет двоякое значение: мы называем числом, с одной стороны, то, что сосчитано и может быть сосчитано, а с другой - то, посредством чего мы считаем, то время есть именно число считаемое, а не посредством которого мы считаем . время, таким образом, есть число движения в отношении к предыдущему и последующему» [2, с. 149] . Вечность же предполагает отсутствие рождения и гибели, как это происходит с небесными телами; вечно только то, что существует вне времени. Не изменяясь, вечность неподвижна, неделима, не имеет никакой потенции, поэтому она всегда целостна и всегда действительна. И у Аристотеля Вечность оказывается совершенным прообразом времени, отрицающим земные свойства последнего.
Начиная с неоплатоников, Вечность начинает мыслиться атрибутом Абсолютного, или Божественного Бытия, становится мерой неизменности Божественной Природы. Если говорить о соотнесении со временем, то Вечность содержит в себе все модусы времени и отпускает, рождает прошлое, настоящее и будущее (Плотин), управляет ими (Иоанн Дамаскин). Время у Августина, как и у Платона и Плотина, соотнесено с Вечностью, но не столько через космическую жизнь, сколько через историческое свершение. Бог, по Августину, есть вечный создатель всех времен, время возникает лишь вместе с Творением, а значит, Вечность - это отсутствие времени. Для средневековых философов и богословов Вечность остается идеальным образцом для времени (Августин, Боэций, Дионисий Ареопагит), а само время осмысляется как то, что открывает земное бытие как неистинное и иллюзорное (Фома Аквинский). Фоме Аквинскому принадлежит знаменитая метафора: вечность и время соотносятся как родник и ручей. «Очевидно, что время и вечность не суть одно и то же. Смысл же этого различия некоторые ищут в том, что вечность лишена начала и конца, а время имеет начало и конец. Однако это различие имеет акцидентальный, а не сущностный характер. Ведь если мы примем, что время всегда было и всегда будет, в согласии с утверждением тех,
кто полагает движение небес вечным, то различие между вечностью и временем останется ... в том, что вечность в каждом своем мгновении целокупна, времени же это не присуще; а также и в том, что вечность есть мера пребывания, а время - мера движения» [3, с. 150]. Парадокс же отношения Вечности и времени заключается в том, что без преходящего и несовершенного времени невозможно помыслить неизменную и совершенную Вечность: время дано человеку, чтобы осознавать существование Вечности, иное знание о Вечности, как через время, невозможно.
Интересен тот постепенный разворот вертикали «время - Вечность», который происходит в Новое Время. Он начинается с работ И. Ньютона, создавшего свою парадигму Универсума и смягчившего оппозицию времени и Вечности введением представления об абсолютном времени. Тождественная и неизменная Вечность продолжает оставаться идеалом, соответствующим по своим атрибутам неизменному бытию, а абсолютное ньютоновское время с его идеальными свойствами оказывается чем-то промежуточным между нею и реальным, чувственно постигаемым временем. Реальное же время, обусловливающее возможность любых движений и процессов, выходит из метафизической вертикали и задает иную, более значимую для реальности, систему временных отношений, горизонтальную, которая определяется временной стрелой, направленной из прошлого в будущее. Интерес к самому течению времени, к временности и к длительности, к физическим состояниям, движениям и процессам, разворачивающимся в «горизонтальном» времени, отныне затмевает метафизическую завороженность Вечностью. А время, отныне ощущаемое как течение самой жизни, начинает заменять в философском осмыслении мира безжизненное бытие. Апофеозом этих представлений позже станут работы М. Хайдеггера.
И. Кант окончательно разрушает онтологическое противопоставление времени и Вечности. Радикально критикуя метафизическое понимание времени, Кант не ставит вопрос о сущности времени как такового, а коренным образом пересматривает саму постановку проблемы времени, рассматривая его в контексте человеческого сознания и познания. Время у Канта уже не независимый объект исследования; оно - главный способ описания самого сознания и познаваемой им действительности. Время, по Канту, является конституирующим понятием на уровне описания субъективной дедукции (а именно - в анализе трех синтезов - ап-прегензии, воспроизведения и рекогниции), на уровне форм чувственности и трансцендентальных схем [4]. При описании времени Кант не использует специального временного языка, позже детально разработанного в работах Э. Гуссерля. Фундаментальными определениями, посредством которых характеризуется время, являются для него последовательность и одновременность, так что время понимается как единство последовательности и одновременности, функция которого есть смыслообразование. Как результат, в «Критике
чистого разума» время предстает в качестве некоего не до конца проясненного понятия. Несмотря на то, что последовательность и одновременность доминируют в кантовских описаниях времени, принципы тождества и различия, непрерывности и дискретности, ставшие предметом особенного внимания в работах последующих философов, неоднократно затрагиваются Кантом в его рассуждениях о времени (например, в антиномии о начале мира, в вопросе о связи многообразия чувственных представлений) и служат импульсом к дальнейшему раскрытию понятия времени через их единство. Говоря о времени и Вечности, нельзя не вспомнить и одну из последних, сравнительно малоизвестных, работ Канта «Конец всего сущего» (1894). В ней появляется проблема времени «в собственном смысле», а время выступает в совсем ином, чем прежде, качестве: оно уже есть не просто условие человеческого познавательного опыта, а фундаментальное условие самой реальности, важнейшее из условий человеческой жизни. И именно в этой работе Кант трансформирует понятие «вечность» из онтологического в этическое, разрушая онтологическую вертикаль времени и вечности и лишая последнюю статуса онтологического «полюса», бесконечного, недостижимого предела времени. Вечность понимается Кантом не как бесконечная длительность (это невозможно, поскольку в ней отсутствует время, задающее масштаб), а как сверхчувственная этическая сфера [5].
По мере становления философских представлений о приоритете времени по отношению к бытию, вечное, неизменное начинает ассоциироваться с косным, безжизненным, мертвым. Время отныне не только не рассматривается по аналогии с пространством, как это нередко происходило в античной и особенно средневековой философии (последняя понимала временность и пространственность сущего как признаки тварности) - напротив, оно противопоставляется пространству, а главной его характеристикой становится необратимость. Вечность же приобретает значение временного резервуара, хранилища, анналов. Так, Н.А. Бердяев, анализируя соотношение времени и вечности, пишет: «настоящее есть лишь какое-то бесконечно мало продолжающееся мгновение, когда прошлого уже нет, а будущего еще нет, но которое само по себе представляет некую отвлеченную точку, не обладающую реальностью. Прошлое призрачно потому, что его уже нет. Будущее призрачно потому, что его еще нет» [6, с. 55-56]. Будущее пожирает про-
шлое для того, чтобы потом превратиться в такое же прошлое, которое в свою очередь будет пожираемо последующим будущим. Такое рассуждение, по Бердяеву, должно быть включено в более широкую концепцию, рассматривающую разрыв конечного с выходом в вечность. Философия истории, пишет он, «должна признать прочность исторического, признать, что историческая действительность, та действительность, которую мы считаем прошлым, есть действительность подлинная и пребывающая, не умершая, а вошедшая в какую-то вечную действительность; она является внутренним моментом этой вечной действительности» [6, с. 57]. В мире действует истинное время, в котором нет разрыва между прошлым, настоящим и будущим, время ноуменально, а не феноменально, а пропасть между вечным и временным Н.А. Бердяев определяет как «величайшее заблуждение сознания» [6, с. 59]. Понимая «вечность как такое течение времени, которое не имеет начала и не придет к концу, мы тем самым характеризуем вечностью прошлое и будущее» [7, с. 185-186]. Прошлое можно представить как «отсутствие начала существования мира», в то время как будущее - «отсутствие конца мира» [7, с. 186]. Но самый главный момент, в котором являет себя вечность - это настоящее время, в котором проявляется настоящая реальность материального мира, «наличное бытие» [7, с. 186]. Время, таким образом, выступает феноменом, постоянно являющим Вечность «здесь и сейчас», реальным «мгновением Вечности».
Итак, осмысление отношения «время-Вечность» имеет долгую философскую историю. Начинаясь с вертикального противопоставления времени и Вечности, с признания идеальных характеристик Вечности, ее приоритета над временем, с ее полагания образцом и эталоном, она постепенно переходит к пониманию важности самой временной горизонтали, значимости разворачивания реального времени от прошлого к будущему через настоящее. Однако Вечность продолжает сохранять свое значение и как этический идеал, и как «резервуар истории», как бесконечные анналы всего временного. Важнейшим в этой эволюции взглядов представляется то, что апофати-ческое осмысление Вечности как идеала, лишенного свойств несовершенного времени, на протяжении тысячелетий постоянно служило стимулом для философского анализа последнего, что позволило определить существенные онтологические и экзистенциальные характеристики времени как такового.
Литература
1. Платон. Тимей // Платон. Собр. соч.: в 4 томах. Том 3. Ч. 1. М.: Мысль, 1993. 37d
2. Аристотель. Физика // Аристотель. Соч. в 4-х томах. Т.3. М.: Мысль, 1981. 218 с.
3. Боргош, Ю. Фома Аквинский. М.: Мысль, 1966. 212 с.
4. Кант, И. Критика чистого разума // М.: Эксмо; 2012. 736 с.
5. Кант, И. Конец всего сущего // Трактаты и письма. М.: Наука, 1980. 711 с.
6. Бердяев, Н.А. Время и вечность // На переломе: Философские дискуссии 20-х годов: Философия и мировоззрение. М.: Политиздат, 2000. 410 с.
7. Аскин, Я.Ф. Проблема времени, ее философское истолкование. М., 1966. 200 с.
