Научная статья на тему 'ВРЕМЯ И ЛЮБОВЬ В ПРОСТРАНСТВЕ ГОРОДА '

ВРЕМЯ И ЛЮБОВЬ В ПРОСТРАНСТВЕ ГОРОДА Текст научной статьи по специальности «Прочие социальные науки»

CC BY
1
0
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
время / город / любовь / пространство / темпоральность / экзистенциальный опыт / time / city / love / space / temporality / existential experience

Аннотация научной статьи по прочим социальным наукам, автор научной работы — Лия Рафиковна Миркушина, Наталья Алексеевна Трубина

Прослеживаются трансформации двух онтологических конструктов бытия человека в городском пространстве любви и времени. Городская пространственная темпоральность интерпретируется как инструмент ускорения динамики человеческой жизни, который способствует усложнению, дискретности экзистенциального опыта человека. Показано, каким образом урбанизация нивелирует онтологическую функцию любви, заключающуюся в обретении целостности бытия человека.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

TIME AND LOVE IN THE URBAN SPACE

The article notes that the city transforms a person’s being, sets orientations to value-cultural directions, changes the perception and experience of such ontological foundations as love and time. The temporality of the urban space accelerates the dynamics of human being, providing for the implementation of existential functions diverse variations, the significance of which a person does not have time to appreciate during his life due to their rapid dynamics. The mechanisms of urbanization transform the ontological function of love, which for several millennia was reduced to understanding the completion of the integrity of a person’s being, determined the meaning of his life and allowed him to gain essence. The principles of urban values reduce love to fleeting and material-physiological forms of actualization, thereby depriving a person of the opportunity to gain the fullness of his being. A comparative analysis of philosophical teachings allowed the authors to come to the conclusion that, in search of worldview attitudes, a person turns to the modes of time, and time itself, being a transcendent form of inner feeling, takes shape in the flow of city events. In the modern paradigm of the “accelerated pace of life” of a big city, space forms a different cognitive perception of temporality, due to tension and over-saturation with events of socio-cultural life, which gives more intensity to the flow of time. The self-discrediting future has ceased to be stable and predictable in existential experience, old fears are forgotten and give way to new ones in front of the future, which are gaining more strength. In this way, in the conditions of progressive civilizational values and conditions of uncertainty, the past is romanticized as a means of psychological protection against a difficult predictable future. The authors conclude that the existential experience of a citizen is actualized in discrete modes both when experiencing a feeling of love and in relation to time, which becomes one of the causes of unresolved existential problems.

Текст научной работы на тему «ВРЕМЯ И ЛЮБОВЬ В ПРОСТРАНСТВЕ ГОРОДА »

Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2023.

№ 75. С. 154-163.

Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 2023. 75. pp. 154-163.

Научная статья УДК 111.12

doi: 10.17223/1998863Х/75/13

ВРЕМЯ И ЛЮБОВЬ В ПРОСТРАНСТВЕ ГОРОДА Лия Рафиковна Миркушина1, Наталья Алексеевна Трубина2

1 2 Институт гуманитарных наук Московского городского педагогического университета, Москва, Россия

1 mirkushinalr@mgpu.ru

2 Trubina-481@mgpu.ru

Аннотация. Прослеживаются трансформации двух онтологических конструктов бытия человека в городском пространстве - любви и времени. Городская пространственная темпоральность интерпретируется как инструмент ускорения динамики человеческой жизни, который способствует усложнению, дискретности экзистенциального опыта человека. Показано, каким образом урбанизация нивелирует онтологическую функцию любви, заключающуюся в обретении целостности бытия человека. Ключевые слова: время, город, любовь, пространство, темпоральность, экзистенциальный опыт

Благодарности: исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 23-18-00288, https://rscf.ru/project/23-18-00288/

Для цитирования: Миркушина Л.Р., Трубина Н.А. Время и любовь в пространстве города // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2023. № 75. С. 154-163. doi: 10.17223/1998863Х/75/13

Original article

TIME AND LOVE IN THE URBAN SPACE Liya R. Mirkushina1, Natalya A. Trubina2

1 2 Institute of Human Sciences, Moscow City University, Moscow, Russian Federation,

1 mirkushinalr@mgpu.ru

2 Trubina-481@mgpu.ru

Abstract. The article notes that the city transforms a person's being, sets orientations to value-cultural directions, changes the perception and experience of such ontological foundations as love and time. The temporality of the urban space accelerates the dynamics of human being, providing for the implementation of existential functions diverse variations, the significance of which a person does not have time to appreciate during his life due to their rapid dynamics. The mechanisms of urbanization transform the ontological function of love, which for several millennia was reduced to understanding the completion of the integrity of a person's being, determined the meaning of his life and allowed him to gain essence. The principles of urban values reduce love to fleeting and material-physiological forms of actualization, thereby depriving a person of the opportunity to gain the fullness of his being. A comparative analysis of philosophical teachings allowed the authors to come to the conclusion that, in search of worldview attitudes, a person turns to the modes of time, and time itself, being a transcendent form of inner feeling, takes shape in the flow of city events. In the modern paradigm of the "accelerated pace of life" of a big city, space forms a different cognitive perception of temporality, due to tension and oversaturation with events of socio-cultural life, which gives more intensity to the flow of time. The self-discrediting

© Л.Р. Миркушина, Н.А. Трубина, 2023

future has ceased to be stable and predictable in existential experience, old fears are forgotten and give way to new ones - in front of the future, which are gaining more strength. In this way, in the conditions of progressive civilizational values and conditions of uncertainty, the past is romanticized as a means of psychological protection against a difficult predictable future. The authors conclude that the existential experience of a citizen is actualized in discrete modes both when experiencing a feeling of love and in relation to time, which becomes one of the causes of unresolved existential problems. Keywords: time, city, love, space, temporality, existential experience

Acknowledgements: The study was supported by the Russian Science Foundation, Project No 23-18-00288, https://rscf.ru/project/23-18-00288/

For citation: Mirkushina, L.R. & Trubina, N.A. (2023) Time and love in the urban space. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya -Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 75. pp. 154163. (In Russian). doi: 10.17223/1998863Х/75/13

Постановка проблемы

Время является категорией, вокруг которой сформировались проблемное поле и плюрализм гипотетических и фактологических решений в области разных видов познания. В контексте экзистенциального подхода семантика времени определяется бытием человека. Бытие человека - это существование во времени, наполненное ценностями и смыслами, меняющимися под действием как внутренних, так и внешних факторов [1. С. 193]. Человек не только пребывает во времени, но также является субъектом его смыслоположения. Формулируемые значения о времени детерминированы их значимостью для бытия человека, влиянием на жизненный смысл, ценностные и мировоззренческие ориентиры, уклад и образ жизни. Таким образом, время и бытие человека взаимообусловлены: время полагает смыслы бытия человека, а бытие человека, социума формирует его семантические значения.

Процесс смыслопорождения времени и его результат обретают свою значимость и определенность именно в рамках парадигмы исторической эпохи, в контексте ценностей, потребностей, значимых процессов, происходящих в обществе. Темпоральность определяет длительность событий, процессов и явлений. В XX в. меняется восприятие темпоральности, динамика времени синхронизирована с социально-культурными, научно-техническими и экономическими процессами, в частности ускоренным развитием капитализма, урбанизации. В городском пространстве следствия социальной, политической, экономической, культурной динамики переходят к индивиду быстрее, чем к жителю деревни, и он в своем опыте сталкивается с изменениями раньше. Город трансформирует бытие человека, задает ориентации ценностно-культурным направлениям, меняет восприятие и переживание онтологических оснований, так как «является фокусом духовных вызовов цивилиза-ционного развития» [2. С. 60]. Темпоральность системообразует событийную насыщенность территории города в повседневное бытие его жителей, а также город является той средой, где у человека, ставшего его частью, появляется возможность ощутить воздействие социальных преобразований в определенном ритме времени, сформировать в его условиях мироощущение. Городская среда непосредственным образом оказывает влияние на смыслообразующие и сущностные основы бытия человека, трансформирует его ценности и отношения.

Человек и городская пространственная темпоральность

Человеческая деятельность обусловливает специфику социальной организации времени общества и ее особенности на каждом этапе. По утверждению С.С. Касаткиной, индустриальные центры, крупные города, мегаполисы, где ритм жизни подчинен производственным процессам, расписанию работы транспорта, высокой мобильности субъектов городского пространства, характеризуются высокой степенью темпоральности [2. С. 145]. В современной парадигме «ускоренного темпа жизни» большого города, при восприятии времени как инвестиции, меняются условия реализации экзистенциальных потребностей, влияющих на формирование целостности личности, поиски смыслов существования. Пространство города дает иное когнитивное восприятие темпоральности, обусловленное напряжением от постоянных перемещений, «длительностью дорог», насыщенностью событиями социально-культурной жизни, что в целом придает большую интенсивность течению времени. Человек, подчиняясь темпоральности урбосферы, сталкивается с потенциальной, а в некоторых случаях и актуальной утратой своей целостности, проявление которой заключается в ее неоднозначной множественности. В событиях городской реальности личность сталкивается с кризисом идентичности, обнаруживающимся в потере связи с городом, ввиду автономии от места проживания, конкретных городских локаций. Городской ландшафт представляет собой социальную и культурную реальность, которая меняет «собственную природу» [3. С. 13] человека, восприятие его идентичности. Городская культура наполнена различными моделями поведения, плюрализмом мировоззренческих позиций и ценностей, она оказывает значительное влияние на поведение, мышление человека, задает вариативность его существованию. Личности предоставлена возможность быть кем захочет, но определиться с самоидентичностью получается лишь на короткий период времени, так как калейдоскоп возможностей, предоставленный событийностью города, постоянно ставит человека перед выбором. Проблема обретения целостности и идентичности, поиск своего Я, смещает фокус внимания на время через субъектность.

В начале XX в. в учениях П. Сорокина и Р. Мертона появляется категория «социального времени», выражающая интуитивное ощущение человеком времени, связанное с переживаниями и эмоциями. В современной физике выделяется два вида времени, имеющих онтологическое различие: субъективное, или социальное, время - имманентное человеку, воспринимаемое сознанием и объективное физическое время, независимое от человеческого существования. Ученые-позитивисты считают, что субъективное время является производным от объективного времени, которое, в свою очередь, является первичным. Л. Кент и М. Уиттман подчеркивают особенность дискретности времени, проявляющуюся через субъективность его восприятия, обнаружение дискретности происходит в эмоциональных и телесных процессах [4. Р. 2]. Отсюда следует, что социальное время, в частности время, которое задается бытием города, становится неотъемлемым атрибутом человеческого сознания, поскольку относится к субъективному виду. Временной порядок является важным конструктом в ментальном представлении человека, вся феноменальная реальность возникает из тождественной связи настоя-

щего времени и сознательного Я. Сознательный анализ временного порядка и изменений исходит из нейронных связей, позволяющих человеку понять, что он существует в данный момент времени, но то, что человеком представляется как свойства однонаправленности и текучести времени, для физической реальности не является таковым, эти свойства возникают вследствие работы сознания [5. Р. 47].

Обращаясь к теме модусов времени, А.Ю. Севальников видит корреляцию традиционной метафизики с квантовой механикой и делает вывод о том, что потенциальное будущее связано с актуализацией возможного. А.Ю. Севальников сравнивает тезис Аристотеля «Время есть не что иное, как число движения по отношению к предыдущему» [6. С. 150] с волновой функцией в квантовой механике, которая выступает «иной» (как возможность) по отношению к нашей наблюдаемой действительности. Он приходит к умозаключению, что в метафизическом понимании времени происходит скачок при переходе модуса будущего к сущему, а в квантовой механике этот скачок выражается «редукцией волновой функции», и этим объясняется «несхваты-ваемое» настоящее время [7. С. 61].

Современные мыслители отмечают факт усиления темпоральной фрагментарности в бытии человека. Так, представитель интуитивизма и философии жизни А. Бергсон утверждал, что у человека есть прямое внутреннее восприятие времени и это образует сущность его существования. Представитель немецкого экзистенциализма М. Хайдеггер пришел к подобному заключению, но с другой перспективы. Он считал, что человек существует в мире пространства и времени и осознает не только свое физическое положение в нем, а также свое бытие в модусах настоящего, будущего и прошлого и тот факт, что у жизни есть начало и конец во времени. Он также противопоставляет город деревне, считая город порождением человеческой технически ориентированной культуры, в котором человек «ангажирован» - во всем многообразии смыслов этого слова, поэтому он не может существовать подлинно и быть самим собой. Человек не только воспринимает время, он придает времени антропные свойства и «человекомерность» феномену темпо-ральности. Конечность человеческого бытия представлена М. Хайдеггером в нескольких значениях: как необратимость времени; как регулятор человеческого поведения; мотив к осмысленному отношению к действительности. М. Хайдеггер утверждал, что благодаря человеческой природе онтологически значимым становится именно будущее, а не прошлое, в структуре модусов времени, поскольку есть возможность вносить собственные коррективы, а сосредоточенность на будущем дает способность к экзистенции [8. С. 363]. Будущее зависит от «заботы», которая дана темпоральностью экзистенциии. «Забота» и преданность своей самости, ощущение себя через события связывают человека с объективным миром и пространством. Отношение к смерти усиливает значение модуса будущего в подлинной экзистенции.

Линейная схема модерна «прошлое-настоящее-будущее» утратила свой важнейший компонент, с которым была связана идея прогресса - будущее. В связи с этим новые темпоральные представления переосмысливают либе-рально-прогрессистское понимание о перспективном будущем, популярное в 1960-е гг. Данную политику времени З. Бауман назвал «ретротопической» [9. С. 15]. Состояние «текучей современности», которое началось как утопия,

а закончилось ностальгией, объясняется тем, что человек становится более мобильным и готовым к изменениям своей географии внутри пространства города, в роде своей деятельности, в поиске новых ощущений и чувств, в том числе и таких, которые бы позволили обрести свою целостность, например благодаря любви, как это представлялось возможным древнегреческим мыслителям, о чем свидетельствует диалог Платона «Пир». В погоне за лучшей жизнью, сопровождающейся отсутствием обременения по длительным обязательствам, человек позволил легко и кардинально изменять свою действительность, но при этом он чаще находится в состоянии неопределенности. Дискредитирующее себя будущее перестало казаться стабильным и предсказуемым, старые страхи предаются забвению, им на смену приходят новые -перед будущим, которые обретаю большую силу. Таким образом, человек стал больше предаваться воспоминаниям о прошлых порядках, коммунистическом светлом будущем, придавая модусу прошлого ценность видимой стабильности и надежности. Это не только прослеживается на уровне частной жизни, как указывал З. Бауман, но и подтверждается обращением к старым методам в решении проблем государствами [9. С. 47].

В условиях прогрессирующих цивилизационных ценностей и урбанистического роста романтизация прошлого становится средством психологической защиты и приемом самоуспокоения перед сложным прогнозируемым будущим, которая в массовой культуре находит свое выражение в тяготении к винтажным вещам. К.В. Игаева и Ф.В. Николаи отмечают, что в современной реальности наблюдается смещение временных модусов в сознании человека - на первый план выдвигается презентизм как преобладание настоящего над прошлым и будущим. Исследователи находят подтверждение данному феномену в трудах Ф. Артога, Р. Козеллека, З. Баумана, он объясняется многочисленными войнами XX в. [10. С. 123], идеологическими противостояниями холодной войны, пандемией XXI в.: будущее стало больше представлять некую непредсказуемую угрозу, несмотря на выстраиваемую безопасную общественную среду и политические обещания. Городской уклад жизни, сопровождающийся апокалиптическими прогнозами по экологии, климату и демографии, заставил усомниться в представлении о прогрессивном пути человеческого развития, модус будущего воспринимается как потенциальная опасность для существования социума. Таким образом, изменения, происходящие в социальном пространстве в постиндустриальный период, влияют на восприятия и смыслоположения времени относительно субъектности, его переживания, не имеют объективности и линейности. Это подтверждается идеями постмодернистов, которые коренным образом пересматривают и отвергают принцип линейности течения времени и линейного прогресса. Все больше утверждается реляционный характер времени, который восходит к антиномийной конструкции Г.В.Ф. Гегеля: «Реальное отлично от времени, но и существенно тождественно с ним» [11. С. 49-50], - а также он иллюстрируется общей теорией относительности А. Эйнштейна.

Принципы постиндустриального этапа развития общества формируют «концепцию городской застройки как неизбежно фрагментированного явления, „палимпсеста" прошлых форм, наложенных друг на друга, и „коллажа" сиюминутных функционалов, многие из которых могут носить эфемерный характер» [12. С. 142]. Застроенное пространство города представляет собой

условие для обеспечения нового способа «объединения индивидуумов - гипертолпы» [13. С. 53], для которого характерны дезориентация и децентрализация. В городском пространстве формируется среда, в которой агрессия и пассивность становятся привычными состояниями общества, отраженные и воплощенные в объектах даунтауна. Зеркальная поверхность зданий отражает внешние объекты реальности «точно так же, как зеркальные очки создают взаимоотношения агрессии-пассивности между их носителем и наблюдателем». Эскалаторы и лифты - объекты урбанистического пространства, отправляют человека «в тревожное вертикальное путешествие, сознательно лишая его способности выбирать свой путь» [13. С. 84]. Эмпирические исследования современных социологов свидетельствуют, что поведение новоприбывших горожан отличают следующие состояния: рост безразличия к проблемам и событиям, не имеющим непосредственного отношения к индивиду; цензура коммуникации, основанная на избирательности по причине множества социальных контактов; актуализация тайм-менеджмента; «снижение выраженности реагирования на социальную ответственность по причине большей отстраненности в условиях города»; сокращение объема отношений, построенных на доверии; рост одиночества [14. Р. 20].

Таким образом, урбанизированная среда сводится к росту агрессии, пассивности, подмене духовных ценностей на материальные ввиду того, что город сопряжен с процессом массового производства и потребления, в целом к дегуманизации социума. Состояния, свойственные горожанину, отражают дефицит любви в бытии человека по причине отчужденности общества, где каждый индивид руководствуется только собственными целями и интересами.

Трансформация онтологической функции любви

Одиночество, отсутствие доверия и интереса к особенностям других людей, одержимость собственными целями, агрессивность и пассивность становятся факторами, ведущими к проблеме актуализации любви на этапе ее зарождения для горожанина. Одним из важнейших модусов межличностного общения, определяющим смыслы и сущность бытия человека, является любовь, с помощью которой преодолеваются отчуждение между людьми, чувства одиночества и опустошенности. Недостаток любви становится следствием фрагментации бытия человека в городской среде, утраты его смыслов. В урбосфере любовь приобретает социально-культурные смыслы, подчиняющиеся принципам бытия города, нормам социального взаимодействия.

Любовь в ее воплощенных формах современного проявления подчинена доминирующим в культуре и социуме принципам материальных ценностей. П.А. Сорокин в статье «Современная любовь» подчеркивал, что с развитием цивилизации и ростом больших городов любовь все дальше отходит от духовных основ и стремится к материально-физиологической воплощенности, а в ее акутализации встречается новая форма, которая названа им «ресторанная любовь» и обозначает все половые отношения «между мужчиной и женщиной, которые преследуют не идеальные задачи „единения душ", симпатии, дружбы и „чистой возвышенной любви", а именно... простое единение тел, за плату (проституция), или бесплатно, все те бесчисленные связи - мгновенные или длительные, - где индивид для индивида важен, прежде всего, как

„самец" или „самка", могущие удовлетворить надлежащую физиологическую потребность» [15. С. 256].

По мнению Э. Фромма, «сексуальное желание может порождаться не только любовью, но и боязнью одиночества» [16. С. 97], что объясняет возможную причину материально-физиологической воплощенности любви в городском пространстве: «Пройдитесь по кафе, по ресторанам, и вы увидите достаточное число таких „ищущих" того и другого пола, платных и бесплатных. Войдите в большие залы, в театральные фойе - и здесь при достаточном опыте немало увидим лиц, занимающихся тем же. А сколько таких „искателей" ежеминутно встречаются вам на улицах и на тротуарах, в трамваях и в парках, в салонах и будуарах» [15. С. 257]. Еще в античности Платоном была отмечена важная онтологическая функция любви - восполнение целостности природы человека, обретение смысла его бытия и бессмертия. Но материально-физиологическая воплощенность любви неспособна выполнить функцию восполнения целостности бытия человека: «Сексуальная близость создает на короткий миг иллюзию слияния, однако без „слияния" оставляет людей такими же чужими и далекими друг от друга, какими они были и раньше; порой они даже стыдятся друг друга, потому что, когда иллюзия развеивается, их отчужденность ощущается еще более остро, чем прежде» [16. С. 97].

Спасаясь от одиночества в городском пространстве, человек прибегает к любви, которая приобретает эфемерный характер, ее актуализация сводится к темпоральной дискретности. Э. Тоффлер отмечал, что традиционный брак как социальная оформленность любви изживает себя, и, по его прогнозам, «широкие слои перейдут к временным бракам» [17. С. 276]. По его мнению, неизбежным порождением социального устройства, построенного на постиндустриальных принципах производства, которые характерны для городского уклада жизни, станет установка в сознании социума на фрагментарность любви. Люди не будут испытывать иллюзий в отношении ее существования до окончания жизни, а развод не будет вызывать «ни потрясения, ни смятения, ни даже боли» [17. С. 276], поскольку возможность вступать в брак у них будет появляться снова и брак станет серийным. В «Эпохе Быстротечности» взаимоотношения людей становятся непродолжительными подобно тем временным явлениям, которыми наполнена реальность их пребывания: «автомобили берут напрокат, кукол отдают в счет покупки новых, одежду перестают носить, надев ее один раз» [17. С. 276]. Таким образом, любовь в «Эпохе Быстротечности» и «текучести» становится онтологической основой для обретения целостности своего бытия в многообразных объектах любви. Английский социолог Э. Гидденс отметил, что для современной реальности характерны трансформации в проявлении чувства любви: «В нынешнюю эпоху идеалы романтической любви имеют тенденцию к фрагментации, на смену романтической любви пришла „любовь-слияние"» (confluent love -«конфлюентая любовь») [18. С. 83]. Любовь-слияние, иными словами, «текучая», является преходящей, не ориентирована на поиск единственного объекта любви, вечной любви, что характерно для романтической любви. Характерной чертой конфлюэнтной любви является не исключительность партнера, а конкретность отношений, сформировавшихся в условиях здесь и сейчас, которые приносят эмоциональную, сексуальную удовлетворенность партнерам. В случае если удовлетворенность отношениями не достигается, то от-

ношения пары разрушаются. В потоке быстро сменяющихся городских событий, сформировавшихся ценностных ориентиров урбосферы, любовь подстраивается под темпоральность, заданную пространством, и проявляется фрагментарно в бытии человека.

Заключение

Можно заключить, что механизмы урбанизации трансформируют онтологическую функцию любви, которая на протяжении нескольких тысячелетий сводилась к пониманию восполнения целостности бытия человека, определяла смысл жизни и позволяла обрести сущность. Темпоральность городского пространства ускоряет динамику бытия человека, предоставляя для реализации онтологических и мировоззренческих функций многообразие вариаций, значимость которых человек не успевает оценить в течение жизни ввиду их быстрой динамики. Любовь, подчиненная принципам урбанистических ценностей, сводится к быстротечным и материально-физиологическим формам актуализации, тем самым лишая человека возможности обрести сущность и целостность своего бытия.

Сделаем вывод: в городском пространственно-временном бытии ускоряется темп человеческой жизни. Для решения экзистенциальных вопросов ур-босфера предлагает человеку множество различных вариантов, которые носят фрагментарный и быстротечный характер. В поиске мировоззренческих установок человек обращается к модусам времени, а само время, оформленное в потоке событий города, является трансцендентной формой внутреннего чувства. Однако в современной парадигме «ускоренного темпа жизни» большого города пространство дает иное когнитивное восприятие темпорально-сти, обусловленное напряжением и перенасыщенностью событиями социально-культурной жизни, что придает большую интенсивность течению времени. Таким образом, в условиях прогрессирующих цивилизационных ценностей и состояния неопределенности происходит романтизация прошлого как средства психологической защиты перед сложным прогнозируемым будущим.

Экзистенциальный опыт горожанина актуализирован в дискретных модусах как при переживании чувства любви, так и в отношении ко времени, это становится одной из причин нерешенных экзистенциальных проблем.

Список источников

1. Скворцова А.А. Факторы изменения ценностных ориентаций населения в условиях социальной трансформации // Модели, системы, сети в экономике, технике, природе и обществе. 2012. № 2 (3). С. 192-195.

2. Касаткина С.С. Урбосфера: практики осмысления городского пространства. Череповец : Череповецкий гос. ун-т, 2018. 160 с.

3. Акалелова Т.А. Антропологические характеристики урбанистической культуры // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 6 (44) : в 2 ч. Ч. I. C. 13-15.

4. Kent L., Wittmann M. Time consciousness: the missing link in theories of consciousness // Neuroscience of Consciousness. 2021. № 7 (2). Р. 1-10.

5. Dresp-Langley B., Durup J. Does consciousness exist independently of present time and present time independently of consciousness? // Open Journal of Philosophy. 2012. Vol. 2, № 1. Р. 45-49.

6. Аристотель. Физика // Сочинения : в 4 т. М. : Мысль, 1981. Т. 3. С. 59-262.

7. Севальников А.Ю. Время как осуществление возможного и свет // Метафизика. 2017. № 3 (25). C. 56-70.

8. ХайдеггерМ. Бытие и время / пер. с нем. В.В. Бибихина. М. : Ad Marginem, 1997. 451 с.

9. Бауман З. Ретротопия : пер. с англ. М. : ВЦИОМ, 2019. 160 с.

10. Игаева К.В., Николаи Ф.В. Трансформация культуры общества потребления в работах З. Баумана // Вестник Томского государственного университета. Философия. Социология. Политология. 2022. № 65. С. 120-126.

11. Гегель Г.В.Ф. Сочинения : в 14 т. Т. 2: Философия природы. М. ; Л. : Соцэкгиз, 1932.

775 с.

12. Харви Д. Состояние постмодерна: Исследование истоков культурных изменений / пер. с англ. Н. Проценко ; под науч. ред. А. Павлова. М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2021. 576 с.

13. Джеймисон Ф. Постмодернизм, или Культурная логика позднего капитализма / пер. Д. Кралечкина ; под науч. ред. А. Олейникова. М. : Изд-во Ин-та Гайдара, 2019. 799 с.

14. Alpysbes A.M. Urbanization as a cultural process and a value phenomenon Urbanization as a cultural process and a value phenomenon // European Scientific e-Journal. 2020. № 5 (5). Р. 18-31.

15. Сорокин П.А. Современная любовь // Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет / Ин-т социологии. М. : Наука, 1994. С. 256-266.

16. Фромм Э. Искусство любить / пер. с англ. А.В. Александровой. М. : АСТ, 2022. 221 с.

17. Тоффлер Э. Шок будущего / пер. с англ. Е. Руднева и др. М. : ACT, 2002. 557 с.

18. Гидденс Э. Трансформация интимности. СПб. : Питер, 2004. 208 с.

References

1. Skvortsova, A.A. (2012) Faktory izmeneniya tsennostnykh orientatsiy naseleniya v usloviyakh sotsial'noy transformatsii [Factors of change in the value orientations of the population in conditions of social transformation. Modeli, sistemy, seti v ekonomike, tekhnike, prirode i obshchestve - Models, systems, networks in economics, technology, nature and society. 2(3). pp. 192-195.

2. Kasatkina, S.S. (2018) Urbosfera: praktiki osmysleniya gorodskogo prostranstva [Urbosphere: Practices of Comprehension of Urban Space]. Cherepovets: Cherepovets State University.

3. Akalelova, T.A. (2014) Anthropological characteristics of urban culture. Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'turologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki - Historical, Philosophical, Political and Law Sciences, Culturology and Study of Art. Issues of Theory and Practice. 6(44). pp. 13-15. (In Russian).

4. Kent, L. & Wittmann, M. (2021) Time consciousness: the missing link in theories of consciousness. Neuroscience of Consciousness. 7(2). pp. 1-10. DOI: 10.1093/nc/niab011

5. Dresp-Langley, B. & Dump, J. (2012) Does consciousness exist independently of present time and present time independently of consciousness? Open Journal of Philosophy. 2(1). pp. 45-49.

6. Aristotle. (1981) Fizika. Sochineniya: v 4 t. [Physics. Essays in 4 vols]. Vol. 3. Translated from Ancient Greek. Moscow: Mysl'. pp. 59-262.

7. Sevalnikov, A.Yu. (2017) Vremya kak osushchestvlenie vozmozhnogo i svet [Time as the Realization of the Possible and Light]. Metafizika - Metaphysics. 3(25). pp. 56-70.

8. Heidegger, M. (1997) Bytie i vremya [Being and Time]. Translated from German. Moscow: Ad Marginem.

9. Bauman, Z. (2019) Retrotopiya [Retrotopia]. Translated from English. Moscow: VTsIOM.

10. Igaeva, K.V. & Nikolai, F.V. (2022) Transformations of Consumer Culture in Zygmunt Bauman's Works. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Filosofiya. Sotsiologiya. Politologiya - Tomsk State University Journal of Philosophy, Sociology and Political Science. 65. pp. 120-126. (In Russian). DOI: 10.17223/1998863X/65/12

11. Hegel, G.V.F. (1932) Sochineniya v 14 t. [Works in 14 vols]. Vol. 2. Translated from German. Moscow; Leningrad: SOTsEKGIZ.

12. Harvey, D. (2021) Sostoyanie postmoderna: Issledovanie istokov kul'turnykh izmeneniy [The Condition of Postmodernity: An Enquiry into the Origins of Cultural Change]. Translated from English by N. Protsenko. Moscow: HSE.

13. Jameson, F. (2019) Postmodernizm, ili Kul'turnaya logika pozdnego kapitalizma [Postmodernism, or the Cultural Logic of Late Capitalism]. Translated from English. Moscow: The Gaydar Institute.

14. Alpysbes, A.M. (2020) Urbanization as a cultural process and a value phenomenon. European Scientific e-Journal. 5(5). pp. 18-31.

15. Sorokin, P.A. (1994) Obshchedostupnyy uchebnik sotsiologii. Stat'i raznykh let [A Public Textbook of Sociology. Articles of Different Years]. Moscow: Nauka. pp. 256-266.

16. Fromm, E. (2022) Iskusstvo lyubit' [The Art of Loving]. Translated from English. Moscow:

AST.

17. Toffler, A. (2002) Shok budushhego [Future Shock]. Translated from English. Moscow:

AST.

18. Giddens, A. (2004) Transformatsiya intimnosti [Intimacy Transformation]. Translated from English. St. Petersburg: Piter.

Сведения об авторах:

Миркушина Л.Р. - кандидат философских наук, старший преподаватель общеуниверситетской кафедры философии и социальных наук Института гуманитарных наук Московского городского педагогического университета (Москва, Россия). Е-mail: mirkushi-nalr@mgpu.ru

Трубина Н.А. - кандидат философских наук, доцент общеуниверситетской кафедры философии и социальных наук Института гуманитарных наук Московского городского педагогического университета (Москва, Россия). E-mail: Trubina-481@mgpu.ru

Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.

Information about the authors:

Mirkushina L.R. - Cand. Sci. (Philosophy), senior lecturer at the University Department of Philosophy and Social Sciences, Institute of Humanities, Moscow City University (Moscow, Russian Federation). E-mail: mirkushinalr@mgpu.ru

Trubina N.A. - Cand. Sci. (Philosophy), associate professor of the University Department of Philosophy and Social Sciences, Institute of Humanities, Moscow City University (Moscow, Russian Federation). E-mail: Trubina-481@mgpu.ru

The authors declare no conflicts of interests.

Статья поступила в редакцию 19.06.2023; одобрена после рецензирования 07.09.2023; принята к публикации 07.10.2023

The article was submitted 19.06.2023; approved after reviewing 07.09.2023; accepted for publication 07.10.2023

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.