CC BY
25
«ВРЕМЕННЫЕ ИНСТРУШИИ», ИЛИ КАК А.И. ЗИЛОТИ «ЗАТКНУЛ РОТ» ОПЕРНОЙ ТРУППЕ МАРИИНСКОГО ТЕАТРА В 1917 ГОДУ
«TEMPORARY INSTRUCTIONS» OR HOW A.I. ZILOTI «GAGGED» THE OPERA TROUPE OF THE MARIINSKY THEATRE IN 1917
В статье анализируется содержание написанных знаменитым пианистом и дирижером А.И. Зилоти «Временных инструкций для оперной труппы государственного Ма-риинского театра», принятых общим собранием артистов оперы (документ впервые вводится в научный оборот). Делается вывод о том, что Зилоти, убедив артистов согласиться на разработанные им «инструкции», сумел значительно расширить свои полномочия в качестве управляющего труппой.
The author of the article analyzes the contents of «Temporary instructions for the opera troop of State Mariinsky theatre» written by a famous pianist and conductor A.I. Ziloti and adopted by the General meeting of opera actors (the document is introduced into scientific use for the first time). It is concluded that Ziloti, having persuaded the actors to agree with the «instructions» developed by him, managed to expand his power as a manager of the troop to a great degree.
Ключевые слова: А.И. Зилоти, Мариинский театр, революция 1917 года в России.
Key words: A.I. Ziloti, Mariinsky theatre, revolution of 1917 in Russia.
В мае 1917 г. знаменитый дирижер и пианист А.И. Зилоти был избран артистами на должность управляющего оперной труппой Мариинского театра, к которой, по словам его биографа, Зилоти стремился на протяжении многих лет [19, с. 172]. Не служивший ранее в императорских театрах, но тесно связанный со многими артистами благодаря своей антрепризе «Концерты
A. Зилоти» (существовавшей в 1903-1918 гг. [10, c. 193]), этот музыкальный деятель, казалось, идеально подходил для занятия подобного поста. Певец
B.Ф. Безпалов (в 1917 г. - комендант петроградских государственных театров), вспоминая о бесконечных в то время заседаниях артистических комитетов, писал: «Все восхищались уменьем Зилотти1 вести эти заседания: когда кругом заседали до одурения и с трудом договаривались до чего-нибудь, Зилотти проводил все сложные вопросы в течение одного часа. Он был несомненно прирожденный дирижер и трудно сказать, где он лучше дирижировал - стоя за пультом или сидя на мягком председательском кресле» [4, c. 66-67].
Избранный в мае, Зилоти имел несколько месяцев для подготовки к новому театральному сезону, по традиции открывшемуся 30 августа. Не теряя времени, он принялся за работу. Наиболее значительным делом, которое новый управляющий труппой осуществил летом 1917 г., стала разработка «Временных инструкций для оперной труппы государственного Ма-риинского театра», а принятие этого основополагающего документа артистами явилось несомненным успехом Зилоти в борьбе за восстановление единоначалия в «автономной» опере. В то же время до сих пор «Временные инструкции» остаются «белым пятном» как в театральной историографии,
1 Распространенный вариант написания этой фамилии в начале XX в.; сам А.И. Зилоти писал ее с одной «т».
YAK 792.54(47) ББК 85.335.41(2)г
П.Н. ГОРДЕЕВ P.N. GORDEEV
так и в биографических трудах, посвященных Зилоти. Цель настоящей статьи - изучить содержание «инструкций», равно как и реакцию на них со стороны театрального сообщества, выяснить, какие цели ставил и чего смог добиться Зилоти от своих коллег, уговорив их принять написанную им оперную «конституцию».
К работе над «Временными инструкциями» Зилоти приступил не позднее начала июня; 6 июня во время беседы с А.Н. Бенуа, комментируя поступок режиссера П.И. Мельникова, сообщившего о правах художника А.Я. Головина, а не Бенуа, на постановку «Соловья» И.Ф. Стравинского, управляющий оперной труппой отметил: «Для меня назрел еще один пункт моего наказа: никто из служащих не имеет права сноситься с директором помимо меня»1 [5, с. 373]. Подобное положение, как увидим ниже, действительно вошло в текст готовившегося Зилоти документа. В августе начались непростые переговоры о «Временных инструкциях» между артистами и управляющим труппой; об этом писали в прессе, предполагая даже возможную отставку последнего, так как оперные певцы «считают неприемлемыми для себя его условия, при которых у артистов гораздо больше обязанностей, чем прав» [2, с. 5].
Тем не менее именно в день выхода цитированной заметки, 23 августа, в Мариинском театре состоялось общее собрание оперной труппы (в количестве 119 человек, под председательством режиссера Н.Н. Боголюбова), на котором Зилоти одержал победу: обсудив предложенные им «Временные инструкции», собрание «подавляющим большинством» постановило «принять эти инструкции, не рассматривая, на 1 год». На следующий день, 24 августа, протокол собрания был утвержден главноуполномоченным по государственным театрам Ф.Д. Батюшковым, и «Временные инструкции», таким образом, вступили в силу [14, л. 17-18].
Полный текст этого чрезвычайно любопытного документа, никогда ранее не вводившегося в научный оборот, удалось обнаружить в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), в фонде Московской конторы императорских театров (вероятно, Зилоти послал его администрации Большого театра для ознакомления). Данный машинописный экземпляр «Временных инструкций» был составлен до 23 августа: на состоявшемся в этот день общем собрании А.И. Зилоти внес небольшую поправку в § 14, заменив среди членов Художественно-репертуарного комитета (далее ХРК) оперной труппы двух режиссеров на хормейстера и балетмейстера [14, л. 18]; в документе из РГАЛИ эта поправка не отражена.
Из 55 параграфов «Временных инструкций» первые 13 посвящены управляющему труппой. Управляющий избирался сроком на три года, но первый раз - только на один год, срок его выборов был установлен с 1 по 10 марта (§ 1). Избирал управляющего ХРК закрытой баллотировкой из числа кандидатов, представленных «каждой из групп оперной труппы» (§ 2). Управляющий являлся при этом «ответственным лицом за ведение всего оперного дела», лишь «доводя о своих действиях до сведения» ХРК (§ 3), на заседаниях которого он являлся председателем и при равенстве голосов его голос имел перевес (§ 4); устанавливал недельный репертуар (только «технические детали» последнего определял ХРК) (§ 7), в случае вынужденной перемены спектакля «учинял перемену оперы самолично» (§ 9), получал право назначить по своему усмотрению товарища управляющего (§§ 10-13). Заслуживают внимания параграфы «Временных инструкций», подчеркивающие роль управляющего как важнейшего звена между труппой и главноуполномоченным по государственным театрам: управляющий должен был «доводить до сведения» глав-
1 В публикации, осуществленной И.И. Выдриным, данная фраза включена в абзац, в котором содержатся слова А.Н. Бенуа, обращенные к А.И. Зилоти. Между тем это, несомненно, ошибка - Бенуа в тот момент никакого «наказа» не писал и тем более не мог регулировать служебные отношения внутри театрального ведомства, к которому он не принадлежал.
ноуполномоченного «о всех желаниях, ходатайствах и т. п. членов труппы» (за исключением жалоб на него самого) (§ 6); «деловые сношения всех членов труппы» с главноуполномоченным и Управлением государственных театров отныне предполагались «исключительно через посредство» управляющего труппой (§ 19) [9, л. 1-2].
Несколько более бледно, в сравнении с управляющим труппой, выглядела во «Временных инструкциях» роль ХРК. Из его функций, помимо выборов управляющего, следует отметить распределение «репертуарных опер между дирижерами и режиссерами» (§ 16, кроме новых опер1), обсуждение и установление репертуара и постановок на будущий сезон (которое должно было происходить в период с 15 по 31 марта) (§ 22), принятие на службу и отставку артистов (по представлению управляющего труппой) (§§ 30-31, 33-34). Большая часть остальных полномочий ХРК: «доводить до сведения» управляющего труппой «о желательности нововведений и изменений по вопросам художественной и хозяйственной жизни театра», «делать запросы» управляющему «по всем вопросам текущей жизни театра» (§ 16) - носила скорее совещательный характер. ХРК, не считая его бессменного председателя -управляющего труппой, - состоял из 16 человек (4 артистов, 2 дирижеров, хормейстера, балетмейстера, художника, 2 хористов, 2 оркестрантов, 2 представителей технической части, а также машиниста-механика) (§ 14). Члены ХРК, таким образом, представляли далеко не только оперных артистов, но и всю сложную, многосоставную труппу Мариинского театра (тенденция к отождествлению своей труппы и театра в целом была в то время характерна для Мариинской оперы [7, с. 11-15]). Половина состава ХРК должна была ежегодно меняться в период с 20 по 25 апреля - «в первый год по жребию и затем по очереди», причем выбывшие могли быть снова избраны (§ 15) [9, л. 2-3 об.].
Достойно примечания, насколько незначительная роль была отведена во «Временных инструкциях» общим собраниям труппы. Если во многих подобных «уставах» и «конституциях» того времени общие собрания объявлялись «высшим органом самоуправления» (проект устава Александринско-го театра, март 1917 г.) [1, с. 7], «высшей инстанциею решения всех дел» (устав Союза служащих в установлениях бывшего Министерства двора, ноябрь 1917 г.) [15, л. 7], то отведенные им три параграфа «Временных инструкций» (§§ 27-29) лишь устанавливали порядок созыва общих собраний (созываются либо управляющим, либо ХРК, либо по заявлению не менее 20 членов труппы, действительны при всяком числе присутствующих) [9, л. 3]. Никакие функции общих собраний А.И. Зилоти в «инструкциях» прописывать не стал - вероятно, по его мнению, единственной задачей этой наиболее демократической, но зато и менее всего организованной формы самоуправления было принятие «Временных инструкций», что и произошло 23 августа.
1 Новые оперы, согласно «Временным инструкциям», выбирались комиссией из 10 человек, в которую входили управляющий труппой и одно лицо по его выбору, три человека, назначенных главноуполномоченным и пятеро представителей от основных групп оперной труппы: солистов, дирижеров, режиссеров, оркестра и хора (§ 24) [9, л. 3]. Половину членов этой комиссии, как видим, составляли представители театральной администрации, что давало надежду на быстрое решение вопроса большинством голосов. Думается, это было сделано с целью избежать длительных споров между членами ХРК о целесообразности постановки тех или иных новых опер (как это случилось, к примеру, с оперой С.С. Прокофьева «Игрок» [11, с. 5; 12, с. 5]), касательно авторов и музыкальных достоинств которых каждый член комитета, разумеется, имел свое субъективное мнение. Более конкретные вопросы, связанные с постановкой новой оперы, решались специальным Особым комитетом, куда, помимо членов ХРК, входили автор оперы (или его наследники) и избранные автором исполнители главных партий (§ 26) [9, л. 3]. Впрочем, в начале сентября в прессе появилась информация, что комиссия для выбора новых опер не будет образована, «так как новых русских опер появляется очень мало. В случае появления какой-либо новой оперы, художественные ее достоинства будут оценены приглашенными консультантами из видных композиторов и музыкантов» [17, с. 5].
Все это вполне укладывалось в проводимую управляющим труппой линию по концентрации власти в своих руках (вполне оправданную в условиях, когда отлаженному механизму императорских театров начало грозить разрушение вследствие слишком сильного увлечения театральных служащих, не исключая и рабочего персонала, открывшимися перед ними «парламентскими» возможностями).
Целый ряд параграфов, содержавшихся во «Временных инструкциях», не мог не вызвать одобрения со стороны театральной общественности. Это, прежде всего, запрет для ближайших родственников («жена, дети, сестры и братья») представителей администрации (комиссара Временного правительства над бывшим Министерством двора, главноуполномоченного по государственным театрам, их помощников, управляющего труппой и его товарища, дирижеров и режиссеров) быть «в составе солистов труппы» (§ 48)1 [9, л. 2 об.]. По поводу последнего в «Петроградской газете» отмечалось: «Мера эта, во всяком случае, заслуживает одобрения, так как по адресу администрации Мариинского театра всегда высказывались упреки, в смысле желания "порадеть родному человеку"» [6, с. 5]. На безусловную поддержку со стороны театралов могли рассчитывать те положения «Временных инструкций», которые устанавливали «полнейшую тишину за кулисами», недопущение туда лиц, не участвующих в спектакле, и необходимость для плотников и рабочих, занятых в спектакле, «иметь валенки или туфли (за счет Управления Театрами)» (§§ 50-52). Помимо перечисленного выше дисциплину в «образцовом» театре должна была поддерживать жесткая система штрафов, прописанная во «Временных инструкциях», за опоздание к началу сезона, опоздание и неявку на репетицию, невыученную солистом партию, «изменение в спектакле оттенков, установленных на репетициях», опоздание и неявку на спектакль (последнее грозило нарушителю увольнением из театра «без контрактовых последствий»). Наиболее тяжелые наказания должен был накладывать ХРК; «штрафные» деньги оперных певцов поступали в «фонд артистов Мариинского театра», а членов хора и оркестра - в их кассы взаимопомощи (§§ 35-44) [9, л. 2 об., 3 об.].
Если меры А.И. Зилоти, направленные на укрепление дисциплины в «автономной» труппе, находили понимание у театральной прессы, то один из параграфов его «Временных инструкций» (§ 53) вызвал, напротив, бурю негодования. Он гласил, что управляющий и члены труппы «не имеют права выступать по вопросам, касающимся Государственных Театров, в прессе (статьи, интервью и т. п.). Если явится необходимость выступления, - Х.-Р. К-т составляет сообщение и от его имени оно публикуется. Нарушение сего влечет за собой штраф, размер которого определяется Х.-Р. К-м. При повторном нарушении - Х.-Р. К-т либо налагает усиленный штраф, либо постановляет считать данное лицо выбывшим из труппы (без контрактовых последствий). Утверждение последнего постановления обязательно для Г-го2» [9, л. 1 об.].
Еще на стадии обсуждения «Временных инструкций» главноуполномо-ченный по государственным театрам Ф.Д. Батюшков высказал в прессе свое негативное отношение к данному параграфу («Когда оперный комитет вынес постановление о том, что члены оперной труппы не имеют права выступать в печати, то я, защищая свободу слова, решительно восстал против этого» [3, с. 5]). После голосования труппы за «Временные инструкции» 23 августа и его собственного последовавшего утверждения этого документа Батюшко-
1 Менее однозначным был запрет занимать «добавочную должность» в Мариинском театре или Управлении государственных театров для солистов, дирижеров и режиссеров оперной труппы (§ 49) [9, л. 2 об.]. Исходя из данной формулировки, оставалось неясным, мог ли при этом артист работать по совместительству оперным режиссером или нет. Возможно, этот параграф был направлен против В.Ф. Безпалова, бывшего одним из солистов и одновременно комендантом государственных театров.
2 Главноуполномоченного по государственным театрам.
ву пришлось оправдываться. Отвечая на вопрос корреспондента «Петроградской газеты», как он мог «признать право г. Зилотти затыкать рот артистам», главноуполномоченный сказал, что он, «конечно, был против стеснения свободы слова артистов и высказался отрицательно по поводу этого предложения. Но, очевидно, артисты все-таки нашли этот пункт инструкции приемлемым, а раз так, то что же я могу поделать? Не могу же я запретить артистам подвергать себя ограничениям. Представьте себе, что они отказались бы есть мясо. Разве я могу запретить им не есть мясо?» [18, с. 13].
«Новый управляющий государственной оперой А.И. Зилотти решил наложить печать молчания на уста "автономной" оперной труппы», - иронизировал корреспондент «Петроградской газеты», сообщая, что при труппе «будет образовано специальное бюро печати1, которое и будет информировать прессу, сообщая, конечно, лишь такие сведения, которые выгодны гг. артистам». Автор заметки выражал уверенность в том, что «печать сумеет обойтись и без этого осведомительного бюро» [13, с. 5]. Известный театральный критик Э.А. Старк не скрывал своего изумления: «Читаю, как новый управляющий государственной оперы А.И. Зилотти собирается воевать с театральной прессой, и не верю своим глазам и, скажи мне об этом сам Зилотти, не поверил бы ушам». При этом Старк отмечал, что, с одной стороны, он понимает намерения Зилоти: «Ему, подобно многим другим музыкальным и художественным деятелям, просто надоела вся та чепуха, которая под видом информации появляется иногда в театральных отделах. И он решил положить ей конец. Но, с другой стороны, метод, избранный почтенным музыкантом, едва ли правилен. Очень уж он отдает дремучей стариной, в этом запрещении под страхом штрафа и даже увольнения от службы слишком много старого духа» [16, с. 8].
Несмотря на возмущение театральной прессы § 53, «Временные инструкции» были приняты оперной труппой, артисты и управляющий которой отныне обязались им «беспрекословно подчиняться» «впредь до их изменения» (§ 55)2 [9, л. 1 об.]. Накануне открытия нового сезона у Мариинской оперы появилась своя «конституция», во многом определявшая ход театральной жизни осенью 1917 г.
Установив, таким образом, содержание «Временных инструкций», представляется возможным сделать некоторые выводы.
Во-первых, А.И. Зилоти, стремившийся урегулировать отношения со вкусившей «автономии» труппой на желательных для себя как руководителя условиях, смог преодолеть колебания оперных артистов и добиться принятия общим собранием разработанных им за лето «Временных инструкций».
Во-вторых, согласно «инструкциям», наиболее существенными полномочиями наделялся их автор - управляющий труппой. Несколько более ограниченными выглядели права ХРК, что же касается наиболее демократической формы самоуправления - общих собраний, то их влияние на жизнь театра сводилось к минимуму. В совокупности эти новации хотя и не говорили еще об установлении «единовластия» А.И. Зилоти, но определенно намечали данную тенденцию, востребованную в бывшей императорской опере на фоне политической нестабильности в стране и начавшегося распада некогда стройного и отлаженного механизма Мариинского театра.
1 Об этом во «Временных инструкциях» не говорится; информирование прессы возлагается в указанном документе на ХРК оперной труппы.
2 Небольшие изменения документа последовали в ноябре: 13 ноября А.И. Зилоти обратился к Ф.Д. Батюшкову с просьбой об утверждении двух новых параграфов, вводивших крупные штрафы в отношении артистов, гастролирующих в период театрального сезона, а также отвечающих во время спектакля поклонами на аплодисменты или поющих на бис. 15 ноября параграфы были утверждены главноуполномоченным, сделавшим лишь оговорку о допустимости бисирования в исключительных случаях [14, л. 25]. Отметим, что впервые вопрос о бисировании поднимался Зилоти еще в сентябре и уже тогда вызвал соответствующие замечания Батюшкова [8, с. 184-185].
В-третьих, «Временные инструкции» содержали ряд административных и дисциплинарных запретов, один из которых (лишение артистов права давать интервью) вызвал возмущение в прессе. Можно сделать вывод о высоком доверии оперной труппы к А.И. Зилоти, если ее представители, уже вкусив в течение нескольких месяцев «театральной автономии», посчитали возможным пойти на подобное серьезное ограничение своих прав.
В-четвертых, принятие «Временных инструкций» (документа, подобного которому не было ни в одном из бывших императорских театров, ставших в 1917 г. государственными) открывало перед артистами Мариинской оперы перспективы плодотворной художественной работы под руководством А.И. Зилоти, счастливо сочетавшего выдающийся музыкальный талант с административными способностями. Этому, впрочем, помешало событие, которое никакие инструкции не могли предусмотреть, - Октябрьская революция...
Литература
1. Автономия Александринского и Михайловского театров [Текст] // Биржевые ведомости (утр. вып.). - 1917. - 16 мар. - С. 7.
2. «Автономия» в опере и г. Зилоти [Текст] // Петроградская газ. - 1917. -23 авг. - С. 5.
3. «Автономная труппа» вводит у себя цензуру [Текст] // Петроградская газ. -1917. - 23 авг. - С. 5.
4. Безпалов, В.Ф. Театры в революции 1917 [Текст] / В.Ф. Безпалов. - Л. : Academia, 1927. - 136 с.
5. Бенуа, А.Н. Дневник 1916-1918 годов [Текст] / А.Н. Бенуа. - М. : Захаров, 2010. - 768 с.
6. Борьба с кумовством [Текст] // Петроградская газ. - 1917. - 30 авг. - С. 5.
7. Гордеев, П.Н. Из истории музыкального театра революционной эпохи: борьба оперы с балетом [Текст] / П.Н. Гордеев // Музыковедение. - 2015. - № 3. -С. 11-15.
8. Гордеев, П.Н. Ф.Д. Батюшков - главноуполномоченный по государственным театрам в 1917 году [Текст] / П.Н. Гордеев // Русская литература. - 2013. -№ 2. - С. 180-190.
9. Журнал распоряжений конторы императорских театров по императорским московским театрам (отдельные листы). Временная инструкция для оперной труппы Государственного Мариинского театра [Текст] // Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ). Ф. 659. Оп. 5. Д. 92.
10. Мальцева, Е.Г. Александр Ильич Зилоти: пианист, педагог, организатор концертной жизни [Текст] : дис. ... канд. искусс-я / Е.Г. Мальцева. - Ростов-на-Дону, 2014. - 434 с.
11. Музыкальная комиссия и «Игрок» [Текст] // Петроградская газ. - 1917. -10 мая. - С. 5.
12. Неудача «Игрока» [Текст] // Петроградская газ. - 1917. - 26 мая. - С. 5.
13. Осведомительное бюро [Текст] // Петроградская газ. - 1917. - 2 сент. - С. 5.
14. Переписка с администрацией оперной труппы [Текст] // Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 497. Оп. 6. Д. 5119.
15. Протоколы и постановления заседаний и общих собраний служащих Канцелярии Министерства императорского двора; о бойкоте Советской власти [Текст] // РГИА. Ф. 472. Оп. 66. Д. 611.
16. Старк, Э. Старая закваска [Текст] / Э. Старк // Обозрение театров. - 1917. -3-4 сент. - С. 8.
17. Театр и музыка [Текст] // Речь. - 1917. - 5 сент. - С. 5.
18. Ф.Д. Батюшков - о «свободе слова» [Текст] // Петроградская газ. - 1917. -21 сент. - С. 13.
19. Barber, C. Lost in the stars: The forgotten musical life of Alexander Siloti [Тех^ / C. Barber. - Lanham, Maryland : Scarecrow Press, 2002. - 429 p.
