CC BY
79
УДК 343.13 ББК 67.411
© 2021 г. Бутенко Татьяна Александровна,
преподаватель кафедры уголовного процесса Ставропольского филиала Краснодарского университета МВД РФ кандидат философских наук. E-mail: t.a.butenko@yandex.ru
ВРЕМЕННОЕ ОТСТРАНЕНИЕ ОТ ДОЛЖНОСТИ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ И ВОЗМОЖНЫЕ АЛЬТЕРНАТИВЫ ЕГО ПРИМЕНЕНИЯ
В статье проведен анализ отдельных аспектов практики применения в уголовном судопроизводстве временного отстранения от должности. Рассмотрены субъекты, уполномоченные инициировать перед судом избрание рассматриваемой меры уголовно-процессуального принуждения. Приведены альтернативные варианты отстранения от исполнения трудовых обязанностей, регламентируемые иными отраслями права, в том числе трудовым законодательством и ведомственными нормативными правовыми актами.
Ключевые слова: мера уголовно-процессуального принуждения, временное отстранение от должности, полномочия следователя, мера пресечения, обвиняемый, подозреваемый, государственный обвинитель.
Butenko Tatyana Aleksandrovna - Lecturer, the Department of the Criminal Process, the Stavropol Branch
of the Krasnodar University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Philosophy.
TEMPORARY SUSPENSION FROM OFFICE IN CRIMINAL PROCEEDINGS AND POSSIBLE
ALTERNATIVES TO ITS APPLICATION
The article analyzes certain aspects of the practice of application of temporary suspension from office in criminal proceedings. Subjects authorized to initiate the election of the considered measure of criminal-procedural coercion before the courts are considered. Alternative variants of suspension, regulated by other branches of law, including labor legislation and departmental normative-legal acts are given.
Keywords: measure of criminal procedural coercion, temporary suspension from office, powers of the investigator, preventive measure, accused, suspect, state prosecutor.
Несмотря на принимаемые на общегосударственном уровне меры по профилактике и противодействию коррупции, последние три года общий массив преступлений данной направленности неуклонно растет.
Как показывает практика, указанные категории преступлений чаще всего совершаются должностными лицами, использующими свое служебное положение как средство незаконного обогащения.
Понимая, что оставаясь «при власти», должностное лицо имеет возможность продолжить заниматься преступной деятельностью или затруднить собирание и закрепление доказательств, полностью или частично уничтожить вещественные доказательства, иные документы, оказать давление на находящихся в подчинении сотрудников, являющихся свидетелями совершенного преступления, в том числе с целью склонить их дать показания в свою пользу [13, с. 24], законодатель в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации [2] предусмотрел иную меру уголовно-процессуального принужде-
ния в виде временного отстранения от должности.
Согласно статистическим данным, опубликованным Судебным департаментом Верховного суда РФ, за два первых квартала 2020 г. судами общей юрисдикции на территории Российской Федерации было удовлетворено всего 1 072 ходатайства (из 1 139 поступивших), возбужденных следователями и дознавателями с целью избрания судом иной меры процессуального принуждения в виде временного отстранения от должности лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений различной степени тяжести.
Если обратимся к статистике применения наиболее строгих мер пресечения, то увидим, что за рассматриваемый период судами было удовлетворено 42 592 ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и 3 349 ходатайств об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста [8].
Таким образом, проведенный анализ правоприменительной практики наглядно показал, что указанная мера процессуального
принуждения должного распространения не нашла.
Рассмотрим субъектов, уполномоченных на временное отстранение от должности.
Статья 111 УПК РФ содержит перечень должностных лиц, являющихся субъектами выбора и последующего применения мер уголовно-процессуального принуждения. Такими полномочиями законодатель наделил дознавателя, следователя и суд. При этом ряд мер пресечения и принуждения, в том числе временное отстранение от должности, как нарушающее конституционное право на труд, может быть избрано исключительно по судебному решению.
Положения ст. 114 УПК РФ регламентируют возможность возбуждения ходатайства перед судом о рассмотрении вопроса об избрании меры процессуального характера в виде временного отстранения от должности только лицами, ведущими предварительного расследование, а именно следователем с согласия руководителя следственного органа или дознавателем с согласия прокурора.
Ни ст. 114, ни иные статьи УПК РФ не предусматривают полномочия прокурора или государственного обвинителя заявлять ходатайства перед судом о временном отстранении от должности ни на досудебной, ни на судебных стадиях рассмотрения уголовного дела. Как суд не имеет возможности по собственной инициативе избрать рассматриваемую меру принуждения.
Однако анализ судебной практики показывает возможность иной трактовки указанных норм закона.
Предметом обжалования в апелляционной инстанции Ставропольского краевого суда стало удовлетворение Предгорным районным судом ходатайства государственного обвинителя, заявленного в ходе предварительного слушанья в судебном заседании, о временном отстранении от должности главы муниципального образования одного из МО одной из администраций края, обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 286 УК РФ [3].
Несмотря на указание в апелляционной жалобе об отсутствии, согласно положениям ст. 111 УПК РФ, у прокурора полномочий заявлять указанное ходатайство, а также, что государственным обвинителем не были представлены конкретные доказательства, подтверждающие необходимость применения
меры принуждения в виде временного отстранения от должности, в удовлетворении жалобы в части отмены постановления суда первой инстанции и признания незаконным ходатайства государственного обвинителя отказано.
Суд субъекта Федерации, по результатам рассмотрения апелляционной жалобы, не усмотрел в процедуре рассмотрения ходатайства государственного обвинителя о временном отстранении от должности обвиняемой, вопреки доводам В.С.С., противоречий требованиям уголовно-процессуального закона, в том числе положениям ст. 114 УПК РФ.
В апелляционном постановлении указано, что суд пришел к выводам, что ходатайство государственного обвинителя о временном отстранении, заявленное в суде, отвечает требованиям, предусмотренным ст. 114 УПК РФ, а также, что предположение о том, что, продолжая исполнять свои трудовые обязанности, обладая печатью и имея доступ ко всей документации возглавляемой ею администрации, обвиняемая будет иметь возможность воздействовать на рассмотрение уголовного дела, в том числе путем изготовления поддельных документов, опровергающих предъявленное ей обвинение, является обоснованным и достаточным для отстранения В.С.С. от занимаемой должности [9].
Считаем правовую позицию суда при вынесении решения как в первой, так и апелляционной инстанции дискуссионной.
Во-первых, из смысла положений ст. 114 УПК РФ следует, что она может применяться только на стадии предварительного расследования и исключительно по инициативе следователя или дознавателя.
Во-вторых, исходя из того, что суду не предоставлены полномочия при отсутствии ходатайств органа предварительного расследования, самостоятельно принять решение о временном отстранении от должности подсудимого, предполагается, что должностное лицо по окончании предварительного расследования на судебной стадии уже не может воспрепятствовать рассмотрению и постановлению приговора.
И, наконец, в-третьих, правом отмены временного отстранения от должности подозреваемых и обвиняемых, согласно ч. 4 ст. 114 УПК РФ, наделены исключительно следователь и дознаватель, которые при избрании
меры пресечения на судебной стадий уже не могут воспользоваться указанными полномочиями.
Нельзя не согласиться с мотивом заявленного государственным обвинителем ходатайства об избрании меры уголовно-правового характера в виде временного отстранения от должности в рассмотренном нами примере. Однако указанные меры ограничительного характера, на наш взгляд, должны быть реализованы на стадии предварительного расследования в период сбора доказательств вины обвиняемой в инкриминируемом ей преступлении.
Неоднозначность ситуации заключается еще и в том, что суд, будучи не наделенным полномочиями отмены временного отстранении от должности, в сложившейся ситуации при вынесении приговора в любом случае будет вынужден принять решение об отмене действия меры процессуального принуждения.
Изученная судебная практика показала, что при рассмотрении и последующем удовлетворении ходатайств должностных лиц следствия и дознания о временном отстранении от должности судом, исходя из ее применения исключительно на досудебной стадии производства, в качестве временных рамок указывается избрание на «период предварительного расследования».
Согласно апелляционному постановлению Ставропольского краевого суда от 22.01.2019, ходатайство старшего следователя одного из отделов края о временном отстранении от должности обвиняемого М.П.С. удовлетворено.
Обвиняемый М.П.С. временно отстранен от исполнения обязанностей по должности нотариуса «на период производства предварительного расследования по уголовному делу» [10].
Как видим, в своем постановлении суд апелляционной инстанции прямо указал, что принятое решение о временном отстранении от должности заканчивает свое действие одновременно с окончанием предварительного расследования уголовного дела.
Вместе с тем, изучение судебно-следствен-ной практики позволило сделать вывод о том, что не всегда суд определяет временные рамки действия избранной меры процессуального принуждения. Встречаются решения судов со сроком, на который подозреваемый/обвиняемый отстранен от должности и который в постановлении не прописан, видимо предпола-
гается, что следователь/дознаватель при возникновении оснований, предусмотренных ч. 4 ст. 114 УПК РФ, примет решение в рамках имеющихся у него полномочий по отмене.
Так, в апелляционном постановлении Ставропольского краевого суда № 22К-201/ 2019 от 14.02.2018, по результатам рассмотрения апелляционного представления прокурора отдела управления Генпрокуратуры РФ в СКФО П.И.В., было принято решение о его удовлетворении.
При этом судом второй инстанции было отменено постановление Ессентукского городского суда об отказе в удовлетворении ходатайства следователя о временном отстранении от должности и без направления материалов на новое рассмотрение в суд первой инстанции, Ставропольским краевым судом подозреваемая была отстранена от должности исполняющей обязанности начальника отдела обеспечения процедур банкротства Управления ФНС России [11].
В рассматриваемом постановлении судом никаким образом не обозначены временные рамки действия вынесенного решения, в связи с чем контроль за своевременной отменой, до направления уголовного дела в суд для рассмотрения по существу, должен быть осуществлен следователем, в производстве которого находится уголовное дело.
Анализ статей УПК РФ в части регламентации временного отстранения от должности показал, что указанные нормы закона в равной степени могут быть применены как к подозреваемому, так и обвиняемому независимо от тяжести совершенного преступления, за исключением случаев применения их к высшим должностным лицам субъектов Российской Федерации, имеющим «особый статус», когда обязательным обстоятельством предусмотрено предъявление обвинения в совершении тяжкого и особо тяжкого преступления.
Однако при первоначальной редакции положения п. 1 ст. 114 УПК РФ предусматривалось применение временного отстранения от должности исключительно к обвиняемому, что было исправлено изменениями, внесенными Федеральным законом от 04.07.2003 № 92-ФЗ [5], в результате которых указанная мера процессуального принуждения может избираться и подозреваемому.
Очевидно, что подозреваемому/обвиняемому, продолжающему свою трудовую деятельность, имеющему прямой доступ к служебной
документации, финансам, информации, хранящейся на цифровых носителях, ничего не воспрепятствует внести изменения, дополнения или вообще уничтожить то, что может быть использовано для доказывания его преступной деятельности.
Контактируя в процессе выполнения служебных обязанностей с коллегами, зачастую находящимися в подчинении, подследственный может повлиять на их свидетельские показания или затруднить их участие в следственных действиях, например, направив в длительную командировку.
Изучение судебной практики показало, что такая мера процессуального принуждения применялась в отношении различных должностных лиц, таких как педагоги, представители администрации различных уровней, медицинских работников, сотрудников правоохранительных органов, органов местного самоуправления, руководителей коммерческих организаций и т. д.
Проведем в данном контексте анализ возможности отстранения от исполнения служебных обязанностей сотрудников органов внутренних дел РФ.
Правоотношения, связанные с прохождение, приостановлением и прекращением службы в ОВД, регламентируются Федеральным законом от 30.11.2011 № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [6].
Положения ст. 73 рассматриваемого закона регламентируют возможность двух вариантов отстранения сотрудника, приобретшего статус подозреваемого или обвиняемого, зависящих непосредственно от избранной в ходе предварительного расследования меры пресечения. Так, часть первая предусматривает обязательное требование к отстранению от выполнения служебных обязанностей любого сотрудника независимо от категории совершенного им преступления при условии избрания в отношении него судом одной из двух мер пресечения, таких как домашний арест или заключение под стражу.
Исходя из того, что ограничения, предусмотренные данными мерами пресечения, исключают возможность должностного лица исполнять свои служебные обязанности, такое отстранении абсолютно логично и оправдано. Временные границы отстранения от должности законодательно ставятся в зависимость от сроков применения избранных мер пресечения.
Отметим, что отстранение в данном случае происходит в соответствии с ведомственными нормативными правовыми актами, а не в рамках уголовно-процессуальной деятельности, т. к. следователь, выбрав в качестве мер пресечения домашний арест или заключение под стражу, исключил фактическое нахождение должностного лица на рабочем месте и, как следствие, возможность оказания какого-либо противодействия с использованием служебного положения или непосредственного доступа к месту работы.
Вторая часть рассматриваемой статьи Закона о службе в ОВД предусматривает не обязанность, а право руководителя принять решение о временном отстранении от выполнения служебных обязанностей. Предусмотрено несколько различных оснований в связи с осуществлением уголовного преследования сотрудника полиции. В данном случае законодатель не связывает это решение с видом избранных мер уголовно-процессуального принуждения, исключая только указанные в первой части рассматриваемой статьи меры пресечения.
В данном случае временные рамки поставлены в зависимость от окончания уголовного преследования путем прекращения всего уголовного дела или только уголовного преследования сотрудника по реабилитирующим основаниям.
Получается, что в разрешении рассматриваемого вопроса возможна альтернатива применения ведомственных нормативных правовых актов нормам уголовно-процессуального права. При этом имеется одно существенное различие - это срок действия.
При отстранении путем избрания меры принуждения суд ограничен сроком предварительного расследования, тогда как при применении ограничения в порядке ведомственного реагирования срок распространяется и на судебные стадии.
Кроме того, согласно ч. 6 ст. 73 Закона о службе в ОВД, сотрудник, временно отстраненный от выполнения служебных обязанностей по решению уполномоченных должностных лиц, может исполнять обязанности по иной должности или выполнять отдельные поручения.
Другая более важная категория, но реже привлекаемая к уголовной ответственности -это судьи, которые также не выведены в отдельную категорию, и при приобретении статуса подозреваемого, обвиняемого к ним может быть в соответствии с нормами УПК РФ применена
мера процессуального принуждения в виде временного отстранения от должности.
Федеральный закон от 26.06.1992 № 3132-1-ФЗ «О статусе судей в Российской Федерации» [7] предусматривает несменяемость судей, а также, что их полномочия могут быть прекращены или приостановлены, в том числе в случае возбуждения в отношении судьи уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого. Временное отстранение от должности указанным нормативным правовым актом также не предусмотрено.
По общему правилу мы не вправе применять федеральный закон, противоречащий УПК РФ, но согласимся с мнением, высказанным В.Н. Гапоновой [14, с. 75], что приоритетными в данном случае должны являться положения ФЗ «О статусе судей в Российской Федерации», особенно, учитывая, что положения ст. 12 указанного закона продублированы в ст. 15 Федерального закона «О судебной системе Российской Федерации», а этот закон занимает более высокое место в иерархии нормативных актов [1].
Как можно увидеть, в общем порядке применить процессуальные нормы, регламентирующие отстранение от должности, не получится, поэтому считаем, что «особый порядок» применения института временного отстранения от должности, кроме рассмотренных нами судей, должен распространяться на достаточно обширный круг должностных лиц, таких как депутаты Государственной Думы, члены Совета Федерации, прокуроры, адвокаты, нотариусы.
Как показала практика, отстранение педагогических работников также чаще происходит в соответствии с трудовым законодательством, а не уголовно-процессуальным, но по инициативе органов предварительного расследования.
Остановимся на этом поподробнее.
18.09.2019 Котласским городским судом Архангельской области рассмотрен гражданский иск Г.Н.А. к МОУ СОШ № 7 о признании незаконным приказа об отстранении от работы.
Свою позицию истец обосновала тем, что изначально дознаватель с согласия прокурора обратился в суд с ходатайством о временном отстранении ее от должности в соответствии с ч. 1 ст. 114 УПК РФ, однако до начала заседания суда ходатайство было отозвано дознавателем. Истец предположила, что причиной для отзыва послужило отсутствие оснований для применения такой
меры процессуального принуждения, как временное отстранение от должности, в связи с чем и работодатель незаконно отстранил ее от должности.
Ответчик, не согласившись с исковыми требованиями, сослался на положения ст. 331.1 ТК РФ и наличие уведомления дознавателя о возбуждении уголовного дела в отношении Г.Н.А. по ст.156 УК РФ [12].
Согласно ст. 331 и 331.1 Трудового кодекса РФ, не допускаются к педагогической деятельности и в обязательном порядке отстраняются от такой деятельности педагоги при получении работодателем от правоохранительных органов сведений о том, что данный работник подвергается уголовному преследованию за ряд категорий преступлений, в том числе против семьи и несовершеннолетних [4].
Как видим, для отстранения работодателю достаточно получить официальное подтверждение об уголовном преследовании, при этом законодательно не прописано, каким именно документом должно быть оформлено направление подобных сведений.
В рассматриваемом примере в отношении истца Г.Н.А. осуществлялось уголовное преследование по ст. 156 УК РФ, входящей в гл. 20 УК РФ «О преступлениях против семьи и несовершеннолетних».
По результатам рассмотрения иска, суд не усмотрел нарушений в действиях администрации МОУ СОШ № 7, посчитав довод истца об исключительности действия положений п. 10 ч. 2 ст. 29 УПК РФ о правомочности только суда принимать решение об отстранении подозреваемого/обвиняемого от должности в соответствии со ст. 114 УПК РФ, не основанный на законе.
На основании изложенного в заявленном Г.Н.А. иске было отказано.
Таким образом, при принятии решения о временном отстранении от должности ряда должностных лиц, таких как педагогические работники, сотрудники правоохранительных органов и ряда других, целесообразнее внести представление работодателю и принять меры в рамках трудового либо ведомственного законодательства, т. к. это обеспечивает отстранение на весь период разбирательства по делу до вступления приговора в законную силу. Тогда как аналогичная мера процессуального принуждения в обязательном порядке должна быть отменена перед направлением уголовного дела в суд для рассмотрения по существу.
Литература
1. Федеральный закон от 31.12.1996 № 1-ФЗ (ред. от 30.10.2018) «О судебной системе Российской Федерации» // URL: http:// www.consultant.ru.
2. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ // URL: http://www.consultant.ru.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3 // URL: http://www. consultant.ru.
4. Трудовой кодекс Российской Федерации от 30.12.2001 № 197-ФЗ // URL: http://www. consultant.ru.
5. Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» от 04.07.2003 № 92-ФЗ // URL: http://www. consultant.ru.
6. Федеральный закон «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 30.11.2011 № 342-ФЗ // URL: http://www. consultant.ru.
7. Федеральный закон РФ «О статусе судей в Российской Федерации» от 26.06.1992 № 3132-1 // URL: http://www.consultant.ru.
8. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79.
9. Апелляционное постановление № 22К-883/2018 от 15.02.2018 по делу № 22К-883/ 2019 // URL: https://sudact.ru/.
10. Апелляционное постановление № 227978/2018, 22К-445/2019, 22К-7978/2018 от 22.01.2019 г. по делу № 22-7978/2018 // URL: https://sudact.ru/.
11. Апелляционное постановление № 22К-201/2019, 22К-7617/2018 от 14.01.2019 по делу № 22К-201/2019 // URL: https://sudact.ru/.
12. Решение № 2-2140/2019, 2-2140/2019-М-2082/2019 от 18.09.2019 по делу № 2-2140/ 2019 // URL: https://sudact.ru/.
13. Бутенко Т.А., Чомаев Д.А. Отдельные процессуальные аспекты применения института временного отстранения от должности // В сборнике: Материалы всероссийской научно-практической конференции. Актуальные проблемы предварительного расследования. СПб., 2020.
14. Гапонова В.Н. Применение временного отстранения от должности в уголовном судопроизводстве: теоретический и организационно-правовой аспекты: дис. ... канд. юрид. наук. Иркутск, 2016.
Bibliography
1. Federal Law of31.12.1996 № 1-FL (ed. from 30.10.2018) «On the judicial system of the Russian Federation» // URL: http://www.consultant.ru.
2. Criminal Procedure Code of the Russian Federation of 18.12.2001 № 174-FL // URL: http:// www. consultant. ru.
3. Criminal Code of the Russian Federation of 13.06.1996 № 63-FL // URL: http://www. consultant.ru.
4. Labor Code of the Russian Federation from 30.12.2001 № 197-FL // URL: http://www. consultant.ru.
5. Federal Law «On Amendments and Additions to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation» from 04.07.2003 № 92-FL // URL: http ://www.consultant. ru.
6. Federal Law «On service in internal affairs bodies of Russian Federation and on making changes to certain legislative acts of Russian Federation» from 30.11.2011 № 342-FL // URL: http://www. consultant.ru.
7. Federal Law of Russian Federation «On status of judges in Russian Federation» from 26.06.1992 № 3132-1-FL // URL: http://www. consultant.ru.
8. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79.
9. Appeal ruling № 22K-883/2018 from 15.02.2018 on case № 22K-883/2019 // URL: https://sudact.ru.
10. Appeal Ruling № 22-7978/2018 22K-445/ 2019, 22K-7978/2018 dated January 22, 2019 in case № 22-7978/2018 // URL: https://sudact.ru.
11. Appeal Ruling № 22K-201/2019, 22K-7617/2018 dated January 14, 2019 in case № 22K-201/2019 // URL: https://sudact.ru.
12. Decision № 2-2140/2019, 2-2140/2019-M-2082/2019 from September 18, 2019 On case № 2-2140/2019 // URL: https://sudact.ru.
13. Butenko T.A., Chomaev D.A. Certain procedural aspects of the application of the institute of temporary removal from office // In the collection: Materials of the All-Russian scientific-practical conference. Actual problems of the preliminary investigation. SPb,. 2020.
14. Gaponova V.N. Application of suspension in criminal proceedings: theoretical and organizational and legal aspects: dis. ... PhD in law. Irkutsk, 2016.
