CC BY
18
ШАН ВЭНЬЦИН, Е.И. СЕЛИВЕРСТОВА (Санкт-Петербург)
временная характеристика действия в русских и китайских пословицах сквозь призму понятия «слишком»
В русских и китайских паремиях выявляется семантика чрезмерности как инструмент оценки действий человека в аспекте их временных характеристик - в параметрах «слишком редко/часто» и «слишком быстро, поспешно / медленно», тесно связанных с семантикой действия. Лингвокультурные установки в паремиях двух языков обнаруживают универсальные (осуждение поспешных действий как нерезультативных, иронию в отношении чрезмерной медлительности и др.) и этномарки-рованные (в видении действий и поступков человека) признаки.
Ключевые слова: семантика чрезмерности, временные характеристики, лингвокультуро-логические установки, русские и китайские паремии.
Представление о чрезмерности, отражающееся в языковых единицах, пересекается с понятием социальной нормы, проявляющейся в гласных и негласных правилах. Сущность социальной нормы видится учеными по-разному: ее считают, например, одним из средств регулирования общественных отношений, общеобязательным правилом, неким стандартом [6, с. 216]. Помимо императивности, социальная норма характеризуется и индикативно-стью, поскольку «при ее формировании влияние оказывает и конкретная ситуация» [16, с. 149]. Осознание социальной нормы служит основой для определения критериев оценки поведения людей, их взаимодействия. Именно опора на некие образцы поведения, наблюдаемые в обществе и оформляемые говорящими в категориях нормативного, позволяет оценивать любые действия человека: «следование нормам определяется как положительная ценность, а их нарушение оценивается отрицательно» [18, с. 195]. Социальная норма выполняет функцию «социальной памяти», сохраняя и передавая общественный опыт, отмечая обычаи и традиции, регулируя с их учетом социальное поведение [Там же, с. 196].
© Шан Вэньцин, Селиверстова Е.И., 2021
С «нормативными образцами» сопоставляются и параметры выполнения действия, к которым относится характеристика интенсивности его выполнения - оценка степени проявления признака действия [9, с. 196-197], количественные и временные параметры и т. д. Превышение меры и нарушение принятых условий при осуществлении действия, совершении поступка, вербализуемое с помощью слова слишком (слишком сильно ударить, слишком пожадничать, слишком много съесть, слишком долго ждать, слишком поторопиться и т. д.), оценивается по шкале «норма / отклонение от нормы» и может вызывать неодобрение, порицание.
Семантика чрезмерности, неумеренности, как показывает «Новый объяснительный словарь синонимов русского языка» под редакцией Ю.Д. Апресяна, репрезентируется в русском языке рядом слов, выражающих, помимо общего звена, отдельные смысловые признаки. Значение, реализуемое лексемами чересчур, слишком, чрезмерно, непомерно, излишне, неумеренно, преувеличенно, в общем виде формулируется здесь следующим образом: 'в большей степени, чем нужно или чем можно'. В основе слов данного ряда лежит, по мнению авторов, «представление о том, как нужно что-то делать, как должно быть, какими обычно бывают объекты данного (определенного) класса, - то есть о том, какова норма» [1, с. 1043]. В ходе детального анализа в словаре показаны сходство и различия синонимов по целому ряду смысловых признаков, т. к. не все, а лишь некоторые слова способны указывать на определенные типы нормы, характер и степень превышения градуируемого признака или явления, результат превышения некоего уровня и т. д. Авторы словаря отмечают, что рассматриваемые синонимы тесно связаны с глаголами и «могут зависеть от некоторых глаголов, обозначающих градуируемые действия, процессы и состояния (например, глаголов чувства, изменения и др.)» [Там же, с. 1045].
Слова данного ряда, как поясняется в преамбуле к словарной статье «Слишком», могут выступать в качестве зависимых при нескольких семантических типах слов: 1) оценка (хороший, плохой, превосходить, уступать); 2) физические параметры и количества (большой, маленький, много, мало); 3) внешние и внутренние свойства людей (смуглый, красивый, добрый, умный); 4) градуируемые состояния (любить, устать, надоесть, некогда, скучно);
5) градуируемые действия и деятельности, перемещения и усилия (раскричаться, нажимать, оттянуть, продвинуться, стараться, усердствовать); 6) направления в пространстве (назад, вправо) [1, с. 1046].
Как видим, оценка соответствия норме связана с оценкой поведения человека в целом и его действий в частности. Чересчур (слишком) - это особый маркер величины признака, который имеет «значение не просто отклонения от нормы, но отклонения отрицательного, не соответствующего практическим требованиям конкретной ситуации и потому вызывающего пейоративную оценку (ср.: Она его очень любит и Она чересчур любит его)» [20, с. 304]. Это, однако, не исключает возможности позитивной оценки чрезмерности признака или действия; ср.: Он слишком любил эту книгу, чтобы забыть ее в метро. Женщина была слишком красивой, чтобы не заметить ее. Он был слишком умен, чтобы выбрать себе в спутницы жизни именно ее.
С одной стороны, паремии, будучи особым проявлением «социальной памяти», опираются на опыт прошлого и представляют собой «стереотипы народного сознания», передающиеся из поколения в поколение [13, с. 31]. С другой стороны, использование пословицы в речи является, как правило, социально обусловленной реакцией на актуальные, современные ситуации, нуждающиеся в краткой, но яркой и выразительной характеристике. Именно знаком ситуации считает пословицу Г.Л. Пермяков, видит ее особое назначение в квалификации типичных, повторяющихся жизненных обстоятельств, вызывающих в памяти носителя языка точную номинацию происходящего (см. об этом подробнее: [17]).
Под паремиологическими единицами (ПЕ) исследователи понимают единицы мысли, «опирающиеся на суждение или побудительную структуру» [21, с. 149-153], единицы со структурой предложения, имеющие в своем значении идею всеобщности, семантику рекомендации (совета, нравоучения) и характеризующиеся относительной дискурсивной самостоятельностью [2, с. 69]. Г.Л. Пермяков подчеркивает также эстетическую ценность ПЕ: это «художественные миниатюры» в яркой, запоминающейся форме обобщающие (моделирующие) факты действительности» [17, с. 14] и в том числе - особенности поведения человека в различных ситуациях. ПЕ вербализуют рекомендации, которые могут быть выражены эксплицитно (Вот тебе, бабка, наука: не ходи замуж за внука) или выражать определенное правило имплицитно (Цыплят по осени счи-
тают - 'не следует подводить итоги слишком рано'). Используя ПЕ, говорящий нередко оценивает чьи-либо действия, поступки в категориях верного/неверного, указывая, как не следует делать и каков правильный стереотип поведения.
Чрезмерность как одна из весьма примечательных черт русского характера активно проявляется в языке, в семантике его единиц. Не случайно в качестве определяющего экспрессивность единицы рассматривается количественно-качественный компонент лексической семантики, фиксирующий «сильное отклонение от средней меры (нормы) явления» [14, с. 92]. Как отмечает Н.А. Лукьянова, словарными выразителями такой семантики является ряд слов, указывающих на чрезмерность: очень, слишком, излишне, чересчур и др. [12, с. 61]. Нарушение нормы признака, действия и проч. отмечается учеными и в процессах фра-зообразования - как источник качественной или количественной оценки концептуального содержания единицы. Ценность изображаемого в денотации пословицы и идиомы определяется с позиций «ценностно ориентированной шкалы норм и стандартов (стереотипов), что соответствует ценностной картине мира данной языковой личности» [25, с. 39].
В паремиях семантика чрезмерности (избыточности, превышения нормы) проявляется по-особому - степень соответствия «норме поведения» при совершении действий, усилий, показываемых в ПЕ, не всегда выражена вербально. Так, смысл ПЕ Дурака пошлешь, а за ним и сам пойдешь состоит в констатации того, что неразумно полагаться на дурака, т. е. один слишком глуп для адекватного выполнения действия, а другой - слишком недальновиден, неосмотрителен, хотя трактовка паремии может, безусловно, варьироваться. Несоответствие поведения участников ситуации некоей норме в ПЕ вербально не градуируется, семантика 'слишком' вытекает логически из заключения о бесполезности ожидания позитивных результатов от неверных действий.
Как показывает паремийный материал, семантика 'слишком' присутствует в ПЕ, отмечающих зрительно воспринимаемые отклонения от нормы, т. е. характеристики внешности (С такой рожей сидел бы под рогожей -'о слишком некрасивом, уродливом') и внутренние свойства людей (как правило, отрицательные). Именно поэтому они и удостаиваются внимания говорящих. Это, например, ПЕ, в которых выражается отношение к зависти (Завистливый своих двух глаз не пожалеет), трусости (Трусливому каждый шорох -
беда), лени (Лежень лежит до вечера, и поесть ему нечего), глупости (Дурень и дом сожжет, так огню рад) и т. д. В них вербализуется представление о превышаемом уровне порицаемого свойства человека.
В отношении действий/поступков в качестве негативных в ПЕ отмечаются нецелесообразное расходование усилий и ресурсов (Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет), несоразмерность усилий и результата (Гора родила мышь), отсутствие результата и, следовательно, бесполезность действия (Пошел по волоса, а вернулся остриженным); неверная оценка условий и обстоятельств выполнения действия (Повадился кувшин по воду ходить, здесь ему и голову сломить) и т. д.
Представление о том, как следует совершать то или иное действие, составляет практически основной смысл многих паремий, самой своей природой предназначенных вербализовать определенные модели поведения людей и расценивать их как рекомендуемые или, наоборот, порицаемые. Основанием для подобной оценки является степень отклонения в способе и условиях совершения действия от общепринятого поведения в данном социуме - именно нетипичность того, что отмечено в ПЕ, провоцирует сам факт фиксации и оценки.
Согласно пословицам, правильный ход событий и нужный результат действий, соответствующий ожиданиям, обеспечивается во многом соблюдением временных условий -протяженности, частоты, своевременности и др. Между тем проявление в пословицах семантики «слишком» как основания для оценки временных параметров совершения действия до сих пор отдельного внимания исследователей не удостаивалось.
Актуальным в настоящее время является взгляд на семантику слов и устойчивых выражений как содержащих компонент, отражающий «национально-специфические нормы, идеалы и ценности, установки и стереотипы носителей языка» [19, с. 193], что побуждает исследователей к выявлению возможностей интерпретации знаков, культурно-смысловых составляющих передаваемой ими информации [10, с. 15]. А лингвокультурологический подход, признающий, что «в языковых знаках хранится и транслируется культурная информация» [11, с. 14], в сочетании с сопоставительным методом - такой подход продемонстрирован уже на материале разных пар языков (см., например: [4; 5; 8; 22; 23 и др.]) - позволяет эксплицировать в анализируемых единицах особенности национально-культурного
компонента на фоне имеющегося общего, универсального.
Наше внимание в данной статье направлено на проявления семантики чрезмерности при временной характеристике совершаемых действий в ПЕ русского языка на фоне китайского. Значение 'слишком' рассматривается здесь в сочетании с двумя параметрическими характеристиками времени - слишком часто/редко и слишком быстро/медленно (круг временных кванторных наречий, тесно связанных с лексемами с семантикой действия [7, с. 72-76], в целом шире и включает также такие, как слишком рано/поздно, слишком долго/коротко), которые, в свою очередь, участвуют в выражении определенных лингвокультурных установок.
В работе проанализировано 120 единиц, выбранных из словарей пословиц русского и китайского языков [15; 27; 28]. Ниже мы обратимся к русским ПЕ, реализующим представления о привлекающих внимание говорящих и заслуживающих оценки отступлениях от усредненных (нормативных) временных параметров действия в разных жизненных сферах. При сопоставлении с китайским материалом нами выявляются случаи совпадения реализуемых в ПЕ установок, а также примеры паремий, реализующих идеи, не типичные для русской или для китайской ментальности.
1. 'Слишком часто / слишком редко'. оцениваемые по критерию частоты действия связаны в ПЕ преимущественно с понятием 'часто' (Часто кадят - не успеешь кланяться; Частый гость, что в горле кость). Так, в русском языке достаточно паремий о частом употреблении алкогольных напитков, чрезмерное увлечение которыми приводит к утрате здоровья (Меньше пить - дольше жить), побоям (Кто часто станет пить, тот часто будет бит), потере здравомыслия, достоинства (Тот себе вредит, кто часто в рюмку глядит; Пить - ум пропить), бедности, нищете (Частые пирушки оставят без полушки). Ср. ПЕ С вином поводишься - нагишом находишься о последствиях, которые не заставят себя ждать, если водиться с вином (водиться - 'иметь знакомство, поддерживать постоянную связь' [24, с. 66]). Имплицитно порицаются слишком частые возлияния, ведущие к негативно оцениваемым в русской менталь-ности долгам, из которых трудно выбраться: Сегодня на деньги, а завтра в долг. Связь алкоголя и отсутствия контроля за содержанием речи отмечена в ПЕ Кто всегда пьет хмельное, тот говорит дурное - компонент всегда говорит о том, что подобный случай отнюдь не единичен.
известия вгпу. филологические науки
В ПЕ китайского языка увлечение алкоголем также порицается: Й^^Ш - «Пьющий/пьяный теряет добродетель»; Й^АЖ - букв. «Пьяные неряшливы как клецки в булочках», т. е. пьянство вызывает неуместное поведение, привлекающее внимание и воспринимаемое как утрата достоинства. Как и в русских, в китайских ПЕ отмечено следующее негативное воздействие спиртного: оно опасно для здоровья, приводит к гибели (букв. «Увлечение водкой делает человека больным, увлечение книгами делает человека мудрым»); «Частая выпивка лишает способности внятно разговаривать», «Водка вошла, язык вышел». Ср. также ПЕ букв. «В бокалах вина утонуло больше людей, чем в море». отмечены китайцами и серьезные финансовые потери при склонности к пьянству: букв. «Не говори, что мало тратишь на алкоголь, три месяца не будешь пить, денег хватит на новую шубу».
Гости - это отдельная тема в русских паремиях. Частые визиты гостей русскими ПЕ осуждаются - милее хозяину те, кто наведывается к нему редко: Кто редко ходит, того хорошо угощают; Редкий гость - приятное свидание; Хорош гость, коли редко ходит (коли урежает). Здесь отражена модель поведения идеального гостя, число посещений которого не превышает меры; компонент редко указывает на умеренность, близкую к норме. Ср. ПЕ с компонентами частый, частить: Где любят, там не части (не учащай), а где не любят, туда ни ногой.
Плохое угощение ожидает частого гостя согласно ПЕ обоих языков: рус. Частые гости гложут и кости; кит. букв. «Человек приходит в гости первый раз - хозяин угощает его курицей и уткой, второй раз - арахисом, третий раз - капустными листьями»; «Раз в три дня в гости - хозяин готовит курицу с лапшой; каждый в день в гости - хозяин грозит кулаком».
В отличие от русских, китайцы осуждают и редкие визиты гостей: если слишком редко видеться, родные могут сильно отдалиться друг от друга ^^ - «Три года не приходить в гости, родные уже не родные»). В то же время многие китайские ПЕ говорят о досаде на зачастившего гостя: М^Т^^'МШТ^Щ. - «Редко бывать в гостях - родственник, часто приходить в гости - злой дух»; ^^Т - «К родственникам нужно ходить реже, а на полевые работы чаще».
В целом действий, выполняемых слишком редко, с большими промежутками време-
ни, и потому оцениваемых отрицательно, паремиями зафиксировано мало. В представлении русских то, что происходит редко, может иметь больший вес, ценность, нежели наблюдаемое часто и слишком часто. Иной раз редкое действие надежнее и имеет больше шансов на успех: Иной стреляет редко, да попадает метко; Редко, да метко; И редко шагает, да твердо ступает. Ср. контраст между частым, показным, и редким, но реальным - в ПЕ В Москве часто (толсто, густо) звонят, да редко (тонко, жидко) едят, метафорически указывающей на чрезмерно высокие цены, дороговизну для приезжего - при внешнем благополучии столичной жизни. Русскими ПЕ отмечены также и возможные ссоры, конфликты при слишком частых проявлениях дружбы: На частую дружбу часом (часто, чаще) раздружье.
В китайской паремике имеются лингво-культурные установки, отсутствующие в русских ПЕ. Так, ПЕ предостерегают от слишком частых рискованных действий -
- «Если слишком часто ходить по ночам, однажды столкнешься с призраками», т. е. фортуна однажды может отвернуться. Ср. также букв. «Тот, кто часто ездит верхом, обязательно упадет»; «Часто гуляющий по кромке воды обязательно намочит ноги» и др. Не рекомендуется часто брать в долг, т. к. это грозит потерей последнего имущества: ШШШг^Ш'^ - «Если ты часто берешь в долг, то быстрее станешь бедным». Интересно наблюдение, выраженное в типичной для китайской паремики форме - с двумя параллельными частями, н е г а -тивно оценивающими приедающиеся - пусть и хорошие - часто повторяющиеся действия: «Хорошую пьесу не надо исполнять каждый день, вкусную еду нельзя есть всякий раз».
2. 'слишком быстро, поспешно / медленно'. Семантика поспешности вербализуется в ПЕ разными компонентами: спех, наспех, (по)спешить, тороп, торопью, торопыга, торопиться, наскоро, скорый, суетиться и др.
Русские пословицы часто предупреждают о тех негативных последствиях, которые влечет за собой спешка, слишком быстро осуществляемые действия. Например, излишняя суетливость приводит к тому, что человек оказывается в смешной ситуации: Поспешишь -людей насмешишь; Где спех, там и смех; Делали наспех, а сделали насмех; Спешлив, суетлив: обувшись парится; Торопыга обувшись парится. Поспешность действий, прыткость исполнителя, отсутствие взвешенности приводят к разного рода неудовлет-
ворительным результатам, а то и к гибели: Кто торопится, тот весь век колотится (колотиться - 'просить, ходить по миру' [3, с. 142]); Был такой, что торопился, да скоро умер; Прытко бегают, так часто падают; Ретивая лошадка недолго живет; Поспешишь - упадешь, последним придешь. Во многом это касается трудовой деятельности: Наскоро сделать - переделывать; Станешь торопить, так толку не быть; На день поспешишь - на десять опоздаешь. Часто эти представления связаны с образами животных; ср.: Быстрая вошка первая попадает на гребешок; Быстрая лошадь скорее устанет. Здесь немало шутливо-иронических выражений, отрицающих необходимость поспешности: Спешка нужна при ловле блох; Воробьи торопились, да маленькими уродились. Интересна установка-предупреждение не проявлять поспешности в вопросе женитьбы (Кто на борзом коне жениться поскачет, тот скоро поплачет; Женился на скорую руку - да на долгую муку) - это может привести к нежелательным последствиям (Скорая женитьба и скорое богатство - видимая напасть).
Немало в русском языке и таких ПЕ, где компоненты с семантикой 'спешка, торопливость' отсутствуют, хотя паремия и рекомендует удерживаться от поспешных действий, выводов и проч.: Не кажи «гоп», пока не перескочишь; Не суйся, пятница, прежде четверга; Не видав вечера, и хвалиться нечего; Цыплят по осени считают; Хорошо смеется тот, кто смеется последним и др.
В противоположность спешке благоразумным у русских считается неторопливое целенаправленное действие, номинируемое в ПЕ компонентами тихо, тише, тихий: Тише едешь - дальше будешь; Тихий воз будет на горе. В ПЕ Пока умный соберется, дурак семьей обзаведется, напротив, осмеивается излишняя медлительность людей, тратящих время на обдумывание своих действий, принятие решений. Здесь присутствует важный для русской языковой картины мира амбивалентный концепт дурака, чей образ в данном случае более позитивен, чем образ умника. Это не противоречит и фольклорному образу героя русских народных сказок Иванушки-дурачка, достигающего положительных результатов «в результате своих абсурдных действий» [26, с. 75].
осознавая разницу между нежелательными как поспешностью, так и чрезмерной медлительностью, русские отмечают, что Скорость нужна, а поспешность вредна. Медленность движения осмеивается за счет исполь-
зования гиперболы: Едет Емеля, а ждать его неделю; Пока едет до овина - дня половина, пока едет до гумна - ужинать пора. Медлительность чревата вероятностью оказаться где-либо последним, что чаще всего нежелательно: Последнего/отсталого и собаки рвут.
В китайском языке также нежелательными представляются и чрезмерная медлительность, и поспешность, торопливость. лингво-культурные установки, совпадающие с выраженными в русских ПЕ, касаются нежелательности поспешной женитьбы: ^ - «Нет хорошей пряжи при быстром прядении, нет счастливой семьи при быстрой женитьбе». Здесь мы видим типичное для китайской паремики построение - с использованием прямого и образно-метафорического выражения одного и того же смысла: спешка приводит к «продукту» низкого качества; ср. одночастную ПЕ ШШ^Ш ^ - «Быстрая прядильная машина не может производить пряжу хорошего качества».
Позитивный результат исключается при спешке в разных видах деятельности: Быстрый бык ломает телегу; Не поймаешь в спешке большую рыбу; Человек в спешке не может довести дело до конца, кошка в спешке не может поймать крысу; На сильном огне хороший блин не испечешь (сильный огонь здесь осмысляется и как способ ускорения процесса приготовления пищи, и обобщенно - как любое поспешное действие, исключающее желаемый результат и др.). Близка русской идее и выраженная в китайских ПЕ установка, предостерегающая от поспешных выводов: Не останавливай поливальную машину, если нет дождя, хотя и гремит гром.
В китайских ПЕ обнаруживаются и ла-кунарные для русского языка представления: (1) вывод о рискованности поспешного выполнения действия («Длинный язык может оговориться, быстроногий может оступиться»), в том числе - (2) о вреде быстрого потребления пищи: «Если ты идешь слишком быстро, то легко упадешь, а если слишком быстро ешь, то легко задохнешься»; «Прием пищи в спешке - повреждение селезенки и желудка». В китайских ПЕ отмечен (3) эстетический взгляд на совершаемое в спешке действие («При быстрой ходьбе не бывает красивой походки, только во время медленной еды можно познать вкус»), (4) представление о сказанном в спешке, непродуманно и способном задеть чувства других («Поспешно сказанное может легко обидеть других»).
отрицательно воспринимается в китайских ПЕ и другая крайность - слишком медленный темп совершения действ и я . У медленно работающего человека не остается времени на отдых (букв. «Медленные ноги и руки работают с раннего утра до глубокой ночи»; «Медленно двигающийся бык никогда не отдыхает»), медлительный может оказаться в незавидном положении («Медлительный (медленный) скот пьет мутную воду, медлительный человек ничего не съест (останется голодным)»). Ироничное восприятие медлительности отмечено и в ПЕ Так долго чинил монастырь, что состарился монах; Когда ты закончишь считать звезды, уже рассветет. Сравнение, способное характеризовать идущего черепашьим шагом, скрыто в ПЕ Старый бык тащит сломанную телегу.
Медлительность у китайцев также может быть вполне похвальной: Глотаешь как волк, пожираешь как тигр - будешь худым; хорошо пережевываешь и медленно глотаешь - будешь в теле.
Итак, во-первых, проделанный анализ показывает частотность временных характеристик действий и поступков человека, оцениваемых в паремиях с позиций общепринятых представлений о способе их совершения. Во-вторых, замечено, что неправильность с позиции социальной нормы действия/поступка показана в ПЕ преимущественно за счет вербализованного в ПЕ нежелательного следствия (Делали наспех, а сделали на смех).
Среди рассмотренных пословиц обнаруживаются как паремии, выражающие идею в предельно обобщенном виде и приложи-мые ко многим ситуациям (Станешь торопить, так толку не быть), так и изречения, где правило выводится на примере конкретного действия (Прытко бегают, так часто падают), дающего возможность и более широкой трактовки или касающегося определенной жизненной сферы, манеры поведения - семейных отношений, отношений хозяина и гостя, склонности к пьянству и др. (Женился на скорую руку - да на долгую муку; Частый гость -что в горле кость; Торопыга обувшись парится). Вероятно, это сферы, наиболее регламентированные в отношении временных характеристик, и здесь наблюдается достаточно много совпадений между лингвокультурны-ми установками двух языков (Немил хозяину частый гость; Скоропалительная женитьба влечет за собой неприятности; Пьянство ведет к утрате здоровья и нищете), противоречащие друг другу установки «позитивный результат дает неспешное действие» и «чрезмер-
ная медлительность неоправданна, приводит к неудаче» и др. Обнаруженные различия в характеристике действия в параметрах 'слишком редко'/ 'часто' и 'слишком быстро (поспешно)'/ 'медленно' касаются отмеченной в русской культуре перспективы часто выпивающему быть битым и в то же время угрозы стать должником, возможных ссор между друзьями, сменяющих периоды дружбы и частых встреч.
В китайской культуре осуждается слишком частый риск, спешное потребление пищи, редкие визиты родственников в гости, отсутствие отдыха у медленно работающего, утрата удовольствия от действия, выполняемого слишком часто, и др. Многие китайские ПЕ отличаются более сложной структурой, позволяющей либо акцентировать одну и ту же идею, выражаемую в ПЕ дважды (Длинный язык может оговориться, быстроногий может оступиться), либо вербализовать ее за счет противопоставления (Увлечение водкой делает человека больным, увлечение книгами делает его мудрым).
Список литературы
1. Апресян Ю.Д. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. 2-е изд., испр. и доп. М., 2003.
2. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Аспекты теории фразеологии. М., 2008.
3. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. 2-е изд., испр. М., 1881. Т. 2.
4. Деткова В.А. Образ мужчины в русских и английских паремиях семантической группы «Семейные отношения» как объект описания в двуязычном словаре // Проблемы истории, филологии, культуры. 2014. № 3(45). С. 108-110.
5. Долгова Т.В. Восприятие времени в итальянской и русской культурах (на примере паремий) // Наука о человеке: гуманитарные исследования. 2018. № 3(33). С. 49-55.
6. Завьялова Н.Ю., Руденко А.Н. К вопросу о понятии социальной нормы // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2014. № 10-1. С. 213-216.
7. Зельдович Г.М. Временные кванторные наречия: дис. ... д-ра филол. наук. Харьков, 1999.
8. Зиновьева Е.И., Сун Хунцян. Устойчивые сравнения, отрицательно оценивающие поведение человека в русской и китайской языковых картинах мира // Svet v obrazech a ve frazeologii. World in Pictures and in Phraseology: сб. науч. ст. Прага, 2017. С. 277-295.
9. Кадысева С.С. Категория интенсивности в системе функционально-семантических, функционально-стилистических категорий // Изв. Самар. науч. центра РАН. 2010. № 5-1. С. 196-199.
10. Карасик В.И. Языковая матрица культуры. М., 2013.
11. Ковшова М.Л. Лингвокультурологический анализ идиом, загадок, пословиц и поговорок: ан-тропонимический код культуры. М., 2019.
12. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления: проблемы семантики. Новосибирск, 1986.
13. Маслова В.А. Лингвокультурология. Введение: учебник. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2019.
14. Матвеева Т.В. Параметрическая семантика и экспрессивность слова // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Сер.: История, филология. 2012. Т. 11. № 9. С. 92-98.
15. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Народная мудрость: сб. М., 2011.
16. Никишова Н.В. Понятие и сущность социальной нормы: социально-философский анализ // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов, 2014. № 1-2 (39). С. 147-149.
17. Пермяков Г.Л. Основы структурной паре-миологии. М., 1988.
18. Покровская Н.Н. Социальные нормы как предмет социологического анализа: должное и действительное // Журнал социологии и социальной антропологии. 2007. Т. 10. № 1. С. 190-198.
19. Радбиль Т.Б. О национально-культурном компоненте семантики слова // Материалы Между-нар. науч. конф. (г. Казань, 18-21 апр. 2012 г). Казань, 2012. С. 191-198.
20. Родионова С.Е. Интенсивность и ее место в ряду других семантических категорий // Славянский вестник. 2004. Вып. 2. С. 300-313.
21. Савенкова Л.Б. Русская паремиология: семантический и лингвокультурологический аспекты. Ростов н/Д., 2002.
22. Селиверстова Е.И. Levels of Manifestation of typological similarity in proverbs of different languages // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер.: Теория языка. Семиотика. Семантика. 2020. № 2. С. 198-212.
23. Селиверстова Е.И. Свой глаз - алмаз, а чужой - стекло: доверие и недоверие у русских и чехов (на примере паремики) // Лингвокультуроло-гические исследования. Логический анализ языка. Понятие веры в разных языках и культурах / отв. ред. Н.Д. Арутюнова, М.Л. Ковшова. М., 2018. С. 281-292.
24. Ушаков Д.Н. Толковый словарь современного русского языка. М., 2014.
25. Фразеография в Машинном фонде русского языка / отв. ред. В.Н. Телия. М., 1990.
26. Черкасова М.Н. К вопросу о фреймо-сло-товой структуре концепта дУРАК // Вопр. когнитивной лингвистики. 2011. № 4. С. 74-82.
27. 2011 [Уэнь Дуаньчжэн. Большой словарь китайских пословиц. Шанхай, 2011].
28. тш
ШЁштятхщ&шш. rt
1988 [Классификационный словарь китайских пословиц поговорок и идиом. Хух-Хото, 1988].
* * *
1. Apresyan Yu.D. Novyj ob#yasnitel'nyj slovar' si-nonimov russkogo yazyka. 2-e izd., ispr. i dop. M., 2003.
2. Baranov A.N., Dobrovol'skij D.O. Aspekty teo-rii frazeologii. M., 2008.
3. Dal' V.I. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorus-skogo yazyka. 2-e izd., ispr. M., 1881. T. 2.
4. Detkova V.A. Obraz muzhchiny v russkih i an-glijskih paremiyah semanticheskoj gruppy «Semej-nye otnosheniya» kak ob#ekt opisaniya v dvuyazych-nom slovare // Problemy istorii, filologii, kul'tury. 2014. № 3(45). S. 108-110.
5. Dolgova T.V. Vospriyatie vremeni v ital'yan-skoj i russkoj kul'turah (na primere paremij) // Na-uka o cheloveke: gumanitarnye issledovaniya. 2018. № 3(33). S. 49-55.
6. Zav'yalova N.Yu., Rudenko A.N. K voprosu
0 ponyatii social'noj normy // Gumanitarnye, social'-no-ekonomicheskie i obshchestvennye nauki. 2014. № 10-1. S. 213-216.
7. Zel'dovich G.M. Vremennye kvantornye nare-chiya: dis. ... d-ra filol. nauk. Har'kov, 1999.
8. Zinov'eva E.I., Sun Huncyan. Ustojchivye srav-neniya, otricatel'no ocenivayushchie povedenie chelo-veka v russkoj i kitajskoj yazykovyh kartinah mira // Svét v obrazech a ve frazeologii. World in Pictures and in Phraseology: sb. nauch. st. Praga, 2017. S. 277-295.
9. Kadyseva S.S. Kategoriya intensivnosti v sisteme funkcional'no-semanticheskih, funkcional'no-sti-listicheskih kategorij // Izv. Samar. nauch. centra RAN. 2010. № 5-1. S. 196-199.
10. Karasik V.I. Yazykovaya matrica kul'tury. M., 2013.
11. Kovshova M.L. Lingvokul'turologicheskij ana-liz idiom, zagadok, poslovic i pogovorok: antropo-nimicheskij kod kul'tury. M., 2019.
12. Luk'yanova N.A. Ekspressivnaya leksika raz-govornogo upotrebleniya: problemy semantiki. Novosibirsk, 1986.
13. Maslova V.A. Lingvokul'turologiya. Vvedenie: uchebnik. 2-e izd., pererab. i dop. M., 2019.
14. Matveeva T.V. Parametricheskaya semantika
1 ekspressivnost' slova // Vestn. Novosib. gos. un-ta. Ser.: Istoriya, filologiya. 2012. T. 11. № 9. S. 92-98.
15. Mokienko V.M., Nikitina T.G. Narodnaya mudrost': sb. M., 2011.
16. Nikishova N.V. Ponyatie i sushchnost' social'-noj normy: social'no-filosofskij analiz // Istoricheskie, filosofskie, politicheskie i yuridicheskie nauki, kul'tu-rologiya i iskusstvovedenie. Voprosy teorii i praktiki. Tambov, 2014. № 1-2 (39). S. 147-149.
17. Permyakov G.L. Osnovy strukturnoj paremio-logii. M., 1988.
18. Pokrovskaya N.N. Social'nye normy kak pred-met sociologicheskogo analiza: dolzhnoe i dejstvitel'-noe // Zhurnal sociologii i social'noj antropologii. 2007. T. 10. №1. S. 190-198.
19. Radbil' T.B. O nacional'no-kul'turnom komponente semantiki slova // Materialy mezhdunar. nauch. konf. (g. Kazan', 18-21 apr. 2012 g). Kazan', 2012. S. 191-198.
20. Rodionova S.E. Intensivnost' i ee mesto v ryadu drugih semanticheskih kategorij // Slavyanskij vestnik. 2004. Vyp. 2. S. 300-313.
21. Savenkova L.B. Russkaya paremiologiya: se-manticheskij i lingvokul'turologicheskij aspekty. Rostov n/D., 2002.
22. Seliverstova E.I. Levels of Manifestation of typological similarity in proverbs of different languages // Vestn. Ros. un-ta druzhby narodov. Ser.: Teoriya yazyka. Semiotika. Semantika. 2020. № 2. S. 198-212.
23. Seliverstova E.I. Svoj glaz - almaz, a chu-zhoj - steklo: doverie i nedoverie u russkih i chekhov (na primere paremiki) // Lingvokul'turologicheskie is-sledovaniya. Logicheskij analiz yazyka. Ponyatie very v raznyh yazykah i kul'turah / otv. red. N.D. Arutyuno-va, M.L. Kovshova. M., 2018. S. 281-292.
24. Ushakov D.N. Tolkovyj slovar' sovremennogo russkogo yazyka. M., 2014.
25. Frazeografiya v Mashinnom fonde russkogo yazyka / otv. red. V.N. Teliya. M., 1990.
26. Cherkasova M.N. K voprosu o frejmo-slotovoj strukture koncepta DURAK // Vopr. kognitivnoj ling-vistiki. 2011. № 4. S. 74-82.
Time characteristics of activities in the Russian and Chinese proverbs through the prism of the concept "overmuch"
In the Russian and Chinese proverbs there is revealed the semantics of overmuch as a tool of the evaluation of the people activities in the aspect of their time characteristics - in the parameters "too seldom/often" or "too quickly, speedily/slowly", closely associated with the semantics of activities. The linguistic and culturological attitudes in the proverbs of two languages find out the universal (the judgement of the hasty activities as unproductive, the irony referring to the extreme tardiness, etc.) and ethnic labelled (in the vision of the activities and actions of people) characteristics.
Key words: semantics of expressiveness, time characteristics of the linguistic and culturological attitudes, Russian and Chinese proverbs.
(Статья поступила в редакцию 24.08.2021)
НАНЬ ЯНЬХУА (Санкт-Петербург)
паремии с компонентом -названием цветка в русском языке на фоне китайского и корейского языков
(лингвокультурологический аспект)
Проводится лингвокультурологический анализ паремий с компонентом - названием цветка в русском, китайском и корейском языках. Выявляются национально-специфические особенности культуры этих народов. Делается вывод, что преобладание в корпусе исследуемой паремиологии частичных аналогов и лакун свидетельствует о национальной самобытности фразеологических систем каждого из сопоставляемых языков.
Ключевые слова: лингвокультурология, паремия, цветок, установки культуры, национально-культурная специфика.
В последние годы проблемой лексемы и концепта «цветок», а также его гипонимов занимаются антрополингвисты, этнолингвисты и лингвокультурологи, которые рассматривают фитонимы. На материале русского языка сделаны попытки классификации флоронимов по лексико-семантическим признакам, отражающим универсальные характеристики концеп-тосферы «цветы» (Л.Г. Юсупова, О.Д. Кузьмина, И.И. Кузнецова, Т.Ч. Кхонг, Н.С. Котова и др. [10; 12; 31]). Несмотря на впечатляющий охват материала из разных языков (английского, французского, немецкого, вьетнамского и т. д.), авторам предыдущих исследований не удалось представить лингвокультурологиче-ские комментарии паремиологических единиц с учетом культурных установок, которые бы в полной мере отражали различия между ними.
Целью данной работы является представление национально-культурной специфики с помощью установок культуры, символов, стереотипов. для достижения данной цели мы выполнили следующие задачи: представили алгоритм выделения ментальных установок культуры, определили значения русских паремий, провели сравнительный анализ материалов китайского и корейского языков.
Содержание термина лингвокультуроло-гия ученые определяют по-разному. В основе самого распространенного определения ле-
О Нань Яньхуа, 2021
