CC BY
283
УДК 343.11+347.963
ВОЗВРАЩЕНИЕ УГОЛОВНОГО ДЕЛА ПРОКУРОРУ В СВЯЗИ С НАРУШЕНИЯМИ, ДОПУЩЕННЫМИ В ХОДЕ ДОСУДЕБНОГО ПРОИЗВОДСТВА
Д. Г. Дик, мировой судья судебного участка № 7 Тракторозаводского
района г. Челябинска
Рассматриваются существенные нарушения гарантируемых уголовно-процессуальным законом прав участников судопроизводства, служащие основаниями для возврата уголовного дела прокурору судьей на стадии подготовки к судебному заседанию в форме предварительного слушания. Обсуждаются пути установления нарушений, которые препятствуют рассмотрению дела по существу и не устранимы в ходе рассмотрения дела в суде.
Ключевые слова: возврат уголовного дела прокурору, предварительное слушание, существенные нарушения процессуального закона.
Одним из решений, принимаемых судьей по итогам предварительных слушаний, является возвращение уголовного дела прокурору.
Конституционный Суд РФ в Постановлении № 18-П от 8 декабря 2003 г. фактически расширил перечень оснований для возвращения дела прокурору, указав, что положения ч. 1 ст. 237 УПК РФ «не исключают правомочие суда по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвратить дело прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом во всех случаях, когда в досудебном производстве были допущены существенные нарушения закона, не устранимые в судебном производстве». Данная позиция обосновывается следующим образом: существенные нарушения в досудебном производстве требований УПК РФ, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, всегда свидетельствуют в том числе о несоответствии обвинительного заключения (акта) требованиям УПК РФ.
В связи с этим ряд авторов, отражая сложившуюся судебную практику, относит нарушения, непосредственно не связанные с составлением обвинительного заключения (акта), к иным, допущенным в ходе досудебного производства, дающим основание для возвращения дела прокурору на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ1. В то же время имеются и обоснованные предложения о дополнении ч. 1 ст. 237 УПК РФ пунктом 6 следующего содержания: «Допущены сущест-
венные нарушения, связанные с несоблюдением или ограничением прав участников судопроизводства при досудебном производстве, не устранимые в судебном заседании, если их восполнение не связано с неполнотой произведенного дознания или предварительного следствия»2.
Соглашаясь с позицией Конституционно -го Суда РФ, можем подытожить, что случаи, в которых дело подлежит возвращению прокурору, можно объединить общим правилом -существенные нарушения прав и законных интересов основных участников процесса -обвиняемого или (и) потерпевшего в досудебном производстве, не устранимые в ходе рассмотрения дела в суде в силу специфического различия указанных двух этапов производства по делу. Следует заметить, что устранение нарушений после направления дела прокурору не должно быть связано с восполнением неполноты проведенного дознания или предварительного следствия, поскольку, как верно замечает А. И. Ткачев, «определение (на предварительном слушании) неполноты проведенного следствия или дознания на этой стадии приводит к фактическому предрешению дела судьей, что является недопусти-
мым»3.
Пункт 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ содержит предельно общее описание основания для направления дела прокурору - нарушения уголовно-процессуальных норм при составлении обвинительного заключения (акта), не позволяющие суду вынести на основе указанного процессуального документа какое-либо за-
конное решение. Таким образом, надлежит конкретизировать случаи пороков обвинительного заключения (акта), ввиду наличия которых вынесение законного решения по делу невозможно.
Наиболее распространенные нарушения, непосредственно связанные с составлением обвинительного заключения (акта) и не позволяющие суду рассмотреть дело по существу, необходимо классифицировать таким образом:
- неправильное, в том числе неполное, указание данных о личности обвиняемого, потерпевшего, иных участников процесса, в случае, когда их участие в судебном разбирательстве обязательно, носящее систематический характер4;
- недостатки при изложении фабулы, существа, формулировки обвинения - противоречия в изложении обстоятельств совершенного преступления, отсутствие указания на способ совершения, цели и мотивы преступления, последствия, отсутствие указания или противоречивость в указании времени и места совершения преступления, отсутствие квалификации содеянного, противоречия между фабулой обвинения и квалификацией преступления и ряд других5;
- нарушения, связанные с изложением доказательств6, - приведение перечня доказательств в неполном виде, т.е. в виде простого перечисления доказательств без отражения краткого их содержания7, приведение доказательств не по всем эпизодам обвинения, в отношении не всех обвиняемых8 и др.;
- иные нарушения, к которым, в частности, относятся неоговоренные исправления в тексте обвинительного заключения (акта), «поскольку в этом случае сомнительна их достоверность и своевременность внесения (до утверждения прокурором)»9.
Деятельность судьи на предварительном слушании при наличии оснований для возвращения дела прокурору по п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ обычно не связана с доказыванием. Обвинительное заключение (акт) представляет собой процессуальный документ, основанный на доказательствах, но сам доказательством не являющийся. Поэтому судья, оценивая на предварительном слушании соответствие процессуального акта, составленного по итогам досудебного производства, требованиям процессуального кодекса, осуществляет восприятие текста обвинительного заключения (акта), сопоставление с требованиями нормы,
содержащейся в ст. 220 (225) УПК РФ. Следовательно, каких-либо элементов доказывания в деятельности судьи здесь не имеется. В данном случае можно говорить об уголовнопроцессуальном познании.
Исключение составляют ошибки систематического характера в данных обвиняемого (в том числе о судимости), потерпевшего и ряда иных участников процесса (гражданский истец, гражданский ответчик, законный представитель несовершеннолетнего обвиняемого). В ходе предварительного слушания указанные ошибки могут быть выявлены в случае непосредственного исследования данных о личности обвиняемого, потерпевшего или исследования доказательств (в отношении обвиняемого представленных обычно в виде иных документов: приговоров по иным уголовным делам, сведения о судимости из информационных центров системы МВД), собранных в соответствии с требованиями пп. 1, 3 ч. 1 ст. 73 УПК РФ, т.е. осуществления доказательственной деятельности. В дальнейшем выявление несоответствия данных обвиняемого, потерпевшего осуществляется при обращении к тексту обвинительного заключения, т.е. производится познание.
Теперь изучим вид деятельности, производимой судьей, сторонами при установлении существенных нарушений, препятствующих разрешению дела судом по существу, непосредственно не связанных с составлением обвинительного заключения или акта. Для определения признака существенности нарушения ряд авторов полагают возможным руководствоваться критериями, приводившимися в утратившем ныне законную силу Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 8 декабря 1999 г. «О практике применения судами законодательства, регулирующего направление уголовных дел для дополнительного расследования».
Так, в данном постановлении указывается, что дело подлежит возвращению для производства дополнительного расследования, если, в частности вместо предварительного следствия проведено дознание; предварительное следствие проведено по материалам, выделенным из другого дела в отдельное производство в отношении иного лица по новому обвинению, без возбуждения уголовного дела; при предъявлении обвинения не указаны статья УК РФ, часть или пункт статьи, конкретные действия обвиняемого, либо при совершении нескольких преступлений не дана пра-
вовая оценка каждому из них и др.; формулировка обвинения, данная в обвинительном заключении, существенно отличается от предъявленного обвинения; обвинительное заключение не утверждено соответствующим прокурором, кроме случая составления обвинительного заключения прокурором; предварительное расследование произведено лицом, не уполномоченным на то законом либо подлежащим отводу; нарушено требование об обязательном участии защитника в процессе дознания или предварительного следствия; обвиняемому, не владеющему языком, на котором ведется судопроизводство, не предоставлен переводчик; нарушен срок предварительного расследования; вопреки закону участники процесса (обвиняемый, защитник, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители) не ознакомлены со всеми материалами дела.
Как отмечает Е. В. Ежова, механически переносить перечисленные выше существенные нарушения норм уголовно-процессуального закона на современное регулирование уголовно-процессуальных отношений нельзя, поскольку большинство из этих обстоятельств требуют проведения дополнительного расследования (что в рамках УПК РФ является невозможным). Поэтому большинство из этих нарушений должны повлечь исключение доказательств как недопустимых10.
С. Н. Лосякова и С. Бурмагин приводят перечень нарушений, повлекших на практике возращение уголовных дел прокурору: отказ в удовлетворении ходатайства адвоката о проведении следственных действий, вследствие чего не были проверены все доказательства; непривлечение к участию в деле на предварительном следствии законного представителя несовершеннолетнего обвиняемого; несоблюдение сроков предъявления постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого; неправильное выделение дела в отношении другого лица; нарушения при выполнении требований ст. 217 УПК РФ; возбуждение и расследование дела ненадлежащим лицом; проведение предварительного следствия вместо дознания; нарушение подследственности по делу в отношении военнослужащих; непризнание потерпевшим пострадавшей от преступления; неуведомление потерпевшего о рассмотрении его ходатайства и об окончании предварительного следствия; неуведомление потерпевшего о направлении дела в суд; проведение дополнительного расследования по-
сле возвращения дела прокурору при отсутствии соответствующего постановления прокурора11.
Хотелось бы отметить, что приведенные основания, на наш взгляд, скорее, обусловлены стремлением судей «дать еще один шанс» стороне обвинения для повторного сбора доказательств уже надлежащим должностным лицом или прекращения уголовного дела по тем или иным основаниям, а по сути ввиду отсутствия возможности восполнения доказательственной базы. В действительности при строгом следовании букве и духу процессуального закона перечисленные нарушения должны повлечь за собой исключение доказательств, собранных в ходе досудебного производства, в связи с их недопустимостью и при невозможности их восполнения при судебном рассмотрении дела с необходимостью вести к постановлению оправдательного приговора.
С. Бурмагин помимо вышеуказанных оснований также достаточно подробно приводит нарушения, связанные непосредственно с нарушением права лица, привлекаемого к уголовной ответственности, на защиту, приводящие на практике к возвращению уголовного дела прокурору: участие в досудебном производстве адвоката в качестве защитника двух обвиняемых при наличии существенных противоречий в их позициях; предъявление обвинения в отсутствие защитника, с которым у обвиняемого было заключено соглашение, в том числе при необоснованной замене приглашенного адвоката в нарушение требований ч. 3 ст. 50 УПК РФ; необеспечение защитником в случаях обязательного его участия, специально оговоренных ч. 1 ст. 50 УПК РФ и др.
Расцениваются как неустранимые при судебном рассмотрении дела и случаи, когда защитниками обвиняемых, в позиции которых имеются существенные противоречия, являются родственники. Так, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ определением № 77-о05-3 от 17 марта 2005 г. оставила без изменения постановление судьи Липецкого областного суда от 25 января 2005 г., которым уголовное дело в отношении О., С., Б. и З. возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. При этом в определении указано, что судья сделал правильный вывод о том, что близкие родственные отношения между адвокатами, осуществляющими защиту лиц, интересы которых противоречат друг другу, исключали
возможность одновременного участия адвокатов Федоренковых (являвшихся отцом и сыном) в производстве по уголовному делу в качестве защитников С. и Б., и допущенные следователем нарушения закона, неустранимые в судебном заседании, являются препятствием для рассмотрения дела и принятия по нему решения.
Очевидно, что существенные нарушения процессуального закона, не связанные непосредственно с составлением обвинительного заключения (акта), многочисленны и весьма разнообразны. Как верно отмечает Е. В. Ежова, полемизируя с О. В. Волколуп12, составление исчерпывающего перечня обстоятельств, служащих безусловными основаниями для возвращения дела прокурору, невозможно13.
Деятельность, которую всецело можно отнести к познавательной в отношении процессуальных обстоятельств, не связанных непосредственно с составлением обвинительного заключения (акта), касается нарушений, служащих основаниями для возвращения дела прокурору, выделенных А. В. Шигуровым. Это «существенные нарушения, которые допущены следователем, прокурором, дознавателем при вынесении ... постановлений о возбуждении уголовного дела, принятии его к своему производству, о привлечении лица в качестве обвиняемого, а равно отсутствие данных документов в материалах дела, поскольку судья сам не может принимать вышеперечисленные решения или вносить в них изменения»14. Как уже ранее отмечалось, в данном случае либо устанавливаются пороки процессуальных актов, не являющихся доказательствами, либо устанавливается их отсутствие в материалах дела. Доказательственная деятельность не осуществляется, поскольку отсутствует оперирование доказательствами в точном смысле этого словосочетания. Таким образом, действия судьи в данном случае могут быть отнесены к познавательным.
В отношении остальных обстоятельств, в частности, таких, как нарушение права на защиту (предъявление обвинения в отсутствие защитника, с которым у обвиняемого было заключено соглашение, в том числе при необоснованной замене приглашенного адвоката в нарушение требований ч. 3 ст. 50 УПК РФ; необеспечение защитником в случаях обязательного его участия и др.), необеспечение переводчиком обвиняемого, потерпевшего, их установление осуществляется при исследовании доказательств - протоколов
следственных действий, фиксирующих ход допросов указанных участников судопроизводства, на предмет участия защитника, законного представителя, переводчика.
1 Бурмагин С. Возвращение уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ (комментарии судебной практики) // Российская юстиция. - 2005. - № 1. - С. 60; Лосякова С. Н. Возвращение уголовных дел прокурору в порядке, предусмотренном ст. 237 УПК РФ. ЦКЪ: http://supcourt.khakasnet.ru/Joumal/Jur002_001.
2 Кулик Н. В. Осуществление прокурором доказывания на предварительном слушании: автореферат дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2006. С. 8.
3 Ткачев А. И. Возвращение уголовного дела прокурору со стадии подготовки к судебному заседанию: автореферат дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2007. С. 12. См. также: Руднев В. Нужно ли восстанавливать институт возвращения уголовных дел судом? // Законность. -2006. - № 2. - С. 38.
4 «Наиболее существенными являются такие данные о личности обвиняемого, как его фамилия, имя, отчество, дата и место рождения, которые позволяют идентифицировать личность гражданина по его личным документам. Неправильное указание этих данных в обвинительном заключении (обвинительном акте) ставит под сомнение соответствие личности обвиняемого данным о личности лица, подлежащего привлечению к уголовной ответственности за данное деяние, а также соответствие данных о личности лица, в отношении которого дело направлено в суд, личности лица, привлеченного в качестве обвиняемого». См.: Лосякова С. Н. Указ. соч.
5 Следует отметить, что обычно между нарушениями, перечисленными в данном пункте, допущенными при составлении обвинительного заключения, и нарушениями требований ст. 171 УПК РФ, допущенными при составлении постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, имеется прямая непосредственная связь.
6 Бурмагин С. Указ. соч. С. 61-62. См. также: Кузнецова О., Крамаренко В. Проблемы повышения эффективности уголовно-процессуальных институтов устранения следственных ошибок // Уголовное право. - 2006. - № 4.
- С. 81.
7 См.: Видельская Е. М. Возвращение дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ // Российская юстиция. - 2006.
- № 2. - С. 61. Следует отметить, что большинство уче-ных-юристов и практических работников полагает, что ограничиваться простым перечислением в обвинительном заключении источников доказательств нельзя. Приведение источников доказательств и краткого содержания доказательств в полной мере обеспечит принцип состязательности, а также право обвиняемого на защиту. См.: Меркушов Е. А. Некоторые вопросы практики применения судами уголовно-процессуальных норм при осуществлении правосудия // Бюллетень Верховного Суда РФ. - 2004. - № 8. - С. 29. См. также: Власова Н. Перечень доказательств - это краткое изложение сведений, содержащихся в том или ином источнике // Россий
ская юстиция. - 2003. - № 9. - С. 55.
8 См.: п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации».
9 Бурмагин С. Указ. соч. С. 63.
10 Ежова Е. В. Институт возвращения уголовного дела прокурору. М., 2007. С. 102.
11 Лосякова С. Н. Указ. соч.; Бурмагин С. Указ. соч. С. 67.
12 Волколуп О. В. Система уголовного судопроизводства и проблемы ее совершенствования. СПб., 2003. С. 124.
13 См.: Ежова Е. В. Указ. соч. С. 87.
14 Шигуров А. В. Подготовка уголовного дела к судебному заседанию в российском уголовном процессе: автореферат дис. ... канд. юрид. наук. Ижевск, 2004. С. 15.
Статья поступила в редакцию 18 мая 2009 г.
