CC BY
607
УДК 930 + 94(47) «1914/...»
И. Б. Белова
Возвращение русских военнопленных Первой мировой войны в Советскую Россию: историографический аспект
В статье анализируются исторические исследования, в которых нашла отражение проблема возвращения из плена русских солдат Первой мировой войны. Автор отмечает, что, по данным историографического анализа, эта проблема практически оставалась за рамками исследований в советский период, когда преимущественно изучалась агитационно-пропагандистская деятельность большевиков по привлечению возвращавшихся из плена русских солдат на свою сторону. Работы по другой тематике составляли исключение. Автор показывает, что современные историки от изучения агитационно-пропагандистской деятельности большевиков среди возвращавшихся из плена бывших солдат русской армии перешли к изучению аналогичной деятельности противной стороны, т. е. антибольшевистских сил. Автор отмечает внимание историков к вопросу взаимоотношений русских военнопленных и большевистской власти. Автором приводится оценка, которую дают современные исследователи политике советского государства по социальному обеспечению бывших русских военнопленных. В статье обозначены вопросы, разработка которых, по мнению автора, должна способствовать дальнейшему развитию историографии данной проблемы.
The article analyzes the historical studies which reflect the problem of returning of the First World War Russian soldiers from the captivity. The author points out that the historiographic analysis shows that this problem practically remained behind the frameworks of research in the Soviet period, when the study was focused on agitation and propaganda activity of the Bolsheviks aimed at winning the returning from captivity Russian soldiers over to their side. Works on different topics were an exception. The author shows that contemporary historians switch from studying the Bolsheviks agitation and propaganda activity among returning from captivity former soldiers of the Russian army to studying the similar activity of the opposing party, that is the anti-Bolshevik forces. The author notes the attention of the historians to the question of relations between the Russian POWs and the Bolshevik government. The author cites the assessment of the Soviet state policy on social security of the former Russian POWs given by contemporary scholars. The issues for future research outlined in the article in the author's opinion should contribute to further development of the historiography of the indicated problem.
Ключевые слова: историография, русские военнопленные, Первая мировая война, репатриация, Советская Россия, Центральная коллегия по делам пленных и беженцев.
Keywords: historiography, Russian prisoners of war, the First World War, repatriation, Soviet Russia, the Central Prisoners and Refugees Board.
В период Первой мировой войны были изданы работы современников событий, в которых показаны тяжёлые условия существования находившихся в германском и австрийском плену русских солдат и офицеров и поднимался вопрос о необходимости оказания им помощи, публиковались отчёты по обследованию лагерей и воспоминания бывших военнопленных [1].
В советский период печатались воспоминания ряда бывших русских военнопленных, после возвращения из плена ставших на платформу советской власти [2]. Работой исследовательского характера о русских военнопленных Первой мировой войны стала книга современника событий, управляющего Российским комитетом Красного Креста, члена Русско-Германской и Русско-Австрийской смешанных комиссий по обмену военнопленными Н. М. Жданова. В ней нашла отражение проблема возвращения на родину русских военнопленных Первой мировой войны. В работе, в частности, освещены вопросы создания и работы Русско-Германской и Русско-Австрийской смешанных комиссий по обмену пленными до германской капитуляции. Автором показано, что с лета 1918 г. в Советскую Россию стали прибывать первые партии русских военнопленных, состоявшие из увечных и больных туберкулёзом. По заключению Н. М. Жданова, с ноября 1918 г. началось массовое стихийное
© Белова И. Б., 2014 72
движение военнопленных, продолжавшееся около двух месяцев, затем державы Согласия взяли на себя организацию процесса эвакуации русских военнопленных, а также оказания им помощи через свои организации Красного Креста. Общее число русских военнопленных в Центральных государствах за время войны, как считает автор, достигало 3,5 миллиона человек. Н. М. Жданов выделяет шесть периодов военного плена [3].
Советский историк А. А. Мальков посвятил главу своего исследования деятельности партийных и советских органов среди возвращавшихся на родину военнопленных русской армии в 1918-1919 гг. [4] В работе, в частности, освещается создание и деятельность культ-просветотдела в составе Центропленбежа и его органов на местах, а также Всероссийского Бюро военнопленных под председательством И. И. Ульянова. Надо отметить, что И. И. Ульянов подробно осветил эту тему в своих воспоминаниях в 1929 г. [5] Со ссылкой на данные Центропленбежа А. А. Мальков приводит численность русских военнопленных, вернувшихся на родину в период планомерной эвакуации с августа по 30 октября 1918 г., составившую 181 375 человек [6].
Деятельности Центропленбежа по идейно-политическому воспитанию бывших военнопленных русской армии посвящена одна из статей Э. П. Нечаевой и С. В. Лившица [7]. Авторы отмечают, что организация политического просвещения русских военнопленных, возвращавшихся на родину, была возложена на созданный 26 июня 1918 г. культпросветотдел Центропленбежа, в местных органах Центропленбежа также организовали культпросветот-делы, которые сразу по прибытии военнопленных снабжали их агитационным материалом, проводили разъяснительные политбеседы. В статье говорится о том, какие разъяснения давались возвращавшимся русским военнопленным и к чему их призывали большевики. Так, в печати, в беседах, на митингах агитаторы Центропленбежа объясняли пленным, что жертвы Первой мировой войны были напрасными, но ради перехода власти к рабочим, ради начала международной пролетарской революции не нужно останавливаться ни перед какими жертвами [8]. Центропленбежем издавалась газета «Известия Центральной коллегии о пленных и беженцах» и «Газета военнопленного». В них бывших русских военнопленных призывали вступать в Красную армию «на борьбу с Колчаком и Деникиным». Кроме того, вернувшимся из плена предлагалось вступать в трудовые коммуны, общества по совместной обработке земли, чтобы спасти Советскую республику от голода. В газетах печатались резолюции митингов в поддержку Советской власти. Авторы высказали убеждение, что бывшие русские военнопленные под влиянием большевистской пропаганды стали сторонниками Советской власти, потому что за весь период их возвращения в стране не было ни одного контрреволюционного выступления с их участием [9]. Однако, заметим, среди русских военнопленных было немало участников вооружённой борьбы с советской властью.
И. П. Щеров пишет о неуправляемом потоке русских военнопленных, самостоятельно вернувшихся в советскую Россию с ноября 1918 по январь 1919 г., составившем 949 502 человека, который привёл к сбоям в работе местных органов Центропленбежа, первыми принявших его на себя. Автором констатируется неудовлетворительное положение с регистрацией русских пленных на местах, а также довольно «неприглядная картина» организационно-хозяйственной деятельности местных органов Центропленбежа. При этом автор уверен, что это не отражалось на «значимости работы пленбежей». От себя добавим, что на основании исследований, подкреплённых фактическим материалом, масса бывших русских военнопленных, возвращавшихся на родину в конце 1918 - начале 1919 г., исключительно негативно оценивала отсутствие своевременной реальной помощи со стороны пленбежей, не получавших для этого средств. И. П. Щерова считает, что вернувшиеся русские военнопленные получали денежное довольствие за время плена «в размере 1 500 рублей и более и т. д.» [10]. Заметим, что была установлена предельная сумма довольствия, равная 1,5 тысяч рублей, а размер довольствия каждому пленному рассчитывался индивидуально, и в большинстве случаев был гораздо ниже указанной суммы.
К проблеме возвращения русских пленных на родину обратился в одном из своих исследований А. В. Посадский. Автор проанализировал материалы Саратовского журнала «Пленный и беженец» за 1918 г., на страницах которого, к примеру, бывший русский военнопленный высказал мнение о том, что политические воззрения возвращающихся русских пленных будут зависеть от того, как их встретят, как о них будет заботиться советское правительство, что они найдут в родных местах, а между тем встречающие советские работники
часто вели работу неумело. На примере Саратовской губернии А. В. Посадский показывает полную неготовность местных органов Центропленбежа нормально встретить возвращающихся пленных в период их массово самостоятельного движения. Автором приводится целый ряд примеров, иллюстрирующих тяжёлое положение русских пленных из-за отсутствия продовольствия и медицинской помощи в период их массового стихийного возвращения в Россию, говорится об активном участии в качестве одного из лидеров бывшего русского пленного в антибольшевистском крестьянском выступлении в Тамбовской губернии [11].
В. Л. Чернопёров, также освещая проблему возвращения русских военнопленных на родину в 1919-1921 гг., отмечает, что в начале февраля 1919 г. Антанта объявила о полном прекращении выезда военнопленных из германских лагерей и переходе заботы о них к специальной комиссии. Объяснили это решение необходимостью защитить бывших воинов союзной армии от голода и анархии, царивших в Советской России, при этом речь шла приблизительно о 600 тыс. человек. Одновременно в лагерях активизировалась вербовочная деятельность эмиссаров белого движения. Согласившихся служить у белых переводили на усиленное питание. В статье отмечается, что к моменту подписания соглашения об обмене военнопленными в апреле 1920 г. в 35 германских лагерях оставалось, по разным данным, 200-260 тысяч русских военнопленных, чьё положение после решения Антанты с 1 апреля 1920 г. прекратить заботу о них значительно ухудшилось. Автор приводит данные о том, что в 1920 г., приступая к репатриации, германские власти потребовали освобождения в первую очередь лагерей, в которых военнопленные конфликтовали с немецкой охраной и местным населением или проживали в тяжёлых условиях, что обмен военнопленными происходил в Нарве и до конца лета из Германии было отправлено примерно 30 с лишним тысяч пленных. Автор считает, что в начале 1921 г. в Германии оставалось не более 27 тысяч военнопленных [12].
И. А. Жданова, анализируя процесс возвращения русских военнопленных в 19181919 гг., констатирует бедственное положение военнопленных, самостоятельно добравшихся в ноябре 1918 г. до Москвы. Автор приводит данные отчетов агитаторов, встречавших и сопровождавших возвращавшихся русских пленных, о впечатлениях и настроениях военнопленных, отношении к ним представителей Советской власти, а также публичное высказывание Н. И. Бухарина об озлоблении пленных против власти. Отмечается, что водворившиеся на места русские военнопленные в советской печати именовались «равными среди равных граждан», которым об иждивенческих настроениях следовало бы забыть. По мнению автора, благодаря агитационным и организационным усилиям большевиков озлобленность и контрреволюционность бывших русских пленных «не стала самостоятельной дестабилизирующей силой» [13].
Челябинский историк О. С. Нагорная считает, что военный плен первой современной войны превратился для массы русских военнопленных в фактор эмансипации [14]. Однако обращение вернувшихся военнопленных к усвоенным в плену знаниям и навыкам в условиях Советской России выделило их как «нежелательных чужих», помешав их интеграции в новое общество. В Советской России ветераны и жертвы Первой мировой войны не стали первостепенным объектом социальных устремлений новой власти. Различие интересов и пропасть между центром и периферией обусловили провал политики социального обеспечения бывших военнопленных старой армии, в особенности инвалидов. В главе, посвященной массовому стихийному движению русских военнопленных, начавшемуся в ноябре 1918 г., О. С. Нагорная характеризует его как бегство домой изголодавшихся людей, но не как стремление в Советскую Россию для продолжения дела, начатого рабочим классом. Автор даёт отрицательную оценку организации приёма и временного размещения возвращавшихся русских военнопленных. Становясь объектами мобилизационных мероприятий разных правительств в России, бывшие русские военнопленные прибегали к уходу от тотального контроля, встраиванию во властный дискурс, апелляции к образу жертв прежнего режима, скрытому сопротивлению и активному противодействию власти, делает вывод О. С. Нагорная. После окончания Гражданской войны часть бывших русских пленных солдат и офицеров не захотела оставаться в России и оказалась в эмиграции. Автор справедливо отмечает отсутствие специальных работ по вопросам интеграции в мирную жизнь российских ветеранов Первой мировой войны [15].
Анализируя жертвы и потери Первой мировой войны, В. З. Волков в своей работе определил численность русских военнопленных на 1 февраля 1917 г. по данным держав Тройст-
венного союза - 3 528 456 человек и по данным Центрэвака - 4 143 066 человек [16]. С. Н. Васильева считает, что к концу войны было взято в плен примерно 3 395 тысяч русских военнопленных, а после возвращения большей части военнопленных на родину из Германии и Австро-Венгрии в Германии оставалось около 600 тысяч военнопленных, лишённых всякой помощи и не имевших возможности самостоятельно вернуться на родину [17]. А. И. Степанов приводит численность русских военнопленных, которая, по официальным данным Четверного союза, составила 2 417 тысяч человек [18].
С середины 1990-х гг. стала изучаться проблема возвращения военнослужащих Русского экспедиционного корпуса (РЭК) на Родину, которая в настоящее время нуждается в дальнейшей разработке. З. С. Бочарова в своей статье отмечает, что к 1920 г., по данным советской стороны, вернулись в Россию из Франции 15 тысяч военнослужащих РЭК, оставались в Алжире - 22 тысячи. По подсчётам автора, в 1922 г. из Германии вернулись 49 солдат РЭК. В статье отмечается, что в 1923 г., 19 июня, из Франции отправили на родину на пароходе «Брага» более 300 солдат РЭК, при этом, по данным советской стороны, во Франции осталось русских солдат в шесть раз больше, чем было отправлено на этом пароходе. Сведения о встрече возвратившихся военнослужащих РЭК З. С. Бочарова называет противоречивыми. Так, особоуполномоченный фильтрационной комиссии Бакулин в отчёте от 26 июля 1923 г. писал о торжественном приёме, тёплой встрече, быстрой отправке по домам. В отчёте же сопровождавшего транспорт из Франции Потёмкина указано на отсутствие спальных принадлежностей для прибывших, плохое питание, вообще «убогий» приёмно-распределительный аппарат, на недовольство всем этим прибывших. Последние требовали вернуть всех желающих обратно, выражали желание сообщить ещё остававшимся за границей о своих негативных впечатлениях о встрече на родине. Автор отмечает, что, когда в октябре 1924 г. между СССР и Францией были установлены дипломатические отношения, предполагалось, что из Франции должны вернуться ещё 10-20 тысяч солдат РЭК. Во Франции было объявлено о регистрации до 12 декабря 1925 г. лиц, желающих вернуться в СССР. К середине 1925 г. был положительно решён вопрос об отправке группы солдат РЭК за казённый счёт [19].
Из приведённого историографического обзора следует, что при изучении проблемы репатриации русских военнопленных современными исследователями уделяется внимание таким её аспектам, как численность; психологическое состояние и материальное положение возвращавшихся русских военнопленных, их отношение к новой власти; способы репатриации; усилия большевиков и антибольшевистских сил по привлечению на свою сторону бывших русских пленных. При этом количество возвратившихся из вражеского плена с 1914 по 1917 г. определяется на сегодняшний день в 775 тысяч человек, а за период с 1918 по 1921 г. включительно - в 1 млн 142 тысяч человек (без Польши и Прибалтики). Общую численность русских военнопленных исследователи, на основе различных источников, определяют в диапазоне от 2,4 до 4,1 миллиона человек. Современные историки негативно оценивают организацию приёма русских военнопленных, возвращавшихся в Советскую Россию в крайне бедственном состоянии, особенно в конце 1918 - начале 1919 г., что становилось причиной их озлобления против власти.
Советские историки доказательством эффективности агитационно-пропагандистской работы большевиков и приверженности возвращавшихся русских военнопленных Советской власти считали отсутствие в стране за весь период возвращения на родину контрреволюционных выступлений с участием бывших пленных. На сегодняшний день историками приведены факты активного и скрытого сопротивления власти, к которому прибегали бывшие русские пленные наряду с остальным населением страны.
Представляется целесообразным дать оценку эффективности деятельности Центро-пленбежа и его преемников по проведению репатриации русских военнопленных, по привлечению их на добровольной основе в Красную армию. Необходимо также определить, носили ли объявленные меры государственной поддержки бывших русских военнопленных, являвшиеся, по мнению исследователей, недостаточными, изначально пропагандистский характер.
Примечания
1. В плену: О помощи находящимся в плену русским солдатам / сост. В. П. Обнинский. М., 1916; Тарасевич А. В. Отчет по обследованию лагерей и мест водворения русских военнопленных в Австрии и Венгрии. М., 1917; Шамурин Ю. Два года в германском плену. М., 1917; Шуберская Е. М. Дневнк командировки в Германию для осмотра русских военнопленных в июле - октябре 1916 г. Пг., 1917; Сады-
кер П. А., Фанштейн А. С. Положение русских военнопленных в Австро-Венгрии и меры к улучшению его. Астрахань, 1918; и др.
2. Кирш Ю. Под сапогом Вильгельма: (Из записок рядового военнопленного № 4925). 1914-1918. М.; Л, 1925; Дмитриев В. Доброволец: (Воспоминания о войне и плене). М.; Л., 1929; Левин К. Я. Записки из плена. М., 1930; и др.
3. Жданов Н. М. Русские военнопленные в мировой войне 1914-1918 гг. Ч. I, II и III. М., 1920. С. 10, 63, 72, 122.
4. Мальков А. А. Деятельность большевиков среди военнопленных русской армии 1915-1919 гг. Казань, 1971.
5. См.: Ульянов И. И. Октябрьская революция и военнопленные // Пролетарская революция.
1929. № 7. C. 192.
6. Мальков А. А. Указ. соч. С. 192.
7. Нечаева Э. П., Лившиц С. В. Деятельность органов Центральной коллегии по делам пленных и беженцев по идейно-политическому воспитанию русских военнопленных, возвратившихся на родину (1918-1920 гг.): депонированная рукопись. Куйбышев, 1982.
8. Там же. С. 6.
9. Там же. С. 14.
10. Щеров И. П. Военная миграция в России 1914-1922 г.: автореф. дис. ... д-ра ист. наук. М., 2001. С. 22, 23.
11. Посадский А. В. Пленные после плена: к истории русских военнопленных Великой войны в 1918-1920 гг. // Доклады академии военных наук. Военная история. № 5 (23). Первая мировая война: поиски новых подходов к исследованию, приглашение к диалогу. Саратов, 2006. С. 183-188.
12. Чернопёров В. Л. Деятельность советского дипломата В. Л. Коппа по возвращению на родину российских военнопленных (1919-1921 гг.) // Доклады академии военных наук. Военная история. № 5 (23). Первая мировая война: поиски новых подходов к исследованию, приглашение к диалогу. Саратов, 2006. С. 188-198.
13. Жданова И. А. Организация возвращения российских пленных в 1918-1919 годах // Российская история. 2011. № 4. С. 63-72.
14. См.: Нагорная О. С. Другой военный опыт. Русские военнопленные Первой мировой войны в Германии (1914-1922). М., 2010; Она же. Религиозная жизнь российских военнопленных в немецких лагерях в годы Первой мировой войны // Отечественная история. 2008. № 5; Она же. Российские военнопленные Первой мировой войны в Германии (1914-1922 гг.): дис. ... д-ра ист. наук. Челябинск, 2011; Она же. Военнопленные-инвалиды Первой мировой войны в России и Германии: дискурс, опыт, образ // Инвалиды и война. Инвалиды Первой мировой войны: исторические и нравственные уроки: доклады и выступления участников II Междунар. науч.-практ. конф. «Инвалиды и война. Инвалиды Первой мировой войны: исторические и нравственные уроки». М., 2013. С. 49-54.
15. См.: Она же. Другой военный опыт. Русские военнопленные Первой мировой войны в Германии (1914-1922). М., 2010. С. 392, 335, 385.
16. Волков Е. З. Динамика народонаселения СССР за 80 лет / предисл. С. Г. Струмилина. М.; Л.,
1930. С. 61.
17. Васильева С.Н. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой мировой войны: дис. . канд. ист. наук. М., 1998; Она же. Военнопленные Германии, Австро-Венгрии и России в годы Первой мировой войны: учеб. пособие к спецкурсу. М., 1999.
18. Степанов А. И. Цена войны: жертвы и потери // Мировые войны XX века: в 4 кн. М., 2002. Кн. 1: Первая мировая война: Исторический очерк / отв. ред. Г. Д. Шкундин. С. 629-630.
19. Бочарова З.С. Возвращение на родину в 1920-е годы солдат русского экспедиционного корпуса // ВИЖ. 2009. № 9. С. 51-58.
Notes
1. V plenu: O pomoshchi nahodyashchimsya v plenu russkim soldatam [Caught : About assistance to Russian soldiers in captivity] / comp . V.P. Obninsky. Moscow. 1916; Tarasevich A.V. Otchet po obsledovaniyu lagerej i mest vodvoreniya russkih voennoplennyh v Avstrii i Vengrii [Report on survey of camps and placements of Russian prisoners of war in Austria and Hungary.] Moscow. 1917; Shamurin Yu. Dva goda v germanskom plenu [Two years in German captivity]. Moscow. 1917; Shuberskaya E.M. Dnevnik komandirovki v Germaniyu dlya osmotra russkih voennoplennyh v iyule oktyabre 1916 g. Pg., 1917 [Diary of trip to Germany to inspect the Russian prisoners of war in July October 1916, 1917]; Sadyker P.A., Fanshteyn A. Polozhenie russkih voennoplennyh v Avstro Vengrii i mery k uluchsheniyu ego [Situation of Russian prisoners of war in Austria-Hungary and measures to improve it]. Astrakhan, 1918; etc.
2. Kirsch Yu. Pod sapogom Vil'gel'ma: (Iz zapisok ryadovogo voennoplennogo № 4925) 1914-1918 [Under Wilhelm boot : ( From the notes of an ordinary prisoner number 4925 )]. 1914-1918. Moscow: L, 1925; Dmitriev V. Dobrovolets: (Vospominaniya o vojne i plene) [Volunteer: ( Memories of the war and captivity)] . Moscow; L., 1929; Levin K.Y. Zapiski iz plena [Notes from captivity]. Moscow. 1930; etc.
3. Zhdanov N.M. Russkie voennoplennye v mirovoj vojne 1914-1918 gg [Russian prisoners of war in World War 1914-1918]. Part I, II and III. Moscow, 1920. Pp. 10, 63, 72, 122.
4. Malkov A.A. Deyatel'nost' bol'shevikov sredi voennoplennyh russkoj armii 1915-1919 gg [Activities of the Bolshevik Russian Army within POWs of 1915-1919]. Kazan. 1971.
5. See: Ulyanov I.I. Oktyabr'skaya revolyutsiya i voennoplennye [October Revolution and POWs] // Proletarskaya revolyutsiya - Proletarian revolution. 1929, № 7, p. 192.
6. Malkov A.A. Spec. work. P. 192.
7. Nechayev E.P., Livshits S.V. Deyatel'nost' organov TSentral'noj kollegii po delam plennyh i bezhentsev po idejno politicheskomu vospitaniyu russkih voennoplennyh, vozvrativshihsya na rodinu (1918-1920 gg.) [Activities of Central Board for the POWs and refugees on the ideological and political education of Russian prisoners, returnees (1918-1920 )] Deposited manuscript . Kuibyshev. 1982.
8. Ibid. P. 6.
9. Ibid. P. 14.
10. Scherov I.P. Voennaya migratsiya v Rossii 1914-1922 g.: avtoref. dis. ... dokt. ist. nauk. [Military migration in Russia 1914-1922: Author. dis. Doct. hist. sci.] Moscow, 2001. Pp. 22, 23.
11. Posadsky A.V. Plennye posle plena: k istorii russkih voennoplennyh Velikoj vojny v 1918-1920 gg. [Prisoners after the captivity: the history of Russian prisoners of war in the Great War 1918-1920] // Doklady akademii voennyh nauk. Voennaya istoriya. № 5 (23). Pervaya mirovaya vojna: poiski novyh podhodov k issledovaniyu, priglashenie k dialogu - Reports of the Academy of Military Sciences. Military history. Number 5 (23). The First World War: the search for new approaches to the study, an invitation to dialogue. Saratov, 2006, pp. 183-188.
12. Chernoperov V.L. Deyatel'nost' sovetskogo diplomata V. L. Koppa po vozvrashcheniyu na rodinu rossijskih voennoplennyh (1919-1921 gg.) [Activity of Soviet diplomat V.L. Kopp at repatriation of Russian prisoners of war (1919-1921) // Doklady akademii voennyh nauk. Voennaya istoriya. № 5 (23). Pervaya mirovaya vojna: poiski novyh podhodov k issledovaniyu, priglashenie k dialogu - Reports of the Academy of Military Sciences. Military history. Number 5 (23). The First World War: the search for new approaches to the study, an invitation to dialogue. Saratov, 2006, pp. 188-198.
13. Zhdanova I.A. Organizatsiya vozvrashcheniya rossijskih plennyh v 1918-1919 godah [Organization of Russian prisoners' return in 1918-1919] // Rossijskaya istoriya - Russian history, 2011, № 4, pp. 63-72.
14. See: Nagornaya O.S. Drugoj voennyj opyt. Russkie voennoplennye Pervoj mirovoj vojny v Germanii (1914-1922) [Another military experience. Russian prisoners of war World War in Germany (1914-1922)]. Moscow. 2010; the same author: Religioznaya zhizn' rossijskih voennoplennyh v nemetskih lageryah v gody Pervoj mirovoj vojny [The religious life of Russian prisoners of war in German camps during World War II] // Otechestvennaya istoriya - History of Russia, 2008, № 5; the same author: Rossijskie voennoplennye Pervoj mirovoj vojny v Germanii (1914-1922 gg.): diss. dokt. ist. nauk. [Russian prisoners of war World War in Germany (1914-1922 gg. ) Diss . Doct. hist. sci.] Chelyabinsk, 2011; the same author: Voennoplennye invalidy Pervoj mirovoj vojny v Rossii i Germanii: diskurs, opyt, obraz [Prisoners of World War - disabled in Russia and Germany: discourse, experience, image] // Invalidy i vojna. Invalidy Pervoj mirovoj vojny: istoricheskie i nravstvennye uroki: doklady i vystupleniya uchastnikov II Mezhdunarodnoj nauchno prakticheskoj konferentsii «Invalidy i vojna. Invalidy Pervoj mirovoj vojny: istoricheskie i nravstvennye uroki» [Handicapped and war. World War Disabled: historical and moral lessons: reports and speeches of the participants of the II International Scientific and Practical Conference "Handicapped and war. World War Disabled: historical and moral lessons"] Moscow, 2013, pp. 49-54.
15. See: the same author: Drugoj voennyj opyt. Russkie voennoplennye Pervoj mirovoj vojny v Germanii (1914-1922) [Another military experience. Russian prisoners of war World War in Germany (1914-1922)]. Moscow. 2010. Pp. 392, 335, 385.
16. Volkov E.Z. Dinamika narodonaseleniya SSSR za 80 let [Population dynamics of the USSR for 80 years] / Pre. S.G. Strumilin. Moscow; Leningrad, 1930. P. 61.
17. Vasilyeva S.N. Voennoplennye Germanii, Avstro Vengrii i Rossii v gody Pervoj mirovoj vojny: diss. ... kand. ist. nauk [Prisoners of war in Germany, Austria-Hungary and Russia during the First World War: diss. Cand. ist. sci]. Moscow, 1998; the same author: Voennoplennye Germanii, Avstro Vengrii i Rossii v gody Pervoj mirovoj vojny [Prisoners of war in Germany, Austria-Hungary and Russia during the First World War]: a tutorial for the course. Moscow, 1999.
18. Stepanov A.I. TSena vojny: zhertvy i poteri [Price of war: victims and losses] // Mirovye vojny XX veka - World War XX century: in 4 vol. Moscow. 2002. Vol. 1: Pervaya mirovaya vojna: Istoricheskij ocherk -The First World War: Historical Sketch / chief. ed. G.D. Shkundin. Pp. 629-630.
19. Bocharova Z.S. Vozvrashchenie na rodinu v 1920 e gody soldat russkogo ekspeditsionnogo korpusa [Returning to the homeland in the 1920s of Russian expeditionary corps soldiers] // VIZh, 2009, № 9, pp. 51-58.
