CC BY
67
Возрастание роли субъективного фактора в становлении постиндустриального общества
В. В. Кашин, д.ф.н., ОренбургскийГАУ
Процесс производства жизни общества есть единство двух производств — производства материальных благ и производства человеческих сил. Предметно-вещественное богатство и богатство человеческих способностей являются двумя взаимодействующими сторонами производительных сил производства на всех этапах его движения. Вместе они составляют производительные силы всей общественной жизни.
«Развитие способностей рода «Человек»... вначале совершается за счет большинства человеческих индивидов и даже целых человеческих классов»[1]. Вместе с тем, Маркс предвидит общество, в котором на место экономического богатства встанет богатый человек и богатая человеческая потребность. Эти два общества ныне различаются как индустриальное и постиндустриальное.
Современные исследователи выделяют примитивное, традиционное, индустриальное и постиндустриальное общества. Переход от одного типа общества к другому происходит в результате так называемых технологических революций.
Переход от примитивного общества к традиционному произошел в результате аграрной
революции. Эта революция заняла не одно тысячелетие. Изобретение и использование первых орудий труда уже предполагало применение механических законов. Тем не менее, чтобы использовать практически простейшие законы механического движения, человеку не нужно было дожидаться формулировки этих законов в теоретической форме. Первые машины периода ремесла и мануфактуры были созданы на основе эмпирических знаний. Основу изменений в производительных силах составляли изменения в предметах труда. Трудящийся был простой физической рабочей силой, противостоящей предмету труда. Решающими факторами для развития мелкого ремесленного производства были численность и личные качества работников.
Переход к машинному производству означал изменение роли человека и науки в общественном производстве. Произошло невиданное за всю предшествующую историю развитие производительных сил. В результате человечество перешло в качественно иное состояние, именуемое индустриальной цивилизацией. Рутинные эмпирические приемы и нерациональное производство были заменены сознательным применением естествознания. Наука стала элементом производительных сил.
До этого времени основные функции науки состояли в систематизации эмпирических данных и в логическом их обосновании. С появлением машин у науки появляется новая функция
— техническое применение знаний.
Как же соотносятся рабочий и науки — два следствия развития крупной машинной индустрии? Основой индустриализации являются отделение средств труда от рабочего, отделение интеллектуальных сил производства от физического труда и сосредоточение их в машине в противовес рабочему, отделение руководящей деятельности от исполнительской, накопление капитала, развитие материальных средств производства за счет утраты рабочими возможности развития, подавления их умственного развития.
Возникновение системы машин означает, что прогресс происходит не только в орудиях труда, но и в предметах труда, и начинается оживление субъективного фактора. Поскольку не может быть средством труда отдельного рабочего даже отдельная машина, то система машин как совокупность средств труда применяется только совокупным рабочим. Применение системы машин означает, что и наука начинает использоваться не отдельными частями и разделами, а как система научных знаний и деятельность. Система машин развивается соответственно накоплению научных знаний.
Сохраняет ли в таком случае силу утверждение К. Маркса о том, что «в конце процесса труда получается результат, который уже в начале этого процесса имелся в представлении человека, т.е. идеально»?[2]. Разумеется, сохраняет силу, но в условиях фабрично-машинного производства речь идет не о представлении отдельного рабочего и даже отдельного инженера и ученого, а о представлении совокупного инженера и совокупного ученого, т.е. речь идет не о личности, а о субъекте деятельности.
Как меняется роль человека в новых производственных условиях?
История развития техники — это история передачи человеком исполнения производственных функций техническим средствам. Тем не менее, пока человек продолжает выполнять хоть какие-то производственные функции непосредственно сам, он остается «главным агентом непосредственного производства» (К. Маркс). В машинно-фабричном производстве производственный процесс выступает как технологическое применение науки. Непосредственный труд рабочего все более ограничивается функциями наблюдения и контроля. Чем меньше человек принимает личное участие в непосредственном производственном процессе, тем в большей степени в качестве сознательного фактора и духовного элемента производства выступает не индивидуальный, а всеобщий духовный продукт — наука.
Научное знание — это, по Марксу, «всеобщее общественное знание». Приложение науки к производству превращает труд в научный процесс, и как таковой, труд приобретает всеобщий характер. Труд в материальном производстве поднимается на уровень всеобщности, на уровень управления всеми силами природы, с использованием всей накопленной культуры, при условии, что он становится всеобщим общественным знанием.
Затем логические функции производства будут выполняться соответствующими машинами и приборами, и наука станет главным агентом непосредственного производственного процесса. Это будет процесс, при котором «с количественной стороны непосредственный труд сводится к менее значительной доле», а «качественно. превращается в некоторый, хотя и необходимый, но второстепенный момент по отношению к всеобщему научному труду, по отношению к технологическому применению естествознания»^]. Марксизм трактует науку не как накопленную сумму знаний, а как теоретическую деятельность и революционную практическую силу, способную преобразовать все стороны жизни на рациональной основе. Чем в более тесное единство вступают трудящиеся с наукой, тем больших результатов они добиваются. Справедливо и обратное утверждение — современное развитие науки и техники получает больший простор для своего развития, когда знание становится всеобщим и общественным знанием.
В постиндустриальном обществе происходят изменения в самой науке. Развитие науки неразрывно связано с развитием производства, производительных сил общества. На ранних стадиях существования цивилизации наука развивалась как слабо дифференцированное знание о природе. Объективной реальностью индустриального периода развития науки как социального института является ее деление на фундаментальные исследования, прикладные исследования и научно-технические разработки. Объективной основой такого деления является роль научных исследований в общественном развитии, в производстве духовного и материального богатства общества. Потребность в преодолении отчуждения науки от производства находит свое выражение в развитии новых форм организации научных исследований, в возникновении научно-производственных объединений, крупных научных центров в рамках промышленных объединений. Интеграционные процессы не в равной мере захватывают сферу фундаментальной, прикладной науки и научнотехнических разработок, что определяется как характером труда в этих сферах, так и общим уровнем развития производительных сил. Эти
обстоятельства в разной мере влияют на разделение научного труда.
Фундаментальные исследования направлены на увеличение духовного богатства. Они осуществляются с целью развития и расширения научных знаний, изучения и открытия законов и закономерностей, объективно отражающих природу и общество, для более полного понимания изучаемого объекта. В этом случае наука воспроизводит свою основу — знание. Новое знание, полученное в ходе фундаментальных научных исследований, служит основой дальнейшего развития науки, как фундаментальной, так и прикладной, служит основой расширенного воспроизводства научных знаний. Результаты всех видов научных исследований обладают ценностью, так как они направлены на удовлетворение общественных потребностей в знании, на развитие общественного производства. Однако особенность фундаментальных исследований состоит в том, что высока степень их неопределенности, не всегда можно выявить конкретную сферу их приложения в общественной практике.
Прикладные научные исследования и научно-технические разработки производственного характера активнее включаются в процесс производства новой продукции, нежели фундаментальные исследования. Основной тенденцией развития науки в индустриальный период цивилизации является становление ее как производительной силы общества, повышение практической значимости научных результатов. Это определяет преобладание удельного веса прикладных исследований и научно-технических разработок в структуре научных исследований.
В условиях постиндустриального общества все большую роль и значение приобретает фундаментальная наука. О том, что Соединенные Штаты перешли к постиндустриальной фазе развития, свидетельствует тот факт, что США — единственная страна, всерьез озабоченная освоением Марса. В рамках индустриальной цивилизации это абсолютно бессмысленный проект, так как требует больших капиталовложений и не приносит прибыли. А вот для постиндустриальной, когнитивной цивилизации, основанной на знаниях, освоение космоса жизненно необходимо, поскольку расширяет познавательные возможности человека. Об этом же свидетельствуют и фотографии Титана, полученные с помощью космического зонда «Гюйгенс» Европейским космическим агентством.
Меняется характер социального устройства. В условиях индустриального общества возникли национальные государства с четко очерченными границами, а также нации, на основе общности экономики, языка и культуры. В условиях постиндустриального общества усиливает-
ся прозрачность национальных границ, возрастает влияние наднациональных сообществ типа ООН, НАТО, ОБСЕ. Происходит интенсификация обмена информацией. Социологи говорят о возникновении так называемого «сетевого общества».
В ходе индустриальной революции происходила демократизация политической жизни, населению были предоставлены избирательные права. В ходе недавних президентских выборов в США республиканская партия использовала метод массовых «он-лайновых» конференций одновременно в нескольких штатах, применяя спутниковые каналы, гигантские телеэкраны. В индустриальном обществе господство рыночных и товарно-денежных отношений достигает своего апогея, реализуя девиз «все — на продажу!». Постиндустриальное общество начинает заявлять о себе глобализацией экономики, возрастанием роли интеллектуальной собственности, появлением «интеллектуального капитала», превращением информации в основное средство обмена. Наряду с ростом влияния ТНК увеличивается число предприятий малого бизнеса, прежде всего венчурных и наукоемких. Знания как объект собственности специфичны в том отношении, что они неотчуждаемы. На стоимость создания знаний не влияет количество времени, в течение которого человек будет ими пользоваться. Интенсификация информационного обмена ведет к стремительному возрастанию социального интеллекта.
Большинство членов традиционного общества проживало в сельской местности. Индустриальное общество отличалось ускоренной урбанизацией. При переходе к постиндустриальной цивилизации человек не прикован к месту работы. Телекоммуникации и широкое внедрение сетей позволяют работать, не выходя из дома. Одной из характерных черт индустриального общества становится массовая грамотность. Даниел Белл подчеркивает резкое возрастание значения высшего образования для жизненной карьеры членов постиндустриального общества. Все в большей степени ощущается кризис системы образования, возникшей в индустриальный период. Учащиеся не справляются с лавинообразно возрастающими потоками информации. Введение 11-го и нулевого классов не спасает. Возник феномен, получивший название «функциональной неграмотности»[4].
Уже при фабрично-машинном производстве большая регламентация делает труд менее эффективным. На первое место выдвигается не квалификация человека, а его отношение к труду. Современный уровень цивилизации не терпит равнодушных.
Практика подтверждает неразумность отделения производства материальных и духовных
благ от производства человеческих способностей. Достижение высоких производственных показателей аморальными средствами деформирует личность. Большие масштабы производства должны совпадать с соответствующей активностью людей, их инициативой и ростом гражданской зрелости.
Ускорение социально-экономического развития должно быть одновременно воспитанием чувства нового, чувства хозяина. Практически чувство хозяина появляется у человека, когда он непосредственно участвует в управлении делами производства, распределении и потреблении. Когда эта возможность у людей отсутствует, то они волей-неволей становятся равнодушными. Таким образом, действительный результат, действительное развитие может быть получено при совпадении изменения обстоятельств и человеческой деятельности.
Главным инструментом становления и развития современной западной экономики было преобладание рыночных механизмов. Но отставшая страна не в состоянии догнать передовые державы без мощного государственного протекционизма, необходимого для того, чтобы создать силы саморазвития экономики. С их возникновением государственное вмешательство в экономику должно быть резко сокращено. Иначе средство перестает соответствовать цели и начинает стопорить развитие.
Крупнейший представитель дореволюционного российского протекционизма, имевший перед глазами пример бисмарковского протекционизма, Сергей Витте это осознавал. «Задачи разумной торгово-промышленной политики,
— писал он, — впервые были ясно осознаны и точно сформулированы Петром Великим. Его усилия завести в стране возможно большее количество заводов и фабрик вытекали из сознания, что страна не может быть сильной и могущественной, если у нее нет собственной обрабатывающей промышленности. При этом он считал весьма необходимой сильную государственную опеку, «понеже всем известно, что наши люди ни во что сами не пойдут, ежели не приневолены будут»[5]. Но с нарождением дея-
тельной внутренней конкуренции должен наступить конец протекционизму.
К сожалению, в советское время использование «государственного ресурса» для развития экономики было фетишизировано. Временный инструмент практически был превращен в самоцель. Прошло не одно десятилетие, прежде чем была осознана исчерпанность возможностей государственной экономики. Начался перевод экономики на рыночные рельсы. Процесс далеко не законченный, возможно — из-за курса на усиление сырьевой экспортной ориентации, унаследованной от советского госплановского хозяйствования.
Полноценная рыночная экономика опирается на внутренний рынок и растущий платежеспособный спрос населения. Такой опоры у российской экономики нет. Львиная доля валютной выручки от экспорта приходится на узкий слой новой политической и экономической элиты. Реформы происходят за счет населения, которое живет в условиях нищенства и бедности. Ориентированный на внешние рынки капитал не нуждается во внутреннем рынке. Такое развитие экономики блокирует вертикальную мобильность и тормозит давно назревшее превращение созданных советской модернизацией городских слоев в полноценный средний класс. Вселяет некоторую надежду подрастающее поколение, которое с детства овладевает информационными технологиями. Однако, когда мы говорим о состоянии дел в системе образования, следует помнить, что Европейский союз предполагает решить собственную «проблему образования» за счет иммигрантов из стран Восточной Европы и бывшего СССР. России нужна четкая программа завершения модернизации страны.
Литература
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т.26. - Ч.11. - С.123.
2 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — Т.23. — С.189.
3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - Т.46. - Ч.11. - С.207-208.
4 Чудинова В. П. Функциональная неграмотность - проблема развитых стран // Социологические исследования. - 1994. -№ 3 .
5 Витте С. Ю. Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве, читанных великому князю Михаилу Александровичу в 1900-1902 гг. - СПб., 1912. - С.204.
