CC BY
68УДК 930.27(470)
ВОЗНИКНОВЕНИЕ ТРАДИЦИИ УСТАНОВЛЕНИЯ БУЛГАРО-ТАТАРСКИХ НАМОГИЛЬНЫХ ПАМЯТНИКОВ. ДРОЖЖАНОВСКИЙ РАЙОН РТ
Д.Г. Мухаметшин
EMERGENCE OF A TRADITION TO ERECT BOLGAR-TATAR GRAVE MONUMENTS. DROZHZHANOVSKY DISTRICT OF THE REPUBLIC OF TATARSTAN
Болгарский государственный историко-архитектурный музей-заповедник
В статье рассматриваются результаты исследований по комплексному изучению намогильных камней, включая памятники без надписи и намогильные сооружения Дрожжановского района Республики Татарстан.
Ключевые слова: надмогильные камни, эпитафии, экспедиция Института археологии, намогильные памятники Дрожжановского района РТ.
The article considers the results of complex studies of gravestones, including monuments with no inscriptions and grave structures of the Drozhzhanovsky district in the Republic of Tatarstan.
Keywords: gravestones, epitaphs, expedition of the Institute of Archaeology, gravestones from the Drozhzhanovsky district of the Republic of Tatarstan.
Эпиграфические памятники представляют собой уникальные источники по истории булгар-ского и татарского народов. Они воплотили в себе ряд преимуществ письменных и вещественных источников. Как вещественные (археологические) они оригинальны и не имеют в себе позднейших наслоений, как письменные дают разностороннюю информацию исторического, социально-политического, этнического и культурного характера, что в археологических памятниках отражается весьма слабо.
Эпиграфические памятники связаны с конкретным историческим населенным пунктом и являются составной частью историко-культурного комплекса. В этом плане интересные результаты может дать комплексное изучение булгарских памятников в связи с археологическими памятниками-городищами и селищами, а также административными единицами и крупными населенными пунктами в более поздний период. Концентрация эпиграфических памятников явно указывает на значимость данного населенного пункта.
Установление намогильных памятников для мусульман не входит в число обязательных элементов похоронно-поминального комплекса, который включает обмывание, обряжение умершего, рытье могилы, отдельные требования к поведению живых в данной ситуации. Все остальные обряды похоронно-поминального комплекса, в том числе установление намогильного памятника, связано с этнической историей народа и в целом воспринимается как мусульманская. Об этом пишут и С.П. Поляков, и А.И. Черемных «Ортодоксальный ислам с осуждением относится к сооружению над могилой какого-либо надгробия. Тем не менее, население долины Заравшана в течение веков существования здесь ислама продолжало сооружать надгробные памятники. Это закономерность, свойственная всему исламскому миру. Возникший в глубокой древности обычай, отмечать каким - либо образом могилу родственника или соплеменника сохранился до наших дней» [6, с. 277].
Возникновение традиции установления камней в Среднем Поволжье и Приуралье исследователи единодушно связывают с проникновением и распространением мусульманской религии. Многочисленные факты материалов Аравии, Кавказа, Средней Азии, где имеются эпитафии более раннего периода, позволяют говорить в пользу такого мнения.
Происхождение эпиграфических камней-надгробий определенного архитектурного типа (вертикально поставленная каменная стела с остроконечным, стесанным в форме арки или обретающем стилизованную фигурную форму завершения) С.М. Червонная связывает не столько с исламским культом, сколько с художественными традициями тюркского мира, особенно интенсивно распространявшимися в Восточной Европе в период монгольских завоеваний [8, с.111].
Татарский археограф и эпиграфист М.И. Ахметзянов происхождение традиции установления эпиграфических памятников у татар связывает с древними тюрками. Традиция установления надгробных камней у булгар «идет от древних тюрков, через более поздних караханидских татар. Эти татары, пришедшие с войсками Бату хана, распространяли данный обычай на Волге, Кавказе, в Крыму, где и ныне частично сохранились эпиграфические памятники» [1, с. 118].
Распространение ислама является одним из факторов возникновения традиций установления намогильных камней, однако между этими двумя явлениями нет прямой связи. Массовая установка эпиграфических памятников возникают намного позднее принятия ислама. Ибо ортодоксальный ислам с осуждением относится к сооружению над могилой мусульманина какого-либо памятника. Материалы Северного Кавказа показывают, что между проникновением ислама и появлением мусульманских эпиграфических памятников существует хронологический разрыв, доходящий до 200-300 лет. В домонгольский период археологи не наблюдают намогильные памятники в Волжской Булгарии. Е.А. Халикова, исследовавшая мусульманские памятники XI-XII вв., отмечает, что «ни в одном случае каких-либо остатков намогильных сооружений, кроме западин, у нас не найдено» [7, с. 123].
Эпиграфические памятники с изящным каллиграфическим письмом, своеобразной орнаментацией не только последняя дань умершему человеку. Эпитафии в первую очередь служили живым людям. «Божественная воля, проявлением которой является власть кагана, верность кагану беков и народа, подчинение народа бекам - таков лейтмотив идей в рунических надгробиях»,-пишет известный тюрколог С.Г. Кляшторный, исследуя рунические надгробия [2, с. 62]. Только так можно объяснить живучесть возникшего где-то в древности обычая отметить каким-либо значком могилу соплеменника. Намогильные памятники, пусть это будет пышно оформленное надгробие, небольшой памятник с именем покойного или просто необработанный камень с именем покойного, могли ставить только состоятельные люди - правящая верхушка, военная и торговая аристократия, служители культа. Эпитафии являлись самовыражением привилегированности сливок феодального общества, и демонстрацией своей знаменитости. Недаром на некоторых булгарских эпитафиях перечисляются предки до девятого поколения, а, начиная с 20-ых гг. XVI столетия, на обороте всех эпитафий вырезано имя человека, поставившего, т.е. заказавшего эпитафию. Это делается, несмотря на то, что на эпитафиях разрешалось приводить только цитату из Корана, благочестивые изречения и имя погребенного. «Памятники эти с их непонятными для широких масс народа арабизмами, пишет этнограф и эпиграфист Г.В. Юсупов, были для них своего рода символами, обожествляющими личность представителей правящей феодальной верхушки» [9, с. 48].
Социально-политический смысл проявляется в устройстве самих кладбищ. Многие из них огорожены небольшим валом и рвом, а Большеатрясское кладбище в Тетюшском районе РТ имеет 4 площадки разной высоты, огороженные земляным валом. Их можно рассматривать как фамильные места захоронения феодалов. Такие же площадки, огороженные валом, имеет Тяжбер-динское кладбище в Алькеевском районе РТ. Подобные явления, по-видимому, имели место в эпоху Казанского ханства и в более поздние времена. Имеются исторические сведения, указывающие на захоронение некоторых казанских ханов в особо почитаемых мусульманами местах -Болгарах и Билярске.
В возникновении и распространении традиции установления намогильных эпиграфических (арабографических) памятников нельзя исключать и этнические факторы. Принадлежность эпиграфических памятников на территории Среднего Поволжья и Приуралья булгарскому, позднее татарскому народу - установленный факт. Однако, среди булгарских племен современники, кроме собственно булгар, отмечают сувар, нохрат, берсула, эсэгель, темтюзи, сабакуля, баранджар и другие. В то же время в сложении народности волжских булгар, позднее казанских татар определенную роль сыграли местные финно-угорские племена, кипчаки и другие тюркоязычные племена, в том числе караханидские татары. Даже при одинаковом мусульманском обряде захоронения и трафаретном тексте эпитафий весь этот сложный процесс в какой-то мере должен был отра-
жаться на булгарских эпиграфических памятниках. Г.В. Юсупов возникновение двух стилей и двуязычие булгарских надгробий связывал с двумя главными компонентами Булгарского государства булгар и тюрок.
Однако, в сложении булгарской народности наряду с булгарами, суварами, берсулами, ба-ранджарами принимали участие и местные племена. Позднее определенную роль сыграли половцы. Так, среди этих племен и народностей ананьинцы и кипчаки имели обычай устанавливать на могилах своих соплеменников намогильные памятники-стелы и каменные изваяния. Стелы ананьинских вождей обнаружены в 10 км к северу от Болгар на Новомордовском могильнике. Памятники с полукруглым верхом с изображениями секиры и кинжала в верхней части показывают высокое мастерство ананьинских мастеров резьбы по камню. Почитаемые местными племенами, эти памятники, видимо, вызывали уважение и у пришлых людей. Если ананьинские стелы для булгар были свидетелями давно прошедших времен, то многочисленные половецкие каменные изваяния украшали бескрайние степи южнее булгарских границ в период расцвета Булгарии в Х1-Х11 вв. Известны балбалы и на булгарских землях с территории современной Самарской и Ульяновской областей. Одна такая находка была сделана в Болгаре, далеко на севере от территории проживания половцев. Включение части кипчакского населения в состав Волжской Булгарии у исследователей не вызывает сомнений. Если идти вглубь веков, то можно определить, что намогильные памятники с надписями, где упоминались имя человека, дата смерти и изречения из священной книги мусульман - Корана, впервые появляются в Аравии в УП-УШ вв. Это были небольшие грубые камни с арабографической надписью.
У современного татарского народа для обозначения намогильных камней общепринятым термином является название «кабр-таш» - намогильный камень».
На татарском разговорном языке сохранились названия «ташбилге»- каменный знак, «тора-таш» - каменное изваяние, «сынташ»- каменная баба, диалектное обозначение «таш башбата». В диалекте нохратских татар сохранилось обозначение «тегермен башбата» [3, с. 83, №180] возможно, это название памятника округлой формы с круговым расположением строк надписи. Таковые имеются. Однако при посещении Тат. Бурнаевского и Иски-Казанского кладбищ автору пришлось увидеть рядом с намогильными камнями и фрагменты булгарских жерновов.
На эпитафиях ХГГГ-ХГУ вв. широко распространен термин «балук» - надмогильный знак, памятник. Данное слово можно сопоставить с протобулгарским словом «белюх». Термин «балук» возрождается на эпитафиях ХУГГ-ХУШ веков в форме «билге», «билик».
На памятниках из Болгар зафиксированы термины «галямат»- знак и «алп битик»- большая надпись.
На штампе оборотной стороны памятников периода Казанского ханства название памятника выражено термином «лауха». Данный термин продолжает бытовать и в ХУГГ-ХУГГГ вв. [4].
На эпитафии, как на исторический источник впервые обратил внимание Петр Г. По его приказу ахуном Кадыр-Мухаммадом Сунчелеевым и переводчиком Юсуфом Ижбулатовым были описаны и переведены на русский язык 47 мусульманских эпитафий. Русский перевод этих памятников был опубликован И. Лепехиным в 1771 году, затем Г.Ю. Клапротом и И. Березиным.
Памятники Горной стороны изучалась татарскими учеными - просветителями Х.Фаизха-новым, Ш.Марджани, К. Насыри, Г. Ахмаровым (об истории исследования эпиграфических памятников см. 4, глава Г).
Х.Фаизханов дал краткое, но емкое описание памятников, включающей размеры (ширина, высота, толщина), каллиграфию, орнамента верхней части, оформление бордюра и сохранность. Особое внимание он уделял языку памятников.
Крупный татарский эпиграфист и этнограф Гарун Валеевич Юсупов в 1961-1967гг. проводил сплошное обследование районов Татарстана, в том числе районы Предволжья. Им было исследовано Старо-Шаймурзинские памятники. К сожалению, уникальные материалы экспедиции остались неопубликованными. Старо-Шаймурзинские памятники в 2009 году повторно были осмотрены М.И. Ахметзяновым.
Осенью 2011 года совместная экспедиция Института археологии им. А.Халикова и Болгарского музея-заповедника обследовала намогильные памятники Дрожжановского района РТ. Нами была осмотрены кладбища следующих населенных пунктов: Старое Шаймурзино, Малая Цильна, Нижнее Чекурское, Старое Чекурское, Новое Чекурское, Старые Чукалы, Новые Какерли, Старые
Какерли, Новые Ишли, Тат. Тюки, Тат. Бездна, Ниж. Каракитан, Верх. Каракитан, Тат. Шатраша-ны.
Арабо-графические эпиграфические памятники были обнаружены на Старо-Чукалинском, Старо-Шаймурзинском, Мало-Целнинском, Тат. Безднинском, Тат. Тюкинском кладбище.
На отдельных поселениях Дрожжановского района отмечено установление на могилах круглых камней естественного происхождения: Ниж. Чекурское, Старые Чукалы, Новые Какерли, Новые Ишли, Старое Шаймурзино, Тат. Бездна, Верх. Каракитан (фото 15)*. Камни эти вулканического происхождения. Внутри отдельных камней обнаруживается доисторические моллюски. По сохранившимся памятникам на восьми кладбищах, это явление получило широкое распространение. К востоку от села Старое Шаймурзино использование таких камней как намогильных знаков не отмечено, зато зафиксированы «чардугани» - деревянные оградки и деревянные памятники. Возможно, отсутствие природного материала - известнякового камня и дерева заставила отметить могилу таким образом.
На отдельных памятниках, например, на камне из Ниж. Чекурское вырезаны инициалы и годы жизни погребенного человека: «АХШ 1880-1889» (фото 3). На древнем кладбище с. Ниж. Че-курское отмечено установление вместо намогильного камня фрагмента мельничного жернова (фото 4). Примечателен сам факт использования мельничного камня для подобной исторической записи. Наши наблюдения на территории Татарстана Чувашии, Пензенской и Ульяновской областей показывает, что татары использовали мельничные жернова, как намогильные камни, так и устанавливали намогильные камни в форме жернов Нижнее Чекурское Дрожжановский район РТ, Полевые Бишкики Чувашия, Тат. Сайманы, Ст. Атлаши Ульяновская обл. С этим перекликаются круглые эпиграфические памятники из Агрызского района. Подобные эпитафии известны и с территории Западного Казахстана. Надпись на круглых камнях идет как по горизонтали, так и по спирали. Среди нократских татар эпитафии округлой формы называются «тегермен башбата» -мельничный намогильный камень.
В этой связи нужно привести надпись из села Полевые Бишкики Батыревского района Чувашской республики. Надпись, выгравированная на гранитном мельничном жернове, диаметром около метра простым шрифтом гласит: «Первый - место погребения Тимуш хаджи, второй - Сул-танмурата сына место погребения и третье - Тимуш Килдибая сын, четвертый - Илхам сын Ибрагима после разрушения города Болгара переселились в местность Бикшик и здесь погребены» [5 и др. с. 77]. Данное место, сегодня благоустроенное, для татар является местом поклонения. Памятник нам интересен тем, что текст памятника дословно повторяет текст из «Таварих Болгария», составленный, по мнению исследователей XVIII или XIX вв. Факт переселения булгар к северу и западу после нашествия Тимура 1391-1395гг. отмечается на многочисленных татарских исторических преданиях.
А на камне из Тат. Бездна можно увидеть тамгу близкую на букву «м» русского алфавита, вероятно, родовую (фото 14).
Старое Шаймурзино. Памятник №1. 20х50х97. Твердый песчаник. Надпись не сохранилась. По своим размерам и оформлению памятник можно датировать золотоордынским временем. Исследовавший памятник в 1961г. Г.В. Юсупов датировал его XIV веком. В Археологической карте памятник так же датирован XIV веком. В 2005г. памятник был осмотрен М.И. Ахметзяно-вым. Он отмечает, что на поверхности камня сохранились слова «умер, да будет милость» и датирует памятник более поздним временем. Нами при осмотре надпись не выявлена (фото 6).
Памятник №2. 16х32х70. Белый известняк (фото 7 и 8). Надпись простая, врезанная. Фрагментарная надпись сохранилась на лицевой и левой боковой сторонах камня. Имя погребенного: Мир-Гарифан? М.Ахметзянов кроме имени погребенного увидел дату [8]71г.х. Однако обоих камней он датирует XVII-XVIII вв. Стиль надписи камня №2 близок стилю эпитафий XVв. Хотя дата на памятниках не сохранилась, Старошаймурзинские памятники можно датировать XIV -XV вв.
Малая Целна. На старом кладбище села было обнаружено два памятника. Памятник №1. 14х21х61, известняк, 1930г. На лицевой стороне арабской графикой, на обратной стороне кириллицей надпись: имам Шарифжан бин Салихжан бин Салихов (1861-1930). Памятники 1930-х годов встречаются редко, что связано с начавшихся в СССР борьбой с религией (фото 9).
* Цв. фото 1—15 к статье см. на стр. 256—259.
Памятник №2. 24х35х98, мраморная крошка, мрамор, 1914 г. Текст из 9 строк (фото 10). Чтение:
1) Ьэзаль - кабер
2) мелла Сэлим ха...
3) ибн мелла Са... (вафат)
4) булды фи 1123
5) вэ терки фи 1914 сэнэ
6) ...фи карья
7) ..Сэнтэр
8) рэхмэтуллаЬи Тэгалэ
9) рэхмэтэн васигатэн. Перевод:
1) Это могила
2) муллы Салима
3) сына муллы Са...
4) умер в 1123 (году)
5) по тюркскому (календарю), в 1914 году
6) в селе ...
7) с ...
8) да будет милость Аллаха
9) милостью обширною.
Этот интересный памятник, возможно, является копией более древнего памятника. Старые Чукалы. В селе имеется пять кладбищ. По словам старожилов в двух из них до 1950гг. стояли намогильные камни с надписью. Сегодня эпитафия сохранился только на кладбище у сельской школы. Там недавно было два эпитафия, один из них был утерян во время вспашки кладбища.
№1. 20-30х10х100, известняк, 1910г. Надпись на лицевой стороне из 7 строк. На обратной стороне надписи или орнамента не имеется (фото 11 и 12). Чтение:
1) Нэвэрэ АллаЬы мэркадиЬэ
2) Хеснулла ибен
3) Габделнаиб
4) углы вафат
5) 1910-нче йылда
6) 20-нче гыйнварда
7) 67 йэшендэ. Перевод:
1) Да осветить Аллах (его) могилу
2) Хуснулла
3) Габдульнаиба
4) сын умер
5) в 1910году
6) 20 января
7) в возрасте 67 лет
Надпись на левой боковой части - Ьэр кеше бу мэркэзэ кыйлса нэзер
- каждый человек, посетивший эту могилу
Надпись на правой боковой части - сахибене бер догайэ йарайыл
- обрадует (своей) молитвой владельца могилы».
По своему стилю, языку это типичный памятник 19 - начала 20 веков широко распространенный в Казанском крае.
Тат. Бездна. Памятник находиться на сельском кладбище. 28х21х36. Известняк (фото 13). Почти квадратной форме, надпись только на лицевой стороне и состоит из 9строк. Чтение:
1) Сахибэт хазэЬил мэркэзе
2) Габделкадыйр
3) ха^и банат
4) мулла Вэли зия....
5) ....дур жэYзэт
6) мулла Йагкуб
7) рэхмэт АллаЬу экбэр
8)1879 Перевод:
1) Владелец этой могилы
2) Габдулькадыйр
3) хаджи (его) дочь ...
4) сына муллы Вали,
5) „.дур жена
6) муллы Якуба.
7) Да будет милость Аллаха великого.
8)1878
Тат. Тюки.
На могиле Абыз - бабай имеется вновь поставленный камень размером 14х30х86. Подлинный камень не сохранился. Надпись лицевой стороны (фото 5). Чтение:
1) Ошбу ташны кую
2) чы АллаЬе тэгалэнец
3) дога телэб калыньщ
4) изге абыз баба
5) бызныц зияраты
6) естенэ Балтай
7) авылыннан Эхмэт
8) Вэлиулла Гайнулла
9) углы торыр. Перевод:
1) Этот камень установил
2) (от) Аллаха Всевышнего
3) ожидая (молитву) на могиле
4) святого «абыз баба» 5, 6) из села Балтай
7-9) Ахмет Валиулла сын Гайнуллы.
Эпитафия из с. Тат. Тюки по сути не является намогильным памятником. Близкий по характеру памятник имеется в селе Большая Цильна. Он поставлен на могиле Мухаммад Ханафи Усма-нова. Эпитафию исследовал известный историк, академик Миркасим Усманов. На камне вырезаны имена предков известного государственного деятеля Шамиля Усманова, которые прибыли в с. Цильня в 1609/10 году со стороны города Темников Рязанской области [4, с. 61]. Отмеченная выше традиция - установление на могиле мельничных жерновов в селе Нижнее Чекурское, так же идет с Запада - района Пензы и Темникова.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ахметзянов М.И. Болгар теленен язмышы (Эпиграфия материаллары буенча) // Татарская археология. 1998. №1(2). С. 99-120.
2. Кляшторный С.Г. Храм, изваяние и стела в древнетюркских текстах // Тюркологический сборник. М.: Наука, 1974.
3. Материалы по татарской диалектологии. Казань, 1978. С. 131.
4. Мухаметшин Д.Г. Татарские эпиграфические памятники. Региональные особенности и этнокультурные варианты // Археология евразийских степей. Вып. 6. Казань: Институт истории АН РТ, 2008. С. 132.
5. Мухаметшин Д.Г., Михайлов Е.П., Иванов В.Н. (Алмантай). Эпиграфические памятники Чувашии // Волжская Болгария (Булгария): этнокультурная ситуация и общественное развитие. Материалы научного семинара (Чебоксары, 13 апреля 2011г.). Чебоксары: ЧГИГН, 2012. С. 70-79.
6. Поляков С.П., Черемных А.И. Погребальные сооружения долины Заревшана // Домусульманские верования и обряды Средней Азии. М., 1975. С. 261-279.
7. Халикова Е.А. Билярские некрополи // Исследования Великого города. М.: Наука, 1976. С. 113-168.
8. Червонная С.М. Мусульманская эпиграфика (резные надгробные камни) в Крыму. М., 1997. С. 35.
9. Юсупов Г.В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. М.-Л.: Издательство АН СССР. 1960. 332 с.
Информация об авторе:
Мухаметшин Джамиль Габдрахимович, кандидат исторических наук, научный сотрудник, Болгарский государственный историко-архитектурный музей-заповедник (Болгар, Российская Федерация); djamil78@list.ru
About the Author:
Mukhametshin Jamil G., Candidate of Historical Sciences, Research Associate, Bolgar State Historical and Architectural Museum-Reserve (Bolgar, Russian Federation); djamil78@list.ru
