CC BY
2УДК 94(430.1)«1998»:329.11' 12 DOI: 10.24412/2308-264X-2024-2-165-169
ЛЕВЧЕНКО М.В.
ВОЗНИКНОВЕНИЕ КРАСНО-ЗЕЛЕНОЙ КОАЛИЦИИ В ФРГ 1998 ГОДУ: НАЧАЛО НОВОГО ЭТАПА ИСТОРИИ БОННСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
Ключевые слова: ФРГ, СДПГ, «зелёные», боннская республика, зелёная альтернатива, марш через институты, красно-зелёный проект.
В статье рассматриваются причины возникновения красно-зелёной коалиции в 1998 году в ФРГ. Автор приходит к выводу, что совместная работа СДПГ и «Зелёных» была революционным событием, поскольку, впервые в истории Федеративной республики, ни одна из партий не являлась преемницей предыдущей правительственной коалиции. Союз двух групп представлял собой сложный конгломерат: социал-демократы были старой партий, «Зелёные» - молодой, недавно получившей места в правительстве. Такое положение определяло неравную внутрикоалиционную расстановку. Основную работу в экономических и социальных вопросах брало на себя СДПГ. «Зелёные» дополняли работу элементами, бросившие вызов международной политике в 90-х гг. XX века (миграционная и экологическая политика). Автор отходит от стереотипа, что коалиция СДПГ и Зелёные в 1998 году было проектом. Коалиция двух разнопрофильных партий было выгодно обеим сторонам, а разность политических взглядов соответствовала новым реалиям боннской республики.
LEVCHENKO, M.V.
THE EMERGENCE OF THE RED-GREEN COALITION IN GERMANY IN 1998: THE BEGINNING OF A NEW STAGE
IN THE HISTORY OF THE BONN REPUBLIC
Key words: BRD, SPD, Greens, Bonn Republic, green alternative, march through institutions, red-green project.
The article examines the reasons for the emergence of the red-green coalition in 1998 in Germany. The author comes to the conclusion that the joint work of the SPD and the «Greens» was a revolutionary event, since neither party was a continuation of the previous government coalition. The union of the two parties represented a complex conglomerate - the Social Democrats were the old party, the «Greens» were the young party, which had recently received seats in the government. This situation determined the unequal coalition alignment. The main work in economic and social issues was undertaken by the SPD. «The Greens» added elements to the work that challenged international politics in the 1990s. XX century (migration and environmental policies). The author departs from the stereotype that the coalition of the SPD and the Greens in 1998 was a project. The coalition of two diversified parties was beneficial to both sides, and the difference in political views corresponded to the new realities of the Bonn Republic.
Осенью 1998 года в истории Федеративной Республики Германия произошла настоящая смена правительств, поскольку к власти пришли партии, не участвовавшие в предыдущей коалиционной работе. Впервые и единственный раз было полностью заменено федеральное правительство, сменился «старший партнёр» в лице СДПГ, возглавлявший правительство до 1982 года. «Младшим партнёром» стал Союз 90/Зелёные, впервые получивший статус парламентской группы в 1983 году, но не входивший до этого в какие-либо коалиции и скептически воспринимаемый большинством избирателей [1, s. 9]. Таким образом, сложилась новая расстановка сил, когда у власти оказались партии, представлявшие до этого оппозицию и не имеющие преемственности с предыдущим правительственным блоком, что говорило о резком изменении политического курса страны.
Из-за необычности смены правительства в октябре 1998 года смену власти некоторые исследователи также называли «исторической», но ее историчность вряд ли можно было признать, поскольку смена Коля на Шрёдера не была слишком зрелищной. Объяснялось это особым статусом партии Зелёных, поскольку это была первая правящая партия, чьи исторические корни уходят не в XIX век, а являлись исключительным детищем Федеративной республики. Смена поколений произошла и во главе государства: многие члены кабинета министров прошли политическую социализацию в 68-м и в начале 1970-х годов, в то время как кабинет Коля всё еще формировался министрами послевоенного поколения. Такое резкое одномоментное изменение правящей элиты многие ассоциировали с понятием «марш через институты», введенным немецким социологом Руди Дучке и характеризующем протестное мышление левых сил, их объединение и приход к власти в результате парламентской борьбы [2, s. 243]. После того, как много раз упоминавшаяся в политической жизни концепция была реализована, после выборов в бундестаг в 1998 году участникам «марша» нужно было показать, на что они способны.
Следовательно, смена правительства в 1998 году стала не только политическим, но и культурным изменением. Поэтому федеральное правительство «красно-зеленых» вызывало у одних особые надежды, а у других - большие опасения. В позитивном контексте данный термин ассоциируется с упомянутыми событиями, в негативном контексте - прежде всего, с утопизмом и
некритическим или даже слепым отношением к проблемам интеграции иммигрантов. С этой социально-политической точки зрения, красно-зеленый проект рассматривается либо как провал, либо как успех, в зависимости от того, как оценивались проблемы. В данном контексте главная цель нашей статьи состоит в том, чтобы выяснить, жизнеспособен ли был красно-зеленый проект на начальном этапе его создания в 1998 году. Исходя из цели, ставились задачи: выяснить какие трудности способствовали сближению социал-демократов и «зелёных» после объединения Германий; как распределялась расстановка сил внутри коалиции, на примере политических программ и инициатив и, наконец, почему красно-зелёную коалицию многие исследователи называли проектом и какой смысл вкладывался ими в это понятие.
Затрагивая вопрос историографии вопроса, стоит отметить малое количество фундаментальных работ, посвященных исследованию красно-зелёной коалиции. Объясняется это «феноменом малых партий», небольшим электоратом партий (максимум 10% избирателей), невнятными политическими программами. Большинство исследователей концентрируют своё внимание на крупных партиях, как государствоформирующих, ставя на последнее место коалиционную работу. Между тем, среди работ, заслуживающих внимания, можно назвать коллективный труд под редакцией Реймуда Цольхофера «Красно-зеленый проект. Обзор деятельности правительства Шрёдера в 1998 - 2002 гг.» [3]. Авторы приходят к выводу, что создание новой коалиции, это закономерный процесс реакции на неудачи чёрно-желтой (ХДС/ХСС-СвДП) малой коалиции. Само создание коалиции они видят, как разрушение старой системы, на смену которой пришли новые партии, составлявшие симбиоз бывших политических систем ФРГ и ГДР.
Особо следует отметить авторов, стоявших на позициях политического консерватизма, таких как Герда Ланггута, Винфрида Шлаффке [4], Йоахима Рашке [5]. К примеру, Герд Ланггут в книге «Зеленый фактор: от движения к партии» считал началом возникновения «зеленых», протестные выступления левых в 1968 году [6, 8. 138]. Лангутт негативно относится к ним, считая, что они пропагандируют особый тип политического мышления, опираясь на который не желают следовать нормам демократии и принятия компромиссных решений. Из-за всего этого их действия несут угрозу сформовавшейся ранее политической системе ФРГ. Йоахим Рашке написал первый политический анализ протестных явлений - зеленой альтернативы и налогового протеста. В историко-систематическом плане он рассмотрел структурную историю социальных движений в Германии на примере «зелёных» и критическое восприятие исследований американских движений. Представленное историческое сравнение пролило новый свет на молодежные социальные движения и сделало прежде неясный характер их действий более объяснимым.
Одной из особенностей немецкой историографии является то, что ряд исследователей Удо Барон [7], Юрген Хофманн [8], Манфред Вилке [9] считают «зелёных» политическим продуктом ГДР. Объясняется это тем, что взлет популярности «зелёных» приходится на период после объединения Германий 1990 года, поскольку они включили в свои ряды ряд немарксистских движений ГДР, перетянув на свою сторону часть электората новых земель. В немалой степени такая трактовка объясняется тем, что «зелёные» выставляли себя леволиберальной протестной партией, что сближало её с СЕПГ, а на политическом Олимпе заняли место ранее никем не занимаемое в ФРГ, но существовавшее в ГДР.
Многие утверждают, что красно-зеленая коалиция была запоздалой, то есть реализовалась только в тот момент, когда такую коалицию уже нельзя было однозначно назвать «проектом», поскольку идея застряла в горизонте ожиданий 1980-х [10, 8. 4-7]. И даже до 1980-х годов красно-зелёная коалиция также вряд ли была бы возможна в силу особенности внутреннего устройства партии. Когда «зелёные» впервые вошли в правительство земли Гессен в 1985 году, это привело к ожесточенным конфликтам внутри партии, поскольку так называемые «фундаменталисты», имевшие большинство в руководстве, категорически отвергали участие в правительстве. Таким образом, на федеральном уровне «зелёные» могут считаться «пригодными для правительства» только после ухода этого крыла в 1991 году.
Однако после воссоединения Германии, последующих экономических проблем и распада Варшавского договора такие темы, как экология, мир, равенство, являвшиеся основополагающими элементами политики «зелёных», перестали фигурировать в повестке дня как политически важные.
Парадоксально, но если крупные политические парии (ХДС, СДПГ и СвДП) потеряли в голосах избирателей в результате объединения двух частей Германии, что считается концом берлинской политической системы, то для «зелёных» этот процесс был началом триумфа. На федеральных выборах 1990 года партия вошла в бундестаг как парламентская группа вместе с «Партией зелёных» в ГДР, основанной на рубеже 1989/1990 годов, «Независимой женской ассоциацией» и «Объединенными левыми». Но окончательное объединение произошло только 14 мая 1993 года, тогда партия получила своё окончательное название Альянс 90 /Зелёные (Bündnis 90/Die Grünen)
Это означало, что впервые в 1994 году появилась реальная возможность создания красно-зелёной коалиции, которую «зелёные» также были готовы поддержать. В то же время СДПГ лишь постепенно начинала воспринимать новообразованную партию не только как конкурента на выборах, но и как возможного партнера по коалиции. Хотя Вилли Брандт в самом начале мечтал о «большинстве по эту сторону Союза» [ХДС] и выступал за объединение старого движения реформ (то есть СДПГ) с новым движением реформ [«Зелёные»], СДПГ заложила основы для такого правительственного сотрудничества только в Берлинской программе, принятой в 1989 году. Впервые в ней вопросы, так называемых «новых левых» или «новой политики», ставшие заметными в ходе смены ценностей, нашли свое отражение в социал-демократической программе [11]. Это означало, что в 1990 году СДПГ могла впервые сформировать красно- зелёную коалицию, а электоральные исследования показывают, что Оскар Лафонтен имел бы хорошие шансы стать канцлером, если бы ему не помешало падение Берлинской стены и объединение Германий [12]. В 1994 году Гельмуту Колю лишь немного не хватило, чтобы избежать избрания, которое произошло четыре года спустя.
Однако в 1998 году красно-зелёные не считались наиболее вероятной альтернативой, тем более что кандидат в канцлеры от СДПГ Герхард Шрёдер, по слухам, предпочитал большую коалицию, за которую также выступало большинство населения. Он был первым кандидатом от СДПГ, который уже возглавлял красно-зелёное правительство на уровне земель, и председатель партии СДПГ Оскар Лафонтен, несомненно, мог предположить, что он стремится к красно-зелёной коалиции. Вскоре после федеральных выборов Шрёдер назвал создание красно-зелёной коалиции «логическим следствием» [13] результатов выборов, которые сделали такое сочетание удивительно возможным. Тем не менее, канцлера Шрёдера нельзя рассматривать как естественное воплощение красно-зелёного «проекта» - для этого он был слишком трезвым прагматиком, а не сторонником последовательной программной политической концепции [14, s. 224]. Еще в начале 1997 года он отмечал, что в красно-зеленой коалиции должно быть ясно, кто «повар и официант»: для Герхарда Шрёдера коалиция с «зелёными» была и оставалась, прежде всего, арифметической необходимостью, чтобы стать или остаться канцлером.
Но что же скрывалось за термином красно-зелёный проект? В самом общем смысле можно было бы ожидать экологической модернизации экономики [15] и постматериалистических реформ в социальной политике. Отправной точкой экологической модернизации являлся диагноз, согласно которому насущные проблемы структурной безработицы и продолжающейся деградации окружающей среды могут быть решены только вместе, поскольку структуры стимулов экономической и социальной системы Федеративной республики благоприятствовали, как высокому потреблению ресурсов, так и рационализации труда. Магическая формула экологической модернизации - в сочетании с концепцией экологической налоговой реформы -звучит так: «Экологические инновации с влиянием на занятость» [16, s. 320]. Эта руководящая идея, разработанная Мартином Йенике в начале 1980-х годов и продолженная им и другими берлинскими социологами, впоследствии оказала влияние на две последующие правящие партии, пока, наконец, целая глава коалиционного соглашения 1998 года не была озаглавлена «Экологическая модернизация». Помимо введения экологической налоговой реформы, на повестке дня стояли также постепенный отказ от атомной энергии, расширение использования возобновляемых источников энергии и программа экологической модернизации.
В области социальной политики на повестке дня красно-зелёного проекта стояли либерализация гражданских прав и политика, чувствительная к меньшинствам, особенно в отношении мигрантов. Что касается внешней политики, то этот проект характеризовался военно-скептическим, многосторонним идеализмом. Разоружение и новые отношения Север-Юг являлись
ключевыми понятиями. Даже такая попытка приблизительного определения концепции и содержания красно-зелёного проекта показывает, что его ядром изначально или, по крайней мере, в основном являются вопросы «зелёных», в то время как СДПГ лишь постепенно делала эти вопросы своими: «Основную деятельность социал-демократии в 1980-е годы можно интерпретировать как попытку «опосредованного воплощения «зелёной политики в жизнь» [17, s. 500]. Таким образом, красно-зелёные были «проектом» и надеждой, в частности, для «зелёных», в то время как для СДПГ это был скорее один из вариантов коалиции.
Насколько обе партии приблизились друг к другу в 1998 году? Из предвыборных программ СДПГ и «зелёных» на выборах в бундестаг в 1998 году можно сделать следующие выводы: красно-зелёные были последовательны, прежде всего, в социально-политических вопросах внутренней и правовой политики, а СДПГ была ближе к ХДС, чем к «зелёным», особенно во внешнеполитических вопросах. Количественный анализ предвыборных программ показывает, что большие различия между двумя партиями наблюдались в двух областях политики, которые были наиболее приоритетными для «зелёных»: защита окружающей среды и антимилитаристская внешняя политика. Кроме того, СДПГ делала гораздо больший акцент на вопросах экономической политики, которые практически не упоминались «зелёными».
Соответственно, в коалиционном соглашении явно доминировала СДПГ в плане экономической политики, в то время как «зелёные» смогли лишь с некоторыми оговорками представить свои основные проблемы, такие как отказ от ядерной энергетики, введение экологического налога, энергетический переход к возобновляемым источникам энергии и реформа законодательства в вопросах гражданства. Если воспользоваться моделью вето-игроков Джорджа Цебелиса [18], то обе партии хотели изменить статус-кво в одном и том же направлении по вопросам, составляющим профиль красно-зелёного правительства, но в разной степени. Таким образом, программа проекта «красно-зелёного правительства» определялась двумя принципами: в экономической политике доминировала СДПГ, но в экологической и социальной политике ее отличительной чертой была программа «зелёных», которая, в свою очередь, была «ограничена» СДПГ.
Таким образом, формирование коалиции представляло закономерный этап развития коалиционной политики Федеративной республики и было связано с кризисом объединения Германий. Можно констатировать, что красно-зелёная коалиция на момент её создания в 1998 году, была случайным политическим образованием и могла возникнуть только после 1994 года. У союза не было какой-либо преемственности с предыдущим правительством, что вызывало трудности в формировании политических программ, а будущие отношения между партнёрами выглядели малореалистичными. Положение усугублялось тем, что одним из членов коалиции была партия, не имевшая чёткого политического профиля, что отводило ей роль партии второго плана.
Что же касается расстановки сил, то старшим партнёром закономерно являлась СДПГ. Участие «зелёных» на вторых ролях было вынужденным, так как у партии, только недавно попавшей в бундестаг, ещё не было ярко выраженного политического профиля и электората. При этом социал-демократы отвечали за традиционны «направления коалиции» (внешняя политика, экономика). «Зелёные» добавляли в коалицию современные тренды ставшими популярными в 90-х гг. XX века. В немалой степени такая необычная расстановка сил объясняет мнение о красно-зелёной коалиции, как о проекте, поскольку союз двух разнопрофильных партий должен был воплотить в экономику и политику современные мировые тенденции, лежавших в основе политики «Зелёных». Такой политический вызов многие воспринимали со скепсисом, поэтому существование коалиции не виделось продолжительным.
Таким образом, можно констатировать, что несмотря на опасность красно-зелёного проекта, в целом, союз двух партий был удачным. Социал-демократы, являясь одной из двух крупнейших партий ФРГ, помогли «Зелёным» попасть в бундестаг, получив взамен модернистскую политическую программу. Перспективность этого проекта была и в том, что в дальнейшем «Зелёные» станут одной из многообещающих партий Федеративной республики. Началу этого взлёта было положено красно-зелёной коалицией.
Литература и источники
1. Heribert P. Rot-Grün. Eine erste Bilanz. - Hamburg: Hoffmann und Campe Verlag, 1999.
2. Michaela K. Rudi Dutschke - Revolutionär ohne Revolution. - Frankfurt am Main: Neue Kritik, 2003.
3. ZohlnhöferR., Egle C., Ostheim T. Das rot-grüne Projekt: Eine Bilanz der Regierung Schröder 1998-2002. - Wiesbaden: SpringerVerlag, 2013. - S.134.
4. Schlaffke W. Das grüne Chaos / Enttarnung einer verfehlten Politik. - Köln: Tiberius-Verlag, 1985. - S. 253.
5. Raschke J. Die Zukunft der Grünen. So kann man nicht regieren. - Frankfurt am Main: Campus, 2001. - S. 470.
6. Langguth G. Der grüne Faktor. Von der Bewegung zur Partei? - Osnabrück: Fromm, 1984.
7. Baron U. Kalter Krieg und heißer Frieden. Der Einfluss der SED und ihrer westdeutschen Verbündeten auf die Partei «Die Grünen».
- Münster: LIT Verlag, 2003. - S.294.
8. Hoffmann D. Wirtschaftsliberalismus bei den Grünen? Von der Kapitalismuskritik der Gründungsphase bis zur Agenda 2010. // Heuss-Forum 3/2016.
9. Wilke M. Die Linke. Politische Konzeptionen der Partei. - Sankt Augustin: KAZ, 2009. - S.175.
10. Lucke A. Etappen eines schleichenden Endes? Eine kurze Geschichte von Rot-Grün. // Vorgänge, Nr. 157 (Heft 1/2002) .
11. Meyer T. The Transformation of German Social Democracy. // Sassoon D. (Hrsg.): Looking Left. Socialism in Europe After the Cold War. - New York: Rubbettino Editore, 1997. - P. 124-142.
12. Roth D. Ende der Regierungsstabilität in Deutschland?// Müntefering F. Sicherheit im Wandel. - Berlin: Berliner vorwärts, 2001.
- S. 65-87.
13. Frankfurter Allgemeine Zeitung vom 29.9.1998.
14. Hogrefe J. Gerhard Schröder. Ein Porträt. - Berlin: Siedler Verlag, 2002.
15. Jänicke M. Ökologische Modernisierung. Optionen und Restriktionen präventiver Umweltpolitik. // Präventive Umweltpoliti. -Frankfurt/M., 1988. S.12-26.
16. Jänicke M. Ökologische Modernisierung als Innovation und Diffusion in Politik und Technik: Möglichkeiten und Grenzen eines Konzepts. - Berlin: Forschungszentrum für Umweltpolitik, 2001.
17. Markovits A., Gorski P. Grün schlägt rot. Die deutsche Linke nach 1945. - Hamburg: Rotbuch Verlag, 1997.
18. Tsebelis G. Decision Making in Political Systems: Veto Players in Presidentialism, Parlamentarism, Multicameralism and Multipartyism. // British Journal of Political Science, 1995, № 25. P. 289-325.
ЛЕВЧЕНКО МАКСИМ ВЛАДИМИРОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент, Казанский инновационный университет имени В.С. Тимирясова (ИЭУП), г. Казань ([email protected]).
LEVCHENKO, MAXIM V. - Ph.D. in History, Associate Professor, Kazan Innovative University named after V.G.Timiryasov, Kazan (IEML) ([email protected]).
УДК 94(420+416)« 1998» DOI: 10.24412/2308-264X-2024-2-169-175
ВОЗМИТЕЛЬ М.К. БЕЛФАСТСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ 1998 Г.: К ИСТОРИИ МИРНОГО УРЕГУЛИРОВАНИЯ В СЕВЕРНОЙ ИРЛАНДИИ
Ключевые слова: Североирландский конфликт, Белфастское соглашение, Северная Ирландия, переговорный процесс, мирное урегулирование.
В статье рассматривается процесс подготовки структуры, а также непосредственная реализация финального этапа переговоров по урегулированию конфликта в Северной Ирландии, результатом которых стало подписание Белфастского соглашения. Особое внимание уделяется процедурным и практическим аспектам Форума Северной Ирландии, ставшего основной переговорной площадкой по разработке финального соглашения по мирному урегулированию. Показано, что важнейшим условием успеха на первом этапе стало взвешенное обсуждение процедурных аспектов, которым активно управляли председатели. Далее особое внимание было уделено вопросу разоружения, которое рассматривалось отдельно, что позволило не тормозить политический процесс.
VOZMITEL, M.K.
BELFAST AGREEMENT 1998: ON THE HISTORY OF PEACE SETTLEMENT IN NORTHERN IRELAND
Key words: Northern Ireland conflict, Belfast Agreement, Northern Ireland, negotiation process, peace settlement.
The article examines the process of preparing the structure, as well as the direct implementation of the final stage of negotiations to resolve the conflict in Northern Ireland, which resulted in the signing of the Belfast Agreement. Particular attention is paid to the procedural and practical aspects of the Northern Ireland Forum, which has become the main negotiating platform for the development of the final peace agreement. It is shown that the most important condition for success at the first stage was a balanced discussion of procedural aspects, which was actively managed by the chairmen. Further, special attention was paid to the issue of disarmament, which was considered separately, which made it possible not to slow down the political process.
Подписание Белфастского соглашения («Стормонтского соглашения» или «Соглашения страстной пятницы») в 1998 году представляет собой завершение длительного «периода беспорядков» или же, как его еще называют, конфликта в Северной Ирландии, а также знаменует окончание переговорного процесса по урегулированию ситуации в регионе. Центральным достижением данного переговорного процесса можно считать отказ абсолютного большинства военизированных группировок, партий и общин в целом от насилия как основного метода достижения политических целей, а также закрепление ряда трансформаций внутреннего состояния общества и его взаимоотношений с Британией и Республикой Ирландией. Несмотря на то, что
