CC BY
41
Возможности внедрения института нотариата в процесс удостоверения смарт-контрактов
Рисовская София Сергеевна,
магистр нотариальной практики Московского государственного юридического университета им О.Е. Кутафина (МГЮА) E-mail: domashova25@mail.ru
В статье проанализировано влияние смарт-контрактов на институт нотариат. Особое внимание уделяется тому, что смарт-контракт не способен в полной мере самостоятельно обеспечить безопасность, стабильность и законность гражданских правоотношений. Смарт-контракт не решает существующие технологические и правовые проблемы. Для масштабного применения смарт-контрактов на территории Российской Федерации, в том числе в институте нотариата, необходимо дорабатывать отечественное законодательство. Современный нотариат во многом опережает развитие многих институтов правовой системы России.. Нотариат непрерывно развивается, предлагаются новые нотариальные действия с возможностью совершения некоторых из них в удаленном формате. При этом электронный нотариат остается безопасной и отлаженной системой, отвечающей потребностям участников гражданских правоотношений. Электронный нотариат является не только важной частью системы электронного документооборота России, но и включает в себя множество различных составляющих, позволяющих нотариусу «быть в тренде» цифровизации. Внедрение института нотариата в процесс удостоверения смарт-контрактов предлагается автором в качестве реальной возможности преодоления различных цифровых рисков.
Ключевые слова: смарт-контракты, нотариальная деятельность, нотариальное удостоверение смарт-контрактов, цифро-визация, смарт-контракт, правоохранительная деятельность.
S2
со см о см I—
С появлением технологии блокчейн стало возможным создавать не только биткоины и другие криптовалюты, но и «умные» контракты ^таг1соп-^ас^. Изучая влияние блокчейн технологий на институт нотариата, необходимо обратить внимание на данную технологию и проанализировать ее с точки зрения права, а также определить возможную роль института нотариата при использовании данной технологии.
Первый концепт смарт-контракта был придуман в 1996 года Ником Сабо, но впервые реализован на базе блокчейн технологии «ЕШегеит». Главная смарт-контрактов заключалась в избавлении экономики от посредников - лиц, способствующих заключению договоров: нотариусов, страховых и банковских организаций [7].
Среди российских ученых правоведов возможно встретить различные точки зрения на смарт-контракт как объект права и на юридическую сущность смарт-контракта.
Савельев А.И. предлагает наиболее удачное определение смарт-контракта - это самоисполняемый договор, записанный программным кодом на основе технологии Ыоск^ат [2, с. 32-60].
Под смарт-контрактом стоит понимать договор, записанный на языке программированния, который подлежит скреплению электронной цифровой подписью каждой из сторон смарт-контракта. Особенностью смарт-контрактов является их заключение в специальной децентрализованной среде с использованием специальной площадки (протокола). Использование специального протокола позволяет совершать сделку и передавать активы без каких-либо посредников.
Существует точка зрения, согласно которой смарт-контракт представляет собой объединенную форму гражданско-правового договора и программного кода. Так, О.Б. Сиземова и Л.Г. Ефимова полагают, что смарт-контракт - это и компьютерный код и гражданско-правовой договор (правоотношение) [8, с. 23-30].
Необходимо отметить, что в Российском законодательстве отсутствует легальное определение термина «смарт-контракт». В проекте Федерального закона от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» такое определение было. Было оно достаточно удачным и в полной мере раскрывало сущность смарт-контракта - договор в электронной форме, исполнение прав и обязательств по которому, осуществляется путем совершения в автоматическом порядке цифровых
транзакций в распределенном реестре цифровых транзакций в строго определенной им последовательности и при наступлении определенных им обстоятельств [9]. Отсутствие термина в окончательной редакции является большим упущением и выглядит как отрицание существующего и активно использующегося механизма совершения сделок.
Стоит упомянуть верное замечание В.А. Вай-пана о том, что первоочередной задачей правовой системы является создание эффективной и современной нормативной базы, разработка основных теоретических понятий. Это позволит обеспечить регулирование цифрового гражданского оборота [10, с. 6]. Российское законодательство нуждается в дополнительном регулировании данной сферы во избежание возможных спорных ситуаций, связанных с определением квалификации смарт-контракта в договорной системе российского права.
Необходимо также проанализировать точку зрения о возможности закрепления в законодательстве России смарт-контрактов как отдельной, особой формы договора.
В гражданском законодательстве закреплена устная и письменная формы сделки. Согласно абз. 2 п. 1 ст. 160 ГК РФ письменная форма сделки считается соблюденной также в случае совершения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание сделки. Законодатель не уточняет, какой именно формат должен использоваться при воспроизведении содержания сделки. С введением блокчейн технологии у контрагентов появилась возможность обмениваться зашифрованной информацией, имеющей вид программного кода. Действующий закон не конкретизирует возможную форму воспроизведения программного кода, а значит, существует возможность воспроизведения кода на бумажном носителе.
Митрофанова И.А. и Егорова М.А. высказывают верную точку зрения о том, что возможно формально считать умные контракты письменной формой сделки [11, с. 155], что означает применение к смарт-контрактам норм законодательства и требований, применяемым к письменной форме договора, в том числе последствий несоблюдения формы. В чем же состоит отличие смарт-контракт от привычной гражданскому обороту письменной формы сделки?
Смарт-контракт представляет собой не только форму выражения контракта вовне, не только существует в электронном и цифровом пространстве, но и автоматизирует процесс выполнения обязательств сторон. Смарт-контракт самоисполняется при наступлении определенных обстоятельств или сроков. Договор в письменной форме напрямую зависит от воли сторон исполнить данное ими обязательство, что создает риски для участников сторон сделки. Смарт-контракт исключает риски недобросовестного поведения участников.
Несмотря на вышеуказанное отличие, автор придерживается мнения о том, что смарт-контракт
представляет собой классическую письменную форму договора.
Внедрение блокчейн технологий в гражданский оборот позволило гражданам и юридическим лицам совершать безопасные, законные сделки - смарт-контракты. Смарт-контракт - это один из перспективных векторов развития блокчейна, представляющий собой программный код, импле-ментированный на платформе системы распределенного хранения данных и обеспечивающий самоисполнимость и автономность условий заключаемого договора в случае наступления заранее определенных в нем обстоятельств. Несомненным плюсом при внедрении смарт-контрактов в гражданский оборот является возможная децентрализация многих «рутинных» процессов: сбор справок, запросов в органы для получения информации. Исполнение договорных обязательств становится автоматизированным и не зависит от сторон смарт-контракта. Внести изменение в смарт-контракт невозможно, благодаря чему отпадает возможность подделки подписанного сторонами смарт-контракта.
Автор придерживается точки зрения, что смарт-контракты уже сейчас возможно применять в сделках с низкой имущественной ценностью. Сделки, оформляемые сейчас в устном или простом письменном виде: договор подряда, договор оказания услуг, договор розничной купли-продажи, договор фрахтования и др. Тем более, что юридической практике известны случаи совершения сделок с использованием смарт-контрактов. Первым заключенным в России смарт-контрактом принято считать сделку между Альфа-банком и компанией S7. Альфа-банком был предоставлен счет-аккредитив, денежные средства были зачислены на расчетный счет поставщика в автоматизированном порядке только после прохождения финальной логистической точки и подтверждения поставки груза. В сделке было использовано два алгоритма (смарт-контракта): первый смарт-контракт раскрыл аккредитив, а второй закрыл его. Алгоритм был разбит участниками сделки на две части: исполнение первого алгоритма было точкой для запуска второго алгоритма. Стоит отметить, что автоматизировать весь процесс у участников не получилось и одна из сторон предоставляла в банк документы о выполнении условий аккредитива и только после всех соответствующих проверок Альфа-банк перечислил денежные средства.
Но возможно ли использовать конструкцию смарт-контрактов в более крупных сделках, предметом которого являются наиболее ценные объекты гражданского оборота - недвижимое имущество? Невоможность внесения изменений в смарт-контракт, полная автономность и саморегулируемость, предоставленная участникам сделки, может породить множество негативных последствий. Отсутствие фиксирования воли и волеизъявления сторон, проверки дееспособности, идентификации личности обратившихся граждан, непонимание правовых последствий участниками заклю-
5 -о
сз ж
■с
чаемого смарт-контракта, возможность внесения ошибочной информации, изменить которую уже невозможно - лишь малая часть возможных недостатков, с которыми предстоит столкнуться.
Указанные проблемы решаются благодаря внедрению юридически грамотной третьей стороны -арбитра, который будет гарантировать законность и бесспорность совершаемого смарт-контракта. Этим арбитром, преодолевающим важнейшие юридические и цифровые вызовы сегодняшнего времени, должен выступить нотариус, остающийся гарантом законности при совершении нотариальных действий. Учитывая «прорыв» нотариата в цифровом пространстве [12] именно такая схема выглядит наиболее работоспособной и безопасной для участников гражданских правоотношений.
По верному мнению И.А. Митрофановой именно нотариус может стать тем самым «суперпользователем», который будет осуществлять учет и контроль смарт-контрактов [11, с. 155]. Главной целью института нотариата является защита прав и законных интересов граждан, обратившихся за совершением нотариальных действий. В Российском праве прослеживается «тренд» к цифрови-зации. Популяризация смарт-контрактов несет ряд проблем.Основная это отсутствие необходимости в верификации личности гражданина. Имея электронную цифровую подпись и верифицированный аккаунт на портале государственных услуг, возможно совершать любые юридически значимые действия, что порождает риск совершения мошеннических и противоправных действий вопреки воли гражданина.
Для совершения любого нотариального действия, в том числе удаленного, нотариус устанавливает личность обратившегося лица. Удаленные нотариальные действия, как и смарт-контракты напрямую связаны с цифровыми отношениями. Вопрос определения субъектного состава и специфики статусов субъектов цифровых отношений актуален для института нотариата. Как нотариусу устанавливать личность обратившегося лица, если субъект, как и совершаемое им нотариальное действие (или смарт-контракт) существует только в цифровой среде?
В доктрине выделяют понятия «цифровой личности», «цифровых прав личности», «цифрового субъекта», «цифровых социальных институтов», «цифрового публичного правового образования», квазисубъектов права (искусственного интеллекта, роботов, ботов, программных ресурсов, информационных систем, цифровых платформ) [13, с. 17-26]. Е.Б. Подузова отмечает, что несмотря на разнообразие, выделяемых понятий, в гражданском праве, иных отраслях права, а также в цифровом пространстве существуют только классические субъекты права. Цифровизация субъектов £ гражданского права по ее мнению - это результат 2 неправильного понимания субъекта права и его S3 цифровой проекции.
S При обращении к нотариусу за удаленным нота-si риальным действием, субъекту права необходимо
пройти авторизацию, процедуру идентификации и аутентификации через портал государственных услуг. Необходимо отметить, что взаимодействие субъекта в цифровой среде происходит не напрямую, а через созданную цифровую проекцию. Цифровая проекция отражает в цифровом пространстве субъект права, например, физическое лицо. Е.Б. Подузова верно отмечает, что цифровая проекция не может признаваться самостоятельным субъектом права, поскольку является создаваемым субъектом права, элементом информационной системы или программного ресурса [14].
Ответственность за действия цифровой проекции несет создавший ее субъект. Законодательство не регулирует вопросы привлечения к ответственности в ситуации использования анонимной, ложной цифровой проекции, использования чужой цифровой проекции. Возможно предположить, что верным будет применение солидарной ответственности в отношении правонарушителя, правообладателя и оператора информационной системы (портала, сервиса).
При применении элементов генерального деликта, для привлечения правонарушителя к гражданско-правовой ответственности, пострадавшая сторона должна доказать, что определенным лицом совершено гражданское правонарушение. При таком подходе правонарушитель всегда имеет возможность сослаться на недоказуемость связи между ним - классическим субъектом права и «цифровым субъектом».
Росреестр заявил о создании суперсервиса «Мое жилье» для совершения удобных и безопасных сделок с недвижимостью. «Мое жилье» поможет искать и покупать недвижимость, регистрировать права, обеспечит интеграцию с агре-гаторами и банками, предоставит конструктор договоров, который поможет превентивно исключать потенциальные причины приостановлений. Электронный формат сократит сроки на всех этапах сделки. Обмен информацией между покупателем и продавцом, формирование пакетов документов будет происходить в специально создаваемой единой цифровой среде - «виртуальной комнате сделки». В ней, в том числе предусмотрено оповещение всех участников об изменениях в процессе регистрации. Сервис будет доступен на Едином портале государственных услуг [15]. Принцип работы суперсервиса будет строиться на использовании блокчейн технологий и смарт-контрактов. При этом, не регулируются вопросы ответственности, в случае если аккаунт на портале государственных услуг будет взломан, данные электронной цифровой подписи украдены, а имущество продано при помощи новейшего суперсервиса в обход воли собственника имущества.
Нотариальное удостоверение смарт-контрактов, объектом которых выступает недвижимое имущество, решает проблему установления личности граждан, совершающих сделку. В соответствии с Приказом Минюста России от 30.08.2017 № 156 (ред. от 24.11.2021) «Об утверждении Регламента
совершения нотариусами нотариальных действии, устанавливающего объем информации, необходимой нотариусу для совершения нотариальных действий, и способ ее фиксирования»), нотариус устанавливает личность обратившихся лиц. Кроме установления личности обратившегося лица, нотариус обязан проверить волю и волеизъявление сторон сделки, правоустанавливающие документы.
Необходимо прописать в законе процедуру, при которой стороны, желающие удостоверить сделку при помощи смарт-контрактов, обязаны явиться к нотариусу (нотариусам, в случае проживания в разных регионах). Намерение по совершению сделки в отношении недвижимого имущества с использованием портала государственных услуг будет подтверждать нотариус, заверяя электронный смарт-контракт своей усиленной квалифицированной электронной подписью. А.А. Парфенчикова отмечает, что именно нотариус может взять на себя функцию правозащитника и контролера одновременно, что позволит избежать неоправданного, чрезмерного контроля [16, с. 7-8].
Сегодня смарт-контракт несет те же риски для участников гражданского оборота, что и простая письменная форма сделки. Смарт-контракты порождают распространение противоправных схем в цифровой среде. Необходимо предоставить нотариусам право выступать доверенной третьей стороной при удостоверении смарт-контрактов в сфере недвижимого имущества. Расширение компетенции нотариуса видит единственной реальной возможностью преодоления рисков, которые несут в себе возможности блокчейн платформ, смарт-контракты.
Литература
1. Распоряжение Правительства Российской Федерации от 28 июля 2017 года № 1632-р «Об утверждении программы «Цифровая экономика Российской Федерации»: [Электронный ресурс]// Офиц. интернет-портал правовой информации: http://www.pravo.gov.ru. (дата обращение 01.06.2023)
2. Савельев А.И. Договорное право 2.0: «умные контракты» как начало конца классического договорного права // Вестник гражданского права. - 2016. - № 3. - С. 32-60.
3. Что такое смарт-контракты? // Forklog. - Электрон. журн. - 19.10.2017. - Режим доступа: https://forklog.com/chto-takoe-smart-kontrakt (дата обращения: 15.06.2018). - Загл. с экрана.
4. Камиль Чейзерант, Корин Дошез, Софи Хар-ней, «От нотариуса к нотариальному блокчей-ну», no. 3, июнь 2021 г., с. 7-58.
5. О. Ласмолес, «Трудное понимание блокчейна законом»
6. Представление нотариального блокчей-на (BCN) [Электронный ресурс] // URL: https://notairesdugrandparis.fr/sites/default/ files/2020-07-07%20-%20DP%20-%20
Pr%C3%A9sentation%20de%20la%20Block-chain%20Notariale%20VF2.pdf (дата обращения 21.02.2022);
7. Сабо Н. Умные контракты (Четвертая революция стоимости)[Электронный ресурс] // URL: http://old.computerra.ru/1998/266/194332/ (дата обращения: 14.07.2022)
8. Ефимова Л.Г., Сиземова О.Б. Правовая природа смарт-контракта // Банковское право. 2019. № 1. С.23-30
9. 24 ГЛАВНАЯ ТЕМА НОМЕРА Правовая парадигма. 2018. Т. 17. № 4
10. Вайпан В.А. Основы правового регулирования цифровой экономики // Право и экономика. 2018. № 11. С. 6.
11. Митрофанова И.А. Егорова М.А. Сделки, совершенные под условием, в гражданском законодательстве Российской Федерации. Диссертация с. 155
12. Федеральный закон от 27.12.2019 № 480-ФЗ «О внесении изменений в Основы законодательства Российской Федерации о нотариате и отдельные законодательные акты Российской Федерации» [Электронный ресурс] // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://publication.pravo.gov.ru/ Document/View/0001201912280058 (дата обращения: 15.07.2022).
13. Карцхия А.А. Цифровой императив: новые технологии создают новую реальность // ИС. Авторское право и смежные права. 2017. № 8. С.17-26
14. Подузова Е.Б.. Субъекты и Квазисубъекты цифровых отношений: нотариальные и циви-листические аспекты Нотариальный въстникъ № 112021
15. Росреестр создает суперсервис «Моё жильё» (Электронный https://rosreestr.gov.ru/press/ar-chive/rosreestr-sozdaet-superservis-moye-zhilye/ (дата обращение 01.06.2023)
16. Парфенчикова А.А. Заключение смарт-контрактов: роль нотариуса в снижении «цифровых» рисков // Нотариальный вестник. 2020. № 04-05. С. 7-8.
THE POSSIBILITIES OF INTRODUCING THE INSTITUTE OF NOTARY IN THE PROCESS OF CERTIFYING SMART CONTRACTS
Risovskaya S.S.
Kutafin Moscow State Law University (MGUA)
The article analyzes the impact of smart contracts on the institute of notary. Particular attention is paid to the fact that a smart contract is not able to fully independently ensure the security, stability and legality of civil legal relations. A smart contract does not solve existing technological and legal problems. For the large-scale application of smart contracts on the territory of the Russian Federation, including at the Institute of Notary, it is necessary to finalize domestic legislation. The modern notary is in many ways ahead of the development of many institutions of the Russian legal system.. The notary office is continuously developing, new notarial actions are proposed with the possibility of performing some of them in a remote format. At the same time, the electronic notary remains a safe and well-functioning system that meets the needs of participants in civil legal relations. Electronic notary is not only an important part of the electronic document management system in Russia, but also includes many dif-
5 -a
C3 ж
<
ferent components that allow the notary to "be in the trend" of digi-talization. The introduction of the institute of notary in the process of certifying smart contracts is proposed by the author as a real opportunity to overcome various digital risks.
Keywords: smart contracts, notarial activity, notarization of smart contracts, digitalization, smart contract, law enforcement.
References
1. Decree of the Government of the Russian Federation dated July 28, 2017 No. 1632-r "Bonds of the program "Digital Economy of the Russian Federation": [Electronic resource]// Official. Internet portal of autumn information: http://www.pravo.gov.ru. (Date accessed 06/01/2023)
2. Savelyev A.I. Contract law 2.0: "smart contracts" as the beginning of the end of classical contract law // Bulletin of local rights. - 2016. - No. 3. - P. 32-60.
3. What are smart contracts? // Forklog. - Electron. magazine -19.10.2017. - Access mode: https://forklog.com/chto-takoe-smart-kontrakt (date of access: 06/15/2018). - Zagl. from the screen.
4. Camille Chaserant, Corine Dauchez, Sophie Harney, From Notary to Notary Scope, no. June 3, 2021, p. 7-58.
5. O. LASMOLES, "Difficult understanding of patterns"
6. Representation of the notary blockchain (BCN) [Electronic resource] // URL: https://notairesdugrandparis.fr/sites/default/ files/2020-07-07%20-%20DP%20-%20Pr%C3%A9sentation%
20de%20la%20Blockchain%20Notariale%20VF2.pdf (accessed 21.02.2022);
7. Szabo N. Smart contracts (The fourth revolution of value) [Electronic resource] // URL: http://old.computerra. ru/1998/266/194332/ (date of access: 07/14/2022)
8. Efimova L.G., Sizemova O.B. Legal nature of a smart contract // Banking law. 2019. No. 1. pp. 23-30
9. 24 main topic of the issue. Legal paradigm. 2018. Vol. 17. No. 4
10. Vaypan V.A. Fundamentals of legal regulation of the digital economy // Law and Economics. 2018. No. 11. P. 6.
11. Mitrofanova I.A. Egorova M.A. conditional transactions in the civil legislation of the Russian Federation. Dissertation p. 155
12. Federal Law of December 27, 2019 No. 480-FZ "On Amendments to the Fundamentals of the Legislation of the Russian Federation on Notaries and Certain Legislative Acts of the Russian Federation" [Electronic resource] // Official Internet portal of legal information. URL: http://publication.pravo.gov.ru/Docu-ment/View/0001201912280058 (date of access: 07/15/2022).
13. Kartskhiya A.A. Digital imperative: new technologies create a new reality // IS. Copyright and related rights. 2017. No. 8. pp. 17-26
14. E.B. Poduzova Subjects and Quasi-subjects of digital relations: notarial and civil aspects Notarial Bulletin No. 11 2021
15. Rosreestr creates a super service "My Housing" (Electronic https://rosreestr.gov.ru/press/archive/rosreestr-sozdaet-supers ervis-moye-zhilye/ (Date accessed 06/01/2023)
16. Parfenchikova A.A. Conclusion of smart contracts: the role of a notary in reducing "digital" risks // Notarial Bulletin. 2020. No. 04-05. pp. 7-8.
2
CO
