CC BY
42
4 4
УДК 330.123
ВОЗМОЖНОСТИ СОГЛАСОВАНИЯ ЧАСТНОГО И ОБЩЕСТВЕННОГО ИНТЕРЕСА ПРИ ПРОИЗВОДСТВЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ БЛАГ
Ю.В. Федорова,
кандидат экономических наук, доцент кафедры общей экономической теории, СГСЭУ
ВЕСТНИК. 2004. №9
Рыночную систему хозяйствования можно определить как систему управления и организации общественного производства, в рамках которой отношения между субъектами по поводу купли-продажи и обмена товарами и услугами, спрос и предложение на рынке товаров и услуг оказывают непосредственное регулирующее воздействие через экономические механизмы на производство субъектами товаров и услуг. Рыночная система - это такая система хозяйствования, в которой отношения между субъектами хозяйствования могут быть саморегулируемыми без воздействия внешней системы управления. Такое равновесие имеет, во-первых, относительный, временный характер, так как цена продолжает колебаться вокруг некоторого среднего значения. Во-вторых, равновесная цена возникает не путем сознательного решения, а спонтанно, вопреки желаниям и интересам продавцов и покупателей. Механизмом, способствующим появлению подобного равновесия или, точнее, спонтанного динамического порядка, служит конкуренция. Там, где отсутствуют препятствия для конкуренции или же они незначительны, законы спроса и предложения выступают наиболее рельефно.
В XVIII в. был широко распространен предрассудок, согласно которому любое действие, совершаемое ради частного интереса, по одной этой причине идет вразрез с интересами общества. Даже и сегодня стихийный социализм «человека с улицы» тешит себя мыслью, что свободная рыночная экономика, скорее всего, не может служить интересам общества, так как ею движет мотив частной прибыли, а не сознательно поставленные общественные цели.
Этот тезис в ясной и образной форме свыше двух столетий назад отверг А.Смит в своем фундаментальном труде «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776 г.). «Каждый отдельный человек старается употреблять свой капитал так, чтобы продукт его обладал наибольшей стоимостью. Обычно он не имеет в виду содействовать общественной пользе и не сознает, насколько содействует ей. Он имеет в виду лишь собственный интерес, преследует лишь собственную выгоду, причем в этом случае он невидимой рукой направляется к цели, которая не входила в его намерения. Преследуя свои собственные интересы, он часто более действенным образом служит интересам общества, чем тогда, когда сознательно стремится служить им»1.
Несомненно, Смит не дал полного и удовлетворительного объяснения своему постулату. Иногда даже может показаться, что этот постулат держится только на соображении о том, что степени удовлетворения индивидуальных потребностей поддаются арифметическому сложению: если, имея полную свободу, каждый добивается полного удовлетворения индивидуальных потребностей, то общий режим максимальной свободы обеспечит максимальное удовлетворение потребностей общества. Подобная координация и спонтанный порядок возникают за спиной продавцов и покупателей неосознанно, хотя каждый из них действует совершенно сознательно в достижении своей цели.
Таким образом, для функционирования рынка, вообще говоря, не требуется сознательное сотрудничество. Для достижения парето-эф-
фективных состояний достаточно, чтобы каждый из субъектов рынка пытался оптимальным образом реализовать свой частный интерес. Частные интересы действительно могут гармонически сочетаться с интересами общества. Рыночная экономика, не управляемая коллективной волей, не подчиненная единому замыслу, тем не менее следует строгим правилам поведения. Влияние на рыночную ситуацию действий отдельного человека, одного из множества, может быть неощутимо. И в самом деле, он платит те цены, которые с него запрашивают, и может выбирать только количество товара по этим ценам, исходя из своей наибольшей выгоды. У потребителя есть возможность влиять на решения производителей с помощью увеличения или снижения спроса.
Но совокупность всех этих отдельных действий устанавливает цены; каждый отдельный покупатель подчиняется ценам, а сами цены подчиняются совокупности всех индивидуальных реакций. Таким образом, «невидимая рука» рынка обеспечивает результат, не зависящий от воли и намерения индивида. Более того, этот рыночный автоматизм вполне может в определенном смысле оптимизировать распределение ресурсов.
Полную картину рыночного процесса формирования благосостояния индивидов путем их взаимного согласования, координирования и достижения в итоге общественного благосостояния создал швейцарский экономист Л.Вальрас в своей концепции общего равновесия. Доказав существование, единственность и устойчивость ситуации всеобщего равновесия, к которой может привести экономику рынок, он тем самым показал, что данное состояние является оптимальным (наилучшим) состоянием экономической системы. Однако строгое доказательство того, что именно в точке общего равновесия достигается максимизация общественного благосостояния (совмещаются рыночное равновесие и общественный оптимум), было получено только в первой половине XX в.
Идея спонтанного порядка, установление которого приводит к наиболее эффективному достижению как индивидуальных, так и общественных целей, принадлежит Ф.Хайеку, который стоит на позициях индивидуалистической логики, продолжая традицию классиков и маржиналистов, что позволяет ему осознать, как «независимые действия большого числа людей могут порождать взаимосвязанные совокупности, устойчивые системы отношений, которые отвечают человеческим намерениям, пусть даже такая цель заранее не ставилась»2. Рынок, по определению Хайека, - это система добровольного обмена (каталаксия), которая развивается без единой цели, но в то же время в ее основе лежит множество различных индивидуальных целей.
Из разнообразия целей, мотивов и стремлений людей в ходе общественно-исторической эволюции постепенно складывается этот спонтанный порядок
и основанные на нем социально-экономические закономерности, опираясь на которые люди могут действовать гораздо более эффективно, чем полагаясь на созданные идеологами коммунизма проекты общества социальной справедливости и благоденствия.
Самоорганизация и в природе, и в обществе осуществляется медленно и постепенно, путем проб и ошибок. В этом смысле ее можно и нужно рассматривать как основу эволюционного процесса, в результате которого происходит отбор качеств, признаков, свойств, навыков, умений и других факторов, способствующих лучшей адаптации системы к изменяющимся условиям среды. То, что оказывается полезным для выживания и развития системы, сохраняется и закрепляется, а все, что препятствует этому, отбрасывается и ликвидируется. С этих позиций социальный процесс представляется как прогресс (прерывистый, но необратимый).
Этот социально-исторический эволюционный отбор способствует внедрению и закреплению таких обычаев, норм поведения и традиций, которые наилучшим образом соответствуют изменившимся условиям жизнедеятельности отдельных народов и стран. С синергетической точки зрения когерентность, согласование целей и мотиваций происходят не на сознательном и индивидуальном, а на уровне надиндивидуальном и неосознаваемом. Поэтому и спонтанный порядок, который устанавливается, оказывается весьма прочным, ибо он формируется путем отбора и коррекции наиболее жизнеспособного опыта и традиций. Спонтанный порядок и равновесие на рынке возникают в результате взаимодействия участвующих в нем продавцов и покупателей. На индивидуальном уровне такие действия являются вполне сознательными и целенаправленными, но на надиндивидуальном уровне они взаимно накладываются и приводят к результатам, которые никак не предполагались и не предсказывались индивидуумами, а зачастую даже противоречат их целям и интересам. Исходя из этого, Хайек пытается опровергнуть социалистическую идею о взаимопомощи и сотрудничестве людей, считая, что солидарность и альтруизм присущи лишь людям, живущим небольшими группами и находящимися на стадии дикости. Более того, он считает, что «соблюдение вечных моральных заповедей, таких как «возлюби ближнего своего как самого себя», должно препятствовать распространению расширенного порядка»3.
И наконец, представители концепции социального рыночного хозяйства, продолжая традиции экономического либерализма,отмечали:«социальные эффекты конкурентного рынка всегда вызывали удивление, что было вызвано способностью рынка как нейтрального к социальным ценностям механизма содействовать балансу интересов разрозненных экономических субъектов и приводить к росту бла-
госостояния общества в целом»4. Такой подход позволяет некоторым ученым (П.Козловски) рассматривать социальные эффекты рынка как побочные эффекты в функционировании безразличного к этическим нормам рыночного механизма, когда экономические субъекты, рассчитывая на один результат (личную выгоду), в итоге взаимодействия получают более расширенный и весомый результат в виде роста не только личного, но и общественного благосостояния.
Видимо, более обоснованной является позиция, в соответствии с которой акцент делается на том, что рынок - это лишь механизм, преобразующий господствующие ценности в конкретные экономические процессы. Потребители, выбирая товар, выражают свои предпочтения, следовательно, рынок прежде всего отражает ценностные предпочтения общества относительно использования ресурсов. Для частных благ значима свобода выбора потребителя. Именно он определяет степень надобности и делает выбор на основе потребительских предпочтений. Это рациональный выбор. Однако рынок сам по себе не вырабатывает ценности. Такое видение проблемы выражают, например, С. Забелин, Д.Я. Левин5.
Таким образом, если согласиться, что сумма частных интересов равна общественному интересу (£ЧИ = ОИ), то условиями достижения общественного интереса будут:
- наиболее полная реализация частного интереса,
- отсутствие целеполагания,
- стихийность, спонтанность.
При производстве частных благ могут иметь место внешние эффекты - экстерналии. При наличии внешних эффектов часть выгод или издержек, связанных с конкретным видом деятельности или фактором производства, достается посторонним лицам. Внешние эффекты возникают, когда на значение функции полезности индивида или производственной функции предприятия непосредственно влияет производственное или потребительское поведение других лиц или организаций.
При отрицательных экстерналиях индивид (или фирма) перекладывает на других часть издержек. Наиболее очевидный пример - загрязнение атмосферы предприятиями или автомобилями, что представляет собой внешние издержки, поскольку снижает благосостояние окружающих. Если имеет место отрицательный внешний эффект, порождающее его производство товаров или услуг осуществляется в объемах, превышающих оптимальный уровень.
При положительных экстерналиях посторонние лица бесплатно получают некоторые выгоды. Например, если человеку сделана профилактическая прививка от инфекционного заболевания, вероятность заболеть снижается не только для него лично, но и для тех, с кем он контактирует. Если бы сферы, порождающие позитивные экстерналии, развивались
исключительно под влиянием рынка, имело бы место недопроизводство соответствующих товаров и услуг по сравнению с оптимальным уровнем.
Известно, что неэффективность, порождаемая экстерналиями, могла бы преодолеваться на основе добровольных соглашений между заинтересованными сторонами. Однако, согласно теореме Ко-уза, для этого требуется предельно четкая спецификация прав собственности и отсутствие трансак-ционных издержек по соответствующим сделкам. Поскольку в действительности трансакционные издержки не равны нулю и, более того, зачастую очень высоки, рынки, способные обеспечивать интернали-зацию внешних эффектов, складываются сравнительно редко. Собственно говоря, в каждом отдельном случае само наличие внешнего эффекта свидетельствует об отсутствии подобного рынка. Альтернативой рынку выступают действия государства. Нередко оно берет на себя миссию интернализации внешних эффектов. Естественно, государство способно добиваться этого только с использованием присущего ему права принуждения. Закон может запрещать загрязнение окружающей среды, предусматривая штрафы и иные наказания для загрязнителей, либо вводить специальные налоги, за счет которых преодолеваются последствия загрязнения.
Те экономические блага, производство и потребление которых порождает наиболее значительные внешние эффекты, принято называть благами, обладающими особыми достоинствами, или социально значимыми благами. Таковы многие блага (услуги), создаваемые в сферах образования, культуры, здравоохранения. Поскольку положительное воздействие благ, обладающих особыми достоинствами, рассредоточивается среди членов общества, может быть оправданной общественная (государственная) поддержка производства таких благ, в частности, путем субсидирования потребления или предоставления налоговых льгот производителям. Итак, когда речь идет о внешних эффектах, для преодоления провалов рынка широко используются не только регулятивные меры (например, запреты на загрязнение), но и меры финансовые, стимулирующие. Однако характер последних определяется особенностями государственных финансов, формируемых по большей части за счет налогов, т.е. установленных законом обязательных платежей.
Существенные провалы рынка возникают в связи с созданием общественных благ, что можно рассматривать как своего рода предельный случай деятельности, порождающей позитивные экстерналии.
С точки зрения производства общественных благ рыночный механизм является неэффективным. В качестве аргументов указывается на то, что он учитывает лишь сиюминутную выгоду, не обеспечивает эффективного распределения ресурсов, отражая предпочтения только тех, у кого есть деньги, сопря-
жен с перекладыванием части издержек на других (внешние эффекты) и во времени и в пространстве, не учитывает масштаб и скорость расходования ресурсов. По мнению Г.Х. Брундтланд, при таких недостатках /'невидимую руку" рынка следовало бы расценивать как "незримую пяту", растаптывающую общее благо»6.
Большинство имеющихся теорий экономического благосостояния пытается свести общественный интерес к сумме индивидуальных. В традиционной теории полезность любого блага определяется исключительно его полезностью для отдельных людей. Наиболее распространенными являются непатерна-листические концепции, утверждающие, что общественное благосостояние зависит только от уровней полезности (благосостояния) индивидов, образующих общество. Функции общественного благосостояния (А.Бергсон, П.Самуэльсон), утилитаристская функция общественного благосостояния (И.Бентам и Дж. Нэш), две функции полезности (Х.Марголис) и другие подобные конструкции представляют собой не что иное, как исследование социального интереса на "прокрустовом ложе" постулата индивидуализма7. К примеру, Дж. Бьюкенен в работе «Границы свободы» противопоставляет свой индивидуалистический подход подходу, согласно которому человек рассматривается как соПесШБ^ит-еП^ (коллективист по преимуществу). Такой человек отдает предпочтение коллективистским ценностным нормам и определяет «цели общественных действий, не зависящие от индивидуальных предпочтений, в том числе от его собственных и его сторонников»8.
При таком подходе все и всегда редуцируется к индивидуальным предпочтениям, которые будто бы поглощают любой общественный интерес. Общество предстает лишенным внутреннего единства и являет собой лишь совокупность индивидов, одержимых естественным стремлением к увеличению наслаждений и избавлению от страданий. Общественный интерес, согласно принципу утилитаризма, объявлялся фикцией, а реальным интересом признавался только интерес индивида. От благополучия индивида зависит благополучие общества. Только сами индивиды могут знать, что полезно каждому из них, и им надо предоставить полную свободу действий. Именно поэтому указанные модели, базирующиеся на абсолютизации гипотезы сводимости, не применимы для анализа специфических потребностей общества.
Как только человек осознал себя как существо социальное, общественное, он понял, что существует иерархия интересов и целей. Существуют блага, обладающие только социальной полезностью, т.е. несводимой к индивидуальным потребностям общественной потребностью, которая постулируется лишь для совокупности индивидуумов в целом (то, что называется «во имя интересов государства»). Это потребности общества как такового в безопасности,
социальной стабильности, устойчивом и эффективном экономическом росте.
Общественные потребности как экономическое явление имеют общие и специфические черты. Общее заключается в родовом слове «потребности»; так же как и индивидуальные потребности, общественные изменяются, растут количественно и качественно (т.е. действует закон возвышения потребностей), могут формироваться сознательно.
Специфика общественных потребностей в том, что они не суммируются и не усредняются.
Многогранность и богатство этих потребностей рождают специфические интересы общества, которые не сводятся к интересам отдельных индивидуумов, т.е. функционально от них не зависят. Общественные блага удовлетворяют общественные потребности благодаря конкретным полезным свойствам нематериальных благ как потребительных стоимостей, чем и определяется потребительский характер конечных результатов производства общественных благ.
Наиболее яркие примеры общественных благ имеют место в тех случаях, когда полезное действие базируется на общественном договоре. Это означает, что полезное действие блага по самой своей сути обращено к целым группам людей и не имеет смысла, если не закреплено в общественном сознании. Таково, например, действие законодательства, социальной стабильности, правопорядка. Оно было бы бесполезно для отдельного человека, если бы не было одновременно обращено ко всем другим членам общества. Например, знаки дорожного движения имеют смысл, если только все участники движения подчиняются им. Тогда каждый отдельный участник дорожного движения (водитель или пешеход) получает пользу от этих услуг. Мы все выигрываем от лучшего, более эффективного, более отвечающего нашим нуждам государства.
Это приводит нас к мысли о том, что система общественных благ весьма подвижна, в разные исторические моменты времени люди испытывают потребности в разных общественных благах, то, что является ценностью в одной стране и в один промежуток времени, может не иметь никакой ценности в другом месте и в другое время. Например, чистота окружающей среды как ценность стала волновать человечество только на пороге глобального экологического кризиса. В условиях тоталитаризма такие ценности, как свобода убеждений, мысли, экономическая свобода, менее актуальны, чем в либеральной стране.
Можно сделать вывод: у общества есть специфический интерес, который не тождествен сумме частных интересов (£ЧИ ф ОИ), для его реализации недостаточно несознательного сотрудничества, но может существовать сознательное сотрудничество между отдельными индивидами, которое приведет
к реализации общественного интереса и достижению общественных целей.
Государство представляет собой форму организации принуждения. Использование принуждения оправдано, если отказ от одних возможностей открывает доступ к другим, более значимым с точки зрения индивидуального или общественного благосостояния. Если бы у всех были одинаковые вкусы и способности, тогда многие вопросы, касающиеся государственных финансов, потеряли бы свое значение. Если интересы членов общества можно было бы рассматривать как интересы «типичного» индивидуума, тогда роль государства сократилась бы до функции эффективного выполнения согласованных решений. Государство - это механизм, посредством которого конфликтующие интересы преобразуются в коллективные решения. Это наиболее очевидно выступает в марксистских теориях, которые рассматривают государство как часть арены, на которой имеют классовый конфликт, различные интересы, отражающие разные позиции в процессе производства.
Реализация общественного интереса, таким образом, предполагает наличие целенаправленных согласованных действий и наличие государственной воли для организации этого процесса.
1 Цит. по.: Самуэльсон П. Экономика. М.,1964. С. 53.
2 Hayek F. La route de la servitude. P., 1985. С. 117.
3 Хайек Ф. Пагубная самонадеянность: Ошибки социализма. М., 1992. С. 27.
4 Мюллер-Армак А. Принципы социального рыночного хозяйства // Социальное рыночное хозяйство. СПб., 1999. С. 269.
5 См.: Забелин С. Время искать и время терять. Рязань, 1998.
6 Цит. по: Ващекин Н.П., Мунтян М.А., Урсул А.Д. Постиндустриальное общество и устойчивое развитие // http://www.nasledie.ru/global/17_l/ postobsh/Ol.html.
7 Подробнее см.: Тарасова С.В. Экономическая теория благосостояния. М., 2001. С. 41 - 51.
8 БьюкененДж. Границы свободы: Избр. тр. М., 1997. С. 213.
УДК 338(470)
ФАКТОРЫ РАЗВИТИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИНТЕГРАЦИИ В РОССИИ
М.Г. Шевашкевич,
кандидат экономических наук, директор Ба-лаковского филиала СГСЭУ
ВЕСТНИК. 2004. №9
Хозяйственная жизнь всегда реализуется в некотором хозяйственном пространстве. Таким пространством может быть страна, регион, континент, планета в целом. Многообразие мира и жизни находит выражение и в многообразии хозяйственной жизни, ее конкретных воплощений - как во всемирном жизненном пространстве человека, так и в конкретных жизненных пространствах. Таким пространством, средой формирования и функционирования интегрированных систем хозяйствования является национальная экономика России. Поэтому изучение процессов интеграции предполагает исследование национальных особенностей страны и тех проблем, которые стоят перед национальной экономикой. Ведь универсальные экономические характеристики и процессы могут реализоваться лишь в национально-особенной форме, впитывающей в себя специфику страны, сложившуюся систему ценностных поведенческих ориентиров населения, своеобразие конкретной экономической среды, факторы экономической политики государства и т.п.1. Только таким образом в исследовании может быть учтена диалектика всеобщего и особенного.
Национальное хозяйство представляет собой «исторически сложившийся в определенных территориальных пределах макроэкономический организм, внутри которого на основе разделения труда осуществляется непрерывный процесс производства, распределения, обмена и потребления материальных благ и услуг. Национально-государственные, хозяйственные и социокультурные комплексы образуют четко выраженные подсистемы мирового сообщества, выделяющиеся на его фоне значительно большей степенью целостности»2. Учет особенностей национальной экономики должен включать в себя анализ не только поверхностных национально-особенных форм, но и
