CC BY
216
УДК 159.9 Е.Н.Иванова*
Возможности медиации в восстановительном правосудии
Статья посвящена актуальной проблеме восстановительного правосудия, в ней раскрываются различные формы его реализации в нашей стране и за рубежом. Выявляются проблемы, препятствующие его более широкому распространению. Анализируются возможности современных мало известных в России направлений медиации в повышении эффективности восстановительного правосудия.
Ключевые слова: восстановительное правосудие, правонарушитель, жертва, медиация, конференции, подходы в медиации, проблема директивности, эффективность.
E.N. Ivanova*. Possibilities of Mediation in Restorative Justice Summary. The article is concerned with the actual problem of restorative justice and reveals different forms of its realization in our country and abroad. The problems counteracting its broader spreading, are identified. The possibilities of modern trends in mediation to increase efficiency of restorative justice hardly known in Russia are analyzed.
Keywords: restorative justice, offender, victim, mediation, conferencing, trends, mediation approaches, problem of directivity, process, efficiency.
В последние десятилетия всё более очевидной становится необходимость смены парадигмы в работе правоохранительных органов с карательной на восстановительную. Принципа неотвратимости наказания оказывается явно недостаточно, не говоря уже о том, что далеко не всегда удаётся его реализовать на практике. Это особенно очевидно в случае правонарушений со стороны несовершеннолетних и молодых лиц. Понятно, что колония или тюрьма гораздо чаще оказывается не местом исправления и реабилитации, а школой криминального поведения. Кроме того, осужденный, как правило, считает себя жертвой обстоятельств и уголовного правосудия, не осознавая зло, причиненное другому человеку, что способствует рецидивизму (7).
Если же несовершеннолетний правонарушитель получает условное наказание (или вовсе не может быть привлечён к ответственности вследствие возраста), это для него чаще всего не становится мотивом к осознанию и раскаянию, а создаёт ощущение вседозволенности. Кроме того, жертва криминального воздействия и вовсе остаётся за рамками внимания правоохранительной системы и фактически подвергается дополнительной виктимизации в ходе расследования преступления и судебного разбирательства (8).
Идея восстановительного правосудия, выдвинутая Ховардом Зером (3) в 1974 г., получила поддержку и развитие по всему миру. Восстановительное правосудие нацелено на то, чтобы решить возникающие при обосновании необходимости уголовного наказания проблемы и предложить альтернативный метод борьбы с преступностью. В настоящее время во многих регионах мира (Европа, Северная Америка, Австралия, Новая Зеландия, Южная Африка) этот подход практикуется при разрешении многих криминальных ситуаций (19). В конце 1970-х гг. зародилось всемирное движение за восстановительное правосудие. 24 июля 2002 г. Экономический и Социальный Совет ООН принял Декларацию об основных принципах использования программ восстановительного правосудия в уголовных делах, в которой были зафиксированы цели и методы осуществления восстановительного процесса. С 1998 г. программы восстановительного правосудия появились в нескольких городах России (6). Принятие Закона о медиации и его грядущее вступление в силу приведёт к широкому распространению этого метода работы с конфликтами в разных сферах деятельности, включая восстановительное правосудие.
Восстановительное правосудие позволяет преодолеть обезличенность пенитенциарной системы по отношению, как к жертве преступления, индивидуальности преступника, так и к трансформации личности преступника после наказания. Восстановительное правосудие предполагает, что поведение преступника — результат его безответственности, поэтому просто сообщить ему о назначении наказания — значит позволить уйти от ответственности, поскольку ответственность за свои действия — это, в первую очередь, понимание и признание нанесенного вреда, а во-вторых, действия по возмещению этого вреда (3).
* Иванова, Елена Никитична, кандидат психологических наук, доцент, старший научный сотрудник. Доцент кафедры конфликтологии философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Санкт-Петербургский государственный университет. Адрес: Россия, Санкт-Петербург, ул. Наличная, д. 36-3, кв. 419.
* Ivanovа, Elena Nikitichna, the candidate of psychological sciences, the senior lecturer, the senior scientific employee. The senior lecturer of department of conflictology of philosophy faculty of the St.-Petersburg state university. Address: Russia, St.-Petersburg, Nalichnaya street, the house 36-3, ap. 419.
Статья поступила в редакцию 20 сентября 2010 года.
По Брейтуэйту (2), основным судьей и основным средством в процессе контроля над преступностью выступает стыд, который связан с опасением осуждения поступков или недостатков человека со стороны окружающих.
На этих положениях основаны практические методы осуществления восстановительного правосудия, ядром которых является медиация между жертвой и правонарушителем (Victim-Offender mediation (VOM). Чаще всего она применяется в случаях, когда преступление совершено подростками, и показывает высокую эффективность в снижении риска рецидивизма и уменьшении уровня насильственности и жестокости даже при повторении криминальных эпизодов. Это справедливо и в отношении тяжких преступлений, таких, например, как сексуальное насилие (17).
Медиация часто проводится не только в виде диалога между жертвой и обидчиком в присутствии нейтрального посредника-медиатора, помогающего им договориться, но и в других формах. Это может быть конференция, где медиатор выступает в роли фасилитатора (5), в т.ч. обсуждение (victim-offender conferencing) с участием жертвы, обидчика, представителей общественности, родственников, друзей и т.п., семейно-групповая конференция (family group conference), программа восстановления отношений (victim-offender reconciliation), группа выработки программы согласованных санкций и решений, которые могут быть предложены суду в качестве приговора или судебного решения, или миротворческие круги (sentencing circles) и многие др. (13, 14).
Несмотря на успешный опыт применения восстановительного правосудия (более 600 программ) во многих странах, эта практика до сих пор не обрела достаточного размаха, особенно в нашей стране. По нашему мнению, одним из мощных сдерживающих факторов является недоверие к прочности достигнутых результатов. Вполне понятны опасения, что обещания, данные правонарушителем как альтернатива серьёзному судебному преследованию, вплоть до лишения свободы, являются вынужденными и неискренними. В связи с этим необходимо рассмотреть современные направления медиации и выявить их возможности в решении этой проблемы.
Зарубежная медиация прошла длительный путь и обрела разные направления и формы. В настоящее время идут упорные дискуссии об их сравнительной эффективности и обоснованности их применения в той или иной сфере конфликта (15). Уже одно перечисление медиационных стилей, идентифицируемых различными авторами (автору удалось обнаружить 16), даёт представление о богатстве нюансов и сложности обсуждаемых вопросов:
1) фасилитативная (Facilitative) медиация;
2) родовая, исходная (Generic) медиация;
3) оценочная медиация (Evaluative) медиация;
4) директивная медиация (Directive);
5) фандрайзинговая медиация (Fund-Raising);
6) ориентированная на разрешение проблем (Problem-solving) медиация;
7) ориентированная на достижение цели (Goal-oriented) медиация;
8) направленная на достижение соглашения (Settlement-driven) медиация;
9) основанная на интересах или интегративная (Interest-based or Integrative) медиация;
10) медиация отчаяния или Отчаянная медиация (Desperation mediation);
11) клиент-центрированная (Client-centered), стороно-центрированная (Party-centered) медиация;
12) трансформативная (Transformative) медиация;
13) гуманистическая (Humanistic) медиация;
14) нарративная (Narrative) медиация;
15) познавательная, когнитивная систематическая (Cognitive systemic) медиация;
16) экосистемная и эриентированная на семью (Ecosystematic, Family-oriented) медиация.
Первой в приведённом выше списке стоит фасилитативная медиация, и это не случайно. Она
является первой и по времени возникновения (в современной истории). Другие виды медиации выросли из преимущественного развития того или иного из её аспектов. Именно этот вид медиации предусматривается новым российским законом.
Данное название определяется тем, что ведущая функция посредника в этом виде медиации — организация и облегчение процесса обсуждения проблемы сторонами, т.е. фасилитация. Под фасилитацией в медиации понимается ведущая функция медиатора — облегчение взаимодействия сторон, организация условий и контроль процесса обсуждения проблемы при минимальном вмешательстве медиатора непосредственно в содержательную часть конфликта (10).
Очень близко к тому, что большинством авторов называется фасилитативной медиацией, стоит медиация под названием Generic, т.е. родовая, исходная (11). Данное название отражает то, что именно эта медиация была первой, базовой, действительно родовой, с неё в 60-х гг. начиналась новая очередная волна медиации.
Роль фасилитативного медиатора состоит в том, что он помогает сторонам достичь взаимоудовлетворяющего соглашения, выслушивая стороны, отрабатывая и оставляя в стороне эмоции, задавая вопросы, проверяющие высказывания и предложения сторон на реальность. Медиатор принимает и нормализует точки зрения сторон, помогает составить список вопросов для обсуждения, определяя вместе с участниками их интересы, которые стоят за позициями. Он способствует тому, что стороны находят новые пути решения их проблемы и исследуют их. Фасилитативный медиатор не
даёт советов, рекомендации и не высказывает своего мнения по поводу возможных последствии рассматриваемого случая или по поводу судебных перспектив. Для медиатора очень важно, чтобы клиенты не чувствовали давления, принуждения к заключению соглашения, решение принимается сторонами на основе информированности и взаимопонимании (4).
В фасилитативноИ медиации работа со всеми сторонами происходит преимущественно в совместной сессии так, чтобы они имели возможность слышать друг друга и могли изменить свою позицию. Медиаторы устраивают также индивидуальные встречи (кокусы) с каждоИ из сторон в случае необходимости. Такая возможность используется, например, если существует важная для разрешения ситуации информация, которои одна или обе стороны не хотят делиться с оппонентом, но готовы сообщить её медиатору; если эмоции становятся слишком сильными, обсуждение заходит в тупик или возникают другие осложнения в процессе совместной сессии (1).
В фасилитативноИ модели медиатор является защитником процесса, процедуры. Его вмешательство в содержание принимаемых решениИ минимально, «медиатор мягок с людьми, но жёсток с проблемами».
С ходом времени в связи со всё более широким распространением и коммерциализацией медиации появилось и стало претендовать на равное признание направление, называемое большинством его последователей «оценочная медиация» (№ 3 в нашем списке). Она выделилась в конце 80-х — начале 90-х гг., когда медиация обрела популярность и стала назначаться или рекомендоваться судом (14). Главное ее отличие от фасилитативноИ или классической в том, что в начале медиации медиатор в индивидуальных встречах со сторонами (кокусах) рассказывает раздельно каждоИ из них о судебных перспективах их спора, прежде всего обращая внимание на слабость позиции стороны, с котороИ медиатор в данныИ момент общается.
Таким образом, указывая на неприятности, которые стороны могут иметь, медиатор старается мотивировать их договариваться и двигаться в направлении соглашения. Медиатор может дать формальную или неформальную рекомендацию по поводу желательного решения вопроса (естественно, с его точки зрения). Затем собирают подготовленные стороны вместе, причем предпочитают как можно меньше работать в совместных сессиях.
Чаще всего этот вид медиации связан с судом. Медиаторами являются преимущественно юристы, часто судьи (только не в том деле, которое ведут сами как судьи) или специалисты-эксперты в тоИ или иноИ сфере (банковскоИ, строительноИ и т.д.). Некоторые специалисты стараются выявлять и удовлетворять интересы сторон в духе сотрудничества, но чаще остаются на уровне позициИ и удовлетворяются компромиссом. Как правило, медиатор больше озабочен соблюдением юридических прав клиентов, чем удовлетворением их истинных интересов. Он имеет дело с юридическими нормами и не занимается субъективным пониманием справедливости самими сторонами.
Представляется оправданным объединить несколько видов медиации. Несмотря на то, что некоторые авторы выделяли, как оценочную, так и директивную медиацию (№ 4 в списке), по их описанию трудно выявить принципиальные различия между ними. Один их авторов полагает, что директивная медиация применяется на поздних стадиях судебного разбирательства, в ситуации, близкоИ к тупиковоИ, что оправдывает более прямое навязывание сторонам определённых решениИ (определённых, как правило, медиатором). Остальные авторы используют либо тот, либо другоИ термин или вовсе их не различают.
Например, в одноИ из статеИ даётся такое описание директивноИ медиации: «Что такое директивная медиация? Это когда медиатор говорит адвокату одноИ стороны: «За «X» долларов ничего не получится, но если ваш клиент заплатит «Y» долларов, то я гарантирую результат. Поэтому идите поговорить со своим клиентом и обращаетесь ко мне» (16). Отсюда вытекает и предлагаемое данным автором название «фандрайзинговая», т.е. медиация по добыванию денег (№ 5 в нашем списке).
Можно считать, что названия оценочная, директивная и фандраИзинговая в применении к медиации — почти синонимы, и объединить номера 3, 4 и 5 в единую группу.
К одноИ группе, на моИ взгляд, могут быть отнесены также виды медиации под номерами 6, 7, 8, и 9 в списке — медиация, ориентированная наразрешение проблем, ориентированная на достижение цели, направленная на достижение соглашения, и, судя по описанию, и медиация, основанная на интересах, или интегративная медиация. Все эти разновидности тяготеют к директивноИ, оценочноИ модели. Разные авторы трактуют их неодинаково, но различия между ними очень невелики и не затрагивают принципиальных вопросов.
В интегративноИ (в понимании наших зарубежных коллег) медиации, как правило, медиаторы начинают с выяснения интересов сторон, стараются уИти с уровня позициИ и выИти на взаимоприемлемое соглашение. Однако, поскольку и в данном виде медиации главным результатом считается достижение соглашения, то остальные вопросы уходят на второИ план. Из этого вытекает переход на директивную модель, использование медиатором подталкивания сторон к договорённости, а то и давления, если они не договариваются «по-хорошему».
Номер 10 — Desperation mediation — переводится как «медиация отчаяния», или «отчаянная, безрассудная». Эту медиацию можно охарактеризовать, расширив известныИ французскиИ афоризм: «В любви, на воИне и в медиации все средства хороши».
Конечно, не имеется в виду, что медиатор деИствует какими-либо неэтичными или криминальными способами. Он просто делает то, чем обычно медиатор не занимается. Например,
под этим подразумевается налаживание тесного контакта с тем, кто подает иск, добывание информации самыми разными способами, чтобы как можно лучше понять, каковы основания для исковых требований. Это также выстраивание отношений с адвокатом той или иной стороны или обеих сторон, с целью выяснить тонкости их взаимоотношений для того, чтобы отделить истинные размеры иска от того, что надумано. Этот вид медиации творчески применяет самые неожиданные способы и таким образом выходит из трудного положения.
Следующий вид медиации в списке — клиент-центрированная, или стороно-центрированная, судя по литературным источникам, является обратным движением, прежде всего, самих юристов от директивности к фасилитативности. Многие из них заново (а иногда впервые) открывают для себя преимущества предоставления клиентам возможности самостоятельно решать свои проблемы. Некоторые медиаторы предлагают как выход из положения «работу на два фронта» (Two-Table Approach): 1) на уровне юридической реальности; 2) в широком поиске вариантов разрешения споров (14).
Таким образом, № 11 находится между оценочным и фасилитативным подходом ближе к последнему.
Трансформативная модель (№ 12) принципиально отличается от предыдущих. Она предполагает очень гибкое, следующее за сторонами участие медиатора в процессе (12). Никакого принуждения сторон, они делают все сами. В отличие, например, от классической медиации с её чётко выстроенной процедурой, трансформативный медиатор сам не задает никаких стадий, норм поведения и правил, не останавливает стороны, если они высказываются несколько жестче, чем у это принято у «классиков», давая возможность выражения эмоций в ходе всего процесса. Трансформативный медиатор говорит очень мало: он дает возможность говорить сторонам, очень внимательно слушает, смотрит, улавливает то, что еще не родилось, и даёт ему возможность проявления.
Авторы этой модели медиации Р.Фолгер и Дж. Буш полагают, что она отражает принципиально иной, чем в директивной медиации, подход: если в первой действия медиаторы направлены сверху вниз, то в трансформативной — снизу вверх, от сторон к медиатору. Эти два подхода, по мнению авторов трансформативного метода, несовместимы.
Трансформативный медиатор ничего не диктует, а занимает предупредительно активную позицию, т.е. он готов оказать помощь, дать слово, улавливает изменения в поведении сторон, говорящие о том, что настал момент, когда можно что-то сделать, чтобы расширить их видение их ситуации. Когда клиенты готовы, он помогает проанализировать новые сведения и дополнительные точки зрения и принять самостоятельное решение.
Это не значит, что в трансформативной медиации вообще нет никаких правил. Медиатор, например, спрашивает стороны, нужны ли им какие-то правила, чтобы они могли работать вместе. Если не нужны, то идёт «игра без правил», если нужны, то они вместе вырабатывают их. Стороны часто говорят о каких-то глубинных аспектах проблемы, может быть о том, о чем не принято говорить вслух, но замалчивание чего, однако, не позволяет устранить причину конфликта. В результате люди получают возможность отработать предрассудки, межкультуральные (в широком смысле слова) проблемы, провоцирующие конфликт — национальные, межпоколенные, статусные, гендерные и др.
Стратегической задачей трансформативной медиации является расширение возможностей сторон, придание им большей силы (empowerment) и обеспечение взаимопонимания и взаимного признания и принятия сторонами друг друга, с правом на существование со своими представлениями и потребностями (recognition). Соглашение является не самоцелью, а побочным продуктом работы сторон. Точно так же целью является трансформация ситуации за счёт изменения видения конфликта и друг друга в нём сторонами. Трансформация клиента более глубокого уровня нередко становится побочным положительным эффектом, что радикально отличает данный вид медиации от психотерапии, в близости с которой её иногда упрекают. Собственно такой «восходящий эффект», изменение установок личности, конструктивное расширение репертуара поведения и т.д. часто наблюдается и после фасилитативной, классической медиации.
Туманистическая медиация (№ 13) — полная противоположность директивной, оценочной (11). Она во многом родственна предыдущей, трансформативной модели, и многие специалисты вообще её не выделяют. В совместной сессии в гуманистической медиации медиатор старается быть как можно более невидимым, он обеспечивает только необходимую безопасность процесса для сторон. Он минимально вмешивается в процесс, просто присутствует и старается помочь сторонам понять чувства, потребности и мысли друг друга минимальным количеством вопросов. Он не вводит сам никакой жесткой структуры, никаких правил, ничего, что могло бы ограничить свободу самовыражения клиентов. Стратегическая цель гуманистической медиации — работа с чувствами, эмоциями, опасениями и потребностями сторон.
Вполне логично, что гуманистическая медиация предполагает начало работы медиатора со сторонами в раздельных встречах с тем, чтобы исключить возможность проявления насилия в той или иной форме при последующей работе в совместной сессии. В этих индивидуальных встречах проходит значительная часть отработки эмоций, деструктивных представлений и пр., что подготавливает их к прямому диалогу. Результатом гуманистической медиации становится разрешение противоречий между сторонами и разработка плана действий по улучшению ситуации.
Нарративная медиация (№ 14 в нашем списке) строится на предположении о том, что люди живут и действуют в своих нарративах, т.е., историях, описаниях реальности, созданных во взаимодействии с другими, и ни одно из этих описаний не является «истинным». Наличие множества разных описаний реальности ведет к тому, что конфликт между ними в тот или иной момент неизбежен. Нарратив (рассказ, история, описание) — это словесное отражение того, как человек понимает себя, других, конфликт и все остальное. От этого описания зависит то, как развивается ситуация в конфликте. Нарративный подход в медиации разработан Джеральдом Монком и Джоном Уинслэйдом (18).
Задача нарративной медиации состоит в том, чтобы помочь людям преодолеть конфликт путем работы с историями, в которые конфликт встроен, а не путем поиска «объективной истины», выстроить историю, преодолевающую доминирование конфликта над их жизнями. Для этого используются такие техники, как экстернализация (отделение конфликта от участников), деконструкция («разборка» само собой разумеющихся описаний-убеждений, которые создают конфликт), пересочинение (выстраивание такого вербального контекста отношений, в котором на первый план выходят истории о взаимопонимании и сотрудничестве).
Нарративная медиации чрезвычайно важна и нужна тогда, когда стороны находятся в долгосрочных взаимоотношениях, например, семейных, рабочих, коммерческих и многих других, или когда отношения между ними для них важны. Важно отметить, что это не терапия, а именно медиация. Она помогает сторонам изменить взаимоотношения таким образом, что производится профилактика очень многих других осложнений и конфликтов.
Познавательная, или когнитивная систематическая медиация (№ 15) отличается от других видов тем, что её представители считают, что эмоции только мешают разрешению конфликта, что главное в достижении успеха — это мышление, работа с информацией, выдвижение и проверка гипотез. Характерный вопрос когнитивных медиаторов — это: «Что вы думаете?», а не: «Что вы чувствуете?» Чувствами когнитивные медиаторы не занимаются (11). В ходе медиации выявляются вопросы для обсуждения на основе потребностей, опасений и интересов, большое внимание уделяется сбору информации и обмену ею между сторонами. Эта медиация названа систематической, т.к. состоит из повторяющихся циклов по отработке выявляемых в процессе медиации проблем.
Экосистемная медиация и её вариант — медиация, ориентированная на семью как систему — последний пункт в нашем списке (№ 16). Самая главная идея этого вида медиации состоит в том, что стороны, участвующие в медиации, существуют не изолированно, и их поведение зависит от их места в определённой системе взаимоотношений (9). Поведение стороны, участвующей в медиации, во многом зависит от того, как ее поймут и как ей дальше существовать в своих социальных связях.
Экосистемная медиация касается не только семьи, она занимается организациями и другими сообществами людей. Слово «семья» понимается ею в широком смысле. Семья — это те, кто как сам человек считает, в его семью входит. По исследованиям среди детей, например, видно, что они очень часто включают в семью и соседей, и каких-нибудь продавцов в магазине, и еще кого-нибудь. Как сказал один подросток, семья — это те люди, которые друг о друге заботятся. Экосистемная медиация имеет дело с пониманием семьи и в широком смысле слова, и в узком.
Начиная работать с конфликтом, экосистемный медиатор с помощью сторон рисует карту-схему, отражающую что-то вроде родословного древа. Это может быть очень большая структура, которую трудно удержать в голове и учесть в ходе обсуждения. Становится гораздо более понятно, как какие-то действия, какие-то решения будут воздействовать на эту систему в целом и на её элементы.
Таким образом, в разных видах медиации на одном полюсе — сиюминутное, сугубо ситуативное снятие остроты конфликта, на другом — повышение осознания произошедшего, своей роли и вклада его оппонента в конфликт, достижение ясного понимания перспектив развития ситуации в зависимости от действий сторон, развитие способности сторон к самостоятельному решению данного и последующих конфликтов. При этом достижение соглашения или принятие решения, актуального конфликту в данный момент, — не самоцель и не является обязательным. Как уже упоминалось, ни один из видов медиации не направлен непосредственно на изменение картины мира, установок клиента, его личностный рост. Тем не менее трансформативный, нарративный и гуманистический подход его нередко вызывает, и это обеспечивает большую прочность реализации принципов восстановительного правосудия.
Директивная медиация и её аналоги скорее склонны к игнорированию прошлого, отказу от его прояснения, исходя из того, что все необходимые для работы с конфликтом элементы содержатся в настоящем. В трансформативной, нарративной и гуманистической медиации считается, что без отработки понимания причин прошлых обид и прояснения искажений восприятия прошлых событий и взаимоотношений решить проблему невозможно, т.к. она — лишь симптом. Мы полагаем, что в случае восстановительного правосудия часто только справившись с принципиальными аспектами в прошлом, мы по-настоящему решаем данную проблему и предотвращаем рецидивизм.
Представление о бесполезности, даже вредности эмоций, полного отрицания необходимости работы с ними и стремления как можно прочнее отгородиться от их деструктивного влияния на процесс медиации, характерное для директивных и когнитивных видов медиации, плохо согласуется с задачами восстановительного правосудия. Для этого необходимо активное использование эмоций как важного источника информации и инструмента осознания и примирения. В середине континуума
— невозможность игнорирования эмоции, рассмотрение их как возможной помехи продуктивному обсуждению и принятию разумного решения и, как следствие, необходимость минимизировать влияние эмоций посредством их отработки с помощью специальных приёмов. Такое положение, характерное для фасилитативной медиации, скорее подходит для не слишком травматичных ситуаций правонарушения.
Предпочтение юридическим нормам оценки и толкования происходящего, свойственное группе оценочно-директивных форм медиации, лишает процесс взаимодействия жертвы и обидчика потенциальных возможностей искреннего переживания и осознания персональной ответственности правонарушителя за происшедшее. Именно работа с субъективными параметрами ситуации делает процесс восстановительного правосудия эффективным.
В частности, такой выбор во многом определяется общим взглядом на человека в мире, включая ответственность и возможности человека. Например, в трансформативной модели медиации правонарушитель рассматривается как разумный, дееспособный человек, который, несмотря на сложность ситуации, эмоциональность её восприятия и допущенную ошибку, принципиально способен решить свои проблемы рационально и ответственно. Ему необходима лишь поддержка и помощь в добровольной осознанной реализации собственного потенциала. Более того, никто другой, кроме него самого, не может знать, каким образом должна быть решена его проблема. Вмешательство со стороны, навязывающее то или иное видение проблемы и возможностей её преодоления, может помешать выбору действительно лучшего для него решения.
Наибольшие возражения у специалистов вызывает оценочная, директивная медиация в связи с нарушением принципов добровольности и нейтральности. Сами представители данного направления уверяют, что они ведут себя гибко, предоставляют клиентам все возможности принятия решения и прибегают к прямым рекомендациям только в случае крайней необходимости, в безвыходных ситуациях застарелого спора и неконструктивной позиции сторон. По опыту работы с петербургскими судами мы понимаем, что не всегда возможно и нужно в ходе судебной медиации решать глубокие проблемы с выходом на принципиальные интересы сторон. Иногда, действительно, худой мир лучше доброй ссоры.
К сожалению, практика показывает, как легко, сойдя с классического пути содержательного невмешательства, превысить полномочия медиатора. Об этом говорят приводимые в ряде исследований примеры злоупотреблений, допускаемых специалистами в погоне за высоким процентом достигнутых соглашений любой ценой, причём, как правило, с самыми добрыми намерениями.
Проблема внедрения медиации как прогрессивного способа разрешения конфликтов в ситуации правонарушений нередко наивно упрощается или, напротив, делаются неоправданно пессимистические выводы о неприменимости медиации или необходимости её радикального изменения под предлогом приспособления к специфичности российской среды. Несомненно, учёт культуральных особенностей необходим, но изменения не должны преступать ту черту, за которой медиация перерождается во что-то другое, что уже нельзя отнести к данному способу работы с конфликтом, и в результате утрачивает свои преимущества в осуществлении восстановительного правосудия.
Таким образом, можно сделать вывод, что виды медиации, входящие в директивно-оценочную группу, создают наибольший риск манипуляции, неискренности и, соответственно рецидива преступления. Более продуктивным может быть использование более глубоких форм медиации, таких, как трансформативная, и нарративная. Гуманистическая медиация может использоваться с осторожностью, после предварительной подготовки сторон для предотвращения углубления травматичности ситуации для жертвы. В случае правонарушений, не обладающих серьёзным криминальным отягощением, являющихся результатом легкомыслия и личностной незрелости, может быть достаточно эффективной классическая фасилитативная модель медиации. Экосистемная медиация является необходимым инструментом учёта разнообразных связей правонарушителя и жертвы и может служить хорошей основой при организации различного вида медиационных конференций.
Медиация обладает способностью не только помочь компенсации нанесённого жертве вреда, повышению осознания происшедшего и раскаянию обидчика, но и содействовать повышению готовности общества к взаимодействию с оступившимся человеком, в т.ч. после его возвращения из заключения. Таким образом может быть полноценно реализована идея человеческой и социальной реабилитации правонарушителя, являющая сутью восстановительного правосудия.
Медиация является живой, растущей и развивающейся областью альтернативного разрешения споров и, подвергаясь, как внешним, так и внутренним воздействиям, гибко отвечает на вызовы современности. В свете новых возможностей, открываемых принятием закона о медиации, важно оптимальным образом использовать её методический инструментарий. Тогда медиация в нашей стране станет реально способствовать повсеместному развитию восстановительного правосудия.
Список литературы
1. Аллахвердова О. В., Карпенко А. А. Медиация. Пособие для посредников-медиаторов. — СПб.,
1999.
2. Ърейтуэйт, Дж. Преступление, стыд и воссоединение. — М.: Центр «Судебно-правовая реформа»,
2002.
3. Зер, X. Восстановительное правосудие: новый взгляд на преступление и наказание. — М.: Центр «Судебно-правовая реформа», 2002.
4. Иванова, Е. Н. Медиация как альтернативный суду способ разрешения конфликтов. — Сб.: Развитие альтернативных форм разрешения правовых конфликтов. — Саратов, 1999. — С. 26-49.
5. Иванова, Е. Н. Фасилитация. - СПб.,: СПБГУ, 2009.
6. Коновалов А. Ю. Программа примирения. Новая технология работы с трудными подростками.
— Петрозаводск, 2010
7. Липницкий, А. В. Медиация юридических конфликтов: основания, особенности, технологии.
— Вестник СПб ун-та МВД России. — № 1 (45), 2010. — С. 217-224.
8. Организация и проведение программ восстановительного правосудия. Методическое пособие / под ред. Л.М. Карнозовой и Р.Р. Максудова. — М.: МОО Центр «Судебно-правовая реформа», 2006.
9. Паркинсон, Л. Семейная медиация. — М.: МЦУПК, 2010.
10. Пелъ, М. Приглашение к медиации. — М.: МЦУПК, 2009.
11. Boserup, H. Advanced techniques and dilemmas in mediation. // www:mediator.d.k./ 60_advanced.techniques.htm 9.03.2010.
12. ush, R., Folger, J. The Promise of Mediation. The Transformative Approach to Conflict. — Jossey-Bass, 2005.
13. Gehm, J. R. Victim-Offender Mediation Programs: an Exploration of Practical and Theoretical Frameworks. — http:/wcr.sonoma.ed./vlnl/gehm.hmtl.
14. McMahon, J. P. Facilitation, Conflict Management and Dispute Resolution. // www.jpmcmahon.com/ mediator%20goals,hmtl.
15. Foster, K A Study in Mediation Styles. //www:mediate.com/articles/fosterK1.cfm.
16. Zumeta, Z. D. Facilitative, Evaluative and Transformative Mediation. //http:// hghltd.yandex.netyandbtm?qtree=wHnQA4UFf ... 8.10.2009.
17. Umbreit, M. Л". Restorative Justice Through Victim-Offender Mediation: a Multi-site Assessment / Western Criminology Review, #1, 1998.
18. Winslade, J., Monk, G. Practicing Narrative Mediation. — Jossey-Bass, 2008.
19. Wikipedia — http://en/wikipedia.org./wiki/Restorative_justice/
Literature
1. Allahverdova, O. V., Karpenko, A. D. Mediation. The grant for mediators. — St.-Petersburg, 1999.
2. Braithwaite, D%h. A crime, shame and reunion. — Moscow, 2002.
3. Zer, H. Regenerative justice: a new view on a crime and punishment. — Moscow, 2002.
4. Ivanova, E. N. Mediation as a way of a resolution of conflicts alternative to court // Development of alternative forms of the permission of the legal conflicts. — Saratov, 1999.
5. Ivanova, E. N. Facilitation. — St.-Petersburg, 2009.
6. Konovalov, A. Ju. The reconciliation program. New technology of work with difficult teenagers. — Petrozavodsk, 2010.
7. Lipnickij, A. V. Mediation legal conflicts: the bases, special feature, technologies. — St.-Petersburg,
2010.
8. The organization and carrying out of programs of regenerative justice. The methodical grant. / under the editorship of L.M. Karnozova and R.R. Maksudov. — Moscow, 2006.
9. Parkinson, L. Family mediation. — Moscow, 2010.
10. Pel', M. The invitation to mediation. — Moscow, 2009.
11. Boserup, H. Advanced techniques and dilemmas in mediation. // www:mediator.d.k./ 60_advanced.techniques.htm 9.03.2010.
12. Bush, R., Folger, J. The Promise of Mediation. The Transformative Approach to Conflict. — Jossey-Bass, 2005.
13. Gehm, J. R. Victim-Offender Mediation Programs: an Exploration of Practical and Theoretical Frameworks. — http:/wcr.sonoma.ed./vlnl/gehm.hmtl.
14. McMahon, J. P. Facilitation, Conflict Management and Dispute Resolution. // www.jpmcmahon.com/ mediator%20goals,hmtl.
15. Foster, K A Study in Mediation Styles. //www:mediate.com/articles/fosterK1.cfm.
16. Zumeta, Z. D. Facilitative, Evaluative and Transformative Mediation. //http:// hghltd.yandex.netyandbtm?qtree=wHnQA4UFf ... 8.10.2009.
17. Umbreit, M. Л". Restorative Justice Through Victim-Offender Mediation: a Multy-site Assessment./ Western Criminology Review, #1, 1998.
18. Winslade, J., Monk, G. Practicing Narrative Mediation. — Jossey-Bass, 2008.
19. Wikipedia — http://en/wikipedia.org./wiki/Restorative_justice.
