CC BY
4УДК: 615.33+615.036.8
DOI: 10.37489/2782-3784-myrwd-59
EDN: HKAUVM
ОРИГИНАЛЬНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ ORIGINAL RESEARCH
Возможность использования данных реальной клинической практики для мониторинга за антимикробной резистентностью возбудителей инфекций мочевыводящих путей
Цапкова А. А., Михайлова Л. В., Рафальский В. В., Коренев С. В., Крюкова Н. О.
ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта»,Калининград,Российская Федерация
Аннотация
Актуальность. Выбор антимикробного препарата для лечения инфекций мочевыводящих путей чаще всего проводится эмпирически, на основании локальных эпидемиологических данных. В последние годы активно развивается новый источник данных по резистентности к антимикробному препарату, основанный на анализе данных, полученных в условиях реальной клинической практики.
Цель. Изучить распространённость и структуру антимикробной резистентности возбудителей инфекций мочевы-водящих путей в Калининградской области в условиях реальной клинической практики.
Методы. Проанализированы результаты бактериологических исследований мочи жителей Калининградской области, выполненные в лаборатории коммерческой сети Инвитро. Количество исследований в 2020 году составило — 2251, в 2021-2765, в 2022-2544 и в 2023-2373. Все образцы мочи были собраны на уровне амбулаторного звена оказания медицинской помощи.
Результаты. Обследованные пациенты в основном женщины (80,0-89,9%). Инфекционный возбудитель был обнаружен у 26,8-29,3% пациентов. Наиболее часто выделяемым возбудителем была Escherichia coli (58,7-63,1 %). Другие бактерии порядка Enterobacterales выделяли значительно реже — Klebsiella pneumonie (6,4-9,7%), Enterobacter spp. (0,9-2,4%), Proteus spp. (0,3-2,9%), Pseudomonas aerug^o.^ (0,7-3,7%). Из числа грамположительных бактерий чаще выделяли энтерококки (6,3-7,8%), Streptococcus agalactiae (1,6-3,6%) и Staphylococcus saprophyticus (1,4-2,8%). Отмечен рост устойчивости возбудителей практически ко всем антибактериальным препаратам. При этом самыми активными препаратами в отношении E. coli остаются фосфомицин (2,9% штаммов резистентны), нитрофурантоин (4,3%) и амикацин (4,0%).
Заключение. Использование данных реальной клинической практики для оценки локальной антимикробной резистентности может быть ценным источником информации, отражающим истинную картину антимикробной резистентности в определённом регионе и дополняющим информацию, полученную другими способами.
Ключевые слова: инфекции мочевыводящих путей; антимикробные препараты; антимикробная резистентность; антимикробная терапия; реальная клиническая практика
Для цитирования: Цапкова А. А., Михайлова Л. В., Рафальский В. В., Коренев С. В., Крюкова Н. О. Возможность использования данных реальной клинической практики для мониторинга за антимикробной резистентностью возбудителей инфекций мочевыводящих путей. Реальная клиническая практика: данные и доказательства. 2024;4(3):22-32. https://doi.org/10.37489/2782-3784-myrwd-59. EDN: HKAUVM.
Поступила: 26.10.2024. В доработанном виде: 27.11.2024. Принята к печати: 29.11.2024. Опубликована: 30.11.2024.
Real-world data for monitoring antimicrobial resistance to urinary tract infection pathogens
Alina A. Tsapkova, Larisa V. Mikhailova, Vladimir V. Rafalskiy, Sergey V. Korenev, Nadezhda O. Kryukova
Immanuel Kant Baltic Federal University,Kaliningrad,Russian Federation
Abstract
Relevance. The main treatment option for urinary tract infections is antimicrobials, which are selected empirically according to local epidemiologic data. In recent years, a new source of data on antimicrobial resistance, which is based on real-world data (RWD) analysis.
Objective. To study the distribution and structure of antimicrobial resistance of urinary infection pathogens in the Kaliningrad region according to RWD.
Methods. The results of bacteriological studies on urine samples collected from inhabitants of the Kaliningrad region, which were performed in the INVITRO laboratory, were analyzed. The total number of bacteriologic studies in 2020 was 2251, in 2021-2765, in 2022-2544 and in 2023-2373 samples. Urine samples were collected from the outpatient clinic.
Results. The study population was predominantly female (80.0% to 89.9%). The suspected causative agent was detected in 26.8% — 29.3% of patients. The most frequently isolated pathogen was E. coli (58.7%-63.1%). Other bacteria of the order Enterobacterales were isolated much less frequently: Klebsiella pneumoniae (6.4%-9.7%), Enterobacter spp. (0.9%-2.4%), Proteus spp. (0.3%-2.9%), and Pseudomonas aeruginosa (0.7%-3.7%). Among Gram-positive bacteria, Enterococci (6.3%-7.8%), Streptococcus agalactiae (1.6%-3.6%), and Staphylococcus saprophyticus (1.4%-2.8%) were most frequently isolated. Growth of resistance to almost all antimicrobial agents was noted. At the same time, fosfomycin (2.9% of strains are resistant), nitrofurantoin (4.3%), and amikacin (4.0%) remain the most active E. coli-resistant drugs.
Conclusion. The use of RWD to assess local antimicrobial resistance can be a valuable source of information, reflecting the true picture of antimicrobial resistance in a certain region and complementing the available information provided by other methods.
Keywords: urinary tract infections; antimicrobial drugs; antimicrobial resistance; antimicrobial therapy; real-world data
For citation: Tsapkova AA, Mikhailova LV, Rafalskiy VV, Korenev SV, Kryukova NO. Real-world data for monitoring antimicrobial resistance to urinary tract infection pathogens. Real-World Data & Evidence. 2024;4(3):22-32. https://doi. org/10.37489/2782-3784-myrwd-59. EDN: HKAUVM.
Received: 26.10.2024. Revision received: 27.11.2024. Accepted: 29.11.2024. Published: 30.11.2024.
Введение / Introduction
В современной медицине не теряет своей актуальности проблема широкого распространения инфекций мочевыводящих путей (ИМП) у амбулаторных пациентов [1]. Как известно, наиболее часто встречающейся нозологической формой ИМП является острый неосложнённый цистит (ОНЦ), который чаще всего развивается у женщин репродуктивного возраста. К примеру, в США ежегодное число обращений по поводу ОНЦ составляет более 7 млн, а в России выявляется от 26 млн до 36 млн случаев ОНЦ в год [2-5]. По данным опроса, который был проведён среди молодых женщин, частота возникновения острого цистита в течение жизни составляет около 20%, примерно 30% опрошенных отмечают 3 и более эпизодов в течение года. Также было установлено, что при ОНЦ клинические симптомы сохранялись в течение 2-3 дней, при этом респондентки отсутствовали на работе или учёбе 1-2 дня [4].
Основными средствами лечения цистита в амбулаторных условиях являются антимикробные препараты (АП), частота назначения которых значительно увеличивается из года в год. Так, исследователями в США было выявлено, что с лечением ИМП связано около 15% назначений АП в амбулаторной практике [5]. При этом в большинстве случаев выбор антимикробного препарата проводится эмпирически, исходя из имеющихся локальных данных о чувствительности основных возбудителей ИМП к АП [6]. В связи с этим получение и регулярное обновление данных по устойчивости уро-патогенов к антимикробным препаратам является обязательным условием успешного проведения эмпирической терапии ИМП [6-8]. В то же время, проводившиеся в России микробиологические ис-
следования проводились только в части регионов, что не позволяет иметь объективную информацию по антимикробной резистентности для отдельных областей РФ.
Цель настоящего исследования / Objective —
изучить распространённость и структуру антимикробной резистентности возбудителей инфекций мочевыводящих путей в Калининградской области в условиях реальной клинической практики.
Материалы и методы / Materials and methods
Проанализированы результаты бактериологических исследований мочи жителей Калининградской области, которые были выполнены в лаборатории Инвитро (https://www.invitro.ru/) за период с 2020 по 2023 год включительно. «Сырые» лабораторные данные были выгружены из лабораторной информационной системы (ЛИС) в csv формате, обработаны при помощи оригинального программного обеспечения для последующего анализа в программе Excel. Общее число бактериологических исследований, включённых в исследование в 2020 году, составило 2251, в 2021-2765, в 2022-2544 и в 2023-2373 образцов. Все образцы мочи были собраны на уровне амбулаторного звена оказания медицинской помощи. Согласие пациентов на обработку их медицинских данных получалось в соответствии с рутинной процедурой лаборатории Инвитро во время сдачи биоматериала.
Для сбора, обработки, транспортировки и хранения образцов до момента анализа были использованы протоколы, основанные на стандартных операционных процедурах лаборатории Инвитро. Образ-
• •§v,e *
КЛИНИЧЕСКАЯ ФАРМАКОЛОГИЯ myRWD
CLINICAL PHARMACOLOGY • .
цы средней порции мочи собирались в любое время суток, спустя 2-3 часа после предыдущего мочеиспускания. С целью избежать возможной контаминации, соблюдалась единая процедура гигиены половых органов. Образцы собирались в стерильные пластиковые транспортные контейнеры Uri-swab (COPAN Diagnostics Inc.) и доставлялись в местные офисы и лаборатории коммерческой сети Инвитро в течение 2 часов при температуре окружающей среды или в течение 24 часов при охлаждении. Образцы с бактериальной нагрузкой > 104 КОЕ/мл подвергались идентификации возбудителей с последующим определением их чувствительности к антимикробным препаратам. Преаналитическая обработка клинических образцов проводилась с использованием автоматизированного процессора WASP (COPAN, Италия). Пробирки E-swab обрабатывались системой WASP (стандартное культивирование и приготовление препаратов для микроскопии с окрашиванием по Граму). Для стандартного культивирования использовали метод четырёхсектор-ного штриха с помощью системы WASP на CLED-агаре (bioMerieux, Франция) или Колумбийском агаре с 5% овечьей кровью (Becton Dickinson, США). Идентификацию микроорганизмов проводили полуавтоматическим методом с использованием систем VITEK2 (bioMerieux, Франция) и MALDI Biotyper Microflex (Bruker Daltonik GmbH, Германия). Чувствительность к антимикробным препаратам определяли автоматизированным методом с использованием анализатора VITEK2 (bioMerieux, Франция) в соответствии с рекомендациями производителя. Для обеспечения контроля качества не реже двух раз в год проводились процедуры внутреннего и внешнего контроля. Для внешнего контроля использовались процедуры Центра внешнего контроля качества клинических лабораторных исследований (ФСВОК, РФ, www.fsvok.ru). В качестве внутреннего контроля качества не реже одного раза в месяц для идентификации патогенов и тестирования чувствительности к противомикробным препаратам использовались контрольные штаммы.
Результаты / Results
Популяция обследованных пациентов была в основном представлена женщинами — от 80,0 до 89,9% в разные периоды наблюдения. При этом с 2020 по 2023 год отмечается тенденция к росту количества проводимых бактериологических исследований в мужской популяции, с достижением максимального значения 20,0% к 2023 году. Средний возраст пациентов значительно не варьировал и составил 35,9 (±0,4) лет в 2020 году, 37,7 (±0,3) лет в 2021 году, 39,0 (±0,4) лет в 2022 году и 40,9 (±0,4) лет в 2023 году. Доля пациентов младше 18 лет составила 8,6% в 2020 году и снизилась до 7,4% к 2023 году.
Полученные результаты бактериологического исследования мочи показали, что в большинстве выполненных исследований роста микрофлоры не было выявлено — 66,7-70,2% от всех исследованных образцов. Предполагаемый возбудитель был обнаружен у 26,8% пациентов в 2020 году, у 27,2% в 2021 году, у 29,0% в 2022 году и у 29,3% в 2023 году. Стоит отметить, что доля случаев контаминации составила 3,0% всех включённых пациентов в 2020 году, 7,3% в 2021 году, 3,5% в 2022 году и 4,0% в 2023 году.
При изучении структуры выявленных микроорганизмов обнаружено, что наиболее часто выделяемым возбудителем во все исследуемые временные периоды была Escherichia coli (от 58,7 до 63,1%). Другие бактерии порядка Enterobacterales выделяли значительно реже — Klebsiella pneumoniae (от 6,4 до 9,7%), Enterobacter spp. (от 0,9 до 2,4%), Proteus spp. (от 0,3 до 2,9%), Pseudomonas aeruginosа (от 0,7 до 3,7%). Из числа грам (+) бактерий наиболее часто выделяли энтерококки (от 6,3 до 7,8%), Streptococcus agalactiae (от 1,6 до 3,6%) и Staphylococcus saprophyticus (от 1,4 до 2,8%) (рис. 1).
При изучении чувствительности E. coli можно выделить несколько антимикробных препаратов, к которым в течение всего периода наблюдения сохранялась высокая чувствительность — амикацин (96,0-100,0%), гентамицин (90,5-93,5%), фосфоми-цин (97,1-99,4%) и нитрофурантоин (95,8-98,2%) (рис. 2). При этом для каждого из упомянутых препаратов отмечается рост антимикробной резистентности возбудителя за исследуемый период. Для амикацина рост составил 4,0% (с 0,0% в 2020 году до 4,0% в 2023 году), для фосфомицина — 2,3% (с 0,6 до 2,9%), для нитрофурантоина — 2,0% (с 2,3 до 4,3 %) и для гентамицина — 1,6% (с 6,5 до 8,1%). Сохраняется также тенденция к увеличению количества штаммов E. coli, резистентных к це-фалоспоринам II-III поколения: для цефуроксима с 14,0 до 27,4%, для цефотаксима с 14,0 до 26,6%. Более выраженный рост резистентности отмечается в группе фторхинолонов: для ципрофлоксаци-на с 23,0 до 37,6%, для норфлоксацина с 21,0 до 38,0%. Для ко-тримоксазола показатель антимикробной резистентности за весь период оставался в пределах 27,0-30,2%, с ростом на 3,2%.
При анализе чувствительности к АП штаммов K. pneumoniae (рис. 3), можно отметить, что высокая активность сохраняется только у аминоглико-зидов — частота выделения резистентных к ами-кацину штаммов составила 4,0-15,4%, а к гентами-цину — 6,0-18,5% в разные периоды наблюдений. При этом отмечается чёткая тенденция к росту доли изолятов, устойчивых к этому классу АП, с 2020 по 2023 год. К концу исследуемого периода можно от-
метить значительный рост доли микроорганизмов, резистентных к фторхинолонам (50,8% — ципро-флоксацин и 53,0% — норфлоксацин), цефало-споринам II-III поколения (36,4% — цефотаксим, 45,5% — цефуроксим). Обращает на себя внима-
ние резкий рост резистентности к фосфомицину (с 4,0 до 87,9%) и нитрофурантоину (с 34 до 100%). Для ко-тримоксазола показатель антимикробной резистентности составил 28% в 2020 году и достиг 32,3% в 2023 году.
Streptococcus agalactiae Staphylococcus saprophyticus Enterococcus spp. Enterobacter spp. Preoteus spp. K.pneumoniae E.coli
01 02 03 04 05 06 ■ 2020 ■ 2021 ■ 2022 ■ 2023
58,7 60,3 60,8 63,1
07
08
09
100
0
Рис. 1. Структура возбудителей инфекций мочевыводящих путей в Калининградской области, 20202023 года, %
Fig. 1. Structure ofpathogens of urinary tract infections in the Kaliningrad region, 2020-2023, %
Рис. 2. Резистентность к антимикробным препаратам штаммов E. coli, выделенных у пациентов с инфекциями мочевыводящих путей в Калининградской области с 2020 по 2023 год, %
Fig. 2. Antimicrobial resistance of E. coli strains isolated from patients with urinary tract infections in the Kaliningrad region from 2020 to 2023, %
Рис. 3. Резистентность к антимикробным препаратам штаммов K. pneumoniae, выделенных у пациентов с инфекциями мочевыводящих путей в Калининградской области с 2020 по 2023 год, % Fig. 3. Antimicrobial resistance of K. pneumoniae strains isolatedfrom patients with urinary tract infections in the Kaliningrad region from 2020 to 2023, %
Рис. 4. Резистентность к антимикробным препаратам штаммов Enterobacter spp., выделенных у пациентов с инфекциями мочевыводящих путей в Калининградской области с 2020 по 2023 год, % Fig. 4. Antimicrobial resistance of Enterobacter spp. strains isolated from patients with urinary tract infections in Kaliningrad region from 2020 to 2023, %
При анализе чувствительности к антимикробным препаратам штаммов Enterobacter spp. (рис. 4) отмечается высокий уровень резистентности практически ко всем изученным препара-
там — к ампициллину (90,0-100,0%), цефало-споринам (цефуроксим — 85,7-100,0%, цефотак-сим — 23,0-30,0%), нитрофурантоину — 38,0100,0%, фосфомицину — 14,0-70,0%. Несколько
ниже был уровень устойчивости к фторхиноло-нам (ципрофлоксацин — 15,0-30,0%), аминогли-козидам (амикацин — 0,0-20,0%, гентамицин — 22,2-30,0%), ко-тримоксазолу — 14,0-31,0%.
Выявлен резкий рост устойчивости за период наблюдения к нитрофурантоину и фосфомицину с 38,0 до 90,0-100,0% и с 15,0 до 70,0%, соответственно.
Нитрофурантоин Гентамицин Фосфомицин Ко-тримоксазол Ципрофлоксацин Цефотаксим Ампициллин Амикацин
100
01 02 03 04 05 06 07 08 09 ■ 2020 (n=9) ■ 2021 (n=18) И2022 (n=20) ■ 2023 (n=11)
01 00
Рис. 5. Резистентность к антимикробным препаратам штаммов P. mirabilis, выделенных у пациентов с инфекциями мочевыводящих путей в Калининградской области с 2020 по 2023,
Fig. 5. Antimicrobial resistance of P. mirabilis strains isolated from patients with urinary tract infections in the Kaliningrad region from 2020 to 2023, %
Нитрофурантоин
Лефолоксацин
Ванкомицин
Ампициллин
0 0
01
38,6 41,7
4,6 5,6
02 03 04 05 06 07 08 09 2020 (n=31) ■ 2021 (n=37) ■ 2022 (n=44) ■ 2023 (n=36)
100
0
0
Рис. 6. Резистентность к антимикробным препаратам штаммов E. faecalis, выделенных у пациентов с инфекциями мочевыводящих путей в Калининградской области с 2020 по 2023 год, % Fig. 6. Antimicrobial resistance of E. faecalis strains isolated from patients with urinary tract infections in the Kaliningrad region from 2020 to 2023, %
При анализе чувствительности к антимикробным препаратам штаммов Proteus mirabilis (рис. 5) отмечается высокий уровень резистентности в 2023 году к нитрофурантоину — 100,0%, ампициллину — 100,0%, ципрофлоксацину — 36,6%, ко-тримоксазо-лу — 45,5%. В 2023 году реже выделяли изоляты, устойчивые к аминогликозидам: амикацин — 18,2%, гентамицин — 27,3%. В то же время, за период наблюдения сформировалась выраженная тенденция к росту устойчивости P mirabilis к аминогликозидам, доля резистентных штаммов к амикацину выросла с 11,0 до 18,2%, к гентамицину — с 2,0 до 27,3 %. Сохранили свою активность цефалоспорины III поколения, частота выделения в 2023 году устойчивых к цефотаксиму штаммов составила 9,1%.
Для Enterococcus faecalis (рис. 6) существенного роста резистентности за период наблюдения выявлено не было. Сохраняется полная чувствительность возбудителя к ванкомицину и высокая чувствительность к ампициллину (94,4-100,0%) и нитрофурантоину (93,2-100,0%, с наибольшим ростом резистентности в 2022 году — до 6,8%). Высокий показатель резистентности в течение всего периода наблюдения отмечен для фторхиноло-нов (32,0-41,7% для левофлоксацина).
Обсуждения / Discussions
В настоящее время данные о резистентности возбудителей к АП являются одним из важнейших критериев, который необходимо учитывать при назначении антимикробной терапии. Считается, что антимикробный препарат не рекомендуется использовать при выявленном уровне резистентности к нему более 10-20% [6, 7]. С целью контроля за антимикробной резистентностью возбудителей ИМП, а также получения данных о популяционном уровне резистентности, проводят несколько видов микробиологических исследований. Это могут быть моноцентровые либо многоцентровые исследования, такие как DARMIS, UTIAP-1, UTIAP-2, UTIAP-3, выполняемые на территории Российской Федерации или в нескольких странах. [8] Нередко проводятся и более масштабные, международные многоцентровые микробиологические исследования. Примерами таких исследований могут быть проекты ECO-SENS, ARESC, SENTRY [9, 10, 11]. Однако такой тип исследований, несмотря на неоспоримые преимущества, имеет ряд существенных недостатков. Важнейшим из них является ограниченное вовлечение в исследование регионов РФ: как правило, в исследование вовлекается 20-30 регионов. Поэтому складывается ситуация, когда есть регионы, в которых никогда не проводились подобные исследования.
В последние годы активно развивается новый источник получения эпидемиологических данных
по резистентности к АП, основанный на анализе данных, полученных в условиях реальной клинической практики (RWD/RWE) — ДРКП. Актуальность подобных данных обусловлена тем, что цифровиза-ция систем здравоохранения существенно повышает возможности исследователей использовать реальные клинические данные, такие как электронные медицинские записи, реестры, данные лабораторий [12]. В европейских странах этот вид исследований набирает широкую популярность, и на сегодняшний день проводится несколько проектов, в рамках которых собираются и анализируются такие данные. Одним из известных проектов является ARDIG (Antimicrobial Resistance Dynamics the Influence of Geographic origin), задачей которого является получение актуальных данных по использованию и резистентности антимикробных препаратов как в медицинском, так и в ветеринарном секторе [13]. В настоящее время с использованием ДРКП выполняется несколько исследований, направленных на изучение антимикробной резистентности возбудителей ИМП. Так, коллегами из Германии были получены данные антимикробной резистентности возбудителей семейства Enterobacterales, выделенных в моче 201 152 пациентов за период с 2016 по 2021 год [14]. Похожее исследование проводили другие учёные, они оценивали антимикробную резистентность основных возбудителей ИМП у мужчин, на основании полученных лабораторных данных с 2015 по 2020 год [15]. Аналогичные исследования были проведены и в Румынии (Бухарест), Канаде (Квебек) и Китае (Джиаксинг). Все они изучали данные антимикробной резистентности возбудителей ИМП, полученные от микробиологических лабораторий, и включали от 32 до 54 тысяч пациентов, за период от двух до пяти лет [16-18].
В России изучение антимикробной резистентности ИМП на основании ДРКП проводилось московскими исследователями, которые изучали данные по Западному и Северо-западному административному округам г. Москвы [19]. Также в 2017 году большой группой исследователей был реализован крупный проект RESOURCE, который охватил данные антимикробной резистентности из 520 городов РФ и 84 тысячи пациентов [20].
Результаты проведённого нами исследования с использованием ДРКП могут быть сопоставимы с данными, полученными ранее в одном из самых крупных проектов в РФ по изучению антимикробной резистентности — ДАРМИС. В данном исследовании за период с 2017 по 2018 год резистентность микроорганизмов, выделенных в моче у амбулаторных пациентов, находилась на таком же уровне, что и в нашем исследовании в самый ближайший к этому временному периоду — 2020 год, за некоторыми исключениями. К примеру, в исследовании ДАР-МИС-2018 показатель резистентности E. coli к ни-
трофурантоину составил 2,4%, к ко-тримоксазолу 31,5%, к ципрофлоксацину 29,5%, к цефотаксиму 15,9%, к амикацину 1,5% [21]. В нашем исследовании данный показатель в 2020 году составил 2,3 %, 27%, 23%, 14,0% и 0,0%, соответственно. Значительно выше был процент резистентных штаммов в проекте ДАРМИС к гентамицину (12,2%) и фос-фомицину (8,1%), в сравнении с нашими результатами за 2020 год — 6,5 и 0,6%, соответственно [21]. Таким образом, сравнение данных ДРКП и микробиологических проектов показывает получение достаточно сходных данных, определённые различия могут быть обусловлены как различиями в методологии определения чувствительности бактерий, так и наличием региональных особенностей.
Анализ ДРКП в нашем исследовании позволил выявить ограничения в их использовании. В частности, избыточность «сырых» данных, наличие повторов, неоднородность, то есть разные форматы введения, несогласованность, необходимость предварительной обработки данных. Это согласуется с мнением других исследователей [22]. При сборе ДРКП можно столкнуться с тем фактом, что в разных исследовательских центрах могут отличаться методы регистрации данных и их качество. Кроме того, в источниках ДРКП часто может недоставать некоторых данных. Именно поэтому ДРКП нуждаются в правильной подготовке перед проведением анализа, что имеет большое влияние на конечный результат расчетов [23].
Ограничения исследования / Study limitations
В нашем исследовании мы столкнулись с тем, что при обработке данных, выгруженных из лабораторной информационной системы (ЛИС), выявляется дефицит клинической информации, который не позволяет чётко дифференцировать разные формы ИМП. В частности, было невозможно уточнить подробности диагноза, детали клинической картины ИМП (симптомы, длительность, сопутствующая терапия, результаты других проведённых исследований). Кроме того, в ЛИС не было информации о том, первичный или повторный был анализ, а также не было возможности провести оценку всех принимаемых пациентом ранее или в настоящее время антимикробных препаратов.
Исходя из этого, важной задачей является дальнейшее совершенствование методологии исследо-
ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ИНФОРМАЦИЯ
Конфликт интересов
Авторы декларируют отсутствие конфликта интересов.
Финансирование
Работа выполнялась без спонсорской поддержки.
ваний реальной клинической практики, определение аспектов их качества и создание надлежащих практик таких исследований [23]. Значимость результатов, полученных в исследованиях ДРКП, будет продолжать расти с повышением качества методологии, применяемой для данных исследований, а также с увеличением доступности более качественных и обширных баз данных [24].
Выводы / Conclusions
Использование данных реальной клинической практики для оценки локальной антимикробной резистентности может быть ценным источником информации, отражающим истинную картину антимикробной резистентности в определённом регионе и дополняющим имеющуюся информацию, полученную другими способами. Такие исследования вызывают всё больший интерес и являются перспективным направлением в науке, которое будет непременно совершенствоваться вслед за развитием цифровых технологий.
Наиболее часто выделяемым возбудителем ИМП в Калининградской области была E. coli (от 58,7 до 63,1%). Значительно реже встречались другие бактерии, среди которых были Klebsiella pneumoniae (от 6,4 до 9,7%), Enterobacter spp. (от 0,9 до 2,4%), Proteus spp. (от 0,3 до 2,9%), Pseudomonas aeruginosa (от 0,7 до 3,7%), а также грам (+) бактерии — энтерококки (от 6,3 до 7,8%), Streptococcus agalactiae (от 1,6 до 3,6%) и Staphylococcus saprophyticus (от 1,4 до 2,8%). Анализ динамики антимикробной резистентности показал рост устойчивости практически ко всем антимикробным препаратам. При этом самыми активными препаратами в отношении E. coli остаются фосфомицин (2,9% штаммов резистентны), амикацин (4,0%) и нитрофурантоин (4,3%). В отношении K. pneumoniae препаратами, сохранившими в 2023 году уровень резистентности меньше 20,0%, были амикацин (15,4%) и гентами-цин (18,5%). E. fecalis остаётся чувствительным к нитрофурантоину (2,8%) и ампициллину (5,6%). Сложная ситуация складывается с представителями рода Enterobacter spp., среди которых выросла доля резистентных штаммов к амикацину (до 20,0%), гентамицину (30,0%) и фосфомицину (70,0%). Оценка антимикробной резистентности P mirabilis показывает высокую чувствительность к цефотак-симу (9,1%) и амикацину (18,2%).
ADDITIONAL INFORMATION
Conflict of interests
The authors declare no conflict of interest.
Funding
The work was carried out without sponsorship.
Участие авторов. Все авторы внесли существенный вклад в подготовку работы, прочли и одобрили финальную версию статьи перед публикацией. Цапкова А. А. — разработка идеи и проведение работы, обработка данных, анализ и интерпретация результатов, написание текста, создание графиков, редактирование, обработка литературы; Михайлова Л. В. — проведение работы, обработка данных, анализ и интерпретация результатов; Коренев С. В. — проведение работы, анализ и интерпретация результатов; Крюкова Н. О. — проведение работы, анализ и интерпретация результатов, редактирование, обработка литературы; Рафальский В. В. — разработка идеи, анализ и интерпретация результатов, написание текста, редактирование, финальное утверждение рукописи.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Цапкова Алина Андреевна — врач-клинический фармаколог, аспирант, ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта», Калининград, Российская Федерация Автор, ответственный за переписку e-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-2701-9719 РИНЦ SPIN-код: 9641-9319
Михайлова Лариса Викторовна — к. м. н.,
доцент, зав. кафедрой терапии ОНК «Институт медицины и наук о жизни (МЕДБИО)», ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта», Калининград, Российская Федерация
e-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0001-5070-5955 РИНЦ SPIN-код: 4991-9875
Коренев Сергей Владимирович — д. м. н.,
профессор, директор Высшей школы медицины, ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта», Калининград, Российская Федерация
e-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-2310-0576 РИНЦ SPIN-код: 5257-4476
Крюкова Надежда Олеговна — к. м. н., доцент кафедры фундаментальной медицины ОНК «Институт медицины и наук о жизни (МЕДБИО)», ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта», Калининград, Российская Федерация
e-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-2379-6764 РИНЦ SPIN-код: 3938-2027
Authors' participation. All the authors made a significant contribution to the preparation of the work, read and approved the final version of the article before publication. Tsapkova A. A. — idea development and work conduction, data processing, analysis and interpretation of results, text writing, creation of graphs, editing, literature processing; Mikhailo-va L. V. — work conduction, data processing, analysis and interpretation of results; Korenev S. V. — work conduction, analysis and interpretation of results; Kryukova N. O. — work conduction, analysis and interpretation of results, editing, literature processing; Rafalsky V. V. —developing the idea, analyzing and interpreting the results, writing the text, editing, final approval of the manuscript.
ABOUT THE AUTHORS
Alina A. Tsapkova — Clinical pharmacologist, postgraduate student, Immanuel Kant Baltic Federal University, Kaliningrad, Russian Federation Corresponding author e-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-2701-9719 RSCI SPIN-code: 9641-9319
Larisa V. Mikhailova — Cand. Sci. (Med.), Assistant of Professor, Head of the Department of Therapy, Immanuel Kant Baltic Federal University, Kaliningrad, Russian Federation
e-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0001-5070-5955 RSCI SPIN-code: 4991-9875
Sergey V. Korenev — Dr. Sci. (Med.), Professor, Director of the Higher School of Medicine, Immanuel Kant Baltic Federal University, Kaliningrad, Russian Federation
e-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0003-2310-0576 RSCI SPIN-code: 5257-4476
Nadezhda O. Kryukova — Cand. Sci. (Med), Assistant of Professor, Department of Therapy, Immanuel Kant Baltic Federal University, Kaliningrad, Russian Federation
e-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-2379-6764 RSCI SPIN-code: 3938-2027
Рафальский Владимир Витальевич —
д. м. н., профессор кафедры терапии ОНК «Институт медицины и наук о жизни (МЕДБИО)», ФГАОУ ВО «Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта», Калининград, Российская Федерация
e-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-2503-9580 РИНЦ SPIN-код: 9424-2840
Литература/References
1. Foxman B. The epidemiology of urinary tract infection. Nat Rev Urol. 2010 Dec;7(12):653-60. doi: 10.1038/nrurol.
2. Tandogdu Z, Wagenlehner FM. Global epidemiology of urinary tract infections. Curr Opin Infect Dis. 2016 Feb;29(1):73-9. doi: 10.1097/ QC0.0000000000000228.
3. Лоран О. Эпидемиологические аспекты инфекций мочевыводящих путей. Материалы международного симпозиума «Инфекции мочевыводящих путей у амбулаторных больных» М. 1999:5-8. [Loran O. Epidemiologicheskie as-pekty infektsii mochevyvodyashchikh putei. Ma-terialy mezhdunarodnogo simpoziuma «Infektsii mochevyvodyashchikh putei u ambulatornykh bol'nykh» M. 1999:5-8.]
4. Rafalsky V, Khodnevich L. Prevalence and risk factors of uncomplicated UTI: multicentre study sonar. European Urology Supplements. 2008;7(3):267-.D0I:10.1016/S1569-9056(08) 60781-2
5. Foxman B. Epidemiology of urinary tract infections: incidence, morbidity, and economic costs. Am J Med. 2002 Jul 8;113 Suppl 1A:5S-13S. doi: 10.1016/s0002-9343(02)01054-9.
6. Gupta K, Hooton TM, Naber KG, Wullt B, Col-gan R, Miller LG, Moran GJ, Nicolle LE, Raz R, Schaeffer AJ, Soper DE; Infectious Diseases Society of America; European Society for Microbiology and Infectious Diseases. International clinical practice guidelines for the treatment of acute uncomplicated cystitis and pyelonephritis in women: A 2010 update by the Infectious Diseases Society of America and the European Society for Microbiology and Infectious Diseases. Clin Infect Dis. 2011 Mar 1;52(5):e103-20. doi: 10.1093/cid/ ciq257.
7. Kranz J, Bartoletti R, Bruyère F, Cai T, Geerlings S, Koves B, Schubert S, Pilatz A, Veeratterapillay R, Wagenlehner FME, Bausch K, Devlies W, Hor-vath J, Leitner L, Mantica G, Mezei T, Smith EJ, Bonkat G. European Association of Urology Guidelines on Urological Infections: Summary of the 2024 Guidelines. Eur Urol. 2024 Jul; 86(1):27-41. doi: 10.1016/j.eururo.2024.03.035.
Vladimir V. Rafalskiy — Dr. Sci. (Med), Professor, Department of Therapy, Immanuel Kant Baltic Federal University, Kaliningrad, Russian Federation e-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-2503-9580 RSCI SPIN-code: 9424-2840
8. Рафальский В.В. Ангибиотикорезистенгность возбудителей неосложненных инфекций мочевых путей в Российской Федерации. Вестник урологии. 2018;6(3):50-56. https://doi. org/10.21886/2308-6424-2018-6-3-50-56 [Rafalsky V.V Antibiotic resistance of pathogens causing uncomplicated urinary tract infections in Russian Federation. Urology Herald. 2018;6(3):50-56. (In Russ.)].
9. Kahlmeter G, Ahman J, Matuschek E. Antimicrobial Resistance of Escherichia coli Causing Uncomplicated Urinary Tract Infections: A European Update for 2014 and Comparison with 2000 and 2008. InfectDis Ther. 2015 Dec;4(4):417-23. doi: 10.1007/s40121-015-0095-5.
10. Schito GC, Naber KG, Botto H, Palou J, Maz-zei T, Gualco L, Marchese A. The ARESC study: an international survey on the antimicrobial resistance of pathogens involved in uncomplicated urinary tract infections. Int J Antimicrob Agents. 2009 Nov;34(5):407-13. doi: 10.1016/j.ijantimi-cag.2009.04.012.
11. Fuhrmeister AS, Jones RN. The Importance of Antimicrobial Resistance Monitoring Worldwide and the Origins of SENTRY Antimicrobial Surveillance Program. Open Forum Infect Dis. 2019 Mar 15;6(Suppl 1):S1-S4. doi: 10.1093/ofid/ofy346.
12. Taur SR. Observational designs for real-world evidence studies. Perspect Clin Res. 2022 Jan-Mar;13(1):12-16. doi: 10.4103/picr.picr_217_21.
13. Pandey RP, Mukherjee R, Chang CM. Antimicrobial resistance surveillance system mapping in different countries. Drug Target Insights. 2022 Nov 30;16:36-48. doi: 10.33393/dti.2022.2482.
14. Stoltidis-Claus C, Rosenberger KD, Mandraka F, Quante X, Gielen J, Hoffmann D, Wispling-hoff H, Jazmati N. Antimicrobial resistance of clinical Enterobacterales isolates from urine samples, Germany, 2016 to 2021. Euro Surveill. 2023 May;28(19):2200568. doi: 10.2807/1560-7917.ES.2023.28.19.2200568.
15. Salm J, Salm F, Arendarski P, Kramer TS. High antimicrobial resistance in urinary tract infections in male outpatients in routine laboratory data, Germany, 2015 to 2020. Euro Surveill. 2022
Jul;27(30):2101012. doi: 10.2807/1560-7917. ES.2022.27.30.2101012. Erratum in: Euro Sur-veill. 2022 Aug;27(31). doi: 10.2807/1560-7917. ES.2022.27.31.220804e.
16. Borcan AM, Radu G, Simoiu M, Costea EL, Ra-fila A. A Five-Year Analysis of Antibiotic Resistance Trends among Bacteria Identified in Positive Urine Samples in a Tertiary Care Hospital from Bucharest, Romania. Antibiotics (Basel). 2024 Feb 6;13(2):160. doi: 10.3390/antibiotics13020160.
17. Delisle G, Quach C, Domingo MC, Boudreault AA, Gourdeau M, Bernatchez H, Lavallée C. Esche-richia coli antimicrobial susceptibility profile and cumulative antibiogram to guide empirical treatment of uncomplicated urinary tract infections in women in the province of Québec, 2010-15. J Antimicrob Chemother. 2016 Dec;71(12):3562-3567. doi: 10.1093/jac/dkw302.
18. Niu X, Hou B, Yang L, Wang W, Yu Q, Mao M, et al. Patterns of drug resistance and bacterial pathogen distribution in patients with urinary tract infections in the Jiaxing region from 2020 to 2022. Infection and Drug Resistance. 2023:5911-21. DOI: 10.2147/IDR.S424158.
19. Геворкян А, Орлова О. Изучение спектра возбудителей неосложненных инфекций нижних мочевыводящих путей и их чувствительности к антибактериальным препаратам в поликлиниках Западного и Северо-Западного округов г. Москвы. РМЖ. 2023(8):24-30.
[Gevorkyan A.R., Orlova O.E. Study of the pathogen spectrum concerning uncomplicated lower urinary tract infections and their sensitivity to antibacterial drugs in outpatient clinics of the Western and North-Western districts in Moscow. RMJ. 2023;8:24-30. (In Russ.)].
20. Rafalskiy V, Pushkar D, Yakovlev S, Epstein O, Putilovskiy M, Tarasov S, Glazunov A, Ko-
renev S, Moiseeva E, Gorelysheva N. Distribution and antibiotic resistance profile of key Gram-negative bacteria that cause community-onset urinary tract infections in the Russian Federation: RESOURCE multicentre surveillance 2017 study. J Glob Antimicrob Resist. 2020 Jun;21:188-194. doi: 10.1016/j.jgar.2019.09.008.
21. Открытая база данных: Набор данных: ДАР-МИС 2009-2011, 2017-2018 [Open database: Dataset: DARMIS 2009-2011, 2017-2018]. Available from: https://app.amrcloud.net/rus/?id= darmis&public=T
22. Денисов Н, Каменских Е, Федорова О. Тренды популяционных исследований: молекулярная и цифровая эпидемиология (обзор). Современные технологии в медицине. 2022; 14(4):60-72. https://doi.org/10.17691/stm2022. 14.4.07 [Denisov N.S., Kamenskikh E.M., Fe-dorova O.S. Trends in population-based studies: molecular and digital epidemiology (review). Sovremennye tehnologii v medicine. 2022;14(4):60 (In Russ.)].
23. Колбин А.С. Резолюция по результатам работы IV ежегодной научно-практической конференции «Реальная клиническая практика. Современность и будущее». Реальная клиническая практика: данные и доказательства. 2023;3(4):1-8. https://doi.org/10.37489/2782-37 84-myrwd-41. [Kolbin A.S. Resolution based on the results of the IV annual scientific-practical conference "Real clinical practice. Modernity and the future". Real-World Data & Evidence. 2023;3(4):1-8. (In Russ.)].
24. Blonde L, Khunti K, Harris SB, Meizinger C, Skolnik NS. Interpretation and Impact of Real-World Clinical Data for the Practicing Clinician. Adv Ther. 2018 Nov;35(11):1763-1774. doi: 10.1007/s12325-018-0805-y.
