CC BY
1
Вестн. Моск. ун-та. Серия 12. Политические науки. 2023. Т. 1. № 1. С. 7-23. Lomonosov Political Science Journal, Vol. 1, No. 1, 2023, pp. 7-23.
DOI: 10.55959/MSU0868-4871-12-2023-1-1-7-23
Научная статья / Research paper
И.А. Кузьмин
Иркутский юридический институт (филиал) Университета прокуратуры
Российской Федерации (Иркутск, Россия)
ВОЗЛОЖЕНИЕ НАКАЗАНИЯ КАК СПОСОБ ПРОДВИЖЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЦЕЛЕЙ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ (ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ)
В статье возложение наказания рассматривается как средство продвижения политических целей в международных отношениях. Опираясь на общесоциальную характеристику института наказания, автор обозначает его место и роль в структуре общественных отношений. Названы политическая и правовая составляющие наказания в контексте односторонних санкций одних суверенных государств против других. Определены основные формы и содержание влияния политических целей на институт международно-правовых санкций-наказаний. Обосновано авторское видение таких специфических феноменов, как «самонаказание» и «политическая ангажированность». Предложен алгоритм выявления политической ангажированности решений о возложении международно-правовых наказаний, а также возможные пути по выработке адекватной реакции на них со стороны «наказываемых» субъектов (государств-целей). Эмпирическая база включает в себя материалы применения наказаний индивидуальными и коллективными субъектами международных отношений против Российской Федерации, в том числе наступившие геополитические последствия соответствующих санкционных решений.
Ключевые слова: наказание, международные отношения, политические цели, правовое содержание наказания, политическое содержание наказания, политическая ангажированность наказания, политические исследования.
Для цитирования: Кузьмин И.А. Возложение наказания как способ продвижения политических целей в международных отношениях (теоретическое исследование) // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2023. Т. 1. № 1. С. 7-23. DOI: 10.55959/MSU0868-4871-12-2023-1-1-7-23.
I.A. Kuzmin
Irkutsk Law Institute (branch), University of the Prosecutor's Office of the
Russian Federation (Irkutsk, Russia)
THE USE OF PUNISHMENT AS A WAY TO RELIZATION POLITICAL GOALS IN INTERNATIONAL RELATIONS (THEORETICAL STUDY)
The problem of the application ofpunishment to realization political goals in international relations is considered. The author characterizes the social institution of punishment, indicates its place and role in the structure of social relations. The political and legal component of punishment is analyzed in the context of unilateral sanctions of some sovereign states against others. The main forms and content of the influence of political goals on the institution of international legal sanctions-punishments are determined. The author's vision of such specific phenomena as "self-punishment" and "political engagement" is substantiated. An algorithm for identifying the political bias of decisions on the imposition of international legal penalties, as well as possible ways to develop an adequate response to them from the "punished" subjects (target states) is formulated. The empirical base of the study includes materials on the application of punishments by individual and collective subjects of international relations against the Russian Federation, including the geopolitical consequences of the relevant sanctions decisions.
Key words: punishment, international relations, political goals, legal content of punishment, political content of punishment, political engagement of punishment, political research.
For citations: Kuzmin, I. A. "The Use of Punishment as a Way to Relization Political Goals in International Relations (Theoretical Study)," Lomonosov Political Science Journal, Vol. 1, No. 1, 2023, pp. 7-23. (In Russ.) DOI: 10.55959/MSU0868-4871-12-2023-1-1-7-23.
Цели и задачи
В последнее десятилетие система международных отношений находится в нестабильном состоянии, претерпевая существенные трансформации под воздействием тех или иных политических сил, представленных отдельными суверенными государствами, группами государств и / или международными организациями. Стремление к мировому порядку, основанному на целях и принципах глобальных международных документов, прежде всего Устава ООН (26 июня
1945 г.), с каждым годом все больше превращается в декларацию, реальное содержание которой интересует лишь единичных игроков соответствующей системы координат. Руководствуясь своими политическими мотивами, ведущие государства мира стремятся сохранить свой статус, свое влияние и гегемонию по отношению к сателлитам, пользуясь всеми доступными им методами и инструментами, независимо от их содержания и возможных последствий применения последних. Своеобразным трендом политической борьбы стало частое обращение к политике санкций, выраженных в односторонних несогласованных актах международно-правовой ответственности, направленных против политических оппонентов. При этом сами санкции облекаются в правовую форму, им придается официальный характер, а в качестве оснований их введения называются различного рода нарушения прав и законных интересов общества (отдельной социальной группы), государства и личности.
Проблема заключается в том, что наказания, к числу которых относятся и международно-правовые санкции, должны применяться исключительно за реальные нарушения международного правопорядка, вне зависимости от политических желаний и амбиций. Дополнительные трудности в решение этой проблемы вносят идейные воззрения, утверждающие, что обращение к ответственности в международных отношениях является нормальным способом достижения политических целей при отсутствии противоправных оснований. Это уже стало традицией для современной системы международных отношений1.
Исходя из этого, в настоящем исследовании мы предполагаем с общетеоретической точки зрения:
— охарактеризовать институт наказания с позиции его понятия, сущности, структуры и ориентиров;
— раскрыть роль и место политической составляющей в правовом институте наказания и его реализации;
— выявить основные формы и содержание влияния политических целей на институт наказания в международном праве;
— предложить алгоритм выявления политической ангажированности решений о возложении международно-правовых наказаний, а также адекватной реакции на них со стороны «наказываемых» субъектов.
1 Подробнее см.: Политика санкций: цели, стратегии, инструменты: Хрестоматия / [Сост. И.Н. Тимофеев, В.А. Морозов, Ю.С. Тимофеева]. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Российский совет по международным делам, 2020.
Правовое и политическое содержание института наказания
в международном праве
Институт наказания — особый социальный институт, основные признаки которого заключаются в следующем:
— представляет собой негативные лишения (ограничения), связанные с нанесением лицу определенного урона в материальной либо нематериальной форме;
— как правило, имеет свою «прописку» в тех или иных социальных нормах;
— характеризуется непосредственной связью с нарушением социальных норм;
— носит дополнительный характер по отношению к нарушенному запрету либо неисполненной обязанности;
— выражает отрицательное отношение государства или общества (определенной общности) к допущенному нарушению, является его следствием;
— имеет своей основной целью восстановление социальной справедливости либо реставрацию на различных социальных уровнях социального положения (порядка), предшествующего нарушению.
Большой спектр социальных норм предопределяет значительное разнообразие охраняющих их видов наказаний. В современном государственно-организованном обществе ведущими нормативными регуляторами являются институционализированные правовые и политические нормы, в которых получают свое отражение юридические (меры юридической ответственности) и политические (репрессии, санкции) наказания. В отношениях между основными субъектами международного права — государствами и международными организациями — институт наказаний используется на системной основе в качестве способа продвижения поставленных политических целей. Причем в данной борьбе наблюдается пересечение и взаимопроникновение правовых и политических наказаний, при которых откровенно политизированные и не имеющие реальных юридических оснований наказания (санкции) облекаются в официальную правовую форму и публично преподносятся как закономерная, законная и обоснованная реакция субъекта, возлагающего наказание на своего политического оппонента.
При этом важно понимать, что любые правовые решения, связанные с возложением наказаний в международных отношениях, всегда имеют политический контекст, который вытекает из естественного
взаимодействия права и политики. Вместе с тем данное обстоятельство не оправдывает субъектов международной ответственности, которые продвигают свои санкционные меры вне связи с логикой права и установлениями международных договоров, соглашений и официальных заявлений. Цель достижения необходимого результата в виде защиты международного правопорядка такими субъектами, как правило, не учитывается, поскольку они руководствуются исключительно собственными интересами (внутриполитическими, внешнеполитическими, включая геополитические) и готовы ради достижения желаемого политического эффекта прибегать к любым неправовым инструментам.
Ранее мы уже рассматривали вопрос о взаимосвязи правовых и политических позиций во внутригосударственных и международных отношениях и сделали вывод о том, что эти позиции нередко вступают между собой в симбиоз, приобретая статус политико-правовых. Главной задачей становится достижение гармоничного сочетания правового и политического содержания, когда для решения политических вопросов правовые меры (в том числе возложение наказаний) применяются исключительно в соответствии с нормами международного права и их адекватным толкованием2. К примеру, политические решения Российской Федерации о принятии в состав государства новых субъектов: Республики Крым, города федерального значения Севастополя, Донецкой и Луганской Народных Республик, а также Запорожской и Херсонской областей, были оформлены следующими правовыми актами:
— указами Президента Российской Федерации о признании соответствующих территорий независимыми и суверенными (например, Указ Президента Российской Федерации № 686 от 29 сентября 2022 г. «О признании Херсонской области»);
— решениями населения территорий о вхождении в состав России, по результатам проведенных референдумов (так, 28 сентября 2022 г. Центральные избирательные комиссии утвердили результаты референдумов о вхождении в состав России);
— международными договорами с территориями об их принятии в состав России на правах субъектов федерации (например, Договор между Российской Федерацией и Луганской Народной Республикой о принятии в Российскую Федерацию Луганской Народной
2 Подробнее см.: Кузьмин И.А. Правовые и политические позиции в контексте внутригосударственных и международных отношений // Гуманитарные и юридические исследования. 2020. № 4. С. 152-156.
Республики и образовании в составе Российской Федерации нового субъекта от 30 сентября 2022 г.);
— постановлениями Конституционного суда Российской Федерации о признании конституционности (соответствия положениям Конституции Российской Федерации от 12 декабря 1993 г.) проектов обозначенных международных договоров (постановление Конституционного суда Российской Федерации № 38-П от 2 октября 2022 г.);
— принятием и последующим одобрением федеральных конституционных законов палатами Федерального Собрания Российской Федерации, подписанием и опубликованием Президентом Российской Федерации и дальнейшим вступлением законов в силу, после чего процесс вхождения территорий завершился (например, Федеральный конституционный закон № 6-ФКЗ от 21 марта 2014 г.).
Очевидно, что первичными правовыми актами, содержащими в себе политические решения о вхождении территорий в состав нашего государства, являются указы Президента Российской Федерации и результаты соответствующих референдумов. Правовой основой принятия решений послужили положения ч. 1 ст. 1 Устава ООН3, закрепляющие в качестве основной цели и принципа деятельности Организации развитие дружественных отношений между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов, включая принятие других соответствующих мер для укрепления всеобщего мира. Официальная позиция нашего государства заключается в признании первостепенной значимости указанного принципа для всей системы международных отношений, основанной на демократии. Фактической причиной принятия политических решений стало стремление защитить национальную безопасность Российской Федерации, граждан России и соотечественников.
Как заявил в официальном брифинге представитель Госдепартамента США Нед Прайс, обозначенные референдумы являются полностью сфабрикованными, не отражают воли народа Украины. Они лишь используются Россией в качестве ложного предлога для аннексии территории Украины4. В то же время только на референдуме, проведенном в Донецкой Народной Республике, работали 133 иностранных наблюдателя из 28 стран, включая Германию,
3 Устав Организации Объединенных Наций от 26 июня 1945 г. // Организация Объединенных Наций. URL: https://www.un.org/ru/about-us/un-charter/full-text
4 Price N. Department Press Briefing // U.S. Department of State. 2022. September 28. URL: https://www.state.gov/briefings/
Францию, Испанию, Черногорию и Колумбию5. Игнорируя ранее обозначенные положения ч. 1 ст. 1 Устава ООН, США во главе с коллективным Западом отмечают, что Россия поступает в нарушение принципов ст. 2 Устава ООН о мирном разрешении международных споров и охране международного мира, безопасности и справедливости, а также о воздержании от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности и политической независимости любого государства. Иными словами, такая позиция не принимает в расчет, что выдернутые из контекста международного договора принципы являются подчиненными по отношению к целям ООН, упомянутым в ст. 1, в том числе к налаживанию дружественных отношений между нациями на основе уважения принципа равноправия и самоопределения народов.
Представителями западной коалиции упомянутые политические решения России были публично квалифицированы как правонарушения — преступления. Учитывая проводимую Россией на Украине специальную военную операцию, США и Европейский союз ввели масштабные экономические санкции (25 февраля 2023 г. вступил в силу 10-й, «юбилейный» пакет поправок к европейским санкциям6). Демонстративное объявление и содержание санкций однозначно указывают на попытку достичь единой цели — ухудшения экономического состояния нашей страны и смены политического руководства. Стремление обратить ситуацию в свою пользу сработало по принципу бумеранга, в результате чего экономические санкции-наказания обратились против самих же стран-карателей. Один только отказ от российского газа вызвал жесточайший искусственный дефицит энергоносителя, спровоцировав проблемы с отоплением для жителей Европы и обеспечением промышленных производств. Данное обстоятельство понудило многие европейские страны отказаться от ряда проектов в области зеленой энергетики и перевести отопительную и производственную часть на уголь, что замедлило темпы их экономического развития и повлекло иные негативные последствия. В свою очередь, России удалось диверсифицировать часть поставок, продолжив продавать газ странам Европейского союза в разы дороже. Наблюдаемый феномен нуждается в специальном обозначении и исследовании политической и юридической
5 На референдуме в ДНР работают 133 иностранных наблюдателя // РИА Новости. 2022. 25 сентября. URL: https://ria.ru/20220925/golosovanie-1819372339.html
6 EU Agrees 10th Package of Sanctions against Russia: Press Release // European Commission. 2023. February 25. URL: https://ec.europa.eu/commission/presscorner/ detail/en/ip_23_1185
наукой, может быть условно назван «самонаказанием» и является следствием непродуманного применения санкций против объектов, от которых зависит само государство-каратель.
Из приведенного примера следует, что политическая цель, положенная в основу псевдоправовых санкций-наказаний против Российской Федерации, не была достигнута. Вместе с тем следует учитывать и тот факт, что в международных отношениях формальный и реальный субъекты возложения международно-правовой ответственности могут не совпадать и даже ранжироваться по отношению друг к другу (иметь различные степени). Так, не является секретом, что враждебная санкционная политика Европейского союза по отношению к России во многом связана с принудительным воздействием США на страны Еврозоны, о чем неоднократно заявлялось официальными лицами России и других стран. Начиная с 8-го пакета поправок к санкциям Европейского союза против России многие из содержащихся в них мер практически зеркально повторяют американские7. В них появился элемент косвенного влияния, подразумевающий возможность распространения санкций-наказаний на всех, кто будет помогать России обходить ограничения8.
В свою очередь, Европейский союз оказывает давление и на другие страны, понуждая их вводить соответствующие санкции против России, в том числе путем шантажа. В начале июля 2022 г. стало известно, что Европейский парламент принял резолюцию, в которой выражается поддержка сербскому правительству о вступлении в Европейский союз, но ставится обязательное условие для европейской интеграции — ввести санкции против России9. Те страны, которые по требованию Европейского союза присоединились к санкциям, навязанным со стороны США, становятся производными субъектами ответственности. Говоря иначе, фактическим (реальным политическим) субъектом применения рассматриваемых санкций является государство США, первичным юридическим субъектом возложения наказания выступает Европейский союз, а последующими (вторичными юридическими) субъектами становятся соответствующие государства, присоединившиеся к санкциям. Воз-
7 Official Journal of the European Union (L 259 I). 2022. Vol. 65. URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/?uri=0J:L:2022:259I:FULL
8 Ткачев И. Евросоюз начал применять новый подход в санкциях против России // РБК. 2022. 9 октября. URL: https://www.rbc.ru/economics/09/10/2022/6343018 79a7947f542a60a99
9 Европски парламент усво)ио Резолуцщу о Србщи, тражи уво^е&е санкцща Русщи // СРБИН.ИНФО. 2022. 6 URL: https://srbin.info/politika/evropski-parlament-usvojio-rezoluciju-o-srbiji-trazi-uvodjenje-sankcija-rusiji/
можны и третичный и последующий уровни субъектов ответственности. На этом простом примере также можно проследить переход концентрированной политической воли в юридическую форму со сменой субъекта, причем правовая составляющая этого процесса является лишь вершиной айсберга, так как область возникновения, внутренние движители и причины завершения процесса лежат в социально-политической плоскости.
Интересно заметить, что в учебном издании «Политика в США», предназначенном для американских студентов, есть специальный раздел «Политика и администрация» ("Politics and the Administration"). В начале раздела последовательно проводится мысль о том, что реализация концепции разделения политики и государственного аппарата не является стратегически жизнеспособной, равно как и идея о том, что единственная функция бюрократии заключается в преследовании сформулированных политических целей с максимальной эффективностью и независимо от соображений личной и политической выгоды (вне политических интриг). Далее сформулировано положение о том, что государственные органы и их должностные лица должны быть погружены в политику, чтобы не отрываться от нужд и чаяний народа, представители которого формулируют политические цели. По мнению авторов учебника, это обстоятельство было достигнуто на грани противоречия между технической эффективностью и демократией10. Согласно одной из наиболее распространенных версий, США заинтересованы проводить глобальную политику, охватывающую весь мир, при которой они являются ключевым и доминирующим (превосходящим) игроком-лидером в международных отношениях, при условии зависимости всех остальных от американской администрации11. В свою очередь, данные Исследовательского центра Пью (Pew Research Center) показывают противоречивость приоритетов внешней политики США с точки зрения республиканцев и демократов, несмотря на определенное единодушие в стремлении обеспечения международной экономической безопасности США, сохранении военного превосходства и некоторых иных позициях12. В своем выступлении
10 Vile M.J.C. Politics in the USA. 6th ed. London: Routledge, 2007. P. 194-195.
11 См., например: Американская глобальная стратегия // Внешняя политика США. URL: http://www.usapolitika.ru/amerikanskaya-globalnaya-strategiya-1. html#more-192
12 Conflicting Partisan Priorities for U.S. Foreign Policy // Pew Research Center. 2018. November 29. URL: https://www.pewresearch.org/politics/2018/11/29/conflicting-partisan-priorities-for-u-s-foreign-policy/
на 77-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН президент США Джо Байден отметил, что его страна тесно сотрудничает с другими государствами (союзниками и партнерами), чтобы привлечь Россию к ответственности за зверства и военные преступления, но при этом санкции не затрагивают экспорт из России продовольствия и удобрений. Глава государства, кроме того, позволил себе высказать некоторые тезисы, совместное толкование которых отвечает претенциозности его государства на мировое лидерство и гегемонию:
— США привержены защите и укреплению демократии во всем мире;
— каждое государство — член ООН должно быть привержено «справедливым» принципам и ценностям, которые сформулировали США относительно солидарности с Украиной;
— США хотят работать только с теми странами, которые остаются преданными приоритетам их внешней политики;
— США заявляют об открытии новой эры непрекращающейся дипломатии, отвечающей на те общемировые вызовы, которые, по их мнению, актуальны для всех, в том числе заявляют о своем лидерстве в вопросах борьбы с изменениями климата;
— США декларируют собственное общемировое лидерство в вопросах здравоохранения (включая защиту населения от распространения COVID-19), поддержания продовольственной безопасности и обеспечения ответственного поведения стран в киберпространстве, единых налоговых стандартов для корпораций;
— заявлено о том, что в мире с меняющимися геополитическими тенденциями США будут вести себя как разумный неконфликтный лидер, бескомпромиссно продвигая свое видение свободного, открытого, безопасного и процветающего мира;
— США предполагают и дальше продвигать права человека и ценности, закрепленные в их стране по отношению к другим государствам;
13
— иные заявления13.
Влияние политических целей на институт наказания
В практике международных отношений гипотеза о возможности использования правового института наказания в качестве способа продвижения политических целей находит свои многочис-
13 Remarks by President Biden Before the 77th Session of the United Nations General Assembly // The White House. 2022. September 21. URL: https://www.whitehouse.gov/ briefing-room/speeches-remarks/2022/09/21/remarks-by-president-biden-before-the-77th-session-of-the-united-nations-general-assembly/
ленные подтверждения. Приведенные примеры показательны тем, что в них политическая составляющая является ярко выраженной, а ангажированность политических решений (их причины и мотивы) и их переход в правовые формы наглядно выделены. Так, например, чрезмерная публичность действий и очевидная политическая заинтересованность США и стран НАТО в противодействии Российской Федерации силами украинского правительства позволили ряду американских экспертов заявить о расхождении официальных и фактических целей в военно-политической деятельности коллективного Запада на Украине14.
Ю.В. Ирхин обоснованно отмечает, что при политическом и управленческом анализе следует использовать не только совокупность аналитических подходов, но и обращаться к результатам прикладных политологических исследований, раскрывающих содержание и значение разнообразных эмпирических данных. При этом фундаментальное и прикладное исследования мыслятся в качестве самостоятельных уровней политологического исследования, критериями их разграничения являются цель (функция), роль субъекта анализа, связь теории с практикой, фаза познавательного цикла, пространственно-временной континуум. Дополнительно Ю.В. Ир-хин формулирует ряд важных требований к профессиональным исследованиям: открытость доказательной базы, подкрепление субъективных мнений фактами и аргументами, верифицируемость данных, осознание упорядоченности политического мира, предположительность результатов анализа, отказ от нерационального познания и др.15
С.И. Симановский рассматривает неоинституционализм как новый теоретический подход и исследовательскую парадигму для изучения политических явлений и процессов. В частности, он отмечает, что политический порядок и поведение формируются политическими структурами. В свою очередь, исследователи в этой области пользуются не только формальными конституциями и организационными структурами, но также обращаются к неформальным
14 В их числе американский морской разведчик и инспектор ООН по вооружениям Скотт Уильям Риттер, американский обозреватель и аналитик в области юридических новостей и политических процессов Эндрю Наполитано, полковник армии США, военный консультант и телевизионный комментатор Дуглас Макрегор и многие другие.
15 Ирхин Ю.В. Политический анализ: сущность, методология, структура, ценности и этика // ARS ADMINISTRANDI (Искусство управления). 2012. № 1. С. 6-7, 17-18.
конвенциям. Новый институциональный подход стремится проверять теоретические модели влияния институций на формирование политического поведения16.
С учетом изложенных эмпирических и теоретико-методологических посылок мы полагаем возможным назвать основные формы влияния политических целей на институт наказания в международном праве:
— изменение содержания правовых документов, предписывающих наказания (санкции), под воздействием политической воли;
— корректировка нормативных толкований правовых документов, вводящих наказания (санкции), посредством внедрения политической воли в положения актов-разъяснений;
— корректировка индивидуальных правовых документов, возлагающих наказание на конкретных правонарушителей с учетом политической заинтересованности акторов ответственности.
Выявление политической ангажированности в решениях
о возложении наказаний в международных отношениях
Алгоритм выявления политической ангажированности решений о возложении международно-правовых наказаний учитывает основные формы влияния политических целей на правовой институт наказания и предполагает ряд увязанных между собой действий-стадий, на которых фиксируются:
— наличие искусственного «раздувания» ажиотажа вокруг вменяемого нарушения и его последствий с привлечением широкого круга субъектов международного права и с продвижением «единственно верной» интерпретации событий с заранее объявленным нарушителем еще до начала каких-либо расследований;
— стремление в максимальной степени и любыми способами очернить заранее объявленного нарушителя (государство-цель), выставить его в невыгодном свете и приклеить как можно больше негативных ярлыков, не допуская каких-либо контактов с нарушителем в части обвинения;
— оказание давления на субъектов международного права, не разделяющих мнение о предустановленной виновности нарушителя и / или настаивающих на объективном и независимом расследовании, в целях изменения их позиции, общее агрессивное поведение по отношению к подобным субъектам, включая угрозу санкциями;
16 Симановский С.И. Динамика институционального анализа в политической науке // Труд. Профсоюзы. Общество. 2021. № 1. С. 119.
— обнаружение расхождений между официальными заявлениями об основаниях возложения международно-правовой ответственности и фактическими причинами введения санкций;
— введение санкций независимо от проводимого расследования, сопряженное с попытками оказать воздействие на его результаты, либо объявление этих результатов необъективными и заранее предвзятыми, непризнание возможности медиации17;
— несоответствие вводимых санкций степени и характеру «вменяемого» нарушения;
— общая некритичность по отношению к первоначально занятой позиции относительно нарушителя и обстоятельств нарушения, введенных санкций и их последствий, включая непримиримое отношение к иным точкам зрения.
В вопросе о политической ангажированности решений о возложении международно-правовых санкций-наказаний следует принимать во внимание, что их политическая составляющая будет присутствовать всегда. Мы же имеем в виду случаи радикального продвижения политических решений о возложении наказаний, идущих вразрез с логикой, фактами и правовыми установлениями ответственности, когда политические цели реализуются вопреки всему. Показательной иллюстрацией для сказанного могут послужить материалы по делу обвинения Российской Федерации в отравлении химическим оружием граждан Великобритании — бывшего сотрудника Главного разведывательного управления Минобороны Российской Федерации Сергея Скрипаля и его дочери Юлии. За инкриминируемое России событие правительством США принято два пакета санкций, включая ограничения на операции с российским госдолгом18. Свои меры международно-правовой ответственности также ввел Европейский союз совместно с Великобританией. На политическую ангажированность конфликта и применимость к нему обозначенного алгоритма, в частности, указывают следующие факты:
17 Содержание медиативных технологий в корне противоречит практикам реализации политически ангажированных решений. См., например: Демчук А.Л. Управление экологическими конфликтами с помощью медиации (посредничества): возможности и ограничения // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2019. № 6. С. 26.
18 Bureau of International Security and Nonproliferation; Imposition of Additional Sanctions on Russia Under the Chemical and Biological Weapons Control and Warfare Elimination Act of 1991 // Federal Register. 2019. August 26. URL: https://www. federalregister.gov/documents/2019/08/26/2019-18050/bureau-of-international-security-and-nonproliferation-imposition-of-additional-sanctions-on-russia
1) происшествие имело место 4 марта 2018 г., и уже 22 марта этого же года на саммите Европейского союза премьер-министр Великобритании, не дожидаясь даже предварительных результатов расследования, заявила об ответственности России за химическую атаку в г. Солсбери с предложением выслать из стран Европейского союза российских дипломатов и признать Россию страной, применяющей химическое оружие в отношении мирных граждан;
2) предъявление российскому послу в Лондоне ультиматума предоставить до вечера 13 марта 2018 г. правдоподобные объяснения по применению отравляющего вещества на британской территории и раскрыть содержание программы «Новичок» для Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО);
3) в апреле 2018 г. предложение России провести совместное расследование инцидента в г. Солсбери постоянное представительство Великобритании при ОЗХО отвергло, назвав его странным, дополнительно обвинив Россию в дезинформации и отказавшись делиться с российской стороной следственной информацией;
4) последовавшие далее попытки Великобритании и США под прикрытием «дела Скрипалей» максимально очернить и подвергнуть политической изоляции Россию на всех уровнях, попутно решая свои геополитические цели и задачи19.
Адекватную реакцию на политически ангажированные решения о возложении наказаний в международном праве со стороны обвиняемых субъектов следует разделить на несколько групп действий:
— информационные (отстаивание необоснованности и неправомерности обвинений следует вести исключительно с позиции фактов, аргументов и аналитики, посредством использования любых средств и методов распространения информации);
— функциональные (следует отказаться от совершения любых действий, которые могут быть интерпретированы со стороны как попытки оправдаться либо свидетельствовать о косвенном признании вины, продолжать осуществление собственной политики, усиливая меры безопасности);
— организационные (требуется укреплять взаимодействие с коллективными и индивидуальными субъектами международных отношений для выявления истинных причин и обстоятельств нарушения, а также демонстрации злонамеренных попыток продвижения политических целей на основе ангажированности).
19 Манойло А.В. «Дело Скрипалей» как операция информационной войны // Вестник Московского государственного областного университета. 2019. № 1. С. 73-96.
Выводы
Оценивая такой способ продвижения политических целей в международных отношениях, как возложение наказания, мы приходим к следующему.
Во-первых, наказание как средство социального регулирования претерпело множество трансформаций, в результате которых его объем был размыт в понятиях «санкции», «принуждение», «юридическая ответственность». Развитие государственно-правовых институтов привело к возникновению и дальнейшему становлению правового института наказания, который вошел в инструментарий средств политической борьбы как во внутринациональных, так и в международных отношениях. Между тем основные признаки наказания как социального института сохранили свою применимость и для современного института наказаний внутри отрасли международно-правовой ответственности.
Во-вторых, в закреплении и применении института правовых наказаний нередко прослеживается политическая ангажированность. В результате откровенно политизированные и не имеющие реальных юридических оснований наказания (санкции) облекаются в официальную правовую форму и публично преподносятся как закономерная, законная и обоснованная реакция субъекта международного права, возлагающего наказание на своего политического оппонента — такого же юридически равноправного участника международных связей. Иными словами, международно-правовые санкции применяются здесь вопреки правовым нормам, здравому смыслу и фактическим обстоятельствам исключительно для продвижения политических целей под прикрытием борьбы за справедливость и правопорядок.
В-третьих, предпосылки, основания, ход, содержание и текущее состояние противостояния между Российской Федерацией и коллективным Западом на территории Украины является показательным примером с точки зрения принятия политически ангажированных решений о возложении международно-правовых санкций (наказаний) на наше государство. Анализ официального информационного поля показывает доминирование США как основного актора санкций. Европейский союз готов «под диктовку» вводить меры международно-правовой ответственности против России даже вопреки собственным интересам, разрушая свою экономику и политическую систему.
В-четвертых, богатая эмпирическая база и достигнутые в области политологии и юриспруденции научные достижения на сегодняшний день позволяют начать качественную проработку алгоритма выявления политической ангажированности решений о возложении международно-правовых санкций и приступить к моделированию стратегий противодействия таким решениям со стороны «наказываемых» субъектов международных отношений и их сторонников. Общие контуры для подобных разработок были обозначены выше.
ЛИТЕРАТУРА
Демчук А.Л. Управление экологическими конфликтами с помощью медиации (посредничества): возможности и ограничения // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. 2019. № 6. С. 7-28.
Ирхин Ю.В. Политический анализ: сущность, методология, структура, ценности и этика // ARS ADMINISTRANDI (Искусство управления). 2012. № 1. С. 5-20.
Кузьмин И.А. Правовые и политические позиции в контексте внутригосударственных и международных отношений // Гуманитарные и юридические исследования. 2020. № 4. С. 152-158.
Манойло А.В. «Дело Скрипалей» как операция информационной войны // Вестник Московского государственного областного университета. 2019. № 1. С. 72-96.
Политика санкций: цели, стратегии, инструменты: Хрестоматия / [Сост. И.Н. Тимофеев, В.А. Морозов, Ю.С. Тимофеева]. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Российский совет по международным делам, 2020.
Симановский С.И. Динамика институционального анализа в политической науке // Труд. Профсоюзы. Общество. 2021. № 1. С. 113-119.
Conflicting Partisan Priorities for U.S. Foreign Policy // Pew Research Center. 2018. November 29. URL: https://www.pewresearch.org/politics/2018/11/29/conflicting-partisan-priorities-for-u-s-foreign-policy/
Vile M.J.C. Politics in the USA. 6th ed. London: Routledge, 2007.
REFERENCES
"Conflicting Partisan Priorities for U.S. Foreign Policy," Pew Research Center, November 29, 2018, URL: https://www.pewresearch.org/politics/2018/11/29/conflicting-partisan-priorities-for-u-s-foreign-policy/
Demchuk, A. L. "Upravlenie ekologicheskimi konfliktami s pomoshch'iu mediatsii (posrednichestva): vozmozhnosti i ogranicheniia," Vestnik Moskovskogo universiteta. Seriia 12. Politicheskie nauki, No. 6, 2019, pp. 7-28.
Irkhin, Iu. V. "Politicheskii analiz: sushchnost', metodologiia, struktura, tsennosti i etika," ARS ADMINISTRANDI (Iskusstvo upravleniia), No. 1, 2012, pp. 5-20.
Kuz'min, I. A. "Pravovye i politicheskie pozitsii v kontekste vnutrigosudarstvennykh i mezhdunarodnykh otnoshenii," Gumanitarnye i iuridicheskie issledovaniia, No. 4, 2020, pp. 152-158.
Manoilo, A. V. " 'Delo Skripalei' kak operatsiia informatsionnoi voiny," Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo oblastnogo universiteta, No. 1, 2019, pp. 72-96.
Simanovskii, S. I. "Dinamika institutsional'nogo analiza v politicheskoi nauke," Trud. Profsoiuzy. Obshchestvo, No. 1, 2021, pp. 113-119.
Timofeev, I. N., Morozov, V. A., and Timofeeva, Iu. S. (eds.) Politika sanktsii: tseli, strategii, instrumenty: Khrestomatiia. 2nd ed. Moscow: Rossiiskii sovet po mezhdunarodnym delam, 2020.
Vile, M. J. C. Politics in the USA. 6th ed. London: Routledge, 2007.
ОБ АВТОРЕ
Игорь Александрович Кузьмин — кандидат юридических наук, доцент кафедры теории и истории государства и права Иркутского юридического института (филиала) Университета прокуратуры Российской Федерации (ул. Шевцова, д. 1, 664025, Иркутск, Россия), e-mail: grafik-87@mail.ru.
ABOUT THE AUTHOR
Igor Aleksandrovich Kuzmin — Kandidat in Law, Associate Professor, Department of Theory and History of State and Law, Irkutsk Law Institute (branch), University of the Prosecutor's Office of the Russian Federation (1 Shevtsova ul., Irkutsk 664025, Russia), e-mail: grafik-87@mail.ru.
