CC BY
53ВОЗДЕЙСТВИЕ РАЗЛИЧНЫХ ФАКТОРОВ НА БИОПЛЕНКУ МИКРООРГАНИЗМОВ
EFFECTS OF VARIOUS FACTORS ON MICROORGANISM BIOMEMBRANE
Nuruzova Z.A. Baimatov R.A. Jumamurodov S.T.
Tashkent Medical Academy Uzbekistan
Резюме
В этой статье анализируется последний 10-летний обзор литературы по структуре и факторам воздействия на биопленку микроорганизмов, собраны материалы результатов воздействия веществ как растительного происхождения, так и химической природы. Даны сведения о том, могут ли они способствовать образованию биопленок или наоборот ее разрушению.
Ключевые слова: биопленка, устойчивость к антибиотикам, строение биопленок, факторы, влияющие на биопленку
Summary
This article analyzes the last 10-year review of the literature on the structure and factors of influence on the biofilm of microorganisms, collected materials on the results of the effects of substances of both plant origin and chemical nature. Information is given on whether they can contribute to the formation of biofilms or, on the contrary, to its destruction.
Key words: biomembrane, antibiotic resistance, biofilm structure, factors affecting biomembrane
Библиографическая ссылка на статью References to the article
Нурузова 3.A., Байматов P.A., Жумамуродов С.T. Nuruzova Z.A. Baimatov R.A. Jumamurodov S.T. Effects of
Воздействие различных факторов на биопленку various factors on micro-organism biomembrane// Innova. - 2019.
микроорганизмов // Innova. -2019. - № 2 (15). - С. 24-30. - № 2 (15). - P. 24-30.
DOI: 10.21626/innova/2018.3/04
Нурузова 3.A. Байматов P.A. Жумамуродов С.Т.
Ташкентская медицинская академия Узбекистан
Биопленка - это организованные в микроколонии, взаимодействующие
микроорганизмы, сгруппированные при помощи вырабатываемого ими защитного адгезивного липополисахаридного матрикса [3].
Современные меры борьбы с микроорганизмами, испытанные ранее на одиночных клетках, практически не действуют на многоклеточные микробные формирования как прикрепленные к субстрату, так и подвижные. Одним из основных этапов развития биопленки является адгезия бактериальных клеток к твердой поверхности, что обусловливает их неподвижность. Однако известно и подвижное многоклеточное состояние прокариот - движение по поверхности или в толще субстрата по типу роения (swarming) [11]. С помощью этого типа движения популяция бактерий переходит из областей, где наблюдается истощение пищевых субстратов на новые, более благоприятные, места обитания.
Сворминг обнаружен у представителей родов Proteus, Vibrio, Bacillus, Clostridium, Chromobacterium, Escherichia, Salmonella, Azospirillum, Aeromonas, Yersinia, Serratia, Burkholderia, Pseudomonas и Sinorhizobium. Клетки в таком состоянии претерпевают значительные морфологические изменения. Они удлиняются, увеличивается количество флагелл. Такие клетки двигаются в составе групп или рафтов, организуясь параллельно своей длинной оси, чтобы увеличить межклеточный контакт. Как и биопленки, популяции бактерий в состоянии сворминга покрыты слоем гликолипидных биосурфактантов, таких как рамнолипиды (Pseudomonas), сурфактин (Bacillus) серраветтин (Serratia), снижающих поверхностное натяжение и защищающих от неблагоприятных воздействий, в том числе антибиотиков [11]. Состояние сворминга менее изучено, чем биопленки, тем не менее есть все основания
предполагать, что сворминг также играет важную роль при патогенезе. Поэтому ведется активный поиск эффективных средств, способствующих разрушению биопленок и препятствующих их возникновению [16]. Одним из направлений такого поиска является изучение антимикробного потенциала лекарственных растений и/или соединений растительного происхождения [6]. Растения издавна являются источником лекарственных средств, используемых как народной, так и современной медициной. Считается, что из более 350 ООО видов высших растений, описанных к настоящему времени, химический состав изучен только у 5-10%, а так как каждый вид растения может содержать 500800 перспективных для использования веществ, потенциал для открытия новых лекарственных соединений в этом ресурсе практически неисчерпаем [17]. Как правило, антибактериальной активностью обладают вторичные метаболиты растений - флавоноиды, алкалоиды, терпены. Однако при изучении суммарных растительных экстрактов нельзя не учитывать влияние таких соединений как сахара и аминокислоты, которые также способны воздействовать на жизнедеятельность микроорганизмов. Разрушающее действие на биопленки, формируемые Salmonella, Listeria, Pseudomonas, Staphylococcus и Lactobacillus spp., продемонстрировали эфирные масла ряда декоративных растений [17]. Исследованиями Jagani et al. (2009) показано, что фенольные соединения значительно снижали формирование биопленок Pseudomonas aeruginosa. Действие фенольных соединений на биопленки было подтверждено Borges et al. (2012), который обнаружил, что галловая и феруловая кислоты ингибировали подвижность и предотвращали формирование биопленок E. coli, L. monocytogenes, P. aeruginosa и S. Aureus [7]. Ранее Muller et al. [17] выявил, что внесение 5 мл салициловой кислоты в среду ингибировало и рост, и формирование биопленок Staphylococcus epidermidis до 55%. Урсулиновая кислота (10 мг/мл) способна снижать формирование биопленок Е. coli на 79% и V. harveyi и Р. aeruginosa РА01 на 57%-95% [17]. Недавно появились исследования, объясняющие антимикробный и антибиопленочный механизмы действия растительных метаболитов. Показано, что экстракты растений или отдельные соединения действуют на чувство кворума бактерий [17], их способность к адгезии [26],
поверхностные свойства клеток [26,15], влияют
,
участвующих в биопленкообразовании [26] и т. д.
Есть сведения, что растительные метаболиты способны действовать синергично с антибиотиками, ингибируя процессы их выведения из клетки - эффлюкса [5]. Так как биопленки представляют собой пример социального поведения бактерий, их образование регулируется множеством сигнальных систем, среди которых главную роль играет чувство кворума (quorum sensing, QS) [14]. Не так давно было показано, что растения могут взаимодействовать с системой чувства кворума бактерий, тем самым манипулируя их способностью формировать биопленки, синтезировать факторы вирулентности или другие соединения, находящиеся под контролем этой системы. Показано, что такой эффект достигается несколькими путями, включая синтез веществ, обладающих сходной химической структурой с сигналами QS (АГЛ) и/или способности деградировать рецепторы аутоиндукторов (LuxR/LasR). Рядом
исследователей было выявлено, что экстракты таких растений как ваниль (Vanilla planifolia), лавр (Laurus nobilis), осот (Sonchus oleraceus), розмарин (Rosmarinus officinalis), жасмин (Jasminum sambac), блокируют чувство кворума нарушая проявление регулируемых им признаков у Chromobacterium violaceum и P. aeruginosa. Водные экстракты съедобных растений и фруктов, таких как чеснок (Allium sativum), ананас (Ananas comosus), банан (Musa paradiciaca), саподилла (Manilkara zapota) также показывают QS ингибирующую активность. Показано, что экстракты брокколи могут ингибировать экспрессию генов ассоциированных с QS, тем самым ингибируя вирулентность E. coli O157:H7, свидетельствуя, что этот овощ можно использовать в диетическом питании, учитывая его антиинфекционный потенциал [17]. Экссудаты одного растения могут содержать несколько типов соединений, ингибирующих чувство кворума, которые специфичны к разным видам бактерий. Например, экссудаты проростков гороха ингибировали чувство кворума С. violaceum, но активировали его у Pseudomonas и Serratia. Люцерна (Medicago truncatula) продуцирует 15 - 20 соединений, которые способны специфично активировать или ингибировать регулируемое AI2 поведение бактерий P. putida, Р. aeruginosa, V. fischen и V. harveyi ВВ170. Gao et al. (2003) показал, что спектр таких соединений зависит от возраста растения. Структура многих растительных молекул, создающих помехи чувству кворума бактерий, пока неизвестна. Было выявлено, что бромированные фураноны являются
ковалентными ингибиторами синтазы АГЛ, LuxS. [19] Работа Ren et al. показала, что эти соединения полностью ингибируют движение по типу сворминга и формирование биопленок у Е. coli. Еще один ингибитор Quorum Sensing L-канаванин найден в семенах бобовых. Показано, что эта аминокислота ингибировала экспрессию экзополисахаридов (ЭПС) Sinorhizobium meliloti, регулируемых Sin системой чувства кворума. Особо следует выделить фенольные соединения растений, в том числе флавоноиды, многие из которых продемонстрировали способность воздействовать на QS. Флавоноид катехин из тропического растения комбретум (Combretum albiflorum) способен ингибировать продукцию факторов вирулентности регулируемых чувством кворума P. aeruginosa РА01. [19] Пирогаллол и его аналоги из филлантуса эмблика (Emblica officinalis) антагонистичны AI2. Куркумин из Curcuma longa ингибирует экспрессию генов
вирулентности P. aeruginosa РА01. Экстракты
,
например сидра, продемонстрировали ингибирующую QS активность на С. vioiaceum, вероятно из-за присутствия полифенолов, таких как гидроксициннамовая кислота, рутин и эпикатехин [8]. Флаваноны, флавоноиды обычные для цитрусовых, нарушают чувство кворума и влияют на физиологические процессы бактерий [22]. Флавоноиды - нарингенин, кемпферол, кверцитин и апигенин ингибировали биолюминесценцию, обусловленную АГЛ и AI2 у V. harveyi ВВ886 и ММ32 [17,22]. Полифенольные соединения, такие как галатэпигаллокатехина, а также эллаговая и танниновая кислоты, которые продуцируются многими растениями, способны специфично нарушать АГЛ сигналлинг. Например, гранат обыкновенный и многие ягоды богаты эллаготаннинами, такими как пуникалгин и эллаговая кислота, которые достигают концентрации более 300 мг на 100 г сырого веса. В кишечнике эллаготаннины гидролизуются микробиотой до эллаговой кислоты и последовательно метаболизируются до уролитина А и уролитина В. Уролитин А и уролитин В могут снижать уровень АГЛ, продуцируемых энтеропатогенными
Y. Enterocolitica [17]. Грейпфрут из-за присутствия фурокумаринов ингибирует АГЛ и AI2 активности V. harveyi и формирование биопленок Е. coli, S. typhimurium и P. aeruginosa. Экстракты семян горького апельсина, содержащие лимоноиды, такие как изолимонная кислота, могут на 90% ингибировать чувство кворума, обусловленное AI2 V. harveyi при концентрации 100 мг/мл [24]. Показано, что
экстракты грибов рода Pénicillium также содержат соединения с QS ингибирующей активностью. Идентифицирован патулин с действием подобным фуранону, который усиливает чувствительность биопленок P. aeruginosa PAO1 к антибиотику тобрамицину и способствует ускоренному очищению легких мыши от этого микроорганизма. Способность бактерий к формированию биопленок также связана с адгезией к субстрату. Различают специфическую и неспецифическую адгезию. Неспецифическая адгезия, которая предшествует специфической, тесно связана с поверхностными свойствами микробных клеток - гидрофобностью и зарядом. Гидрофобная поверхность клеток уропатогенных Е. coli становилась гидрофильной после экспозиции с достаточно высокими концентрациями (15,0 и 20,0 мг/мл) экстрактов. Гидрофильность клеточной поверхности препятствует колонизации тканей хозяина, поэтому экстракты G. odoratum и U. dioica могут использоваться при лечении инфекций мочевыводящих путей [26]. Благодаря работам Razak et al. известно, что при физиологических условиях бактерии имеют отрицательный поверхностный заряд. При экспозиции с фенольными кислотами поверхностный заряд бактерий значительно увеличивается, особенно для В. cereus [15]. Все это говорит о том, что некоторые соединения, синтезируемые растениями, способны влиять на физикохимические свойства поверхности микробной клетки. Присутствие фимбриальных адгезинов способствует прикреплению бактериальных клеток к тканям хозяина. Показано, что экстракты березы (Betula pendula), крапивы двудомной (U. dioica) и клюквы (Vaccinium vitisidaea) ингибировали
гемагглютинацию эритроцитов уропатогенными Е. coli, что указывает на дисфункцию фимбрий Р типа. Возможно, эти соединения связывают фимбрии и тем самым предотвращают их прикрепление к тканям хозяина. Ahuja et al. обнаружил, что Е. coli, растущие в присутствие
P
типа, приводя к неспособности колонизировать эпителиальные клетки мочевого пузыря.
E.
coli, обработанными проантоцианидинами к клеткам уроэпителия, наблюдалось Gupta et al. [23] Есть работы, подтверждающие, что продукты метаболизма растений могут использоваться для улучшения терапевтической эффективности антибиотиков [5]. Например, водные экстракты растения кат (Catha edulis) усиливали действие тетрациклина на Streptococcus sanguis ТН13 и
Streptococcus oralis SH2, и пенициллина G на Fusobacterium nucleatum. Этанольные экстракты суринамской вишни (Eugenia uniflora) и родственного растения Eugenia jambolanum
E.
coli. [5] Этанольные экстракты растений вайды красильной (Isatis tinctoria), шлемника (Scutellaria baicalensis) и ревеня (Rheum palmatum) увеличивали активность ципрофлоксацина, пенициллина, гентамицина и цефтриаксона
S.
aureus. Экстракт розмарина (Rosmarinus officinalis L.) в концентрации 10 мг/мл усиливал активность тетрациклина на S. Aureus, обладающий эффлюксной помпой TetK, и показал 8-кратное снижение минимальной ингибирующей концентрации (МИК) эритромицина к S. aureus экспрессирующему
эффлюксную помпу MsrA [5]. Кроме того, виды
,
который является ингибитором NorA
эффлюксной помпы полирезистетных S. aureus. Японский зеленый чай (Camellia sinensis) употребляется каждый день миллиардами людей во всем мире из-за своего жаропонижающего,
антидотного, мочегонного эффектов. Однако в
,
-
терий, что позволяет сочетать этот напиток с антибактериальной терапией. Водные экстракты
чая, особенно галлат эпигаллокатехина,
,
усиливали чувствительность к метициллину у метициллинрезистентных золотистых
стафилококков (MRSA) и пенициллину в
продуцирующих ß лактамазы S. aureus. Пиперин,
,
представленный в черном перце (Piper nigrum) и длинном перце (Piper longum), снижает МИК ципрофлоксацина для S. aureus, включая MRSA. [10]. Тимол и карвакрол из тимьяна (Thymus vulgaris) увеличивали проницаемость и текучесть ВМ грамотрицательных бактерий, облегчая проникновение антибиотиков [21]. Эти продукты
Salmonella
enterica Typhimurium SGI к ампициллину, тетрациклину, пенициллину, бацитрацину, эритромицину и новобиоцину и снижали резистентность Streptococcus pyogenes к эритромицину. Байкалеин, изолированный из экстрактов листьев шлемника (S. baicalensis), который является одной из наиболее популярных трав в китайской медицине и используется для лечения бактериальных и вирусных инфекций, имел синергичный эффект с тетрациклином против MRSA и Е. coli.
Мирицетин, флавоноид, найденный во многих овощах, травах, ягодах и фруктах, ингибировал ДНК хеликазу Е. coli, которая играет центральную роль в процессе инициации репликации и элонгации ДНК. Аллицин является одним из наиболее эффективных антимикробных продуктов, изолированных из чеснока (Allium sativum), и может способствовать действию антибиотиков цефазолина и оксациллина на Staphylococcus spp. и цефоперазина на Р. aeruginosa. Таким образом, экстракты растений, а также отдельные продукты их метаболизма достойны внимания как перспективные средства борьбы с бактериальными биопленками. Такие соединения могут действовать, не уничтожая микробные клетки, как это делают антибиотики, а селективно изменяя их поведение, что достигается за счет взаимодействия с системой чувства кворума. Вещества растительного происхождения могут усиливать воздействие антибиотиков, снижая их МИК. Существенным достоинством продуктов растительного происхождения является их, в большинстве случаев, слабая токсичность для человека. Все
изложенное свидетельствует, что изучение
,
синтезируемых растениями, может привести к открытию новых способов управления многоклеточным поведением бактерий [2]. Наряду с полисахаридами в образовании биопленки P. aeruginosa участвует ДНК, которая высвобождается при разрушении бактерий (разрушение может быть вызвано активацией профагов) либо секретируется из мембранных везикул, входящих в состав биопленки. [20] ДНК выполняет разные функции, которые важны для структурного усиления биопленочного матрикса, а также связаны с повышенной резистентностью бактерий к антибиотикам и другим антимикробным веществам [23]. Молекулы ДНК служат барьером для бета-л актам ных антибиотиков, аминогликозидов и катионных белков, связывая их своими анионными концами. Добавление ДНКазы не только ведет к отторжению биопленки, но и значительно ослабляет устойчивость бактерий к антибиотикам [23]. Много внимания уделяется рамнолипидам. Они действуют как биосурфактанты, участвуя в образовании каналов и грибоподобных шапок биопленки, отторжении планктонных клеток и защите биопленочных бактерий от фагоцитов и других эффекторов воспаления [25]. Основу биопленочного матрикса P. aeruginosa составляют полисахариды. Поэтому все, что влияет на их продукцию, действует на
биопленочный процесс. Ведущее значение имеют полисахариды Psl и Pel (см. выше), и именно их регуляция играет главную роль в образовании биопленки. О. Petrova и соавт [18]. поддерживают идею о том, что образование биопленки бактериями P. aeruginosa имеет собственную программу стадийного развития. Они описали три новые двухкомпонентные системы (bfiS, bfmS, mifR), которые координируют процессы фосфорилирования на разных стадиях биопленочного процесса. Их активация обеспечивает переход от обратимого прикрепления к трем более поздним стадиям биопленки - необратимой адгезии (BfiRS) и фазам зрелой биопленки (BfmRS, MifRS). Мутационное нарушение bfiS, bfmS, mifR приводило к возвращению биопленок на более ранний период развития.
P.
aeruginosa. Высвобождение биопленочных бактерий может быть активным и пассивным. Активное отторжение связано с процессами, протекающими в самих бактериях, тогда как пассивное совершается под влиянием внешних факторов - тока жидкости, недостатка или внезапного избытка питательных веществ, присутствия конкурентных бактерий и фагоцитирующих клеток, вмешательства человека (добавление ЭДТА, антисептиков, антибиотиков, детергентов и пр.) и т. д. Отторжение происходит тремя основными путями - эрозией, сбрасыванием и дисперсионным распылением клеток [13]. Эрозия означает постоянное высвобождение единичных клеток или небольших клеточных кластеров на протяжении всего биопленочного цикла. Под сбрасыванием понимается внезапное отторжение больших клеточных пластов на поздних стадиях биопленочного процесса. Распыление, или дисперсия, подразумевает быстрое высвобождение бактериальных клеток из пустых полостей, которые образуются внутри биопленочных микроколоний. Эрозия и сбрасывание могут быть активными или пассивными; распыление/дисперсия - всегда активный процесс, требующий подключения внутренних ресурсов бактерий. Высвобождение клеток прежде всего связано с повреждением биопленочночного матрикса. Это происходит под влиянием детергентов, хелатирующих агентов, при внезапном снижении или увеличении источников питания, дефиците
кислородзависимого дыхания, действии ферментов, повреждающих целостность полимерного матрикса. Пассивное отторжение зависит от действия искусственно добавляемых
ферментов, которые повреждают биопленочный матрикс P. aeruginosa. К ним относятся ДНКаза и полисахаридные лиазы, которые разрушают матриксные компоненты, способствуя отторжению биопленки [4]. Образованию биопленки P. aeruginosa препятствует ряд D-аминокислот (D-тирозин, D-лейцин, D-триптофан, D-метионин) [12]. Действуя в комплексе, они блокируют биопленочный процесс, вызывая пассивное отторжение биопленки. Полагают, что эффект зависит от включения D-аминокислот в пептидные цепи пептидогликана (вместо концевого D-аланина), что препятствует формированию адгезивных связей с субстратом. В составе поверхностной оболочки и матрикса биопленок обнаружены белки, полисахариды, липиды, нуклеиновые кислоты (ДНК и РНК) и билипидный компонент, схожий по строению с элементарной мембраной, хотя и содержащий большее количество кардиолипина и меньшее -лизофосфолипидов, нежели мембраны бактериальных клеток. В разрушении биопленки участвуют альгинат-лиаза и другие полисахара-лиазы (собственные поверхностно-активные вещества бактерий). Неясно, способны ли микроорганизмы биопленки индуцировать иммунный ответ, и может ли иммунный ответ влиять на рост биопленок и проявления возбудителем вирулентности. Механизмы повышенной антибиотикорезистентности
бактерий, обитающих в биопленках, до конца не изучены. Затем с антибиотиком контактируют микроорганизмы поверхностного слоя биопленки. Они также обречены, но прежде чем погибнуть, вырабатывают сигнальные молекулы, которые по системе микроциркуляции поступают к микроорганизмам глубоких слоев биопленки и дают им возможность среагировать на опасность. В результате развиваются адаптивные защитные реакции бактерий, снижающие эффективность антибиотиков: одни бактерии активируют защитные молекулы, которые препятствуют адгезии антибиотиков на внешних мембранах клеток; другие бактерии вырабатывают гидрофобные вещества, которые предотвращают проникновение антибиотиков через клеточную мембрану; третьи активируют систему перекисного окисления и ферменты, в частности ß-лактамазу или каталазу, которые инактивируют молекулы антибиотиков. Ведется поиск веществ, разрушающих матрикс биопленки и облегчающих доступ антибактериальных препаратов к бактериальным клеткам. Биопленки бактерий невосприимчивы к традиционной антибактериальной терапии, благодаря передаче маркеров резистентности между клетками
микроорганизмов, из-за диффузионных ограничений, обусловленных внеклеточным матриксом, инактивации препарата, наличия метаболически неактивных клеток-персистеров. В совокупности эти свойства делают биопленки значительно более устойчивыми к антибиотикам, чем планктонные клетки. Терапевтическое воздействие на биопленки может быть направлено на механизмы первоначальной адгезии бактерий к поверхности, блокирование синтеза или разрушение полимерного матрикса, нарушение межклеточного обмена информацией, а также оно может сочетаться с собственно бактерицидными агентами. Подобное лечение, действующее на структуру или функции биопленок, может оказаться более эффективным, чем стандартная
антибактериальная терапия. К ферментам, разрушающим матрикс биопленки, относятся протеазы, дезоксирибонуклеазы (ДНКазы). Использование ДНКазы предотвращает образование биопленки представителями рода Staphylococcus и Enterococcus in vitro. Доказана эффективность фермента Dispersin-B при его применении против биопленки S. aureus и S. epidermidis. В настоящий момент проводятся исследования по определению возможности использования различных антибиопленочных агентов в клинической практике. Из числа таких препаратов выделяют средства, хелатирующие железо: этилендиаминтетрауксусная кислота (EDTA), дефероксамин, лактоферин; поверхностно активные вещества: ксилит, фарнезол; ферменты, разрушающие матрикс биопленок: дисперсии Б; сигнальные молекулы, активирующие дипрессию биопленки: полиненасыщенные жирные кислоты, оксид азота; ингибиторы QuromSensing: ингибитор РНК III, аналоги гомосеринлактонов (furanone СЗО) и псевдоаутоиндукторы [1].
Выводы
В статье указана информация, полученная в течение 10 лет, о факторах воздействия на биопленку, судя по полученным данным, еще много факторов воздействия на биопленку не было изучено в полном объеме, что говорит нам о том, что тема остается актуальной и по сей день. Нашей целью является получение биопленок микро-организмов, штаммы которых распространены в Республике Узбекистан, и изучить влияние некоторых внешних факторов агрессии на процесс образования биопленки.
1. Кабанова А.А., Походенько-Чудакова И.О., Плотников Ф.В. Способы воздействия на микробные биопленки. Современное состояние вопроса // Вюник проблем бюлоги i медицини. -2015.-Вип. 4. Том 2 (125).
2. Маркова Ю.А. Растительные метаболиты как регуляторы развития микробных биопленок (обзор) // вестник ОГУ №13 (174) / декабрь'2014.
3. Рахматулина М.Р., Нечаева И.А. Биопленки микроорганизмов и их роль в формировании резистентности к антибактериальным препаратам // Вестник дерматологии и венерологии. 2015 г. № 2. С. 58-62.
4. Степанова Т.А., Романова Ю.М., Алексеева Н.В. // Лаборатория. - 2010. - № 1. -С. 44-49., 45.
5. Abreu A.C., McBain A.J., Simoes M. Plants as sources of new antimicrobials and resistancemodifying agents // Natural product reports. - 2012. - V. 29. - № 9. - P. 1007-1021.
6. Ahmad I., Husain F. M., Maheshwari M., Zahin M. Medicinal Plants and Phytocompounds: A Potential Source of Novel Antibiofilm Agents // Antibiofilm Agents. Springer Berlin Heidelberg. - 2014. -P. 205-232.
7. Borges A., Saavedra M. J., Simoes M. The activity of ferulic and gallic acids in biofilm prevention and control of pathogenic bacteria // Biofouling. - 2012. - V. 28. - № 7. - P. 755-767.
8. Fratianni F., Coppola R., Nazzaro F. Phenolic composition and antimicrobial and antiquorum sensing activity of an ethanolic extract of peels from the apple cultivar Annurca // J. Med. Food. - 2011 .-№ 14. - P. 957-963.
9. Gupta A., Dwivedi M., Mahdi A. A. et al. Inhibition of adherence of multidrug resistant E. coli by proanthocyanidin // Urological research. - 2012. -V. 40. - № 2. - P. 143-150
10. Jin J., Zhang J., Guo N. et al. The plant alkaloid piperine as a potential inhibitor of ethidium bromide efflux in Mycobacterium smegmatis // Journal of medical microbiology. - 2011- V. 60. - № 2. -P. 223-229.
11. Kearns D.B. A field guide to bacterial swarming motility//Nature Reviews Microbiology.- 2010. -V. 8,-№9.-P. 634-644.
12. Kolodkin-Gal I., Romero D., Cao S. et al. // Science. - 2010. - Vol. 328, № 5978. - P. 627-629.
13. Kaplan J.B. // J. Dent. Res. - 2010. - Vol. 89, N3,-P. 205-218.
14. Kostakioti M., Hadjifrangiskou M., Hultgren S.J. Bacterial Biofilms: Development, Dispersal, and Therapeutic Strategies in the Dawn
Литература
of the Postantibiotic Era // Cold Spring Harb
Perspect Med. - 2013. - V. 3. - № 4. -310-316.
15. Lemos M., Borges A., Teodosio J. et al. The effects of ferulic and salicylic acids on Bacillus cereus and Pseudomonas fluorescens singleand dualspecies biofilms // International Biodeterioration. - 2014. - № 86.-P. 42-51.
16. Marcinkiewicz J., Strus M., Pasich E. Antibiotic resistance: a «dark side» of biofilmassociated chronic infections // Polskie Archiwum Medycyny Wewnetrznej. - 2013. - V. 123. - № 6. - P. 309313.
17. Nazzaro F., Fratianni F., Coppola R. Quorum sensing and phytochemicals // International journal of molecular sciences. - 2013. - V. 14. - №6. -P. 1260-1261.
18. Petrova O.E., Sauer K. // PLoS Pathog. - 2009. -Vol. 5, №11.-101-118.
19. Perez Montano, F. I. Jimenez Guerrero, R. C. Sanchez Matamoros et al. Rice and bean AHLmimic quorumsensing signals specifically interfere with the capacity to form biofilms by plantassociated bacteria // Research in microbiology. - 2013. - V. 164. -№7.-P. 749-760.
20. Schooling S.R., Hubley A., Beveridge T.J.// J. Bacterioi.-2009.-Vol. 191 ,№13.-P .4097-4102.
21. Simoes M., Bennett R.N., Rosa E.A. Understanding antimicrobial activities of
phytochemicals against multidrug resistant bacteria and biofilms // Natural product reports. - 2009-V. 26,-№6.-P. 746-757.
22. Truchado P., GimenezBastida J.A., Larrosa M. et al. Inhibition of quorum sensing (QS) inYersinia enterocoliticaby an orange extract rich in glycosylated flavanones //J. Agric. Food Chem-2012,-V. 60,- P. 8885-8894.
23. Tetz G.V., Artemenko N.K., Tetz V.V. // Antimicrob. Agents Chemiother. - 2009. - Vol. 53,
N 3. - P. 1204-1208.
24. Vikram A., Jesudhasan P.R., Jayaprakasha G.K. et al. Citruslimonoids interfere withVibrio harveyicell cell signaling and biofilm formation by modulating the response regulator LuxO // Microbiology. -2011,- № 157.-P. 99-110.
25. Van Gennip M., Christensen L.D., Alhede M. et al. // APMIS. - 2009. - Vol. 117, № 7. - P. 537-546.
26. Wojnicz D., Kucharska A. Z., SokoiLetowska A. et al. Medicinal plants extracts affect virulence factors expression and biofilm formation by the uropathogenic Escherichia coli // Urol Res. - 2012. -№ 40. - P. 683-697.
