CC BY
299
УДК 61(091);61(092) Вестник СПбГУ. Сер. 11. 2014. Вып. 4
Ю. И. Строев, Л. П. Чурилов
ВОЙНЫ И ДИНАСТИЯ ВРАЧЕЙ ОППЕЛЕЙ — ИСТИННЫХ ПАТРИОТОВ РОССИИ
Санкт-Петербургский государственный университет, Российская Федерация, 199034, Санкт-Петербург, Университетская наб., 7-9
Рассматривается историческая судьба династии Оппелей в России, начиная с ее основателя — врача Х. Ф. Опеля — в пяти поколениях. Основное внимание уделено жизни и деятельности Оппелей-врачей, в том числе выдающегося хирурга В. А. Оппеля и биохимика В. В. Оппеля. Впервые оценивается ранний идейный вклад В. А. Оппеля в эндокринологию. Анализируется имперская и гуманистическая составляющая чувства патриотизма, влияние социальных катаклизмов на судьбу патриота в обществе, проводится различие между патриотизмом и национализмом. Библиогр. 29 назв.
Ключевые слова: военно-полевая хирургия, врачебные династии, гуманизм, история медицины, медицинская логистика, системный подход, Х. Ф. Оппель, В. А. Оппель, В. В. Оппель, патриотизм, эндокринология.
THE WARS AND OPPEL DYNASTY OF PHYSICIANS — TRUE PATRIOTS OF RUSSIA
Yu. I. Stroev, L. P. Churilov
St. Petersburg State University, 7-9, Universitetskaya nab., St. Petersburg, 199034, Russian Federation
The paper considers historical destiny of the Oppel dynasty in Russia, since its founder, doctor H. Th. Op-pel, through 5 generations. It focuses on the life and work of those Oppels who were medical doctors, including the prominent surgeon V. A. Oppel and biochemist V V. Oppel. First estimation of early ideological contribution by V. A. Oppel into Endocrinology is given. Imperial and humanistic components of patriotism as social phenomenon are analyzed, influence of the social cataclysms on the fate of a patriot in society is illustrated, and a distinction between patriotism and nationalism is delineated. Refs 29.
Keywords: humanism, military field surgery, medical dynasty, history of medicine, medical logistics, system approach, H. Th. Oppel, V. A. Oppel, V. V. Oppel, patriotism, endocrinology.
Один из нравственных ориентиров, в которых нуждается современное российское общество, это — Любовь к Родине. Патриотическое воспитание не должно сводиться только к воспитанию любви к краю, родному языку и к национальной культуре. Это — и воспитание высокого чувства гражданского долга и ответственности перед Родиной. Федор Михайлович Достоевский (1821-1881) в своем дневнике за 1876 г. писал, что «нет выше идеи, как пожертвовать своей жизнью, отстаивая своих братьев и свое отечество или даже просто отстаивая интересы своего отечества» [1]. По мнению хранителя живого великорусского языка, «казака Луганского», врача, этнического датчанина по происхождению Владимира Ивановича Даля (1801-1872), «патриот — это любитель отечества, ревнитель о благе его, отчизнолюб, отечествен-ник или отчизник, а патриотический значит отчизненный, отечественный, полный любви к отчизне» [2]. «...Лучшее средство привить детям любовь к отечеству состоит в том, чтобы эта любовь была у отцов» (Шарль Луи де Монтескье, 1689-1755) [3].
Патриотизм — чувство социально-исторически высшее по отношению к такому биосоциальному явлению, как национализм. Отечественная война 1812 г. была нашествием на русских «двунадесяти языков». Однако не только армия Наполеона была многонациональной: в битве сошлись две империи и две цивилизации. За Россию на Бородинском поле сражались польские уланы, украинские и башкирские
казачьи полки, Литовский, Вильманстрандский, Эриванский, Курляндский, Ре-вельский и Ингерманландский полки, бессарабские кавалеристы. Ставропольский гусарский полк представляла в основном калмыцкая конница. Поэтому не удивительно, что у калмыков до сих пор сохранилась народная песня: «С длинноносым французом рубился на саблях я за свою родину Россию». При Бородине смертельную рану получил легендарный грузинский князь Петр Иванович Багратион (1765— 1812). Бился там потомок герцеговинских сербов граф Михаил Андреевич Милора-дович (1771-1825). Проявил чудеса артиллерийского искусства, был ранен и вскоре пал под Малоярославцем генерал Карл Багговут (1761-1812), этнический норвежец. Для вызволения пленных русских солдат по поручению царя Александра I финский швед Георг Магнус Спренгпортен (1740-1819) вел переговоры с Наполеоном. Бра-уншвейгский немец Леонтий Леонтиевич Беннигсен (1745-1826) славно командовал русскими войсками при Прейсиш-Эйлау и, будучи начальником главного штаба у Михаила Илларионовича Кутузова (1745-1813), горячо отстаивал необходимость дать новое сражение у стен Москвы после Бородина [4, 5]. Главный медицинский инспектор Российской армии, основатель отечественной военно-полевой медицины, оперировавший на Бородинском поле (впоследствии первый президент Императорской медико-хирургической академии, лейб-медик трех русских царей), шотландец Яков Васильевич Виллие (1768-1854) за заслуги в кампании 1812-1814 гг. стал баронетом Британской короны и был удостоен союзнических орденов. Впоследствии он консультировал прусского короля в организации военно-полевой медицины и был фактическим министром здравоохранения огромной страны — России, хотя в Империи официально такого поста тогда не было [6].
Имперский патриотизм не опускается до национальной мелкотравчатости. Если последнее происходит, то патриотизм вырождается, а империи и даже небольшие многонациональные страны — распадаются. Примером могут служить развал СССР, Югославии, Ирака, Ливии и последние события на Украине.
Патриотизм проявляется через профессиональную деятельность индивида. Врачи — счастливое сословие, которому судьба дает все шансы проявить высшую, гуманистическую форму патриотизма, особенно в период социальных потрясений.
Примером истинного российского имперского и гуманистического патриотизма могут служить несколько поколений этнических немцев — Оппелей, выходцев из холмистой местности Оппель по-над Южным Рейном.
Российская ветвь немецкого рода Оппелей началась с пасторского сына — врача Христофора Федоровича фон Оппеля (1768-1835) (рис. 1, врезка). Медицинское образование Х. Ф. Оппель получил в Европе, откуда, «по предварительному приготовлению на его родине в королевстве Вюртембергском», в 1788 г. прибыл в Россию. По экзамену в медицинской коллегии он был произведен в 1790 г. лекарем с определением в г. Касимов сначала на лекарскую, а потом на докторскую вакансию. В 1803 г. императрица Мария Федоровна открывает в Москве больницу для бедных (Мариинскую) (рис. 1, слева), куда был приглашен на должность главного доктора Х. Ф. Оппель. Им были составлены правила для управления больницей, одобренные императрицей. В качестве младшего медицинского персонала были привлечены бедные вдовы. Отбору и образованию персонала уделялось особое внимание. Для них главный доктор Х. Ф. Оппель написал в 1822 г. учебник — «Руководства и Правила, как ходить за больными для пользы каждого, сим делом занимающегося, а наипаче
для сердобольных вдов, званию сему особенно себя посвятивших...», одно из первых в России учебных пособий по сестринскому делу [7-9]. Кстати, в левом флигеле Мариинской больницы с 1821 по 1837 гг. жила семья штаб-лекаря М. А. Достоевского — отца великого писателя Ф. М. Достоевского (рис. 1, справа), который здесь родился, провел детство и отрочество, а после смерти матери, в 1837 г., уехал учиться в Петербург [9].
Рис. 1. Слева — историческое здание Мариинской больницы в Москве на Божедомке (ныне — НИИ фтизиопульмонологии на ул. Достоевского), архитекторы Дж. Кваренги, А. Жилярди, Д. Михайлов; 1803-1806 гг. Источник: Ь11р://№№гео12уу.ги/геаАрЬр?1с1=154272/. На врезке вверху — портрет Х. Ф. Оппеля кисти неизвестного художника. Справа — памятник Ф. М. Достоевскому во дворе больницы (скульптор — С. Д. Меркуров, архитектор И. А. Француз, 1911-1914 гг.). Фото А. М. Чеботаря. Источник: http://temples.ru/photo_collection.php?id=276 (дата доступа: 12.12.2014).
Перед вступлением в Москву Наполеона в 1812 г. Х. Ф. Оппелю была поручена в управление вся Мариинская больница. Его организаторским талантом и энергией были спасены от разорения французами не только она, но также Александровское и Екатерининское училища и церковь св. Иоанна Воина на Божедомке [9]. В московской Мариинской больнице Х. Ф. Оппель оказывал помощь как русским солдатам и офицерам, так и французским военнослужащим. По мнению его правнука профессора Владимира Андреевича Оппеля, Х. Ф. Оппель «раньше Женевской конвенции стал на точку зрения нейтралитета врачей при подаче помощи раненым» [10]. Он одним из первых осмотрел рану генерала П. И. Багратиона и предложил ампутацию ноги, но это, к сожалению, вовремя не сделали, и П. И. Багратион погиб от гангрены. Даже сам Наполеон предлагал Х. Ф. Оппелю перебраться во Францию, но тот ответил, что присягал России и останется с русскими ранеными. Между прочим, Х. Ф. Оппель был удостоен наград от двух воюющих императоров: Александра I и Наполеона одновременно, получил дворянский титул и вошел в историю как участник Отечественной войны 1812 г. [5, 7, 11]. В дальнейшем Х. Ф. Оппель с 1813 по 1814 гг. участвовал во врачебном временном комитете по выработке мер к прекращению повальных болезней, открывшихся в некоторых уездах Московской губернии. В 1822 г. он был произведен Московской медико-хирургической академией в доктора медицины, а в 1826 г. ему пожаловали чин действительного статского советника. В 1830 г.
Х. Ф. Оппель входил в медицинский совет, созванный московским военным генерал-губернатором по случаю эпидемии холеры. Он был также членом Физико-медицинского общества и общества Испытателей природы при Московском университете.
Настоящий патриот России, врач, гуманист и писатель Х. Ф. Оппель скончался в Москве. Сын Христофора Федоровича и Александры Григорьевны Оппель (Ар-гамаковой) — Алексей Христофорович Оппель (1808-1850) — служил архивистом в Коллегии иностранных дел и в Департаменте юстиции, имел чин статского советника и долгое время жил в Твери [7]. А внук Х. Ф. Оппеля — Андрей Алексеевич Оп-пель, выпускник Московской консерватории, стал видным композитором и пианистом, одним из основателей Тверского и директором Санкт-Петербургского музыкального общества, автором музыки знаменитого романса «Глядя на луч пурпурного заката» на стихи кавалериста, дипломата, переводчика и поэта Павла Алексеевича Козлова (1841-1891). Музыкант был женат на Варваре Леонидовне Михайловской-Данилевской, внучке известного историка [12].
Правнук Х. Ф. Оппеля — Владимир Андреевич Оппель (рис. 2) — родился в Петербурге 11 (23) декабря 1872 г. Брак его родителей распался из-за богемного образа жизни отца-музыканта, и детей воспитывали мать и бабушка [10, 12]. В младших классах Владимир не блистал учебой, а в гимназии он достаточно часто подвергался наказаниям, вплоть до карцера, так как успеваемость его была весьма посредственной. Однако в последних классах стала проявляться одаренность В. А. Оппеля, и гимназию он окончил с серебряной медалью, успевая по всем предметам. В. А. Оппель обладал отличными музыкальными способностями, которые, по-видимому, унаследовал от отца: имел хорошие вокальные данные, играл на фортепиано, пробовал сочинять музыку и всерьез задумывался о композиторской карьере, но под влиянием примера прадеда Х. Ф. Оппеля остановил свой выбор на медицине, поступив в Императорскую Военно-медицинскую академию. Окончив ее в 1891 г., В. А. Оппель был оставлен при хирургической клинике. В 1899 г. он защитил докторскую диссертацию о лимфангиомах и в 1900 г. был направлен в двухлетнюю заграничную командировку, где работал в лабораториях у ведущих патологов той эпохи Р. Вирхова и И. И. Мечникова и в клиниках лучших хирургов Европы: Я. Микулича-Радецкого, Э. Бергмана, Т. Кохера, Ц. Ру, М. Нитце. По возвращении в Санкт-Петербург в 1902 г. молодого хирурга избрали вначале приват-доцентом, а с 1903 г. он стал старшим ассистентом госпитальной хирургической клиники Императорской Военно-медицинской академии, где за шесть лет выполнил 21 исследование.
В 1904 г., во время русско-японской войны, он организовал курсы для обучения сестер милосердия, на которых увлеченно читал лекции. Уже в возрасте 35 лет
Рис. 2. Портрет Владимира Андреевича Оппеля работы Е. Беловой-Романовой (2002). Холст, масло, Галерея исторических портретов СПбМАПО, Санкт-Петербург.
23 марта 1908 г. В. А. Оппель становится профессором кафедры хирургической патологии Императорской Военно-медицинской академии [13-16].
Когда началась Первая мировая война, В. А. Оппель в августе 1914 г. в качестве хирурга-консультанта от Главного управления Российского общества Красного Креста, как и многие преподаватели Императорской Военно-медицинской академии, отправился сначала на Северо-Западный, а затем, в ноябре-декабре 1914 г., — на Кавказский фронт, где заведовал медицинской частью Красного Креста. Летом 1915 г. он работает хирургом-консультантом на Юго-Западном фронте. В дальнейшем В. А. Оппель месяцами трудится в действующей армии хирургом-консультантом и хирургом фронта на различных фронтах, непосредственно занимаясь лечением раненых, уделяя при этом особое внимание системе этапного лечения. За этот труд в 1916 г. В. А. Оппель был отмечен военной наградой «За отличие под огнем неприятеля». После Н. И. Пирогова он по праву считается самым крупным исследователем в военно-полевой медицине. В. А. Оппель развил учение о медицинской сортировке, дальнейшее и практическое формирование которой связано с его именем [14, 17-18]. Именно он (и в основном — на материале Первой мировой войны) предложил стройную систему этапного лечения с эвакуацией раненых по назначению: «Остановились ли мы на изучении принципов этапного лечения раненых, остановились ли мы на рассмотрении вопросов хирургической тактики, мы невольно сразу сталкиваемся с сортировкой раненых как основным элементом организации хирургической помощи во время войны» [19]. В основу медицинской сортировки В. А. Оппель положил «два признака: лечебный и эвакуационный», которые он впервые связал между собой в рамках единого процесса лечебно-эвакуационного обеспечения войск и показал ведущую роль в нем медицинской сортировки: «Беря в рассмотрение целую армию, идя от полковых перевязочных пунктов к передовым отрядам, лазаретам дивизий, полевым подвижным госпиталям и головным эвакуационным пунктам, возможно выработать целый план сортировки раненых» [13-14, 18-19].
О сущности самой сортировки им было сказано следующее: «Раненый получает такое хирургическое пособие, тогда и там, где и когда в таком пособии обнаружена необходимость. Раненый эвакуируется на такое расстояние от линии боя, какое наиболее выгодно для здоровья. Лечение раненых, связанное с эвакуацией, я назвал — этапным лечением» [19]. Таким образом, В. А. Оппель разработал учение об этапном лечении раненых, необходимости приближения активной хирургической помощи раненым к полю боя, специализации полевых госпиталей, создании резервов для использования их на наиболее важных направлениях [16-17, 19, 20-21]. «В моем отчете приведены соображения, по которым я начал оперативно вмешиваться при огнестрельных рваных ранах с раздробленными переломами костей конечности: раннее вмешательство должно предупредить развитие жестокой инфекции. Мой вывод был построен на наблюдении за такими ранеными, которые не подвергались первичной обработке рваных оскольчатых переломов конечностей. Результат был плачевный: инфекции, гангрены, вторичные вмешательства на месте раздробления костей, ампутации, смерть. Таким образом, в августе-сентябре 1914 г. я уже пришел к убеждению о необходимости ранних оперативных вмешательств по поводу разных огнестрельных ранений», — писал В. А. Оппель [10, 19].
В дальнейшем, благодаря деятельности профессора Б. К. Леонардова (18921939), положения В. А. Оппеля, впервые в мире раскрывшего особую сущность ме-
дицинской сортировки как «групповой диагностики», были с успехом реализованы в Красной Армии во время боевых действий против Японии на озере Хасан и реке Халхин-Гол. Б. К. Леонардов дополнил систему В. А. Оппеля мерами эвакуации по назначению.
Особенно ярко достоинства системы В. А. Оппеля проявились во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Так, за период этой войны благодаря медицинской сортировке и ранней хирургической помощи пораженным оружием противника нашей медицинской службой было возвращено в строй 72,3% раненых, что представляло наилучший показатель из всех воюющих держав и было достаточно для 50 новых дивизий! Недаром в последующем некоторые западные военные историки иронизировали, что Россия победила Германию благодаря раненым и больным — в этом есть определенная доля истины. Роль в этом отношении отечественных хирургов и, в частности, В. А. Оппеля переоценить невозможно [17-18]. Даже события совсем недавнего времени в ходе проведения контртеррористических операций на Северном Кавказе показали, что система лечебно-эвакуационного обеспечения войск, заложенная В. А. Оппелем, доныне позволяет оказывать своевременную и полноценную помощь раненым [22].
Не следует трактовать это достижение системного подхода в прикладной науке ограниченно, лишь как достояние военно-полевой медицины и медицины катастроф. Подобно тому, как современные теоретики называют А. В. Суворова (17301800) с его «Наукой побеждать» среди основоположников научного менеджмента, мы возьмемся утверждать, что именно В. А. Оппель, вместе с его американским современником, одним из организаторов Клиники Мэйо, врачом и изобретателем Генри Стэнли Пламмером (1874-1936), должен считаться основоположником медицинской логистики [23].
В 1915 г. В. А. Оппель получил чин статского советника, а после Февральской революции 1917 г. он становится первым демократически избранным Президентом Военно-медицинской академии, затем — начальником санитарной части Северного фронта. В 1918 г. В. А. Оппель возглавил академическую хирургическую клинику, организовывал медицинскую помощь красноармейцам на Южном фронте Гражданской войны, был удостоен первой премии Реввоенсовета республики за работу о борьбе с обморожениями в войсках (1920). Позже он возглавлял хирургические клиники Радиорентгенологического института, больницы им. И. И. Мечникова (восстановлением и реконструкцией которой руководил в 1922-1924 гг.) и Ленинградского ГИДУВа (рис. 3).
Известен В. А. Оппель и как теоретик биоэтики и медицинской деонтологии, и как историк медицины. Он опубликовал, в частности, «Историю русской хирургии» (1923), до сих пор не утратившую своего значения [24]. В этой книге он резко выступает против преувеличения роли зарубежных врачей в развитии российской хирургии. Вспоминая о своей стажировке в Европе, В. А. Оппель писал, что отечественной традиции присуще более человечное отношение к больным, нежели то, которое он наблюдал порой в иностранных клиниках [10].
В 1931 В. А. Оппель организует первую в России кафедру военно-полевой хирургии. Однако неверно было бы представлять его вклад в науку и здравоохранение как чисто хирургический. В. А. Оппель опубликовал около 240 научных трудов и был хирургом, чья практика основывалась на самых передовых достижениях фундамен-
Рис. 3. В. А. Оппель (в центре) на обходе больных, 1925 г.
тальной биомедицинской науки. Он подчеркивал, что врач, чья деятельность далека от результатов современных медико-биологических исследований, сильно проигрывает как диагност [10]. Показательно, что В. А. Оппель был членом ряда научных медицинских обществ — физиологов, патологов, урологов. Именно он организовал Ленинградское отделение Российского эндокринологического общества (1926) и, конечно же, состоял почетным членом многих хирургических обществ не только в нашей стране, но и за рубежом, в частности, Королевского медико-хирургического общества в Лондоне.
В. А. Оппеля по праву считают одним из основоположников онкологии в России за его труд 1911 г. «Общее учение об опухолях», а создатель отечественной системы онкологической помощи академик Н. Н. Петров — его ученик.
Талантливый популяризатор науки и яркий мемуарист, В. А. Оппель оставил немало содержательных текстов. Широта научных интересов и умение теоретически осмысливать проблемы практического здравоохранения предопределили большое влияние В. А. Оппеля на всю отечественную медицину. Показательна в этом отношении его работа 1926 г. «Заболевания желез с внутренней секрецией: pancréas, надпочечники и придаток мозга», вышедшая в Харькове на заре отечественной и мировой эндокринологии [25]. Напомним, что сам термин «эндокринология» был введен итальянцем Николой Пенде лишь в 1909 г., а первый в мире учебник эндокринологии («Traité d' Endocrinologie», Bucureçt, Viata Romîneasca, 1930) румынские врачи К. И. Пархон и М. Гольдштейн напишут лишь 4 года спустя после работы В. А. Оппеля. Вчитываясь сейчас, через много лет, в эндокринологические гипотезы и сопоставления, сформулированные В. А. Оппелем, можно только удивляться глу-
бине и системности его мышления, способности выдающегося врача делать далеко идущие теоретические выводы, подкрепленные всем последующим развитием эндокринологии, на основе простых практических клинических наблюдений, демонстративных опытов 1п у1уо. Прежде всего замечательно, что В. А. Оппель не говорит исключительно о болезнях отдельных конкретных желез, как многие другие пионеры эндокринологии. Он ищет «эндокринную формулу», лежащую в основе симптоматики соматических и хирургических болезней, видя в них проявления нарушений эндокринной регуляции. И здесь врач во многом опережает свое время. В. А. Оппель, например, в этой замечательной работе, написанной до выделения из надпочечников витамина С (А. Сент-Дьердьи, 1928) и до изучения механизмов стероидогенеза (первый кортикостероид выделен Э. Кендаллом лишь в 1934 г.), обращает внимание на роль надпочечниковой недостаточности в симптоматике цинги. А ведь почти через полвека после В. А. Оппеля Питер Дж. Хорнсби с соавторами установили исключительно важную роль аскорбиновой кислоты в работе гидроксилаз и пероксидаз адренокортикоцитов при стероидогенезе и показали, что этот витамин составляет до 1% сырого веса надпочечников!
В. А. Оппель придает большое значение нарушениям деятельности надпочечников при различных хирургических заболеваниях и экстремальных состояниях, связывая их недостаточность с утратой витальности — и это вполне в русле самых передовых для того времени представлений У. Б. Кеннона о «симпатоадреналовой реакции крайности», причем за 6 лет до открытия стресса Гансом Селье.
Пророческими являются слова В. А. Оппеля о существовании заболевания, основанного на первичной гиперфункции инсулярного аппарата поджелудочной железы, — практически одновременно с описанием соответствующего синдрома С. Харрисом (1924).
Очень современны и мысли В. А. Оппеля о связи ожирения и ряда сопутствующих ему заболеваний с повышенной устойчивостью клеток к инсулину. И это — до формулировки В. Фальта (1931) концепции инсулинорезистентности и до ее кли-нико-экспериментального подтверждения Г. П. Химсуортом (1936). То есть всего через 3-4 года после первых описаний Г. Мараньоном-и-Посадильо, Г. Ф. Лангом (1922) и Э. Кюлиным (1923) коморбидной патологии, известной теперь как «метаболический синдром», когда этот синдром еще никто не увязывал с инсулинорези-стентностью. Считающийся первооткрывателем инсулинорезистентной природы метаболического синдрома Дж. М. Ривен пришел к этой мысли, уже сквозящей в статье В. А. Оппеля, лишь в 1963 г., а окончательно сформулировал и доказал свою теорию в 1988 г. [26].
В. А. Оппель замечает далее, что и болезнь фон Базедова, и патология надпочечников часто протекают с лимфоцитозом, тем самым вплотную подойдя к современным представлениям об их общей аутоиммунной природе в эпоху, когда еще никто не видел в лимфоцитах — иммуноциты. Он высказывает мнение о возможности форм сахарного диабета, связанных с гиперфункцией эндокринных желез — продуцентов контринсулярных гормонов, в частности — щитовидной, гипофиза и надпочечников, предвосхищая тем самым направление исследований Нобелевского лауреата Б. А. Усая, обосновавшего патогенез симптоматического стероидного сахарного диабета.
Уверены, что нам еще предстоит сполна оценить и мысль В. А. Оппеля о том, что облитерирующий эндартериит связан с гиперадренализмом, как и его блестящее замечание о том, что могут существовать вазоконстрикторные факторы системного и местного действия, и надлежит изучать их взаимоотношения.
Небольшая статья так богата пророческими идеями, что становится понятна совсем не формально-декоративная роль маститого хирурга среди основателей эндокринологического общества нашего города. Речь идет не просто о широкой эрудиции В. А. Оппеля и его знакомстве с самым передним краем тогдашней биомедицины. Здесь еще и гениальная интуиция врача и ученого. Мы ранее неоднократно писали о неидентичности и даже противоречивости канонов научного мышления экспериментатора и клинического мышления врача [27]. Но интуиция, отмечающая высшие формы этой интеллектуальной деятельности, присутствует и играет важнейшую роль у обоих.
«Я не люблю пользоваться чужими путями.», — философски заметил в конце этого своего эндокринологического труда В. А. Оппель. Несомненно, продлись жизнь врача, умершего в расцвете лет, дольше, вероятно, и история отечественной эндокринологии сложилась бы иначе, и не исключено — в русле более быстрого прогресса, чем это произошло в действительности.
Но в 1930 г. В. А. Оппель неожиданно заболевает и повторно оперируется по поводу злокачественной опухоли левой части верхней челюсти, которую ему удалили вместе с левым глазом. А в сентябре 1932 г. он был вынужден оставить работу и уже через месяц, 7 октября 1932 г., его не стало.
В истории медицины имя великого хирурга увековечено в десятке эпонимов: в честь него названы операции и манипуляции, проба, симптом и синдром. Из научной школы В. А. Оппеля вышла плеяда видных отечественных хирургов: С. И. Ба-найтис, С. С. Гирголав, П. Н. Напалков, упомянутый выше Н. Н. Петров и многие другие. В Санкт-Петербурге о замечательном враче напоминают мемориальные доски на зданиях основанной им клиники военно-полевой хирургии ВМедА на Большом Сампсоньевском проспекте и дома 23 на Кирочной улице, где в 14-комнатной квартире, превращенной советской властью в коммуналку, он родился, жил с супругой, сыном и двумя дочерьми и умер. На кафедре факультетской хирургии ВМедА создан музей В. А. Оппеля [11, 28].
Но, несмотря на колоссальные заслуги династии Оппелей в России, судьба сына В. А. Оппеля — Владимира Владимировича Оппеля (1900-1962) — сложилась воистину трагически [29].
В. В. Оппель (рис. 4, врезка) родился во время командировки отца в Берлине, вырос в Санкт-Петербурге и подростком ушел санитаром-добровольцем на Первую мировую войну. Окончив затем Военно-медицинскую академию, он стал одним из первых докторов медицинских наук советского времени, профессором академической кафедры биохимии, изучал метаболизм фруктозы, миоглобина и гемоглобина, участвовал в советско-финляндской войне 1939-1940 гг. Во время Великой Отечественной войны Военно-медицинская академия была эвакуирована в Самарканд. И именно в Самарканде в 1942 г., обвиненный из-за немецкого происхождения в «прогерманских настроениях и связях с контрреволюционной организацией», В. В. Оппель был арестован. Его дело приняло страшные формы. От арестованного «немца по крови» требовали дать показания на сослуживцев. Он отказался, и его
Рис. 4. Семейное захоронение Оппелей на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге (фото О. Ишутина, источник: http://www.mednecropol. ru/, дата доступа 12.12.2014. На врезке в левом верхнем углу — В. В. Оппель (с группового фото 1929 г. Источник: http://sinkov.livejournal.com/86702. html (дата доступа: 12.12.2014).
судили за выдуманные преступления и приговорили к расстрелу. Для карательной машины уроженец Берлина оставался этническим немцем, несмотря на то что четыре поколения его предков женились на русских дворянках, и, безусловно, был «классово чуждым элементом». В. В. Оппеля, пока его кассационная жалоба ходила по инстанциям, поместили в камеру смертников, где он 72 дня (!) ожидал то ли выполнения приговора, то ли его изменения. Каждую ночь раздавался лязг запоров, и кого-нибудь уводили на расстрел. Результат — тяжелая гипертоническая болезнь. Через два с лишним месяца, осенью 1942 г., В. В. Оппелю пришла замена приговора — 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Глубокой осенью 1952 г. заключение врача закончилось: он освобождался, полностью отбыв срок за мнимые преступления. В. В. Оппель, однако, очень боялся самого момента освобождения, ожидая подвоха со стороны начальства. К счастью, все обошлось. Этапом его привезли в Караганду, где он и жил до 1954 г. В Ленинград В. В. Оппель вернулся в 1955 г. полностью реабилитированным, но с подорванным здоровьем. Какое-то время он работал на кафедре военного труда и в ожоговом центре ВМедА, участвовал в создании биохимических лабораторий в этих учреждениях и в Институте эволюционной физиологии им. акад. И. М. Сеченова. Однако перенесенные невзгоды сказались, и через несколько лет В. В. Оппель умер [11, 28-29].
Старшая дочь В. А. Оппеля — Варвара Владимировна Оппель (1902-1975) была известным педагогом-логопедом, длительное время возглавляя в Ленинграде логопедическую службу.
Погребены В. А. Оппель и его дети на Богословском кладбище Санкт-Петербурга, недалеко от больницы им. И. И. Мечникова (ныне — им. Петра Великого), где многие годы работал выдающийся врач, ученый и человек (рис. 4).
Давно, в 1916 г., В. А. Оппель в своем дневнике мечтал о том, как в 100-летний юбилей Первой мировой войны его потомков наградят памятной медалью, но добавил: «.может быть, это глупо: может быть, и потомков никаких не останется». Как мы видим столетие спустя, его опасения оказались почти пророческими. [10, 28]. Однако память о российских немцах Оппелях все равно не исчезнет.
И эта работа, написанная нами накануне столетия Первой мировой войны, — дань глубочайшего уважения достойной династии медиков — истинных патриотов России.
Литература
1. Достоевский Ф. М. Дневники писателя, 1876 г. II. Парадоксалист // Достоевский Ф. М. Собр. соч.: в 15 т. Т. 13. Л.: Наука, Л. о., 1989-1996. С. 142. URL: http://rvb.ru/dostoevski/01text/vol13/162.htm (дата доступа 12.07.14).
2. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1-4. М.: Русск. язык, 1978, 1979. 779 с.
3. Монтескье Ш. Л. Избранные произведения. М.: Госполитиздат, 1955. 800 с.
4. Строев Ю. И., Чурилов Л. П. О патриотическом воспитании студентов-медиков / Здоровье — основа человеческого потенциала: проблемы и пути их решения: Труды I Всерос. научн. конф. СПб.: Изд-во Политехн. ун-та, 2006. С. 168-171.
5. Строев Ю. И., Чурилов Л. П. «Великорусский синдром» 1812 года / Здоровье — основа человеческого потенциала: проблемы и пути их решения: труды 7-й Всерос. науч.-практ. конф. с международ. участием. СПб., 2012. Т. 7, в 2 ч. С. 11-22.
6. Чурилов Л. П., Строев Ю. И., Тюкин В. П. Герой Отечественной войны 1812 г. баронет Яков Васильевич Виллие и русская медицина / Здоровье — основа человеческого потенциала: проблемы и пути их решения: труды 7-й Всерос. науч.-практ. конф. с междунар. участ. СПб., 2012. Т. 7, в 2 ч. С. 974-995.
7. Ойнас С. Ю. Городской голова Ардалион Христофорович Оппель // История и культура Ростовской земли. Ростов: Изд. ГМЗ «Ростовский кремль», 2008. С. 458-471.
8. Романюк Б. П., Лапотников В. А., Накатис Я. А. История сестринского дела в России. СПб., 1998. 120 с.
9. Микиртичан Г. Л. Императрица Мария Федоровна и ее вклад в благотворительность / Тр. Мариинск. б-цы: Вып. Х. СПб., 2013. С. 5-23.
10. Оппель В. А. Мое жизнеописание. СПб.: Изд-во СПбМАПО, 2002. 448 с.
11. Журавлев Д. А. Петербургские врачебные династии. Оппель // Новости Центра Алмазова. 2013. № 7(35). С. 4.
12. Малышкин С. А. Судьба портретов А. И. Михайловского-Данилевского // Отечественная война 1812 года. Источники. Памятники. Проблемы: матер. XIII Всеросс. научн. конф. (Бородино, 5-7 сентября 2005 г.). М.: Полиграф сервис, 2006. Интернет-ресурс, URL: http://www.museum.ru/rn useum/1812/Library/Borodino_conf/2006/Malyshkin.pdf (дата доступа: 1.06.2014).
13. Гирголав С. С. Памяти профессора В. А. Оппеля // Военно-мед. ж. 1933. Т. 4. Вып. 2.
14. Заблудовский А. М. Владимир Андреевич Оппель // Хирургия. 1945. № 6.
15. Назаров В. М. Владимир Андреевич Оппель (Воспоминания) // Нов. хирургич. арх. 1932. Т. 27, вып. 2.
16. Напалков П. Н. Оппель Владимир Андреевич // БМЭ / гл. ред. Б. В. Петровский. 3-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1981. Т. 17. С. 349-350.
17. Внутренние болезни. Военно-полевая терапия: учебное пособие / под ред. проф. А. Л. Ракова и проф. А. Е. Сосюкина. СПб.: ООО «Изд-во ФОЛИАНТ», 2003. 384 с.
18. Лидов И. П., Лобанов Г. П. Сортировка медицинская // БМЭ / гл. ред. Б. В. Петровский. 3-е изд. М.: Советская энциклопедия, 1984. Т. 23. С. 528-531.
19. Оппель В. А. Основания сортировки раненых с лечебной точки зрения на театре военных действий // Воен.-мед. журн. 1915. Октябрь. С. 153-154.
20. Смирнов А. В. Владимир Андреевич Оппель (1872-1932). К столетию со дня рождения // X^ рургия. 1973. № 1. С. 151.
21. Stocker L. Vladimir Andreevic Oppel Ï zum 100. Geburtstag // Zschr. Militarmed. 1973. Bd. 14. S. 55.
22. Глухов Д. В., Булавин В. В., Иванов В. В. Организация медицинской помощи военнослужащим федеральной группировки войск в ходе проведения контртеррористической операции / Современные проблемы военной медицины, обитаемости и профессионального отбора: матер. Всеросс. научн.-практич. конф. 17-18 ноября 2011 года. СПб.: ВМедА, 2011. С. 225-226.
23. Строев Ю. И., Чурилов Л. П. Новатор медицины Генри Стэнли Пламмер и столетие его главного открытия // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 11. Медицина. 2013. Вып. 3. С. 244-253.
24. Оппель В. А. История русской хирургии. Критический очерк. Вологда: Облгиз, 1923. 410 с.
25. Оппель В. А. Заболевания желез с внутренней секрецией: pancreas, надпочечники и придаток мозга // Acta Medica. Вып. 10. Эндокринология. Xарьков: Научная мысль, 1926. С. 95-103.
26. Чурилов Л. П., Строев Ю. И., Колобов А. В. (ред.) Толковый словарь избранных медицинских терминов. Эпонимы и образные выражения. СПб.: ЭЛБИ-СПб, 2010. С. 117-118, 137.
27. Чурилов Л. П., Строев Ю. И., Утехин В. И., Ковач З. и др. Как учить врача-патолога? Патофизиология преображается в системную патобиологию и служит введением в трансляционную медицину // Мол. мед. 2014. № 2. С. 57-64.
28. Рослик Г. Потомков нет — память осталась // Санкт-Петербургские ведомости. № 104 (2494). 9 июня 2001 г.
29. Трубецкой А. В. Пути неисповедимы (Воспоминания 1939-1955 гг.). М.: Контур, 1997. 413 с.
Статья поступила в редакцию 26 сентября 2014 г.
Контактная информация
Строев Юрий Иванович — кандидат медицинских наук, профессор; [email protected]
Чурилов Леонид Павлович — кандидат медицинских наук, доцент, заведующий кафедрой
патологии; [email protected]
Stroev Yury I. — Candidate of Medicine, Professor; [email protected]
Churilov Leonid P. — Candidate of Medicine, Associate Professor, Chairman of Pathology Dept;
