CC BY
0Едиториал УРСС, 2005. - 632 с.
2. Кармин, A.C. Культурология / A.C. Кармин, Е.С. Новикова. - СПб.: Питер, 2006.-464 с.
3. Кастельс, М. Галактика Интернет: Размышления об Интернете, бизнесе и обществе / М. Кастельс; пер. с англ. - Екатеринбург: У-Фактория (при участии изд-ва Гуманитарного ун-та), 2004. - 328 с.
4. Лотман, Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. - С.-Петербург: «Искусство - СПБ», 2000.-704 с.
5. Моль, А. Социодинамика культуры / А. Моль; пер. с фр. - М.: Прогресс, 1973.-406 с.
6. Нейсбит, Д. Мегатренды / Д. Нейсбит; пер. с англ. - М.: ООО «Издательство ACT»; ЗАО НПП «Ермак», 2003. - 380 с.
7. Силиконовая (Кремниевая) долина в США / [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://usamagazine.ru/silikonovaya-kremnievaya-dolina/
8. Сухина, И.Г. Философия и история науки: Учебное пособие для студентов всех направлений подготовки (профилей) очной и заочной форм обучения, образовательно-квалификационного уровня магистратура / И.Г. Сухина. - Донецк: ГОВПО ДонНУЭТ, 2019.-320 с.
9. Сухина, И.Г. Ценности и человеческое бытие в хронотопе культуры: монография / И.Г. Сухина. - Донецк: ГОВПО ДонНУЭТ, 2016. - 444 с.
Ю.Успенский, Б.А. Избранные труды, том I. Семиотика истории. Семиотика культуры / Б.А. Успенский. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 608 с.
П.Уэбстер, Ф. Теории информационного общества / Ф. Уэбстер; пер. с англ. - М.: Аспект Пресс, 2004. - 400 с.
12. Флиер, А .Я. Культурология для культурологов: Учебное пособие для магистрантов и аспирантов, докторантов и соискателей, а также преподавателей культурологии / А.Я. Флиер. - М.: Академический Проект, 2000. - 496 с.
УДК 008/904
ВОЙНЫ 1939-1945 ГОДОВ В ФИНСКОЙ КУЛЬТУРЕ: ВОПРОСЫ ИСТОРИЧЕСКОЙ ПАМЯТИ И КОММЕМОРАТИВНЫХ ПРАКТИК
Шипилин Павел Игоревич,
аспирант
Институт медиакоммуникаций, медиатехнологий и дизайна федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» (г. Симферополь)
Аннотация. Исследование посвящено вопросам национальной, культурной и исторической памяти Финляндии о войнах 1939-1945 годов. Автор анализирует то, как историческое событие и связанная с ним повседневность транслируется в финском обществе. Основное время, которое исследуется автором: послевоенные годы и последующие десятилетия. Проводится анализ некоторых коммеморативных практик, вопросов культурной политики и связи всех указанных явлений с темой финской идентичности. Проводится краткий анализ-характеристика парадигм трактовок участия финнов в войнах, что существенно расширяет рамки исследования. Также на базе актуальных зарубежных исследований по этой теме приводится краткая характеристика мероприятий, которые посвящены коммеморации и отвечают направлениям культурной политики Финляндии.
Ключевые слова: коммеморация, Финляндия, Вторая Мировая война, идентичность, историческая память, Зимняя война, советско-финская война, Лапландская война.
Annotation. The study is devoted to the national, cultural and historical memory of Finland about the wars of 1939-1945. Researcher analyzes how a historical event and the everyday life associated with it is broadcast in Finnish society. The main time that the author explores: the
post-war years and subsequent decades. An analysis is made of some commemorative practices, issues of cultural policy and the connection of all these phenomena with the theme of Finnish identity. A brief analysis and characterization of the paradigms of interpretations of the participation of the Finns in wars is carried out, which significantly expands the scope of the study. Also, brief description of the events that are dedicated to commemoration and meet the directions of the cultural policy of Finland is given on the basis of current foreign research on this problem.
Key words: commemoration, Finland, World War II, identity, historical memory, Winter War, Soviet-Finnish War, Lapland War.
Постановка проблемы. Войны и столкновения культур, народов, цивилизаций -неизменно оставляют отпечатки, передаются через время и пространство средствами, формирующими культурную и национальную память среди задействованных в них участников и ими самими. Если проанализировать как события войн, повседневная жизнь на войне и иные особенности военного времени трансформируются в последующие годы (путем как коммеморативных практик, контролируемых руководством страны так и самостоятельных возникающих в обществе мероприятий) - то можно прийти к выводам об особых взаимосвязях в этом направлении.
Изложение основного материала. Исследовать вопросы этой проблемы в основном имеет смысл начиная с периода 1944-1945 годов. Основные боевые действия в противостоянии Финляндии и СССР были завершены, Финляндия уже была направлена к мирной жизни, за исключением локального конфликта: Лапландской войны, который, будучи последним, и, по сути являвшийся разрывом всех взаимоотношений между финнами и немцами до сих пор влияет на общество и культуру жителей страны.
В ходе анализа хронологии конфликтов 1939-1945 можно было наблюдать, как росшие и с годами прогрессировавшие идеи национального подъема финского народа, желания вернуть себе карельские территории (территории восточной Карелии, Ita-Kaqala на финском) - трансформировались в более жесткие, радикальные идеи пойти дальше. Как гласили слова Маннергейма (и, как следствие, подхватившие их строки финской песни военных лет «Uraliin»), финны были полны решимости «дойти до Урала» в стремлении создать «Великую Финляндию». В конечном счете в ходе нескольких войн, амбиции, подогреваемые сильным союзником в лице Германии - обратились к стремлению сохранить то, что Финляндия уже имела. В этом взгляде интересно представлено мнение Е.С. Сенявской: «...Показательно, что мотивация вступления в войну и выхода из нее была практически противоположной. В 1941 году фельдмаршал Маннергейм вдохновлял финнов планами создания Великой Финляндии и клялся, что не вложит меч в ножны, пока не дойдет до Урала, а в сентябре 1944-го оправдывался перед своим союзником А. Гитлером за то, что вынужден вывести «маленькую Финляндию из войны...» [3, С. 147-148].
После чего, как видно из истории дипломатических перипетий - сначала финны потеряли былых немецких союзников. Как следствие этого - их внутренние северные территории пострадали от локального конфликта. Тем не менее - территорию своей страны (после того, как был взят курс на перемирие) финны оставили за собой, сохранив её неоккупированной советскими войсками. Историк Киммо Рентола делает вывод, что этому способствовали три фактора: география, время и «триединство», собранное из явлений «народа, армии и Зимней войны» [2, С. 126-127].
Важной и верно отмеченной деталью в работе Рентолы, является и национальная черта финнов: упомянутая уже выше хладнокровная взаимосвязь с их собственной землей. Киммо Рентола, ссылаясь на немецкое исследование, сравнивавшее поведение Германии и Финляндии в конце войны, пишет: «у финнов начисто отсутствовал тот порыв к саморазрушению, который все нарастал в бункере Гитлера в сумерках грядущего поражения. Главным фактором финляндского менталитета являлось сохранение государства и народа...» [2, С. 130].
Беспрецедентно - но Финляндии удалось избежать послевоенной оккупации. К. Рентола пишет, что «Гибель каждого человека - трагедия для близких, и на войне было убито много молодых финнов. Но смерть выглядит естественно, если это слово применимо в данном контексте, когда на войне гибнут солдаты. Благодаря
незначительности потерь гражданского населения народ Финляндии в отличие от других не сохраняет память о горечи, порожденной убийствами, насилием, грабежом и разрушениями, которые стали следствием оккупации и продвижения по территории боевых частей...» [2, С. 128-129].
Возможно, в контексте войны 1941-1944 года и при взгляде на происходящее «сверху», как это делает в своем труде Киммо Рентола - может действительно показаться что национальная память финнов не столь омрачена послевоенным временем и потерями внутри страны за время войны. Автор ни в коем случае не умаляет проведенной специалистом работы, но тем не менее, даже без осложнений оккупации, которых Финляндия не испытала - и военное, и ближайшие послевоенные годы глубоко отпечатались в их культурно-исторической памяти. Нужно помнить, что для Финляндии сложное, темное время военных конфликтов не завершилось на этапе подписания мирного договора с СССР. Ведь, говоря о Лапландская войне, можно сказать, что, по сути, она хоть и была локальным конфликтом, который проходил глубоко внутри территории финской Лапландии - но она очень сильно затронула судьбы жителей страны. На момент начала и хода всего конфликта официально Финляндия в войне уже не состояла.
Об этом позволяют говорить актуальные на данный момент исследования, собранные путем применения микроисторического подхода - проекты финского историка и антрополога, Оула Сейтсонена [5]. Например, ученый неоднократно пишет, что следует качественно разделять то, как сохраняется память о военных событиях у финнов южной части страны, и в северной, в том числе и среди саамов. И точно также велика разница в отношении к самим историческим событиям и к материальному наследию, которые существуют на территории страны до сих пор, что дает свои оттенки на все процессы, связанные с коммеморацией, уровень и развитие которой в Финляндии является интересным примером для исследования, подобного этому.
В данном контексте понятие коммеморация (от лат. тетопаНв — памятный) -воспринимается как сохранение в общественном сознании памяти о значимых событиях прошлого, а также как совокупность публичных актов их «вспоминания» и (пере)осмысления в современном контексте [1, С. 237]. Ссылаясь на публикацию И.С. Огоновской, следует отметить, что по классификации коммеморативных практик материальное наследие Финляндии, оставшееся от военных лет, можно трактовать как «топонимическую коммеморацию», когда географические объекты более всего несут в себе соответствующие символы для жителей страны, а также коммеморацию церемониальную, суть которой в организации особых мероприятий, несущих в себе смыслы относительно произошедших исторических событий. Конечно же, коммеморативные практики не заключаются только в создании и распространении информации о материальных свидетельствах, закрепленных за определенными топонимами. В Финляндии за все послевоенные годы формируются выставки, собираются научные форумы и конференции - происходит, собственно, все то, что можно наблюдать в любых странах, которые пережили тяжелые военные годы. Но память, закрепленная в культурном ландшафте страны, которые становятся частью жизни финнов на протяжении поколений - дают куда более сильный эффект, на более глубоком уровне.
В начале работы упоминалось, что вопросы входящие в исследуемую проблематику также включают тему культурной политики и тему сформированной в стране парадигмы относительно отношения к войнам и участию в них Финляндии. В частности, это касается двух парадигм.
Первая из них более-менее раскрыта, она связана с пониманием того, что страна вела отдельную, обособленную от всех (в том числе и от Германии) войну с СССР как со своим личным противником, оспаривающим право Финляндии на владение определенными территориями.
Вторая концепция - заключается в восприятии Финляндии как «маленькой страны, попавшей в большие жернова». Финский историк и культуролог Туули Матила в одной из последних своих работ называет ее «дебатами о корягах», согласно которым «...Финляндия находилась между Сталиным и Гитлером и просто втянулась в военные события в качестве неизбежного следствия Второй мировой войны...» [4, С. 40-41].
Конечно, и концепция отдельной войны и «щепки», которую затянуло в сильное течение - можно оспаривать, но это предмет отдельного исследования, споры об этом вопросе являются и сейчас дискуссионной проблемой. Здесь важно понимать то, что и в контексте памяти о военных конфликтах, и в контексте трепетного отношения к свидетельствам присутствия немцев - финны чтят все это как моменты их борьбы за свою территорию, даже учитывая разгоревшиеся в них в свое время идеи ее увеличить за счет соседнего государства. В этом моменте то, чем они жили в повседневности в военное время, в каком-то остаточном смысле стало их повседневностью в наше время: через память, которую они сохраняют и передают.
Память о войне и немецком влиянии также интересно трансформируется в культуре населения Финляндии даже учитывая тот факт, что немцы принесли ей не только благо, но и разрушения и смерти, что, казалось бы, должно было вызвать отрицательную реакцию и стремление отгородиться от такого общего момента истории. И в этом моменте все же есть некие разночтения, которые лежат в контексте того, что Финляндию населяют не только финны, но и саамы, и что понимание того, как следует относиться к оставшимся материальным свидетельствам военных лет у них также в чем-то отличается, а в чем-то остается схожим.
Найденный в работе О. Сейтсонена пример одной из акций, направленных на сохранение исторической памяти - специально был вынесен здесь отдельно, потому как он прекрасно иллюстрирует эту разницу и контраст, который сохраняется на фоне общей почтительной памяти о военном времени на протяжении десятилетий спустя. Пример связан с выставкой, которая открылась в Провинциальном музее Лапландии в Рованиеми к 70-летию окончания Лапландской войны, 27 апреля 2015 г. Временная выставка называлась «Мы были друзьями. Встречи немцев и финнов в Лапландии в 1940-1944 гг.» (оригинальное название: «Wir waren Freunde - We were friends. Encounters of Germans and Finns in Lapland 1940-1944») и работала она в 2015-2016 гг. Материалы выставки были посвящены в целом мало обсуждаемому периоду с 1940 по 1944 г., с акцентами, расставленными на то, что в это время финны и немцы жили бок-о-бок, мирно, как соседи - до того как произошел раскол Лапландской войны.
Организаторы выставки выбрали необычный способ для пиар-акций к этой выставке: создали к её открытию наборы спичечных коробков. Это были простые черные спичечные коробки с напечатанными на них кроваво-красными словами «Мы были друзьями», слоганом и названием выставки. Важно понимать, что очень болезненным для саамов и финнов моментом конфликта 1944-1945 года стало сожжение немцами культурного центра Лапландии, города Рованиеми. Здесь моментально угадывается символизм спичечного коробка и сожжённого города, акцента на дружеских связях с немцами, которые и привели этот город к полному уничтожению. Жизнь и культура финнов и особенно живших в Лапландии саамов сильно пострадала. После этих событий десятилетия финны сочиняли фольклор и шутки, направленные против немцев. Реакция на появление таких коробков с соответствующей надписью не утихала несколько лет: некоторые люди, особенно в самом Рованиеми - вызывающе трясли спичечными коробками перед немецкими туристами.
Но - это частный, отдельный и выходящий за рамки пример. В остальном - практики, направленные на память о войнах, встречают только одобрение и почтение к погибшим. Туули Матила приводит анализ мероприятий и мер, которые направлены на сохранение исторической памяти о войнах в Финляндии, их список можно видеть ниже [4, С. 23-34]:
• согласно опросу, проведенному в 2014 г., в Финляндии насчитывается от 4000 до 5000 военных мемориалов. Они также очень заметны и вписаны в повседневные пейзажи финнов, а войны стали постоянным и неоспоримым аспектом финской культуры;
• Финляндия была одной из немногих стран, которая перемещала тела своих погибших солдат с фронта, и проекты по идентификации солдат в России продолжались и в современности: около 1200 солдат были опознаны и доставлены в Финляндию для захоронения в период с 1992 по 2014 год. Между архивными службами России и Финляндии проводились обменные мероприятия, когда архивисты двух стран направлялись в крупнейшие архивы друг друга с целью найти сведения об участниках (в том числе и погибших) войн 1939-1945 годов;
• продолжая тему погребений и создания мемориалов - велико культурное значение «Кладбищ героев». Так, один из них содержит 105 изображений времен Зимней войны (конфликт длился 105 дней). Эти кладбища являются неотъемлемой частью празднования Дня независимости Финляндии, так как многие приносят свечи и венки в память павших. В Оулу в 2017 году на таком кладбище было проведено специальное «поминальное бдение» к столетию независимости Финляндии;
• в Museo Militaría в Хямеенлинне в период с 2019 по 2020 год проходила выставка под названием «Menetys ja Muisto» («Потери и память»), посвященная смерти на фронте, обращению с погибшими, переживаниям близких и т.д.;
• в Миккели был открыт новый центр памяти военных лет под названием «Sodan ja rauhan keskus muisti» («Память - центр войны и мира»). Он начал принимать посетителей весной 2021 года и иллюстрирует различные аспекты войны как для внутренней, так и для международной аудитории.
Выводы. Таким образом, становится ясно, что спустя десятилетия после окончания конфликтов историческая, культурная и национальная память позволяет сохранять события прошлого в поколениях жителей. У страны есть своя культурная политика в отношении мероприятий направленных на коммеморацию и трансляцию смыслов, которая сохраняется неизменной.
В Финляндии память о войнах 1939-1945 формируется вокруг нескольких парадигм, которые позволяют объяснять участие страны в одном военном блоке с нацистской Германией. Это основная концепция «отдельной войны» и второстепенная идея «маленькой Финляндии, попавшей в жернова между двумя странами». Финны не проводят четкой границы между Зимней войной и «войной-продолжением», и в целом весь процесс связанный с войнами 1939-1945 для них представляется единым процессом причинно-следственных связей в форме войны, где сами финны идентифицируют себя с обороняющейся стороной.
В стране сильно развито почтение к погибшим на фронте - в ходе войны финны практически сразу вывозили большую часть тел и хоронили их при церковных приходах тех мест, откуда погибший был родом. Это явление известно как «Кладбища героев». Финны увековечили несколько памятных дат, такие как годовщины окончания Зимней и Лапландской войны, День независимости Финляндии, и так далее. В стране активно вспоминают не только погибших на фронте и события, связанные с боями, но и немецкое присутствие, которое до сих пор воспринимается двояко: с одной стороны финны воспринимают немцев как своих братьев по оружию, с другой - не могут забыть память о том, как немцы уходили из Лапландии, нанося большой урон городам и инфраструктуре, саамской культуре и ландшафту в целом.
Время от времени в стране силами научного сообщества делаются попытки пересмотреть отношение к вопросу причастности Финляндии к войне на стороне Германии, и пересмотреть существующие и описанные выше концепции, но на данный момент можно сказать, что основная парадигма остается неизменной.
Список литературы:
1. Огоновская, И.С. Коммеморативные практики как инструмент сохранения памяти о военной истории России / И.С. Огоновская // Одна на всех трагедия и одна Победа. Международная научно-практическая конференция к 80-летию начала Великой Отечественной войны. Оренбург, 28-29 мая 2021 г.: сборник статей. - Оренбург: Изд-во ОПТУ, 2021.-С. 237-241
2. Рентола, К. Сталин и судьба Финляндии / К. Рентола. - М.: Весь Мир, 2020.-240 с.
3. Сенявская, Е.С. Противники России в войнах XX века (Эволюция образа врага в сознании армии и общества) / Е.С. Сенявская. - М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2006. - 288 с.
4. Matila, Т. Seeing the war through a Finnish lens - representation and affect in the World War II photographic heritage / T. Matila. - Oulu: University of Oulu, 2022. - 141 p.
5. Seitsonen, O. Digging Hitler's Arctic War: Archaeologies and Heritage of the Second World War German military presence in Finnish Lapland / O. Seitsonen. - Helsinki: University of Helsinki, 2018.-213 p.
