CC BY
03. Постановление главы администрации губернатора) Краснодарского края от 08.12.2016 № 1000 «Об управлении государственной охраны объектов культурного наследия администрации Краснодарского края». - Текст : электронный // Управление государственной охраны объектов культурного наследия администрации Краснодарского края : [сайт]. - URL: https://ugookn.krasnodar.ru/department/polozhenie/161079 (дата обращения: 04.02.2023).
4. УГО ОКН АКК. - Текст : электронный // Вконтакте : [сайт]. - URL: https://vk.com/ugookn (дата обращения: 04.02.2023).
5. Управление государственной охраны объектов культурного наследия администрации Краснодарского края. - Текст : электронный // Управление государственной охраны объектов культурного наследия администрации Краснодарского края : [сайт]. - URL: https://ugookn.krasnodar.ru (дата обращения: 04.02.2023).
УДК: 008/904
МАТЕРИАЛЬНОЕ КУЛЬТУРНОЕ НАСЛЕДИЕ ВРЕМЕН ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ: ПРОБЛЕМЫ ЕГО СОХРАНЕНИЯ, ПОПУЛЯРИЗАЦИИ, ВОСПРИЯТИЯ И ВЛИЯНИЯ НА ОБЩЕСТВО НА ПРИМЕРЕ ФИНЛЯНДИИ
Шипилин Павел Игоревич,
аспирант
Институт медиакоммуникаций, медиатехнологий и дизайна федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Крымский федеральный университет им. В. И. Вернадского» (г. Симферополь)
Аннотация. Культурное наследие любой страны мира, относящееся к любому историческому периоду - является важным аспектом социокультурных процессов, вопросов сохранения исторической памяти и связи между поколениями, вопросов национальной идентичности. Однако - часто в этой области наблюдается ряд проблем, связанных с исторической, законодательной, понятийной, идеологической и смысловой составляющей. В данной работе автор рассматривает, и на примере зарубежного опыта Финляндии объясняет как материальное культурное наследие страны трансформируется и меняется как явление через призму историко-культурного фона, в восприятии поколений и разных частей общества одной страны в разное время.
Ключевые слова: культурное наследие, Финляндия, Вторая Мировая война, идентичность, Лапландия
Annotation. The cultural heritage of any country in the world, relating to any historical period, is an important aspect of socio-cultural processes, issues of saving historical memory and communication between generations, issues of national identity. However - often in this area there are a number of problems associated with the historical, legislative, conceptual, ideological and semantic component. In this article, researcher using the example of Finland's foreign experience, considered and explained how the material cultural heritage of the country is transformed and changes as a phenomenon through the prism of the historical and cultural background, in the perception of generations and different parts of society in one country at different times.
Key words: Cultural heritage, Finland, World War II, identity, Lapland
Постановка проблемы. Материальное культурное наследие в любой стране - это многогранное, многоаспектное явление, которое напрямую имеет влияние на сообщество, его поколения, взаимосвязи между ними, отчасти на формирование государственной идеологии и преемственность в вопросах исторической памяти. Тем более на влияние объектов культурного наследия следует обращать внимание, когда время, к которому они относятся - принадлежит к периоду Новейшей истории. В данном случае, в статье рассматривается тема наследия времен Второй Мировой войны, и, конкретно - о материальных, осязаемых объектах.
Изложение основного материала. Финляндию весьма интересно рассмотреть в качестве примера действия внутренней политики страны и отношения к конкретным видам наследия различных социальных слоев населения. В некотором смысле - пример Финляндии уникален, ввиду стечения целого ряда факторов (основными среди них видятся: этнический, географический и исторический). Автор считает, что о них стоит упомянуть более подробно в качестве преамбулы к основной теме работы.
Первый фактор - этнический. Этнически Финляндия представлена в основном тремя этносами - финнами, саамами и шведами. В случае с темой культурного наследия и национальной принадлежности, в основном следует брать во внимание первые две группы - финнов и саамов. Географически, территориально - Финляндию можно разделить на несколько частей: южную (основная часть страны) и северную (Лапландия, или «финская Лапландия»), а также, существует деление на основную часть страны и исторические провинции. Это деление замечено и в этнической разнице, где в случае провинций преобладают более «закрытые» саамы, чья культура и уклад жизни сильно отличался и отличается от преобладающих в стране финнов.
Весьма важно принимать во внимание влияние исторического фактора, который прекрасно иллюстрирует формирование национальной и культурной идентичности страны, которая проявляется в том числе и теме отношения к культурным ценностям и материальному наследию. История Финляндии делится на несколько этапов: древнейшую Финляндию, шведскую Финляндию, период Великого Княжества Финляндского и Финляндию новейшего времени. Исследователи придерживаются мнения, что зачатки национальной самостоятельности Финляндии прослеживаются еще в шведский период ее истории, вырастая в такое явление как феннофильство, но наиболее явно национальная идентичность финнов начала развиваться с 1809 года [2, с. 187]. Это было заметно, например, в усиливающемся интересе к финскому языку (долгое время языком высшего сословия был шведский) через финскую поэзию и литературу, в том числе и фольклор. В этот момент то, что ранее носило характер феннофильства переходит в следующее явление, известное как фенномания, понятие которой один из ведущих исследователей финской истории, Х. Мейнандер дает как «финское национальное движение, направленное на уравнение финского языка в правах со шведским и развитие финской национальной культуры» [1, с. 9; 3, с. 97]. Фенномания появилась сначала в культурном виде, а после - в политическом [1, с. 9; 4, с. 14].
В итоге, в течении всего периода существования страны в формате Великого княжества можно было наблюдать рост темпа выявления собственной идентичности, самостоятельности и развития собственной культуры Финляндии, которая дала в свою очередь рост национального самосознания.
С изучаемой в этой работе проблемой культурного наследия вышеописанную тему роста идентичности связывает как раз историческое событие (потому исторический путь рассмотрен выше немного подробнее нежели остальные). В ходе исторических процессов, которые сменяли друг друга - в Финляндии все больше искали самостоятельности и независимости от Российской империи. В итоге, с наступлением 1917 года с подписанием Декларации независимости Финляндии - она стала отдельной республикой. Начиная с 1920-х годов и завершая выходом Финляндии из Второй Мировой войны - настроения финнов по отношению к СССР становились радикально-отрицательными. По отношению к военным действиям, к которым привело развитие этих настроений - долгое время в историческом пути Финляндии внутри нее самой была основополагающей парадигма о том, что в ходе Второй Мировой у Финляндии была «своя, отдельная война» с СССР, даже несмотря на то, что воевала страна на стороне Германии. Германия поддерживала Финляндию войсками, техникой и ресурсами, военное присутствие Германии в стране приветствовалось руководством страны и большим количеством финского населения. На вопросы о сторонах конфликта Финляндия приводила доводы о том, что у нее с Германией есть общий враг.
Следует отметить, что в Финляндии проводилась, и в некотором смысле и в настоящее время проводится граница между восприятием войны как таковой и войны на одной стороне с Германией. Война с Советским союзом воспринималась финнами как явление собственного национального подъема и гордости, тема обособленности этой войны на фоне Второй Мировой активно подчеркивалась. В то время как присутствие
немецких войск в настоящий момент в обществе оценивается как весьма сложный период непростых международных взаимоотношений. Тема отношения к культурному материальному наследию этого периода также связана с этим разделением, которое передается между поколениями. Оно воспринимается в обществе все-таки больше, как материальные свидетельства финского боевого духа и участия Финляндии в противостоянии за собственные интересы, следование за которыми в конечном итоге в том числе и привело к выходу страны из войны.
Когда финны решили выйти из военного конфликта, оказавшись на несколько лет в состоянии «между молотом и наковальней» - между былыми союзниками произошел навязанный им вынужденный локальный военный конфликт, именуемый в историографии Лапландской войной (по названию северной части страны - Лапландии) который завершился вместе с уходом всех немцев с территории страны весной 1945 года. Интересы Финляндии, а именно - желание сохранить свою страну, которая и без того пострадала в войнах, пересилили желание продолжать участие в войне.
После всего описанного выше, можно отметить, что важным для Финляндии в том числе и современной - являются интересные примеры отношения к объектам культурного наследия. Среди них есть и те, которые относятся в обществе, в первую очередь в финском, к категории «темного наследия» (dark heritage) - то есть тем, которое напрямую относится к годам немецкого присутствия. Понятие «темного наследия» распространяется преимущественно в зарубежной среде - имеет расшифровку скорее наследия, которое сохранилось из «трудных, тяжелых» времен, и представленное в том числе, разрушенными объектами гражданской инфраструктуры, полями сражений и т.д., чем понимается в негативном, отрицательном смысле.
Интерес вызывает не столько сам факт наличия таких объектов - а противоречивое отношение к нему в обществе на разных уровнях и реакцию, которая возникает вокруг этих объектов вследствие акцентирования на них внимания путем разработки самых разных проектов к ним относящихся.
Исследовав ряд таких публикаций и проектов, которые существовали в уже современной Финляндии, автором принято решение проанализировать проблемы зарубежного опыта в процессах, связанных с сохранением и популяризацией культурного наследия страны, разделив их на несколько категорий. Условно можно сформировать следующие категории: этногеографическую / этносоциальную, архивную, законодательную
Начать стоит именно с этногеографической категории, ибо суть противоречий, связанных с наследием немецкого присутствия в стране в данном случае, проистекает из низов населения. Выше уже было упомянуто о том, что основную часть Финляндии условно принято делить на южную и северную области (часть региона Лапландии входит в состав в том числе и Финляндии), в которых, в одном случае преобладают более открытые финны, а в другом - соответственно, более закрытая культура саамов. Это прослеживается и в отношении культурного наследия, где северной части страны, в Лапландии - к ним более трепетно относятся. Об этом свидетельствуют выводы в работах Оула Сейстсонена, одного из новаторов финляндской науки, который с 2004 года и по наши дни изучает эти вопросы на стыке истории, археологии, культурологии и социологии, что дает комплексный взгляд на проблематику. К культурному наследию местные жители регионов относят в том числе и достопримечательные места: места установки военных лагерей, точки укреплений, линии обороны и т. д, к которым, ввиду более замкнутого характера жизни они относятся собственнически: «...общение с различными заинтересованными сторонами в Лапландии показало, что семейные и личные связи, а также общее чувство собственности и опеки над наследием и ландшафтом в условиях северных территорий являются важными стимулами для изучения и сохранения местной истории и культурного наследия войны для местной общественности.» [5, с. 19].
При этом, как пишет, ссылаясь на других исследователей сам О. Сейтсонен - в зарубежном научном поле меняется само понимание и трактовка культурного наследия в целом: «.Восприятие наследия в настоящее время признано изменчивым и культурно детерминированным, а не полупрозрачным или универсальным, оно развивается и всегда развивалось рука об руку с другими крупными социальными изменениями.» [5, с. 21].
Автор пишет, что для каждой социальной ячейки, части сообщества, слоя населения или части страны может быть свое понимание ценности того или иного примера культурного наследия, и к ним следует подходить более демократизировано, нежели с официальной точки зрения. Как уже упоминалось - коллективная память жителей Финляндии как к историческим событиям и фактам, так и к материальному наследию, оставшемуся после этих событий, переживает, если ее можно так назвать - поствоенную двойственность: «...есть понятие «хорошие немцы», оказавшие Финляндии столь необходимую помощь во время войны. Но, с другой стороны, прослеживается смятение, связанное с тем, что финны встали на сторону нацистской Германии, чьи войска также опустошили самую северную часть Финляндии, запечатлев в коллективной памяти финнов образ немцев, «сжигающих Лапландию» [6, с. 171].
Из этого следует, что в указанный изучаемый автором период времени происходили весьма сложные процессы, которые также непросто интерпретируются и передаются поколениями в современное общество, живущее в данный момент. И маркерами, своеобразными проводниками этой интерпретации и поддержки коллективной памяти выступают объекты «темного» наследия Финляндии. Еще сложнее разобраться в вопросах исторической памяти становится ввиду нехватки архивных данных о участии во Второй Мировой войны: для Финляндии, и в частности, ее Лапландской территории это locus communis, и здесь следует описать следующую, «архивную категорию» проблем, которые наличествуют в стране.
Дело в том, что хоть территория Финляндии в конечном итоге и не оказалась оккупированной советскими войсками, т.к. финны выполнили условия заключенного с ними договора о мире - она все равно сильно пострадала от действий военных формирований, особенно на завершающем для страны этапе, когда произошла Лапландская война. Вынужденные разорвать все взаимоотношения с былыми немецкими союзниками - финские войска обязаны были по условиям от СССР интернировать все силы Германии с территории страны. Поначалу процесс шел медленно, но бескровно, но после ряда спровоцированных конфликтов в ходе немецкого отступления боевые столкновения между финнами и немцами происходили уже всерьез. Немцы, отходя на север, в Норвегию - применили известную тактику «выжженой земли», разрушая за собой транспортные развязки, инфраструктуру и т.д. Наиболее пострадал центр лапландской территории - город Рованиеми, который был в итоге уничтожен пожарами. Естественно, что в таких условиях преднамеренно и непреднамеренно уничтожались документальные и архивные записи. Снова ссылаясь на исследование О. Сейстонена можно увидеть в нем следующее: «.Большая часть архивных материалов была преднамеренно уничтожена в конце Второй мировой войны, и некоторые из них могли оказаться в закрытых советских архивах» [5, с. 18]; «.Учитывая, что немцы сожгли практически все свои военные объекты и архивы при отступлении из Финляндии, большая часть материальных свидетельств немецких объектов сохранилась только на поверхности земли или под ней.» [6, с. 176].
При таких больших препятствиях в отношении поиска письменных свидетельств -действительно, для такого необычного финского примера следовало бы расширить рамки понимания культурного наследия и включения его в те или иные реестры. Ведь если в достаточном количестве не сохранилось письменных источников (в том числе это касается объектов материального наследия военных времен), то следует обращаться к устным, то есть - к непосредственным очевидцам событий, жившим в близости от нахождения тех или иных объектов, либо вообще взаимодействовавших с находившимися на тот момент в стране войсками. Таким образом, получится обосновать культурную ценность объектов материального наследия, условно говоря, не «сверху» а «снизу». Скорее всего это будет более гибким процессом, который, одновременно, удовлетворит потребность общества в недвижимых носителях культурно-исторической памяти, которыми эти объекты будут выступать - и при этом не нарушит шаткую идеологическую парадигму в Финляндии, которая, как было упомянуто выше, балансирует между формулировками «обособленной войны» и участия во Второй Мировой на стороне Германии:
Далее следует рассмотреть еще одну, последнюю категорию проблем, связанных с наследием: законодательную. Как известно, в каждой стране правовой статус объектов
культурного наследия регламентирует законодательство, обеспечивая его сохранность, охрану, мероприятия по популяризации и т.д. В Российской Федерации это 73-Ф3 от 25.06.2002 (ред. от 20.10.2022) "Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации. К ним, судя по законодательству относятся в том числе и принадлежащие, в этом случае ко времени Великой Отечественной войны.
В случае Финляндии, конечно же, тоже действует законодательство относительно наследия, но в отношении конкретно материальных объектов-свидетельств немецкого присутствия в стране он практически не работает. Например, об этом говорит разница в понимании между центром страны в южной части Финляндии и северной, лапландской части. За пределами Лапландии к вышеупомянутым объектам все чаще применяют понятие «War junk», то есть - «военный мусор» [6, с. 178]. Такое отношение к объектам, которые часть страны считает важными индикаторами исторических событий - не способствует дополнению законодательства в этой сфере, потому как насколько автору известно, на данный момент такие объекты все еще не защищены законом, и потому часто свободно и бесконтрольно разграбляются в целях прибыли и финансовой выгоды [7, с. 267-281]. В противовес этой лакуне, в стране были сформированы специальные программы, одна из которых, носящая название «Adopt a Monument» позволяет местным жителям, или общинам закреплять за собой определенные объекты и своими силами, за свои средства осуществлять уход за ними - но в этом случае объекты все еще не защищены законодательно от посягательств, так как государство не вовлечено в процесс взаимодействия с ними напрямую. В то же время государство, которое больше вовлекается в процессы очистки туристических маршрутов природных ландшафтов - не препятствует изъятию и отчуждению материальных объектов наследия военных времен, по той же причине, описанной выше: это воспринимается как «уборка военного мусора».
Таким образом, ввиду потери все большего количества таких «индикаторов» страдает коллективная культурно-историческая память частей общества Финляндии, которое, вследствие малого количества письменных источников этого периода истории страны - не может иначе осуществлять процесс преемственности своих культурных и национальных ценностей для дальнейших поколений.
Выводы. Подводя черту под всем вышесказанным, следует отметить, что все описанные факторы в комплексе - хорошо иллюстрируют роль и влияние объектов материального культурного наследия в столь неоднозначном случае сообществ и культур людей, населяющих Финляндию, а также подходы, с которыми возможно решать проблемы отсутствия письменных источников для восстановления исторической памяти, уровень которой в свою очередь влияет на идентичность каждого отдельного жителя страны. Все это на деле является взаимосвязанными социокультурными процессами, которые, в том числе и в настоящее время не лишены проблем и разночтений.
Список литературы:
1. Колесников, Д. Е. Феннофильское культурное течение как идейный исток фенномании / Д. Е. Колесников // Terra Lingüistica. - С-Пб.: ФГАОУ ВО Санкт-Петербургский политехнический ун-т Петра Великого, 2018. - №1. - С. 7-13.
2. Колесников, Д. Е. Формирование национальной и исторической идентичности Финляндии / Д. Е. Колесников // Terra Lingüistica. - С-Пб.: ФГАОУ ВО Санкт-Петербургский политехнический ун-т Петра Великого, 2011. - № 136. - С. 186-191.
3. Мейнандер. Х. История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты / Х. Мейнандер. - М.: Весь мир, 2008. - 256 с.
4. Такала, И. Р. От феннофильства к фенномании: Хенрик Габриэль Портан и становление национальной мысли Финляндии / И. Р. Такала // Ученые записки Петрозаводского государственного университета, Петрозаводск, 2014. - №3 (140). - С. 715.
5. Seitsonen, О. Digging Hitler's Arctic War: Archaeologies and Heritage of the Second World War German military presence in Finnish Lapland / О. Seitsonen. - Helsinki: University of Helsinki, 2018. - 213 с.
6. Seitsonen, O. «War junk» and cultural heritage: Viewpoints on the Second World War German material culture in Finnish Lapland / Seitsonen, O. // War & Peace: Conflict and Resolution in Archaeology. Proceedings of the 45th Annual Chacmool Archaeology Conference, 2017. - P. 170-185.
7. Seitsonen, O., Vesa Pekka Herva, Koskinen Koivisto E. 'I have better stuff at home': treasure hunting and private collecting of World War II artefacts in Finnish Lapland / O. Seitsonen, Herva Pekka Vesa, E. Koskinen Koivisto // World Archaeology, 2016. - Vol. 48 (2). - P.267-281.
УДК 070
РЕФЕРЕНДУМ 20 ЯНВАРЯ 1991 ГОДА В ОСВЕЩЕНИИ И ИСТОРИИ
КРЫМСКИХ СМИ
Яблоновская Наталья Всеволодовна,
доктор филологических наук, профессор Институт медиакоммуникаций, медиатехнологий и дизайна федерального государственного автономного образовательного учреждения высшего образования «Крымский федеральный университет имени В.И. Вернадского» (г. Симферополь);
Павлив Сергей Васильевич, главный редактор журнала «Инвестируй в Крым» (г. Симферополь)
Аннотация. Статья посвящена освещению в крымских СМИ периода подготовки и проведения референдума о восстановлении Крымской АССР 20 января 1991 г. Объектом анализа в статье стали публикации в ведущих крымских изданиях 1990-1991 гг. - газетах «Крымская правда» и «Крымский комсомолец», а также сообщения информационных агентств ТАСС и Укринформ. Авторы указывают, что тема референдума звучала в многочисленных статьях, интервью, комментариях юристов, экономистов, политиков, ей были посвящены также спецвыпуски. Помимо региональных изданий, подготовку к референдуму, его ход и результаты освещал объединенный региональный корпункт агентств ТАСС-Укринформ. С точки зрения авторов, восстановление республики предопределило особенности дальнейшего развития Крыма, заложило основу для создания новых средств массовой информации в регионе, ввело Крым в мировую информационную повестку. Как показал проведенный анализ, крымская пресса внесла значительный вклад в процесс подготовки и проведения референдума о восстановлении Крымской АССР 20 января 1991 г. В результате изменения государственного статуса Крыма, а также последующих общественно-политических преобразований крымская журналистика получила новые возможности для развития независимых СМИ, в том числе этноконфессиональных.
Ключевые слова: крымская журналистика, история журналистики, история крымской журналистики, референдум 20 января 1991 года, история Крыма.
Annotation. The article is devoted to the coverage in the Crimean media of the period of preparation and conduct of the referendum on the restoration of the Crimean ASSR on January 20, 1991. The object of analysis in the article were publications in the leading Crimean publications in 1990-1991 - the newspapers "Krymskaya Pravda" and "Krymsky Komsomolets", as well as reports from the news agencies TASS and Ukrinform. The authors point out that the topic of the referendum was mentioned in numerous articles, interviews, comments by lawyers, economists, politicians, and special issues were also devoted to it. In addition to regional publications, preparations for the referendum, its course and results were covered by the joint regional bureau of TASS-Ukrinform agencies. From the point of view of the authors, the restoration of the republic predetermined the features of the further development of Crimea, laid the foundation for the creation of new media in the region, and introduced Crimea to the global information agenda. As the analysis showed, the Crimean press made a significant contribution to the process of preparing and holding a referendum on the restoration of the Crimean ASSR on January 20, 1991. As a result of the change in the state status of Crimea, as well as subsequent socio-political transformations, Crimean journalism received new opportunities for the development of independent media, including ethno-confessional ones.
Key words: Crimean journalism, history of journalism, history of Crimean journalism, referendum on January 20, 1991, history of Crimea.
