CC BY
77
УДК 81'42
Б0110.25513/2413-6182.2018.4.112-127
ВОЙНА СООБЩЕСТВ: РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ КОНФЛИКТА В УРБАНИСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ*
С.Н. Оводова1, А.Ю. Жигунов2
Омский государственный университет им. Ф.М. Достоевского (Омск, Россия)
Аннотация: Рассматривается структура концепта 'город' в контексте его дифференциального восприятия субъектами урбанистического дискурса и возникающих в результате этого различия дискурсивных конфликтов. Характеризуются содержательные особенности указанной когнитивной единицы, анализируются структурно-смысловые компоненты концепта, концепт сопоставляется с учетом разницы восприятий его различными носителями языка. Урбанистический дискурс анализируется с позиции его структурной и функциональной особенностей, представляется как «дискурс о благоустройстве города в городе» и как коммуникативное пространство реализации ожиданий некоторых городских сообществ (активистов и медиа) по отношению к благоустройству г. Омска. Предпринимается попытка описать указанные смысловые компоненты в структуре названного концепта интердисциплинарными методиками, т. е. использовать лингвистический и социологический подходы к изучению дискурсивного пространства и его концептуальных доминант.
Ключевые слова: урбанистический дискурс, дискурс, концепт, город, сообщества, междисциплинарный подход.
Для цитирования:
Оводова С.Н., Жигунов А.Ю. Война сообществ: репрезентация конфликта в урбанистическом дискурсе // Коммуникативные исследования. 2018. № 4 (18). С. 112-127. DOI: 10.25513/2413-6182.2018.4.112-127.
Сведения об авторах:
1 Оводова Светлана Николаевна, кандидат философских наук, доцент кафедры теологии и мировых культур
2 Жигунов Антон Юрьевич, аспирант кафедры журналистики и медиа-лингвистики
* Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-311-00210.
© С.Н. Оводова, А.Ю. Жигунов, 2018
Контактная информация:
1,2 Почтовый адрес: 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55a
1 E-mail: [email protected]
2 E-mail: [email protected] Дата поступления статьи: 09.08.2018
Город как источник особого рода дискурсивных практик описан исследователями по большей части с позиции его связи с ментальностью носителей языка. «В качестве лингвокультурологической категории концепт 'город' интересен своей многоуровневой, сложной конструкцией, в которой соединено историческое, географическое, геополитическое, урбанистическое и художественное содержание», - отмечает З.Н. Афинская [Афинская 2015: 32].
В то же время лингвисты отмечают специфические характеристики города как источника особых речевых практик, разговорной речи - с точки зрения ее ограниченности рамками городского пространства («социальная диалектология», «городское просторечие» и пр.]. Такой подход к изучению языка современного города характеризуется идентификацией так называемого «кода города», включающего жаргон города, особую топонимику и т. д. [Юнаковская 2011: 193-194].
Однако ключом к пониманию господствующих в городской среде смыслов является изучение концепта 'город', поскольку городское пространство когнитивно интерпретируемо. С.В. Пирогов отмечает, что реальность города «неотделима от осознания и переживания городской среды и не существует вне процесса отношения к ней» [Пирогов 2011: 33-34]. Концептуальная фиксация этих интерпретаций, отношений, и, безусловно, ожиданий находит свое отражение в структуре ключевой когнитивной единицы, доминанты урбанистического дискурса - концепта 'город'.
Вопрос о природе урбанистического дискурса как принципиально новом типе неинституционального дискурса остается дискуссионным. В целом, попытки охарактеризовать термин и использовать его в научном пространстве спорадичны.
З.Н. Афинская и Л.Н. Кулаженкова при описании урбанистического дискурса опираются на два составляющих его понятия - «урбанизм и урбанизация, под которой подразумевается не только строительство новых городов, но, что не менее важно, способ вхождения человека в иную систему жизненных координат и приоритетов» [Афинская, Кулаженкова 2015].
А.Б. Зарубина подчеркивает природу урбанистического дискурса как результата возникновения и функционирования «глобального городского сообщества», в котором ключевым элементом является «союз урбанистов, архитекторов, и на определенном этапе работы к этому союзу подключаются заинтересованные структуры городской власти» [Зарубина
2018: 175]. При этом упускаются такие субъекты дискурса, как медиа, активисты, ученые, бизнесмены и т. д., которые одновременно привносят ряд практик, коммуникативных «привычек» из своего дискурсивного пространства. Таким образом, вполне адекватно определить урбанистический дискурс как точку соприкосновения многих дискурсивных пространств, где доминирующее место занимает сильный в культурологическом и когнитивном понимании концепт 'город'.
Осмысление города как социального феномена осуществлялось исследователями Чикагской школы социологии (Р. Парк, Л. Вирт, Э. Берджес, А. Хоули, Р.Д. Маккензи, Х.У. Зорбо, Н. Андерсон, У. Реклесс, К. Шоу], которые рассматривали город через призму формирующихся в нем локальных сообществ, описывали процессы мобильности и агрегации горожан, пытались выявить взаимообусловленность социального и физического пространства в большом городе. Взаимозависимость физического облика города и социального порядка заключается в том, что физическое пространство (планировка города, пространственная конфигурация] предопределяет социальный порядок, способы взаимодействия и образ жизни людей в городе, одновременно горожане преображают публичные пространства города: «С течением времени каждая часть города и каждый квартал приобретают что-то от характера и качеств их обитателей. Каждая особая часть города неизбежно окрашивается особыми чувствами и умонастроениями своей популяции. Следствием этого является превращение того, что поначалу было всего лишь географическим проявлением, в соседство, т. е. место со своими особыми умонастроениями, традициями и собственной историей. В пределах такого соседства каким-то образом поддерживается преемственность исторических процессов» [Парк 2011: 21]. Связанность городского сообщества и публичного пространства проявляется в повседневных практиках и в дискурсе о городе.
Родоначальница нового урбанизма Дж. Джекобс дополняет существующие градостроительные теории антропологическим подходом, что приводит к изменениям принципов проектирования городской среды и трансформации урбанистического дискурса [Джекобс 2011].
Социологическое изучение города с точки зрения реализации различных интересов городских сообществ было произведено в работах таких ученых и урбанистов, как С. Сассен [Сассен 2005], Ш. Зукин [Зукин 2015], Р. Ольденбург [Ольденбург 2014], Э. Глейзер [Глейзер 2014], А. Ле-винсон [Левинсон 2013].
Концепция креативного города и креативного класса, предложенная Ч. Лэндри [Лэндри 2006], Р. Флорида [Флорида 2014], описывает, как преодолеть кризис индустриальной экономики, консолидировать усилия местного населения и создать эффективные социокультурные проекты. К данным концептам обращаются представители городского сообщества активистов для аргументации ценности своей деятельности.
С. Маккуайр выявляет роль медиа в формировании публичного городского пространства. Город им рассматривается как пространство коммуникации в реальном и виртуальном мирах. Глобальные текучие цифровые пространства оставляют отпечаток на физическом облике города, преображая их в транзитную территорию [Маккуайр 2014].
В статье J. Borja [Borja 2007] рассматривается, как свободные гражданские сообщества влияют на принятие решений о переустройстве города. Перестройка центра города осуществляется с оглядкой на муниципалитет и на мнение активистов городских сообществ. Подчеркивается необходимость выстраивания единого коммуникативного пространства между разными социальными группами, чтобы обеспечить возможность участия в жизни города.
На необходимость учитывать мнение стейкхолдеров (бизнеса, власти, университетского сообщества и местных жителей] также указывают V. Fernandez-Anez, J.M. Fernandez-Guell, R. Giffinger [Fernandez-Anez, Fernandez-Guell, Giffinger 2007]. Они предлагают модель координации усилий при разработке решений по благоустройству города. По мнению авторов, в ходе урбанистических преобразований нет взаимопонимания между сообществами, отчего возникают недовольство и конфликты. Авторы пытаются разработать концептуальную модель интеграции городских сообществ и апробировать ее в городе Вена.
Работы социологов Е.В. Тыкановой, А.М. Хохловой посвящены градостроительным конфликтам в Санкт-Петербурге по оспариванию городского пространства между локальными сообществами, с одной стороны, и коалицей бизнеса и власти, - с другой [Тыканова, Хохлова 2014].
Политическую активность городских сообществ и их отношение к власти исследовали О.Л. Лейбович, Н.В. Шушкова [Лейбович, Шушкова 2010]. Изучение городских движений России и их влияние на политическую атмосферу страны в совместной монографии осуществили К. Кле-ман, Б. Гладарев, О. Мирясова [Городские движения России в 2009-2012 годах... 2013]. В ходе эмпирических исследований ими было продемонстрировано, как недовольство благоустройством города перерастает в серьезную политическую борьбу.
Принципы формирования урбанистического дискурса в исторической перспективе были проанализированы в статье K. Doevendans, A. Schram [Doevendans, Schram 2005].
Социолог В. Вахштайн выделяет типы урбанизма (модернистский, левый, хипстерский], детерминированные городскими идеологиями и репрезентируемые в языке и пространстве [Вахштайн 2014]. Предложенный Вахштайном подход позволяет рассмотреть город как пространство сосуществования нескольких типов урбанизма.
Правомерно охарактеризовать урбанистический дискурс как совокупность речевых (дискурсивных] характеристик, используемых для
реализации всего спектра представлений о современном городе с учетом ожиданий его ключевых субъектов - городских сообществ. Иначе говоря, охарактеризован как «дискурс о благоустройстве города в городе».
Поскольку когнитивная единица с именем 'город' является сложным и многоаспектным явлением, в настоящем исследовании она анализируется именно с позиции благоустройства городского пространства, взглядов различных субъектов дискурса (акторов] на понимание этого благоустройства.
Цель статьи - идентифицировать дифференциальное восприятие субъектами урбанистического дискурса структуры доминирующего для данного типа дискурса концепта 'город'.
Чтобы диагностировать актуальный для субъектов дискурса коммуникативный конфликт, в рамках исследования предполагается реконструировать участки структуры концепта 'город', связанные с аспектами благоустройства городской среды. Конфликт в данном исследовании предполагается определить через несоответствие представлений различных сообществ (медиа и активистов] о городе, т. е. через различие в лексико-семантической репрезентации концепта 'город' в медиа и вербализацией составляющих этого концепта активистами. Используемой лингвистической методикой описания концепта является реконструкция полевой модели когнитивной единицы И.А. Стернина и З.Д. Поповой (см.: [Попова, Стернин 2007]]. Эмпирическое исследование проведено в стратегии «понимающей» социологии качественными методами: полуформализованные глубинные интервью с участниками нового городского движения Омска (активистами, находящимися в авангарде городских изменений], включенное наблюдение с января 2016 по май 2018 г., анализ документов.
Материалом исследования стали более 1 000 текстов региональных СМИ различных жанров, размещенных в период с 1 января 2016 г. по 6 августа 2018 г., отобранных информационно-аналитической системой «Медиалогия» (http://mlg.ru/], и 16 глубинных интервью продолжительностью от 20 минут до 1,5 часов, проведенных в период с января 2016 по май 2018 г.
Репрезентация концепта 'город' в медиадискурсе
Лексикографическое описание имени концепта 'город' включает в себя, в основном, функциональное назначение города. Город - это крупный населенный пункт, административный, торговый, промышленный и культурный центр (http://slovarozhegova.ru/].
Современные онлайн-словари, призванные характеризовать город как уникальное урбанистическое образование, включают в себя такие семантические компоненты, как «место для жизни», «урбан-зона», «там, где живут люди» (в большом количестве] и т. д. (https://www.urbandictiona-ry.com/; https://ad.theoryandpractice.ru/page2347553.html].
Очевидно, что в каждом конкретном случае город - уникальный город. Безусловно, структура концептов 'город Омск' или 'город Владивосток' будет отличаться от структуры концептов 'город Москва' или 'город Санкт-Петербург'. Анализируя репрезентацию концепта 'город' в региональных медиа, подчеркнем, что традиционно эта репрезентация содержит большое количество негативных когнитивных признаков [Малышева 2014].
В структуре приядерной и периферийной зон концепта, иллюстрирующих интерпретационное поле единицы в медиадискурсе, отчетливо прослеживаются так называемые «проблемы города». К их числу можно отнести происшествия, транспортные сложности, негативные факторы экологии и в целом «плохое» состояние города.
<заголовок> Почему таким хорошим омичам достался такой плохой город Омск? (Коммерческие вести. 26.10.2016].
Сводки чрезвычайных происшествий также регулярно попадают в медиапространство, характеризуя город определенным образом. Очевидно, что заголовки - вроде В Омске пропали две девушки (12 канал. 24.08.2017] или В Омске задержали пьяного грабителя с отверткой (Ом1. 6.08.2018] -являются своеобразными концептуальными константами, регулярно воспроизводя неспокойную обстановку в регионе. Это же накладывает определенный отпечаток на восприятие города, делая его синонимом опасности, создавая атмосферу своеобразной борьбы за выживание.
Аналогичный коннотативный компонент обнаруживается и в традиционных текстах о городских ДТП. Подобные тексты зачастую насыщены описательными элементами, что, с одной стороны, усиливает суггестивный потенциал материала, с другой - дополняет негативную характеристику города, гипертрофируя опасность пребывания в нем:
Сегодня, 26 декабря, в центре Омска произошло дорожно-транспортное происшествие на пересечении проспекта Маркса и улицы Циолковского. В результате ДТП один из автомобилей вылетел за пределы проезжей части, снеся установленный дорожный знак. Вторая машина замерла поперек дороги, перекрыв движение транспорту. О пострадавших очевидцы не сообщают (Город-55. 26.12.2017].
В сознании массового адресата региональных омских медиа на протяжении нескольких лет стабильно восприятие города как места, которое все хотят покинуть. Миграционные процессы охватывают все группы населения, но наибольшее число уезжающих - молодёжь. Эти смысловые единицы репрезентируются в медиатекстах как перманентные элементы структуры концепта 'город':
<заголовок> Казахстанцы любят Омск, а местные выпускники мечтают «бросить». Как показал блиц-опрос недавно выпустившихся школьников, омские подростки болеют той же болезнью, что и взрослые - прочь из города (Ом1. 25.06.2016].
Обнаруживается также усилия региональных властей и бизнес-элит по «сдерживанию» оттока населения:
Только комплексная совместная работа власти и бизнеса с опорой на человеческий капитал способна затормозить миграционные процессы в Омской области (Омск-Информ. 20.10.2017].
Социологические методы анализа настроенности аудитории и научные выкладки о миграционных процессах также конструируют обширную негативную повестку, развивая в содержании концепта отрицательные элементы:
На вопрос «Связываете ли вы свое будущее со своим городом» 49 % опрошенных омичей ответили «да, мне нравится здесь жить». 31 % респондентов остановился на варианте «хотел бы уехать, но нет возможности». 16 % отметили, что делают «все возможное, чтобы уехать из города». 5 % ответить затруднились (БК-55. 18.10.2017].
В целом плохая обстановка в регионе, а также экологические проблемы культивируют метафоризацию недостатков городских условий, минусов и явных просчетов программ благоустройства городского пространства. Омск в региональной прессе зачастую называют «городом-ямой» (ме-тафоризация проблем с дорожным покрытием], «городом-грязью» (мета-форизация загрязнения воздуха и сезонных проблем - обильных дождей и паводков], «городом-адом» (в противовес раннему названию «город-сад»], «городом-пнем» (метафоризация вырубки древесных массивов в черте города для обильной застройки] и др.
Например, текст Александры Сухановой под заголовком «Омск -"город-яма"? Кто виноват и что делать»:
А также «город-лужа» и «город-грязь»... Эксперты отвечают, что могут предпринять власти и простые горожане, когда в Омске впору объявлять режим ЧС.
С таяньем снега в Омске резко увеличилось количество дорожных ям, луж и обычной весенней грязи. Соответственно, возросло и количество аварий, и недовольных повсеместными омскими «морями» омичей (СуперОмск. 24.03.2016];
<заголовок> Сакен Хусаинов: «Омск - город-забор» #ГородзаборОмск. Так лаконично член союза архитекторов охарактеризовал происходящее в мегаполисе. В том числе во взаимоотношениях между властью и обществом (БК-55. 11.08.2016];
<заголовок> Чиновники продолжают превращать Омск в город-пень. Под шумиху вокруг «химической атаки» в городе продолжаются варварские вырубки деревьев. Вырубленные под корень тополя вдоль улицы БогданаХмельницкого в Омске (ВОмск. 24.03.2017].
Приведенные фрагменты характеризуют смысловые компоненты так называемые «непригодности» для жизни в городе. Концептуализации подвергается семантика безвыходности, пространства, где окружающая среда вредна и враждебна.
Алексей Фирсов отмечает, что ситуация в Омске не катастрофична, однако то, что не описана перспектива развития города, усиливает у его жителей тягу «покинуть Омск». Таким образом, психологическое восприятие города превалирует над реальным положением дел.
Скепсис омичей распространяется и на экологию. Так, согласно результатам исследования, в сознании горожан закрепились несколько негативных сюжетов: «черный снег», «ночные сбросы», «ужасные дороги», «город-пень». При этом не все эти проблемы реальны, они выдумываются в том числе из-за отсутствия коммуникации населения с властью (Омск здесь. 16.06.2016];
За последнюю неделю в СМИ региона появилось более десятка публикаций на природоохранную тему. Пока чиновники формируют дорожную карту по сохранению экологической безопасности Омска, рядовые омичи тоже заявляют об этом во весь голос (Омск-Информ. 22.06.2018].
Очевидно, что горожан чрезвычайно волнует экологическая обстановка. С одной стороны, омичи пытаются помочь родному городу путем спорадических социальных акций:
Омич Константин Албуков продолжает собирать подписи под петицией на Change.org, которая называется «Сколько можно уничтожать город Омск?». Открытое письмо он намерен доставить в Генеральную прокуратуру, Госдуму, а также президенту РФ Владимиру Путину (БК-55. 31.07.2017].
С другой стороны, в широких массах населения прогрессирует инфантилизм и индифферентное отношение к городской экологии:
<заголовок> Жители Левобережья создают массовые стихийные свалки (БК-55. 9.08.2016].
Таким образом, в структуре концепта 'город' в медиадискурсе доминирующее положение занимают смысловые компоненты, имеющие отрицательные характеристики и негативные коннотативные признаки.
Репрезентация концепта 'город' в дискурсе активистов
В рамках исследования были проведены интервью с представителями сообществ городских активистов. Всего были проведены интервью с 16 информантами в возрасте от 18 до 45 лет, среди них 6 мужчин и 10 женщин.
Появление в мегаполисах самоорганизующихся сообществ городских активистов, готовых тратить свой досуг на улучшение качества жизни в городе, представляет собой специфическую социальную практику для постсоветской России. Данные сообщества городских активистов обладают значительной степенью влияния на общественное мнение, а результаты их деятельности изменяют не только публичное пространство города, но и социокультурные повседневные практики. В Омске, начиная с 2012 г., активисты объединяются в городские сообщества, городские со-
циальные движения, целью деятельности которых является создание комфортной городской среды за счет изменения физического облика города. Представителями городских сообществ разрабатываются и реализуются дизайн-проекты публичных пространств, арт-объектов, проводятся воркшопы, направленные на развитие города.
Новое городское социальное движение Омска является сетевым, не институализированным, не формализованным, горизонтальным по принципу организации движением. Оно состоит из ряда урбанистических сообществ и проектов, которые объединены общими ценностями, что позволяет увидеть в данном текучем, не институализированном, не имеющем юридической регистрации, не иерархичном социальном феномене единое социальное движение.
Городское социальное движение Омска является движением «нового» типа, поэтому для них важна репрезентация своей идентичности как в физическом пространстве города, на что и направлена деятельность участников этого движения (создание и оформление новых публичных пространств], так и репрезентация своей идентичности и ценностей в пространстве дискурса. Поэтому для представителей нового социального движения важным является не просто создание реальных хороших преобразований в городе, но и разрушение негативного образа города Омска, который создается СМИ, и создание собственного положительного образа Омска, конструирование Омской идентичности:
просто в медийной сфере проблемы благоустройства не очень хорошо объясняются и нет ярких примеров, ярких результатов, которые бы подстегнули людей участвовать больше в развитии города (Информант 3. Муж. 29 лет];
когда ты говоришь, что в городе всё хорошо, ты должен защищаться. Это ненормальная ситуация, это болезненная ситуация. Нормально, что здесь плохо, и ты это принимаешь. Но ведь должно же быть нормальным, что здесь хорошо. И ты этим гордишься. Вот СМИ однозначно муссируют тему негативную. Однозначно (Информант 10. Жен. 29 лет].
Интервьюер: Как Вам кажется, почему горожане, омичи, позитивно реагируют на мероприятия Вашего городского сообщества?
Информант: Да все устали. Ну, пусть люди и читают негативные новости, и, как говорят журналисты: «Мы, там, работаем на запрос, мы ничего не создаем». На самом деле, люди соскучились по объединяющим идеям, по действию. И мы показываем им, что это можно сделать без денег, без опыта, без связей, просто делать. И мне кажется, технологии все-таки помогут нам сделать сообщества в ближайшее десятилетие какой-то весомой силой, чтобы они меняли что-то в городе (Информант 7. Жен. 29 лет].
Руководители и участники городских сообществ понимают, что решить все проблемы силами властей невозможно, поэтому они воспиты-
вают активных горожан, которые сами посредством консолидации усилий могли бы создать комфортный город. Самым большим отличием себя, как активиста, от других людей, горожан, они видят то, что готовы активно участвовать в благоустройстве города.
Когда ко мне приходит кто-то и говорит, что в Омске делать нечего. «А ты что сделал, чтобы было лучше?». Человек говорит: «Ну, наверное, ничего». - «Ну, давай попробуем». Я иногда предлагаю работу кому-то, что-то меняется, видение меняется (Информант 5. Жен. 23 года].
Интервьюер: С чем или с кем боретесь?
Информант: Ну, наверное, с пассивностью в принципе, с равнодушием к городу. Как раз пытаемся, чтобы люди больше участвовали в создании хорошего образа города (Информант 6. Жен. 19 лет].
Наша цель была включить людей в создание пространства, в котором они живут. Ну, то есть это не пассивное наблюдение, а потом возмущение по поводу того, что кто-то сделал. Вместе с людьми попробовать разработать пространство, придумать пространство, в котором будет классно всем. Не сидеть, не ныть, а взять и сделать это (Информант 3].
Мне казалось, что нужно срочно что-то делать. Это была первая моя цель. Когда все стало разваливаться на ходу. Когда люди, когда мои друзья начали уезжать, мне почему-то стало очень обидно. Может быть, родители постоянно рассказывали про город что-то хорошее, поддерживали такую патриотическую идею. Я не могу просто так отсюда уехать почему-то. Мне кажется, что если я уеду, то я должен что-то взамен оставить (Информант 8. Муж. 25 лет].
Вся, вся наша деятельность направлена на изменение города и людей, которые в городе живут (Информант 3].
Интервьюер: Как Вы считаете, каких результатов Вы уже добились своей активной деятельностью?
Информант (после раздумий]: Есть локальные результаты, которые очень важны для меня и для моих соседей. Мы остановили процесс вырубки деревьев. Для меня это самое важное, на самом деле. В нашем дворе мы по-прежнему живём в окружении яблонь, сирени, черёмухи, это то, что важно каждый день (Информант 13. Жен. 45 лет].
Описывая город и рассуждая о том, как город Омск должен развиваться, представители городского сообщества активистов подчеркивают, что благоприятные изменения в городе возможны, их главной составляющей являются активные жители и их гражданская позиция.
Интервьюер: На продвижение чего направлена деятельность?
Информант: Ну, гражданской позиции, самого понимания человека, почему он действует, что он может сделать, что он хочет сделать. Чтобы не только на работу ездил из одного конца в другой, и ничего больше в жизни не видел (Информант 4. Жен. 24 года].
Омские городские сообщества, они есть, они функционируют, важно, чтобы сейчас все это во что-то переросло, потому что функции городских сообществ в том, что они должны развивать гражданское общество (Информант 1. Муж. 22 года].
Я считаю себя неравнодушным и активным гражданином, понятие гражданин возникло в античности, но это не все население, а только люди, которые могли управлять городом (Информант 11. Муж. 26 лет].
Но если мы начнем с себя, то это к чему-то приведет в итоге. Та же самая гражданская позиция, которая должна быть у всех (Информант 5].
Интервьюер: А кто такой омич? В чем проявляются специфические черты такого человека, которого вы пытаетесь воспитать?
Информант: Ну, наверное, в активной гражданской позиции, это человек, который не боится высказываться и не боится что-то делать для города, если его что-то не устраивает. Не просто: мне что-то не нравится, а я пытаюсь что-то изменить при этом (Информант 6].
В представлении активистов городского сообщества город должен быть объединен общей идеей (или мифом, как говорят информанты]. Наиболее часто информанты вспоминали метафору «Омск - город сад», которая ранее связывалась с городом.
В городе не так много мифов, которые объединяют и являются позитивными. В Омске сейчас «Город-сад» - это очень мощный такой миф объединяющий (Информант 7].
Также информанты вспоминали о новых концептах, которые создают городские сообщества:
Если говорить о масштабах, то мне хочется, чтобы Омск стал городом-силой. Мастер-план транслировал миф, что Омск - город-дом, мне кажется, дома недостаточно. Нужно превратить наши слабости в силу, то есть сейчас это черная дыра и эмоционально, и физически. Люди... и с работой беда и пространство недружелюбное... но люди хорошие, активности полезные, организаторы стараются, очень много некоммерческих инициатив... Вот сейчас Омск - это город-слабость, но хотелось бы, чтобы Омск воспринимался как сила, как город сильный, притягивающий к себе, а не отталкивающий (Информант 7].
Некоторые руководители сообществ и проектов указывают, что их деятельность связана с препятствованием миграции молодежи, созданием креативных «мест» и «пространств» притяжения, которые должны формировать положительный облик города Омска.
Интервьюер: На достижение каких целей направлена деятельность твоего городского сообщество? Что вы пытаетесь достичь?
Информант: Косвенно? Миссия какая? Сверх цель, наверное, - это чтобы люди не уезжали из города. Именно показать, что можно сделать своими руками, давать возможность это гораздо интереснее. Да бросить и уехать в другой город можно, но тебя же, может быть, запомнят, то
что ты создал, и ты себя будешь уважать больше. Это сложнее, но в тоже время интереснее, в то же время полезное, может, уверенности предаст, гордости (Информант 3).
Мне было интересно сделать именно какой-то средовой проект, попытаться привлечь людей, привлечь ресурсы какие-то для него. Изначально я хотела именно в архитектурном плане реализовать, но потом, мне стало ещё интересно именно знакомство с сообществами. Интересно помогать людям, которые хотят что-то сделать, может быть объединиться как-то и сделать что-то интересное, какие-то новые проекты (Информант 6).
Выводы
Город - средоточие единств и противоречий многочисленных акторов. Рожденный в условиях городского пространства урбанистический дискурс (консолидирующий в себе признаки дискурсов других типов) представляется уникальным - с точки зрения коммуникативного и когнитивного наполнения - феноменом.
Действуя в индивидуальных интересах и в соответствии со своими установками, субъекты дискурса, с одной стороны, выступают носителями универсальных речевых характеристик, с другой - оперируют различными когнитивными представлениями о городе, его проблемах и путях развития.
Активисты понимают, что СМИ гипертрофируют негативную составляющую городской среды. Это же подтверждается анализом медиа-текстов и моделированием концепта 'город' в медиадискурсе. Для медиа-город - совокупность отрицательных характеристик, проблем, недостатков и непригодных для жизни условий.
В то же время горожане пропагандируют активную гражданскую позицию, понимая, что город необходимо развивать, формировать идейный потенциал, совершенствовать его позитивный образ.
Конфликт сообществ, выраженный в урбанистическом дискурсе, несомненно связан с дифференциацией взглядов, когнитивных представлений о городе. В условиях подобного различия, городские сообщества вынуждены вновь и вновь сталкиваться с непониманием друг друга, испытывая трудности в конструктивном решении актуальных проблем современного города.
Список литературы
Афинская З.Н. К вопросу об урбанистическом дискурсе // Paradigmata poznani.
2015. № 1. S. 32-36.
Афинская З.Н., Кулаженкова Л.Н. Проблемы урбанистического дискурса (на материале французского языка) // Сборник научных трудов SWorld. 2015. Т. 14,
№ 1 (38). С. 30-38.
Вахштайн В. Пересборка города: между языком и пространством // Социология власти. 2014. № 2. С. 9-38.
Глейзер Э. Триумф города. Как наше величайшее изобретение делает нас богаче, умнее, экологичнее, здоровее и счастливее. М.: Изд-во Ин-та Гайдара, 2014. 432 с.
Городское движение России в 2009-2012 годах: на пути к политическому / под ред. К. Клеман. М.: Новое литературное обозрение, 2013. 544 с.
Джекобс Дж. Жизнь и смерть больших американских городов. М.: Новое издательство, 2011. 460 с.
Зарубина А.Б. Урбанистический дискурс в аспекте мультидисциплинарной дискур-сологической практики как драйвер позитивных изменений городской коммуникативной среды // Филологический аспект. 2018. № 1 (33). С. 172-181.
Зукин Ш. Культуры городов. М.: Новое литературное обозрение, 2015. 424 с.
Левинсон А. Пространства протеста. Московские митинги и сообщество горожан // Strelka: сборник 2013. М.: Strelka Press, 2013. С. 99-120.
Лейбович О.Л., Шушкова Н.В. Власть и городские сообщества в социальном пространстве большого города (на материалах г. Перми) // Мир России. 2010. № 2. С. 118-130.
Лэндри Ч. Креативный город. М.: Классика-XXI, 2006. 400 с.
Маккуайр С. Медийный город: медиа, архитектура и городское пространство. М.: Strelka Press, 2014. 392 с.
Малышева Е.Г. «Город мёртв»: концентрация негативного в медиаобразе Омска // Коммуникативные исследования. 2014. № 2. С. 50-59.
Ольденбург Р. Третье место: кафе, кофейни, книжные магазины, бары, салоны красоты и другие места «тусовок» как фундамент сообщества. М.: Новое литературное обозрение, 2014. 456 с.
Парк Р.Э. Избранные очерки / сост. и пер. с англ. В.Г. Николаев; отв. ред. Д.В. Ефременко. М.: РАН ИНИОН, 2011. 320 с.
Пирогов С. В. Город как феномен культуры: когнитивный подход // Вестник Томского государственного университета. 2011. № 2. С. 31-37.
Попова З.Д., Стернин И.А. Семантико-когнитивный анализ языка. Воронеж: Истоки, 2007. 250 с.
Сассен С. Глобальные города: постиндустриальные производственные площадки // Прогнозис. 2005. № 4. URL: http://les-urbamstes.blogspot.com/2009/01/blog-post.html (дата обращения: 10.06.2018).
Тыканова Е.В., Хохлова А.М. Конфликт прав собственности в постсоветсокм городе (на примере случаев снова гаражей в Санкт-Петербурге). URL: https://www. jourssa.ru/sites/all/files/volumes/2014_5/Tykanova_Khokhlova_2014_5.pdf (дата обращения: 10.06.2018).
Флорида Р. Кто твой город? Креативная экономика и выбор места жительства. М.: Strelka Press, 2014. 368 с.
Юнаковская А.А. «Язык города» как лингвистическая проблема // Вестник Омского университета. 2011. № 3. С. 193-197.
Borja J. Revolution and counterrevolution in the global city: the frustrated expectations of the globalization of our cities // EURE. Revista Latinoamericana de Estudios Urbano Regionales. 2007. Т. 33 (100). P. 35-50.
Doevendans K., Schram A. Creation/Accumulation City // Theory. Culture & Society.
Vol. 22, iss. 2. P. 29-43. Fernandez-Anez V., Fernandez-Guell J.M., Giffinger R. Smart City implementation and discourses: An integrated conceptual model. The case of Vienna // Cities. 2018. № 78. P. 4-16.
References
Afinskaya, Z.N. (2015), K voprosu ob urbanisticheskom diskurse [To the question of urban discourse], Paradigmata poznani [Pagadigms of knowledge], No. 1, pp. 32-36. (in Russian) Afinskaya, Z.N., Kulazhenkova, L.N. (2015), Problemy urbanisticheskogo diskursa (na materiale frantsuzskogo yazyka) [Problems of urban discourse (on material of French)], Sbornik nauchnykh trudov SWorld [Scientific works SWord], Vol. 14, No. 1 (38), pp. 30-38. (in Russian) Borja, J. (2007), Revolution and counterrevolution in the global city: the frustrated expectations of the globalization of our cities. EURE. Revista Latinoamericana de Estudios Urbano Regionales, Vol. 33 (100), pp. 35-50. Doevendans, K., Schram, A. (2005), Creation/Accumulation City. Theory. Culture &
Society, Vol. 22, iss. 2, pp. 29-43. Florida, R. (2014), Kto tvoi gorod? Kreativnaya ekonomika i vybor mesta zhitel'stva [Who is your city? Creative economy and choice ofplace of residence], Moscow, Strelka Press, 368 p. (in Russian) Fernandez-Anez, V., Fernandez-Guell, J.M., Giffinger, R. (2018), Smart City implementation and discourses: An integrated conceptual model. The case of Vienna. Cities, No. 78, pp. 4-16. Gleizer, E.H. (2014), Triumf goroda. Kak nashe velichaishee izobretenie delaet nas bo-gache, umnee, ekologichnee, zdorovee i shchastlivee [Triumph of the city. How our greatest invention makes us richer, smarter, greener, healthier and happier], Moscow, Gaidar Institute Publ., 432 p. (in Russian) Jacobs, J. (2011), Zhizn' i smert' bol'shikh amerikanskikh gorodov [Life and death of big
American cities], Moscow, Novoe izdatel'stvo Publ., 460 p. (in Russian) Kleman, K. (Ed.) (2013), Gorodskoe dvizhenie Rossii v 2009-2012 godakh: na puti k politicheskomu [Urban movement of Russia in 2009-2012: on the way to political], Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie Publ., 544 p. (in Russian) Landry, Ch. (2006), Kreativnyi gorod [Creative City], Moscow, Klassika-XXI Publ., 400 p. (in Russian)
Leibovich, O.L., Shushkova, N.V. (2010), Vlast' i gorodskie soobshchestva v sot-sial'nom prostranstve bol'shogo goroda (na materialah g. Permi) [Authorities and urban communities in the social space of the big city (on the materials of the city of Perm)]. Mir Rossii [World ofRussia], No. 2, pp. 118-130. (in Russian) Levinson, A. (2013), Prostranstva protesta. Moskovskie mitingi i soobshchestvo goroz-han [Spaces of protest. Moscow rallies and the community of townsfolk]. Strelka [Arrow], collection of articles, Moscow Strelka Publ., pp. 99-120. (in Russian) Malysheva, E.G. (2014), 'Gorod myortv': kontsentratsiya negativnogo v mediaobraze Omska ['Dead City': the concentration of negative media in Omsk]. Communication Studies, No. 2. pp. 50-59. (in Russian)
McQuire, S. (2014), Mediinyi gorod: media, arkhitektura i gorodskoe prostranstvo [Media City: Media, Architecture and Urban Space], Moscow, Strelka Press, 392 p. (in Russian)
Oldenburg, R. (2014), Tret'e mesto: kafe, kofeini, knizhnye magaziny, bary, salony kra-soty i drugie mesta 'tusovok' kak fundament soobshchestva [Third place: cafes, coffee shops, bookstores, bars, beauty salons and other places of 'party' as the foundation of the community], Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie Publ., 456 p. (in Russian)
Park, R. E. (2011), Izbrannye ocherki [Selected essays], Moscow, RAN INION Publ., 320 p. (in Russian)
Pirogov, S.V. (2011), Gorod kak fenomen kul'tury: kognitivnyi podkhod [The city as a cultural phenomenon: a cognitive approach]. Vestnik Tomskogo gosu-darstvennogo universiteta [Bulletin of Tomsk State University], No. 2. pp. 3137. (in Russian)
Popova, Z.D., Sternin, I.A. (2007), Semantiko-kognitivnyi analiz yazyka [Semantic and cognitive analysis of the language], Voronezh, Istoki Publ., 250 p. (in Russian)
Sassen, S. (2005), Global'nye goroda: postindustrial'nye proizvodstvennye ploshchadki [Global cities: postindustrial industrial sites]. Prognozis, No. 4, available at: http://les-urbanistes.blogspot.com/2009/01/blog-post.html (accessed date: June 10, 2018). (in Russian)
Tykanova, E.V., Khokhlova, A.M. Konflikt prav sobstvennosti v postsovetskom gorode (na primere sluchaev snosa garazhei v Sankt-Peterburge) [Conflict of property rights in the post-Soviet city (by example of cases of garages demolition in St. Petersburg)], available at: https://www.jourssa.ru/sites/all/files/volumes/2014_5/ Tykanova_Khokhlova_2014_5.pdf (accessed date: June 10, 2018).
Vakhshtain, V. (2014), Peresborka goroda: mezhdu yazykom i prostranstvom [Reassembly of the city: between language and space]. Sotsiologiya vlasti [Sociology of power], No. 2, pp. 9-38.
Yunakovskaya, A.A. (2011), 'Yazyk goroda' kak lingvisticheskaya problema ['Language of the city' as a linguistic problem]. Vestnik Omskogo universiteta [Herald of Omsk University], No. 3, pp. 193-197. (in Russian)
Zarubina, A.B. (2018), Urbanisticheskii diskurs v aspekte mul'tidistsiplinarnoi diskurso-logicheskoi praktiki kak draiver pozitivnykh izmenenii gorodskoi kommunika-tivnoi sredy [Urbanistic discourse in the aspect of multidisciplinary discourse practice as a driver of positive changes in the urban communicative environment]. Filologicheskii aspekt [Philological aspect], No.1 (33), pp. 172-181. (in Russian)
Zukin, Sh. (2015), Kul'tury gorodov [Cities cultures], Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie Publ., 424 p. (in Russian)
WAR OF COMMUNITIES: REPRESENTATION OF THE CONFLICT IN URBAN DISCOURSE
S.N. Ovodova1, A.Yu. Zhigunov2
1,2 Dostoevsky Omsk State University (Omsk, Russia)
Abstract: The article is devoted to the research of the structure of 'city' concept in the context of its differential perception by subjects of urban discourse and discoursive conflicts resulting from their distinction. The authors characterize content features of the specified cognitive unit, analyze structural and semantic components of the concept, compare the concept taking into account its different perceptions by various native speakers. In the article the urban discourse is analyzed from the position of its structural and functional features, and presented as 'the discourse of improvement of the city in the city' and as communicative space of realization of expectations of some public communities (activists and media) towards improving Omsk. An attempt to describe specified semantic components in structure of the concept by cross-disciplinary techniques i.e. using linguistic and sociological approaches to studying discoursive space and its conceptual dominants is made.
Key words: urban discourse, discourse, concept, city, communities, cross-disciplinary approach.
For citation:
Ovodova, S.N., Zhigunov, A.Yu. (2018), War of communities: representation of the conflict in urban discourse. Communication Studies, No. 4 (18), pp. 112-127. DOI: 10.25513/2413-6182.2018.4.112-127. (in Russian)
About the authors:
1 Ovodova Svetlana Nikolaevna, Dr., Associated Professor of the Chair of Theology and World Cultures
2 Zhigunov Anton Yurievich, postgraduate student of the Chair of Journalism and Medialinguistics
Corresponding authors:
12 Postal address: 55a, Mira pr., Omsk, 644077, Russia
1 E-mail: [email protected]
2 E-mail: [email protected] Acknowledgements:
The study was funded by RFBR within the framework of the research project No. 18-311-00210
Received: August 9, 2018
