CC BY
18«ВОЙНА И МИР» В УСЛОВИЯХ ЭПИДЕМИИ: ВЛИЯНИЕ ПАНДЕМИИ СОУЮ-19 НА ВООРУЖЕННЫЕ КОНФЛИКТЫ
Никита Туров,
научный сотрудник Отдела глобальных проблем ИНИОНРАН, младший научный сотрудник Лаборатории геополитических исследований
Института географии РАН
Аннотация. Исследование направлено на определение воздействия пандемии коронавируса на вооруженные конфликты и повседневные практики пострадавших граждан. Усугубление конфликтов в результате воздействия пандемии COVID-19 зависело от сложившихся ранее взаимодействий между сторонами, а также реакции правительств на распространение инфекции. Государства становятся более закрытыми, что ограничивает международных акторов и выработанные механизмы разрешения конфликтов. Правительства многих стран, пострадавших от конфликтов, пытаются справиться с кризисом здравоохранения, отвлекая ресурсы от усилий по борьбе с повстанцами. Это открывает возможности усиления легитимности негосударственных акторов, заполняющих вакуум в управлении. В работе также отдельно затрагивается влияние распространения инфекции на конфликты де-факто государств с материнскими государствами. В условиях пандемии усилилась изоляция де-факто государств, они испытали фазу обострения конфликта, что подтверждают война в Нагорном Карабахе, пограничные инциденты в Южной Осетии и т.д. Пандемия выявила уязвимость де-факто государств и обнажила их зависимость от государств-патронов.
Ключевые слова: коронавирус; COVID-19; гражданская война; вооруженные конфликты; повстанческие движения; неконтролируемые территории; государства де-факто.
Keywords: Corona; COVID-19; Civil War; Armed Conflict; Insurgency; Uncontrolled Territories; De Facto States.
11 марта 2020 г. генеральный директор Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) Тедрос Аданом Гебреисус объявил, что распространение СОУГО-19 представляет собой пандемию. Стало ясно, что она охватит все части света и затронет все сферы человеческой деятельности. Исследование направлено на определение воздействия пандемии коронавируса на вооруженные конфликты и повседневные практики пострадавших граждан. Большинство исследований пандемии СОУГО-19 проведены в стабильных
странах, тогда как территории с открытыми внутренними конфликтами остаются на периферии внимания - во многом из-за недостатка информации и статистических данных.
Взаимовлияние эпидемий и военных конфликтов имеет давнюю историю, восходящую, по крайней мере, к эпидемии чумы в Афинах в У в. до нашей эры1. Обращаясь к опыту 57 исторических прецедентов эпидемий, Р. Цензоло и М. Морелли2 выявили, что: а) правительственные методы борьбы с пандемией, как правило, вступают в противоречие с интересами людей, из-за чего общество начинает отторгать государственные институты; б) эпидемии способствуют усугублению неравенства, так как по-разному влияют на смертность и благосостояние разных слоев общества; в) быстрое распространение инфекции вызывает иррациональные фобии, что может привести к дискриминации отдельных сообществ.
Эпидемии провоцируют процесс разделения на «своих» и «чужих». В результате действия «своих» приобретают легитимность, тогда как на «чужих» возлагают вину за кризис. Своеобразными «козлами отпущения» в разные эпидемии (к примеру, во вспышках чумы 1965 г. в Лондоне и эпидемии холеры 1817-1824 гг. в Индии) выступали наиболее бедные слои населения. Во время второй холерной пандемии в Соединенных Штатах были обвинены иммигранты и афроамериканцы. На начальных стадиях развития нынешней пандемии в распространении вируса вину возлагали на обеспеченные слои населения - из-за их зарубежных поездок, посе-
1 Cooter R. Of war and epidemics: unnatural couplings, problematic conceptions // Soc. Hist. Med. - 2003. - Vol. 26, N 3. -P. 283-302.
2 Censolo R., Morelli M. COVID-19 and the potential consequences for social stability // Peace Econ. Peace Sci. Pub. Pol. - 2020. -Vol. 26, N 3. - P. 1-5.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
щения курортов. Но выдвигались и более привычные обвинения маргинальных слоев населения: например, мигрантов как потенциально опасных переносчиков вируса. Иногда обвиняли целые страны, соответственно, страхи проецируются и на представителей этих стран. Китай называли виновным в создании вируса, а представителей Китая на ранних порах пандемии воспринимали как переносчиков неизвестной новой болезни. В самом Китае, как и в Индии, подвергались проявлениям ксенофобии африканцы1. Таким образом, наделение определенного сообщества свойствами «носителя вируса» усиливало напряженность.
Коронавирус и вооруженные конфликты: география и динамика
Инфекционные заболевания несут и прямые риски вооруженных конфликтов2. Расчеты индексов готовности к эпидемиям и уязвимости государств к инфекционным заболеваниям пока-зали3, что многие страны были не готовы к борьбе с крупномасштабной эпидемией, несмотря на предыдущие эпидемии. Среди наименее подготовленных к пандемии оказались страны, затронутые гражданской войной. Наиболее высок индекс уязвимости к инфекционным заболеваниям в Афганистане, Демократической республике Конго, Гаити, Сьерра-Леоне, Сомали, Южном Судане и Йемене4.
Рост безработицы, снижение доходов, увеличение цен на основные продовольственные товары, плохое состояние здоровья часто выступают предвестниками гражданских войн5. Эти процессы сопровождают пандемию СОУГО-19 и прояв-
1 Dodds K., Castan Broto V., Detterbeck K., Jones M., Mama-douh V., Ramutsindela M., Varsanyi M., Wachsmuth D., Yuan Woon C. The COVID-19 pandemic: Territorial, political and governance dimensions of the crisis // Territory, Politics, Governance. - 2020. - Vol. 8, Iss. 3. - P. 289-298.
2 См., например, Kustra T. HIV/AIDS, Life Expectancy, and the Opportunity Cost Model of Civil War // J. of Conflict Resolution. -2017. - Vol. 61, Iss. 10. P. 2130-2157; Cervellati M., Sunde U., Valmori S. Pathogens, weather shocks and civil conflicts // The Economic J. - 2017. - Vol. 127, Iss. 607. P. 2581-2616.
3 Moore M., Gelfeld B., Okunogbe A., Paul C. Identifying Future Disease Hot Spots: Infectious Disease Vulnerability Index. -Santa Monica, CA.: RAND Corporation, 2016. - 96 p.
4 Ibid.
5 См., например: Blattman C., Miguel E. Civil war // J. of Economic Literature. - 2010. - Vol. 48, N 1. - P. 3-57; Cederman L.-E.,
Weidmann N. Predicting armed conflict: Time to adjust our expectations? // Science. - 2017. - Vol. 355, Iss. 6324. - P. 474-476;
Cederman L.-E., Vogt M. Dynamics and logics of civil war // J. of Conflict Resolution. - 2017. - Vol. 61, Iss. 9. - P. 1992-2016.
ляются во многих регионах мира, усиливая внутренние конфликты и применение государством насилия против населения.
Пандемия влияет на взаимодействие повстанцев с правительством. Несмотря на поляризацию мнений об изменении числа вооруженных конфликтов во время пандемии, база данных о конфликтах Университета Упсалы фиксирует их увеличение. На начальной стадии развития пандемии была популярна идея, что число конфликтов снизится из-за снижения боеготовности воюющих сторон6. Но такой сценарий необязательно приведет к миру. Вместо этого, вероятно, изменится баланс сил между противниками.
На основе данных за первые шесть месяцев пандемии Тобиас Иде7 продемонстрировал динамику конфликтов на примере девяти государств. Нарастание активности вооруженных конфликтов в первые месяцы произошло в пяти странах (Индии, Ираке, Ливии, Пакистане и Филиппинах) во многом из-за ослабления государственных институтов и снижения внимания к конфликтам международных акторов, что позволяло проводить военные действия без ответной реакции. В четырех странах (Афганистане, Колумбии, Таиланде и Йемене) интенсивность конфликтов снизилась, что может быть связано с решением вооруженных групп использовать вспышку для получения легитимности и общественного одобрения.
На начальной стадии развития пандемии число конфликтов снизилось во многом благодаря призыву в марте 2020 г. Генерального секретаря Организации Объединенных Наций Анто-ниу Гуттериша прекратить огонь и тем самым способствовать уменьшению распространения СОУГО-19. Стоит относиться к такой оценке с осторожностью, так как сокращение числа конфликтов банально может быть связано с сокращением потока информации из очагов напряженности. Тем не менее как некоторые правительства, так и оппозиционные вооруженные группы, например Армия национального освобождения в Колумбии, Новая народная армия на Филиппинах, отдельные повстанческие группы Северного Альянса в Мьянме и др., в качестве гуманитарного жеста объявили о временном
См., например: Posen B. Do Pandemics Promote Peace? // Foreign Affairs. - 2020. - 15.05. Available at: https://www. foreignaffairs.com/articles/china/2020-04-23/do-pandemics-promote-peace (дата обращения: 10.01.2022).
7 Ide T. COVID-19 and armed conflict // World Development. -2021. - Vol. 140, April. Available at: https://doi.org/10.1016/j. worlddev.2020.105355.
прекращении огня. Однако уже к лету 2020 г. интенсивность вооруженных конфликтов в большинстве стран вернулась к прежнему уровню, а в некоторых случаях стала больше1.
Другие работы2 продемонстрировали, что пандемия коронавируса не повлияла на число вооруженных конфликтов в мире, однако сильно изменила основные очаги напряженности. Количество столкновений уменьшилось в Юго-Восточной Азии, Европе и на Кавказе, но увеличилось на Ближнем Востоке. Опыт эпидемий демонстрирует, что число столкновений, характерное для доэпиде-мического времени, несколько снижается на время пандемии из-за концентрации сторон на внутренних проблемах, однако после эпидемии неразрешенные конфликты разгораются с новой силой3.
Одна из главных причин разрастания числа внутренних конфликтов - глобальный характер пандемии. Международные акторы не могут оказывать одинаковое внимание всем регионам с высоким конфликтогенным потенциалом, охваченным пандемией. Государства становятся более закрытыми, что ограничивает выработанные механизмы разрешения конфликтов4. Эти факторы также могут спровоцировать и межгосударственные конфликты, подобно тому, как в свое время финансовый кризис 2008-2009 гг. способствовал «арабской весне»5.
Исследование М. Доу6 в странах с затяжными гражданскими войнами - Ливии, Сирии и Иеме-не - выявило корреляцию между пандемией СОУГО-19 и конфликтом. Пандемия привела к
1 См., например: Мачатидзе Г.Г. Сравнительный анализ террористических угроз в условиях пандемии коронавируса // Мировая экономика и международные отношения. - 2020. -№ 11. - С. 5-12; «As if the War was not Enough» - Stories of hardship and resilience in times of COVID-19: A report on the pandemic's impact on the protection of people caught up in conflict. - International Committee of the Red Cross (ICRC) report, 2021 - 82 p.
2 Mehrl M., Thurner P. The effect of the COVID-19 pandemic on global armed conflict: Early evidence // Political Studies Rev. -2021. - Vol. 19, Iss. 2. - P. 286-293.
3 Censolo R., Morelli M. COVID-19 and the potential consequences for social stability // Peace Econ. Peace Sci. Pub. Pol. -2020. - Vol. 26, N 3. - P. 1-5.
4 Mustasilta K. From bad to worse? The impact(s) of Covid-19 on conflict dynamics. - European Union Institute for Security Studies Briefs, 2020. - 8 p. Available at: https://www.iss.europa.eu/ content/bad-worse-impacts-covid-19-conflict-dynamics (дата обращения: 10.01.2022).
5 Yayboke E., Graff C., Staguhn J. Beyond Emergency Pandemic Response. - Center for Strategic and International Studies (CSIS) Briefs, 2021. - 6 p. Available at: https://www.csis.org/analysis/ beyond-emergency-pandemic-response-case-prioritizing-peacebuilding-and-conflict-prevention (дата обращения: 10.01.2022).
6 Daw M The Impact of Armed Conflict on the Epidemiologi-
cal Situation of COVID-19 in Libya, Syria, and Yemen // Front.
Public Health. - 2021. - Vol. 9. Available at: https://doi.org/10.
3389/fpubh.2021.667364
активизации гражданских войн, которые, в свою очередь, усилили распространение вируса. Уровень смертности в охваченных ими странах в пиковые моменты мог превышать среднемировой в пять раз.
Реакция правительств
и повстанческих движений на СОУГО-19
Как правительства, так и негосударственные субъекты использовали новую сложившуюся ситуацию для продвижения ранее существовавших интересов. Под лозунгом преодоления неблагоприятных последствий правительства пытаются усилить контроль над мало- (не)кон-тролируемыми территориями. Один из шагов -изменить распределение благ, чтобы усугубить положение в конфликтующем регионе. Так, курдское меньшинство Турции обвинило турецкое правительство в пренебрежении проблемами юго-востока страны. В частности, указывалось на неравномерное распределение медицинского оборудования и информирование населения о СОУГО-19 исключительно на турецком языке7.
Некоторые повстанческие группы интерпретировали пандемию в соответствии со своими идеологическими и религиозными принципами как божественную кару, которая коснется в первую очередь иноверцев, другие -как возможность нападения на ослабленных болезнью противников8. Сам вирус может использоваться как оружие. К примеру, в Тунисе была попытка распространения вируса среди представителей сил безопасности9. Пандемия открывает возможность вербовки уязвимых слоев местного населения, как, например, происходит в Афганистане10, Сомали11 и Иеме-
Gurses M., Balta E., Celik A. War and peace in the age of corona: an analysis of support for repressive state policies in divided societies // Turkish Studies. - 2021. - Published online. - P. 1-23. Available at: https://doi.org/10.1080/14683849.2021.1948331
8 «As if the War was not Enough» - Stories of hardship and resilience in times of COVID-19: A report on the pandemic's impact on the protection of people caught up in conflict. - International Committee of the Red Cross (ICRC) report, 2021 - 82 p.
9 Baker L. Militants, fringe groups exploiting COVID-19, warns EU anti-terrorism chief // Reuters. - 2020. - 30.04. Available at: https:// www.reuters.com/article/us-health-coronavirus-eu-security/militants-fringe-groups-exploiting-covid-19-warns-eu-anti-terrorism-chief-id USKBN22C2HG/ (дата обращения: 10.01.2022).
10 Мачитидзе Г.Г. Covid-19 и война в Афганистане // Россия и современный мир. - 2021. - № 4. - С. 155-168.
11 Blanc T. Somalia and Coronavirus // Coronavirus in Conflict Zones: A Sobering Landscape / F. Brown, J. Blanc (eds.) - Washington DC: Carnegie Endowment for International Peace, 2020. Available at:
не1. Новобранцы охотнее присоединяются к повстанцам при низких перспективах трудоустройства и ограниченных возможностях доступа к предметам первой необходимости и еде. Отдельные исследования2 показывают, что вербовка неблагополучных лиц подпитывает вооруженные конфликты.
При невозможности функционирования институтов и предоставления гражданам основных услуг, будь то доступ к образованию, здравоохранению, вакцинации во время пандемии и т.д., государство рискует потерять легитимность. Это открывает возможности усиления легитимности негосударственных акторов, заполняющих вакуум в управлении и предоставляющих различные услуги. К примеру, ИГИЛ3 издавало инструкции о необходимости мытья рук, «Хезболла» мобилизовала медицинский персонал, вооруженные группировки в Колумбии, Мексике и Бразилии доставляли пакеты гуманитарной помощи (известных как narco despensas, так как деятельность вооруженных группировок в Латинской Америке обычно связана с производством и транспортировкой наркотиков). Вооруженные группировки, выступающие против хуситов в Йемене, вводили комендантский час, чтобы ограничить распространение вируса, раздавали еду4. Запуская кампании по профилактике COVID-19 и информированию, заботясь о благополучии своих сообществ, негосударственные акторы брали на себя функции, которые обычно отводились властям.
Тем не менее кризисные явления несут риски и повстанческим группировкам. Повстанцы нередко
https://carnegieendowment.org/2020/04/14/somalia-and-coronavirus-pub-81532 (дата обращения: 10.01.2022).
1 Nagi A. Yemen and coronavirus // Coronavirus in Conflict Zones: A Sobering Landscape / F. Brown, J. Blanc (eds.) - Washington DC: Carnegie Endowment for International Peace. Available at: https://carnegieendowment.org/2020/04/14/coronavirus-in-conflict-zones-sobering-landscape-pub-81518 (дата обращения: 10.01.2022).
2 См., например, Collier P., Hoeffler A. Greed and Grievance in Civil War // Oxford Economic Papers. - 2004. - Vol. 56, Iss. 4. -P. 563-595; Chaudoin S, Peskowitz Z. Stanton C. Beyond Zeroes and Ones: The Intensity and Dynamics of Civil Conflict // J. of Conflict Resolution. - 2017. - Vol. 61, Iss. 1. - P. 56-83.
3 Организация запрещена в РФ.
4 См., например: Grillo I. How Mexico's Drug Cartels Are Profiting From the Pandemic// The New York Times. - 2020. - 07.07. Available at: https://www.nytimes.com/2020/07/07/opinion/sunday/ mexico-drug-cartels-coronavirus.html (дата обращения: 10.01.2022); Jackson A., Weigand F. New pandemic, same old problems. - Centre for the Study of Armed Groups report, 2020. Available at: https://odi. org/en/insights/new-pandemic-same-old-problems-introducing-the-centre-for-the-study-of-armed-groups/ (дата обращения: 10.01.2022); Yayboke E., Graff C., Staguhn J. Beyond Emergency Pandemic Response. - Center for Strategic and International Studies (CSIS) Briefs, 2021. - 6 p. Available at: https://www.csis.org/analysis/beyond-emergency-pandemic-response-case-prioritizing-peacebuilding-and-conflict-prevention (дата обращения: 10.01.2022).
получают финансирование, необходимое для поддержки их деятельности, за счет контроля и эксплуатации природных ресурсов5. Из-за падения цен на природные ресурсы в 2020 г., прежде всего на нефть, некоторые повстанческие группировки потеряли значительную часть доходов. Выросло число конфликтов из-за ресурсов, связанных с добычей золота, в бразильской Амазонии6.
Сокращение прибыли повстанческих групп увеличивало тяготы местного населения. Литература по гражданским войнам7 показывает, что повстанческие группы, получающие прибыль от эксплуатации природных ресурсов, с большей вероятностью а) прибегают к насилию в отношении гражданских лиц и б) насильственно вербуют детей. Кроме того, сокращение доходов повстанческих групп может привести к недостаточной обеспеченности продовольствием и, следовательно, вымогательству еды у местного населения8. Исследование Международного комитета Красного Креста в 24 странах, затронутых конфликтом, показало, что около 80% населения отметили ухудшение качества жизни из-за СОУГО-199.
Хотя СОУГО-19 широко распространился во всем мире и оказал значительное влияние на экономику высокоразвитых стран, особенно сильно пострадали развивающиеся государства, которые в значительной мере полагаются на неформальную экономику, имеют высокий уровень бедности и неразвитую систему здравоохранения. Действия правительств, балансирующих между необходимостью соблюдать эпидемиологические требования и поддерживать экономическую активность, подвергались критике и вызывали протест населения. Его отказ вы-
Колосов В.А., Себенцов А.Б., Туров Н.Л. Неконтролируе-
мые территории в современном мире: теория, генезис, типы,
динамика // Контуры глобальных трансформаций: политика,
экономика, право. - 2021. - № 1 (14). - С. 23-51.
6 Calvimontes J., Massaro L., Araujo C., Moraes R., Mello J., Ferreira L., de Theije M. Small-scale gold mining and the COVID-19 pandemic: Conflict and cooperation in the Brazilian Amazon // The Extractive Industries and Society. - 2020. - Vol. 7, Iss. 4. -P. 1347-1350.
7 Haer R., Faulkner C., Whitaker B. Rebel funding and child soldiers: Exploring the relationship between natural resources and forcible recruitment // European J. of International Relations. -2020. - Vol. 26, Iss. 1. - P. 236-262.
8 См., например: Степанова Е.А. Гуманитарные аспекты современных конфликтов // Пути к миру и безопасности. - 2018. -№ 1. - С. 11-43; Rezaeedaryakenari B., Landis S., Thies C. Food price volatilities and civilian victimization in Africa // Conflict Management and Peace Science. - 2020. - Vol. 37, Iss. 2. - P. 193-214.
9 «As if the War was not Enough» - Stories of hardship and resilience in times of COVID-19: A report on the pandemic's impact on the protection of people caught up in conflict. - International Committee of the Red Cross (ICRC) report, 2021 - 82 p.
ЕВРОПЕЙСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ: СОБЫТИЯ, ОЦЕНКИ, ПРОГНОЗЫ
полнять предписанные меры привел к ожесточенным столкновениям в ряде стран (например, в Кении, Нигерии и Ираке)1.
Неравномерное распространение пандемии вызвало необходимость децентрализации политических решений, а потому повысило значение региональных органов власти. Хотя такие меры во многом позволили быстрее реагировать на вызовы пандемии, иногда возникали конфликтные ситуации во взаимоотношениях центра и регионов. В местах, где доверие к правительствам уже низкое, реакция на неравномерное предоставление медицинских услуг или распределение ресурсов может разжечь конфликт2.
Влияние пандемии на конфликты де-факто государств с материнскими государствами
В отличие от большинства неконтролируемых территорий, над которыми нередко повстанцы осуществляют только частичный контроль, большинство де-факто государств свои территории контролируют эффективно. Такие политии вполне сопоставимы с полноценными государствами, хотя и не обладают внешней легитимностью - международным признанием. При этом критериям жизнеспособности полноценных государств, таких как способность поддерживать внутреннюю целостность, выполнять управленческие и социальные функции и обладать необходимой степенью экономической самодостаточности, они в целом удовлетворяют.
В группу классических де-факто государств большинство исследователей3 включают Республику Косово, Республику Абхазию, Республику Южную Осетию, Приднестровскую Молдавскую Республику, Нагорно-Карабахскую Республику, Турецкую Республику Северного Кипра, Республику Сомалиленд. В 2014 г. к этим политиям прибавились Донецкая Народная Республика и
1 Polo S. A Pandemic of Violence? The Impact of COVID-19 on Conflict // Peace Econ. Peace Sci. Pub. Pol. - 2020. Published online. -Vol. 26, N 3. Available at: https://doi.org/10.1515/peps-2020-0050
2 Kolosov V., Tikunov V., Eremchenko E. Areas of socio-geographical study of the COVID-19 pandemic in Russia and the world // Geogr. Environ. Sustain - 2021. - Vol. 14, N 4. - P. 109-116.
3 См., например: Pegg S. De facto states in the international
system. - Vancouver: University of British Columbia, 1998. - 26 p. -(Working Paper; 21); Попов Ф.А. Дробление политического пространства мира: основные формы и современные тенденции // Региональные исследования. - 2015. - № 2. - С. 64-73.
Луганская Народная Республика. С некоторыми оговорками в этот список включают Китайскую Республику (Тайвань), Сахарскую Арабскую Демократическую Республику, территории Шан и Ва в Мьянме, подконтрольные Повстанческой группировке Революционные вооруженные силы Колумбии (FARC) районы в Колумбии. Другие политии можно было бы отнести к де-факто государствам в определенные моменты их истории, но после воссоединения с материнским государством или обретения полной независимости они перестали считаться таковыми.
Коронакризис обнажил огромную зависимость де-факто государств от государств-патронов. Обычно государство-патрон выступает основным торговым партнером. Кроме того, из-за отсутствия политического статуса де-факто государства, как правило, реализуют свои внешнеторговые связи через государство-патрон, которое поставляет их продукцию на внешний рынок под своим торговым знаком. Обрыв связей с патроном может привести к краху де-факто государств, поэтому они попадают как в идеологическую, так и экономическую зависимость от патрона. Поскольку патроном почти всех постсоветских де-факто государств выступает Россия, в них используется вакцина «Спутник V», и только в Приднестровье, не имеющем общей границы с Россией, возможно использование других вакцин4.
Главный интерес материнских государств -восстановление территориальной целостности. Возвращение территорий способно укрепить легитимность правящего режима. Для восстановления территориальной целостности материнское государство может прибегнуть к различным средствам, включая использование военной силы, санкций и блокады, но также и обещание экономических и других бонусов. Грузия и Молдова попытались оказать помощь неподконтрольным территориям в борьбе с пандемией, однако те официально предпочли обойтись своими силами. Их руководство восприняло такие действия материнского государства как попытку реинтеграции. Азербайджан и Украина из-за продолжающихся боевых действий меньше взаимодействовали с неподконтрольными терри-
Заяц Д.В. Институализированные непризнанные государства на постсоветском пространстве // Социально-экономическая география: история, теория, методы, практика 2021: Сборник научных статей VII Всероссийской научной конференции с международным участием, Смоленск, 15-17 октября 2021 года. - Смоленск: Смоленский государственный университет, 2021. - С. 277-284.
ториями1. Китай усилил присутствие своих вооруженных сил в водах вокруг острова Тайвань2.
Весной 2020 г. многие государства по всему миру закрыли свои границы, запретив или по крайней мере строго ограничив мобильность. Не стали исключением и де-факто государства. Ограничение территориальной мобильности населения до внедрения вакцин использовалось как основной способ сокращения распространения инфекции. Поскольку обычно граница с материнским государством представляет собой устоявшуюся линию фронта или выполняет отчуждающую функцию, то под предлогом пандемии правительство де-факто государств блокировало границы с метрополиями (Грузия, Азербайджан, Украина) на длительное время, что вызвало сильное недовольство некоторых групп населения. При этом ни одно государство де-факто первым не закрыло границу с государствами-патронами3.
Де-факто государства особенно остро столкнулись с мировым кризисом в здравоохранении, поскольку действия внешних акторов скованы международным эмбарго. Большинству де-факто государств, в меньшей степени - Китайской Республике (Тайвань) и Северному Кипру, потребовалась внешняя помощь для преодоления кризиса здравоохранения.
В результате возобновившихся в конце сентября 2020 г. боевых действий Азербайджан восстановил контроль над большей частью Нагорно-Карабахской Республики. Мобилизация как в Армении, так и Азербайджане способствовала распространению вируса4. Окончание трехстороннего соглашения между Азербайджаном, Арменией и Грузией, сократившийся интерес международных акторов к региону во время пандемии, специфика отношений между Азербайджаном и Арменией и уязвимость транзитных
связей де-факто государства с патроном ставят под сомнение дальнейшее существование де-факто государства5. Конфликт в Нагорном Карабахе может перекинуться на другие спорные территории между сторонами конфликта.
Признание Россией Южной Осетии и Абхазии вкупе с присутствием российского военного контингента в де-факто республиках - гарантия невозобновления вооруженного конфликта с Грузией. Абхазия и Южная Осетия закрыли границу с Грузией сразу после выявления первого случая заражения в этой стране и отвергли помощь в сфере здравоохранения. Но пандемия сильно сказалась на экономической состоятельности этих политий. Закрытие границы с Россией в апреле 2020 г. привело к дефициту товаров повседневного спроса и значительному росту цен в Южной Осетии. В условиях двукратного падения валовой добавленной стоимости в промышленном производстве и строительстве российская помощь была особенно важна для поддержания социальной стабильности. Уязвимость местной экономики особенно ярко проявляется в результате спорадических перекрытий Транскавказской автомагистрали - единственной дороги, связывающей Южную Осетию с внешним миром. Туризм, основная отрасль экономики Абхазии, сильно пострадал из-за пандемии, что привело к серьезному дефициту бюджета и, соответственно, невозможность властей увеличить расходы на здравоохранение в условиях новой инфекции6.
Хрупкие правительственные структуры ЛНР и ДНР имеют ограниченные возможности преодоления кризиса. Обострение конфликта с материнским государством может повлечь необходимость во вмешательстве России. Высока7 вероятность того, что «замороженная» ситуация будет нарушена в ближайшее время8.
1 Lozka K. Closer together or further apart? The impact of the COVID-19 pandemic on the conflicts in the EU's eastern neighbourhood // European View. - 2021. - Vol. 20, Iss. 1. - P. 97-105.
2 Woods E., Schertzer R., Greenfeld L., Hughes C., Miller-Idriss C. COVID-19, nationalism, and the politics of crisis: A scholarly exchange // Nations and Nationalism. - 2020. - Vol. 46, Iss. 4. -P. 807-825.
3 См., например: Kolosov V., Zotova M. «De-Facto Borders» as a Mirror of Sovereignty. The Case of the Post-Soviet Non-Recognized States // Historical Soc. Res. - 2021. - Vol. 46, N 3. -P. 178-207; Kolosov V., Tikunov V., Eremchenko E. Areas of socio-geographical study of the COVID-19 pandemic in Russia and the world // Geogr. Environ. Sustain - 2021. - Vol. 14, N 4. -P. 109-116; Paasi A. et al. Locating the territoriality of territory in border studies // Political Geography. - 2022 (In Press.).
4 The COVID-19 Challenge in Post-Soviet Breakaway Statelets. -
Crisis Group Europe Briefing N°89, 2020. - 20 p. Available at: https://
d2071andvip0wj.cloudfront.net/b089-covid-and-statelets%20(1).pdf
(дата обращения: 10.01.2022).
Kolosov V., Zotova M. «De-Facto Borders» as a Mirror of Sovereignty. The Case of the Post-Soviet Non-Recognized States // Historical Soc. Res. - 2021. - Vol. 46, N 3. - P. 178-207.
6 Себенцов А.Б., Карпенко М.С., Гриценко А. А., Туров Н.Л. Экономическое развитие как вызов для государств де-факто: постконфликтная динамика и видение перспектив в Южной Осетии // Известия РАН. Серия географическая. - 2022 (В печати).
7 Прим. ред.: данная статья написана до 24 февраля 2022 года.
8 См., например: Golunov S. Pandemic Borders of Post-Soviet De Facto States // J. Borderl. Stud. - 2021. - Published online. - P. 120. Available at: https://doi.org/10.1080/08865655.2021.1943495; De Waal T. Eastern Ukraine and Coronavirus // Coronavirus in Conflict Zones: A Sobering Landscape / F. Brown, J. Blanc (eds.) - Washington DC: Carnegie Endowment for International Peace, 2020. Available at: https://carnegieendowment.org/2020/04/14/eastern-ukraine-and-coronavirus-pub-81525 (Date of asses 10.01.2022).
Заключение
Возникновение и усугубление конфликтов в результате воздействия пандемии СОУГО-19 зависело от сложившихся ранее взаимодействий между сторонами, а также реакции правительств на распространение инфекции. Мировой опыт демонстрирует, что воюющие стороны не прекращают вооруженные действия даже в условиях пандемии. Продолжающийся конфликт может препятствовать усилиям по борьбе с пандемией и выступать в качестве катализатора ее распространения.
Конфликтующие стороны используют коро-навирус для получения политического преимущества и расширения контроля над территорией. Правительства многих стран, пострадавших от конфликтов, пытаются справиться с кризисом здравоохранения, отвлекая ресурсы от усилий по борьбе с повстанцами. Неспособность правительств подавлять мятежи и ограниченность
ресурсов повстанцев должна была бы способствовать разрешению конфликтов или хотя бы способствовать их заморозке. Тем не менее число конфликтов как минимум осталось на прежнем уровне. Повстанцы видят в пандемии возможность увеличить свою легитимность и не прекращают атаковать правительственные силы.
Пандемия служит тестом на жизнеспособность государств, подчеркивая несостоятельность слабых. Страны с развитыми государственными институтами достаточно сильны, чтобы оправиться от серьезных потрясений, в то время как де-факто государства столкнулись с особенно серьезным управленческим кризисом. Этим изолированным политиям было проще сократить международные связи во имя ограничения распространения инфекции. Тем не менее и им не удалось его предотвратить. Пандемия привела к дальнейшей эскалации напряженности вокруг де-факто государств, обнажив их слабые стороны и пределы зависимости от внешней поддержки.
