COVID-19: ИСПЫТАНИЯ И ПОТРЯСЕНИЯ ДЛЯ ГЛОБАЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ В СФЕРЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

COVID-19: испытания и потрясения для глобального управления в сфере здравоохранения1

М. Рюленс, Я. Ваутерс

Рюленс Мелани — PhD в области международного права, Лёвенский центр исследований в области глобального управления Института международного права при Лёвенском католическом университете, KU Leuven; Belgium, Leuven, Oude Markt, 13; E-mail: melanie.ruelens@kuleuven.be

Ваутерс Ян — профессор по международному праву и международным организациям, директор Лё-венского центра исследований в области глобального управления и Института международного права при Лёвенском католическом университете; Belgium, Leuven, Oude Markt, 13; E-mail: jan.wouters@ggs. kuleuven.be

Пандемия COVID-19 вскрыла серьезные недостатки в системе глобального управления здравоохранением. Столкнувшись со стремительным распространением вируса по всему миру, международные акторы безуспешно пытались предпринять скоординированные ответные меры для борьбы со вспышкой COVID-19 и ее последствиями. В статье анализируются слабые места существующей архитектуры глобального управления здравоохранением, которые мешают формальным акторам (Всемирной организации здравоохранения и Организации Объединенных Наций) и неформальным международным коллективным игрокам («Группе семи» и «Группе двадцати») задавать направление международному сообществу для преодоления нынешнего глобального кризиса в области охраны здоровья. В статье сначала рассматриваются действия, предпринятые этими акторами в ходе пандемии COVID-19, и дается оценка тому, почему они не смогли обеспечить скоординированный международный ответ на вызовы пандемии. Рассматривая отдельные государства как реальных виновников неадекватной работы коллективных глобальных акторов, авторы анализируют, почему эти государства препятствуют развитию многосторонности в глобальном здравоохранении. Далее в статье подчеркивается, что многосторонность в глобальной охране здоровья останется необходимостью в постковидном мире, и отмечается, какие международные субъекты призваны играть в ее развитии активную роль. В заключительной части представлены рекомендации по укреплению архитектуры глобального управления здравоохранением в мире после COVID-19.

Ключевые слова: глобальное управление здравоохранением; акторы глобальной системы охраны здоровья; многосторонность; политика; СОУГО-19; Всемирная организация здравоохранения; Организация Объединенных Наций; система форумов Ох

Для цитирования: Рюленс М., Ваутерс Я. (2021). СОУТО-19: испытания и потрясения для глобального управления в сфере здравоохранения // Вестник международных организаций. Т. 16. № 2. С. 70-98 (на русском и английском языках). БО1: 10.17323/1996-7845-2021-02-05

1 Ruelens M., Wouters J. COVID-19 and the Trials and Tribulations of Global Health Governance. Статья поступила в редакцию в феврале 2021 г. Перевод статьи выполнен с согласия авторов П.А. Дорониным, н.с. Центра исследований международных институтов Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации (РАНХиГС).

Введение

COVID-19 распространился по миру с невероятной скоростью и создал ряд острейших задач, заставивших правительства и многосторонние организации приложить максимум усилий для того, чтобы сформулировать своевременные ответные меры. При этом скоординированный международный ответ на распространение вируса отсутствовал. Т. Гебрейесус, генеральный директор Всемирной организации здравоохранения (далее — ВОЗ или Организация), в своем заявлении от 11 марта 2020 г. выразил глубокую обеспокоенность по поводу «тревожных уровней бездействия» в ответ на вспышку заболевания. В надежде пробудить столь необходимые международные ответные действия, ВОЗ квалифицировала сложившуюся в мире ситуацию с COVID-19 как пандемию [WHO, 2020a].

COVID-19 стремительно стал глобальным явлением с самыми серьезными последствиями. Растущая взаимозависимость стран — обратная сторона глобализации — означает, что искоренение вируса в одном или нескольких отдельных государствах не решит проблему, если другие государства не смогут сдерживать заболеваемость COVID-19. Возникла необходимость в комплексном универсальном подходе, чтобы как развитые, так и развивающиеся страны располагали всеми необходимыми инструментами для борьбы с пандемией. При этом скоординированный международный ответ должен быть направлен не только на решение проблем, связанных с охраной здоровья, но и на противодействие социально-экономическим последствиям COVID-19. Для достижения этих целей очевидна потребность в лидерстве в глобальном управлении здравоохранением. Лишь небольшое количество акторов может принять на себя роль лидера международного сообщества в условиях глобальной пандемии. К сожалению, как будет продемонстрировано в данной статье, ни один из глобальных акторов не смог эффективно справиться с такой руководящей ролью на заре пандемии в начале 2020 г.

Цель настоящей статьи — найти слабые места существующей архитектуры глобального управления здравоохранением, которые помешали — и продолжают мешать — международным акторам задавать направление для скоординированного международного ответа на пандемию COVID-19. Мы пытаемся найти ответ на следующие вопросы: почему многосторонние институты в области глобального здравоохранения не смогли обеспечить адекватный, скоординированный и своевременный ответ на COVID-19? о чем говорит этот провал с точки зрения выявления недостатков существующей архитектуры глобального управления здравоохранением? что может быть сделано для укрепления этой архитектуры?

Чтобы ответить на поставленные вопросы, в данной статье проводится различие между формальными и неформальными международными акторами в глобальном управлении здравоохранением и главным образом оценивается деятельность конкретных международных акторов, которые обладают достаточным влиянием, чтобы задавать направление широкому многостороннему сотрудничеству в условиях кризиса в области охраны здоровья. Сначала мы рассмотрим деятельность формальных международных акторов, особое внимание уделяя мерам, принятым в целях осуществления руководства скоординированным ответом на COVID-19 со стороны ВОЗ и Организации Объединенных Наций (ООН), и неудачным попыткам их реализации. После этого мы сосредоточимся на усилиях «Группы семи» и «Группы двадцати» по выработке скоординированных международных ответных мер на пандемию и проанализируем степень их эффективности. Отметим, что наш анализ ограничен деятельностью и предпринятыми глобальными акторами мерами в течение 2020 г., то есть в первый год панде-

мии COVID-19. По итогам рассмотрения неудачных действий четырех обозначенных субъектов в управлении и руководстве многосторонним сотрудничеством в ответ на распространение COVID-19 по всему миру мы анализируем причины этого провала. Наконец, в статье разъясняется, почему многосторонность в области глобального здравоохранения остается необходимой в мире после COVID-19 и какие международные субъекты призваны играть в этом активную роль. В заключительном разделе представлен ряд предложений относительно того, как может быть укреплена глобальная многосторонность и усилены глобальные акторы, чтобы обеспечить более прочную архитектуру глобального управления здравоохранением.

Формальные международные акторы в глобальном управлении здравоохранением и COVID-19

Две ведущие формальные международные организации — ВОЗ и ООН — занимают ключевое место в глобальном управлении здравоохранением вследствие их уникальной роли и предшествующего опыта осуществления общего руководства и управления в период международных кризисов в области здравоохранения. Широкие полномочия и глобальная представленность членов позволяют им определять приоритетные области и побуждать других международных участников к реализации или поддержке инициатив в области здравоохранения.

ВОЗ была создана как единственная международная организация в рамках ООН, занимающаяся вопросами охраны общественного здоровья [Renganathan, 2013, p. 175]. Особый интерес в борьбе с пандемиями представляет центральная ответственность ВОЗ за соблюдение глобального режима международного распространения заболеваний [IHR, 2005, foreword; Burci, 2020a]. В соответствии с этой обязанностью ВОЗ руководила разработкой Международных медико-санитарных правил (ММСП) с целью «предотвращения, защиты, контроля и обеспечения ответных мер в области общественного здравоохранения в отношении международного распространения заболеваний...» [IHR, 2005, foreword; Burci, 2020a; Renganathan, 2013, p. 182]2.

Другие органы в рамках ООН также принимали на себя руководящие функции в управлении здравоохранением. Примечательно, что страны ООН включали вопросы здравоохранения в повестку дня как Генеральной Ассамблеи ООН (ГА ООН), так и Совета Безопасности ООН (СБ ООН) [Blouin, Pearcey, Percival, 2013, p. 199]3. До 2020 г. страны-члены использовали ГА ООН для созыва восьми форумов высокого уровня по конкретным вопросам, связанным с глобальной охраной здоровья4; СБ ООН, в свою

2 Статьи 21(a) и 22 Устава ВОЗ возлагают на Всемирную организацию здравоохранения полномочия по принятию регулирования, «направленного на предотвращение международного распространения заболеваний» [WHO, 1948].

3 Другие члены Семьи ООН, такие как Объединенная программа Организации Объединенных Наций по ВИЧ/СПИД и Фонд Организации Объединенных Наций в области народонаселения, также занимаются продвижением и защитой глобального здравоохранения [UN, 2020a]. Всемирный банк предоставил инструменты для финансирования беднейших стран при вспышке заболеваний, например, через выпуск облигаций в рамках Механизма финансирования чрезвычайных мер на случай пандемии. Однако планы по второму выпуску в 2020 г. были пересмотрены на фоне критики выплаты купонов по первому выпуску облигаций в условиях пандемии COVID-19 [Financial Times, 2020c].

4 Одной специальной сессии по проблеме ВИЧ/СПИД во всех ее аспектах (июнь 2001 г.) [UN, 2020b] и семи Встреч высокого уровня по ВИЧ/СПИД (июнь 2006 г.), неинфекционным заболеваниям (сентябрь 2011 г., июль 2014 г. и сентябрь 2018 г.), антимикробной резистентности (сентябрь 2016 г.), туберкулезу (сентябрь 2018 г.) и всеобщему охвату услугами здравоохранения (сентябрь 2019 г.) [Blouin, Pearcey, Percival, 2013, p. 202; UN, 2020c; UN, 2020d; UN, 2020e; UN, 2020f].

очередь, четыре раза поднимал вопросы кризисов в области здравоохранения до уровня повестки международного мира и безопасности5 [Blouin, Pearcey, Percival, 2013, p. 202-204; Harman, 2020; Security Council Report, 2020; UN, 2020r].

Провалы ВОЗ и ООН в управлении глобальным ответом на COVID-19

ВОЗ

Оглядываясь назад, нельзя не отметить серьезные просчеты в первых действиях ВОЗ в ответ на вспышку COVID-19, а также в мерах, принятых позднее. Двумя провалами ВОЗ еще в январе 2020 г. стали промедление в объявлении чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения международного значения (ЧСЗМЗ) и слабое реагирование на ситуацию с прозрачностью и качеством обмена информацией с Китаем. Во-первых, генеральному директору ВОЗ, несмотря на наличие доказательств передачи вируса от человека к человеку, распространение вируса на другие континенты и сообщения о случаях смертности, потребовался примерно месяц после первого предупреждения Организации о новом вирусе, чтобы объявить ЧСЗМЗ [ВОЗ, 2020b]. В свете имеющейся фактической и научной информации следует задаться вопросом, почему генеральный директор не объявил ЧСЗМЗ раньше6. Во-вторых, ВОЗ также не отреагировала на качество обмена информацией (его отсутствие) о новом вирусе со стороны Китая. Несмотря на имеющуюся информацию о внутренней ситуации в стране, заставляющую усомниться в правдивости информации, предоставляемой правительством Китая, и неоднократный отказ правительства от помощи со стороны внешних экспертов, ВОЗ не выступила с жесткой критикой Китая и не заставила его действовать более решительно [STAT, 2020; The Associated Press, 2020a]. Поразительно, но вместо этого генеральный директор предпочел похвалить Китай за оперативное реагирование на вспышку и прозрачность в первые дни начала пандемии [WHO, 2020c].

Тем не менее очевидные просчеты в ответе ВОЗ на вспышку COVID-19 связаны не только с ее нынешним руководством. Недостатки также связаны с ограничениями, присущими ее структуре управления и ММСП. Не стремясь быть исчерпывающими, рассмотрим ряд примеров, подтверждающих эту точку зрения. На эффективность ВОЗ, например, постоянно влияет ее сильная зависимость от добровольных взносов членов [Gostin, 2020], что не позволяет ей критиковать действия крупных стран-доноров, таких как Китай, из опасений сокращения финансирования. Другие из просматривающихся недостатков в функционировании ВОЗ, возможно, могут быть также обусловлены про-

5 См. Резолюцию СБ ООН 1308 (2000) [UN, 2020m], которая поощряла добровольное тестирование на ВИЧ/СПИД и консультирование по данному вопросу для участников миротворческих кон-тингентов; Резолюцию СБ ООН 1983 (2011) [UN, 2020n], которая поощряла включение мероприятий по профилактике, лечению, уходу и поддержке в связи с ВИЧ в предусмотренный мандат выполняемых миротворческих операций; Резолюцию СБ ООН 2177 (2014) [UN, 2020o], в которой прямо определено, что беспрецедентные масштабы вспышки вируса Эбола в Африке угрожают международному миру и безопасности; и Резолюцию СБ ООН 2439 (2018) [UN, 2020p], в которой осуждаются нападения вооруженных групп в Демократической Республике Конго и их роль в обострении вспышки вируса Эбола, а также содержится призыв ко всем сторонам вооруженного конфликта обеспечить полный, безопасный, немедленный и беспрепятственный доступ гуманитарного и медицинского персонала к пациентам и другим категориям нуждающихся [Harman, 2020; Security Council Report, 2020].

6 Вероятно, генеральный директор ВОЗ Гебрейесус не спешил объявлять ЧСЗМЗ, потому что хотел дождаться экспертного заключения Комитета по чрезвычайным ситуациям, чтобы снять с себя ответственность. «До настоящего момента генеральный директор "механически утверждал" выводы Комитета, ища тем самым политического прикрытия...» [Burci, 2020a].

счетами в разработке ММСП или проблемами в их реализации. С одной стороны, эти ограничения могут быть связаны с отказом государств-членов передать больше полномочий Организации (или их недальновидностью). К примеру, проект текста ММСП от января 2004 г. (проект ММСП 2004 г.) предполагал предоставление ВОЗ больших полномочий по использованию не связанных с правительствами источников информации в рамках осуществления ею функций глобального надзора. Как отмечает Фидлер, в проекте ММСП 2004 г. указывалось, что ВОЗ «может подтверждать достоверность этих отчетов» с помощью процедур проверки, включенных в ММСП [Fidler, 2005]. Вследствие озабоченностей, связанных с соображениями обеспечения суверенитета, это положение было в конечном счете пересмотрено в принятых ММСП, в соответствии с которыми, прежде чем принимать меры по таким отчетам, от ВОЗ теперь требовалось сперва попытаться получить подтверждение содержащихся в таких отчетах сведений от соответствующих стран-членов [Ibid.]. В том же проекте ММСП 2004 г. на ВОЗ возлагались полномочия по проведению исследований в стране для оценки того, были ли приняты соответствующие меры для установления контроля над ЧСЗМЗ [Ibid.]. По тем же соображениям, связанным с обеспечением суверенитета, это положение было пересмотрено, и теперь ММСП не позволяют распространить такие исследовательские полномочия на ВОЗ без предварительного согласия страны-члена. Таким образом, деятельность ВОЗ во многом зависит от готовности отдельных государств обмениваться информацией и предоставлять ей доступ в страну для выполнения своих функций в полном объеме, что и проявилось наглядным образом в ходе нынешней пандемии [Taylor, Habibi, 2020]. В январе 2020 г. Китай неоднократно отказывал международным экспертам в доступе в Ухань для установления фактов о происхождении вируса, а также в дальнейшем препятствовал проведению независимых расследований [Associated Press, 2020a]7. В целом ВОЗ была и остается чрезмерно зависимой от доброй воли Китая в доступе к необходимой информации о COVID-19, что стало ограничивающим фактором для принятия быстрых и эффективных действий на раннем этапе пандемии8. Просчеты Организации в реагировании на COVID-19 также являются следствием ненадлежащего соблюдения странами-членами обязательств, которые они на себя взяли в соответствии с ММСП. Например, существуют большие пробелы в реализации отдельными государствами мер по наращиванию потенциала в соответствии с их обязательствами в рамках ММСП, что делает их национальные системы здравоохранения уязвимыми [Bartolini, 2021].

Не умаляя значения озабоченности отдельных государств, ограниченная передача ими полномочий и невыполнение принятых обязательств не позволяют ВОЗ выполнять свои функции с максимально возможной эффективностью. Более того, отдельные государства на раннем этапе обходили указания и рекомендации ВОЗ, подвергая их резкой критике и исполняя своевольно в своих интересах, что еще больше подорвало доверие к ВОЗ в плане руководства мерами по борьбе с COVID-19. Тем не менее ВОЗ заслуживает одобрения за разработку руководящих указаний и рекомендаций, пре-

7 В январе 2021 г. еще одна миссия ВОЗ не смогла посетить Китай, поскольку ее членам не были выданы визы [Financial Times, 2021].

8 Положительная оценка действий Китая со стороны ВОЗ за предпринятые им ответные меры и прозрачность действий, особенно в январе 2020 г., вызвала резкую критику за чрезмерную и необоснованную угодливость. Но, возможно, ВОЗ была вынуждена так себя вести из-за сильной зависимости от Китая в доступе к информации. Любопытно, что в более поздних интервью и во внутренних документах ВОЗ отмечается, что и внутри Организации были разочарованы непрозрачностью коммуникаций со стороны Китая, однако ВОЗ была вынуждена прибегнуть к одобрению действий Китая, чтобы таким образом получить больше информации [The Associated Press, 2020a].

доставление ресурсов и рабочей силы на местах и содействие ускорению разработки средств диагностики, вакцин и терапии.

ООН

ГА ООН и СБ ООН также представили свой ответ на COVID-19. На сегодняшний день ГА ООН приняла восемь резолюций в отношении пандемии. Однако время принятия резолюций и их содержание указывают на то, что ГА ООН изначально не преуспела в руководстве скоординированными международными ответными мерами в первые месяцы 2020 г. Первые четыре принятые резолюции (две в апреле и две в сентябре) в основном подчеркивают общую необходимость глобальной солидарности и международного сотрудничества для противодействия пандемии [UN, 2020h; 2020i; 2020j; 2020k]. При внимательном их прочтении возникают сомнения, что такие резолюции могут стать руководством к действию для столь необходимых глобальной координации и сотрудничества. Первые две резолюции, принятые в апреле 2020 г., содержат лишь подтверждение принципов доброй воли и признание того, что при принятии ответных мер требуется глобальная солидарность [UN, 2020h; 2020i; Syam, 2020, p. 6-7]. В них не содержится рекомендаций относительно конкретных мер противодействия пандемии и не уточняется и не определяется, какие роли в глобальном ответе призваны играть ВОЗ и ООН [Syam, 2020, p. 6-7]. Две резолюции, принятые в сентябре 2020 г., также не соответствуют задаче руководства скоординированными международными действиями [UN, 2020j; 2020k]. Всеобъемлющая резолюция ГА ООН, принятая в сентябре 2020 г., подтверждает наличие у ВОЗ «конституционного мандата на <...> действия, в числе прочего, в качестве руководящего и координирующего органа по вопросам международной работы в области здравоохранения» [UN, 2020j, p. 3; Syam, 2020, p. 5]. Вторая резолюция, принятая в тот же день, указывает на перечень приоритетных областей, в которых требуется скоординированный ответ [UN, 2020k, p. 2-3; Syam, 2020, p. 6]. При этом в ней недостаточно конкретных указаний, какими именно должны быть действия в рамках данных приоритетов или какие международные акторы должны на них сфокусироваться [Syam, 2020, p. 6]. В декабре 2020 г. были приняты еще три резолюции, направленные на решение проблем, с которыми во время пандемии столкнулись две конкретные группы, а именно мореплаватели и женщины и девочки [UN, 2020s; 2020t; 2020u]. Восьмая резолюция по COVID-19, также принятая в декабре 2020 г., подчеркивает важность всеобщей доступности здравоохранения и мониторинга последствий COVID-19 [UN, 2020v]. В прошлом месяце ГА ООН приняла еще одну резолюцию, которая объявила 2021-2030 гг. Десятилетием здорового старения [UN, 2020w]. 3-4 декабря 2020 г. ГА ООН также провела специальную сессию высокого уровня по вопросам ответа на пандемию COVID-19, которая послужила решению задачи по активизации коллективных и многосторонних действий [The Associated Press, 2020b; UN, 2020q]9.

СБ ООН принял резолюцию, содержащую положения в отношении COVID-19, 1 июля 2020 г. Резолюция 2532 (2020) требует всеобщего и немедленного прекращения огня по всем ситуациям на повестке СБ ООН и призывает все стороны вооруженных конфликтов к немедленному объявлению гуманитарной паузы на срок 90 дней [UN, 2020l, preamble; Security Council Report, 2020]. Она признает, что «беспрецедентные масштабы пандемии COVID-19 могут поставить под угрозу поддержание международного мира и безопасности» [UN, 2020l]. Действия СБ ООН, поднявшего проблематику пандемии COVID-19 до уровня вопросов международного мира и безопасности, заслуживают одобрения, однако способность СБ ООН играть руководящую роль во

9 Справка об итогах специальной сессии была распространена 9 марта 2021 г. [и^ 2021].

время пандемии COVID-19 не выдерживает критики, принимая во внимание длительную задержку с принятием резолюции и ее довольно осторожную формулировку. СБ ООН как главный мировой орган на страже международного мира и безопасности должен был отреагировать на глобальный кризис в области здравоохранения гораздо раньше, чем спустя семь месяцев после его начала. СБ ООН не смог принять резолюцию быстрее вследствие открытой враждебности между двумя постоянными членами — США и Китаем [Pobjie, 2020]. Длительное время сохранялись разногласия относительно того, в каком ключе говорить о вирусе в резолюции и упоминать ли вообще ВОЗ [Pobjie, 2020]. Примечательно, что США наложили вето на принятие более ранней версии резолюции в мае 2020 г., поскольку были против любого упоминания ВОЗ [The Guardian, 2020b]. Для США оказалась неприемлемой даже версия, предлагающая компромисс между позициями США и Китая, в которой вместо ВОЗ использовалась формулировка «специализированные агентства в области здравоохранения» [Ibid.]. Учитывая значительную задержку принятия Резолюции 2532 (2020), можно было по крайней мере ожидать, что она будет содержать сильные формулировки, указывающие на COVID-19 как на реальную угрозу международному миру и безопасности. Однако по сравнению с Резолюцией 2177 (2014) [UN, 2020v], принятой шестью годами ранее, в которой СБ ООН определял, что «беспрецедентные масштабы вспышки лихорадки Эбола в Африке угрожают международному миру и безопасности», используемая в Резолюции 2532 формулировка представляется неуместной, так как определяет лишь, что пандемия COVID-19 «вероятно, создаст угрозу поддержанию международного мира и безопасности».

Промежуточные выводы

Действия и меры, предпринятые ВОЗ, ГА ООН и СБ ООН, не привели к своевременному или адекватному скоординированному международному ответу на вызовы пандемии COVID-19 в первые месяцы. Очевидно, что обвинять исключительно ВОЗ или другие органы ООН в их ограниченной способности проявить лидерство в первые месяцы пандемии было бы несправедливо. В значительной степени они стали заложниками своих стран-членов, которые ограничили организации в их способности принимать решения. Басрур и Клиэм точно подмечают, что обе организации в лучшем случае просто выполняли вспомогательную роль в начальных усилиях по сдерживанию вспышки заболевания [Basrur, Kliem, 2020].

Неформальные международные акторы в глобальном управлении здравоохранением и COVID-19

В последние десятилетия в глобальное управление здравоохранением вовлекались различные неформальные акторы [Kelley, 2011, p. 435; Youde, 2018, p. 75; Szlezak et al., 2010, p. 1]. Они, как правило, не имеют возможности брать на себя роль лидера мирового сообщества, что необходимо для руководства глобальной системой здравоохранения в условиях пандемии, однако два таких неформальных актора, «Группа семи» и «Группа двадцати», как представляется, обладают достаточным международным признанием и силой для выполнения такой задачи10. Их неформальный характер «клубов» могуще-

10 Можно было бы рассматривать Глобальную повестку дня в области безопасности здоровья (ОИ8Л), ключевой целью которой является улучшение глобального выполнения ММСП и, следовательно, повышение потенциала стран по предотвращению, обнаружению, контролю и реагированию

ственных государств позволяет «Группе семи» и «Группе двадцати» сосредоточиться на определении повестки дня, координации политики, выработке консенсуса, постановке задач и определении приоритетов для других международных акторов [Wouters, Geraets, 2013; Woods, 2011, p. 37]. «Группа семи» и «Группа двадцати», даже не будучи акторами глобального управления здравоохранением, ранее принимали обязательства в области глобальной охраны здоровья [Cooper, 2013; Lucas, 2019]. В последние годы оба объединения подчеркивали, что усиление ответных мер на чрезвычайные ситуации в области общественного здравоохранения является для них одним из приоритетов в сфере охраны здоровья [Lucas, 2019]. Однако предотвращение пандемий, установление контроля над ними и принятие ответных мер не являются центральными в их компетенции.

Провалы системы форумов Gx в управлении

глобальным ответом на COVID-19

«Группа семи»

В условиях разворачивающегося глобального кризиса в области здравоохранения лидеры «Группы семи» 16 марта 2020 г. провели внеплановую телеконференцию, хотя их ежегодный саммит был запланирован только на июнь 2020 г. [The Guardian, 2020a]. Позднее в тот день они выпустили Совместное заявление по COVID-19, в котором высказали полную поддержку «ВОЗ в ее глобальном мандате на руководство ответом на вспышки заболеваний и чрезвычайные ситуации с последствиями для охраны здоровья» и призвали «двадцатку» поддержать и усилить предпринимаемые «Группой семи» меры по восстановлению и расширению экономического роста [G7, 2020a]. Лидеры «Группы семи» также обязались «делать все необходимое», чтобы обеспечить решительный скоординированный международный ответ на пандемию [G7, 2020a; The Guardian, 2020a]. Однако в ретроспективе эти заявления оказались пустыми обещаниями.

Совместное заявление от 16 марта 2020 г. — единственная общая декларация по COVID-19, которую лидеры «Группы семи» смогли согласовать в 2020 г. Впоследствии внутренние разногласия не позволили «Группе семи» сформировать единый фронт в борьбе с пандемией. На виртуальной встрече спустя неделю после принятия совместного заявления министры иностранных дел стран «семерки» не смогли прийти к единому мнению относительно того, в каком ключе упоминать коронавирус в совместном заявлении, в результате чего было принято несколько отдельных заявлений [CNN, 2020]11. Встреча 16 апреля 2020 г. снова не увенчалась совместным заявлением, хотя некоторые страны «семерки» сделали отдельные заявления, в которых говорилось о необходимости скоординированного международного ответа [European Council, 2020; 10 Downing Street, 2020; Bundesregierung, 2020]. Интересно, что в заявлении США отмечался значительный фокус переговоров во время апрельской встречи на отсутствии прозрачности и неэффективном менеджменте со стороны ВОЗ [Bloomberg, 2020]. В противоположность этому официальный представитель канцлера Германии заявила,

на инфекционные заболевания, как еще одну неформальную группу, которая могла сыграть лидирующую роль во время пандемии. Тем не менее этого не произошло, поскольку даже до пандемии COVID-19 международные действия в рамках GHSA стали менее результативными из-за сокращения финансирования.

11 Государственный департамент США настаивал на том, чтобы называть коронавирус «Ухань-ским вирусом», но это предложение встретило резкое сопротивление со стороны министров иностранных дел других стран [CNN, 2020].

что на том же заседании А. Меркель выразила всемерную поддержку ВОЗ [Bloomberg, 2020]. Дальнейших действий от «Группы семи» можно было ожидать в рамках ее ежегодного саммита в июне 2020 г., однако очная встреча лидеров была отменена принимающей стороной — президентом США Д. Трампом — из-за пандемии [Reuters, 2020a]. Позднее он безуспешно пытался реанимировать идею проведения очной встречи и даже пригласил к участию Россию, которая не является членом «Группы семи/восьми» с 2014 г. [Ibid.]12. В итоге никаких дополнительных инициатив до того момента, как в 2021 г. председательство в форуме перешло к Великобритании, со стороны «Группы семи» предложено не было [Ibid.].

«Группа двадцати»

«Группа двадцати» подготовила несколько инициатив по разработке скоординированных мер в ответ на пандемию COVID-19 и связанные с ней медицинские, социальные и экономические последствия. На первый взгляд, усилия «Группы двадцати» заслуживают одобрения. Например, 15 апреля 2020 г. «двадцатка» одобрила «Инициативу приостановки обслуживания долга» (Debt Service Suspension Initiative, DSSI) [G20, 2020b; Reuters, 2020b], нацеленную на оказание помощи беднейшим странам в преодолении экономических последствий кризиса в области здравоохранения [G20, 2020b; Reuters, 2020b]13. Более того, в своем Заявлении по COVID-19, согласованном 26 марта 2020 г. во время чрезвычайного саммита лидеров, лидеры «двадцатки» призвали «ВОЗ, МВФ, Группу Всемирного банка, а также многосторонние и региональные банки развития <...>усилить координацию своих действий, в том числе с частным сектором, для поддержки стран с формирующимся рынком и развивающихся стран, столкнувшихся с потрясениями в области здравоохранения, экономики и социальной сферы, вызванными COVID-19», что оказало поддержку согласованным инициативам международных акторов [G20, 2020a]. Так, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций оперативно ответил на этот призыв, запустив механизм посткризисного восстановления, который предлагает финансирование предприятий государственного и частного секторов, пострадавших от пандемии [AIIB, 2020]14. В качестве еще одного примера можно привести Акселератор доступа к инструментам противодействия COVID-19 (Access to COVID-19 Tools (ACT) Accelerator), запущенный ВОЗ, Европейской комиссией, Францией и Фондом Билла и Мелинды Гейтс 24 апреля 2020 г. [WHO, 2020e]. Акселератор ACT выступает в роли глобального партнерства с целью ускорения развития, производства и обеспечения равноправного доступа к тестам на COVID-19, лечению и вакцинам [WHO, 2020d].

Вместе с тем при более внимательном рассмотрении становится очевидным, что «Группа двадцати» не смогла выполнить роль лидера мирового сообщества в той степени, в которой можно было на это рассчитывать. Хотя принятие DSSI заслуживает

12 Планы провести саммит в июне были в конечном счете отложены на неопределенный срок после отказа А. Меркель присутствовать на очной встрече в разгар пандемии и сдержанной реакции Германии и других стран на предложение о включении в состав участников России.

13 Срок приостановки обслуживания долга был продлен по меньшей мере до 30 июня 2021 г. [Reuters, 2020b].

14 Возможно, не следуя напрямую призыву «Группы двадцати», другие многосторонние банки развития и региональные группировки также учредили фонды или расширили финансирование мер, направленных на борьбу с пандемией COVID-19 в марте и апреле 2020 г.; примерами тому могут служить Многосторонний фонд готовности к чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения и реагирования на них Всемирного банка, гранты Азиатского банка развития, Фонда реагирования АСЕАН и Фонда реагирования на COVID-19 Африканского союза.

всяческого одобрения, реализация инициативы отдельными государствами продемонстрировала изъяны в понимании ими щедрости. Так, министры финансов «Группы семи» в совместном заявлении от 25 сентября 2020 г. выразили «сильное сожаление относительно решения некоторых стран классифицировать крупные государственные, контролируемые государством финансовые учреждения как коммерческих кредиторов, а не как официальных двусторонних кредиторов <...>, что, таким образом, значительно снизило масштабы охвата инициативы и поддержки, получаемой по линии DSSI развивающимися странами» [G7, 2020b]. Хотя явной отсылки на Китай данное заявление не содержит, официальные лица «Группы семи» подтвердили, что этот посыл был адресован Китаю, отказавшемуся включать определенные государственные банки и подконтрольные правительству организации в перечень кредиторов в рамках DSSI [Reuters, 2020c]. В дополнение к этому 20 ноября 2020 г. Генеральный секретарь ООН призвал «Группу двадцати» расширить охват DSSI на все нуждающиеся развивающиеся страны и страны со средним уровнем дохода [UN, 2020g]. 13 ноября 2020 г. министры финансов «Группы двадцати» действительно согласовали общую Рамочную основу по обращению с долгом, выходящую за пределы DSSI, которая делает подход к обозначенной выше проблеме, однако нерешенным остается ряд других вопросов, в частности необязательность участия в этой инициативе частных кредиторов [G20, 2020с].

Цели партнерства в рамках Акселератора ACT Accelerator заслуживают самой высокой похвалы. Однако, хотя на его первоначальный запуск повлиял призыв «Группы двадцати» к международному сообществу активизировать международные скоординированные ответные меры [WHO, 2020e], члены «двадцатки» не смогли в полной мере и оперативно, как того требовали сложившиеся обстоятельства, поддержать эту инициативу. Накануне саммита «Группы двадцати» в Эр-Рияде 21—22 ноября 2020 г. члены «двадцатки» были хорошо осведомлены, что в рамках Акселератора ACT сформировался большой дефицит финансирования. Некоторые мировые лидеры во время их ежегодного саммита призывали страны «двадцатки» принять на себя обязательство восполнить дефицит финансирования [Reuters, 2020d; WHO, 2020f]. В Декларации Лидеров «Группы двадцати», согласованной на саммите в Эр-Рияде, отмечается: «...[мы] не пожалеем усилий для обеспечения... доступного и равноправного доступа [к диагностическим и терапевтическим средствам и вакцинам от COVID-19] для всех людей.». «В связи с этим мы полностью поддерживаем все совместные усилия, в особенности инициативу Access to COVID-19 Tools Accelerator (ACT-A) и сформированный в ее рамках механизм COVAX[...]. Мы обязуемся удовлетворить остающиеся глобальные потребности в финансировании[...]» [G20, 2020d]. Эти заявления, к сожалению, не содержали конкретных финансовых обязательств (например, суммы планируемого к предоставлению финансирования или сроки) [Reuters, 2020d; WHO, 2020f]. Кроме того, хотя приведенный отрывок свидетельствует о полной поддержке членами «Группы двадцати» механизма COVAX, составляющего основу деятельности Акселератора ACT по поддержке разработки и предоставления доступа к вакцинам, можно отметить признаки лицемерного поведения со стороны являющихся членами «Группы двадцати» США и России, которые, в отличие от более чем 180 других стран, на момент принятия Декларации Лидеров «Группы двадцати» еще не были участниками механизма COVAX15.

При анализе качества исполнения «Группой двадцати» роли лидера мирового сообщества необходимо также учитывать инициативы, которые не были приняты данным

15 Одним из первых действий вновь избранного президента США Д. Байдена в январе 2021 г. стало решение о присоединении США к СОУЛХ. Россия до сих пор не является участником СОУЛХ.

объединением. Например, «Группу двадцати» неоднократно призывали поддержать новое распределение специальных прав заимствования или перераспределение неиспользованных специальных прав заимствования в рамках Международного валютного фонда (МВФ) [Nye, 2020]. Этот вопрос действительно стоял на повестке дня, однако достичь по нему консенсуса в 2020 г. не удалось из-за блокирующей позиции США [Ibid.]. Кроме того, «двадцатка» могла бы стать движущей силой для оказания странами с высоким уровнем дохода помощи в распределении медицинского оборудования в тех странах, где это было более всего необходимо на начальной стадии вспышки COVID-19. Поразительно, но вместо этого отдельные члены «двадцатки», в частности Франция и Германия, ввели меры экспортного контроля в отношении медицинского оборудования, тем самым подорвав возможность выработки коллективного подхода в данном вопросе [Reuters, 2020e].

Промежуточные выводы

Саммиты «Группы семи» и «Группы двадцати» созывались с момента вспышки COVID-19, подтвердив понимание своей по крайней мере частичной ответственности за руководство ответом на глобальный кризис в области здравоохранения. Однако, как и в случае ВОЗ и органов ООН, «Группа семи» и «Группа двадцати» столкнулись с противодействием со стороны отдельных государств-членов в попытке координировать международные ответные меры в 2020 г.

Интересы отдельных государств и пути укрепления архитектуры глобального управления здравоохранением

В предыдущих разделах мы анализировали, смогли ли ведущие формальные и неформальные международные акторы справиться в 2020 г. с задачей по определению направления и руководства скоординированным международным ответом на пандемию COVID-19. В результате критического переосмысления ряда предпринятых этими акторами действий и задействованных инструментов было установлено, что ни один из глобальных акторов не смог эффективно справиться с руководящей ролью в первые месяцы пандемии COVID-19. Каждому из коллективных акторов пришлось столкнуться со значительным сопротивлением со стороны государств-членов в попытке определить контуры и направление скоординированного многостороннего сотрудничества.

Глубинные причины отсутствия своевременного

скоординированного международного ответа на COVID-19

При более внимательном анализе того, какие страны срывали скоординированные международные действия, возникает вопрос, каковы глубинные причины, побудившие их отказаться от многосторонности и сделать выбор в пользу протекционизма.

Слабая подготовленность международного сообщества

По всей видимости, до пандемии COVID-19 многие государства (особенно на Западе) жили с необоснованным ощущением безопасности, считая себя хорошо подготовленными к вспышке инфекционного заболевания16. В их защиту необходимо

16 Примечательно, что Совет по мониторингу глобальной готовности (Global Preparedness Monitoring Board (GPMB)) уже в 2019 г. сделал следующее заявление: «...мир не подготовлен к быстрораз-вивающейся пандемии вирулентных респираторных патогенов» [GPMB, 2019].

отметить, что ВОЗ — давно существующая международная организация, созданная государствами для предотвращения вспышек заболеваний, обеспечения готовности и реагирования на них. По итогам предыдущих эпидемий ВОЗ извлекла необходимые уроки из полученного опыта и пересмотрела или внедрила новые инструменты, чтобы гарантировать адекватные ответные меры в сфере общественного здравоохранения на случай чрезвычайных ситуаций. Двумя важными примерами в этом отношении являются пересмотр ММСП в 2005 г. и запуск в 2016 г. Программы ВОЗ по чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения (Программы 'ЭДНЕ) для оптимизации предпринимаемых ВОЗ мер по реагированию на чрезвычайные ситуации. Тем не менее в 2020 г. выяснилось, что эти (и другие) инструменты не сформировали необходимых условий для того, чтобы мир был достаточно подготовлен и способен успешно справиться с широкомасштабной пандемией.

ММСП наделяют ВОЗ и ее генерального директора значительными полномочиями в контексте международного кризиса в области здравоохранения, однако в то же время оставляют значительную свободу действий отдельным государствам, которыми они в полной мере воспользовались во время пандемии СОУГО-19. Ранее мы обсуждали некоторые из положений ММСП, показывающие пределы, в которых государства хотели бы наделить полномочиями ВОЗ17. Более того, оказалось, что не выполняются даже те положения ММСП, которые налагают обязательства на государства-члены. В качестве примера можно привести невыполнение странами-членами обязательств в части исполнения минимальных базовых требований по наращиванию потенциала в их национальных системах здравоохранения. Программа 'НЕ — еще один мощный инструмент, помогающий отдельным государствам реагировать на чрезвычайные ситуации в области здравоохранения в моменты, когда ситуация наиболее тяжела. Она обеспечила ВОЗ мощным оперативным потенциалом по реагированию на местах, наращивание которого началось в 2016 г. и продолжилось во время пандемии СОУГО-19. Однако программа еще далека от полноценного выполнения поставленных перед ней амбициозных целей вследствие сохранения незаполненными некоторых вакантных должностей в штате и недостаточного финансирования [ЭДИЛ, 2020].

В целом государства вели себя недальновидно, полагая, что они готовы оперативно среагировать на пандемию глобального масштаба. Страны — члены ВОЗ ожидали, что именно она возьмет на себя ответственность за предотвращение, контроль и оперативное реагирование на вспышку СОУГО-19, учитывая, что они возложили на нее эту роль самим фактом создания Организации. Хотя полномочия ВОЗ, которыми ее наделили члены, подробно расписаны в ее Уставе и ММСП, ограничения этих полномочий и способность государств обходить предписания ВОЗ препятствовали удовлетворительному выполнению Организацией своей роли ведущего актора глобального управления здравоохранением.

Вместе с тем отдельные государства также были застигнуты врасплох масштабом и скоростью распространения нынешней пандемии. Государства предприняли определенные шаги для подготовки к международным вспышкам заболеваний, однако, судя по всему, ими не прорабатывалась вероятность столь глобальной и продолжительной пандемии, как пандемия СОУГО-19. Этим также можно было бы объяснить, почему, в частности, в рамках ММСП не удалось в полной мере дать ответ на пандемию. Согласованные странами положения ММСП формировались с целью предотвращения, обеспечения готовности и реагирования на международные чрезвычайные ситуации

17 См. выше в разделе «Неформальные международные акторы в глобальном управлении здравоохранением и СОУГО-19».

в области здравоохранения гораздо меньшего масштаба, чем пандемия COVID-19 [Burci, 2020b]. Вследствие неожиданности широкомасштабной пандемии и всеобщей неготовности противостоять ей отдельные государства приняли на себя функцию по антикризисному управлению в первые месяцы 2020 г., при этом их главная задача заключалась в том, чтобы «тушить пожар», и лишь только после этого можно было переходить к проработке более долгосрочных согласованных решений.

Рост популизма, национализма и авторитаризма

Еще одним негативным фактором стал общий политический климат, в котором в настоящее время живет мир. В последние годы во многих государствах наблюдается рост популизма, национализма и авторитаризма. В 2020 г. во главе многих государств, которые исторически играли важную роль в принятии международных решений, оказались лидеры, ориентированные именно на такую политику и не скрывающие своего разочарования в мультилатерализме.

США были, возможно, самой поляризующей силой на международной арене. Хотя (бывший) президент Трамп предпочел игнорировать серьезность угрозы на начальных этапах вспышки COVID-19, в дальнейшем, когда США столкнулись с ростом случаев заболеваемости COVID-19 по всей территории страны, он быстро поменял свою риторику в сторону политизации пандемии. Трамп также прибегал к односторонним мерам, в частности, вводя ограничения перемещений и пытаясь получить эксклюзивный доступ к вакцине от коронавируса [Politico, 2020b]. Аналогичные приступы популизма и сопротивления либеральному мировому порядку характеризовали действия президента Бразилии Ж. Болсонару, который отвергал серьезность пандемии и отмахивался от рекомендуемых защитных мер, таких как социальное дистанцирование [Financial Times, 2020b]. В свою очередь, президент России В. Путин и президент Турции Р. Эрдоган использовали пандемию COVID-19 для усиления властной вертикали в своих странах через использование пропаганды и репрессивных мер [The New York Times, 2020]. Удивительно, но даже те государства, которые традиционно являются одними из самых последовательных сторонников либерального международного порядка, прибегали к национализму и протекционистским мерам в самом начале пандемии. Примерами тому могут служить применение мер экспортного контроля в отношении медицинского оборудования со стороны европейских стран, в частности Франции и Германии, а также отказ добровольно предоставить такое оборудование Италии, когда она остро нуждалась в нем [Reuters, 2020e; Politico, 2020c].

Вакуум лидерства

Отступление даже некоторых из самых ярых сторонников многосторонности во время вспышки COVID-19 на позиции приоритизации своих национальных государств также можно частично объяснить вакуумом лидерства на международной арене. США были давним гегемоном среди международных акторов, которые брали на себя ответственность и вели за собой международное сообщество в выработке глобальных стратегий по преодолению прежних кризисов. В период пребывания у власти администрации Трампа (2017-2021 гг.) мир стал свидетелем ускоренного отступления США к внутренним рубежам и их выбора в пользу собственных интересов в ущерб либеральному международному порядку. Столкнувшись с пандемией COVID-19, США продолжили идти по этому пути и отказались от роли лидера международного сообщества, которую они ранее брали на себя во время глобальных кризисов. К сожалению, в мире не нашлось другого государства с необходимым лидерским потенциалом, достаточным

для того, чтобы провозгласить борьбу с СОУГО-19 наивысшим приоритетом для международного сообщества.

Двигаясь вперед: как создать более устойчивую архитектуру

глобального управления здравоохранением?

Переосмысление многосторонности в глобальном здравоохранении

Склонность государств прибегать к односторонним подходам и вакуум лидерства в международном сообществе в сочетании с его общей слабой подготовленностью к пандемии не обязательно свидетельствуют о крахе многостороннего сотрудничества по глобальным проблемам в области здравоохранения. По нашему мнению, многосторонность, направленная на решение глобальных проблем здравоохранения, сохранится и после нынешней пандемии.

Как было показано выше, действия как ключевых формальных международных организаций, так и неформальных акторов характеризовались недостаточностью в первые месяцы вспышки коронавирусной инфекции; однако необходимо подчеркнуть, что уже в разгар кризиса, связанного с пандемией СОУГО-19, глобальные формальные и неформальные акторы осознали необходимость многостороннего сотрудничества и приступили к нему, чтобы дать совместный ответ на конкретные последствия пандемии, будь то экономические, медицинские или какие бы то ни было иные. Примером тому создание чрезвычайных фондов или принятие инициатив по приостановке обслуживания долга со стороны ВОЗ и «Группы двадцати», а также публикация руководств по вопросам охраны здоровья на веб-сайте ВОЗ. Более того, архитектура глобального управления здравоохранением включает широкий спектр формальных и неформальных акторов. И хотя у этих дополнительных акторов не было возможности взять на себя руководство общими скоординированными ответными действиями, с началом пандемии они все же сделали выбор в пользу объединения усилий и сотрудничества. В частности, содействовали разработке вакцин и равному доступу к ним в рамках механизма СОУЛХ, учредили различные чрезвычайные фонды международных финансовых институтов и финансировали инновационные исследования в рамках запроса на участие в многосторонних исследовательских проектах по линии Рамочной программы БРИКС по науке, технологиям и инновациям [БЫС8, 2020].

Внушает определенный оптимизм, что (особенно в 2021 г.) государства, похоже, снова стали дрейфовать в сторону многосторонности в принятии ответных мер на пандемию. Рассматривая в данной статье действия формальных и неформальных глобальных акторов, мы уже отметили принятие ГА ООН в конце 2020 г. двух важных резолюций, связанных с охраной здоровья18. В 2021 г. СБ ООН единогласно принял Резолюцию 2565 (2021), в которой содержится призыв к укреплению международного сотрудничества в интересах справедливого и доступного обеспечения вакцинами против СОУГО-19 в рамках ситуаций вооруженных конфликтов и постконфликтного урегулирования, а также в рамках комплексных чрезвычайных ситуаций гуманитарного характера [иК 2021а]. Он также признал роль массовой иммунизации против СОУГО-19 в качестве глобального общественного блага в области здравоохранения. 19 февраля 2021 г. лидеры «Группы семи» смогли принять совместное заявление, в котором вновь заявили о своем обязательстве предпринимать многосторонние усилия в сотрудничестве с «Группой двадцати», а также выразили поддержку руководящей и ко-

18 См. выше в разделе «Неформальные международные акторы в глобальном управлении здравоохранением и СОУГО-19».

ординирующей роли ВОЗ [07, 2021]. Министры финансов «Группы двадцати» 26 февраля 2021 г. наконец одобрили новое распределение специальных прав заимствования в рамках МВФ [020, 2021]. Они также определили предоставление равного доступа к безопасным вакцинам для всех стран в качестве ключевого приоритета и учредили Независимую группу высокого уровня «Группы двадцати» по повышению готовности к будущим пандемиям [020, 2021]. Государства и региональные объединения обязались выделить дополнительное финансирование для механизма СОУЛХ. США при администрации Байдена также вновь заявили о своей приверженности многосторонности, что подтверждает их присоединение к механизму СОУЛХ и отзыв решения о выходе страны из ВОЗ.

Эти примеры свидетельствуют о повышении эффективности многосторонних усилий благодаря действиям со стороны государств, однако, к сожалению, все еще можно наблюдать действия стран, наносящие урон многосторонности, о чем свидетельствует, в частности, проявляемый некоторыми странами «вакцинный национализм».

Усиление формальных и неформальных акторов

в глобальном здравоохранении

Несмотря на последние позитивные изменения в состоянии многостороннего сотрудничества, анализ первоначального ответа на пандемию СОУГО-19 в 2020 г. со стороны ВОЗ, ГА ООН, СБ ООН и системы форумов Ох показывает острую необходимость укрепления архитектуры глобального управления здравоохранением. Такое усиление необходимо, чтобы гарантировать, что многосторонность станет базовым режимом рабочего взаимодействия государств на случай глобальной пандемии в будущем.

Чтобы побудить государства к оперативным коллективным действиям перед лицом будущих вспышек заболеваний, глобальное управление здравоохранением должно характеризоваться наличием акторов и инструментов, которые обладают силой и полномочиями для стимулирования государств делать выбор в пользу многосторонних и скоординированных действий, а не протекционистских мер в угоду собственным интересам. Как международное сообщество может добиться этого? Необходимо повысить уровень глобальной готовности. Признавая тот факт, что полной готовности к пандемиям достичь невозможно, необходимо все же наращивать глобальные усилия по созданию международной среды, обеспечивающей высокий уровень готовности основных акторов к вспышкам инфекционных заболеваний, которые можно сдержать только коллективными действиями. Один инструмент или отдельный орган не может помочь, требуются усилия со стороны многих. Ниже мы рассматриваем рекомендации по ряду возможных мер и реформ, которые могут сыграть в этом отношении значимую роль.

Во-первых, существует очевидная необходимость в увеличении финансирования, доступного для инициатив в области здравоохранения. Для предотвращения и подготовки к связанным со здоровьем чрезвычайным ситуациям на национальном уровне необходимо оказать финансовую помощь беднейшим странам для формирования минимального базового потенциала в области здравоохранения. Что касается международного уровня, ВОЗ выиграет от увеличения финансирования со стороны ее государств-членов. Это позволит ей действовать эффективнее, проще и в большей степени независимо определять свой собственный вектор действий.

Во-вторых, ключевым направлением действий в интересах более высокой готовности мира к будущим пандемиям является укрепление ВОЗ по многим направлениям. Это может быть достигнуто, среди прочего, путем пересмотра ММСП и дальнейшего

вывода на проектную мощность Программы WHE. В настоящее время контролирующими органами ВОЗ уже принимаются соответствующие меры. В частности, в случае ММСП ограничения, с которыми столкнулась ВОЗ во время пандемии COVID-19, должны служить отправной точкой для анализа и выработки решения относительно того, как они могли бы быть пересмотрены. Например, государствам следует разрешить ВОЗ доводить до общественности сведения, полученные из неправительственных источников, не требуя предварительно верифицировать такую информацию у заинтересованных государств. Еще один аспект, очевидно, требующий улучшения, — это система оповещения об угрозах в рамках ММСП. Учитывая, что использование категории «ЧСЗМЗ» для характеристики сложившейся ситуации было ограниченным в сравнении с частотностью использования слова «пандемия», в настоящее время ведутся дискуссии о том, как преобразовать существующую систему оповещения, сделав ее многоуровневой. Каким бы ни был результат этих обсуждений, ВОЗ было бы полезно направить четкий сигнал отдельным государствам, что любой тип предупреждения с ее стороны в будущем заслуживает внимания и оперативной мобилизации ресурсов.

В-третьих, в международном сообществе должны появиться дополнительные акторы и инструменты для дальнейшего повышения общей готовности. На этот счет уже сформулировано несколько предложений; ниже мы выделяем четыре таких предложения, которые заслуживают предметного рассмотрения. Прежде всего международное сообщество должно активно работать над согласованием и заключением нового международного договора об обеспечении готовности к пандемиям и принятии ответных мер — эта идея была впервые высказана президентом Европейского Совета Ш. Мишелем в ноябре 2020 г. Такой договор был бы нацелен на «содействие объединяющему все правительства и все социальные группы подходу, укрепление национального, регионального и глобального потенциала и устойчивости перед лицом будущих пандемий» [WHO, 2021]. Вторым нормативным инструментом, возможность использования которого следовало бы внимательно изучить, является принятие Рамочной конвенции о глобальном здравоохранении, в которой можно было бы (начать) рассматривать весь спектр действий, влияющих на здоровье. В-третьих, глобальную готовность к кризисам в сфере охраны здоровья можно было бы также значительно повысить с помощью новых акторов, усиливающих ВОЗ, таких как Межправительственная группа экспертов по угрозам здоровью и Глобальный совет по здравоохранению. Первое предложение инспирировано опытом работы Межправительственной группы экспертов по изменению климата и ранее звучавшим призывом создать межправительственную группу по устойчивости к противомикробным препаратам [Monti Commission, 2021; Woolhouse, Farrar, 2014]. Группа могла бы собирать данные для оценки рисков, связанных с деятельностью человека, и формулировать предложения по снижению таких рисков [Monti Commission, 2021; Woolhouse, Farrar, 2014]. Предложение о создании Глобального совета по здравоохранению явным образом берет свои истоки в работе Совета по финансовой стабильности, созданного в 2009 г., и содержит призыв к «Группе двадцати» создать форум, который выявлял бы уязвимости и угрозы с точки зрения глобальной охраны здоровья [The Financial Times, 2020d; Monti Commission, 2021]. Вверенный Совету мандат мог бы дать ему право устанавливать глобальные стандарты, оценивать возникающие угрозы и оценивать внедрение стандартов на страновом уровне [The Financial Times, 2020d].

На протяжении всей истории мы были свидетелями того, как международное сообщество объединялось после кризисов с целью предотвратить подобные трудности в будущем или подготовиться к ним. Например, после Второй мировой войны международное сообщество основало ООН с целью поддержания международного мира и безопасности, а после вспышки атипичной пневмонии процесс переговоров по ММСП

возобновился и привел к принятию пересмотренных ММСП для более эффективного предотвращения международного распространения инфекционных заболеваний, обеспечения готовности и реагирования на него. Точно так же мировые лидеры должны осознать, что сейчас как раз то время, когда необходимо действовать для укрепления глобальной архитектуры управления здравоохранением, учитывая, какой политический импульс для этого существует сегодня. В заявлении Совета по мониторингу глобальной готовности от 2019 г. отмечается: «Слишком долго мы позволяли себе жить циклично от паники до пренебрежения перед лицом угрозы пандемий: мы наращиваем усилия, когда перед нами возникает серьезная угроза, а затем быстро забываем о ней, как только опасность миновала. Действовать нужно было уже давно» [GPMB, 2019].

Заключение

Государства первоначально реагировали на вспышку COVID-19, отдавая предпочтение односторонним и протекционистским мерам. Выбор в пользу такой реакции был обусловлен неготовностью международного сообщества к пандемии. Государства действовали в отсутствие международного лидерства со стороны какого-либо из акторов, объединяющего страны и побуждающего к глобальному сотрудничеству для достижения общей цели. Такое поведение в угоду собственным интересам подрывало многостороннее сотрудничество, особенно в первые дни пандемии COVID-19: ВОЗ, ГА ООН, СБ ООН, «Группа семи» и «Группа двадцати» были значительно ограничены в возможности руководить скоординированными международными действиями в ответ на вспышку COVID-19.

Во избежание в будущем ситуации, при которой государства вновь поставят под угрозу скоординированные многосторонние действия при столкновении со вспышками заболеваний, остро необходимо укрепление архитектуры глобального управления здравоохранением. В данной статье сформулированы некоторые предложения по реформированию глобальных акторов в области здравоохранения и инструментов, которыми они располагают. Общая цель таких реформ должна состоять в том, чтобы побудить государства, равно как и других международных акторов, к незамедлительным многосторонним действиям, как только международное сообщество вновь столкнется с подобными кризисами в области здравоохранения. Возникновение пандемий в будущем — это вопрос не вероятности, а времени. Поэтому крайне важно, чтобы глобальная система здравоохранения и международное сообщество были подготовлены к ним лучше, чем к пандемии COVID-19, и извлекли из нынешней пандемии необходимые уроки.

Источники

10 Downing Street (2020). Readout of G7 leaders' call: 16 April 2020. Режим доступа: https://www.gov.uk/ government/news/readout-of-g7-leaders-call-16-april-2020 (дата обращения: 05.04.2021).

Asian Infrastructure Investment Bank (AIIB) (2020). AIIB Looks to Launch USD5 Billion COVID-19 Crisis Recovery Facility. 3 April. Режим доступа: https://www.aiib.org/en/news-events/news/2020/AIIB-Looks-to-Launch-USD5-Billion-COVID-19-Crisis-Recovery-Facility.html (дата обращения: 05.04.2021).

Bartolini G. (2021). The Failure of 'Core Capacities' under the WHO International Health Regulations // International and Comparative Law Quarterly. Vol. 70. No. 1. Режим доступа: https://www.cambridge.org/ core/journals/international-and-comparative-law-quarterly/article/failure-of-core-capacities-under-the-who-international-health-regulations/D00B890119F5145D8E41731F3D912744.

Basrur R., Kliem F. (2020). COVID-19 and international cooperation: IR paradigms at odds // SN Social Sciences. Vol. 1. No. 7. Режим доступа: https://link.springer.com/article/10.1007/s43545-020-00006-4#citeas.

Bloomberg (2020). Merkel Defends WHO in G-7 Leaders Call After Trump's Attack / J. Wingrove, P. Donahue. 16 April. Режим доступа: https://www.bloomberg.com/news/articles/2020-04-16/merkel-defends-who-in-g-7-leaders-call-after-trump-s-attack (дата обращения: 05.04.2021).

Blouin C., Pearcey M., Percival V. (2013). Instruments for Global Health Diplomacy in the UN System Beyond the WHO. Global Health Diplomacy / I. Kickbusch, G. Lister, M. Told, N. Drager (eds). N.Y.: Springer. P. 199-211.

BRICS STI Framework Programme (BRICS) (2020). BRICS STI Framework Programme - Response to COVID-19 pandemic coordinated call for BRICS multilateral projects 2020. Режим доступа: http://brics-sti. org/files/BRICS_STI_Framework_Programme_Call_2020.pdf.

Bundesregierung (2020). Videokonferenz der G7- Staats- und Regierungschefs zur COVID-19-Pandemie am 16. April 2020. 16 April. Режим доступа: https://www.bundesregierung.de/breg-de/aktuelles/videokonfer-enz-der-g7-staats-und-regierungschefs-zur-COVID-19-pandemie-am-16-april-2020-1744624.

Burci G.L. (2020a). The Outbreak of COVID-19 Coronavirus: are the International Health Regulations fit for purpose? EJILTALK! Режим доступа: https://www.ejiltalk.org/the-outbreak-of-COVID-19-coronavirus-are-the-international-health-regulations-fit-for-purpose/.

Burci G.L. (2020b). The Legal Response to Pandemics // Journal of International Humanitarian Legal Studies. P. 1-14. Режим доступа: https://brill.com/view/journals/ihls/aop/article-10.1163-18781527-01102003/ article-10.1163-18781527-01102003.xml.

CNN (2020). US push to include 'Wuhan virus' language in G7 joint statement fractures alliance / A. Marquardt, J. Hansler. 25 March. Режим доступа: https://edition.cnn.com/2020/03/25/politics/g7-coronavirus-statement/index.html (дата обращения: 05.04.2021).

Cooper A.F. (2013). The G8/G20 and Global Health Governance: Extended Fragmentation or a New Hub of Coordination // Global Health Diplomacy: Concepts, Issues, Actors, Instruments, Fora and Cases / I. Kickbusch et al. (eds). N.Y.: Springer Science+Business Media. P. 243-252.

European Commission (2021). EU doubles contribution to COVAX to EUR1 billion to ensure safe and effective vaccines for low and middle-income countries. 19 February. Режим доступа: https://ec.europa.eu/com-mission/presscorner/detail/en/ip_21_690 (дата обращения: 05.04.2021).

European Council (2020). Press Release by Presidents Michel and von der Leyen after the G7 Leaders' Videoconference on COVID-19. 16 April. Режим доступа: http://www.g7.utoronto.ca/summit/2020usa/michel-von-der-leyen-200416.html (дата обращения: 05.04.2021).

Financial Times (2020a). WHO struggles to prove itself in the face of COVID-19. Michael Peel, Anna Gross and Clive Cookson. 12 July. Режим доступа: https://www.ft.com/content/c2809c99-594f-4649-968a-0560966c11e0 (дата обращения: 05.04.2021).

Financial Times (2020b). Jair Bolsonaro's populism is leading Brazil to disaster. Gideon Rachman. 25 May. Режим доступа: https://www.ft.com/content/c39fadfe-9e60-11ea-b65d-489c67b0d85d (дата обращения: 05.04.2021).

Financial Times (2020c). World Bank ditches second round of pandemic bonds. Camilla Hodgson. 5 July. Режим доступа: https://www.ft.com/content/949adc20-5303-494b-9cf1-4eb4c8b6aa6b (дата обращения: 05.04.2021).

Financial Times (2020d). We need a Financial Stability Board for health. Anita McGahan. 14 May. Режим доступа: https://www.ft.com/content/72a81d8a-945d-11ea-899a-f62a20d54625 (дата обращения: 05.04. 2021).

Financial Times (2021). China blocks WHO team sent to probe COVID's origins. Christian Sheperd. 6 January 2021. Режим доступа: https://www.ft.com/content/7e9ce61d-7b72-456b-a2e4-48b167bfd394 (дата обращения: 05.04.2021).

G20 (2020a). Extraordinary G20 Leaders' Summit: Statement on COVID-19. 26 March. Режим доступа: http://www.g20.utoronto.ca/2020/2020-g20-statement-0326.html (дата обращения: 05.04.2021).

G20 (2020b). Communiqué - Virtual meeting of the G20 finance ministers and central bank governors. 15 April. Режим доступа: http://www.g20.utoronto.ca/2020/2020-g20-finance-0415.html (дата обращения: 05.04.2021).

G20 (2020c). Communiqué: G20 Finance Ministers and Central Bank Governors Meeting. 14 October. Режим доступа: http://www.g20.utoronto.ca/2020/2020-g20-finance-1014.html (дата обращения: 05.04.2021).

G20 (2020d). Leaders' Declaration. Riyadh Summit. 21 November. Режим доступа: http://www.g20.uto-ronto.ca/2020/2020-g20-leaders-declaration-1121.html (дата обращения: 05.04.2021).

G20 (2021). First Meeting of the G20 Finance Ministers and Central Bank Governors. 26 February. Режим доступа: http://www.g20.utoronto.ca/2021/210226-finance.html (дата обращения: 05.04.2021).

G7 (2020a). G7 leaders' Statement on COVID-19. European Council Press Release. 16 March. Режим доступа: https://www.consilium.europa.eu/nl/press/press-releases/2020/03/16/g7-leaders-statement-on-COVID-19/# (дата обращения: 05.04.2021).

G7 (2020b). G7 Finance Ministers' Statement on the Debt Service Suspension Initiative and Debt Relief for Vulnerable Countries. 25 September. Режим доступа: http://www.g7.utoronto.ca/finance/200925-dssi.html (дата обращения: 05.04.2021).

G7 (2021). G7 Leaders' statement. European Council Press Release. 19 February. Режим доступа: htt-ps://www.consilium.europa.eu/en/press/press-releases/2021/02/19/g7-february-leaders-statement/ (дата обращения: 05.04.2021).

Global Preparedness Monitoring Board (GPMB) (2019). A World at Risk. Annual Report on Global Preparedness for Health Emergencies. September 2019. Режим доступа: https://apps.who.int/gpmb/assets/annual_re-p ort/GPMB_annualrep ort_2019.pdf.

Gostin L.O. (2020). COVID-19 Reveals Urgent Need to Strengthen the World Health Organization // JAMA. Vol. 323. No. 23. P. 2361-2362. Режим доступа: https://jamanetwork.com/journals/jama/fullarticle/2767148.

Harman S. (2020). COVID-19, the UN, and Dispersed Global Health Security // Ethics & International Affairs. Vol. 34. No. 3. P. 373-378. Режим доступа: https://www.cambridge.org/core/journals/ethics-and-in-ternational-affairs/article/COVID19-the-un-and-dispersed-global-health-security/DFCFC9DEF8A8838D7 F2D36ACC7EA7F62#EN9.

Kelley P.W. (2011). Global Health: Governance and Policy Development // Infectious Disease Clinics of North America. Vol. 25. No. 2. P. 435-453. Режим доступа: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/21628057.

Lucas B. (2019). G7 and G20 commitments on health. K4D Helpdesk Report 673. Brighton, UK: Institute of Development Studies. Режим доступа: https://core.ac.uk/download/pdf/237087303.pdf.

Nye A. (2020). The G20's impasse on Special Drawing Rights (SDRs). Program on Financial Stability. Yale School of Management. 11 August. Режим доступа: https://som.yale.edu/blog/the-g20-s-impasse-on-spe-cial-drawing-rights-sdrs (дата обращения: 05.04.2021).

Pan-European Commission on Health and Sustainable Development (Monti Commission) (2021). Rethinking Policy Priorities in the light of Pandemics. A Call to Action. March 2021. Режим доступа: https://www. euro.who.int/__data/assets/pdf_file/0010/495856/Pan-European-Commission-Call-to-action-eng.pdf.

Pobjie E. (2020). COVID-19 as a threat to international peace and security: The role of the UN Security Council in addressing the pandemic. EJIL: Talk! Режим доступа: https://www.ejiltalk.org/COVID-19-as-a-threat-to-international-peace-and-security-the-role-of-the-un-security-council-in-addressing-the-pandemic/ (дата обращения: 05.04.2021).

Politico (2020a). Merkel rebuffs Trump invitation to G7 summit / M. Karnitschnig, D.M. Herszenhorn, J. Barigazzi, A. Gray. 29 May. Режим доступа: https://www.politico.eu/article/angela-merkel-rebuffs-don-ald-trump-invitation-to-g7-summit/ (дата обращения: 05.04.2021).

Politico (2020b). Germany confirms that Trump tried to buy firm working on coronavirus vaccine. Aitor Hernández-Morales. 15 March. Режим доступа: https://www.politico.eu/article/germany-confirms-that-donald-trump-tried-to-buy-firm-working-on-coronavirus-vaccine/ (дата обращения: 05.04.2021).

Politico (2020c). Europe fails to help Italy in coronavirus fight. David M. Herszenhorn, Carmen Paun and Jil-lian Deutsch. 5 March. Режим доступа: https://www.politico.eu/article/eu-aims-better-control-coronavirus-responses/ (дата обращения: 05.04.2021).

Renganathan E. (2013). The World Health Organization as a Key Venue for Global Health Diplomacy. Global Health Diplomacy / I. Kickbusch, G. Lister, M. Told, N. Drager (eds)). N.Y.: Springer. P. 173-185.

Reuters (2020a). Trump has made no plans to host G7 summit: diplomatic sources. Andrea Shalal and Jeff Mason. 19 November. Режим доступа: https://www.reuters.com/article/us-g7-summit-usa/trump-has-made-no-plans-to-host-g7-summit-diplomatic-sources-idUSKBN27Y337 (дата обращения: 05.04.2021).

Reuters (2020b). Factbox: How the G20's Debt Service Suspension Initiative works. 15 October. Режим доступа: https://www.reuters.com/article/us-imf-worldbank-emerging-debtrelief-fac-idUSKBN27021V (дата обращения: 05.04.2021).

Reuters (2020c). G7 ministers back extension of debt freeze for poorest nations, urge reforms. Andrea Shalal, Tetsushi Kajimoto and Leigh Thomas. 25 September. Режим доступа: https://uk.reuters.com/article/health-coronavirus-g7/g7-ministers-back-extension-of-debt-freeze-for-poorest-nations-urge-reforms-idUSKC-N26G061 (дата обращения: 05.04.2021).

Reuters (2020d). G20 leaders urged to provide funds for COVID-19 vaccines, drugs, tests. Stephanie Nebehay. 1 November. Режим доступа: https://www.reuters.com/article/uk-health-coronavirus-g20/g20-leaders-urged-to-provide-funds-for-COVID-19-vaccines-drugs-tests-idUKKBN27Z2Q6 (дата обращения: 05.04.2021).

Reuters (2020e). EU fails to persuade France, Germany to lift coronavirus health gear controls. Francesco Guarascio and Philip Blenkinso. P. 6 March. Режим доступа: https://www.reuters.com/article/us-health-coronavirus-eu-idUSKBN20T166 (дата обращения: 05.04.2021).

Security Council Report (2020). UN Documents for Health Crises: Security Council Resolutions. Режим доступа: https://www.securitycouncilreport.org/un_documents_type/security-council-resolutions/?ctype=Health%20Crises&cbtype=health-crises.

STAT (2020). WHO praises China's response to coronavirus, will reconvene expert committee to assess global threat / A. Joseph, M. Thielking. 29 January. Режим доступа: https://www.statnews.com/2020/01/29/who-reconvene-expert-committee-coronavirus/.

Syam N. (2020). The UN General Assembly Resolutions on COVID-19: Solemn Assurances for Access to Health Technologies without an Action Plan. The South Centre // Policy Brief No. 81. P. 1-8. Режим доступа: https://www.southcentre.int/wp-content/uploads/2020/07/PB-81.pdf.

Szlezdk N.A., Bloom B.R., Jamison D.T., Keusch G.T., Michaud C.M., Moon S., Clark W.C. (2010). The Global Health System: Actors, Norms, and Expectations in Transition // PLoS Med. Vol. 7. No. 1. P. 1-4. Режим доступа: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2796301/#.

Taylor A.L., Habibi R. (2020). The Collapse of Global Cooperation under the WHO International Health Regulations at the Outset of COVID-19: Sculpting the Future of Global Health Governance // American Society of International Law. Vol. 24. No. 15. Режим доступа: https://www.asil.org/insights/Vol.ume/24/issue/15/ collapse-global-cooperation-under-who-international-health-regulations.

The Associated Press (2020a). China delayed releasing coronavirus info, frustrating WHO. 3 June 2020. Режим доступа: https://apnews.com/article/3c061794970661042b18d5aeaaed9fae (дата обращения: 05.04.2021).

The Associated Press (2020b). Nearly 100 world leaders to speak at UN session on COVID-19 / Edith M. Lederer. 3 December 2020. Режим доступа: https://apnews.com/article/technology-coronavirus-pandemic-united-nations-united-nations-general-assembly-99f2c14a490334169cc91638fb9080e0 (дата обращения: 05.04.2021).

The Guardian (2020a). New vaccines must not be monopolized, G7 tells Donald Trump. Patrick Wintour. 16 March. Режим доступа: https://www.theguardian.com/world/2020/mar/16/g7-leaders-to-hold-emergen-cy-coronavirus-video-summit (дата обращения: 05.04.2021).

The Guardian (2020b). US blocks vote on UN's bid for global ceasefire over reference to WHO. Julian Borger. 8 May 2020. Режим доступа: https://www.theguardian.com/world/2020/may/08/un-ceasefire-resolution-us-blocks-who (дата обращения: 05.04.2021).

The New York Times (2020). Autocrats' Quandary: You Can't Arrest a Virus. Declan Walsh. 6 April. Режим доступа: https://www.nytimes.com/2020/04/06/world/middleeast/coronavirus-autocrats.htmI (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020b). Special sessions. General Assembly ofthe United Nations. Режим доступа: https://www.un.org/ en/ga/sessions/special.shtml (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020c). High-level meetings of the 66th session. General Assembly of the United Nations. Режим доступа: https://www.un.org/en/ga/74/meetings/#:~:text=The%2074th%20regular%20Session%20 of,24%20through%2030%20September%202019 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020d). High-level meetings of the 71st session (2016). General Assembly of the United Nations. Режим доступа: https://www.un.org/en/ga/71/meetings/ (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020e). High-level meetings of the 73rd session. General Assembly of the United Nations. Режим доступа: https://www.un.org/en/ga/73/meetings/index.shtml.

UN (2020f). High-level meetings of the 74th session. General Assembly of the United Nations. Режим доступа: https://www.un.org/en/ga/74/meetings/#:~:text=The%2074th%20regular%20Session%20 of,24%20through%2030%20September%202019 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020g). Opening remarks at press briefing prior to the G20 Summit. Ant6nio Guterres. 20 November. Режим доступа: https://www.un.org/sg/en/content/sg/speeches/2020-11-20/press-remarks-briefing-pri-or-g20-summit (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020h). Resolution on Global solidarity to fight the coronavirus disease 2019 (COVID-19). General Assembly Resolution A/RES/74/270. Режим доступа: https://undocs.org/A/RES/74/270 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020i). Resolution on International cooperation to ensure global access to medicines, vaccines and medical equipment to face COVID-19. General Assembly Resolution A/RES/74/274. Режим доступа: https:// undocs.org/en/A/RES/74/274 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020j). Omnibus Resolution 'Comprehensive and coordinated response to the coronavirus disease (COVID-19) pandemic'. General Assembly Resolution document A/74/L.92. Режим доступа: https://undocs.org/ A/74/L.92 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020k). Resolution 'United response against global health threats: combating COVID-19'. General Assembly Resolution document A/74/L.57. Режим доступа: https://undocs.org/ot/A/74/L.57 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020l). Resolution 2532 (2020) on Cessation of Hostilities in the Context of the Coronavirus Disease (COVID-19). Security Council Resolution S/RES/2532. Режим доступа: https://undocs.org/en/S/ RES/2532(2020) (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020m). Resolution 1308 (2000) on provision of training on issues related to HIV/AIDS prevention for peacekeeping personnel. Security Council Resolution S/RES/1308 (2000). Режим доступа: https://digital-library.un.org/record/418823 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020n). Resolution 1983 (2011) on impacts of HIV/AIDS epidemic in conflict and post-conflict situations. Security Council Resolution S/RES/1983 (2011). Режим доступа: https://digitallibrary.un.org/ record/704836?ln=en (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020o). Resolution 2177 (2014) on outbreak of the Ebola virus in, and its impact on, West Africa. Security Council Resolution S/RES/2177 (2014). Режим доступа: https://digitallibrary.un.org/record/780060 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020p). Resolution 2439 (2018) on condemning attacks by armed groups in the Democratic Republic of the Congo and their role in exacerbating the Ebola virus outbreak. Security Council Resolution S/RES/2439 (2018). Режим доступа: https://digitallibrary.un.org/record/1651515 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020q). Summary of Spokesperson's Press Briefing. Press Briefing by Brenden Varma, Spokesperson for General Assembly President Volkan Bozkir. Press Briefing. 5 November. Режим доступа: https://www. un.org/pga/75/2020/11/05/summary-of-spokespersons-press-briefing-5-november-2020/ (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020r). Special Sessions. General Assembly of the United Nations. Режим доступа: https://www.un.org/ en/ga/sessions/special.shtml (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020s). Resolution 75/17 on the international cooperation to address challenges faced by seafarers as a result of the COVID-19 pandemic to support global supply chains. General Assembly Resolution A/RES/75/17. Режим доступа: https://undocs.org/en/A/RES/75/17 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020t). Resolution 75/156 on strengthening national and international rapid response to the impact of the coronavirus disease (COVID-19) on women and girls. General Assembly Resolution A/RES/75/156. Режим доступа: https://undocs.org/en/A/RES/75/156 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020u). Resolution 75/157 on women and girls and the response to the coronavirus disease (COVID-19). General Assembly Resolution A/RES/75/157. Режим доступа: https://undocs.org/en/A/RES/75/157. (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020v). Resolution on global health and foreign policy: strengthening health system resilience through affordable health care for all. General Assembly Resolution A/75/L.41. Режим доступа: https://undocs.org/ en/A/75/L.41 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2020w). Resolution on the United Nations Decade of Healthy Ageing (2021-2030). General Assembly Resolution A/75/L.47. Режим доступа: https://undocs.org/en/A/75/L.47 (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2021a). Resolution 2565 (2021) on international cooperation to facilitate equitable and affordable access to COVID-19 vaccines in conflict areas. Security Council Resolution S/RES/2565 (2021). Режим доступа: https://undocs.org/en/S/RES/2565(2021) (дата обращения: 05.04.2021).

UN (2021b). Special Session of the General Assembly in response to the Coronavirus disease (COVID-10) Pandemic. Summary of the President of the General Assembly. 9 March. Режим доступа: https://www. un.org/pga/75/wp-content/uploads/sites/100/2021/03/PGA-letter-Summary-of-UNGASS-on-COVID-19. pdf.

United Nations (UN) (2020a). Health. Режим доступа: https://www.un.org/en/sections/issues-depth/ health/ (дата обращения: 05.04.2021).

WHA (2020). Independent Oversight and Advisory Committee for the WHO Health Emergencies Programme. Looking back to move forward. WHA Doc. A73/10. 4 November. Режим доступа: https://apps.who.int/gb/ ebwha/pdf_files/WHA73/A73_10-en.pdf.

WHO (2020a). WHO Director-General's opening remarks at the media briefing on COVID-19 - 11 March 2020. Режим доступа: https://www.who.int/director-general/speeches/detail/who-director-general-s-open-ing-remarks-at-the-media-briefing-on-COVID-19---11-march-2020 (дата обращения: 05.04.2021).

WHO (2020b). Timeline of WHO's response to COVID-19. Режим доступа: https://www.who.int/emergen-cies/diseases/novel-coronavirus-2019/interactive-timeline (дата обращения: 05.04.2021).

WHO (2020c). WHO Director-General's statement on IHR Emergency Committee on Novel Coronavirus (2019-nCoV). Режим доступа: https://www.who.int/director-general/speeches/detail/who-director-general-s-statement-on-ihr-emergency-committee-on-novel-coronavirus-(2019-ncov) (дата обращения: 05.04.2021).

WHO (2020d). What is the ACT Accelerator. Режим доступа: https://www.who.int/initiatives/act-accelera-tor/about (дата обращения: 05.04.2021).

WHO (2020e). ACT-Accelerator update. Режим доступа: https://www.who.int/news/item/26-06-2020-act-accelerator-update (дата обращения: 05.04.2021).

WHO (2020f). Letter to the G20. Режим доступа: https://www.who.int/publications/m/item/letter-to-the-g20#:~:text=Writing%20as%20champions%20of%20the,on%20November%2021%2D22%202020 (дата обращения: 05.04.2021).

WHO (2021). COVID-19 shows why united action is needed for more robust international health architecture. 30 March. Режим доступа: https://www.who.int/news-room/commentaries/detail/op-ed---COV-ID-19-shows-why-united-action-is-needed-for-more-robust-international-health-architecture (дата обращения: 05.04.2021).

Woods N. (2011). The Impact of the G20 on Global Governance: A History and Prospective. Global Leadership in Transition - Making the G-20 More Effective and Responsive / C.I. Bradford, L. Wonhyuk (eds). Washington: Korea Development Institute and the Brookings Institution.

Woolhouse M., Farrar J. (2014). Policy: An intergovernmental panel on antimicrobial resistance // Nature. Vol. 509. No. 7502. Режим доступа: https://www-nature-com.kuleuven.ezproxy.kuleuven.be/news/policy-an-intergovernmental-panel-on-antimicrobial-resistance-1.15275.

World Health Assembly (WHA) (2006). International health regulations (2005) (IHR). Geneva: World Health Organization. Режим доступа: https://www.who.int/publications/i/item/9789241580496 (дата обращения: 05.04.2021).

World Health Organization (WHO) (1948). Constitution of the World Health Organization. Concluded 22 July 1946, entry into force 7 April 1948 // Off. Rec. Wld Hlth Org. Vol. 2. 100. Режим доступа: https://www.who. int/governance/eb/who_constitution_en.pdf.

Wouters J., Geraets D. (2013). The G20 and Informal International Lawmaking. Informal International Lawmaking: Case Studies / J. Pauwelyn, R.A. Wessel, J. Wouters, A. Berman, S. Duquet (eds). Oslo: Torkel Opsahl Academic EPublisher (TOAEP).

Youde J. (2018). Global Health Governance in International Society. N.Y.: Oxford University Press.

COVID-19 and the Trials and Tribulations of Global Health Governance1

M. Ruelens, J. Wouters

Melanie Ruelens — PhD Researcher in International Law, Leuven Centre for Global Governance Studies and Institute for International Law, KU Leuven; 13 Oude Markt, Leuven, Belgium; E-mail: melanie.ruelens@kuleuven. be

Jan Wouters — Full Professor of International Law and International Organizations, Director of the Leuven Centre for Global Governance Studies and Institute for International Law, KU Leuven; 13 Oude Markt, Leuven, Belgium; E-mail: jan.mf.wouters@kuleuven.be

Abstract

The COVID-19 pandemic has brought to the fore significant shortcomings in global health governance. Faced with the rapid international spread of the virus, international actors unsuccessfully attempted a coordinated international response to tackle the COVID-19 outbreak and its far-reaching repercussions. The present article aims to shed light on certain flaws in the existing global health governance architecture that have thwarted both formal — the World Health Organization and the United Nations — and informal international actors — the Group of Seven and the Group of Twenty — in steering the international community through the current global health crisis. It first examines the actions taken by these actors during the COVID-19 pandemic and assesses why they fell short in steering a coordinated international response. Having identified individual states as the real culprits for the inadequate performance, the article discerns the underlying causes of individual states' hindering of global health multilateralism. Subsequently, it underscores why global health multilateralism remains necessary in a post-COVID-19 world and which international actors should play an active role therein. To conclude, suggestions are given on how the global health governance architecture should be strengthened in a post-COVID-19 world.

Key words: global health governance; global health actors; multilateralism; policy; COVID-19; World Health Organization; United Nations; Gx system

For citation: Ruelens M., Wouters J. (2021). COVID-19 and the Trials and Tribulations of Global Health Governance. International Organisations Research Journal, vol. 16, no 2, pp. 70—98 (in English). DOI: 10.17323/1996-7845-202102-05

References

10 Downing Street (2020). Readout of G7 Leaders' Call: 16 April 2020. Available at: https://www.gov.uk/gov-ernment/news/readout-of-g7-leaders-call-16-april-2020.

Asian Infrastructure Investment Bank (AIIB) (2020). AIIB Looks to Launch USD5 Billion COVID-19 Crisis Recovery Facility. 3 April. Available at: https://www.aiib.org/en/news-events/news/2020/AIIB-Looks-to-Launch-USD5-Billion-COVID-19-Crisis-Recovery-Facility.html.

Bartolini G. (2021). The Failure of'Core Capacities' Under the WHO International Health Regulations. International and Comparative Law Quarterly, vol. 70, no 1. Available at: https://doi.org/10.1017/S0020589320000470.

Basrur R., Kliem F. (2020). COVID-19 and International Cooperation: IR Paradigms at Odds. SN Social Sciences, vol. 1, no 7. Available at: https://doi.org/10.1007/s43545-020-00006-4.

Blouin C., Pearcey M., Percival V. (2013). Instruments for Global Health Diplomacy in the UN System Beyond the WHO. Global Health Diplomacy (I. Kickbusch, G. Lister, M. Told, N. Drager (eds)). New York: Springer.

1 The editorial board received the article in April 2021.

Borger J. (2020). US Blocks Vote on UN's Bid for Global Ceasefire Over Reference to WHO. The Guardian, 8 May. Available at: https://www.theguardian.com/world/2020/may/08/un-ceasefire-resolution-us-blocks-

BRICS STI Framework Programme (BRICS STI) (2020). Response to COVID-19 Pandemic Coordinated Call for BRICS Multilateral Projects 2020. Available at: http://brics-sti.org/files/BRICS_STI_Framework_ Programme_Call_2020.pdf.

Bundesregierung (2020). Videokonferenz der G7- Staats- und Regierungschefs zur COVID-19-Pandemie am 16. April 2020. Available at: https://www.bundesregierung.de/breg-de/aktuelles/videokonferenz-der-g7-staats-und-regierungschefs-zur-COVID-19-pandemie-am-16-april-2020-1744624 (in German).

Burci G.L. (2020a). The Outbreak of COVID-19 Coronavirus: Are the International Health Regulations Fit for Purpose? EJILTALK! 27 February. Available at: https://www.ejiltalk.org/the-outbreak-of-COVID-19-coro-navirus-are-the-international-health-regulations-fit-for-purpose/.

Burci G.L. (2020b). The Legal Response to Pandemics. Journal of International Humanitarian Legal Studies, pp. 1-14. Available at: https://doi.org/10.1163/18781527-01102003.

Cooper A.F. (2013). The G8/G20 and Global Health Governance: Extended Fragmentation or a New Hub of Coordination. Global Health Diplomacy: Concepts, Issues, Actors, Instruments, Fora and Cases (I. Kickbusch et al. (eds)). New York: Springer Science+Business Media.

European Commission (2021). EU Doubles Contribution to COVAX to EUR1 Billion to Ensure Safe and Effective Vaccines for Low and Middle-Income Countries. Press Release, 19 February. Available at: https:// ec.europa.eu/commission/presscorner/detail/en/ip_21_690.

European Council (2020). Press Release by Presidents Michel and von der Leyen After the G7 Leaders' Videoconference on COVID-19. Brussels, 16 April. Available at: http://www.g7.utoronto.ca/summit/2020usa/ michel-von-der-leyen-200416.html.

Global Preparedness Monitoring Board (GPMB) (2019). A World at Risk: Annual Report on Global Preparedness for Health Emergencies. September 2019. Available at: https://apps.who.int/gpmb/assets/annual_report/ GPMB_annualreport_2019.pdf.

Gostin L.O. (2020). COVID-19 Reveals Urgent Need to Strengthen the World Health Organization. JAMA, vol. 323, no 23, pp. 2361-2. Available at: https://doi.org/10.1001/jama.2020.8486.

Group of 20 (G20) (2020a). Extraordinary G20 Leaders' Summit: Statement on COVID-19. Riyadh (Virtual), 26 March. Available at: http://www.g20.utoronto.ca/2020/2020-g20-statement-0326.html.

Group of 20 (G20) (2020b). Communiqué: Virtual Meeting of the G20 Finance Ministers and Central Bank Governors. Riyadh (Virtual), 15 April. Available at: http://www.g20.utoronto.ca/2020/2020-g20-finance-0415. html.

Group of 20 (G20) (2020c). Communiqué: G20 Finance Ministers and Central Bank Governors Meeting. 14 October. Available at: http://www.g20.utoronto.ca/2020/2020-g20-finance-1014.html.

Group of 20 (G20) (2020d). Leaders' Declaration. Riyadh, 21 November. Available at: http://www.g20.uto-ronto.ca/2020/2020-g20-leaders-declaration-1121.html.

Group of 20 (G20) (2021). First Meeting of the G20 Finance Ministers and Central Bank Governors. Press Release, 26 February. Available at: http://www.g20.utoronto.ca/2021/210226-finance.html.

Group of 7 (G7) (2020a). G7 Leaders' Statement on COVID-19. European Council Press Release, 16 March. Available at: https://www.consilium.europa.eu/nl/press/press-releases/2020/03/16/g7-leaders-statement-on-COVID-19/#.

Group of 7 (G7) (2020b). G7 Finance Ministers' Statement on the Debt Service Suspension Initiative and Debt Relief for Vulnerable Countries. 25 September. Available at: http://www.g7.utoronto.ca/finance/200925-dssi.html.

Group of 7 (G7) (2021). G7 Leaders' Statement. European Council Press Release, 19 February. Available at: https://www.consilium.europa.eu/en/press/press-releases/2021/02/19/g7-february-leaders-statement/.

Guarascio F., Blenkinsop P. (2020). EU Fails to Persuade France, Germany to Lift Coronavirus Health Gear Controls, 6 March. Available at: https://www.reuters.com/article/us-health-coronavirus-eu-idUSK-BN20T166.

Harman S. (2020). COVID-19, the UN, and Dispersed Global Health Security. Ethics & International Affairs, vol. 34, no 3, pp. 373-8. Available at: https://doi.org/10.1017/S0892679420000398.

Hernández-Morales A. (2020). Germany Confirms That Trump Tried to Buy Firm Working on Coronavirus Vaccine. Politico, 15 March. Available at: https://www.politico.eu/article/germany-confirms-that-donald-trump-tried-to-buy-firm-working-on-coronavirus-vaccine/.

Herszenhorn D. M., Paun C., Deutsch J. (2020). Europe Fails to Help Italy in Coronavirus Fight. Politico, 5 March. Available at: https://www.politico.eu/article/eu-aims-better-control-coronavirus-responses/.

Hodgson C. (2020). World Bank Ditches Second Round of Pandemic Bonds. Financial Times, 5 July. Available at: https://www.ft.com/content/949adc20-5303-494b-9cf1-4eb4c8b6aa6b.

Joseph A., Thielking M. (2020). WHO Praises China's Response to Coronavirus, Will Reconvene Expert Committee to Assess Global Threat. STAT, 29 January. Available at: https://www.statnews.com/2020/01/29/who-reconvene-expert-committee-coronavirus/.

Karnitschnig M., Herszenhorn D.M., Barigazzi J., Gray A. (2020). Merkel Rebuffs Trump Invitation to G7 Summit. Politico, 29 May. Available at: https://www.politico.eu/article/angela-merkel-rebuffs-donald-trump-invitation-to-g7-summit/.

Kelley P.W. (2011). Global Health: Governance and Policy Development. Infectious Disease Clinics of North America, vol. 25, no 2, pp. 435-53. Available at: https://doi.org/10.1016/j.idc.2011.02.014.

Lederer E.M. (2020b). Nearly 100 World Leaders to Speak at UN Session on COVID-19. The Associated Press, 2 December. Available at: https://apnews.com/article/technology-coronavirus-pandemic-united-na-tions-united-nations-general-assembly-99f2c14a490334169cc91638fb9080e0.

Lucas B. (2019). G7 and G20 Commitments on Health. K4D Helpdesk Report No 673, Institute of Development Studies. Available at: https://core.ac.uk/download/pdf/237087303.pdf.

Marquardt A., Hansler J. (2020). US Push to Include 'Wuhan Virus' Language in G7 Joint Statement Fractures Alliance. CNN, 25 March. Available at: https://edition.cnn.com/2020/03/25/politics/g7-coronavirus-statement/index.html.

McGahan A. (2020). We Need a Financial Stability Board for Health. Financial Times, 14 May. Available at: https://www.ft.com/content/72a81d8a-945d-11ea-899a-f62a20d54625.

Nebehay S. (2020d). G20 Leaders Urged to Provide Funds for COVID-19 Vaccines, Drugs, Tests. Reuters, 19 November. Available at: https://www.reuters.com/article/uk-health-coronavirus-g20/g20-leaders-urged-to-provide-funds-for-COVID-19-vaccines-drugs-tests-idUKKBN27Z2Q6.

Nye A. (2020). The G20's Impasse on Special Drawing Rights (SDRs). Program on Financial Stability, Yale School of Management. 11 August. Available at: https://som.yale.edu/blog/the-g20-s-impasse-on-special-drawing-rights-sdrs.

Pan-European Commission on Health and Sustainable Development (Monti Commission) (2021). Rethinking Policy Priorities in the Light of Pandemics: A Call to Action. March. Available at: https://www.euro.who. int/ data/assets/pdf file/0010/495856/Pan-European-Commission-Call-to-action-eng.pdf.

Peel M., Gross A., Cookson C. (2020). WHO Struggles to Prove Itself in the Face of COVID-19. Financial Times, 12 July. Available at: https://www.ft.com/content/c2809c99-594f-4649-968a-0560966c11e0.

Pobjie E. (2020). COVID-19 as a Threat to International Peace and Security: The Role of the UN Security Council in Addressing the Pandemic. EJIL:Talk! 27 July. Available at: https://www.ejiltalk.org/COVID-19-as-a-threat-to-international-peace-and-security-the-role-of-the-un-security-council-in-addressing-the-pan-demic/.

Rachman G. (2020). Jair Bolsonaro's Populism Is Leading Brazil to Disaster. Financial Times, 25 May. Available at: https://www.ft.com/content/c39fadfe-9e60-11ea-b65d-489c67b0d85d.

Renganathan E. (2013). The World Health Organization as a Key Venue for Global Health Diplomacy. Global Health Diplomacy (I. Kickbusch, G. Lister, M. Told, N. Drager (eds)). New York: Springer.

Reuters (2020). Factbox: How the G20's Debt Service Suspension Initiative Works. 15 October. Available at: https://www.reuters.com/article/us-imf-worldbank-emerging-debtrelief-fac-idUSKBN27021V.

Security Council Report (2020). UN Documents for Health Crises: Security Council Resolutions. Available at: https://www.securitycouncilreport.org/un_documents_type/security-council-resolutions/?ctype=Health %20Crises&cbtype=health-crises.

Shalal A., Kajimoto T., Thomas L. (2020). G7 Ministers Back Extension of Debt Freeze for Poorest Nations, Urge Reforms. Reuters, 25 September. Available at: https://uk.reuters.com/article/health-coronavirus-g7/g7-ministers-back-extension-of-debt-freeze-for-poorest-nations-urge-reforms-idUSKCN26G061.

Shalal A., Mason J. (2020). Trump Has Made No Plans to Host G7 Summit: Diplomatic Sources. Reuters, 19 November. Available at: https://www.reuters.com/article/us-g7-summit-usa/trump-has-made-no-plans-to-host-g7-summit-diplomatic-sources-idUSKBN27Y337.

Sheperd C. (2021). China Blocks WHO Team Sent to Probe COVID's Origins. Financial Times, 6 January. Available at: https://www.ft.com/content/7e9ce61d-7b72-456b-a2e4-48b167bfd394.

Syam N. (2020). The UN General Assembly Resolutions on COVID-19: Solemn Assurances for Access to Health Technologies Without an Action Plan. Policy Brief No 81, The South Centre, pp. 1-8. Available at: https://www.southcentre.int/wp-content/uploads/2020/07/PB-81.pdf.

Szlez&k N.A., Bloom B.R., Jamison D.T., Keusch G.T., Michaud C.M., Moon S., Clark W.C. (2010). The Global Health System: Actors, Norms, and Expectations in Transition. PLoS Med, vol. 7, no 1, pp. 1-4. Available at: https://dx.doi.org/10.1371%2Fjournal.pmed.1000183.

Taylor A.L., Habibi R. (2020). The Collapse of Global Cooperation Under the WHO International Health Regulations at the Outset of COVID-19: Sculpting the Future of Global Health Governance. American Society of International Law, vol. 24, no 15. Available at: https://www.asil.org/insights/volume/24/issue/15/collapse-global-cooperation-under-who-international-health-regulations.

The Associated Press (2020). China Delayed Releasing Coronavirus Info, Frustrating WHO. 1 June. Available at: https://apnews.com/article/3c061794970661042b18d5aeaaed9fae.

United Nations (UN) (2020a). Health. Available at: https://www.un.org/en/sections/issues-depth/health/.

United Nations (UN) (2020b). Special Sessions. General Assembly of the United Nations. Available at: htt-ps://www.un.org/en/ga/sessions/special.shtml.

United Nations (UN) (2020c). High-Level Meetings of the 66th Session. General Assembly of the United Nations. Available at: https://www.un.org/en/ga/74/meetings/#:~:text=The%2074th%20regular%20Session%20 of,24%20through%2030%20September%202019.

United Nations (UN) (2020d). High-Level Meetings of the 71st Session (2016). General Assembly of the United Nations. Available at: https://www.un.org/en/ga/71/meetings/.

United Nations (UN) (2020e). High-Level Meetings of the 73rd Session. General Assembly of the United Nations. Available at: https://www.un.org/en/ga/73/meetings/index.shtml.

United Nations (UN) (2020f). High-Level Meetings of the 74th Session. General Assembly of the United Nations. Available at: https://www.un.org/en/ga/74/meetings/#:~:text=The%2074th%20regular%20Session%20 of,24%20through%2030%20September%202019.

United Nations (UN) (2020g). Opening Remarks at Press Briefing Prior to the G20 Summit. Ant6nio Guterres. 20 November. Available at: https://www.un.org/sg/en/content/sg/speeches/2020-11-20/press-remarks-briefing-prior-g20-summit.

United Nations (UN) (2020h). Global Solidarity to Fight the Coronavirus Disease 2019 (COVID-19). General Assembly Resolution A/RES/74/270. Available at: https://undocs.org/A/RES/74/270.

United Nations (UN) (2020i). International Cooperation to Ensure Global Access to Medicines, Vaccines and Medical Equipment to Face COVID-19. General Assembly Resolution A/RES/74/274. Available at: https:// undocs.org/en/A/RES/74/274.

United Nations (UN) (2020j). Comprehensive and Coordinated Response to the Coronavirus Disease (COVID-19) Pandemic. General Assembly Resolution A/74/L.92. Available at: https://undocs.org/A/74/L.92.

United Nations (UN) (2020k). United Response Against Global Health Threats: Combating COVID-19. General Assembly Resolution A/74/L.57. Available at: https://undocs.org/ot/A/74/L.57.

United Nations (UN) (2020l). Resolution 2532 (2020) on Cessation of Hostilities in the Context of the Coronavirus Disease (COVID-19). Security Council Resolution S/RES/2532. Available at: https://undocs.org/ en/S/RES/2532(2020).

United Nations (UN) (2020m). Resolution 1308 (2000) on Provision of Training on Issues Related to HIV/ AIDS Prevention for Peacekeeping Personnel. Security Council Resolution S/RES/1308(2000). Available at: https://digitallibrary.un.org/record/418823.

United Nations (UN) (2020n). Resolution 1983 (2011) on Impacts of HIV/AIDS Epidemic in Conflict and Post-Conflict Situations. Security Council Resolution S/RES/1983(2011). Available at: https://digitallibrary. un.org/record/704836?ln=en.

United Nations (UN) (2020o). Resolution 2177 (2014) on Outbreak of the Ebola Virus in, and Its Impact on, West Africa. Security Council Resolution S/RES/2177(2014). Available at: https://digitallibrary.un.org/ record/780060.

United Nations (UN) (2020p). Resolution 2439 (2018) on Condemning Attacks by Armed Groups in the Democratic Republic of the Congo and Their Role in Exacerbating the Ebola Virus Outbreak. Security Council Resolution S/RES/2439(2018). Available at: https://digitallibrary.un.org/record/1651515.

United Nations (UN) (2020q). Summary of Spokesperson's Press Briefing. Press Briefing by Brenden Varma, Spokesperson for General Assembly President Volkan Bozkir. Press Briefing, 5 November. Available at: htt-ps://www.un.org/pga/75/2020/11/05/summary-of-spokespersons-press-briefing-5-november-2020/.

United Nations (UN) (2020r). Special Sessions. General Assembly of the United Nations. Available at: https:// www.un.org/en/ga/sessions/special.shtml.

United Nations (UN) (2020s). International Cooperation to Address Challenges Faced by Seafarers as a Result of the COVID-19 Pandemic to Support Global Supply Chains. General Assembly Resolution A/RES/75/17. Available at: https://undocs.org/en/A/RES/75/17.

United Nations (UN) (2020t). Strengthening National and International Rapid Response to the Impact of the Coronavirus Disease (COVID-19) on Women and Girls. General Assembly Resolution A/RES/75/156. Available at: https://undocs.org/en/A/RES/75/156.

United Nations (UN) (2020u). Women and Girls and the Response to the Coronavirus Disease (COVID-19). General Assembly Resolution A/RES/75/157. Available at: https://undocs.org/en/A/RES/75/157.

United Nations (UN) (2020v). Global Health and Foreign Policy: Strengthening Health System Resilience Through Affordable Health Care for All. General Assembly Resolution A/75/L.41. Available at: https://un-docs.org/en/A/75/L.41.

United Nations (UN) (2020w). United Nations Decade of Healthy Ageing (2021-2030). General Assembly Resolution A/75/L.47. Available at: https://undocs.org/en/A/75/L.47.

United Nations (UN) (2021a). Resolution 2565 (2021) on International Cooperation to Facilitate Equitable and Affordable Access to COVID-19 Vaccines in Conflict Areas. Security Council Resolution S/RES/2565(2021). Available at: https://undocs.org/en/S/RES/2565(2021).

United Nations (UN) (2021b). Special Session of the General Assembly in Response to the Coronavirus Disease (COVID-19) Pandemic. Summary of the President of the General Assembly. 9 March. Available at: https://www.un.org/pga/75/wp-content/uploads/sites/100/2021/03/PGA-letter-Summary-of-UNGASS-on-COVID-19.pdf.

Walsh D. (2020). Autocrats' Quandary: You Can't Arrest a Virus. The New York Times, 6 April. Available at: https://www.nytimes.com/2020/04/06/world/middleeast/coronavirus-autocrats.html.

Wingrove J., Donahue P. (2020). Merkel Defends WHO in G-7 Leaders Call After Trump's Attack. Bloomberg, 16 April. Available at: https://www.bloomberg.com/news/articles/2020-04-16/merkel-defends-who-in-g-7-leaders-call-after-trump-s-attack.

Wintour P. (2020). New Vaccines Must Not Be Monopolized, G7 Tells Donald Trump. The Guardian, 16 March. Available at: https://www.theguardian.com/world/2020/mar/16/g7-leaders-to-hold-emergency-coronavirus-video-summit.

Woods N. (2011). The Impact of the G20 on Global Governance: A History and Prospective. Global Leadership in Transition - Making the G-20 More Effective and Responsive (C.I. Bradford, L. Wonhyuk (eds)). Washington: Korea Development Institute and the Brookings Institution.

Woolhouse M., Farrar J. (2014). Policy: An Intergovernmental Panel on Antimicrobial Resistance. Nature, vol. 509, no 7502. Available at: https://doi.org/10.1038/509555a.

World Health Assembly (WHA) (2006). International Health Regulations (2005) (IHR). Geneva: World Health Organization. Available at: https://www.who.int/publications/i/item/9789241580496.

World Health Assembly (WHA) (2020). Independent Oversight and Advisory Committee for the WHO Health Emergencies Programme. Looking Back to Move Forward. WHA Doc. A73/10. 4 November. Available at: https://apps.who.int/gb/ebwha/pdf_files/WHA73/A73_10-en.pdf.

World Health Organization (WHO) (1948). Constitution of the World Health Organization. Concluded 22 July 1946, Entry Into Force 7 April 1948. Off. Rec. Wld Hlth Org., vol. 2, 100. Available at: https://www.who.int/ governance/eb/who_constitution_en.pdf.

World Health Organization (WHO) (2020a). WHO Director-General's Opening Remarks at the Media Briefing on COVID-19, 11 March. Available at: https://www.who.int/director-general/speeches/detail/who-direc-tor-general-s-opening-remarks-at-the-media-briefing-on-COVID-19---11-march-2020.

World Health Organization (WHO) (2020b). WHO Director-General's Statement on IHR Emergency Committee on Novel Coronavirus (2019-nCoV). Available at: https://www.who.int/director-general/speeches/de-tail/who-director-general-s-statement-on-ihr-emergency-committee-on-novel-coronavirus-(2019-ncov).

World Health Organization (WHO) (2020c). ACT-Accelerator Update. Available at: https://www.who.int/ news/item/26-06-2020-act-accelerator-update.

World Health Organization (WHO) (2020d). Letter to the G20. Available at: https://www.who.int/ publications/m/item/letter-to-the-g20#:~:text=Writing%20as%20champions%20of%20the,on%20Novem-ber%2021%2D22%202020.

World Health Organization (WHO) (2021). COVID-19 Shows Why United Action Is Needed for More Robust International Health Architecture. 30 March. Available at: https://www.who.int/news-room/commentaries/ detail/op-ed---COVID-19-shows-why-united-action-is-needed-for-more-robust-international-health-ar-chitecture.

World Health Organization (WHO) (n. d., a). Timeline of WHO's Response to COVID-19. Available at: htt-ps://www.who.int/emergencies/diseases/novel-coronavirus-2019/interactive-timeline.

World Health Organization (WHO) (n. d., b). What Is the ACT Accelerator. Available at: https://www.who.int/ initiatives/act-accelerator/about.

Wouters J., Geraets D. (2013). The G20 and Informal International Lawmaking. Informal International Lawmaking: Case Studies (J. Pauwelyn, R.A. Wessel, J. Wouters, A. Berman, S. Duquet (eds)). Oslo: Torkel Opsahl Academic EPublisher (TOAEP).

Youde J. (2018). Global Health Governance in International Society. New York: Oxford University Press.