CC BY
54УДК 330.812(470) ББК 65.02(2)51
Р.М. Нуреев
доктор экономических наук, профессор, Финансовый университет при Правительстве РФ
ВОСТОЧНЫЕ И ЗАПАДНЫЕ ТРАДИЦИИ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В «КНИГЕ О СКУДОСТИ И БОГАТСТВЕ» ИВАНА ПОСОШКОВА
I Статья посвящена анализу «Книги о скудости и
j богатстве» И. Т. Посошкова как российского образца
! «государевой литературы». Исследуется исторический
контекст эпохи, когда была написана книга, показывается влияние восточных и западных традиций экономической мысли. В статье анализируются плюсы и минусы предложенной Посошковым альтернативной | программы петровской модернизации, раскрываются
| особенности меркантилистских и камералистских мо-
'§ тивов автора, а также исторические судьбы России в
| случае реализации идей «потаенной книги».
§ Ключевые слова: российская экономическая
§ мысль, восточный деспотизм, меркантилизм, каме-
| рализм, модернизация.
s
Л R.M. Nureev
ü D.Sc. in Economics, Professor,
I Financial University under the Government
J of the Russian Federation
* EASTERN AND WESTERN TRADITIONS
I OF ECONOMIC THOUGHT
1 IN THE «BOOK ON POVERTY AND WEALTH»
<§ BY IVAN POSOSHKOV
^ This article is intended to analyze the «Book on Pov-
jt erty and Wealth» by Pososhkov as a Russian example of
¡5 «sovereign literature». The historical context of the era
© P.M. HypeeB, 2014
when the book was written is studied and the influence of Eastern and Western traditions of economic thought is shown. The article examines the pros and cons of the Peter's modernization alternative program offered by Pososhkov, reveals the features of mercantilist and cam-eralistic motives of the author, as well as the historical fate of Russia in the case of implementing the ideas of the «lurking book».
Keywords: Russian economic thought, Oriental despotism, mercantilism, cameralism, modernization.
В текущем году можно отмечать не только почти | 300-летие (точнее, 290-летие) «Книги о скудости и богатстве», но и почти 175-летие (точнее, 172-летие) ее ; открытия (первой научной публикации) М.П. Погодиным. Хотя специалисты по истории экономических учений уже не одно столетие анализируют экономические взгляды Посошкова, вопросов остается, пожа- ^ луй, больше чем ответов.
Кто же он такой, Иван Тихонович Посошков? Ре- ^
лигиозный проповедник или рациональный эконо- а
мист? Неравнодушный наблюдатель или глубокий о
аналитик? Бытописатель нежеланной действительно- §
сти или недействительной желаемости? Неисправи- §
мый мечтатель или последовательный прагматик? Вы- а
разитель интересов крестьянства или купечества? Го- §
сударства или частных лиц? Представитель западной §
или восточной экономической традиции? Пассивный а
меркантилист или активный камералист? Смелый ре- "§
волюционер или закоренелый консерватор? И вооб- ^
ще, куда он зовет: вперед или назад? Россия выиграла «
бы или проиграла, если бы удалось реализовать все §
его многочисленные рекомендации? И были ли тог- |
да условия для их практической реализации? Автор о
данной статьи попробует не столько ответить на все I
эти вопросы, сколько предложить определенный не- §
тривиальный подход к их решению. |
Россия между «восточным деспотизмом» и западноевропейским капитализмом
Специфичность «посошковизма» является во многом отражением специфичности социально-эко-| номического развития России рубежа ХУП-ХУШ вв. ; Петровскую эпоху принято рассматривать, прежде всего, как «скачок» от феодализма к капитализму. Од-| нако при этом часто не придают значения тому, что ¡ «российский феодализм» и даже «российский капи-! тализм» существенно отличались от формаций За! падной Европы. Речь идет о сильном влиянии инсти-■ тутов «восточного деспотизма» — азиатского способа ! производства.
Анализируя особенности российского варианта буржуазной эволюции в новое время, В.Г. Хорос еще в советскую эпоху выделил следующие его черты:
• государство как ведущий субъект социально-эко-| номического развития;
з • выборочное (не-системное) заимствование неко-
| торых элементов (институтов) западно-европейского §> капитализма (прежде всего, в организации армии);
ц • технико-экономическая модернизация для под-
| держания монархии и дворянского сословия;
а • тенденции социально-экономической консерва-
I ции — одновременное развитие капитализма и усиле-
¡1 ние феодального крепостничества;
« • слабая экономическая и политическая дееспособ-
^ ность национальной буржуазии;
§ • громадная острота социальных противоречий и
4 1
» контрастов1.
§ Эти черты отражают специфику развития не
| столько конкретно российской цивилизации, сколько
= той группы стран догоняющего развития, к которой относилась Россия Романовых. Для понимания этой
^ специфики сошлемся на концепцию А. Гершенкрона,
I
согласно которой в развитии мирового капитализма можно выделить три эшелона (табл. 1)1.
Таблица 1
Эшелоны развития мирового капитализма
Эшелоны Страны Особенности развития капитализма Роль государства в экономике Положение в мировой капиталистической системе
1-й (с XIV в.) Западная Европа, Северная Америка Длительное спонтанное развитие Заметная Главенствующее
2-й (конец XVIII — середина XIX вв.) Восточная Европа, Россия, Турция, Япония Развитие «сжато», импульс развития идет как изнутри, так и извне Значительная Второстепенное
3-й (конец XIX — конец XX вв.) Колониальная и зависимая «периферия» Азии и Африки Неорганичность капиталистической эволюции, возникновение реакции отторжения Доминирующая Полностью зависимое (сырьевые придатки)
Для первого эшелона, к которому относят Западную Европу и Северную Америку, характерно длительное спонтанное развитие предпосылок капитализма. Ведущую роль в странах западноевропейской цивилизации играл частный сектор, развитие которого активно поощряло государство, не претендуя, однако, на роль главного «мотора».
Вторая волна развития капитализма начала формироваться в конце XVIII — середине XIX вв. в России, Турции и Японии. Импульс рыночной модернизации в этих странах был дан не столько внутренними, сколько внешними обстоятельствами. Капитализм в этих странах не столько вырастал «снизу», сколько насаждался «сверху» — путем выгодных, гарантированных заказов, крупных субсидий и дотаций частному капиталу, путем создания монопольных условий производ-
1 Подробнее см.: [12].
2014. Т. 15, № 1
I
ства и реализации отдельных видов продукции, путем прямого развития государственного предпринимательства и т.д. Не случайно К. Маркс писал во втором наброске ответа на письмо В.И. Засулич, что в России возник «известный род капитализма, вскормленный за [ счет крестьян при посредстве государства...» [5, с. 415]. ' Объективно высокая роль государства накладывалась = в этих странах на многовековые тенденции «азиатско-; го» государственного регулирования. ; Движимое главным образом военными интереса-
\ ми, государство в России нового времени монополи- зировало роль агента модернизации экономики, стре-; мясь стать даже не главным, а единственным органом, отвечающим за экономический прогресс в стране. «Поскольку экономическое развитие таким образом вызывалось острой военной необходимостью, — писал А. Гершенкрон, — оно двигалось резкими толчками: | убыстрялось, когда военная необходимость усилива-| лась, и замедлялось, когда необходимость ослабевала» о [3, с. 434]. В результате государственное регулирование §! играло двоякую роль, одновременно и стимулируя, и | тормозя развитие капитализма в России. | Когда Петр I проводил свои знаменитые реформы,
а то главными институтами, который надо заимствовать у Запада, он посчитал регулярную армию и регулярное ^ бюрократическое государство. В этом государстве каж-| дый (даже сам император) исполняет свою функцию ,| и именно этим ценен. Иначе говоря, регулярное госу-| дарство в понимании Петра Великого — это общество а служивых людей, близкое к модели азиатского способа § производства. Что касается социально-экономической | свободы, то ее в Европе Петр Великий не заметил (а если о и заметил, то не посчитал чем-то достаточно важным). ^ В результате для российского дворянства петровские ^ времена обернулись едва ли не второй опричниной1.
и и
1 «.При первом императоре государственное закрепощение дворянства. достигло своего апогея.» [6, т. 1, с. 363].
В XVII в., при первых Романовых, условия дворян- ; ской службы начали было либерализироваться, прибли- ! жаясь к западному феодализму. Однако в петровские ' времена «азиатский деспотизм» в отношениях между дворянами и государством возродился и даже усилился. Все дворяне стали обязаны служить с 15 лет до конца жизни, причем обязательно с низших чинов (в XVII в. | помещик или вотчинник служил в армии обычно во главе отряда своих боевых холопов). Если дворянин не являлся в полк или государственное учреждение, к которому был приписан, его могли наказать кнутом (по указу 1720 г.) или «просто» лишить имения.
Оборотной стороной петровской вестернизации стало усиление крепостничества для крестьян. В XVII-XVIII вв. в Пруссии, Польше, Чехии, Венгрии и России складывается своеобразная ситуация, когда развитие капиталистического уклада сопровождалось одновременным усилением крепостничества. Этот инсти- ^ туциональный процесс называют «вторым изданием крепостного права»; однако в «своеобразной» России, ъ где в классическое средневековье крепостного пра- а ва не было, «второе европейское издание» оказалось | «российским первым». Парадокс в том, что петровские = реформы (с 1690-х гг.), объективно направленные на § стимулирование капиталистических институтов, на- » чались всего лишь через полвека после окончательно- | го закрепления феодального института крепостного §§ права (в Соборном Уложении 1649 г.). |
Использование институтов российской полуазиат- "1 ской монархии для создания и укрепления одновре- | менно капиталистических отношений и феодального Э крепостничества предопределило причудливый сим- § биоз прогрессивных и регрессивных черт российско- и го социально-экономического строя XVIII в. Развитие | императорской России стало ярким примером пери- §, ферийного капитализма, в котором сосуществовали § самые многообразные переходные формы и неотра- |
«а и и
I
диционные отношения. Некоторые институциональные изменения, типичные для западноевропейских стран, Россию вообще обошли стороной (например, Реформация, активизация внешней торговли); другие пришли в нее с существенным запозданием (банки, парламентаризм, отмена крепостного права) (табл. 2). В то же время в некоторых сферах Россия даже обгоняла передовые страны Западной Европы: например, если во Франции внутренние таможенные пошлины, мешавшие формированию внутреннего рынка, отменили лишь в 1792 г., то в России — уже в 1754 г.
Таблица 2
Асинхронность институциональных изменений в России и в Западной Европе
Институты, необходимые для капиталистической модернизации Время институциональных изменений
в Западной Европе в России
Ликвидация крепостного права XIV-XV вв. 1861 г.
Реформирование церкви XVI-XVII вв. Вместо Реформации — Раскол XVII в.
Активизация торговли Внешняя торговля — с XVI в., внутренняя — с XVIII в. С XVIII в. (внешняя торговля контролируется в основном иностранцами)
Распространение векселей, бумажных денег С XVII в. Со второй половины XVIII в.
Банки, страховые организации С XVII в. (Банк Англии — с 1694 г., «Ллойд» — с 1710-х гг.) С начала XIX в. (Государственный коммерческий банк — с 1817 г., «Первое Российское от огня страховое общество» — с 1827 г.)
Парламентская власть XVII — первая половина XIX вв. Элементы парламентаризма — только после 1905 г.
Формирование правового государства XVIII — начало XIX вв. (кодекс Наполеона — 1804 г.) Фактически не завершилось и к началу ХХ в. (первый свод законов — 1830 г.)
Источник: [7, с. 8].
Таким образом, императорская Россия — страна, расположенная между Востоком и Западом, не только в географическом, но и в социально-экономическом смысле слова. Даже ее герб — двуглавый орел — постоянно смотрит и на Запад, и на Восток. Следовало бы ожидать, что и экономическая мысль России тоже будет находиться «между» западными и восточными традициями. |
В обширной литературе, посвященной «Книге о скудости и богатстве», доминирует мнение о ее меркантилистском характере. Для этого есть существенные основания, поскольку книга Посошкова современна и во многом созвучна западноевропейским трактатам меркантилистского толка на тему, «как государство богатеет».
«И такое мнение мое о помянутых делах, — писал И.Т. Посошков в доношении Петру I, — что если Бог милостиво презрит на них и Ваше Императорское Величество по настоящему своему желанию благово- ^ лит последовать им, то я, без всякого сомнения, могу сказать, что каждый год при нынешних сборах самое ъ малое собрание казны в царские сокровища миллио- а на по 3 приходить будет. А если твердо устоят те но- | вые положения, то легко будет собираться и по шести = миллионам в год. А если все изъявленные дела прямо § установятся и твердо укоренятся. то будет собирать- « ся миллионов и по десяти или и больше каждый год» | [10, с. 22]. Как видим, у Ивана Посошкова был широ- § кий размах — он в самом начале своей книги обещал ^ государственную казну (бюджет) по меньшей мере 1 удвоить (с 3 до 6 миллионов рублей в год) и даже утро- | ить-учетверить (до 10 и более миллионов). Э
Такая самореклама типична в меркантилистской § литературе XVII-XVIII вв. Достаточно вспомнить, на- и пример, сочинение Иоганна Иоахима Бехера (1635- | 1682) «Политическое рассуждение о том, как сделать §, страну богатой и густонаселенной» (1668) или Пьера § Лепезана де Буагильбера (1646-1714) «Подробное опи-
сание положения Франции, причины падения ее благосостояния и простые способы восстановления, или Как за месяц доставить королю все деньги, в которых он нуждается, и обогатить все население» (1695-1696). Но можно ли любые трактаты о преумножении го-[ сударственного бюджета, где существенное внимание ' уделяется торговле, считать прямым аналогом запад-= ноевропейского меркантилизма?
; Существенным недостатком посошкововедения
; является, на наш взгляд, недооценка восточных тради-\ ций в творчестве И.Т. Посошкова. Попытаемся кратко ! восполнить этот пробел и указать на многие черты
I сходства «Книги о скудости и богатстве» с экономической литературой Востока.
Книга Посошкова как российский образец «государевой литературы»
| В качестве общих черт экономической литературы
§ древнего и средневекового Востока можно выделить
| следующие:
§! 1. Соединение экономического подхода с морально-эти-
| ческим. Проблема экономической эффективности во
| многом поглощается проблемой моральности.
а 2. Объектом анализа является деятельность государ-
II ства, то есть рассматривается не существование от-^ дельных хозяйств, не микроэкономический, а макро-| экономический уровень. Государственные интересы ,| были превыше всего, целью экономического анализа | является обеспечение процветания государства.
а 3. Анализ не реального, а должного. Рассматривалась
§ проблема оптимизации существующего строя — при-
| ведения его к идеальному образцу.
о Из этих трех признаков второй специфичен имен-
^ но для Востока, другие во многом отражают общие
^ черты экономической мысли добуржуазных обществ
^ (хотя в восточных обществах эти черты были выраже-
^ ны сильнее, чем в западных).
К числу высших достижений восточной экономической мысли следует отнести появление специальных сочинений, посвященных управлению государством и государственным хозяйством («Поучение гераклеополь-ского царя своему сыну Мерикара», «Артхашастра», «Гуань-цзы», «Сиасет-намэ» и др.). Жанр такого рода произведений можно назвать «государевой литературой», \ поскольку они предназначались специально для правителей. Рассмотрим, как признаки «государевой литературы» проявились в «Книге о скудости и богатстве».
Посошков как религиозный проповедник: поиск богатства в правде
При чтении «Книги о скудости и богатстве» невольно возникает вопрос о том, кто же такой И.Т. Посошков — рациональный экономист или религиозный моралист?
Главной причиной «напрасной скудости» в Рос- ^
сии, по Посошкову, является ставшая нормой жизни Ц
неправда. «Российская земля во многих местах запу- ъ
стела и все от неправды, и от нездравого и неправого ^
рассуждения» [10, с. 37]. «.Для нас важны, — отмечает |
в этой связи Л.И. Зайцева, — не столько конкретные =
советы по различным вопросам, сколько сам подход к |
их разрешению, заключающийся не в следовании "го- ®
лой экономической рациональности", а в том, чтобы |
развивая хозяйство, не забывать об истинном для рус- §§
ского человека: "богатстве-правде"» [4, с. 7]. д
«Бог — правда, правду Он и любит, — пишет 1
И.Т. Посошков, — и если кто восхочет Богу угодить, то и
надобно ему во всяком деле правду творить» [10, с. 93]. ®
Поэтому в центре его внимания оказывается не матери- §§
альное («вещественное») богатство, но богатство духов- |
ное («невещественное»). Будучи глубоко религиозным |
человеком, Посошков очень далек от экономического §,
детерминизма. Наоборот, он считает, что люди «не ве- § дающие и воли Божией не разумеющие» не способны
создать духовно-нравственные основы для развития Отечества. Без укрепления православия никакие реформы не будут иметь успеха в России, которую автор рассматривает как единое целое — «хозяйствующий Дом».
Как же восстановить попираемую всеми правду? j Понятие «правды» раскрывается И.Т. Посошковым г через три взаимосвязанные категории — порядка, гар-I монии и согласия1. Порядок означает строгое исполне-; ние своих обязанностей перед Богом, Царем и други-I ми сословиями того большого хозяйствующего Дома, ï который называется Россией. Гармония заключается в ! том, что все сословия (и высшие, и низшие) в равной ä степени участвуют в этом домостроительстве. Согласие заключается в том, что все отношения между людьми строятся на христианской любви. Именно любовь должна помогать людям гармонично жить в этом большом хозяйствующем Доме. ! Не случайно книга Посошкова начинается с перво-
I го «трекратия», в котором говорится о трех сословиях '§ российского общества, от которых в значительной сте-! пени зависит согласие и гармония, — о духовенстве, I воинстве и судебном сословии. Он считает духовен-
I ство высшим сословием и именно с его духовным воза рождением связывает будущее развитие России. Мощь
II государства зависит от воинства. А его сила заметно ^ возрастет, если будет искоренена всякая неправда и ^ многочисленные злоупотребления, так типичные для J воинской службы. Третья глава посвящена анализу I правосудия. Неправда в России, по мысли автора, про-а истекает от неправого суда, который защищает силь-§ ных и обижает слабых. А в условиях сохраняющегося и g усиливающегося бесправия русскому человеку никогда да не удастся разбогатеть. Поэтому Посошков ратует jà за «прямое правосудие», поскольку от него зависит об-^ щее состояние правды на Руси.
I
Следующее «трекратие» посвящено тем сосло- ; виям, которые создают вещественное богатство. По- j сошков начинает с купечества, которое, по мысли ав- « тора, защищает экономические интересы государства. : И хотя «торг — дело великое», в нем много обмана и j злоупотреблений, которые следует устранить благодаря регламентации внутренней и внешней торговли. j Две последующие главы посвящены анализу ремесленного производства и необходимости борьбы с ворами и разбойниками. !
Последнее «трекратие» посвящено вопросам накопления вещественного богатства. Посошков трактует богатство как способность и умение работать с «прибытком». Он начинает с анализа крестьянского хозяйства, в котором прибыток связан с земледельческим трудом. Именно от него зависят «царское» и «всенародное» богатство.
Следует обратить внимание, что Посошков счи- ^ тает необходимым рост «домового богатства» («богатства-довольства», «богатства-достатка»), но ограничи- ъ вает его сословными рамками, решительно выступая ^ против «лишних украшений». Посошков — в отли- | чие от Петра и «птенцов гнезда Петрова» — никогда = не был за границей, и отношение к ней у него а priori § отрицательное. Он бесконечно далек от теории есте- » ственного права, рационализма и классического ли- | берализма в духе Дж. Локка или Д. Юма. Достаточно а сказать, что Посошков считал возможными и необхо- ^ димыми насильственные методы установления право- "1 славных порядков. Л
В
Посошков как государственник: |
наивная «вера в полицейское государство и регламентации» |
В
Перед читателями «Книги о скудости и богат- « стве» постоянно вставал вопрос: кем является И.Т. По- §, сошков — неравнодушным наблюдателем, не умеющим а выделить главное, отделив его от второстепенного, или
и и
глубоким аналитиком, сформулировавшим широкую альтернативную программу петровским реформам? Попытаемся ответить на этот непростой вопрос.
Книга И.Т. Посошкова определенно носит комплексный характер и затрагивает многие вопросы ; аграрной, промышленной и торговой политики. По г поводу каждой из этих сфер содержатся обширные I рассуждения и многочисленные рекомендации автора. ; В центре его внимания, безусловно, находится
I аграрная политика. И в этом пункте очень важно по-ï нять, куда зовет автор: вперед, к капитализму, или на-I зад, к азиатскому способу производства? ä Посошков — решительный сторонник петров-
ских реформ. Он ратует за их углубление и изменение социальной базы реформ путем укрепления крестьянского хозяйства и увеличения «царского сбора» (за счет перераспределения феодальной ренты в поль! зу царя). Посошков считает, как и древневосточные ав-I торы, что Царь — верховный собственник всей земли '§ («земля — Божья, а Царь — наместник Бога»). Отсю-I да — идея введения всеобщего поземельного налога I не только с крестьян, но и со всех других сословий и I всеобъемлющего вмешательства государства в жизнь а и жизнедеятельность подданных. «Крестьянам поме-^ щики не вековые владельцы, того ради они не весьма ^ их и берегут, — пишет И. Т. Посошков, — а прямой им I владелец — всероссийский самодержиц, они владеют J временно» [10, с. 291].
I Фактически Посошков выступает проводником
а идеи власти-собственности, которая глубоко отлича-§ ется от института частной собственности. Власть-соб-I ственность возникает в условиях, когда происходит
0 монополизация должностных функций в общественном разделении труда, когда власть и господство ос-
^ новываются не на частной собственности как таковой,
«а '
1 а на высоком положении в традиционной иерархии и ¡s престиже [2; 11; 13].
Посошков требует навести порядок с помощью сильной государственной власти во всем — в том числе и в сфере промышленной политики. Перестройка « промышленности мыслится им как развитие обрабатывающей промышленности, ориентированной вовне (на экспорт). Однако при этом он отнюдь не выступает против ее крепостнической природы. Наоборот, он предлагает царю организовать поимку «гулящих ребят» — беглых крепостных крестьян. |
Посошков выступает за активное субсидирование низших форм производства. Однако при этом он обосновывает борьбу с «неуказным производством», то есть фактически защищает монопольное право на производство того или иного товара «указными фабрикантами».
В сфере торговой политики Посошков выступает за ограничение экспорта сырья и увеличение экспорта готовой продукции. Однако он сторонник строгого
соблюдения сословного принципа торговли и просит ^
царя защитить интересы купцов от конкурентов — ||
«обидчиков». Такими «обидчиками» являются кре- ъ
стьяне и дворяне. Он считает, что зажиточному кре- а
стьянину с «пожитком» в 100-200 рублей необходимо |
записаться в купечество. Но он решительно выступает =
против дворянской торговли, которой способствовал §|
петровский Указ о единонаследии (1714). «
Иван Посошков выступает за единый общерос- |
сийский рынок, критикуя процедуру многократного §§
сбора пошлин на внутренних таможнях. Он — реши- д
тельный сторонник пересмотра структуры импорта 1
(против ввоза украшений, дорогой одежды, предметов |
роскоши, особенно тех, которые могли бы произво- Э
диться внутри страны). §
В этой связи естественно возникает вопрос, кем и
объективно являлся Посошков — меркантилистом или |
камералистом? §,
Не следует забывать, что меркантилизм выступает § как ранняя форма экономического национализма, ког-
да интересы своей нации должны быть удовлетворены за счет интересов более слабых наций прежде всего посредством внешней торговли. Россия, оказавшись во втором эшелоне развития капитализма, должна была защищать свои интересы в борьбе с ушедшими вперед [ западноевропейскими нациями. Поэтому не удиви' тельно, что национализм Посошкова ближе к средне-I европейскому национализму, чем к английскому. ; Вместе с тем забота об интересах российского госу-
; дарства в целом выходит у него на передний план, что - объективно роднит его с камералистами. Однако если ! мы посмотрим, в чем, по мнению Посошкова, должен I заключаться «царский интерес», то он сводится им в первую очередь к набору феодальных/азиатских монополий, связанных с мелочной регламентацией хозяйственной жизни.
| Кто Вы, Иван Тихонович Посошков?
з Самый главный вопрос «посошкововедения» мож-
| но поставить так: кто же такой Посошков — револю-
§! ционер или консерватор? Не претендуя на то, чтобы
Л дать окончательный ответ, сформулируем основные
| противоречия «посошковизма»:
а 1. Он выдвигает широкую программу альтернатив-
Л ной Петру I концепции модернизации России, но апел-
¡1 лирует к тому же самому Петру для ее реализации.
| 2. Посошков отстаивает идею укрепления крестьянского хозяйства за счет ограничения власти по-
§ мещиков, наивно полагая, что помещики якобы не яв-
» ляются проводниками политики того же самого полу-
§ феодального государства и не понимая, что они пыта-
| ются (как и само государство) своими традиционными
= методами приспособиться к новой реальности.
¡¡а 3. Он выступает за усиление «вертикали власти»,
^ не понимая того, что это усиление объективно означа-
¡^ ет возврат к «восточному деспотизму» (a la Иван Гроз-
£ ный) с его властью-собственностью.
Не удивительно, что сочинение Посошкова в XIX в. стало объектом дискуссии между сторонника- j ми государственной школы (С.М. Соловьев, Н.П. Пав- « лов-Сильванский, В.О. Ключевский, А.И. Пашков и : др.) и ее противниками (А.Г. Брикнер, В.П. Безобразов, j С.Н. Булгаков, Г.В. Плеханов, Д.И. Розенберг и др.). j В наши дни в российском «посошкововедении» абсолютно преобладают восторженные оценки. Однако вряд ли надо забывать о традиции более критического j отношения к «Книге о скудости и богатстве». В част- | ности, «вера в полицейское государство и регламента- j ции», а также враждебное отношение к загранице вызвало резко отрицательную оценку книги Посошкова со стороны С.Н. Булгакова [1, с. 36-37]. «Московский прогрессистом», «консерватором по преимуществу» назовет И.Т. Посошкова Г.В. Плеханов, считавший, что «Книга о скудости и богатстве» насквозь пропитана «духом вотчинной монархии»1. ^
Вряд ли неутомимый правдоискатель Иван Тихонович Посошков, искренне верящий что сильное и ъ всемогущее государство, строго регламентирующее ^
_ 03
повседневную жизнь всех сословий российского об- |
щества, станет основой процветания горячо любимый =
им Родины, понимал все это так глубоко. Он надеял- §
ся, что всемогущий царь поймет его патриотические »
чаяния: «И сие мнения моего изъявительное писание g
о истреблении всякой великой и малой неправды и а
неисправностей и о насаждении прямой правды и ^
справедливости, насколько меня Бог помощью своей |
ниспослал, все написал без пристрастия. И предлагаю |
на рассуждение токмо единого высокопарного бело- ®
го орла, явного правдолюбца, императора всерос- §
сийского, Петра Великого, истинного самодержца и |
столпа незыблемого. О сем же свидетель мне есть Бог, |
что я не себя ради сие писал, но токмо ревность моя |
понудила меня на сие дело» [10, с. 393]. Последующая судьба книги Посошкова и его самого показывают, что российская «вотчинная монархия» не привечала правдоискателей, даже если они старались «насаждать прямую правду» во благо этой монархии.
? Список использованной литературы
: 1. Булгаков С. Н. История экономических учений :
е лекции, читанные в Московском коммерческом институте в
: 1912/13 / С. Н. Булгаков. Ч. 2. — 4-е изд. — М. : Тип. Н.А. Яш-
£ кина, 1914. — 191 с.
2. Васильев Л. С. Феномен власти-собственности. К про-э блеме типологии докапиталистических структур / Л. С. Васи-э льев // Типы общественных отношений на Востоке в средние
века / отв. ред. Л. Б. Алаев. — М., 1982. — С. 60-99.
3. Гершенкрон А. Экономическая отсталость в исторической перспективе ; пер. с англ. / А. Гершенкрон // Истоки: экономика в контексте истории и культуры / редкол. : Я. И. Кузьминов и др. — М. : ИД ГУ ВШЭ, 2004. — С. 420-447.
§ 4. Зайцева Л. И. Первый русский экономист и мысли-
§ тель — Иван Тихонович Посошков / Л. И. Зайцева. — М. : ИЭ
'§ РАН, 1995. — 125 с.
| 5. Маркс К. Наброски ответа на письмо В. И. Засулич /
|| К. Маркс // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. — 2-е изд. — Т. 19. —
I С. 400-421.
6. Миронов Б. Н. Социальная история России периода
Л империи (XVIII — начало XX в.) : в 2 т. / Б. Н. Миронов. —
^ 3-е изд., испр., доп. — СПб. : «Дмитрий Буланин». — XL,
« 548 + 583 с.
£ 7. Нуреев Р. М. От «восточного деспотизма» к «среднес-
| лабому капитализму»: оборванный путь институционально-
"■§ го развития императорской России / Р. М. Нуреев, Ю. В. Ла-
§ тов // Мир России. — 2013. — Т. 22, № 4. — С. 3-39.
» 8. Пантин И. К. Революционная традиция в России: 1783-
| 1883 гг. / И. К. Пантин, Е. Г. Плимак, В. Г. Хорос. — М. : Мысль,
| 1986. — 343 с.
И 9. Плеханов Г. В. Сочинения / Г. В. Плеханов ; под ред.
и Д. Рязанова. — М.; Л. : Госиздат, 1925. — Т. 21 : История рус-
§ ской общественной мысли. Кн. 2, ч. 3 : Движение русской об-
^ щественной мысли после Петровской реформы. — 296 с.
^ 10. Посошков И. Т. Книга о скудости и богатстве / И. Т. По-
^ сошков. — М.: ИД «Экономическая газета», 2011. — 424 с.
11. Fried М. The Evolution of Political Society: An Essay in Political Anthropology / M. Fried. - NY, 1967.
12. Gerschenkron A. The approach to European industrialization: a postscript // Economic Backwardness in Historical Perspective: A Book of Essays. — Cambridge (Mass.) : Harvard University Press, 1962. — P. 353-364.
13. Service E. Origin of the State and Civilization / E. Service. — NY, 1975.
Информация об авторе
Нуреев Рустем Махмутович — доктор экономических наук, профессор, руководитель департамента экономической теории, Финансовый университет при Правительстве РФ, 125993, г. Москва, Ленинградский проспект, д. 49, е-mail: [email protected]
Author
Nureev Rustem Makhmutovich — D.Sc. in Economics, Professor, Head of the Department of the Economic Theory, Financial University under the Government of the Russian Fed- § eration, 49, Leningradsky Prospekt, Moscow, 125993, e-mail: [email protected]
tn
