CC BY
21
Deutschlands Zukunft gestalten. Koalitionsvertrag zwischen CDU, CSU und SPD. 18. Legislaturperiode. 2013. S. 165-166, S. 169-170.
FRG: Eastern vector of foreign policy
Author. Vladislav Belov, PhD, Chief of Department for countries researches, Chief of Center for German studies, Institute of Europe, Russian Academy of Sciences. Address: Russia, Moscow, Mokhovaya Str.,11-3. E-mail: [email protected]
Abstract. The article analyzes the eastern direction of foreign policy of the German government. The current situation in Russian-German relations, the relations between Germany and Ukraine and other postSoviet states indicate a lack of conceptual understanding of the content of the new Ostpolitik, adequate to the current challenges on the European continent.
Key words: Ostpolitik, Russia, Germany, EU, Ukraine, russian-european-german relations.
УДК 327
Алексей СИНДЕЕВ
"ВОСТОЧНАЯ ПОЛИТИКА" ФРГ В КОНТЕКСТЕ СМЕНЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ЭЛИТ
В Германии происходит смена политических элит. России придётся считаться с тем, что военное и послевоенное поколение немецких политиков, у которого в той или иной мере сформировалась ответственность за развязывание немцами Второй мировой войны, которое пережило холодную войну и блоковое противостояние и часть которого демонстрирует особую эмоциональную близость с нашей страной, ушло с политической сцены ФРГ1. Именно политики этого поколения в решении украинского кризиса призывают к сдержанности и учёту различных точек зрения. Политики среднего поколения располагают иным социальным опытом, а значит, есть опасение, что будет складываться ситуация, проблемная для нашей страны, которая может столкнуться, в том числе, и с ещё более консолидированными силами, имеющими иное представление о путях развития РФ и стремящимися добиться его реализации. Для них восточная политика может означать не диалог, достижение взаимопонимания и компромисса, а отстаивание своих интересов.
1 "...Европа находится перед выбором: либо она потеряет значение, либо окажется в состоянии благодаря приёму Турции в ЕС, с одной стороны, и заключению договора об ассоциации с Россией - с другой, действовать политически и экономически на уровне, схожем с Соединёнными Штатами и Китаем", - заявил Г. Шрёдер [см. Schröder, 2014: S. 128-129].
© Синдеев Алексей Александрович - доктор исторических наук, главный научный сотрудник Центра германских исследований Института Европы РАН. Адрес: 125993 Москва, Моховая ул., 11-3В. E-mail: [email protected] Ключевые слова: Восточная политика, политическая элита, внешняя политика, смена элит. DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope42014102106
Причины такого развития имеют в ФРГ как внутриполитичеcкую, так и внешнеполитическую природу. О последней пишут достаточно много, тогда как первая изучена плохо. Известно, что в политике среди прочего речь идёт о производстве и распространении новых политических решений. Усложнение общества, дифференциация его элитарного слоя привели к необходимости по-новому организовывать национальное политическое пространство, обеспечить прогнозируемый допуск различных элит к власти. Политическая сфера требовала выделения специальных идей, ценностей, их систематизации. Появились политические мировоззрения, демонстрировавшие системный взгляд на особый (властный) сегмент действительности.
Со временем партийные лидеры сознательно упростили мировоззренческие аспекты, сделав их понятными для большинства. При этом системность взглядов ушла в прошлое, а на первом плане оказались интересы, основа для долговременной успешной политической деятельности более чем ненадёжная. Межпартийная борьба привела к дальнейшему упрощению. Она потребовала появления всё новых партий и идеологий; правда, уже не под социальные группы, а под непостоянные интересы электората. Подобные процессы увели партии от развития политического мировоззрения, заставили заниматься тактической борьбой.
Господство идеологий в политике создало благоприятные условия для массового распространения особого типа политика-менеджера. Он не убеждает, а управляет ситуативно и предъявляет готовые формулы. Главный его аргумент - внушить страх перед нарушением стабильности работы системы, правовых институтов. Проблема заключена в том, что политические элиты потеряли механизмы воспроизводства мировоззренческой традиции. Максимум, на что большинство из них способно, -трансляция известных формул, усугубляющая их выхолащивание.
Следует отметить, что немецкие политики понимают необходимость гарантировать успешное рекрутирование элит, хотя в этом направлении практически ничего не делается. К примеру, ХДС ещё в 2003 году предлагал следующее: 1) партийные элиты должны представлять как можно большее число социальных групп; 2) следует целенаправленно привлекать к партийной работе молодых и перспективных политиков; 3) нужно соединять профессиональную деятельность и депутатский мандат: часть депутатов должна продолжать работать, обеспечивая связь с избирателями и т. д. [Beschluss des 17. Parteitages, S. 38].
Таким образом, с одной стороны, резко упал профессионализм политических элит в Германии, сократилось число потенциальных лидеров; с другой - появились новые проблемные комплексы, успешное решение которых является насущной необходимостью для сохранения роли страны в Европе и в мире. Популярность А. Мер-кель и безальтернативность её кандидатуры на пост канцлера лишний раз доказывает верность сделанного выше вывода. В настоящее время, кроме рекрутирования новых элит, для большинства партий выходом из создавшейся кризисной ситуации стала дискуссия о ценностях. Время подобных дискуссий не способствует толерантности и признанию точки зрения партнёра, к примеру, Российской Федерации. Наоборот, до тех пор пока не будет выработан национальный консенсус, придется считаться с од-ностронними подходами и подчас необоснованными страхами. Вероятность совершить ошибку в таких условиях существенно возрастает.
В недавнем радиоинтервью бывший советник по внешнеполитическим вопросам канцлера Г. Коля Х. Тельчик заметил, что он не видит стратегии во внешней политике Германии: "...отдельные политики, начиная от федерального президента, размышляют над тем, что Германия должна взять на себя большую международную ответственность, не определяя, как должна выглядить стратегия, что представляют собой немецкие интересы, [хотя] ответы... относятся к актуальным кризисам. И все это скорее выглядит... как внешнеполитическая халтура..." [Teltschik].
Новизна, которая приписывается высказываниям президента Гаука, также преувеличена и свидетельствует скорее о потере политической последовательности. Ведь ещё Г. Шрёдер говорил о "качественно новом" оформлении внешней политики Германии [Schröder, 2001], а Ф. Мюнтеферинг подчёркивал, что Федеративная Республика превратилась в "нормальную страну в Европе" [Deutscher Bundestag: S. 74]. Э. Бар опубликовал в 1998 году книгу "Немецкие интересы..." [Bahr]. Несмотря на это, в статье председателя внешнеполитического комитета бундестага Н. Рётгена (ХДС) подчеркивается, что немцам трудно говорить о "стратегии" и "интересах" [Röttgen]. "Поэтому правильно... - приходит к выводу Н. Рётген, - что мы говорим теперь о внешней политике", которая становится делом не только элиты, но и всего общества. "Мы должны серьёзно обсудить вопросы, какие ценности, интересы и цели мы преследуем во внешней политике и что мы готовы для этого использовать...". Не стоит забывать, что Н. Рётген при всем его интеллектуализме является политиком-неудачником, который после вынужденной отставки с поста министра в качестве компенсации за лояльность получил пост руководителя одного их важных комитетов бундестага. У него мало опыта в том, чтобы добиваться результата.
Большинство современных немецких политиков, как правило, выбирают известные подходы и формулы не потому, что они наиболее эффективны, а потому, что с их помощью можно снять с себя ответственность. В этой связи понятно, почему в том же внешнеполитическом комитете самая большая группа депутатов анализирует украинский кризис и восточное направление внешней политики ФРГ крайне односторонне. Р. Кизеветтер (ХДС), полковник бундесвера в отставке, полагает, что стратегическая цель Путина - не Крым, а получение доступа к оборонной и тяжелой промышленности на востоке страны [Kiesewetter]. Й. Вадефуль (ХДС) ещё в октябре 2012 года заявил: "Мы хотим видеть Украину на нашей стороне. И соглашение об ассоциации - лучшая возможность привязать её к ЕС... Для большинства олигархов желателен доступ на рынок Евросоюза..." [Wadephul]. В апреле 2013 года Д. Нитан (СД1II ) с другими социал-демократами написал о политике расширения и "Восточном партнёрстве" следующее: "Если Евросоюз хочет сохранить позиции глобально, то он должен всерьёз направить взгляд за свои границы..." [Nietan: S. 10]. Тот же Н. Рётген указал на непосредственную угрозу конфликта фундаментальным ценностям Запада - таким, как "правовое государство", "свобода" и "демократия" [Röttgen: S. 30-31].
Не менее значимую проблему в выработке внешнеполитической стратегии и "восточной политики" представляет для элиты ФРГ отсутствие серьёзных рекомендаций со стороны аналитических центров, многие из которых - это международные организации с англо-американским участием, тогда как Германии необходимо определять собственные интересы. В качестве аксиом в научных статьях указывается на то, что идёт борьба ценностей. Россия заинтересована в образовании буферной зоны у её границ. В Молдавии, к примеру, действует для этого "пятая колонна" - те же гагаузы. Украинский кризис называется "кризисом Путина", "кризисом России". Россия якобы не может предложить никакой политики интеграции постсоветского пространства. У российского политического руководства нет альтернативных концепций. Майдану приписывается общеукраинское значение: он, по мнению авторов, наглядно продемонстрировал непривлекательность российского предложения. При этом в самой Украине возможно восстановление прежней политической культуры, поэтому предоставление ей помощи следует разделить на этапы. ЕС в отличие от российского руководства не думает "геостратегически". Предложение России об общем экономическом пространстве от Лиссабона до Владивостока "мало продумано". Особо подчёркивается необходимость работы с российским гражданским обществом. Европа якобы находится "перед вызовом поддерживать диалог с Россией при условии, что о „модернизационном партнёрстве" едва ли ведётся речь" [Büscher; Hal-
bach; Halling, Stewart; Kreß, Tams; Meister; Speck]. Таким образом, презентуются броские установки, возможно, любопытные для публики, но мало полезные для практической политики.
Украинский кризис демонстрирует применительно к смене элит и идейному вакууму любопытную тенденцию: происходит активизация внешнеполитической дискуссии снизу, которая, впрочем, особой новизны пока не содержит. 27 сентября 2014 года, к примеру, предстоит обсуждение внешней политики и политики безопасности Германии на земельном съезде СДПГ Шлезвиг-Гольштейна. "Актуальный украинский кризис показал, - читаем в подготовленных документах, - что дебаты [об этом] в Европе давно назрели, так как убедительных удовлетворительных ответов не существует до сих пор... Неожиданно нам пришлось установить, что Европа остаётся континентом с конфликтным потенциалом... и что блоковое мышление не преодолено". И в этом контексте происходит обращение к традиции: "Социал-демократическая политика мира использовала в 1970-х годах, в период холодной войны минимальное пространство для действий Германии и смогла вызвать максимальные изменения: от политики малых шагов до падения стены...". Кризис, по мнению части членов СДПГ Шлезвиг-Гольштейна, повышает роль Германии, которая почему-то рассматривается как мотор в условиях глобализации: "Мир, не нашедший своего устройства в век глобализации, требует. сильный мотор. Германия на основе её истории, её международной репутации (Glaubwürdigkeit), её экономической силы и социальной стабильности, умений её дипломатии и гражданского общества может быть таким сильным мотором во внутренней мировой политике (выделено мною. - А.С.)". При этом внешнеполитические задачи, которые предстоит успешно решить, поставлены достаточно широко: и разоружение, это и справедливая политика в отношении развивающих стран, и несколько абстрактный тезис о "развитии общеевропейского миропорядка". Интересно, что и таком контексте термин "восточная политика" сомнению не подвергается: "Восточная политика была и должна остаться политикой мира!" [Friedenspolitik: S. 2, 11].
Переходные процессы, в том числе смена элит и её влияние на восточный вектор внешней политики ФРГ, не позволяют пока делать глубоких выводов. В то же время выявленная тенденция может быть полезна для нашей страны: вряд ли целесообразно воспринимать сейчас немецкую элиту как целое, нужно строить диалог с отдельными элитарными группами на федеральном и региональном уровне. В этом, с моей точки зрения, может заключаться залог будущего успеха развития отношений России и Германии.
Список литературы/References:
Орлов Б.С. Социал-демократия: история, теория, практика. Работы 2000 - 2005 гг. М., 2005.
Орлов Б.С. Социал-демократия как объект научных исследований в России. М., 2000.
Orlov B.S. Social-demokratija: istorija, teorija, praktika. Raboty 2000 - 2005 gg. M., 2005.
Orlov B.S. Social-demokratija kak objekt nauchnyh issledovanij v Rossii. M., 2000.
Bahr E. Deutsche Interessen: Streitschrift zu Macht, Sicherheit und Außenpolitik. München, 2000. 176 S.
Beschluss des 17. Parteitages der CDU Deutschlands 2003: Bürgerpartei CDU - Reformprojekt für eine lebendige Volkspartei. Leipzig, 2003. 38 S.
Büscher K. Republik Moldau: EU-Assoziierung im Schatten der Ukraine-Krise // SWP-Aktuell 48. Juli 2014. 4 S.
Deutscher Bundestag: Plenarprotokoll Nr. 4 vom 29. Oktober 2002. S. 69-74.
Friedenspolitik heute: Positionen der SPD Schleswig-Holstein zur deutschen Aussen- und Sicherheitspolitik: Antrag zum Landesparteitag der SPD Schleswig-Holstein am 27. September 2014. Lübeck, 2014. 16 S.
Halbach U. Russland im Wettkampf gegen „den Westen": Propagandistische und ideologische Aufrüstung in der Ukraine-Krise // SWP-Aktuell 43. Juni 2014. 4 S.
Halling S., Stewart S. Die Ukraine inmitten der Krise: Chancen und Probleme einer neuen politischen Kultur // SWP-Aktuell 15. März. 2014. 8 S.
Kiesewetter R. Ukraine muss ohne Druck Moskaus ihre Zukunft gestalten // Landeszeitung Lüneburg. 2014. 20 März.
Kreß C., Tams C.J. Dichtung und Wahrheit. Was ist dran an Moskaus Argumentationsversuchen im Ukraine-Konflikt? // Intenationale Politik. 2014. Mai/Juni. S. 16-19.
Meister S. Die Putin-Krise. Europa muss den Dialog mit der russischen Zivillgsellschaft intensivieren // Intenationale Politik. 2014. S. 8-15
Nietan D. u.a. Unsere Verantwortung endet nicht an den Grenzen der EU. Berlin, 2013. 13 S.
Röttgen N. Mehr debattieren - und europäisieren. Der Konflikt um die Ukraine zeigt: Nichtstun ist für Deutschland keine Option // Internationale Politik. 2014. Juli/August. S. 30-33.
Schröder G. Eine neue Form der Selbstverteidigung // Die Zeit. 2001. 18. Oktober.
Schröder G. Klare Worte: Im Gespräch mit Georg Meck über Mut, Macht und unsere Zukunft. Freiburg, 2014. 238 S.
Speck U. Moldaus langer Weg nach Westen. Zwischen Russland und EU: Eindrücke aus einem eingeklemmten Land // Intenationale Politik. 2014. Juli/August. S. 84-88.
Teltschik H. „Stümperei ohne Strategie" // www.deutschlandradiokultur.de/deutsche-aussenpolitik-stuemperei-ohne-strategie.1008.de.html?dram:article_id=294860 (Accessed 18.08. 2014).
Wadephul J. „Wir wollen die Ukraine an unserer Seite" // www.euractiv.de/ukraine-und-eu/interview/wir-wollen-die-ukraine-an-unserer-seite-006811 (Accessed 12.05. 2014).
"Ostpolitik" of Germany in the context of change of political elites
Author: Alexei Sindeev - doctor of historical sciences, senior researcher at the Center of German Studies of the Institute of Europe, Russian Academy of Sciences. Address: 125993, Moscow, ul. Mokhovaya 11-3b, email: [email protected]
Abstract: The article analyzes the slow change of elites and its impact on Germany's Ostpolitik. The German elite has lost the ideological mechanisms of reproduction of tradition. Therefore, in Germany there is no still coherent foreign policy strategy. Currently, the discussion begins about it. Russia should closely monitor these processes.
Key words: Ostpolitik, political elite, foreign policy, a change of elites.
УДК 327
Николай ПАВЛОВ
МОСКВА - БЕРЛИН - БРЮССЕЛЬ: ОТ ТРИЛАТЕРАЛИЗМА К БИЛАТЕРАЛИЗМУ?
2014 год стал переломным в истории Европы и всего комплекса отношений Россия - Запад, в которых связи в треугольнике Россия - Германия - Евросоюз являются, пожалуй, определяющими. Причём для Москвы партнёрство в сфере политики и экономики с Брюсселем и Берлином как ключевой столицей объединённой Европы
© Павлов Николай Валентинович - доктор исторических наук, профессор МГИМО (У)
МИД России. Адрес: 119454, Москва, проспект Вернадского, 76. E-mail: [email protected] Ключевые слова: Россия, Германия, ЕС, российско-германские отношения, внешняя политика. DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope42014106110
