CC BY
95
Восстановление гостиничного хозяйства Москвы в 1920-е годы
Корнеева Е.И.
В статье на материалах журнала «Коммунальное хозяйство» реконструируется история восстановления гостиничного комплекса столицы в 1920-е годы. Продемонстрированы основные механизмы «реанимации» московских гостиниц, включая акционирование и трестирование, а также показано, как осуществлялся возврат бывших крупнейших гостиниц, занятых под общежития в режим использования по прямому назначению — эти и другие сюжеты показывают, насколько тернистым был процесс восстановления гостиничного хозяйства Москвы. Ключевые слова: гостиничное хозяйство, восстановление, трестирование, хозрасчет, «гигантизм».
Relying on the «Community Facilities» journal publications the author gives a look into the history of the capital hotel business restoration in the 1920-s. The article provides the basic mechanisms of «reanimation» of Moscow hotels including corporatization and trusting. The author shows the ways of turning the former biggest hotels which were shifted to hostels back on track. All these prove to the fact how difficult and complicated the Moscow hotel business restoration process was.
Key words: hotel business, restoration, trusting, selfaccounting, «giantism».
Понятие «гостеприимство» известно давно, но бурное развитие гостиничного хозяйства началось в Европе только в XVIII—XIX вв. Превращение гостиничного дела в прибыльную отрасль было связано с развитием туризма в XIX веке. Пусть в меньшей степени, чем в Западной Евро-
пе, но с ростом промышленного производства, расширением торговых связей и увеличением городского населения и в России гостиничное хозяйство в XIX в. активно развивалось. Так, в Москве уже в 1818 г. функционировало 7 гостиниц, не считая постоялых дворов и трактиров с номерами. Накануне Первой мировой войны в Москве насчитывалось, по разным данным, уже около 240—250 гостиниц, подворьев и меблированных комнат. Однако за годы революции, мировой и гражданской войн гостиничное хозяйство превратилось в «полуразвалины». Наиболее оборудованные и крупнейшие из столичных гостиниц были превращены в общежития или переданы государственным и хозяйственным учреждениям. Так, «Дрезден», «Лоскутная» и «Марсель» стали общежитиями ВЦИК, «Элит» — ВЦСПС, «Деловой мир» — ВСНХ, «Софийское подворье» и «Чижовское подворье» — Реввоенсовета Республики, «Мещеринская» — НКФ, «Шереметьевское подворье» — НКИД и «Люкс» — Исполкома Коминтерна.
В ведомственные гостиницы Наркомата иностранных дел превратились «Савой» и «Европейская», а гостиница «Селект» перешла в ведение ОГПУ. Межведомственными общежитиями стали «Националь» и «Петергоф». Разными учреждениями использовалась для ведомственных нужд гостиница «Международная».
«Боярский двор» был занят Наркоматом земледелия, в «Альпийской розе» разместился
На переднем плане — еще сохранившаяся дореволюционная застройка нынешней Манежной площади. «Лоскутная гостиница» 1923 г. [25]
В гостинице «Националь» в 1917 г. размещалось советское правительство [23]
губернский отдел профсоюза текстильщиков, «Славянский базар» занимала Государственная строительная контора, а «Калязинское подворье» — Жилищное товарищество [22. С. 64—65].
В итоге гостиничные вывески сохранились только на тех зданиях, «которые не представляли почти никакой ценности» для центральных и местных властей. То есть функции гостиниц сохранили лишь «третьеразрядные, запущенные, загрязненные» и не имеющие никакого оборудования и удобств «меблирашки». Из 112 оставшихся гостиниц 96 требовали капитального восстановления, и только 16 могли обойтись
средним ремонтом. Еще хуже обстояло дело с оборудованием: мебель, да и то изношенная на 70—90%, имелась только в 40% гостиниц, а белья и хозяйственных принадлежностей «почти вовсе не имелось» [20. С. 22; 21. С. 57]. Приезжие размещались, как правило, по частным квартирам.
С переходом к новой экономической политике за остающиеся на плаву гостиницы «зубами ухватилось» «Кооперативное Трудовое Товарищество», по свидетельству московских коммунальщиков, превратившее их «в очаги разврата и преступлений». Однако в силу того, что в большинстве из этих гостиниц проживали советские и активно протестовавшие против развала гостиничного хозяйства, решением Моссовета 13 января 1923 г. «кооперативно-спекулятивная братия» была ликвидирована.
Все гостиницы, по определению современников, представлявшие собой «рожки да ножки, да и то ободранные, растрепанные и загрязненные», были переданы образованной при Московском управлении недвижимых имуществ (МУНИ) еще 4 января особой Коллегии из трех коммунистов, в дальнейшем преобразованной в Управление московскими гостиницами (УМГ) [18. Л. 43-34 об; 20. С. 23; 8. С. 67].
Из 105 гостиниц, которые после расторжения договора с «Трудовым товариществом»
Гостиница «Боярский Дворъ». [26]
переходили в ведение Моссовета, 80% требовали «солидного ремонта». В «плачевном состоянии» гостиницы находились и с точки зрения удобств, чистоты и уюта. Ведь за предыдущие годы обстановка гостиниц систематически расхищалась и приходила в негодность. Почти не было белья и постельных принадлежностей.
Из 4245 комнат в указанных гостиницах только 1202 (28%) сдавались посуточно, а остальные были заняты постоянными жильцами. 400 комнат (10% от общего числа) были заселены администрацией и обслуживающим персоналом.
А из остальных постоянных жильцов половину составляли рабочие, служащие, безработные и социально обеспечиваемые, платившие по минимальному тарифу или вообще не платившие [4. С. 8]. То есть говорить о доходности столичного гостиничного хозяйства не приходилось.
В этих условиях УМГ выбрало 38 хорошо оборудованных гостиниц с 2119 комнатами, из которых эксплуатировалось 1971. При отсутствии большого наплыва приезжающих руководство коммунальным хозяйством столицы считало это вполне достаточным. Остальные гостиницы предполагалось сдать в аренду с торгов, предварительно выселив из них постоянных жильцов [7. С. 25; 8. С. 67]
Но жизнь диктовала свои условия. В связи с проведением в 1923 г. Всероссийской сельскохозяйственной выставки при СНК РСФСР была образована Особая комиссия по расселению ино-
странцев с чрезвычайными полномочиями по освобождению жилой площади. Комиссия наметила подготовить для иностранных гостей 500—600 отдельных комнат и 300—400 мест в общежитиях. Для комнат было решено использовать 8 гостиниц УМГ, в которых в срочном порядке был произведен косметический ремонт.1
В свою очередь, фонд мест «типа общежитий» образовывался за счет особняков, освобождаемых учреждениями, и общежитий Отдела съездов Наркомпроса. Кроме того, Главным выставочным комитетом был произведен капитальный ремонт бывшей дачи Мамонтова у Воробьевых гор. Все это вселяло надежду, что «международная репутация гостеприимства Москвы не будет поколеблена» [2. С. 29; 3. С. 8].
Тогда как для крестьян-ходоков, ожидающихся на сельскохозяйственную выставку, Управление московскими гостиницами предоставило всего 70 номеров в третьеразрядных гостиницах [1. С. 33].
12 сентября 1923 г. ВЦИК установил новые правила эксплуатации московских гостиниц, порядок пользования которыми до этого времени ничем не отличался от обыкновенных жилых домов. ВЦИК предоставил УМГ право в течение 2-х месяцев освободить от постоянных жильцов 36 гостиниц. В число подлежащих освобождению не включались гостиницы, закрепленные за государственными учреждениями и предприятиями, партийными и профсоюзными организациями.
Предполагалось, что выселение пройдет «достаточно безболезненно», так как выселяемым жильцам будет предоставлена жилая площадь в других гостиницах или жилых домах, а также транспорт для переезда [11. С. 18—19]. Впрочем, это не распространялось на неплательщиков и нарушителей правил внутреннего распорядка, чье выселение, согласно поста-
1 Пять из них («Старо-Варваринская», «Ново-Московская», «Мининская», «Балчуг» и «Пассаж») были отнесены к первому классу, а оставшиеся три («Ново-Варваринская», «Версаль» и «Португалия») — ко второму.
новлению Президиума Моссовета от 9 июня
1924 г., проводилось в административном порядке без предоставления жилья и транспортных средств.
При этом основанием для принудительного выселения могла стать «необходимость иного использования занимаемого помещения или необходимость производства ремонта в нем» [5].
Конечно, освободившиеся номера (как и здания гостиниц) настоятельно требовали ремонта, зачастую восстановительного. На эти цели в 1924 г. пришлось взять в Городском банке
1,5 млн кредит, что позволило в 15-ти гостинцах произвести капитальный ремонт, а в 18-ти — средний. Остальные гостинцы предполагалось ремонтировать «по мере необходимости». Все эти гостиницы почти на 100% были укомплектованы мебелью, бельем и хозяйственными принадлежностями. То есть, как отмечала коммунальная пресса, «из вертепа разврата и очага антисанитарии» гостиницы были превращены в «благоустроенное и культурное учреждение», пусть и несколько дорогостоящее [20. С. 23; 21. С. 57; 10. С. 32].
В итоге в 1923—1925 гг. в гостиницах Управления размещались участники Сельскохозяйственной выставки, члены конгрессов Коминтерна, Профинтерна и Крестинтерна, XIV
партийной конференции, III съезда Советов, а также все иностранные делегации [21. С. 58].
Неудивительно поэтому, что уже в 1925 г. в прессе появились указания на «зияющий пробел в гостиничном деле» и «крайнюю недостаточность» эксплуатирующихся УМГ гостиниц, из которых «более или менее удовлетворительно» была оборудована только «Большая Московская гостиница». В то время как быстрыми темпами рост поток гостей столицы, «все сливки московских гостиниц» были распылены по различным организациям и учреждениям [21. С. 59].
Гостиничное хозяйство столицы явно буксовало. Так, к началу 1926 г. в столице имелось: 38 гостиниц Моссовета, 2 общежития Центросоюза и Дома крестьянина, и 5 частных меблированных комнат. Причем из этих 45 объектов ранее гостиницами были только «Европа» и «Большая Московская». Все же другие советские гостиницы в прежние годы были просто меблированными комнатами [22. С. 64]
Конечно, Управление московскими гостиницами в меру своих сил пыталось выйти из создавшегося кризиса. За период с 13 января 1923 г. по 1 октября 1925 г. Управление израсходовало 1 млн 722 тыс. 820 руб. (20,1% основной стоимости зданий) на восстановление и оборудование подведомственных гостиниц канализацией,
Гостиница «Европа» после реконструкции в 1906—1908 гг. [24]
водопроводом, освещением, отоплением и телефонной связью. То есть восстановительные работы были в основном закончены. Неплохо обстояло дело и с инвентарем: на 1 октября
1925 г. старого имущества было на сумму 257909 руб., а вновь приобретенного Управлением — на сумму 1192240 руб. Если в первое время УМГ пользовалось услугами государственных строительных организаций, то затем создало свой собственный Ремонтно-строительный отдел. Затем была создана и собственная ремонтномебельная мастерская [9. С. 90].
Но это не решало проблему недостатка гостиничных площадей Москвы. Гостиницам приходится отказывать посетителям из-за перегрузки, а в наиболее острые моменты использовать для размещения постояльцев ванные комнаты и подсобные заведения. В связи с этим в 1926 г. Президиум Моссовета разрешил вопрос о достройке двух новых этажей по лицевому фасаду Тверского пассажа, что дополнительно давало 9400 кв. м эксплуатационной площади (374 номера). Кроме того, УМГ арендовало участок по Москворецкой улице и Варварке для строительства 6-ти этажной гостиницы западноевропейского типа на 500 номеров [9. С. 91—92]. После передачи Управлению в 1927 г. гостиницы «Савой», ранее находившейся в ведении НКВД, в ведение УМГ оказалось 39 гостиниц [17. С. 144].
В декабре 1927 г. Управление подняло перед Моссоветом вопрос о ликвидации частных гостиниц и использовании их помещений. Но разрешение вопроса уперлось в МУНИ, которое даже не имело точных сведений о числе частных гостиниц: сначала было выявлено 7 объектов, а затем обнаружена и 8-я гостиница. Сначала Управление недвижимых имуществ заверило УМГ в положительном решении вопроса, но затем оказалось, что 4 гостиницы («Прогресс», «Казанская», «Ростов» и «Москва») были сняты по ордерам МУНИ. Еще три гостиницы («Роза», «Вокзальная» и «Коммерческая») были сданы в частные руки до середины 1930-х гг. Оставались незаселенными только «Зарядские номера». С учетом того, что одна гостиница была обещана Комиссии по разгрузке Москвы, другая
отводилась под дом ночлега для безработных, УМГ могло рассчитывать максимум на 2 гостиницы, из которых одна находилась «в скверном состоянии». Несмотря на итоги обследования, показавшего, что «для использования в качестве гостиниц эти помещения не годятся», Управление предполагало в имевшиеся комнаты переселить постоянных жильцов из собственных гостиниц. Дело разрешилось постановлением Административной подсекции Моссовета от 12 мая 1928 г., которым МУНИ обязывалось в ближайшее время передать Управлению московских гостиниц две частные гостиницы. Что касается остальных частных гостиниц, в постановлении была отмечена необходимость ликвидации частных гостиниц и передачи их помещений УМГ [13. С. 122-113].
Оставалось только выяснить точное количество помещений, занятых под частные гостиницы.
В 1928 г. упор в работе Управления был сделан на обеспечение гостиниц мебелью, на приобретение которой было потрачено 160 тыс. руб. (для сравнения, на капитальный ремонт было выделено всего 48 тыс.). Не удалось в полной мере обеспечить мебелью только гостиницы 3-го разряда. Впрочем, их намечалось постепенно перевести во 2-й разряд, а третий — вообще упразднить. Тем паче, что более половины общего дохода дали 6 внеразрядных гостиниц, за 1927/1928 операционный год обслужившие около 8 тыс. членов различных делегаций [14. С. 135].
В погоне за «звездностью» руководство ряда гостиниц покупало не целые гарнитуры, а отдельные предметы, в силу чего в номерах «образуется смешанная обстановка».
Администрация гостиницы «Гранд Отель», без ведома УМГ, закупила дорогостоящие и никому не нужные музейные вещи — гобелены и картины. Стильную мебель и предметы роскоши приобрел и «Дом Востока». Тогда как на ремонт гостиницы «Урал», находящейся в «очень скверном состоянии», была отпущена всего 1 тыс. руб. Не секрет, что УМГ почти все внимание уделяет внеразрядным гостиницам, а остальные (особенно третьеразрядные) оказывались
в положении «пасынков». Оставались убыточными и столовые. Зашли в тупик переговоры с МСПО о передаче ему столовых, так как Совет потребительских обществ был готов принять на баланс только несколько самых лучших. Не окупались, в силу высоких патентов, и буфеты. Прибыль, путь и небольшую, давали только гостиничные рестораны [14. С. 136—137].
В конце 1928 г. в ведении Управления находилось 39 гостиниц: 6 внеразрядных, 4 — 1-го разряда, 13 — 2-го и 16 — 3-го разряда. Общее количество номеров составило 2078, что позволило обслуживать все съезды и конференции, разместить всех прибывших в столицу на 10-летие Октябрьской революции, включая около 1,5 тыс. иностранных гостей [15. С. 150].
Но в работе московских гостиниц проявился «один неизбежный момент» — простой дешевых комнат. Правда, с проведением «режима экономии» наметилась и обратная тенденция — занятие командированными в столицу сотрудниками более дешевых номеров. Сервис, как и раньше, продолжал оставаться на довольно низком уровне. Не были изжиты кражи, иногда «наглого характера», когда из номера выносили все, кроме мебели. Несмотря на все меры, сохранялся и «старый бич» — проституция. Причем в ряде случаев в сводничестве были
замечены сами работники гостиниц. Во многих гостиницах, по признанию руководства Управления, «крысы форменным образом объедают жильцов». Меблировка в гостиницах 2-го и 3-го разрядов оставалась «не на должной высоте». Более того, гостиницы 3-го разряда, где останавливались рабочие и мелкие служащие, грязью и холодом напоминали меблированные комнаты старого образца.
Выход из сложившегося в гостиничном хозяйстве положения виделся в расторжении договоров с частными арендаторами и создании гостиничного треста [15. С. 151—152]
В 1929 г. число подведомственных тресту «Московские гостиницы» гостиниц не изменилось (переговоры о передаче тресту гостиницы «Метрополь» затянулись), однако постепенно росло количество суточных комнат (с 2095 до 2104) за счет выселения постоянных жильцов [12. С. 137].
Но столь минимальный рост гостиничного фонда привел в 1930 г. к острому кризису в предоставлении помещений приезжающим в столицу. Трест, в состав которого вошли 39 гостиниц с 2114 номерами, 3 ресторана открытого типа при внеразрядных гостиницах, 12 столовых и 7 буфетов при гостиницах закрытого типа, 13 домовладений с торговыми заведениями, где раз-
Гостиница «Метрополь» 20-30-е гг. ХХвека [23]
мещались гостиницы, 2 биллиардных и 1 парикмахерская, работал на хозяйственном расчете.
Поэтому работу по увеличению гостиничной площади он вел по двум направлениям:
• путем возврата к прямому назначению бывших крупнейших гостиниц, занятых общежитиями. Но это путь ограничивался только освоением «Метрополя»;
• постройкой новых гостиниц [16. С. 29].
За два года хозяйственной деятельности треста общее количество гостиниц и ресторанов на балансе осталось без изменения. Но трестирование гостиничного комплекса привело к сокращению числа действующих гостиниц (и, соответственно, номеров). Если в 1930 г. в строю находились 32 гостиницы (2287 номеров), то к июлю 1931 г. в Москве их численность сократилась до 28 с 1709 номерами. Из них 635 номеров были заняты постоянно проживающими жильцами [19. С. 43].
Рост доходов в абсолютных цифрах был достигнут за счет увеличения удельного веса подсобных предприятий при почти стабильном доходе по основному гостиничному сектору и значительном уменьшении его удельного веса в общетрестовском доходе. То есть проверка работы треста выявила тенденцию «уклониться от задач, положенных Моссоветом в основу его деятельности». Доходность по эксплуатации гостиничного жилищного фонда на затраченный рубль понизилась. По домовладениям этот показатель несколько повысился, но за счет экономии на ремонте.
Ресторанное хозяйство также велось нерационально: из общего валового дохода ресторанов за 9 месяцев 1930 г. 65% следовало отнести исключительно на счет повышения наценок, которые с начала года выросли в 4 раза [16. С. 29-30].
Техническое состояние гостиниц характеризовалось как «совершенно неудовлетворительное». Многие из них («Европа», «Дом Востока», «Крым», «Центральная» и др.) не проходили капитального ремонта с 1926 г. Это привело к течи крыш, осадке перегородок, щелям в стенах, хроническому выбытию из строя уборных и т.п.
2 К лету 1931 г. ни одна гостиница не была переведена на хозрасчет.
3 Причем заказ можно было сделать по телефону с вокзала.
Дело в том, что капитальный ремонт производился строительным бюро треста одновременно во всех гостиницах при отсутствии как достаточного количества материалов, так и рабочих. Санитарное состояние гостиниц и обслуживание в них также оставляло «желать много лучшего». Обезличка в обслуживании номеров, плохое состояние трудовой дисциплины, почти полное отсутствие соревнования и ударничества, крайняя текучесть персонала (в ряде гостиниц до 30%), — все это привело к совершенно неудовлетворительной уборке номеров, скверному обслуживанию жильцов водой, бельем и пр.2 Но при этом штаты на уборку помещений, текущий ремонт и стирку белья по ряду гостиниц сокращались не без ведома руководства УМГ. Приезжающие, в свою очередь, были вынуждены готовить пищу и стирать белье прямо в номерах.
А отсутствие центрального справочного бюро, дающего сведения о свободных номерах, ставит приезжающих перед необходимостью отыскивать знакомых [19. С. 43-44].
За исключением нескольких благоустроенных гостиниц (например, Гранд-Отеля) в распоряжении треста московских гостиниц имелся целый ряд мелких объектов (в 30-50 номеров), лишенных «примитивных удобств вроде вестибюля, гардероба, а также нормального санитарно-технического оборудования — света, вентиляции, душа, ванн и пр.». При этом эксплуатация таких малых объектов была нерентабельной. Да и реконструкции они не поддавались. Например, в Новомосковской гостинице («Балчуг») были надстроены два этажа, но это создало еще более значительные диспропорции между отдельными помещениями. Поэтому пришлось на верхнем этаже создавать новую ресторанную площадь. Но подобные переустройства обходились не дешевле нового строительства [6. С. 34].
В целях вывода гостиничного хозяйства столицы из кризиса был намечен целый ряд мер:
• перевод гостиниц на хозрасчет и устранение уравниловки в оплате труда;
• организация круглосуточного центрального бюро по предоставлению приезжающим в Москву ночлега;3
• установление «нормального» срока проживания в гостиницах в пределах 10 суток (или 1 месяц по решению управляющего);
• выработка инструкции о правах и обязанностях служебного персонала гостиниц;
• организация месячных курсов по переподготовке управляющих гостиниц и персонала. Увеличение гостиничного фонда Москвы
на 100% (с 1709 до 4 тыс. номеров) должно было произойти за счет постройки 4-х новых гостиниц. Две из них, подведомственных УМГ, намечалось построить в привокзальном районе и в центре города, одну (интуристовскую) — в центре города, и ведомственную гостиницу НКПС на Каланчевской площади 4. Строительство планировалось завершить в 1932 г., чтобы с 1 января 1933 г. новые отели вступили в строй [19. С. 44].
По ходу первой пятилетки размах строительных планов ширился, что называется,
Литература
1. Гостиницы для крестьян // Коммунальное хозяйство. 1923. № 15-16.
2. Гостиницы для приезжающих в Москву // Коммунальное хозяйство. 1923. № 17.
3. Жилища для иностранцев, пребывающих на Всероссийскую выставку // Коммунальное хозяйство. 1923. № 17.
4. И.Ц. К вопросу о Московских гостиницах (Справки для тов. Ларина) // Коммунальное хозяйство. 1923. № 4.
5. Известия Административного отдела. 1924.
13 июня. № 65.
6. Меллер В.А. Москва строит гостиницы-гиганты // Коммунальное хозяйство. 1931. № 21-22.
7. Московские гостиницы // Коммунальное хозяйство. 1923. № 6.
8. Московские гостиницы // Коммунальное хозяйство. 1925. № 17.
9. Н.И. Гостиничное хозяйство Москвы // Коммунальное хозяйство. 1926. № 19-20.
10. О московских гостиницах // Коммунальное хозяйство. 1924. № 7.
11. Печковский Н. Московские гостиницы // Коммунальное хозяйство. 1923. № 19.
12. План работ МКХ на 1928/29 г. // Коммунальное хозяйство. 1929. № 13-14.
13. Пленум Административной п/секции 12 мая // Коммунальное хозяйство. 1928. № 13-14.
14. Пленум Административной п/секции 10 июля // Коммунальное хозяйство. 1928. № 15-16.
не по дням, а по часам. В связи с наплывом иностранных туристов реальный выход из гостиничного кризиса виделся в строительстве гостиниц-гигантов.
Так, для будущей гостиницы «Москва» был отведен целый квартал в центре города — между Охотным рядом, площадями Свердлова и Революции и Тверской улицей. Основой этой 7-8-ми этажной гостиницы, рассчитанной на 1500 номеров, должен был стать длинный корпус «Гранд-Отеля», а все остальные строения подлежали сносу. [6. С. 34] Самая большая гостиница столицы, построенная в 1933—1935 гг. по проекту архитекторов Л. Савельева, О. Стапрана и А. Щусева, открыла новую страницу в истории советского гостиничного хозяйства, ставшего одной из витрин страны «победившего социализма».
15. Пленум секции 23 октября // Коммунальное хозяйство. 1928. № 21-22.
16. Проверка работы аппарата треста «Московские гостиницы» // Коммунальное хозяйство. 1930. № 11-12.
17. Работа секций Моссовета по МКХ за 6 месяцев // Коммунальное хозяйство. 1927. № 21-22.
18. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 7733. Оп. 1. Д. 688.
19. Тихвинский В. О гостиничном хозяйстве страны // Коммунальное хозяйство. 1931. № 17-18.
20. Цивцивадзе И. Восстановление гостиничного хозяйства Москвы // Коммунальное хозяйство. 1924. № 22.
21. Цивцивадзе И. О московских гостиницах // Коммунальное хозяйство. 1925. № 23.
22. Шестаков С.С. О развитии строительства в Москве в связи с жилищным кризисом // Коммунальное хозяйство. 1926. № 1.
23. шшш.оИ. moskva.com.
Дата обращения: 10.04.2010.
24. http://www.minchanka.by/rasskazy/history.html. Дата обращения: 12.04.2010.
25. http://currentnews.ru/post/128803. Дата обращения: 12.04.2010.
26. http://turizm-lib.rU/n/nowak_a_w/varvarka.shtml. Дата обращения: 12.04.2010.
4 Каждая гостиница была рассчитана на 400-500 номеров четырех типов: однокомнатных (12 кв. м и 16 кв. м), двойных и двухкомнатных (кабинет и спальня). Кроме того, гостиница УМГ в центре должна была иметь 50-60 трехкомнатных номеров.
